🇱🇧 Дорогая коллега @rumaanrimon пригласила поговорить на мою любимую тему – о политической системе Ливана! Получилось так интересно, что пришлось разбить на две части.

Однако ливанская политика устроена сложно, в ней полно нюансов, и, как я ни старался рассказать обо всём, многое осталось за бортом.

В первой части мы обсудили ливанскую конфессиональную систему (распределение власти между религиозными общинами по квотам), противоречивую роль Франции в создании Ливанской республики и историю выборов.

Во второй части подробнее разобрали, как кандидаты привлекают избирателей, что стоит за расколом на союзы 8 марта (Хезболла и союзники) и 14 марта (их соперники), и какую роль в политике играют женщины.

Кое-какие книги по теме:

Ливанская политика в годы мандата (1920—1943)

Elizabeth Thompson, Colonial Citizens: Republican Rights, Paternal Privilage, and Gender in French Syria and Lebanon

Raghid el-Solh, Lebanon and Arabism

Eyal Zisser, Lebanon: The Challenge of Independence

Первая республика (1943–1975) и как дело дошло до гражданской войны (1975–90)

Michael Hudson, The Precarious Republic

Fawwaz Traboulsi, A History of Modern Lebanon

Roger Owen (ed.), Essays on the Crisis in Lebanon

Farid el-Khazen, The Breakdown of the State in Lebanon, 1967-1976

Политическая система после гражданской войны

Rola el-Husseini, Pax Syriana: Elite Politics in Postwar Lebanon – о периоде сирийской гегемонии/оккупации (до 2005)

Tamirace Fakhoury Mühlbacher, Democracy and Power-Sharing in Stormy Weather – анализ политической системы через призму транзитологии (демократия/автократия)

Are John Knudsen и Tine Gade (eds.), Civil-Military Relations in Lebanon – сборник со статьями на разные темы. У редакторов вообще много интересных публикаций, особенно о политике в суннитской общине

Melani Cammett, Compassionate Communalism: Welfare and Sectarianism in Lebanon – о том, как работает распределение «услуг» в обмен на политическую лояльность

Историческая память и как она эксплуатируется политиками

Sabrina Bonsen, Martyr Cults and Political Identities in Lebanon

Lucia Volk, Memorials and Martyrs in Modern Lebanon

Sune Haugbolle, War and Memory in Lebanon

Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Kamal Salibi, A House of Many Mansions

Покдаст доступен на Apple Podcasts и Яндекс.Музыке.

Ливанские друзы проходят военную подготовку в СССР. Симферополь, 1978 год.

С 1978 по 1990 гг. сторонники семьи Джумблатов (Прогрессивно-социалистическая партия, ПСП) обучались в Одессе и Симферополе. С помощью Москвы и Дамаска Валид Джумблат перестроил военное крыло ПСП, превратив его в более эффективную военную силу.

Makram Rabah, Conflict on Mount Lebanon

Посол СССР в Ливане (1986—90) Василий Колотуша писал, что боевики ПСП какое-то время помогали обеспечивать безопасность сотрудников посольства. «В 1986–1987 годах я, как и все другие послы, работавшие в Бейруте, передвигался в составе колонны в сопровождении 2 “пикапов” с десятком вооруженных до зубов охранников из числа джумблатистов впереди и с машиной прикрытия сзади», — вспоминал посол в «Бейрутских зарисовках» (2013).

Колотуша также убеждён, что Валид Джумблат сыграл важную роль в освобождении советских заложников, похищенных в 1985 году. Один из них был убит, троих в итоге отпустили. Вероятно, за похищением стояли боевики, связанные с Хезболлой.

🇱🇧 4 декабря ХАМАС в Ливане заявил о формировании «Авангардов потопа аль-Аксы» (ṭalāʾiʿ tūfān al-Aqṣā). Основные христианские партии выступили резко против подобных мер. «Это заявление [об основании Авангардов] неприемлемо ни по форме, ни по содержанию, нарушает суверенитет Ливана и пытается снова испортить отношения между ливанцами и палестинцами», – заявил Самир Джаджа, лидер Ливанских сил.

Во время гражданской войны (1975–90) Ливанские силы были главным христианским ополчением, и его боевики много лет воевали с разными палестинскими группировками. По итогам последних выборов в парламент (2022) Ливанские силы – крупнейшая партия и среди христиан, и в лагере сил, которые требуют разоружения Хезболлы.

Лидер партии Катаиб Сами Жмайель также раскритиковал заявление ХАМАС.

Даже ключевой христианский союзник Хезболлы – Свободное патриотическое движение (СПД) – категорически осудил декларацию ХАМАС. Об этом написал председатель СПД Джибран Басиль в своём Твиттере.

К критике присоединился суннитский депутат Ашраф Рифи. Этот известный критик Хезболлы заявил, что про-иранские силы попросту используют палестинскую проблему в собственных политических интересах, а палестинцам Авангарды не помогут.

Представитель ХАМАС в Ливане Ахмад Абд аль-Хади поспешил заверить ливанцев, что исламистов «неправильно поняли» и Авангарды – это «не военная организация». Абд аль-Хади утверждает, что в своей декларации ХАМАС призывает участвовать «в проекте сопротивления [в целом]: работаешь в СМИ – работаешь на сопротивление, занимаешься благовторительностью – работаешь на сопротивление» и т.д.

А сегодня делегация ХАМАС с Абд аль-Хади во главе посетила суннитского муфтия Ливанской республики Абд ал-Латифа Дарьяна. Они заверили шейха Дарьяна, что Авангарды потопа аль-Аксы – не военизированное формирование, а общественное движение, и что «ХАМАС и весь палестинский народ не вернутся в прошлое и уважают суверенитет Ливана, его безопасность и стабильность».

Однако «осведомлённые палестинские источники» издания al-Modon утверждают, что ХАМАС действительно приступил к созданию вооруженных формирований. С этой целью группировка набирает добровольцев среди молодых людей 17–20 лет в лагерях палестинских беженцев в Ливане. Делает это ХАМАС через своих местных представителей, утверждает источник al-Modon.

Ситуация в лагерях беженцев в целом остаётся под контролем движения ФАТХ. Однако в этом году в крупнейшем из них – Эйн аль-Хильве – неоднократно происходили вооружённые столкновения. Судя по всему, в них участвовали палестинские джихадисты, изначально не связанные с ХАМАС (в т.ч. те, кто воевал в Сирии против Асада). Хотя боевики ХАМАС, видимо, не участвовали в боях в Эйн аль-Хильве, движение извлекло из кризиса политическую выгоду: участвовало в урегулировании, выступило представителем палестинцев в контактах с ливанскими властями, а соперники ХАМАС из ФАТХ понесли потери.

Кроме того, анонимные источники lʾOrient Today отмечают, что сейчас шиитская Хезболла активно работает над созданием новых вооружённых формирований, состоящих не из шиитов. В прошлом эту функцию выполняла ливанская группировка Бригады сопротивления (Sarāyā al-muqāwama), однако, по данным ливанских СМИ, Хезболла создаёт альтернативные структуры. Не будем забывать и то, что в последние годы ХАМАС уже создавал в Ливане инфраструктуру для атак на Израиль – при поддержке Хезболлы и Ирана.

Смогут ли ливанская армия и ФАТХ помешать ХАМАС? Решится ли ХАМАС открыто создавать новые вооружённые формирования вопреки широкому осуждению подобных мер в Ливане? Многое будет зависеть от позиции Хезболлы.

🇱🇧Завтра ливанский парламент соберётся, чтобы решить судьбу главнокомандующего армией. Ключевой вопрос: продлевать или не продлевать срок полномочий генерала Жозефа Ауна?

10 января ему предстоит уйти на пенсию. Однако всё указывает на то, что политики не смогут договориться о преемнике: в Ливане больше года нет президента, нет правительства (есть и.о.), нет главы центробанка (есть и.о.), нет начальника Общего управления общей безопасности (есть и.о.). Соответсвенно, армия рискует остаться без руководства на фоне регионального кризиса.

Поэтому часть элит хочет отложить отставку Жозефа Ауна. Христианская партия Ливанские силы подготовила законопроект о продлении полномочий главнокомандующего на год. С похожими призывами выступали союзники Ливанских сил, такие как Прогрессивно-социалистическая партия (друзская партия семьи Джумблатов), депутаты-сунниты Ашраф Рифи и Фуад Махзуми (миллиардер из Бейрута) и другие. В пользу продления полномочий Ауна высказался и патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи.

При этом некоторые партии уже заявили, что будут бойкотировать заседание. Если достаточно депутатов не явятся, кворума не будет, и заседание не состоится.

Не придут голосовать христианские партии Свободное патриотическое движение (СПД, союзники Хезболлы) и Катаиб (оппоненты Хезболлы, союзники Ливанских сил). СПД и Катаиб настаивают, что пока в стране нет президента, парламент не имеет права принимать законы. Единственная цель депутатов – выбрать нового главу республики (этот пост закреплён на христианами-маронитами). Этой позиции придерживались и Ливанские силы, но в партии объясняют решение участвовать в заседании исключительной важностью вопроса. Катаиб требует продлить полномочия Ауна через кабинет министров.

Председатель Свободного патриотического движения Джибран Басиль категорически против продления полномочий Жозефа Ауна. Вместо этого Басиль предлагает избрать временного командующего на год или назначить исполняющего обязанности.

Однако есть мнение, что Басиль просто видит в генерале Ауне опасного политического соперника и хочет поскорее убрать его со сцены. Дело в том, что СПД было основано другим генералом Ауном, тестем Джибрана Басиля по имени Мишель Аун (президент в 2016–22). В конце 1980-х Мишель Аун тоже был главнокомандующим армией и тогда он прославился своей «войной освобождения» против сирийской оккупации. Исторически среди сторонников Мишеля Ауна было немало военных, и вообще армия играет особую роль в их партийной мифологии.

Но сам Джибран Басиль – человек гражданский, к тому же политический наследник того, кто обещал покончить с коррупцией и непотизмом. Сейчас он находится в непростом положении: будучи главным христианским союзником Хезболлы, Басиль не поддерживает её предпочитаемого кандидата в президенты. Вероятно, Джибран Басиль и сам хотел бы возглавить республику.

Генерала Жозефа Ауна нередко называют компромиссным кандидатом, который мог бы устроить большинство как среди союзников, так и среди критиков Хезболлы. Но Басиль говорит, что никакой он не компромиссный, а «кандидат Запада». Возможно, Джибран Басиль опасается, что избиратели (а может и депутаты) СПД променяют председателя на нового генерала Ауна.

Позиция шиитских партий (Движение Амаль и Хезболла) не вполне ясна. Непохоже, что они будут бойкотировать заседание, но будут ли они голосовать и как – вопрос. Обе партии заинтересованы в сохранении статус-кво. Набих Берри с 1992 года занимает один из ключевых постов в республике, его партия годами контролирует минфин, его приближённые игнорируют вызовы на допросы и ордера на арест, его депутаты фотографируются с наркоторговцами… в общем, большой начальник. Хезболле тоже никто не мешает заниматься контрабандой, воевать в Сирии, воевать с Израилем, взрывать политических оппонентов, ещё и солидная фракция в парламенте и влиятельные союзники. Поэтому в целом и Амаль, и Хезболла заинтересованы в сохранении нынешней дисфункциональной системы. В прошлом Хезболла шла против воли СПД, а Амаль и вовсе враждует с Басилем.

🇱🇧 В прошлую пятницу парламент на год продлил полномочия генерала Жозефа Ауна, главнокомандующего ВС Ливана. Результаты голосования стали первой большой победой парламентской оппозиции с выборов 2022 года.

За продление выступал патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи (в Ливане марониты – крупнейшая христианская община). Кроме того, генерал Аун пользуется поддержкой тех немногочисленных стран, которым небезразлична судьба Ливана (США, Франция, Саудовская Аравия и Катар).

Вокруг заседания было много споров. Последние месяцы христианские партии – включая Ливанские силы – настаивали, что парламент не имеет права принимать законы в отсутствии президента. Согласно их прочтению конституции, единственная задача парламента сейчас – выбрать нового главу республики. Но, как объяснил лидер Ливанских сил, бывший полевой командир Самир Джаджа, этот случай – особенный, так что можно сделать исключение.

Из-за этого христианская партия Катаиб (семья Жмайелей, союзники Ливанских сил) заявила, что будет бойкотировать заседание. Лидер партии Сами Жмайель настаивал, что судьбу генерала Ауна должно решать правительство. Тем не менее, в последний момент депутаты Катаиб присоединись к коллегам и проголосовали за продление.

Напомню, что в Ливане больше года нет президента. Этот пост закреплен за католиками-маронитами. Потенциально генерал Жозеф Аун остаётся одним из главных компромиссных кандидатов. Теоретически, он приемлем и для оппонентов Хезболлы, и для её союзников. Сам главнокомандующий свою кандидатуру не выдвигал и даже говорил, что не хочет быть президентом. При этом некоторые партии уже заявляли, что готовы проголосовать за Ауна – в частности, Ливанские силы (крупнейшая партия христиан) и Прогрессивно-социалистическая партия (семья Джумблатов, крупнейшая партия друзов).

К слову о президентских выборах. В последние месяцы в СМИ всё чаще всплывает имя спецслужбиста Ильяса аль-Бейсари. Если генерал Аун так и не получит достаточной поддежрки, Бейсари может стать компромиссным кандидатом. С весны он исполняет обязанности начальника Общего управления общей безопасности – спецслужбы, которая отвечает за внутреннюю безопасность.

Кандидатом шиитских партий (Движение Амаль и Хезболла) остаётся Сулейман Франжье – наследник про-сирийской династии из города Згарта. Против выступает не только оппозиция (и в лице традиционных партий, и новое поколение независимых политиков), но и Свободное патриотическое движение – ключевой христианский союзник Хезболлы.

Однако генерал Аун тоже не устраивает СПД, а своего кандидата они не предлагают. Председатель СПД Джибран Басиль заявлял, что главнокомандующий «предал доверие» и должен уйти на пенсию 10 января. Вероятно, Джибран Басиль и сам метит в президенты, но сейчас особых шансов у него нет. Вот он и торгуется с Хезболлой, чтобы выбить условия получше в обмен на поддержку Франжье. Чтобы надавить на Хезболлу, в июне СПД даже голосовало за нового кандидата от оппозиции – экономиста Джихада Азъура.

Параллельно Басиль пытался убрать со сцены генерала Жозефа Ауна. Видимо, он всерьез опасается, что генерал уведет сторонников у СПД. А партия сейчас и так переживает не самые простые времена: на майских выборах 2022 года в некоторых округах СПД потеряло до трети голосов и впервые с 2005 года не стала крупнейшей христианской партией в парламенте. Кроме того, не все в СПД довольны председателем. Несмотря на это, СПД остается одной из главных партий Ливана.

🇺🇸🇸🇾 США пытаются объединить сирийскую прозападную оппозицию с курдами.

Вчера сирийские курдские группировки, действующие под зонтиком безопасности США, объявили об объединении всех подконтрольных им территорий в единую "автономию". Назвали её "Демократическая автономная администрация северной и восточной Сирии". Переименовали также название самой страны с "Сирийской арабской республики" в "Демократическую республику Сирия".

Всё это записано в специальном документе, опубликованном курдами, который иногда называют их "конституцией". Он был изначально принят в 2014 году как положение, определявшие контроль курдов над территориями северо-восточной Сирии. Сейчас его, по сути, обновили.

Также обновили и политическое руководство сирийских курдов. Со-председателями Сирийского демократического совета (политического органа курдов) стали:

Махмуд аль-Маслят — сирийский курд из Аль-Хасаки, гражданин США, являющийся профессором Университета Огайо по ближневосточным исследованиям. Короче говоря, американский интеллектуал-академик сирийского происхождения с определённым багажем опыта в политическом активизме.

Лейла Караман — курдка из сирийского Африна, ныне контролируемого протурецкими силами, связана с Рабочей партией Курдистана (PKK), которая в Турции считается террористической организацией.

Избрание двух новых лидеров — попытка Штатов обновить руководство курдов и сделать ставку на более прогрессивных и менее токсичных людей, способных договариваться и объединяться вокруг более концептуальных вещей. Придавая более точную политическую рамку курдской автономии, США показывают, что они не настроены на сецессию курдов из состава Сирии, а также попробуют запихнуть курдов как единый субъект на переговоры о политическом урегулировании конфликта в Сирии, которые сейчас находятся в тупике.

Дальше начнется попытка курдов объединиться вокруг идеи обновленной автономии. Новая версия "конституции" была разработана политическим крылом курдов, но без участия арабских племён региона и некоторых других курдских фракций, например связанных с Курдским национальным советом.

Недавнее восстание арабов на подконтрольных курдам территориях показало, что курдской власти надо договариваться с местными, иначе они рискуют потерять власть, чем воспользуются официальный Дамаск, Иран, Россия или Турция.

Ожидаемо, на новости об обновлении курдской автономии негативно отреагировали в Турции. Анкара опасается объединения оппозиционных проамериканских сил в Сирии, так как считает, что это повысит политическую угрозу с их стороны. Тем более, что вопрос Швеции вроде как почти решён, и скоро Анкаре не будет чем играть против Запада.

#Сирия #США

🇱🇧 15 декабря ливанский парламент продлил полномочия не только генерала Жозефа Ауна, но и генерал-майора Имада Усмана, который возглавляет Силы внутренней безопасности – ливанскую полицию.

Имад Усман – выходец из Информационного подразделения полиции. Эта квази-спецслужба много лет считалась оплотом суннитской династии аль-Харири. Саад аль-Харири опирался на полицию и особенно Информационное подразделение, чтобы иметь противовес про-сирийским элементам в силовых структурах.

Генерал-майор Имад Усман возглавил Информационное подразделение в 2012 г., когда был убит его предшественник Висам аль-Хасан. аль-Хасан работал с премьер-министром (1992–98, 2000–04) Рафиком аль-Харири с начала 1990-х. В 2005 году Харири был взорван в Бейруте, и с этого убийства начались протесты, которые добились вывода сирийской армии.

Как раз в середине 2000-х и оформился раскол, который до сих пор во многом определяет ливанскую политику: с одной стороны – про-сирийские (Движение Амаль, семья Франжье, аль-Ахбаш, ССНП etc.) и про-иранские силы (Хезболла) и их союзники (Свободное патриотическое движение), с другой – критики Дамаска и те, кто требует разоружения Хезболлы. Однако в последние лет 10 всё громче раздаются голоса ливанцев, которые устали от старых партий по обе стороны баррикад. Особенно учитывая, что коррупция и непотизм процветают в обоих лагерях.

Итак, сирийские войска ушли, и в 2006 г. генерал-майор Висам аль-Хасан возглавил Информационное подразделение. Директором полиции в целом стал протеже Харири по имени Ашраф Рифи. аль-Хасан участвовал в ряде громких расследований, включая убийство Рафика Харири и дело экс-министра Мишеля Самахи. Про-сирийский политик Самаха обвинялся в контрабанде оружия по указанию из Дамаска.

Генерала аль-Хасана прочили в директоры Сил внутренней безопасности, но в 2012 г. его взорвали в Бейруте. Саад аль-Харири (сын и преемник Рафика Харири) обвинил в убийстве Дамаск. Не секрет, что сирийские спецслужбы периодически совершали подобные убийства, а аль-Хасана подозревали в связях с сирийской оппозицией. На фоне этих потрясений Имад Усман и возглавил Информационное подразделение в 2012 г. А в 2017 г. генерал-майор Имад Усман стал директором всей полиции.

В начале 2024 г. ему предстояло отправиться в отставку. Но проблемы тут те же, что и со всеми важными назначениями: в стране нет ни президента, ни полноправного правительства, а парламент расколот.

Среди тех, кто активно лоббировал продление полномочий Имада Усмана, была фракция Национальная умеренность. Это группа суннитских депутатов с севера Ливана, которые в прошлом сотрудничали с семьёй Харири. Когда в начале 2022 года Саад Харири объявил о «приостановке» политической деятельности и запретил выставлять кандидатов от партии аль-Мустакбаль, некоторые его партнёры пошли на выборы самостоятельно. Это немудрено, ведь среди них немало наследников очень влиятельных местных семей, таких как наследственный депутат Валид аль-Баарини.

Бывшие силовики в Ливане нередко идут в политику. Например, уже упомянутый Ашраф Рифи в какой-то момент стал конфликтовать с Харири, принялся ещё жёстче критиковать Хезболлу, и в 2016 году его кандидаты победили на муниципальных выборах в Триполи (последних проводившихся). А в 2022 году Рифи со второй попытки стал депутатом. В прошлом же году в парламент избрался шиитский силовик Джамиль Сеййид – союзник Хезболлы и Движения Амаль, занимавший высокие посты в годы сирийской гегемонии.

А этой весной на пенсию вышел генерал-майор Аббас Ибрахим, возглавлявший спецслужбу Генеральное управление общей безопасности. Он также считается близким к шиитским партиям. В СМИ спекулируют о его политическом будущем. Говорят, он хочет быть министром иностранных дел. А может ли он стать спикером парламента? Этот пост с 1992 года занимает Набих Берри, лидер Движения Амаль, и уходить он пока не собирается. Но ему 85 лет, и пока непонятно, переживёт ли движение смерть господина Берри.

🇱🇧 Год 80-летия независимости Ливан провёл, не выходя из затяжного экономического и политического кризиса. Новый 2024 год республика встречает, балансируя на грани региональной войны, которая рискует кончиться плохо для всех, но особенно для Ливана.

В 1943 году на парламентских выборах победили сторонники независимости от Франции. Тогда же они договорились, как делить власть между конфессиональными общинами. Пост президента с его широкими полномочиями закрепили за католиками-маронитами, а должность премьер-министра – за суннитами. Места в парламенте делились в пропорции 6 к 5 в пользу христиан, а спикером палаты депутатов становился мусульманин-шиит.

В 1940–70-х годах Ливан был самой богатой и образованной страной арабского мира. В стране регулярно проходили конкурентные выборы, а президент (обычно) менялся каждые шесть лет. Бейрут с его университетами и свободной прессой был одним из важнейших интеллектуальных центров Ближнего Востока, а отели принимали туристов со всего мира.

В отличие от других арабских стран тех лет, Ливан обошёлся без авторитарных режимов. Во многом это связано с крайним разнообразием ливанского общества – не только конфессиональным, но также региональным и семейно-клановым. В то же время, силовой аппарат оставался относительно небольшим. Так что правительство не могло бесконечно навязать свою волю обществу и местным элитам.

Поэтому политикам приходилось договариваться. Попытки подмять систему под себя заканчивались плохо. Первый президент Бишара аль-Хури сумел переписать конституцию и переизбраться, но ушёл на фоне протестов, не досидев второй срок. Второй президент Камиль Шамун хотел повторить этот трюк, но дело закончилось вооружённым восстанием оппозиции/гражданской войной 1958 г. и избранием нового президента в установленный срок.

Однако сотни тысяч ливанцев жили не среди кафе улицы Хамра и ночных клубов Бейрута, а в крайней бедности – кто-то на периферии, а кто-то в трущобах прямо на окраинах «ближневосточного Парижа». Хотя экономика росла почти непрерывно с 1940-х, плоды этого развития распределялись крайне неравномерно. Периферийные районы оставались слабо развитыми. Изменения в сельском хозяйстве способствовали росту безработицы среди крестьян, у которых при этом часто не было доступа даже к среднему образованию. Правительство также не предоставляло практически никаких социальных гарантий.

Хотя политическая система была конкурентной, и периодически в парламент пробивались новые люди и партии, многие оставались без представителей. К тому же росло недовольство квотами: мусульмане настаивали, что данные противоречивой переписи 1932 года устарели и баланс сместился в их пользу. Копилось и разочарование в традиционных лидерах, особенно среди шиитов, которые всё активнее поддерживали коммунистов и другие радикальные партии, а также имама Мусу Садра.

А после 1967-го Ливан оказался по-полной втянут в арабо-израильский конфликт. Палестинские боевики не только устраивали теракты с ливанской территории, но и вооружали местные радикальные партии и группировки. Израильские бомбёжки Южного Ливана и рейды спецназа также способствовали дестабилизации.

Все эти противоречия вылились в гражданскую войну 1975–90 гг. По её итогам Ливан утратил не только своё место в региональной экономике, но и суверенитет: до 2000 г. часть Южного Ливана оккупировал Израиль, а до 2005-го политика Бейрута контролировалась Сирией. Сейчас у одной из ключевых партий есть вооружённое крыло, которое открыто воюет в Сирии, устраивает теракты и т.д.

К 2020 году коррупция и плохое управление привели к экономическому краху. На протяжении десятилетий правительство брало взаймы, а банки завлекали ливанцев и диаспору. Значительная часть этих денег уходила на покупку политической лояльности и в карманы политиков. О реформах, развитии экономики и борьбе с коррупцией говорили много, но у власти с 1980-90-х остаются примерно те же люди: бывшие полевые командиры, крупный бизнес и наследники старых династий. Новое поколение независимых политиков требует перемен, но их влияние невелико.

🇱🇧🇮🇱В последние дни интенсивность взаимных обстрелов на ливано-израильской границе достигла пика с начала войны.

Хезболла обстреливает израильские населённые пункты и военные объекты ракетами, дронами и противотанковыми ракетами. Были и отдельные попытки пересечения границы и перестрелки на израильской территории. Израиль же обстреливает позиции Хезболлы на юге Ливана артиллерией и авиацией. В результате действий Израиля убито порядка 130 боевиков Хезболлы и около 20 гражданских; со стороны Израиля сообщается о гибели девяти военных и шести гражданских. Кроме того, в результате боёв страдают жилая застройка и сельскохозяйственные объекты. Ливанская сторона обвиняет Израиль в использовании боеприпасов с белым фосфором.

Периодически ответственность за те или иные атаки брали на себя другие группировки. Помимо боевиков ХАМАС и Исламского джихада, об участии в войне заявляла группировка аль-Фаджр – вооружённое крыло Исламской группы. Это местная итерация Братьев-мусульман, признанных террористами и запрещенных в ряде арабских стран и РФ. На внутрипартийных выборах в Исламской группе в прошлом году победили более радикальные элементы, близкие к ХАМАС и Хезболле. Однако участие всех этих организаций в боевых действиях ограничено.

Неделю назад близкая к Хезболле газета аль-Ахбар писала, что более 72 тысяч ливанцев покинули свои дома в приграничных деревнях. При этом многие уехали не в более северные районы Ливана, а в основные города Южного Ливана – Сур (Тир) на Средиземном море и Набатию среди холмов на востоке. Израиль эвакуировал 60 тысяч граждан.

Международные посредники – в первую очередь США и Франция – пытаются добиться деэскалации дипломатически. В последние недели Бейрут посещали высокопоставленные дипломаты и глава французской разведки.

В Ливане тоже заговорили о необходимости реализовать резолюцию ООН 1701, которая положила конец Июльской/Второй ливанской войне между Хезболлой и Израилем (2006). В начале декабря и.о. премьер-министра Наджиб Микати заявил, что в грядущие месяцы будут проходить переговоры при посредничестве ООН с целью «добиться стабильности на южной границе, начиная с полной реализации резолюции 1701». Бессменный спикер парламента Набих Берри (лидер шиитского Движения Амаль и союзник Хезболлы) также утверждает, что Ливан остаётся привержен резолюции. К реализации 1701 призывает и самый влиятельный политик-друз Валид Джумблат и многие христиане. При этом в Бейруте настаивают, что для этого Израиль должен уйти со спорных приграничных территорий.

Некоторые партии продолжают призывать Хезболлу не втягивать страну в полномасштабную войну. В начале декабря руководители Прогрессивно-социалистической партии (главная партия друзов) встретились с представителями Хезболлы и среди прочего просили избегать неконтролируемой эскалации. ПСП представляли лично экс-председатель Валид Джумблат и его сын, председатель ПСП Теймур Джумблат.

Хезболла настаивает, что не готова договариваться, пока продолжается война в Секторе Газа. 13 декабря шейх Наим Касем, заместитель генерального секретаря Хезболлы, заявил: «Фронт в Ливане останется открытым, пока продолжается агрессия против Газы. (…) Мы не обсуждаем ни с кем положение на юге Ливана, пока она продолжается». Шейх Касем также отметил, что «Хезболла находится в состоянии очень высокой готовности». Он также в очередной раз исключил роспуск вооружённого крыла Хезболлы.

Хасан Фадлалла, депутат парламента от Хезболлы, повторил, что давление и угрозы со стороны США ни к чему не приведут. За этим, однако, последовал прозрачный намёк, что военные действия на «других фронтах» прекратятся, как только это случится в Газе. В то же время, Хасан Фадлалла отверг требования отвести боевиков от границы.

А тем временем израильское руководство настаивает, что время дипломатии истекает, и если переговоры не смогут гарантировать безопасность жителей севера в ближайшие недели, это сделает армия. Западный дипломатический источник l’Orient-Le Jour утверждает, что Израиль умерил требования и теперь хочет, чтобы боевики Хезболлы отошли на 10 км от границы, а не за реку Литани.

Ждать или нет большой войны между Израилем и Ливаном? Что происходит в Ливане, какие отношения складываются между ХАМАСом и "Хизбаллой"?

Об этом мы поговорили в эфире Первого радио (@pervoeisrael) с арабистом и экспертом по Ливану Максимом Жабко.

Кстати, у Максима прекрасный ТГ про Ливан и не только (@gunsncamels ).

Ссылка на эфир:

https://youtu.be/hbeTGshogko?si=cs5YHPINW9qY7Ub3

И не забывайте подписываться на мою Фалафельную тоже. Нажимайте @mideastr.

🇱🇧 В Ливане отменили ордеры на арест двух бывших министров. Судья Тарек Битар пытался допросить их в связи с расследованием взрыва в порту Бейрута 4 августа 2020 года. Они не соизволили явиться, и Битар распорядился арестовать их.

Речь идёт о Юсуфе Феньяносе, который с 2016 по начало 2020 года был министром общественных работ и транспорта, а также о министре финансов в 2014–2020 гг. Али Хасане Халиле. У обоих влиятельные политические покровители.

Феньянос – выходец из Згарты, и его политические покровители – маронитская семья Франжье, известная близостью к Сирии. Сейчас Сулейман Франжье – кандидат в президенты, которого поддерживает Хезболла. Всё время, что Феньянос был министром транспорта, в главном порту страны хранились взрывоопасные материалы, и он ничего не делал в этому поводу.

В 2020 году против Феньяноса были введены санкции США. Про-сирийские и про-иранские партии настаивают, что это политическое решение. Сулейман Франжье прокомментировал его так: «Мы не стесняемся, что мы поддерживаем сопротивление, и гордимся этой последовательной позицией».

Али Хасан Халиль – член шиитского Движения Амаль, которое также близко к Сирии. В 1980-х Амаль было крупнейшим шиитским ополчением, а после войны стало одной из ключевых партий. Но как у многих ливанских партий, вся структура Амаль завязана на одном человеке и его способности перераспределять бюджеты и должности в пользу сторонников.

В случае с Амаль таким человеком является Набих Берри, который с 1992 года занимает пост спикера парламента. Это высшая политическая должность, доступная шиитам в Ливане. После гражданской войны (1975–90) полномочия переделили так, что влияние спикера ощутимо выросло. Будучи министром финансов Али Хасан Халиль играл важную роль в схемах по конвертации бюджетных денег в лояльность избирателей и нули на счетах в швейцарских банках.

Когда осенью 2021 года судья Тарек Битар вызвал Али Хасана Халиля на допрос, тот не явился. Он обвинил Битара в «политизации» расследования. Хезболла и Движение Амаль организовали протест, требуя отстранить Битара, но демонстрация вылилась в перестрелку в Бейруте (вероятно, огонь открыли сторонники христианской партии Ливанские силы). В ход пошли лозунг «Шииты! Шииты!», автоматическое оружие и гранатомёты. В итоге армии удалось развести участников столкновений.

К слову, до судьи Битара расследование вёл судья Фади Саван. Но его сняли в феврале 2021 года – за попытки допросить Али Хасана Халиля и ещё одного депутата от Амаль по имени Гази Зуэйтер (вероятно, связанного с наркоторговцами из долины Бекаа).

Даже после столкновений в Бейруте в октябре 2021 г. Тарек Битар не ушёл, но его оппоненты завалили суды апелляциями и фактически добились остановки расследования. Но требования отстранить Битара продолжились. Министры от шиитских партий стали бойкотировать заседания правительства и практически парализовали его работу. При этом само правительство Наджиба Микати появилось только в сентябре 2021-го — после года переговоров на фоне политического и экономического кризиса (предыдущий кабинет ушёл в отставку после взрыва в порту Бейрута). Уже в мае 2022 года, после парламентских выборов, правительство Микати снова распустилось. Новое правительство так и не было сформировано, а с осени 2022 года у Ливана нет и президента. По сути сейчас из всей «тройки» (президент – премьер-министр – спикер парламента) полноценно работает только спикер Берри (есть ещё исполняющий обязанности премьера Наджиб Микати).

В январе 2023 года Тарек Битар попытался возобновить расследование, сославшись на свои юридические изыскания. Они с генпрокурором Гассаном Увейдатом даже вызвали друг друга на допрос и издали ряд конфликтующих распоряжений. В итоге полиция подчинилась Увейдату, и расследование так и остаётся замороженным.

🇱🇧🇮🇱14 января на территорию Израиля* проникла группа боевиков. Они вступили в перестрелку с израильской армией, ранили пятерых, понесли потери и отступили. Ответственность за атаку взяла никому не известная группировка Исламские бригады аль-изз. (ʿizz по-арабски значит «мощь», «могущество»).

До сих пор непонятно, кто это такие. По одной из версий, это может быть попытка Хезболлы выступить под прикрытием, чтобы избежать ответных ударов. Именно так толкует ситуацию депутат от Триполи Ашраф Рифи, активный критик Хезболлы. Не очень понятно, есть ли в этом смысл, учитывая ежедневные взаимные обстрелы между Хезболлой и израильской армией.

Поскольку неизвестно, состоит ли новая группировка из палестинцев, ливанцев или кого-то ещё, есть и другие версии: возможно, Хезболла привлекает иностранных добровольцев, чтобы снизить собственные потери в конфликте с Израилем. Это вписывается в логику затяжной войны, на которую намекал генсек Хезболлы Хасан Насралла в одной из последних речей. В ней он красочно расписывал, как конфликт истощает ресурсы Израиля, и что именно в этом смысл «фронтов поддержки» (обстрелы американских военных баз в Ираке, обстрелы и захваты кораблей йеменскими хуситами).

Возможное привлечение иностранных боевиков также вписывается в стратегию Ирана и Хезболлы: повышать градус противостояния постепенно и на разных фронтах, чтобы снизить риски неконтролируемой эскалации, но всё равно оказывать давление на США и Израиль.

К повышению ставок Хезболлу и её региональных союзников подталкивает то, что за последние недели Израиль убил ряд видных командиров в про-иранской «Оси сопротивления»: замглавы политбюро ХАМАС Салеха аль-Арури (причём прямо в южных пригородах Бейрута, бастионе Хезболлы), офицера иранского Корпуса стражей исламской революции Рази Мусави (много лет координировал и вооружал про-иранские группы в Сирии и Ливане) и одного из командиров элитных сил Хезболлы Радван. В то же время, Насралла и другие представители Хезболлы неоднократно намекали, что ситуация на ливано-израильской границе может успокоиться, но только после перемирия между ХАМАС и Израилем в Секторе Газа.

Иран по-прежнему опасается сценариев, которые могут привести к ударам по его территории или вступлению в войну США (поэтому в Тегеране настаивают, что не отдают приказов прокси и союзникам). Хезболла едва ли решится на эскалацию без одобрения Тегерана. К тому же против расширения конфликта выступают многие ливанские политики, включая ключевого христианского союзника Хезболлы. Но если в Тегеране и южных пригородах Бейрута решат, что вторжение в Ливан или уничтожение ХАМАС неизбежны, то могут нанести первый удар. В Израиле тем временем уже не первую неделю говорят, что время дипломатии истекает.

Есть также мнение, что Хезболла может создавать новые структуры для привлечения ливанцев, которые не являются её сторонниками. Но подобные группы уже существуют. О вооружённом участии в конфликте заявляли такие ливанские партии как Исламская группа (суннитские исламисты), светские пан-сиристы из ССНП (через них можно рекрутировать христиан) и шиитское Движение Амаль спикера парламента Набиха Берри. Но участие всех этих групп в конфликте скорее символическое, как и их военный потенциал.

Также неясно, связано ли появление Бригад аль-изз с заявлениями ХАМАС от начала декабря 2023 года. Тогда ХАМАС в Ливане объявил о создании Авангардов потопа аль-Аксы, но после критики со стороны ливанских политиков ХАМАС поспешил заверить, что это не военная структура.

В Хезболле не комментируют информацию о новой группировке. ХАМАС и Исламский джихад отрицают связи с Бригадами аль-изз. В целом же Хезболла настаивает, что с юга Ливана могут действовать любые вооружённые группы, которые хотят бороться с Израилем, и у неё нет полного контроля над регионом. Однако в южных районах Ливана десятилетиями создавалась инфраструктура для слежки за границей и рылись бункеры на случай израильского вторжения; там живёт немало сторонников, избирателей и боевиков Хезболлы.

*Спорная территория фермы Шебаа/гора Дов (на спорных Голанских высотах), на которую претендует Ливан

🇱🇧 В Ливане продолжаются попытки выбрать президента и назначить начальника генштаба. Закулисные переговоры продолжаются при участии международных посредников (в первую очередь США, Франция, Саудовская Аравия, Катар и Египет), которые уже много месяцев пытаются помочь ливанцам договориться.

В последний раз парламент пытался выбрать президента в июне. Ни один кандидат не получил достаточно голосов. Шиитские Движение Амаль и Хезболла по-прежнему настаивают на избрании Сулеймана Франжье, но христианские партии его не поддерживают.

Что касается назначения главы генштаба, экс-председатель Прогрессивно-социалистической партии (главная партия друзов) Валид Джумблат в недавнем интервью рассказал о «позитивной атмосфере» в переговорах. О шансе на успех говорит то, что в декабре парламенту удалось продлить полномочия главнокомандующего армией Жозефа Ауна – за месяц до выхода генерала на пенсию.

В то же время, не утихает конфликт между христианским Свободным патриотическим движением (СПД) и главнокомандующим Жозефом Ауном. И.о. министра обороны Морис Слим (близок к СПД) оспаривает назначения, которые генерал Аун провёл в системе военных судов. Слим отказывается одобрить их, апеллируя к тому, что сначала нужно выбрать президента (пост закреплён за католиками-маронитами). Многих христиан не устраивает, что подобные вопросы решаются без президента.

Ранее председатель СПД Джибран Басиль резко критиковал главнокомандующего, а сейчас СПД пытается отменить продление полномочий Ауна через суд. Возможно, СПД так борется с Ауном из-за того, что главнокомандующий – потенциальный компромиссный кандидат в президенты, а лидер СПД и сам хотел бы возглавить республику. Видимо, Басиль также опасается, что генерал Аун уведёт сторонников у СПД, которое основал другой генерал Аун (тесть Басиля и президент в 2016–2022). В то же время, Джибран Басиль выступает против избрания Сулеймана Франжье (но готов торговаться), хотя именно этого кандидата поддерживает Хезболла (главный союзник СПД).

Зато экс-председатель ПСП Валид Джумблат недавно заявил, что «лично» «не против» избрания Франжье, но в парламентской фракции ПСП не все согласны с этим. Неясно, намекал ли Валид-бей на нового председателя ПСП, своего сына Теймура Джумблата, которого СМИ называют сторонником более жесткой линии в отношениях с Хезболлой. Хотя формально Теймур-бей возглавил партию прошлым летом, его отец сохраняет влияние за счет авторитета и связей.

Примечательно, что в последние недели состоялся ряд встреч между представителями ПСП и союзниками Сирии и Хезболлы, такими как друзская династия Арсланов и маронитская семья Франжье. Вероятно, эти визиты связаны и с переговорами о назначении начальника генштаба (в обеих встречах участвовал Ваэль Абу Фаур, курирующий это досье). Поскольку пост главы генштаба зарезервирован за друзами, вопрос особенно чувствителен для элит этой общины.

В СМИ также обсуждается сценарий, при котором Хезболла может согласиться на деэскалацию на границе и/или независимого премьер-министра в обмен на избрание её союзника Сулеймана Франжье президентом. Пока что посреднические усилия США не снизили напряженность. Ситуация на границе продолжает накаляться, а в Израиле многие говорят о большой войне как неизбежной.

При этом в Хезболле с начала войны неоднократно заявляли, что не собираются обсуждать ситуацию на границе в привязке к выборам президента. Хезболла неоднократно намекала, что деэскалация на ливано-израильской границе возможна только после перемирия между Израилем и ХАМАС.

В недавнем интервью и.о. министра иностранных дел Абдалла Бу Хабиб заявил, что ни ливанское правительство, ни Хезболла не хотят войны, и Бейрут остаётся привержен резолюции ООН 1701. Бу Хабиб также отметил, что для реализации резолюции ливанской армии нужна помощь, чтобы быть в состоянии контролировать юг Ливана. И.о. министра также признал, что у правительства нет возможности навязывать условия Хезболле, но «мы можем работать вместе на благо Ливана».

Сегодня в 18:30 (Иерусалим)/19:30 (Мск) по приглашению @arterra_haifa расскажу об истории арабо-израильского конфликта.

Это будет обзорная лекция: коротко поговорим о корнях конфликта на рубеже XIX–XX веков и создании Израиля, а потом посмотрим, как менялись основные дейтсвующие лица и почему в конфликт оказался втянут не-арабский Иран. После этого будет время на вопросы.

Ссылка на трансляцию YouTube: https://www.youtube.com/live/O7RElGidR90?si=iDzQCnTf9OjscSZn

А также Zoom: https://us05web.zoom.us/j/87004484214?pwd=QzI9OJAHQcAqoAcBCljYODclTs1AaQ.1

Meeting ID: 870 0448 4214
Passcode: 17CbWT

Приходите, будет интересно!

Начинаем лекцию https://www.youtube.com/live/O7RElGidR90?si=iDzQCnTf9OjscSZn

В 1930-х в Сирии и Ливане появилось несколько националистических организаций, требовавших независимости от Франции. Они сильно отличались друг от друга и идеологически, и по организационным формам, но их объединяло стремление молодого поколения участвовать в политике по-новому.

В Ливане молодёжные движения Катаиб (с 1936) и ан-Нажжаде (с 1937) состояли из городской молодёжи, которой нравилось маршировать в форме и зиговать, которая стремилась защитить интересы своей общины (католиков-маронитов у Катаиб, суннитов у Нажжаде) и продвигать идеи национализма (ливанского у Катаиб, пан-арабского у Нажжаде).

Конкурентом Катаиб и Нажжаде была Сирийская социальная националистическая партия (ССНП). Харизматичный и образованный «вождь» ССНП – православный христианин из Горного Ливана по имени Антун Сааде – призывал к созданию единого светского государства на территории всей «естественной Сирии». Под это подводилась наукообразная теория, изложенная в книге Сааде «Появление наций» (1937), радикальный секуляризм и фашистская эстетика. За несколько лет ССНП смогла привлечь несколько тысяч сторонников в Сирии и Ливане. Однако уже в 1937 году Сааде, отсидев в тюрьме за анти-французскую деятельность, на 10 лет уехал в Южную Америку (где он и жил с отцом в 1920-х, до политики).

В Дамаске и Алеппо также появились молодые люди в форме. По всей видимости, крупнейшим молодёжным движением были Железные рубашки. За ними стоял Национальный блок – старые городские элиты, которые возглавляли движение за независимость от Франции.

Молодые парни в серых рубашках с повязками (на повязке – рука с факелом) приветствовали лидеров Национального блока «римским салютом» и несли караул у отеля, где встречались руководители Блока.

При этом некоторые историки интерпретируют появление Железных рубашек как попытку позднеосманской городской верхушки (землевладельцев, крупных торговцев и администраторов) ответить на новые запросы молодёжи. У образованных молодых людей в городах были свои представления о том, как можно и нужно участвовать в политике: вне зависимости от идеологической направленности, многие тогда писали, что нужны дисциплина, преданность делу и идеология. Это противопоставлялось стилю Национального блока, лидеры которого дескать думали только о личных интересах и были склонны к «договорнякам» с Францией.

Во время всеобщей забастовки и протестов в Сирии (1936) заметную роль среди молодёжи сыграла Лига националистического действия (ЛНД). Лига появилась в 1933 году и в своём манифесте прямо бросала вызов «феодализму» и традиционным политикам. Впрочем, многие члены ЛНД сами относились к социальной элите. В целом организация оставалась довольно малочисленной (что не исключало эпизодических потасовок с Железными рубашками). При этом ЛНД была одной из первых серьезных попыток создать пан-арабское движение с ячейками/отделениями в разных городах (в основном в Сирии и Ливане) и с поддержкой среди разных конфессиональных групп.

В те годы в моду вошла эстетизация политики: формы, парады, «римское приветствие» или его местные аналоги. Сюда же можно отнести «красный ураган» как символ ССНП и лозунги, напоминающие нацистские. Например, слоганом газеты «Бейрут», которую издавал основатель ан-Нажжаде, было «Арабизм превыше всего!». Партийное приветствие ССНП («Да здравствует Сирия! Да здравствует Сааде!») недвусмысленно напоминает известную кричалку с фамилией Гитлера. Вряд ли это совпадение, учитывая, что Сааде преподавал немецкий.

При этом идеологические доктрины нацистов интересовали арабов в меньшей степени. Пан-арабисты настаивали, что нацию формируют общие язык и история, а не этническое происхождение, и спорили с ливанскими националистами (некоторые из них считали себя потомками финикийцев, а не арабами). Антун Сааде также настаивал не на расовой чистоте (сирийцев он описывал как смесь народов, населявших регион в древности), а на роли географии в формировании наций. Однако культы молодости, силы, дисциплины, нации и вождя, свойственные фашистским движениям, нашли отклик практически у всех перечисленных движений.

Одним из первых арабских коммунистов, участвовавших в выборах, был ливанец Фуад аш-Шимали. С середины 1920-х гг. он возглавлял Сиро-ливанскую компартию и играл заметную роль в профсоюзном движении. В частности, Шимали основал и возглавил Всеобщий союз рабочих-табачников в христианской деревне Бикфая в Горном Ливане и продвигал идею федерализации профсоюзов. Его товарищи создали объединение печатников. В 1929 году Фуад Шимали попытался выставить свою кандидатуру на выборах в парламент*.

Конец двадцатых был непростым временем для сиро-ливанских коммунистов. Из-за того, что в 1925 году они открыто поддержали анти-французское восстание в Сирии, многие оказались в тюрьме или эмиграции. Но с начала 1928 года в подполье шла активная работа по восстановлению партии.

В мае 1929 года Фуад Шимали и его соратники объявили о формировании предвыборного списка, которому предстояло представлять «рабочих и крестьян в Учредительном собрании*» и защищать «права и общие интересы всего рабочего класса». Шимали баллотировался на место для католиков-маронитов, а его товарищ Ильяс Кашъами выдвигался как греко-католик.

12 мая в Бейруте был опубликован «Всеобщий призыв к рабочим, ремесленникам и крестьянам» – предвыборная программа, подписанная Шимали. Коммунист требовал ввести всеобщее бесплатное образование, убрать все конфессиональные квоты и дать женщинам право голосовать.

Шимали также призывал передать собственность вакфов (религиозных фондов, за счёт которых обычно финансировались религиозные учреждения) в «управление правительства» и тратить доходы с них на «общественные нужды», а также ввести налоги на капитал и наследство. Кроме этого, «Народный список» обещал способствовать развитию национальной промышленности, сельского хозяйства и туризма.

Хотя в программе «Народного списка» Шимали были свобода прессы и «отделение религии от политики», коммунисты также хотели, чтобы правительство заботилось о «нравственности и общественной морали»: закрыло казино, запретило попрошайничество, создало дома для престарелых и «школы нравственности для подростков».

В конце мая Шимали и Кашъами опубликовали ещё одно обращение к рабочим. В нём коммунисты подробнее говорили о своих идеях по защите прав трудящихся.

Несмотря на то, что программа Шимали не содержала радикальных коммунистических лозунгов, его фамилия так и не появилась на бюллетене. Соратники Шимали винили в этом «силу денег, личное влияние и желание богослужителей», которые заставили коммуниста снять кандидатуру.

Впоследствии еврей-коммунист из Палестинской компартии Нахман Лещинский писал в Коминтерн, что ливанские власти запретили «Народный список» и стали преследовать Шимали, поскольку в публичных выступлениях тот говорил об СССР и «рабоче-крестьянском правительстве». Хотя Лещинский отмечал успехи партии, с конца 1929 года в Москве росло недовольство тем, как Шимали руководил коммунистами в Сирии и Ливане. В своём анализе ситуации в Сирии и Ливане Коминтерн всё больше полагался на человека под псевдонимом «Хасан», который критиковал Шимали и, видимо, даже клеветал на него.

(Г. Г. Косач, Красный флаг над Ближним Востоком? Компартии Египта, Палестины, Сирии и Ливана в 20-30-е годы)

* Г. Косач упорно называет их выборами в учредительные собрание, но, насколько я знаю, в 1929 году в Ливане проходили выборы в парламент; выборы в учредительное собрание были в 1928 г. в Сирии. При этом книга Косача со ссылками на документы Коминтерна – это, по-моему, вообще единственное место, где я читал об участии Шимали в выборах

Национальный блок, сыгравший ведущую роль в движении Сирии за независимость от Франции, был не массовой партией, а союзом влиятельных политиков. Это были представители позднеосманской городской верхушки: семьи крупных торговцев и землевладельцев, из которых рекрутировались администраторы и османские офицеры.

Хотя некоторые из этих семейств занимали важные административные и религиозные посты на протяжении столетий, османские реформы XIX века изменили баланс сил. Некоторые семьи сумели воспользоваться новыми возможностями, которые появились благодаря модернизации бюрократии и законодательства. В частности, земельная реформа 1858 года способствовала тому, что такие семьи сосредоточили в своих руках львиную долю земли. На этой земле можно было (силами полузависимых крестьян) выращивать продукцию, на которую был спрос в Европе.

Как правило, база поддержки традиционного политика была сосредоточена в конкретном городе (или даже определённых кварталах), плюс земельные угодья. Взаимодействие таких политиков со сторонниками строилось не на партийных структурах, а на личных отношениях и патронаже. Но уважаемый бей не мог лично встретиться с каждым сторонником, даже если бы хотел. Поэтому ему были нужны посредники в «народны кварталах.

Историки описывают «кварталы» как довольно замкнутые социальные пространства. Социальные и экономические контакты простого горожанина во многом ограничивались жителями его района. Соседей также могли объединять общее ремесло, семейные связи и/или принадлежность к определённой конфессии; кроме того, мигранты из сельской местности часто селились поближе к землякам.

Несмотря на рост образованного городского населения и появление современных политических партий и движений в 1930-х, для политиков поддержка в «народных кварталах» по-прежнему была во многом важнее, чем мнение радикальной интеллигенции. И за эту поддержку шла конкуренция.

Посредниками как правило выступали местные wujahāʾ («нотабли», обычно торговцы и землевладельцы), мухтары (старосты), имамы мечетей и кабадаи (лидеры местных банд). Они были во всех смыслах ближе к простому народу: в межвоенный период многие политики Дамаска переехали из старого города в районы с современной инфраструктурой. Свои прежние дома политики посещали по особым случаям – перед выборами или на праздники. Местные посредники помогали политикам распределять «услуги» среди простых людей.

Проживающие в «народных кварталах» торговцы и богослужители заседали в местных советах, которые историк Philip Khoury описывает как «мини-правительства». Эти советы помогали жителям района разрешать конфликты, а также могли защищать их от внешних сил (вроде агентов центрального правительства). Уже при французах бывало такое, что чиновники – например, налоговики – не могли прийти в квартал без согласия местного совета.

Хотя по своему социальному статусу кабадаи (мн. qabaḍāyāt) были ниже, чем местные нотабли, они играли большую роль и в 1930-х, и в последующие десятилетия. Народная молва различала кабадаев и zuʿrān (мелких рэкетиров) – в частности, предполагалось, что помимо молодецкой удали у кабадая должен был быть некий моральный кодекс. Но и те, и другие не гнушались насилия. Среди прочего кабадай мог «убедить» торговцев присоединиться к забастовке или проконтролировать, чтобы избиратели проголосовали, как надо бею.

На подобные сети патрон-клиентских связей и опирались лидеры Национального блока – отцы-основатели Сирии. Новые радикальные партии, популярные у образованной молодёжи, хотели иного подхода к политике. Им не хватало организованности и идеологии.

(Khoury, Syrian Urban Politics in Transition: The Quarters of Damascus during the French Mandate)

Почему палестинским беженцам (обычно) не давали гражданства?

(ответ на вопрос от слушателей лекции по истории арабо-израильского конфликта, организованную @arterra_haifa)

Если с точки зрения многих сирийцев Палестина была отторгнутой частью Сирии, то для многих египтян это была другая страна с народом культурно близким, братским, но с которым вместе жить не обязательно. В первой половине XX века в Египте был распространён скорее египетский национализм, нежели пан-арабский. А, скажем, исламисты сочувствовали палестинцам как братьям по вере, и такие взгляды тоже обычно не предполагали скорого слияния в одно государство. Даже когда в 1950-х египетский президент Гамаль Абдель Насер стал кумиром пан-арабистов, приоритетным для него оставалось развитие Египта с его огромным и небогатым населением.

Так что когда после первой арабо-израильской войны появился Сектор Газа под египетским контролем, Египет не претендовал на эту территорию и не аннексировал её. Но и допустить социального коллапса в секторе Каир не хотел: до войны там проживало 80 тысяч человек, а в 1948–9 к ним пришли ещё четверть миллиона беженцев. Так что кто-то должен был администрировать сектор, а своих ресурсов у палестинцев не было. Предполагалось, что Египет временно контролирует сектор, чтобы передать его независимой Палестине.

В Ливане же быстро посчитали, что если дать гражданство ~128 тысячам палестинцев, большинство из которых исповедуют ислам, это сместит демографический баланс в пользу мусульман. Тогда неизбежно встал бы вопрос о том, что нужно менять политическую систему с её квотами, которые давали больше власти христианам (основываясь да переписи 1932 г.). Христианские элиты не хотели терять власть; мусульманские элиты опасались, что споры приведут к конфликтам, и это может плохо кончиться для всех; большинство христиан тоже устраивали тогдашние квоты (6 христиан на 5 мусульман в парламенте; пост президента с тогда ещё очень широкими полномочиями и т.д.). При этом состоятельные палестинцы сумели получить гражданство.

Сегодня в Ливане также существует консенсус, что рано или поздно палестинцы должны вернуться домой. Как именно – мнения рознятся: кто-то призывает к двум государствам для двух народов, кто-то хочет уничтожить Израиль. Гражданство палестинским беженцам не дают, и множество профессий для них фактически закрыты. Например, работа по некоторым специальностям требует, чтобы человек состоял в соответствующем профобъединении, но туда берут только граждан.

В Иордании ситуация была иная. Территориальные амбиции короля Абдаллы I, который хотел стать королём всего Леванта, ни для кого не были секретом. Но до присоединения Сирии дело не дошло, а вот территории к западу от Иордана (часть Иерусалима и Западный берег), которые (Транс)иордания контролировала к концу первой арабо-израильской войны (1948–9), были аннексированы в 1950 г. (и Трансиордания стала просто Иорданией). А местному населению и беженцам стали выдавать гражданство.

При этом на Западном берегу жило больше людей, чем к востоку от Иордана – в том числе за счёт почти 300 тысяч беженцев с территории теперь уже Израиля. Помимо городских центров вроде Наблуса (Шхема) и Хеврона, Иордания получала плодородную землю и привлекательный для туристов и паломников Иерусалим. К тому же – если сравнивать с заиорданьем – среди палестинцев было немало образованных людей. С одной стороны, среди них монархия могла набирать учителей и администраторов; с другой – среди палестинцев находили сторонников коммунисты и пан-арабисты, угрожавшие стабильности режима в 1950-х.

(Feldman, Governing Gaza: Bureaucracy, Authority, and the Work of Rule, 1917–1967; Stefan Wild, Die Palästinenser im Libanon 1948-1982; Clinton Bailey, Jordan s Palestinian Challenge, 1948–83: A Political History)

🇮🇱🇱🇧 Израиль нанёс удар по городу Баальбек на северо-востоке Ливана. Этот преимущественно шиитский город на севере долине Бекаа — один из бастионов поддержки Хезболлы и Движения Амаль. В ответ Хезболла обстреляла приграничные районы Израиля.

Это уже третий удар Израиля в этой области с начала войны (но, если не ошибаюсь, первый непосредственно по Баальбеку). В прошлый раз Израиль бомбил окрестности Баальбека 12 марта. Удары так далеко от границы (около 100 км) однозначно воспринимаются в Ливане как эскалация.

С одной стороны, пока что и Хезболла, и Израиль избегают полномасштабной войны. В то же время, совсем не повышать ставки Хезболла не готова: сторонники могут разочароваться, а Израиль — решить, что ответа не последует и можно бомбить, что и где хочешь.

Поэтому эскалация со стороны Хезболлы в основном заключается в более массированных залпах и прочей символике. Например, вчера группировка обстреляла систему ПВО Железный купол дронами. Однако удары Хезболлы всё ещё сосредоточены в приграничных районах и как правило обходятся без жертв. Хезболла по-прежнему избегает массированных обстрелов критической инфраструктуры и крупных городов.

По всей видимости, стратегия Ирана и его союзников заключается в том, чтобы наносить множество ударов по Израилю и американским военным в регионе, постепенно изматывая противников, но избегая большой региональной войны, чреватой ударами по Ирану и/или прямому военному столкновению Вашингтона и Тегерана.

Похоже, израильское руководство также считает, что Хезболла не хочет войны, и/или больше готово рисковать. С начала года Израиль неоднократно нарушал неписаные правила противостояния: 2 января один из лидеров ХАМАС Салех аль-Арури был ликвидирован прямо в южных пригородах Бейрута, где Хезболла весьма популярна. 15 февраля израильский удар по Набатие (крупный город на юге Ливане, также бастион Хезболлы) убил 10 гражданских (Насралла называл гибель гражданских среди «красных линий»); видимо, в том же ударе были погибли три боевика Хезболлы, в т.ч. командир в элитном подразделении. К тому же, Израиль стал периодически наносить удары в десятках километров от границы.

Израиль пытается уничтожить как можно больше командиров (особенно из элитного подразделения аль-Хадж Радван, которое подготовлено для проникновения на территорию Израиля) и инфраструктуры Хезболлы. Всего с вступления Хезболлы в войну 8 октября погибло порядка 250 боевиков (не менее 223 из Хезболлы, а также члены ХАМАС в Ливане и союзных партий вроде Амаль и ССНП) и около 50 гражданских.

В последние дни Израиль обстрелял офисы шиитской партии Движение Амаль и связанных с ней НКО в приграничной деревне Айта аш-Шааб и городке аль-Хиям на юге Ливана, а также офис Сирийской социальной националистической партии (ССНП) в Кфаркела. 20 марта погиб очередной боевик Амаль. И Амаль, и ССНП сообщали об участии своих членов в нынешнем конфликте, однако их военный потенциал сильно ограничен (а ССНП и партия-то не слишком большая; на выборах в мае 2022 эти пан-сиристы лишились парламентского представительства).

Международные посредники – в первую очередь США и Франция – пытаются удержать конфликт от перерастания в большую войну. Опасаясь терактов по сценарию 7 октября, Израиль настаивает, чтобы боевики Хезболлы отошли от границы; Хезболла же требует прекратить войну в Секторе Газа.

Интенсивность обстрелов менялась. Несмотря на участившиеся где-то с начала года разговоры об эскалации, в середине марта некоторые ливанские СМИ писали об относительном затишье.

Официальный Бейрут по-прежнему призывает к переговорам, но решение о войне и мире принимают Иран, Хезболла и Израиль. 19 марта и.о. премьер-министра Ливана Наджиб Микати заявил: «Мы уверены, что перемирие в Секторе Газа, над которым ведётся работа, несмотря на повышенный тон израильских угроз, будет включать и государства региона, и мы увидим долгосрочную стабильность».