В августе 1716 года принцесса Палатинская пишет своей сестре Луизе из Парижа в Пфальц:
«Религия во Франции была вполне вменяемой [raisonable], пока здесь не воцарилась старая мартышка [мадам де Ментенон], однако она все разрушила и ввела тьму глупейших обрядов — все эти четки и тому подобное. Если кто-то брался рассуждать на эти темы, она и исповедник делали все, чтобы засадить такого человека в тюрьму или отправить в изгнание. Эти двое послужили причиной всем гонениям, устроенным во Франции на бедных реформатов и лютеран. Этот длинноухий иезуит, отец Лашез, в содружестве со старой мартышкой все это начал, а Телье завершил: так Франция и пришла к своему падению».
Франсуа д’Экс, сьер де ла Шез (1624-1709) — иезуит, исповедник Людовика XIV и большой друг его последней фаворитки и затем жены мадам де Ментенон. По словам той же принцессы Палатинской, Людовик был удивительно необразован, не прочел сам ни страницы Библии, но обладал феноменальной памятью и поэтому за жизнь нахватался всевозможных знаний, свободно оперируя этими обрывками и производя впечатление интеллектуала. Вместе с тем в области религии это делало его рабом своих исповедников, приближенных священников и радикально настроенных друзей и женщин. Отец ла Шез (Père Lachaise), например, фактически единолично отменил в стране веротерпимость и спровоцировал очередные католико-протестантские войны в русле общеевропейской католической реакции конца XVII века. В 1705 году он получил от короля земли для поместья, но теперь там кладбище с предсказуемым названием.
Мишель ле Телье (1603-1685) — просто государственный и военный деятель, который некоторое время пробыл канцлером двора Людовика XIV и тоже терпеть не мог протестантов.
#Франция #первоисточник #18век #история #религия
«Религия во Франции была вполне вменяемой [raisonable], пока здесь не воцарилась старая мартышка [мадам де Ментенон], однако она все разрушила и ввела тьму глупейших обрядов — все эти четки и тому подобное. Если кто-то брался рассуждать на эти темы, она и исповедник делали все, чтобы засадить такого человека в тюрьму или отправить в изгнание. Эти двое послужили причиной всем гонениям, устроенным во Франции на бедных реформатов и лютеран. Этот длинноухий иезуит, отец Лашез, в содружестве со старой мартышкой все это начал, а Телье завершил: так Франция и пришла к своему падению».
Франсуа д’Экс, сьер де ла Шез (1624-1709) — иезуит, исповедник Людовика XIV и большой друг его последней фаворитки и затем жены мадам де Ментенон. По словам той же принцессы Палатинской, Людовик был удивительно необразован, не прочел сам ни страницы Библии, но обладал феноменальной памятью и поэтому за жизнь нахватался всевозможных знаний, свободно оперируя этими обрывками и производя впечатление интеллектуала. Вместе с тем в области религии это делало его рабом своих исповедников, приближенных священников и радикально настроенных друзей и женщин. Отец ла Шез (Père Lachaise), например, фактически единолично отменил в стране веротерпимость и спровоцировал очередные католико-протестантские войны в русле общеевропейской католической реакции конца XVII века. В 1705 году он получил от короля земли для поместья, но теперь там кладбище с предсказуемым названием.
Мишель ле Телье (1603-1685) — просто государственный и военный деятель, который некоторое время пробыл канцлером двора Людовика XIV и тоже терпеть не мог протестантов.
#Франция #первоисточник #18век #история #религия
О народной вере иудеев XVII века
Дневник Джона Ивлина
28 августа 1641 г. Лейден
Меня познакомили с бургундским евреем, женившимся на женщине-отступнице из Кента. Я о многом его расспрашивал, и он рассказал мне, среди прочего, что миру не будет конца, что наши души переселяются, и даже души самых праведных людей после смерти несут наказание в телах нечестивцев: так он толковал изгнание и обращение в животное Навуходоносора. Еще он говорил, что все иудеи восстанут и будут приведены в Иерусалим, что в гибели Спасителя виноваты лишь римляне, а самого Его он (как делают и турки) признал великим пророком, но не Мессией. Он показал мне несколько книг своей веры, которые он перевел на английский язык для наставления своей жены, и еще он рассказал мне, что когда придет Мессия, все корабли, суда и лодки в Голландии, по воле неведомо откуда взявшегося урагана, сорвутся с якорей и в мгновение ока перенесутся во все, даже самые отдаленные, порты и гавани всего мира, где только ни живут в рассеянии иудеи, чтобы собрать вместе все колена и роды и отвезти в Святой Город, и еще многое в этом роде. Это веселый пьющий человек, однако он наотрез отказался брать у меня деньги (за то, что я купил у него), потому что была суббота, но он попросил меня оставить деньги на окне, чтобы он их взял в воскресенье.
#Нидерланды #религия #история #первоисточник #Ивлин
Дневник Джона Ивлина
28 августа 1641 г. Лейден
Меня познакомили с бургундским евреем, женившимся на женщине-отступнице из Кента. Я о многом его расспрашивал, и он рассказал мне, среди прочего, что миру не будет конца, что наши души переселяются, и даже души самых праведных людей после смерти несут наказание в телах нечестивцев: так он толковал изгнание и обращение в животное Навуходоносора. Еще он говорил, что все иудеи восстанут и будут приведены в Иерусалим, что в гибели Спасителя виноваты лишь римляне, а самого Его он (как делают и турки) признал великим пророком, но не Мессией. Он показал мне несколько книг своей веры, которые он перевел на английский язык для наставления своей жены, и еще он рассказал мне, что когда придет Мессия, все корабли, суда и лодки в Голландии, по воле неведомо откуда взявшегося урагана, сорвутся с якорей и в мгновение ока перенесутся во все, даже самые отдаленные, порты и гавани всего мира, где только ни живут в рассеянии иудеи, чтобы собрать вместе все колена и роды и отвезти в Святой Город, и еще многое в этом роде. Это веселый пьющий человек, однако он наотрез отказался брать у меня деньги (за то, что я купил у него), потому что была суббота, но он попросил меня оставить деньги на окне, чтобы он их взял в воскресенье.
#Нидерланды #религия #история #первоисточник #Ивлин
О быте иезуитов
Дневник Джона Ивлина
5 октября 1641 г. Антверпен
Я посетил иезуитский коллеж. Я давно хотел его осмотреть, наслушавшись про уникальность их обучающего метода. Он разделен на четыре класса с надписями над каждой дверью: над первой «Ad majorem Dei gloriam» (К вящей Славе Божьей), над второй «Princeps diligentiæ» (Князь усердия), над третьей «Imperator Byzantiorum» (Император византийцев), над четвертой «Imperator Romanorum» (Император римлян). По этим классам и распределяют учащихся и учителей, и там у них места, и так они зовутся, согласно своим успехам и заслугам. Спальни и комнаты у них удивительно чистые. У них там есть тюрьма для проступившихся и неусердных. А еще есть внутренний двор для развлечений, и там — птичник и зверинец, где они держат орлов, стервятников, лис, обезьян и прочих зверей, которые забавляют мальчиков в часы отдыха. С этой школой рядом построены музыкальная и математическая школы и, наконец, очень чистенькая маленькая часовня. Это целая улица, спроектированная на итальянский манер, в центре установлено большое распятие из белого и черного мрамора, больше человеческого роста. Очень чистая улица, аккуратная и красивая, хорошо вымощенная, милая до умопомрачения [sweet to admiration].
И у кого нет такого приятеля…
4 января 1644 г. Париж
Я провел этот день с неким г-ном Дж. Уоллом, ирландским джентльменом, который успел побыть монахом в Испании, потом чтецом при кафедре у [собора] Св. Исидора в Риме, но сбежал, уж не знаю, зачем и как, и, вроде бы, был солдатом удачи, каким-то там кавалером чего-то там и капитаном конницы в Германии. Ясно только то, что он непревзойденный диспутант и настолько одержим этим, что даже странно. Он убедил меня пойти с ним этим утром в иезуитский коллеж, чтобы засвидетельствовать его полемический талант. Мы нашли отцов-иезуитов в их церкви на Рю Сен-Антуан, где один из них показывал нам ее красоты… <...> Но не этого ждал наш испанский монах: он потащил нас в соседний притвор и там, после того, как они провели нас по своей библиотеке, они начали жаркую диспутацию по нескольким теологическим вопросам, которые наш кавалерист поднял из той лишь нужды, чтобы продемонстрировать свои якобы могучие способности, и он довел спор своей нескромностью до такой степени неприличия, что иезуиты насилу вывели нас к нашей карете, потому что явно начали терять всякое терпение.
#Франция #Нидерланды #религия #история #первоисточник #Ивлин
Дневник Джона Ивлина
5 октября 1641 г. Антверпен
Я посетил иезуитский коллеж. Я давно хотел его осмотреть, наслушавшись про уникальность их обучающего метода. Он разделен на четыре класса с надписями над каждой дверью: над первой «Ad majorem Dei gloriam» (К вящей Славе Божьей), над второй «Princeps diligentiæ» (Князь усердия), над третьей «Imperator Byzantiorum» (Император византийцев), над четвертой «Imperator Romanorum» (Император римлян). По этим классам и распределяют учащихся и учителей, и там у них места, и так они зовутся, согласно своим успехам и заслугам. Спальни и комнаты у них удивительно чистые. У них там есть тюрьма для проступившихся и неусердных. А еще есть внутренний двор для развлечений, и там — птичник и зверинец, где они держат орлов, стервятников, лис, обезьян и прочих зверей, которые забавляют мальчиков в часы отдыха. С этой школой рядом построены музыкальная и математическая школы и, наконец, очень чистенькая маленькая часовня. Это целая улица, спроектированная на итальянский манер, в центре установлено большое распятие из белого и черного мрамора, больше человеческого роста. Очень чистая улица, аккуратная и красивая, хорошо вымощенная, милая до умопомрачения [sweet to admiration].
И у кого нет такого приятеля…
4 января 1644 г. Париж
Я провел этот день с неким г-ном Дж. Уоллом, ирландским джентльменом, который успел побыть монахом в Испании, потом чтецом при кафедре у [собора] Св. Исидора в Риме, но сбежал, уж не знаю, зачем и как, и, вроде бы, был солдатом удачи, каким-то там кавалером чего-то там и капитаном конницы в Германии. Ясно только то, что он непревзойденный диспутант и настолько одержим этим, что даже странно. Он убедил меня пойти с ним этим утром в иезуитский коллеж, чтобы засвидетельствовать его полемический талант. Мы нашли отцов-иезуитов в их церкви на Рю Сен-Антуан, где один из них показывал нам ее красоты… <...> Но не этого ждал наш испанский монах: он потащил нас в соседний притвор и там, после того, как они провели нас по своей библиотеке, они начали жаркую диспутацию по нескольким теологическим вопросам, которые наш кавалерист поднял из той лишь нужды, чтобы продемонстрировать свои якобы могучие способности, и он довел спор своей нескромностью до такой степени неприличия, что иезуиты насилу вывели нас к нашей карете, потому что явно начали терять всякое терпение.
#Франция #Нидерланды #религия #история #первоисточник #Ивлин
А сегодня, между тем, исполняется 447 лет Серому Кардиналу, первому этого имени.
Франсуа Леклерк де Трамбле (1577-1638), отец Жозеф, был капуцином и ближайшим советником кардинала Ришелье.
В политику ему пришлось вмешаться потому, что иначе не получалось в стране, раздираемой региональными войнами между католиками и протестантами, что началось еще при Генрихе II и Екатерине Медичи и продолжалось… ну, скажем, всегда. Уж до самой Революции точно. «Вновь дьявол, как по нотам, ведет игру свою. Католик с гугенотом опять сошлись в бою». Так-то отца Жозефа это интересовало мало: он, сын главного администратора Парижского парламента и наследницы древнего рода Лафайетов, получил отличное классическое образование во Франции и Италии, поучаствовал в осаде Амьена и рассматривал себя в будущем как блестящего артиллерийского офицера. Но потом почувствовал Зов и постригся в монашество, чтобы заняться разработкой уставов и организацией женских монастырей, чтобы облегчить женщинам путь к Богу. А также совершал совершенно безбашенные вылазки в очаги концентрации гугенотов для индивидуальных проповеди и прозелитизма.
На Лундский собор 1616 года его делегировала королева Марго, дочь Екатерины Медичи и мать Людовика XIII, потому что верила в его дипломатический и военный дар, которые помогли бы разрешить религиозно-политический конфликт между ее, Марго, фаворитом-католиком Кончино Кончини (судьба его жены памятна любому советскому человеку) и гугенотом Генрихом Бурбоном, принцем Конде. Примечательнее же всего, что тогда отец Жозеф впервые выступил против политико-религиозного учения, которое трогательно соединяет в своей исторической перспективе Византию, Францию и Россию.
Еще в годы распада Западной Римской империи, в V веке, главным противоречием между западной и восточной церквами были не какие-то там эфемерные вопросы об исхождении Святого Духа или природе Христа, а идея цезарепапизма, или Симфонии властей, которой были буквально одержимы константинопольские патриархи. Христианство в своей первоначальной форме, как и ранний ислам, претендовало на создание альтернативной системы государственного управления миром, когда местные короли коронуются на престолы представителями Церкви, сами же, по сути, являясь ее ставленниками и подчиненными церковного управления, в котором наместник апостола Петра – епископ Римский – выполняет функцию административного преемника и наследника Христа и является для всего мира политическим главой – Папой. Это логично и справедливо. То, что европейские короли и императоры, начиная с Карла Великого, отправили эти прекраснодушные планы на свалку истории, - уже совершенно другая история.
Важно, что восточная церковь противопоставляла этому миропониманию свою, более прагматичную и радикально антиевангельскую, идею, а именно что светская и духовная власть должны править тандемом в душевном согласии и с единым общим вектором – и сверху и снизу давить, грабить и изничтожать смердов, потому что так сподручнее.
#Франция #история #религия #17век
Франсуа Леклерк де Трамбле (1577-1638), отец Жозеф, был капуцином и ближайшим советником кардинала Ришелье.
В политику ему пришлось вмешаться потому, что иначе не получалось в стране, раздираемой региональными войнами между католиками и протестантами, что началось еще при Генрихе II и Екатерине Медичи и продолжалось… ну, скажем, всегда. Уж до самой Революции точно. «Вновь дьявол, как по нотам, ведет игру свою. Католик с гугенотом опять сошлись в бою». Так-то отца Жозефа это интересовало мало: он, сын главного администратора Парижского парламента и наследницы древнего рода Лафайетов, получил отличное классическое образование во Франции и Италии, поучаствовал в осаде Амьена и рассматривал себя в будущем как блестящего артиллерийского офицера. Но потом почувствовал Зов и постригся в монашество, чтобы заняться разработкой уставов и организацией женских монастырей, чтобы облегчить женщинам путь к Богу. А также совершал совершенно безбашенные вылазки в очаги концентрации гугенотов для индивидуальных проповеди и прозелитизма.
На Лундский собор 1616 года его делегировала королева Марго, дочь Екатерины Медичи и мать Людовика XIII, потому что верила в его дипломатический и военный дар, которые помогли бы разрешить религиозно-политический конфликт между ее, Марго, фаворитом-католиком Кончино Кончини (судьба его жены памятна любому советскому человеку) и гугенотом Генрихом Бурбоном, принцем Конде. Примечательнее же всего, что тогда отец Жозеф впервые выступил против политико-религиозного учения, которое трогательно соединяет в своей исторической перспективе Византию, Францию и Россию.
Еще в годы распада Западной Римской империи, в V веке, главным противоречием между западной и восточной церквами были не какие-то там эфемерные вопросы об исхождении Святого Духа или природе Христа, а идея цезарепапизма, или Симфонии властей, которой были буквально одержимы константинопольские патриархи. Христианство в своей первоначальной форме, как и ранний ислам, претендовало на создание альтернативной системы государственного управления миром, когда местные короли коронуются на престолы представителями Церкви, сами же, по сути, являясь ее ставленниками и подчиненными церковного управления, в котором наместник апостола Петра – епископ Римский – выполняет функцию административного преемника и наследника Христа и является для всего мира политическим главой – Папой. Это логично и справедливо. То, что европейские короли и императоры, начиная с Карла Великого, отправили эти прекраснодушные планы на свалку истории, - уже совершенно другая история.
Важно, что восточная церковь противопоставляла этому миропониманию свою, более прагматичную и радикально антиевангельскую, идею, а именно что светская и духовная власть должны править тандемом в душевном согласии и с единым общим вектором – и сверху и снизу давить, грабить и изничтожать смердов, потому что так сподручнее.
#Франция #история #религия #17век