К следующему четвергу, думаю, дочитаю «Маятник Фуко» и поделюсь с вами впечатлениями.
А пока что, жду ваших рецензий/рекомендаций прочитанных книг в комментах. Напомню, что за лучшую рецензию в следующий четверг подарю интересную книгу.
#книжныйчетверг@iamplc
А пока что, жду ваших рецензий/рекомендаций прочитанных книг в комментах. Напомню, что за лучшую рецензию в следующий четверг подарю интересную книгу.
#книжныйчетверг@iamplc
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Первый День Победы в моей памяти — 9 мая 1995 года, полувековой юбилей. Старый домик на улице Нестеренко в станице Каневской. Здесь выросли мама с дядей, и тогда все еще жили дедушка Толя, бабушка Алла и уже слеповатый дед Митя (прадед).
Семья за скромно накрытым праздничным столом. Дедушка Толя - добрый, мягкий человек с по-подростковому застенчивой улыбкой. Сегодня он почему-то не особо весел, но мама всячески пытается его подбодрить - праздник все-таки.
Мы с братом, будто алхимики, смешиваем колу с фантой, ища идеальную пропорцию. Безуспешно. Анатолий Дмитриевич вспоминает стихи, написанные им год спустя после Победы.
Дядя Юра снимает на новенькую VHS-камеру. Одну из множества кассет им отснятых в те годы я недавно нашел и оцифровал. Как раз с этим днем.
С настенного календаря за нами наблюдает Вероника Кастро. Календарь был просрочен года на два, но изделием был все-таки ярким, а потому хранимым. Наряду с пластиковыми пакетами, фантиками из жвачек, красными жестяными банками из под Café Pelé и множеством других артефактов капиталистического мира, наводнивших пост-советское пространство.
Склейка.
Парк в центре станицы. Вечный огонь. Могила неизвестного солдата. Анатолий Дмитриевич под руку с Аллой Александровной идёт возложить гвоздики на усыпанный цветами мемориал. Под плащом — белоснежная сорочка, тёмный галстук и пиджак с орденом.
На фронт он ушёл семнадцатилетним, вслед за старшим братом Николаем. Освобождал Киев, где был контужен и отправлен в госпиталь. Вплоть до 91 года его приглашали в Киев на праздничный парад. Николай же дошёл до Берлина.
— Прихватил солдатика? — беспокоится об увековечивании в семейной хронике караульного дед.
Мы не знали, что ему уже больно. Через несколько месяцев в автобусе он потеряет сознание. Я был тогда с ним. Помню, как изо всех сил бежал, захлебываясь горячим летним воздухом, за помощью к бабушке. Скорая, больницы, диагноз — рак. Это был его последний парад.
Деда по отцовской линии, Ивана Дмитриевича, я не застал. Родом так же из южной станицы Воронежской. Срочную службу он начинал в Бресте. За две недели до войны их вывели в поля на учения. Ранним утром их разбудили взрывы тех самых первых немецких бомб. Закончил службу на Дальнем Востоке. Недавно отец прислал фотографии его наград — Орден Красной Звезды, медали «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За боевые заслуги».
Когда я вступил в совершеннолетие, со мной оставался Николай Дмитриевич — родной брат Анатолия Дмитриевича. Он и оказался, оставленным мне судьбой, дедушкой на большую часть моей жизни.
На фронте Николай Дмитриевич был удостоен орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, и множество медалей — за освобождение от фашистских захватчиков Кубани, Крыма, Севастополя, Западной Беларуси, Польши и Берлина.
После войны на посту председателя райисполкома он преобразил свой родной Каневской район: при нем были построены 20 школ, пять сельских больниц, дома культуры, мясоконсервный комбинат и сахарный завод; началось активное дорожное строительство и газификация. И даже на пенсии не остановился — в конце 80-х создал краевое отделение Всероссийского Общества Инвалидов - первой в стране организации такого рода. До последнего дня помогал людям.
В нас течёт их кровь. Их воспитание своим примером, через поколения, проявляется в наших поступках. Они не только победили в самой страшной войне, но и подняли из руин страну, дав нам возможность жить.
Из маленьких южных станиц до Берлина и Дальнего Востока — карта их подвигов покрывает полмира. А потом — семьи, школы, больницы, заводы, помощь нуждающимся. Без громких слов и позы, просто потому что так надо.
Эта стальная нить связывает нас с ними — не словами в учебниках, а кровью и памятью. И пока мы помним — они живы. В каждом мае, в каждой гвоздике на граните, и в каждом нашем поступке, что достоин их наследия.
С Днем Победы.
Семья за скромно накрытым праздничным столом. Дедушка Толя - добрый, мягкий человек с по-подростковому застенчивой улыбкой. Сегодня он почему-то не особо весел, но мама всячески пытается его подбодрить - праздник все-таки.
Мы с братом, будто алхимики, смешиваем колу с фантой, ища идеальную пропорцию. Безуспешно. Анатолий Дмитриевич вспоминает стихи, написанные им год спустя после Победы.
Дядя Юра снимает на новенькую VHS-камеру. Одну из множества кассет им отснятых в те годы я недавно нашел и оцифровал. Как раз с этим днем.
С настенного календаря за нами наблюдает Вероника Кастро. Календарь был просрочен года на два, но изделием был все-таки ярким, а потому хранимым. Наряду с пластиковыми пакетами, фантиками из жвачек, красными жестяными банками из под Café Pelé и множеством других артефактов капиталистического мира, наводнивших пост-советское пространство.
Склейка.
Парк в центре станицы. Вечный огонь. Могила неизвестного солдата. Анатолий Дмитриевич под руку с Аллой Александровной идёт возложить гвоздики на усыпанный цветами мемориал. Под плащом — белоснежная сорочка, тёмный галстук и пиджак с орденом.
На фронт он ушёл семнадцатилетним, вслед за старшим братом Николаем. Освобождал Киев, где был контужен и отправлен в госпиталь. Вплоть до 91 года его приглашали в Киев на праздничный парад. Николай же дошёл до Берлина.
— Прихватил солдатика? — беспокоится об увековечивании в семейной хронике караульного дед.
Мы не знали, что ему уже больно. Через несколько месяцев в автобусе он потеряет сознание. Я был тогда с ним. Помню, как изо всех сил бежал, захлебываясь горячим летним воздухом, за помощью к бабушке. Скорая, больницы, диагноз — рак. Это был его последний парад.
Деда по отцовской линии, Ивана Дмитриевича, я не застал. Родом так же из южной станицы Воронежской. Срочную службу он начинал в Бресте. За две недели до войны их вывели в поля на учения. Ранним утром их разбудили взрывы тех самых первых немецких бомб. Закончил службу на Дальнем Востоке. Недавно отец прислал фотографии его наград — Орден Красной Звезды, медали «За победу над Германией», «За победу над Японией», «За боевые заслуги».
Когда я вступил в совершеннолетие, со мной оставался Николай Дмитриевич — родной брат Анатолия Дмитриевича. Он и оказался, оставленным мне судьбой, дедушкой на большую часть моей жизни.
На фронте Николай Дмитриевич был удостоен орденов Отечественной войны II степени, Красной Звезды, и множество медалей — за освобождение от фашистских захватчиков Кубани, Крыма, Севастополя, Западной Беларуси, Польши и Берлина.
После войны на посту председателя райисполкома он преобразил свой родной Каневской район: при нем были построены 20 школ, пять сельских больниц, дома культуры, мясоконсервный комбинат и сахарный завод; началось активное дорожное строительство и газификация. И даже на пенсии не остановился — в конце 80-х создал краевое отделение Всероссийского Общества Инвалидов - первой в стране организации такого рода. До последнего дня помогал людям.
В нас течёт их кровь. Их воспитание своим примером, через поколения, проявляется в наших поступках. Они не только победили в самой страшной войне, но и подняли из руин страну, дав нам возможность жить.
Из маленьких южных станиц до Берлина и Дальнего Востока — карта их подвигов покрывает полмира. А потом — семьи, школы, больницы, заводы, помощь нуждающимся. Без громких слов и позы, просто потому что так надо.
Эта стальная нить связывает нас с ними — не словами в учебниках, а кровью и памятью. И пока мы помним — они живы. В каждом мае, в каждой гвоздике на граните, и в каждом нашем поступке, что достоин их наследия.
С Днем Победы.
16
Драма сегодняшнего дня.
Anonymous Poll
66%
Концерт Драгни, петь Игристое
34%
VIP-ложа ЦСКА - Краснодар
Дочитал ли я «Маятник Фуко»?
Нет, не дочитал. Выдалась еще одна насыщенная неделя, поэтому я только приближаюсь (с натяжкой) к середине. Основной сюжетный экшн только мерещится на горизонте, но я уже, кажется, изучил Тамплиеров до молекулярного уровня.
Кто не в курсе: Эко — это целая академическая вселенная в одном человеке (историк, философ, семиотик…). А потому его работы до краев наполнены исторической достоверностью со всеми «вытекающими». Но автор, видимо, решил, что порядочный читатель должен ориентироваться в дебрях средневековой истории не хуже профессора Болонского университета, а потому отказался снабжать роман комментариями.
Поэтому вслед за самой книгой, некие Луиджи Бауко и Франческо Милоккой, подсуетились со Словарем Маятника Фуко — своеобразным спасательным кругом для тонущих в океане исторических отсылок читателей вроде меня. Этот словарь, разросшийся в русском издании до внушительных 573 страниц, по сути, превратился в самостоятельную энциклопедию средневековой истории и эзотерики.
Поэтому, чтобы оценить работу Эко в полной мере, приходится обращаться и к словарю. Но я верю, я справлюсь. В любом случае это очень интересно.
Поэтому сегодня, вместо своей рецензии, поделюсь рецензией из нашего чата на книгу, которая меня заинтересовала. Поставил в очередь на прочтение:
Хочу поблагодарить всех, кто участвует в наших Книжных Четвергах. А @reskova_n хочу подарить книгу на выбор. Мне подумалось что-то из этого может быть тебе интересно, и возможно, не читала:
1️⃣ Нобелевский лауреат Жозе Сарамаго «Евангелие от Иисуса», которая у меня стоит в очереди на перечитывание.
2️⃣ Нейропсихлог Майкл Газзанига «Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии», которую мне когда-то порекомендовали здесь же, в чате.
Выбрай.
А вы можете продолжать делиться своими рецензиями и рекомендациями хороших книг в комментах. Через пару недель выберу кому что подарить.
#книжныйчетверг@iamplc
Нет, не дочитал. Выдалась еще одна насыщенная неделя, поэтому я только приближаюсь (с натяжкой) к середине. Основной сюжетный экшн только мерещится на горизонте, но я уже, кажется, изучил Тамплиеров до молекулярного уровня.
Кто не в курсе: Эко — это целая академическая вселенная в одном человеке (историк, философ, семиотик…). А потому его работы до краев наполнены исторической достоверностью со всеми «вытекающими». Но автор, видимо, решил, что порядочный читатель должен ориентироваться в дебрях средневековой истории не хуже профессора Болонского университета, а потому отказался снабжать роман комментариями.
Поэтому вслед за самой книгой, некие Луиджи Бауко и Франческо Милоккой, подсуетились со Словарем Маятника Фуко — своеобразным спасательным кругом для тонущих в океане исторических отсылок читателей вроде меня. Этот словарь, разросшийся в русском издании до внушительных 573 страниц, по сути, превратился в самостоятельную энциклопедию средневековой истории и эзотерики.
Поэтому, чтобы оценить работу Эко в полной мере, приходится обращаться и к словарю. Но я верю, я справлюсь. В любом случае это очень интересно.
Поэтому сегодня, вместо своей рецензии, поделюсь рецензией из нашего чата на книгу, которая меня заинтересовала. Поставил в очередь на прочтение:
«Эффект Люцифера. Почему хорошие люди превращаются в злодеев» Филип Зимбардо
Одна из самых долгоиграющих книг, которую я читала на протяжении нескольких лет. Она очень погружающая, из-за чего очень требовательна к читателю. Я каждый страниц 5 останавливалась и проживала огромное количество осознаний.
Книга откроет мир зла, точнее его природу. Как и почему люди совершают ужасные поступки. Все это на примере экспериментов (Стэнфордский тюремный эксперимент, пытки в тюрьме Абу-Грейб).
"Эффект Люцифера" - это про зло в каждом из нас, про то, откуда это зло и почему нет "плохих" людей, а есть что-то другое, но что? (в книге рассказывается что)
У этой книги невероятно мощный и прочный фундамент - работы выдающихся психологов сплетены в одно (Милгрэм, Аша, Фестингер и, конечно, Зимбардо).
Книга помогает понять как не стать частью системы зла, как брать на себя ответственность за свои действия и поступки, как сопротивляться влиянию системы зла.
Я испытывала отвращение к книге от того, что там написано и как это раскрыто, но это задуманно, иначе как ещё донести главную мысль автора?
Самый частый вопрос, всплывающий в моей голове при прочтении: "а как бы я поступила, будь я там же?". Всегда интересно, смогу ли я стать "палачом" при других условиях.
Честно? Книга пугает и отпугивает своей правдивостью. Но. Она дает столько информации, которая поможет не стать частью системы зла, что невольно продолжаешь читать, вникать и понимать.
Книга на 10 из 10 ☑️ Рекомендую. Это то, что перевернуло мое восприятие.
Хочу поблагодарить всех, кто участвует в наших Книжных Четвергах. А @reskova_n хочу подарить книгу на выбор. Мне подумалось что-то из этого может быть тебе интересно, и возможно, не читала:
1️⃣ Нобелевский лауреат Жозе Сарамаго «Евангелие от Иисуса», которая у меня стоит в очереди на перечитывание.
2️⃣ Нейропсихлог Майкл Газзанига «Кто за главного? Свобода воли с точки зрения нейробиологии», которую мне когда-то порекомендовали здесь же, в чате.
Выбрай.
А вы можете продолжать делиться своими рецензиями и рекомендациями хороших книг в комментах. Через пару недель выберу кому что подарить.
#книжныйчетверг@iamplc
1
Прогуливаясь на Патриарших неожиданно встретили Павла Константиновича Островского. О фото прошу редко, но здесь не устоял. С интересом и удовольствием слушаю подкасты с его участием.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Да что там у них происходит😭
Может уже номер снимут?
Ладно, #МемноеВоскресенье объявляется открытым. Показывайте что там у вас накопилось
Может уже номер снимут?
Ладно, #МемноеВоскресенье объявляется открытым. Показывайте что там у вас накопилось