Светская жизнь с Луизой Казати
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
Во время эпидемии испанки, которая унесла сестру маркизы, сама она решила утешиться кругосветным путешествием и в 1920 году закончила его остановкой на Капри. Роже Пейрефит пишет о ее приезде так: «Хотя говорят, что каприйциев ничем не удивишь, такое зрелище даже им доводится видеть не каждый день. На маркизе была шляпа звездочета, с которой спускались длинные покрывала, окутывавшие всю ее фигуру. Лицо заштукатурено, как у паяца, в ушах колокольчики. Тушь от жары потекла черными бороздками до самых запыленных туфель… В руках она держала хрустальный шар - видно, чтоб не потели ладони. Одна из ее служанок несла за нею куст из кованого железа, усеянный выкрашенными в ярко-алый цвет гранатами и с ярлычком, извещающим всех, что это подарок д’Аннунцио. Двух борзых, присыпанных розовой пудрой, и леопарда вел на поводках негр. Гайдук присматривал за тремя клетками: в одной удав, в другой несколько попугаев, в третьей филин. Несметное количество чемоданов и баулов погрузили на целый кортеж телег».
«На Капри маркиза изменила свой внешний вид, в соответствии с жарким климатом и условиями жизни на острове. волосы она перекрасила сначала в зеленый, а затем в черный цвет. Стала носить исключительно черные одежды и украшения. На острове до сих пор ходят слухи, что Луиза Казати проводила здесь сеансы черной магии и спала в гробу, как и ее любимая актриса, предмет поклонения и обожания, Сара Бернар».
Во время пребывания на Капри она пару раз выражала желание съездить на Сицилию, в Телемское аббатство Кроули. Но там как раз произошло несколько сомнительных смертей, и она решила не рисковать, смирившись даже с репутационными потерями. От нее все-таки ждали, что съездит.
Если ходить в оперу, то в головном уборе из цельных перьев павлина. Конечно, у нее везде была своя ложа, и половина удовольствия от убора терялась: ведь он идеален для загораживания обзора буквально сотне людей, если грамотно сесть. Но неудобства компенсировались тем, что с убора капала на окружающих кровь свежеубитого перед спектаклем петуха.
Если приглашать гостей, то встречать их лучше всего от головы до пят в кольчуге, пронзенной сотнями маленьких стрел с электрическими проводами внутри, чтобы они мерцали. Естественно, облили шампанским. Естественно, стрелы закоротило. Луиза дымилась, получила ожоги, но оно того стоило. Это был вообще неудачный вечер, потому что вызолоченная целиком служанка от жары и закупорки пор потеряла сознание, хотя ее и спасли гости, ногтями ободрав позолоту.
Над ее садом ходила по ночам своя собственная луна — огромная и электрическая. Это удобно и практично.
#20век #Италия #Франция #мода #серебряныйвек #фашизм
Луи-Леон-Фелисите де Бранкас, герцог Вийяр, герцог Лораге, умер только в 1824 году, в 91 год, через месяц после ослепительной коронации Карла Х. Он родился при Людовике XV Возлюбленном, когда в стране еще царили обычаи и нравы Людовика-Солнце. Он воевал в Семилетнюю войну во главе Руссильонского полка тяжелой кавалерии. Потом выполнял открытые и скрытые дипломатические миссии в американских колониях Англии и в Лондоне. Стал членом Академии наук по протекции Лавуазье, потому что проводил с ним совместные исследования химических свойств селитры и был соавтором его доклада «Об аэростатах». Взял на себя лабораторно-техническое обеспечение вакцинации населения от оспы в 1763 году. Разработал новый метод очистки фарфора и устроил у себя на даче небольшой заводик. Прямо рядом с анатомическим театром, который устроил там же в период увлечения медициной, в первую очередь, родовспоможением — когда он сам принимал роды у оперной дивы М.-С. Арну.
Состоял в одной ложе с аббатом Фрероном и историком Дюкло. Заседала ложа попросту в «Прокопе», а чего мелочиться? Жена его состояла в адопционной ложе герцогини Бурбон «Святой Антоний» вместе с рядом герцогинь и графинь числом до шестисот. При великой мастерице герцогине в ложе был и великий мастер — наследник престола и герцог Шартрский Филипп, будущий гражданин Эгалите. Который перед гильотиной потребовал и выпил две бутылки шампанского и сказал палачу Сансону, попросившему его снять сапоги: «Не стоит, они легче снимутся потом, а пока поторопимся».
Якобинцы посадили де Бранкаса в Консьержери и приговорили к смерти. Термидорианский переворот его освободил, и академики отстояли его как своего — кабинетного ученого, который никого не притеснял. Ну и дружба с Фрероном как членом нового правительства тоже помогла. Наполеон сделал его пэром Франции, но он сослался на возраст и не ездил на заседания, разводя в имении коней и овец. Во второй половине жизни он открыл школу верховой езды в своих угодьях в Булонском лесу, написал два академических труда о типах монархии и регулировании взаимоотношений престола и парламента. Две свои пьесы «Клитемнестра» и «Иокаста» еще при старом режиме он решил не ставить в театре, и не исключено, что ему это настоятельно порекомендовал свой домашний профессионал.
От союза с профессионалом у него было четверо детей. От союза с коллегой профессионала, актрисой Луизой-Катрин Витри — еще одна дочь. Ну и еще две дочери от законной жены, магдебургской принцессы. Он пережил падение Республики, пережил Империю, ее крах и почти пережил новое королевство Бурбонов, потому что через полгода после его смерти Франция во второй раз стала республикой. Сыновей — узаконил, они были, по династии, кирасирскими офицерами и погибли в Наполеоновских войнах. Дочерей достойно выдал замуж.
В сорок лет, еще графом, решил подвести промежуточные итоги и написал автобиографию под блестящим названием - «Мемуар для меня, написанный мной, Луи де Бранкасом, графом Лораге». Средний человек галантного века. Рабочая лошадка прогресса.
#Франция #история #18век #галантныйвек
Состоял в одной ложе с аббатом Фрероном и историком Дюкло. Заседала ложа попросту в «Прокопе», а чего мелочиться? Жена его состояла в адопционной ложе герцогини Бурбон «Святой Антоний» вместе с рядом герцогинь и графинь числом до шестисот. При великой мастерице герцогине в ложе был и великий мастер — наследник престола и герцог Шартрский Филипп, будущий гражданин Эгалите. Который перед гильотиной потребовал и выпил две бутылки шампанского и сказал палачу Сансону, попросившему его снять сапоги: «Не стоит, они легче снимутся потом, а пока поторопимся».
Якобинцы посадили де Бранкаса в Консьержери и приговорили к смерти. Термидорианский переворот его освободил, и академики отстояли его как своего — кабинетного ученого, который никого не притеснял. Ну и дружба с Фрероном как членом нового правительства тоже помогла. Наполеон сделал его пэром Франции, но он сослался на возраст и не ездил на заседания, разводя в имении коней и овец. Во второй половине жизни он открыл школу верховой езды в своих угодьях в Булонском лесу, написал два академических труда о типах монархии и регулировании взаимоотношений престола и парламента. Две свои пьесы «Клитемнестра» и «Иокаста» еще при старом режиме он решил не ставить в театре, и не исключено, что ему это настоятельно порекомендовал свой домашний профессионал.
От союза с профессионалом у него было четверо детей. От союза с коллегой профессионала, актрисой Луизой-Катрин Витри — еще одна дочь. Ну и еще две дочери от законной жены, магдебургской принцессы. Он пережил падение Республики, пережил Империю, ее крах и почти пережил новое королевство Бурбонов, потому что через полгода после его смерти Франция во второй раз стала республикой. Сыновей — узаконил, они были, по династии, кирасирскими офицерами и погибли в Наполеоновских войнах. Дочерей достойно выдал замуж.
В сорок лет, еще графом, решил подвести промежуточные итоги и написал автобиографию под блестящим названием - «Мемуар для меня, написанный мной, Луи де Бранкасом, графом Лораге». Средний человек галантного века. Рабочая лошадка прогресса.
#Франция #история #18век #галантныйвек
Милые страноведческие дневники английских высокородных путешественников перед революцией и Протекторатом. Про красоты и природу.
«Дневник Джона Ивлина»
18 марта 1644 г. С сэром Дж. Коттоном предприняли поездку в Нормандию… [виллы… природа… часовня Сен-Амбуаз, возведенная кардиналом того же имени…]
21 марта 1644 г. Пасхальным утром обедали в Тот, уединенной гостинице между Руаном и Дьеппом, и затем добрались в последний. Город расположен в долине между двумя горами, недурно [not unpleasantly], и омывается с севера нашим английским морем.
Порт расположен удобно. Въезд в порт с суши затруднен. В него ведет только одна ровная и широкая дорога. На ней стоит красивая церковь. Форт Поллет окружен плотными земляными укреплениями, он контролирует гавань, как и замок с противоположной стороны. Артиллерия в форте преимущественно мортирная, есть несколько пушек, снятых с кораблей. Замок укреплен значительно, перед ним установлена цитадель. В отличие от остального города, который не имеет укреплений.
Город населен, в основном, ремесленниками, делающими безделушки из слоновой кости и черепашьих панцирей, а также торгуют всем, что производят как в Европе, так и в Индиях: фарфором, шкафчиками, природными и экзотическими редкостями, которых здесь в изобилии.
23 марта 1644 г. Вдоль берега ведет очень неровная петляющая каменистая дорога. Даже нам вдвоем необходимо было несколько раз спешиваться, не говоря уже о тяжелых повозках. Прибрежный фарватер заполнен крупными камнями и очень мелист, как говорят местные жители.
На следующее утро мы осмотрели цитадель, крепкую и хорошо оснащенную, заполненную артиллерией и боеприпасами всех видов. Отличная бронзовая пушка тонкой работы с отлитым на ней девизом «Ratio ultima Regum» [последний довод королей]. Ложементы гарнизона выполнены по одному плану, имеется ровная широкая площадь для общего сбора. Также очень красивая часовня и прекрасный дом губернатора. В форт приехал герцог Ришелье, и мы пошли засвидетельствовать ему почтение. Он принял нас очень благожелательно и велел, чтобы нам показали все, что мы хотим посмотреть. Цитадель построена покойным кардиналом Ришелье, дядей нынешнего герцога, и считается крепчайшей во Франции. Гавань — очень вместительная.
#Англия #17век #первоисточник #Ивлин #Франция #история
«Дневник Джона Ивлина»
18 марта 1644 г. С сэром Дж. Коттоном предприняли поездку в Нормандию… [виллы… природа… часовня Сен-Амбуаз, возведенная кардиналом того же имени…]
21 марта 1644 г. Пасхальным утром обедали в Тот, уединенной гостинице между Руаном и Дьеппом, и затем добрались в последний. Город расположен в долине между двумя горами, недурно [not unpleasantly], и омывается с севера нашим английским морем.
Порт расположен удобно. Въезд в порт с суши затруднен. В него ведет только одна ровная и широкая дорога. На ней стоит красивая церковь. Форт Поллет окружен плотными земляными укреплениями, он контролирует гавань, как и замок с противоположной стороны. Артиллерия в форте преимущественно мортирная, есть несколько пушек, снятых с кораблей. Замок укреплен значительно, перед ним установлена цитадель. В отличие от остального города, который не имеет укреплений.
Город населен, в основном, ремесленниками, делающими безделушки из слоновой кости и черепашьих панцирей, а также торгуют всем, что производят как в Европе, так и в Индиях: фарфором, шкафчиками, природными и экзотическими редкостями, которых здесь в изобилии.
23 марта 1644 г. Вдоль берега ведет очень неровная петляющая каменистая дорога. Даже нам вдвоем необходимо было несколько раз спешиваться, не говоря уже о тяжелых повозках. Прибрежный фарватер заполнен крупными камнями и очень мелист, как говорят местные жители.
На следующее утро мы осмотрели цитадель, крепкую и хорошо оснащенную, заполненную артиллерией и боеприпасами всех видов. Отличная бронзовая пушка тонкой работы с отлитым на ней девизом «Ratio ultima Regum» [последний довод королей]. Ложементы гарнизона выполнены по одному плану, имеется ровная широкая площадь для общего сбора. Также очень красивая часовня и прекрасный дом губернатора. В форт приехал герцог Ришелье, и мы пошли засвидетельствовать ему почтение. Он принял нас очень благожелательно и велел, чтобы нам показали все, что мы хотим посмотреть. Цитадель построена покойным кардиналом Ришелье, дядей нынешнего герцога, и считается крепчайшей во Франции. Гавань — очень вместительная.
#Англия #17век #первоисточник #Ивлин #Франция #история
И у кого нет такого приятеля?
Шарль-Сезар Бодело де Дерваль (1648-1722) был антикваром, историком, литературоведом и в особенности специалистом по геммам и античному символизму, написал диссертацию по Птолемею Авлету, состоял в парижской Академии и лондонском Королевском обществе. Отдельно надзирал за обширными коллекциями медальонов и гемм принца Орлеанского (брата Людовика-Солнца) и его жены принцессы Палатинской. Она пишет своей сестре:
«Он написал диссертацию по одной из моих медалей, чтобы доказать другим ученым, что рогатая голова, изображенная на ней, принадлежит Пану, а не Юпитеру-Аммону. Чтобы доказать свою эрудицию, этот достойный человек говорил г-ну де Вийяру:
- Ах, месье, это одна из прекраснейших медалей Мадам: триумф Корнифиция*, у него каких только рогов нет! Он был полководцем, как вы, месье, и у него рога Юноны и Фавна. Корнифиций, как вы знаете, месье, был весьма прославленным полководцем.
Я перебила его:
- Переходите к следующей, - сказала я, - если вы будете рассуждать так долго об этой, у вас не останется времени на другие.
- О. Мадам, - продолжал он, сев на своего конька, - эта одна достойна всех прочих. «Корнифиций» - воистину одна из редчайших медалей на земле. Посмотрите на нее, Мадам, только посмотрите, на ней увенчанная рогами Юнона венчает великого полководца.
Что бы я ни делала, я не могла помешать Бодело рассуждать на все лады о рогах перед маршалом.
- Месье все про это знает**, - заливался он, - и я призываю его в свидетели: пусть он подтвердит, что эти рога — от Пана, а не от Юпитера-Аммона.
Все в комнате не знали, куда деваться, чтобы не рассмеяться. Будь это сделано намеренно, так все равно бы не получилось. Я смогла прыснуть, только когда маршал ушел. Бодело мне не удалось ни в чем убедить, он был уверен, что во всем прав».
* Квинт Корнифиций ("Рогоделатель", + 62-45 до н.э.) - римский полководец, сторонник Цезаря.
** Жанна-Анжелика де ла Рок де Вийяр была знаменита похождениями с половиной двора Людовика-Солнца.
#история #Франция #первоисточник #17век
Шарль-Сезар Бодело де Дерваль (1648-1722) был антикваром, историком, литературоведом и в особенности специалистом по геммам и античному символизму, написал диссертацию по Птолемею Авлету, состоял в парижской Академии и лондонском Королевском обществе. Отдельно надзирал за обширными коллекциями медальонов и гемм принца Орлеанского (брата Людовика-Солнца) и его жены принцессы Палатинской. Она пишет своей сестре:
«Он написал диссертацию по одной из моих медалей, чтобы доказать другим ученым, что рогатая голова, изображенная на ней, принадлежит Пану, а не Юпитеру-Аммону. Чтобы доказать свою эрудицию, этот достойный человек говорил г-ну де Вийяру:
- Ах, месье, это одна из прекраснейших медалей Мадам: триумф Корнифиция*, у него каких только рогов нет! Он был полководцем, как вы, месье, и у него рога Юноны и Фавна. Корнифиций, как вы знаете, месье, был весьма прославленным полководцем.
Я перебила его:
- Переходите к следующей, - сказала я, - если вы будете рассуждать так долго об этой, у вас не останется времени на другие.
- О. Мадам, - продолжал он, сев на своего конька, - эта одна достойна всех прочих. «Корнифиций» - воистину одна из редчайших медалей на земле. Посмотрите на нее, Мадам, только посмотрите, на ней увенчанная рогами Юнона венчает великого полководца.
Что бы я ни делала, я не могла помешать Бодело рассуждать на все лады о рогах перед маршалом.
- Месье все про это знает**, - заливался он, - и я призываю его в свидетели: пусть он подтвердит, что эти рога — от Пана, а не от Юпитера-Аммона.
Все в комнате не знали, куда деваться, чтобы не рассмеяться. Будь это сделано намеренно, так все равно бы не получилось. Я смогла прыснуть, только когда маршал ушел. Бодело мне не удалось ни в чем убедить, он был уверен, что во всем прав».
* Квинт Корнифиций ("Рогоделатель", + 62-45 до н.э.) - римский полководец, сторонник Цезаря.
** Жанна-Анжелика де ла Рок де Вийяр была знаменита похождениями с половиной двора Людовика-Солнца.
#история #Франция #первоисточник #17век
А еще сегодня 317 лет со дня смерти Франсуазы-Атанаис де Рошешуар де Мортемар, маркизы де Монтеспан, мадемуазель де Тонне-Шарант (1640-1707). Десять лет и восемь детей, которые соединяли ее и Людовика XIV, были вместе с тем и апогеем Солнца на французском престоле.
Принцесса Палатинская уверенно, но наивно пишет, что Людовик прервал в 1672 году Голландскую войну, захватив половину страны фактически без боя, потому что хотел поскорее вернуться к Монтеспан. Но она и начало-то этой войны связывает с желанием государственного министра Лионе поглубже утопить в конфликте советника императора Священной Римской империи Вильгельма-Эгона фон Фюрстенберга, чтобы этот католический епископ меньше гостил в Париже у его, Лионе, жены.
Как бы то ни было, с отстранением либертинской Монтеспан и приближением воцерковленной Ментенон связаны обострение католической реакции в Европе, кровавые кампании против протестантов в Нидерландах, Пфальце и Бадене, массовая эмиграция интеллектуалов в Англию и вконец испорченные отношения с нею, потеря Вест-Индии вплоть до революционных повторных завоеваний XVIII века, потеря значительной части европейского влияния в Войне за испанское наследство, а также наполнение Англии теми чернокнижными теологами, кто составил — вместе с английскими академическими учеными — костяк зарождавшегося масонства, возвратившегося во Францию уже вместе со стюартовым низложенным двором в 1688 году.
Было так прекрасно, когда мировые вехи отмерялись так, а не тусклыми глазами обрюзгших и ни на что веселое не способных стариков, бегающими по мониторам с эквалайзерами ставок, и не их липкими от чесночного соуса к королевским креветкам артритными пальцами.
#Франция #17век #история #литература
Принцесса Палатинская уверенно, но наивно пишет, что Людовик прервал в 1672 году Голландскую войну, захватив половину страны фактически без боя, потому что хотел поскорее вернуться к Монтеспан. Но она и начало-то этой войны связывает с желанием государственного министра Лионе поглубже утопить в конфликте советника императора Священной Римской империи Вильгельма-Эгона фон Фюрстенберга, чтобы этот католический епископ меньше гостил в Париже у его, Лионе, жены.
Как бы то ни было, с отстранением либертинской Монтеспан и приближением воцерковленной Ментенон связаны обострение католической реакции в Европе, кровавые кампании против протестантов в Нидерландах, Пфальце и Бадене, массовая эмиграция интеллектуалов в Англию и вконец испорченные отношения с нею, потеря Вест-Индии вплоть до революционных повторных завоеваний XVIII века, потеря значительной части европейского влияния в Войне за испанское наследство, а также наполнение Англии теми чернокнижными теологами, кто составил — вместе с английскими академическими учеными — костяк зарождавшегося масонства, возвратившегося во Францию уже вместе со стюартовым низложенным двором в 1688 году.
Было так прекрасно, когда мировые вехи отмерялись так, а не тусклыми глазами обрюзгших и ни на что веселое не способных стариков, бегающими по мониторам с эквалайзерами ставок, и не их липкими от чесночного соуса к королевским креветкам артритными пальцами.
#Франция #17век #история #литература
Век просвещения как-никак
Из мемуаров принцессы Палатинской:
«Жизнь Маргариты Наваррской — просто детские сказочки по сравнению с биографией мадемуазель де ла Фор. Будучи очень бедна, пусть и происходя из древнего и славного рода, она приняла должность фрейлины при герцогине де Гиз. Там в нее влюбился маркиз де Нель, и она подарила ему мешочек со снадобьем от вредных миазмов, который тот носил на тесемке на шее. Он готовился жениться на ней, но вся его родня воспротивилась этому по причине ее бедности [впоследствии его женили на внучатой правнучке кардинала Мазарини], да и потом она еще и оставила г-жу де Гиз недостойным образом. Великий Конде, ближайший живой родственник маркиза, увез его в Шатийон, чтобы он забыл мадемуазель де ла Фор. Туда собралась вся его родня, чтобы вместе уговорить его отказаться от мыслей об этой женитьбе. Он же настаивал, что никогда и ни за что не женится ни на ком другом. В минуту отчаяния он выбежал в сад, чтобы броситься там в канал, но в этот миг тесемка на его шее порвалась, мешочек упал к его ногам — и в его чувствах внезапно произошла резкая перемена, а мадемуазель де ла Фор представилась ему во всем своем уродстве, явном дотоле для всех, кроме него. Он немедленно пошел к принцу и прочей родне, собравшейся в замке, и поведал о происшедшем. Они послали обыскать сад, нашли мешочек с тесемкой, открыли его и обнаружили там две лягушачьи засушенные лапки, держащие лягушачье же сердце, и все вместе было завернуто в крыло летучей мыши, а поверх него — в листок пергамента, исчерканного непонятными знаками. Маркиза тогда охватил ужас. Он мне рассказал всё это сам».
#Франция #первоисточник #18век
Из мемуаров принцессы Палатинской:
«Жизнь Маргариты Наваррской — просто детские сказочки по сравнению с биографией мадемуазель де ла Фор. Будучи очень бедна, пусть и происходя из древнего и славного рода, она приняла должность фрейлины при герцогине де Гиз. Там в нее влюбился маркиз де Нель, и она подарила ему мешочек со снадобьем от вредных миазмов, который тот носил на тесемке на шее. Он готовился жениться на ней, но вся его родня воспротивилась этому по причине ее бедности [впоследствии его женили на внучатой правнучке кардинала Мазарини], да и потом она еще и оставила г-жу де Гиз недостойным образом. Великий Конде, ближайший живой родственник маркиза, увез его в Шатийон, чтобы он забыл мадемуазель де ла Фор. Туда собралась вся его родня, чтобы вместе уговорить его отказаться от мыслей об этой женитьбе. Он же настаивал, что никогда и ни за что не женится ни на ком другом. В минуту отчаяния он выбежал в сад, чтобы броситься там в канал, но в этот миг тесемка на его шее порвалась, мешочек упал к его ногам — и в его чувствах внезапно произошла резкая перемена, а мадемуазель де ла Фор представилась ему во всем своем уродстве, явном дотоле для всех, кроме него. Он немедленно пошел к принцу и прочей родне, собравшейся в замке, и поведал о происшедшем. Они послали обыскать сад, нашли мешочек с тесемкой, открыли его и обнаружили там две лягушачьи засушенные лапки, держащие лягушачье же сердце, и все вместе было завернуто в крыло летучей мыши, а поверх него — в листок пергамента, исчерканного непонятными знаками. Маркиза тогда охватил ужас. Он мне рассказал всё это сам».
#Франция #первоисточник #18век
Просто шотландская семья — 2
Демографический фактор в европейской политике вплоть до Новейшего времени роль играл во многом определяющую. Взять, например, изобильный приплод испанских принцесс в XVI-XVII веках, которые обеспечили Европе десятки неудачных браков и крайне обострили всю международную политику. Или наставшее в XVIII веке изобилие германских принцесс, или «дедушку Европы» датского короля Кристиана IX, обеспечившего своими дочерьми все европейские престолы на рубеже XIX-XX веков.
Для Англии, испокон веку метавшейся в замкнутом пространстве квадратного ринга Франция-Испания-Голландия-Дания, это было особенно актуально. По крайней мере, до воцарения Ганноверского дома в 1714 году. Женится Генрих VIII на испанской принцессе — Англия с Испанией братья-католики навек, не заладится у них брак, появится у Генриха иной предмет обожания — Англия с Испанией худшие враги, англичане становятся протестантами и режут католиков. Выйдет дочь его кровавая Мария за испанского короля Филиппа — снова лучшие друзья-католики и режут протестантов. Воссядет на престол сестра ее Елизавета — воюем с Испанией и режем католиков. И кузину-католичку Марию Стюарт тоже режем за компанию. Но оставляем престол ее сыну Иакову I Стюарту. Этот Иаков и сын его Карл женились на датской и французской принцессах, сын того Карла, тоже Карл, женился на португальской наследнице, а брат его, как можно было догадаться, Иаков (у Стюартов все мужчины Карлы или Иаковы, а все женщины — Марии, в порядке исключения — Генриэтты) — на отечественной, английской, а потом, второй раз — на итальянской.
Но кроме демографического, был еще и религиозный фактор, и даже в самые протестантские времена поголовье католиков в Англии было велико. Все они поддерживали связи с Францией и Испанией, и для образованных англичан первым по частоте изучения и использования живым иностранным языком был именно испанский, потом шли французский и голландский.
Со времен Английской революции и республиканского правления 1639-1660 годов дом Стюартов проживал в изгнании: при французском дворе — под покровительством жены брата короля (да и самого короля) Генриэтты-Марии Стюарт, при испанском — под покровительством королевы-консорта Марии-Луизы Стюарт, внучки Карла I, при римском - под покровительством кардинала курии Энрико-Бенедетто Стюарта, сына Иакова II, при голландском — под покровительством королевы-матери Генриэтты-Марии Стюарт и собственно королевы Марии Стюарт, сестры и дочери Карла I, соответственно.
Проживал, значит, этот род в европейских странах, проживал и плодился, и размножался, как Господь велел. [Данный текст изрядно корежит голову: его можно использовать как мантру для ускорения засыпания.]
Поэтому не было особенным сюрпризом, что перед отправкой на русскую службу видный якобит Джеймс Кейт заручился поддержкой государственного посланника Испанской державы при дворе Петра II, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, рьяного противника партии князя Долгорукова и придворного интригана лорда Джеймса Фицджеймса Стюарта, узаконенного внука Иакова II по линии Арабеллы Черчилль из дома Мальборо.
Поддержку эту, а также впоследствии, уже для себя, поддержку сына и внука лорда Джеймса — благородных донов Хакобо и Карлоса Фицджеймсов Стюартов, герцогов Альба, - обеспечивал Кейту его старший брат Джордж. Как и Джеймс, он получил домашнее образование в тесном семейном кругу, состоявшем из отца — графа-маршала Шотландии, ярого и упорного стюартиста, матери — неистовой католической проповедницы и стюартистки Мэри Драммонд, от чьего имени написана знаменитая народная песня «Когда король вернется из-за моря» (она же «Плач леди Кейт»), и дяди, епископа Эдинбурга Роберта Кейта — автора ряда трудов по истории церкви в Шотландии, который в период кризиса престолонаследия отсидел свое за верность стюартистскому делу.
#Франция #Англия #Испания #17век #18век #Стюарты #масонство #история
Демографический фактор в европейской политике вплоть до Новейшего времени роль играл во многом определяющую. Взять, например, изобильный приплод испанских принцесс в XVI-XVII веках, которые обеспечили Европе десятки неудачных браков и крайне обострили всю международную политику. Или наставшее в XVIII веке изобилие германских принцесс, или «дедушку Европы» датского короля Кристиана IX, обеспечившего своими дочерьми все европейские престолы на рубеже XIX-XX веков.
Для Англии, испокон веку метавшейся в замкнутом пространстве квадратного ринга Франция-Испания-Голландия-Дания, это было особенно актуально. По крайней мере, до воцарения Ганноверского дома в 1714 году. Женится Генрих VIII на испанской принцессе — Англия с Испанией братья-католики навек, не заладится у них брак, появится у Генриха иной предмет обожания — Англия с Испанией худшие враги, англичане становятся протестантами и режут католиков. Выйдет дочь его кровавая Мария за испанского короля Филиппа — снова лучшие друзья-католики и режут протестантов. Воссядет на престол сестра ее Елизавета — воюем с Испанией и режем католиков. И кузину-католичку Марию Стюарт тоже режем за компанию. Но оставляем престол ее сыну Иакову I Стюарту. Этот Иаков и сын его Карл женились на датской и французской принцессах, сын того Карла, тоже Карл, женился на португальской наследнице, а брат его, как можно было догадаться, Иаков (у Стюартов все мужчины Карлы или Иаковы, а все женщины — Марии, в порядке исключения — Генриэтты) — на отечественной, английской, а потом, второй раз — на итальянской.
Но кроме демографического, был еще и религиозный фактор, и даже в самые протестантские времена поголовье католиков в Англии было велико. Все они поддерживали связи с Францией и Испанией, и для образованных англичан первым по частоте изучения и использования живым иностранным языком был именно испанский, потом шли французский и голландский.
Со времен Английской революции и республиканского правления 1639-1660 годов дом Стюартов проживал в изгнании: при французском дворе — под покровительством жены брата короля (да и самого короля) Генриэтты-Марии Стюарт, при испанском — под покровительством королевы-консорта Марии-Луизы Стюарт, внучки Карла I, при римском - под покровительством кардинала курии Энрико-Бенедетто Стюарта, сына Иакова II, при голландском — под покровительством королевы-матери Генриэтты-Марии Стюарт и собственно королевы Марии Стюарт, сестры и дочери Карла I, соответственно.
Проживал, значит, этот род в европейских странах, проживал и плодился, и размножался, как Господь велел. [Данный текст изрядно корежит голову: его можно использовать как мантру для ускорения засыпания.]
Поэтому не было особенным сюрпризом, что перед отправкой на русскую службу видный якобит Джеймс Кейт заручился поддержкой государственного посланника Испанской державы при дворе Петра II, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, рьяного противника партии князя Долгорукова и придворного интригана лорда Джеймса Фицджеймса Стюарта, узаконенного внука Иакова II по линии Арабеллы Черчилль из дома Мальборо.
Поддержку эту, а также впоследствии, уже для себя, поддержку сына и внука лорда Джеймса — благородных донов Хакобо и Карлоса Фицджеймсов Стюартов, герцогов Альба, - обеспечивал Кейту его старший брат Джордж. Как и Джеймс, он получил домашнее образование в тесном семейном кругу, состоявшем из отца — графа-маршала Шотландии, ярого и упорного стюартиста, матери — неистовой католической проповедницы и стюартистки Мэри Драммонд, от чьего имени написана знаменитая народная песня «Когда король вернется из-за моря» (она же «Плач леди Кейт»), и дяди, епископа Эдинбурга Роберта Кейта — автора ряда трудов по истории церкви в Шотландии, который в период кризиса престолонаследия отсидел свое за верность стюартистскому делу.
#Франция #Англия #Испания #17век #18век #Стюарты #масонство #история
Ну понятно, что всю измысленную дюмами XIX века эрогуро-пастораль «красавица-веган во всем черном, привязанная к столбу грифообразным монахом в капюшоне», подразумевающую «суровое Средневековье», нужно рассматривать исключительно как фэнтези. Но это не новость.
Основные периоды и кластеры экзекуций в Европе: 1430-1460, 1540-1590 на западе Швейцарии, 1580-1630 на востоке Франции, 1610-1670 на западе Бельгии, 1610-1660 вокруг Эдинбурга в Шотландии. Во всех прочих местах – либо раз в сто лет, либо вообще никаких казней. Иными словами, кучность охоты на ведьм совпадает в Бельгии – с валлонско-голландскими войнами при участии испанцев и англичан, соответственно; в Швейцарии – с войнами кантонов против Императора и с протестантской инквизицией Кальвина; в Шотландии – со становлением англиканской и пресвитерианской церквей в боях с католиками, с инквизицией пуритан; во Франции – с доминированием гугенотов (кальвинистов) в округе Страсбурга и войнами с ними Людовиков XIII и XIV.
Так всё и складывается, подтверждая, что охота на ведьм – мероприятие комплексное, выгодное для всех сторон мирового конфликта, снимающее напряжение масс и переключающее внимание на «общего врага». Она являлась, по сути, идеологическим продуктом католических экстремистов, которые так расширяли с 1483 (начало руководства Торквемады трибуналом инквизиции) и с 1486 (издание мануала «Молот ведьм») годов круг подследственных (потому что еретики когда-то заканчиваются, а жечь кого-то надо, поскольку уже слишком большой аппарат над этим работает). Но при этом сама бюрократия устоявшейся церкви и противоречия между локальными подразделениями (церквами отдельных стран) мешали развернуть кампанию в полную силу. А в отсутствие указанных проблем это прекрасно удалось новым протестантским церквам, которые и осуществляли основные гонения, периодически, вплоть до конца XIX века.
#Франция #17век #16век #ведьмы
Основные периоды и кластеры экзекуций в Европе: 1430-1460, 1540-1590 на западе Швейцарии, 1580-1630 на востоке Франции, 1610-1670 на западе Бельгии, 1610-1660 вокруг Эдинбурга в Шотландии. Во всех прочих местах – либо раз в сто лет, либо вообще никаких казней. Иными словами, кучность охоты на ведьм совпадает в Бельгии – с валлонско-голландскими войнами при участии испанцев и англичан, соответственно; в Швейцарии – с войнами кантонов против Императора и с протестантской инквизицией Кальвина; в Шотландии – со становлением англиканской и пресвитерианской церквей в боях с католиками, с инквизицией пуритан; во Франции – с доминированием гугенотов (кальвинистов) в округе Страсбурга и войнами с ними Людовиков XIII и XIV.
Так всё и складывается, подтверждая, что охота на ведьм – мероприятие комплексное, выгодное для всех сторон мирового конфликта, снимающее напряжение масс и переключающее внимание на «общего врага». Она являлась, по сути, идеологическим продуктом католических экстремистов, которые так расширяли с 1483 (начало руководства Торквемады трибуналом инквизиции) и с 1486 (издание мануала «Молот ведьм») годов круг подследственных (потому что еретики когда-то заканчиваются, а жечь кого-то надо, поскольку уже слишком большой аппарат над этим работает). Но при этом сама бюрократия устоявшейся церкви и противоречия между локальными подразделениями (церквами отдельных стран) мешали развернуть кампанию в полную силу. А в отсутствие указанных проблем это прекрасно удалось новым протестантским церквам, которые и осуществляли основные гонения, периодически, вплоть до конца XIX века.
#Франция #17век #16век #ведьмы
А еще сегодня — 40 лет назад — 25 июня 1984 года умер Мишель Фуко.
В его популярных биографиях, надо отдать им должное, не замалчивают тему его гомосексуальности, имеющую весомое значение для него самого и для анализа его мыслетворчества. Но вместе с тем обычно наводят тень на плетень относительно его кончины. Между тем как уже в 2004 году его спутник жизни социолог Даниэль Дефер дал более чем развернутое интервью «Liberation», где подробно изложил все обстоятельства. К тому времени он уже мог анализировать детали, он уже сделал серьезный вклад в организацию борьбы со СПИДом в мире и частично успокоился.
И отчет Дефера до боли напоминает точно такие же отчеты времен «ковида», только с учетом особенностей времени, человека и повода. Это 1984 год. Про СПИД известно всего буквально пару лет: за год до этого французские ученые Монтанье и Гало впервые выявили возбудителя и сразу связали распространение заболевания с «половой распущенностью и извращениями» как последствиями «сексуальной революции». Медиа уже начали раскручивать кампанию «всемирной смертельной эпидемии», которая достигнет апогея к 1988-1990 годам. Американские правые и религиозные медиа ежедневно с пламенным упорством добавляют в кампанию нотки «возмездия Содому за грехи».
Французские больницы шарахаются от подозрительных пациентов как от прокаженных, перекидывают их одна другой и в крайнем случае вкалывают необходимые препараты в коридорах перед дверью, в антисанитарных условиях, уговаривают пациентов долечиваться или умирать дома и пинком вышвыривают их за порог.
Фуко уже два года мучается самыми разными унижающе обессиливающими симптомами и постоянной головной болью, старается дописать все важное по максимуму и совершенно серьезно настроился умирать. В январе 1984 года его госпитализируют с симптомами пневмонии, пролечивают антибиотиками, и всё проходит. Фуко возобновляет лекции и редактирование последнего тома «Истории сексуальности». Это заставляет Дефера логически предположить, что речь идет не о СПИДе, коль скоро всё прошло.
Потом в июне — рецидив. И сам Фуко непоколебимо уверен, что это СПИД и конец. Его брат-врач делает все, что может, чтобы положить его в нормальную больницу, но ему не позавидуешь: больница против, пациент против. Он хочет умирать дома. Брат-врач и сожитель уверены, что это не СПИД и что лечить можно. Они подозревают онкологию (саркома Капоши), но всё равно это шанс. Лечение можно хотя бы начать.
Фуко вышвыривают из хорошей больницы, перевозят в доступную больницу, там держат на стуле в коридоре и чем-то лечат, непонятно, от чего. Всё это время обе больницы и всех родственников и знакомых осаждают репортеры, чтобы поминутно пополнять контент своих СМИ сообщениями о скандальной болезни скандального инфлюэнсера. В палате не проведена дезинфекция, и на следующий день у Фуко появляются инфекционные симптомы. Заниматься им никто не собирается: все отгоняют журналистов.
Потом Фуко умирает. Журналисты наседают. Дефера вызывают в больничный офис, он приходит вместе с братом-врачом Фуко, который поставил ему саркому, и они видят бумажку с эпикризом: «Причина смерти — СПИД». Всё.
Ничего не меняется в мире, только на айфоне то две дырки внешнего глаза, то три, то четыре.
#Франция #20век #история #философия #Фуко
В его популярных биографиях, надо отдать им должное, не замалчивают тему его гомосексуальности, имеющую весомое значение для него самого и для анализа его мыслетворчества. Но вместе с тем обычно наводят тень на плетень относительно его кончины. Между тем как уже в 2004 году его спутник жизни социолог Даниэль Дефер дал более чем развернутое интервью «Liberation», где подробно изложил все обстоятельства. К тому времени он уже мог анализировать детали, он уже сделал серьезный вклад в организацию борьбы со СПИДом в мире и частично успокоился.
И отчет Дефера до боли напоминает точно такие же отчеты времен «ковида», только с учетом особенностей времени, человека и повода. Это 1984 год. Про СПИД известно всего буквально пару лет: за год до этого французские ученые Монтанье и Гало впервые выявили возбудителя и сразу связали распространение заболевания с «половой распущенностью и извращениями» как последствиями «сексуальной революции». Медиа уже начали раскручивать кампанию «всемирной смертельной эпидемии», которая достигнет апогея к 1988-1990 годам. Американские правые и религиозные медиа ежедневно с пламенным упорством добавляют в кампанию нотки «возмездия Содому за грехи».
Французские больницы шарахаются от подозрительных пациентов как от прокаженных, перекидывают их одна другой и в крайнем случае вкалывают необходимые препараты в коридорах перед дверью, в антисанитарных условиях, уговаривают пациентов долечиваться или умирать дома и пинком вышвыривают их за порог.
Фуко уже два года мучается самыми разными унижающе обессиливающими симптомами и постоянной головной болью, старается дописать все важное по максимуму и совершенно серьезно настроился умирать. В январе 1984 года его госпитализируют с симптомами пневмонии, пролечивают антибиотиками, и всё проходит. Фуко возобновляет лекции и редактирование последнего тома «Истории сексуальности». Это заставляет Дефера логически предположить, что речь идет не о СПИДе, коль скоро всё прошло.
Потом в июне — рецидив. И сам Фуко непоколебимо уверен, что это СПИД и конец. Его брат-врач делает все, что может, чтобы положить его в нормальную больницу, но ему не позавидуешь: больница против, пациент против. Он хочет умирать дома. Брат-врач и сожитель уверены, что это не СПИД и что лечить можно. Они подозревают онкологию (саркома Капоши), но всё равно это шанс. Лечение можно хотя бы начать.
Фуко вышвыривают из хорошей больницы, перевозят в доступную больницу, там держат на стуле в коридоре и чем-то лечат, непонятно, от чего. Всё это время обе больницы и всех родственников и знакомых осаждают репортеры, чтобы поминутно пополнять контент своих СМИ сообщениями о скандальной болезни скандального инфлюэнсера. В палате не проведена дезинфекция, и на следующий день у Фуко появляются инфекционные симптомы. Заниматься им никто не собирается: все отгоняют журналистов.
Потом Фуко умирает. Журналисты наседают. Дефера вызывают в больничный офис, он приходит вместе с братом-врачом Фуко, который поставил ему саркому, и они видят бумажку с эпикризом: «Причина смерти — СПИД». Всё.
Ничего не меняется в мире, только на айфоне то две дырки внешнего глаза, то три, то четыре.
#Франция #20век #история #философия #Фуко
В августе 1716 года принцесса Палатинская пишет своей сестре Луизе из Парижа в Пфальц:
«Религия во Франции была вполне вменяемой [raisonable], пока здесь не воцарилась старая мартышка [мадам де Ментенон], однако она все разрушила и ввела тьму глупейших обрядов — все эти четки и тому подобное. Если кто-то брался рассуждать на эти темы, она и исповедник делали все, чтобы засадить такого человека в тюрьму или отправить в изгнание. Эти двое послужили причиной всем гонениям, устроенным во Франции на бедных реформатов и лютеран. Этот длинноухий иезуит, отец Лашез, в содружестве со старой мартышкой все это начал, а Телье завершил: так Франция и пришла к своему падению».
Франсуа д’Экс, сьер де ла Шез (1624-1709) — иезуит, исповедник Людовика XIV и большой друг его последней фаворитки и затем жены мадам де Ментенон. По словам той же принцессы Палатинской, Людовик был удивительно необразован, не прочел сам ни страницы Библии, но обладал феноменальной памятью и поэтому за жизнь нахватался всевозможных знаний, свободно оперируя этими обрывками и производя впечатление интеллектуала. Вместе с тем в области религии это делало его рабом своих исповедников, приближенных священников и радикально настроенных друзей и женщин. Отец ла Шез (Père Lachaise), например, фактически единолично отменил в стране веротерпимость и спровоцировал очередные католико-протестантские войны в русле общеевропейской католической реакции конца XVII века. В 1705 году он получил от короля земли для поместья, но теперь там кладбище с предсказуемым названием.
Мишель ле Телье (1603-1685) — просто государственный и военный деятель, который некоторое время пробыл канцлером двора Людовика XIV и тоже терпеть не мог протестантов.
#Франция #первоисточник #18век #история #религия
«Религия во Франции была вполне вменяемой [raisonable], пока здесь не воцарилась старая мартышка [мадам де Ментенон], однако она все разрушила и ввела тьму глупейших обрядов — все эти четки и тому подобное. Если кто-то брался рассуждать на эти темы, она и исповедник делали все, чтобы засадить такого человека в тюрьму или отправить в изгнание. Эти двое послужили причиной всем гонениям, устроенным во Франции на бедных реформатов и лютеран. Этот длинноухий иезуит, отец Лашез, в содружестве со старой мартышкой все это начал, а Телье завершил: так Франция и пришла к своему падению».
Франсуа д’Экс, сьер де ла Шез (1624-1709) — иезуит, исповедник Людовика XIV и большой друг его последней фаворитки и затем жены мадам де Ментенон. По словам той же принцессы Палатинской, Людовик был удивительно необразован, не прочел сам ни страницы Библии, но обладал феноменальной памятью и поэтому за жизнь нахватался всевозможных знаний, свободно оперируя этими обрывками и производя впечатление интеллектуала. Вместе с тем в области религии это делало его рабом своих исповедников, приближенных священников и радикально настроенных друзей и женщин. Отец ла Шез (Père Lachaise), например, фактически единолично отменил в стране веротерпимость и спровоцировал очередные католико-протестантские войны в русле общеевропейской католической реакции конца XVII века. В 1705 году он получил от короля земли для поместья, но теперь там кладбище с предсказуемым названием.
Мишель ле Телье (1603-1685) — просто государственный и военный деятель, который некоторое время пробыл канцлером двора Людовика XIV и тоже терпеть не мог протестантов.
#Франция #первоисточник #18век #история #религия