Предлагаю сегодняшний день официально в России оформить как День Канье Уэста.
https://t.me/spief/451
https://t.me/spief/451
Telegram
ПМЭФ.инсайд
Интересно, кто первый напишет о том, что Канье Уэст приедет на ПМЭФ
Forwarded from Madame Shipilova
Эта «Тайная вечерия» — офигенно красивый ужин бренда Bottega Veneta, который был организован миланским агентством Fasten Seat Belt. Дело было еще в марте, ужин прошел в рамках Недели моды, в музее Триеннале Милано, а в оформлении этого роскошного стола помогали флористы из студии White Pepper — перед гостями стояло в сумме 800(!!) ваз с красными и зелеными цветами 😍😍😍
С Днём Победы!
Еще юной девочкой я прочла книгу Светланы Алексеевич «У войны не женское лицо», каждая страница в памяти.
«Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет — это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием — медаль «За боевые заслуги», за спасение двадцати пяти человек — орден Красной Звезды, за спасение сорока — орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти — орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…»
Еще юной девочкой я прочла книгу Светланы Алексеевич «У войны не женское лицо», каждая страница в памяти.
«Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет — это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием — медаль «За боевые заслуги», за спасение двадцати пяти человек — орден Красной Звезды, за спасение сорока — орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти — орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…»
Во-первых, это красиво!
Американский Vogue вместе с Кендалл Дженнер празднует её 10-летие в модельном бизнесе большим материалом. Хотя её проекты и карьера занимают в интервью лишь 1/3, всё остальное — изменения приоритетов, позитивное мышление и много психологии.
Кадры сделал известнейший фотодуэт Мерта Алаша и Маркуса Пигготта.
Американский Vogue вместе с Кендалл Дженнер празднует её 10-летие в модельном бизнесе большим материалом. Хотя её проекты и карьера занимают в интервью лишь 1/3, всё остальное — изменения приоритетов, позитивное мышление и много психологии.
Кадры сделал известнейший фотодуэт Мерта Алаша и Маркуса Пигготта.
Краш вашего админа — Сальвадор Дали. Он же гений личного пиара.
Дали был первым художником, с которым я познакомилась. До этого мой десятилетний мозг не мог представить себе такого искусства. Это впечатление осталось на всю жизнь, и уже во взрослом возрасте я изучаю художников как пиар-феномен. Фактически Дали был художником, но он вполне мог бы стать экспертом в области личного бренда.
Дали разработал логотип для Chupa Chups, снялся в рекламе французского шоколада Lanvin, создал коллекцию одежды с парижским дизайнером Эльзой Скиапарелли, а также принял участие в съёмках у выдающегося фотографа Филиппа Халсмана. И это уже не говоря о его полутора тысяч работ и бесконечном перформансе при появлении на публике.
Он щедро раздавал интервью, был частым гостем на американском телевидении, выгуливал в Париже муравьеда и регулярно генерировал инфоповоды, чтобы шум вокруг его имени не смолкал ни на мгновение. Инструменты чёрного пиара тоже не обходил стороной: однажды в Нью-Йорке, оформив витрину бутика Bonwit Teller, он разгромил её прямо на глазах у потрясённой толпы.
Художник с большим удовольствием заявлял о себе миру. Высокомерный, уверенный в собственной оригинальности и уникальности, он ловко давал богатой публике то, что она хотела, — зрелище. Он мог поставить для зрителей целый спектакль в любом жанре и воплощении: в картине, в фильме, в фотографии, в рекламе, в собственном появлении. Сам Дали, разумеется, был в этих действах единственным артистом.
Дали не боялся быть смешным, иронизировать над современными художниками, которые твердили о свободе самовыражения, и кормить светское общество своими сюрреалистичными произведениями-аттракционами. Публика могла соревноваться в интеллекте и философии, пытаясь разгадать его картины, диване в форме губ и телефоне с омаром вместо трубки. Кто-то считал его бунтарства отголосками нездоровой психики, якобы свойственной многим гениальным художникам, но сам Дали настаивал на своём рациональном видении.
Как говорится, если учиться, то только у лучших.
Дали был первым художником, с которым я познакомилась. До этого мой десятилетний мозг не мог представить себе такого искусства. Это впечатление осталось на всю жизнь, и уже во взрослом возрасте я изучаю художников как пиар-феномен. Фактически Дали был художником, но он вполне мог бы стать экспертом в области личного бренда.
Дали разработал логотип для Chupa Chups, снялся в рекламе французского шоколада Lanvin, создал коллекцию одежды с парижским дизайнером Эльзой Скиапарелли, а также принял участие в съёмках у выдающегося фотографа Филиппа Халсмана. И это уже не говоря о его полутора тысяч работ и бесконечном перформансе при появлении на публике.
Он щедро раздавал интервью, был частым гостем на американском телевидении, выгуливал в Париже муравьеда и регулярно генерировал инфоповоды, чтобы шум вокруг его имени не смолкал ни на мгновение. Инструменты чёрного пиара тоже не обходил стороной: однажды в Нью-Йорке, оформив витрину бутика Bonwit Teller, он разгромил её прямо на глазах у потрясённой толпы.
Художник с большим удовольствием заявлял о себе миру. Высокомерный, уверенный в собственной оригинальности и уникальности, он ловко давал богатой публике то, что она хотела, — зрелище. Он мог поставить для зрителей целый спектакль в любом жанре и воплощении: в картине, в фильме, в фотографии, в рекламе, в собственном появлении. Сам Дали, разумеется, был в этих действах единственным артистом.
Дали не боялся быть смешным, иронизировать над современными художниками, которые твердили о свободе самовыражения, и кормить светское общество своими сюрреалистичными произведениями-аттракционами. Публика могла соревноваться в интеллекте и философии, пытаясь разгадать его картины, диване в форме губ и телефоне с омаром вместо трубки. Кто-то считал его бунтарства отголосками нездоровой психики, якобы свойственной многим гениальным художникам, но сам Дали настаивал на своём рациональном видении.
Как говорится, если учиться, то только у лучших.
«Евровидение» уже давно перестало быть конкурсом песни, и потому обсуждать её музыкальную составляющую смысла не вижу. Но традиции есть традиции, так что в этом году мы по классике наблюдали скандалы (дисквалификацию участника из Нидерландов), дерзкий перформанс (его устроила группа из Финляндии), толератность в кубе (артистка из Испании как олицетворение борьбы с эйджизмом и небинарная персона в лице победителя) и, конечно, двойные стандарты.
Россию не пригласили к участию, но артистка из Израиля не то что прошла в финал, а ещё и заняла пятое место (это не 0 баллов, как вы понимаете). К слову, она же выступала на детской «Новой волне» в дуэте с Нюшей в 2016 году и была в команде Пелагеи в пятом сезоне шоу «Голос. Дети».
Как и на Met Gala, декорации за пределами площадки «Евровидения» и возгласы взволнованных толп вокруг мероприятия сменили тональность. Артисты демонстрировали вокальные навыки, костюмы и хореографию, а люди на улицах — своё отношение к ситуации в мире. Теперь наша реальность там, где светская и социальная повестка идут параллельно, как бы не касаясь друг друга, но на самом деле ближе, чем когда-либо.
Россию не пригласили к участию, но артистка из Израиля не то что прошла в финал, а ещё и заняла пятое место (это не 0 баллов, как вы понимаете). К слову, она же выступала на детской «Новой волне» в дуэте с Нюшей в 2016 году и была в команде Пелагеи в пятом сезоне шоу «Голос. Дети».
Как и на Met Gala, декорации за пределами площадки «Евровидения» и возгласы взволнованных толп вокруг мероприятия сменили тональность. Артисты демонстрировали вокальные навыки, костюмы и хореографию, а люди на улицах — своё отношение к ситуации в мире. Теперь наша реальность там, где светская и социальная повестка идут параллельно, как бы не касаясь друг друга, но на самом деле ближе, чем когда-либо.