один из самых примечательных моментов сражения при Рымнике - атака укрепленного лагеря при Тырго-Кукули, окруженного частоколом с артиллерией и глубоким рвом перед ним.
Суворов повел туда бегом тяжелую пехоту побатальонно, пустив в просветы егерей-снайперов, прямо с 80-верстного марша, без артподготовки, естественно, неожиданно для своих австрийцев и чужих турок. не это важно.
ну вот представьте себе.
как пишет Петрушевский, "когда корпус Суворова, направляясь на Тыргокукули, перешел глубокий овраг и атаковал первое укрепление, то разразился ужасным, диким хохотом, каким смеются клопштоковы черти; хохот этот смутил и потряс австрийцев... что бы мог значить этот неестественный смех, а между тем дело было по всей вероятности самое простое: наши смешливые солдаты заметили что-нибудь забавное и расхохотались".
сука-сука! "смешливые солдаты". сколько раз ни перечитываю, ни вспоминаю, столько раз визуализирую себе его сиятельство Александра Васильевича на казацкой приземистой лошади и что именно он сказал измученным маршем, потным гренадерам, которых повел лично в ров на частокол и пушки. у меня накопилось уже вариантов десять того, что одной короткой фразой (не место и не время для саг и монологов при такой пальбе) могло разнестись за полминуты от солдата к солдату и привести к такой реакции.
ни одного варианта нельзя здесь записать. но истово, свято верю, что я прав.
вот взять бы все эти пятьдесят вонючих лет и отдать за право свистеть на флейте тремоло перед первым общим барабанным вступлением маршевого куплета. переходить в карьер, отмахнув в сторону ментик, кармой не заслужил. #история #18век #Суворов #мемуары #военнаяистория #первоистоник #Россия
Суворов повел туда бегом тяжелую пехоту побатальонно, пустив в просветы егерей-снайперов, прямо с 80-верстного марша, без артподготовки, естественно, неожиданно для своих австрийцев и чужих турок. не это важно.
ну вот представьте себе.
как пишет Петрушевский, "когда корпус Суворова, направляясь на Тыргокукули, перешел глубокий овраг и атаковал первое укрепление, то разразился ужасным, диким хохотом, каким смеются клопштоковы черти; хохот этот смутил и потряс австрийцев... что бы мог значить этот неестественный смех, а между тем дело было по всей вероятности самое простое: наши смешливые солдаты заметили что-нибудь забавное и расхохотались".
сука-сука! "смешливые солдаты". сколько раз ни перечитываю, ни вспоминаю, столько раз визуализирую себе его сиятельство Александра Васильевича на казацкой приземистой лошади и что именно он сказал измученным маршем, потным гренадерам, которых повел лично в ров на частокол и пушки. у меня накопилось уже вариантов десять того, что одной короткой фразой (не место и не время для саг и монологов при такой пальбе) могло разнестись за полминуты от солдата к солдату и привести к такой реакции.
ни одного варианта нельзя здесь записать. но истово, свято верю, что я прав.
вот взять бы все эти пятьдесят вонючих лет и отдать за право свистеть на флейте тремоло перед первым общим барабанным вступлением маршевого куплета. переходить в карьер, отмахнув в сторону ментик, кармой не заслужил. #история #18век #Суворов #мемуары #военнаяистория #первоистоник #Россия
Когда важен скорее не текст, а источник и автор.
Реляция о сражении в Муттенской долине во время Швейцарского похода Суворова.
«1 октября ровно в 12 часов французы напали на русских за каменным мостом (по слухам, около 10 тыс. человек). У первых были пушки. Обе стороны отчаянно сражались, со стороны французов было множество убитых. На протяжении всей битвы из Ури всё время прибывали русские солдаты... Русские всё больше продвигались в глубь долины... Обе стороны несли большие потери, русские постепенно оттягивали войска к Гроссталю. Французы преследовали русские войска страшным огнем из пушек и из ружей. В конце концов русские перешли в наступление. По обеим сторонам гор французов гнали 800 кавалеристов, а из центра долины — многочисленная пехота.
Стремительно бросилась в атаку русская армия и гнала французов прочь из долины. Французы неслись сломя голову, отступать им пришлось по узкой тропе через мост, где они потеряли много людей. Из-за столпотворения на мосту, узкой тропы и приближающегося врага многие французы сорвались в Муотту, в которую сами же толкали друг друга в стремлении удержаться на мосту. В реку упали французский генерал вместе со своей лошадью, тележка с боеприпасами и четырьмя лошадьми. Французов преследовали до Шененфельда, кавалерия — до Ибаха и полей. Русские привели много пленных, среди которых были генерал, его адъютант, командир батальона, майор-адъютант, капитаны и лейтенанты, всего 11 офицеров и от 1500 до 1600 рядовых».
Мария-Йозефина-Вальбурга Мор, 54 года, настоятельница женского монастыря Св. Иосифа, 19.10.1799
"Протоколы монастыря", уединенной обители в заснеженных вершинах, - это копии реляций в кантон, в Рим и наверняка в Вену. Райское место, между нами говоря.
А у женщины наверняка виртуальные эполеты размером с тарелку. и так у них, наверное, всё до сих пор.
#история #война #18век #первоисточник #Швейцария #Россия #Суворов
Реляция о сражении в Муттенской долине во время Швейцарского похода Суворова.
«1 октября ровно в 12 часов французы напали на русских за каменным мостом (по слухам, около 10 тыс. человек). У первых были пушки. Обе стороны отчаянно сражались, со стороны французов было множество убитых. На протяжении всей битвы из Ури всё время прибывали русские солдаты... Русские всё больше продвигались в глубь долины... Обе стороны несли большие потери, русские постепенно оттягивали войска к Гроссталю. Французы преследовали русские войска страшным огнем из пушек и из ружей. В конце концов русские перешли в наступление. По обеим сторонам гор французов гнали 800 кавалеристов, а из центра долины — многочисленная пехота.
Стремительно бросилась в атаку русская армия и гнала французов прочь из долины. Французы неслись сломя голову, отступать им пришлось по узкой тропе через мост, где они потеряли много людей. Из-за столпотворения на мосту, узкой тропы и приближающегося врага многие французы сорвались в Муотту, в которую сами же толкали друг друга в стремлении удержаться на мосту. В реку упали французский генерал вместе со своей лошадью, тележка с боеприпасами и четырьмя лошадьми. Французов преследовали до Шененфельда, кавалерия — до Ибаха и полей. Русские привели много пленных, среди которых были генерал, его адъютант, командир батальона, майор-адъютант, капитаны и лейтенанты, всего 11 офицеров и от 1500 до 1600 рядовых».
Мария-Йозефина-Вальбурга Мор, 54 года, настоятельница женского монастыря Св. Иосифа, 19.10.1799
"Протоколы монастыря", уединенной обители в заснеженных вершинах, - это копии реляций в кантон, в Рим и наверняка в Вену. Райское место, между нами говоря.
А у женщины наверняка виртуальные эполеты размером с тарелку. и так у них, наверное, всё до сих пор.
#история #война #18век #первоисточник #Швейцария #Россия #Суворов
Есть в российской истории эпизод, который растаскан на квазимемы и богат на трогательные аллюзии – пока не вмешивается фактчекер.
Семейство Долгоруковых имело существенное влияние на несчастного юношу Петра II и всучило ему в невесты, в частности, свою представительницу Екатерину Алексеевну. Но там всё пошло не так – оспа, интриги, Анна Иоанновна, – в общем, ничего не получилось. И напротив, Долгоруковых сослали в Сибирь.
Но там, в Сибири, молодой брат Екатерины – Иван Алексеевич Долгоруков – многажды был замечен в похабных разговорах о правящих особах и их сожителях, о подделке завещания Петра II в пользу его сестры и т.п. Слухи дошли до Петербурга, дело десятилетней давности о государственной измене снова возбудилось и захлестало по щекам лозой. Ивана Долгорукова вывезли еще сибирее, в Тобольск, а потом наоборот – поближе к эпицентру, в Шлиссельбург. И там, натурально, привесили к дыбе. По мере выявления обстоятельств злоумышленник сошел с ума, что не помешало его к концу года колесовать и обезглавить. Вся его родня была частично обезглавлена, обезъязычена, ну или на худой конец омонашена. Это не событие – нормальный быт при Анне Иоанновне.
Несказанно больше радует беллетристов обычно тот факт, что кнутобойничали, выбивая из Ивана Алексеевича показания, двое государственных служащих – капитан Ушаков и поручик Суворов. И Суворов был самый что ни на есть тот – Василий Иванович, отец будущего генералиссимуса, сам будущий генерал-аншеф и глава берг-коллегии. Так и подписывались реляции в центр: “Ушаков. Суворов”.
Ну и далее создаются трогательные или разоблачительные статьи или рассказы про когда б вы знали, из какого сора.
Но, как говорится по совершенно другому случаю, “это был не тот слон”. Андрей Иванович Ушаков (1672-1747) имел дочь Екатерину, о-о-очень хорошо выданную замуж, и пасынка фельдмаршала Степана Апраксина, в чьей тени благополучно расцветал, и ни в каких более сыновьях-военных не нуждался. Он был начальником Канцелярии тайных и розыскных дел при пятерых монархах, его еще сам Петр I определил к расследованию деятельности царевича Алексея, и Андрей Иванович, по ряду сведений, царевича своими трудовыми руками аннигилировал. Просто есть такая профессия – людей пытать. Для России – всегда актуальная. Как зиц-председатель Фукс, Андрей Иванович мог (но вряд ли хотел) перечислять часами: он пытал при Петре Великом - царевича-наследника и под руку попавшего Монса, при Анне Иоанновне – Долгоруковых и Артемия Волынского, при Анне Леопольдовне – мужа ее Антона-Ульриха Гессенского, при Кроткой Елисавет – княжну Юсупову, Остермана и фрейлину Лопухину.
“В 1743 году Ушаков добился от императрицы, чтобы Сенат, Синод и другие государственные органы не вмешивались в дела Тайной канцелярии. Когда же из Церкви приходили с требованиями, Андрей Иванович им сердито отвечал”, – пишут в изящном и энциклопедическом труде “Русская пытка”.
По описаниям современников, был он обходителен, образован, учтив и мил, не Ганс Ланда, конечно, но близко к тому. Друзей у него не было, а люди в свете, в основном, шарахались от него и обходили за три метра. Такой вот человек. А отец будущего адмирала Федор Игнатьевич в тот памятный 1739-й год простым мушкетером пытался отвоевать у турок выход к Черному морю, но не сильно в этом преуспел. Это было дело уже для его сына и сына Василия Ивановича.
#история #Суворов #Россия #18век
Семейство Долгоруковых имело существенное влияние на несчастного юношу Петра II и всучило ему в невесты, в частности, свою представительницу Екатерину Алексеевну. Но там всё пошло не так – оспа, интриги, Анна Иоанновна, – в общем, ничего не получилось. И напротив, Долгоруковых сослали в Сибирь.
Но там, в Сибири, молодой брат Екатерины – Иван Алексеевич Долгоруков – многажды был замечен в похабных разговорах о правящих особах и их сожителях, о подделке завещания Петра II в пользу его сестры и т.п. Слухи дошли до Петербурга, дело десятилетней давности о государственной измене снова возбудилось и захлестало по щекам лозой. Ивана Долгорукова вывезли еще сибирее, в Тобольск, а потом наоборот – поближе к эпицентру, в Шлиссельбург. И там, натурально, привесили к дыбе. По мере выявления обстоятельств злоумышленник сошел с ума, что не помешало его к концу года колесовать и обезглавить. Вся его родня была частично обезглавлена, обезъязычена, ну или на худой конец омонашена. Это не событие – нормальный быт при Анне Иоанновне.
Несказанно больше радует беллетристов обычно тот факт, что кнутобойничали, выбивая из Ивана Алексеевича показания, двое государственных служащих – капитан Ушаков и поручик Суворов. И Суворов был самый что ни на есть тот – Василий Иванович, отец будущего генералиссимуса, сам будущий генерал-аншеф и глава берг-коллегии. Так и подписывались реляции в центр: “Ушаков. Суворов”.
Ну и далее создаются трогательные или разоблачительные статьи или рассказы про когда б вы знали, из какого сора.
Но, как говорится по совершенно другому случаю, “это был не тот слон”. Андрей Иванович Ушаков (1672-1747) имел дочь Екатерину, о-о-очень хорошо выданную замуж, и пасынка фельдмаршала Степана Апраксина, в чьей тени благополучно расцветал, и ни в каких более сыновьях-военных не нуждался. Он был начальником Канцелярии тайных и розыскных дел при пятерых монархах, его еще сам Петр I определил к расследованию деятельности царевича Алексея, и Андрей Иванович, по ряду сведений, царевича своими трудовыми руками аннигилировал. Просто есть такая профессия – людей пытать. Для России – всегда актуальная. Как зиц-председатель Фукс, Андрей Иванович мог (но вряд ли хотел) перечислять часами: он пытал при Петре Великом - царевича-наследника и под руку попавшего Монса, при Анне Иоанновне – Долгоруковых и Артемия Волынского, при Анне Леопольдовне – мужа ее Антона-Ульриха Гессенского, при Кроткой Елисавет – княжну Юсупову, Остермана и фрейлину Лопухину.
“В 1743 году Ушаков добился от императрицы, чтобы Сенат, Синод и другие государственные органы не вмешивались в дела Тайной канцелярии. Когда же из Церкви приходили с требованиями, Андрей Иванович им сердито отвечал”, – пишут в изящном и энциклопедическом труде “Русская пытка”.
По описаниям современников, был он обходителен, образован, учтив и мил, не Ганс Ланда, конечно, но близко к тому. Друзей у него не было, а люди в свете, в основном, шарахались от него и обходили за три метра. Такой вот человек. А отец будущего адмирала Федор Игнатьевич в тот памятный 1739-й год простым мушкетером пытался отвоевать у турок выход к Черному морю, но не сильно в этом преуспел. Это было дело уже для его сына и сына Василия Ивановича.
#история #Суворов #Россия #18век