Почему палестинским беженцам (обычно) не давали гражданства?

(ответ на вопрос от слушателей лекции по истории арабо-израильского конфликта, организованную @arterra_haifa)

Если с точки зрения многих сирийцев Палестина была отторгнутой частью Сирии, то для многих египтян это была другая страна с народом культурно близким, братским, но с которым вместе жить не обязательно. В первой половине XX века в Египте был распространён скорее египетский национализм, нежели пан-арабский. А, скажем, исламисты сочувствовали палестинцам как братьям по вере, и такие взгляды тоже обычно не предполагали скорого слияния в одно государство. Даже когда в 1950-х египетский президент Гамаль Абдель Насер стал кумиром пан-арабистов, приоритетным для него оставалось развитие Египта с его огромным и небогатым населением.

Так что когда после первой арабо-израильской войны появился Сектор Газа под египетским контролем, Египет не претендовал на эту территорию и не аннексировал её. Но и допустить социального коллапса в секторе Каир не хотел: до войны там проживало 80 тысяч человек, а в 1948–9 к ним пришли ещё четверть миллиона беженцев. Так что кто-то должен был администрировать сектор, а своих ресурсов у палестинцев не было. Предполагалось, что Египет временно контролирует сектор, чтобы передать его независимой Палестине.

В Ливане же быстро посчитали, что если дать гражданство ~128 тысячам палестинцев, большинство из которых исповедуют ислам, это сместит демографический баланс в пользу мусульман. Тогда неизбежно встал бы вопрос о том, что нужно менять политическую систему с её квотами, которые давали больше власти христианам (основываясь да переписи 1932 г.). Христианские элиты не хотели терять власть; мусульманские элиты опасались, что споры приведут к конфликтам, и это может плохо кончиться для всех; большинство христиан тоже устраивали тогдашние квоты (6 христиан на 5 мусульман в парламенте; пост президента с тогда ещё очень широкими полномочиями и т.д.). При этом состоятельные палестинцы сумели получить гражданство.

Сегодня в Ливане также существует консенсус, что рано или поздно палестинцы должны вернуться домой. Как именно – мнения рознятся: кто-то призывает к двум государствам для двух народов, кто-то хочет уничтожить Израиль. Гражданство палестинским беженцам не дают, и множество профессий для них фактически закрыты. Например, работа по некоторым специальностям требует, чтобы человек состоял в соответствующем профобъединении, но туда берут только граждан.

В Иордании ситуация была иная. Территориальные амбиции короля Абдаллы I, который хотел стать королём всего Леванта, ни для кого не были секретом. Но до присоединения Сирии дело не дошло, а вот территории к западу от Иордана (часть Иерусалима и Западный берег), которые (Транс)иордания контролировала к концу первой арабо-израильской войны (1948–9), были аннексированы в 1950 г. (и Трансиордания стала просто Иорданией). А местному населению и беженцам стали выдавать гражданство.

При этом на Западном берегу жило больше людей, чем к востоку от Иордана – в том числе за счёт почти 300 тысяч беженцев с территории теперь уже Израиля. Помимо городских центров вроде Наблуса (Шхема) и Хеврона, Иордания получала плодородную землю и привлекательный для туристов и паломников Иерусалим. К тому же – если сравнивать с заиорданьем – среди палестинцев было немало образованных людей. С одной стороны, среди них монархия могла набирать учителей и администраторов; с другой – среди палестинцев находили сторонников коммунисты и пан-арабисты, угрожавшие стабильности режима в 1950-х.

(Feldman, Governing Gaza: Bureaucracy, Authority, and the Work of Rule, 1917–1967; Stefan Wild, Die Palästinenser im Libanon 1948-1982; Clinton Bailey, Jordan s Palestinian Challenge, 1948–83: A Political History)

🇮🇱🇱🇧 Израиль нанёс удар по городу Баальбек на северо-востоке Ливана. Этот преимущественно шиитский город на севере долине Бекаа — один из бастионов поддержки Хезболлы и Движения Амаль. В ответ Хезболла обстреляла приграничные районы Израиля.

Это уже третий удар Израиля в этой области с начала войны (но, если не ошибаюсь, первый непосредственно по Баальбеку). В прошлый раз Израиль бомбил окрестности Баальбека 12 марта. Удары так далеко от границы (около 100 км) однозначно воспринимаются в Ливане как эскалация.

С одной стороны, пока что и Хезболла, и Израиль избегают полномасштабной войны. В то же время, совсем не повышать ставки Хезболла не готова: сторонники могут разочароваться, а Израиль — решить, что ответа не последует и можно бомбить, что и где хочешь.

Поэтому эскалация со стороны Хезболлы в основном заключается в более массированных залпах и прочей символике. Например, вчера группировка обстреляла систему ПВО Железный купол дронами. Однако удары Хезболлы всё ещё сосредоточены в приграничных районах и как правило обходятся без жертв. Хезболла по-прежнему избегает массированных обстрелов критической инфраструктуры и крупных городов.

По всей видимости, стратегия Ирана и его союзников заключается в том, чтобы наносить множество ударов по Израилю и американским военным в регионе, постепенно изматывая противников, но избегая большой региональной войны, чреватой ударами по Ирану и/или прямому военному столкновению Вашингтона и Тегерана.

Похоже, израильское руководство также считает, что Хезболла не хочет войны, и/или больше готово рисковать. С начала года Израиль неоднократно нарушал неписаные правила противостояния: 2 января один из лидеров ХАМАС Салех аль-Арури был ликвидирован прямо в южных пригородах Бейрута, где Хезболла весьма популярна. 15 февраля израильский удар по Набатие (крупный город на юге Ливане, также бастион Хезболлы) убил 10 гражданских (Насралла называл гибель гражданских среди «красных линий»); видимо, в том же ударе были погибли три боевика Хезболлы, в т.ч. командир в элитном подразделении. К тому же, Израиль стал периодически наносить удары в десятках километров от границы.

Израиль пытается уничтожить как можно больше командиров (особенно из элитного подразделения аль-Хадж Радван, которое подготовлено для проникновения на территорию Израиля) и инфраструктуры Хезболлы. Всего с вступления Хезболлы в войну 8 октября погибло порядка 250 боевиков (не менее 223 из Хезболлы, а также члены ХАМАС в Ливане и союзных партий вроде Амаль и ССНП) и около 50 гражданских.

В последние дни Израиль обстрелял офисы шиитской партии Движение Амаль и связанных с ней НКО в приграничной деревне Айта аш-Шааб и городке аль-Хиям на юге Ливана, а также офис Сирийской социальной националистической партии (ССНП) в Кфаркела. 20 марта погиб очередной боевик Амаль. И Амаль, и ССНП сообщали об участии своих членов в нынешнем конфликте, однако их военный потенциал сильно ограничен (а ССНП и партия-то не слишком большая; на выборах в мае 2022 эти пан-сиристы лишились парламентского представительства).

Международные посредники – в первую очередь США и Франция – пытаются удержать конфликт от перерастания в большую войну. Опасаясь терактов по сценарию 7 октября, Израиль настаивает, чтобы боевики Хезболлы отошли от границы; Хезболла же требует прекратить войну в Секторе Газа.

Интенсивность обстрелов менялась. Несмотря на участившиеся где-то с начала года разговоры об эскалации, в середине марта некоторые ливанские СМИ писали об относительном затишье.

Официальный Бейрут по-прежнему призывает к переговорам, но решение о войне и мире принимают Иран, Хезболла и Израиль. 19 марта и.о. премьер-министра Ливана Наджиб Микати заявил: «Мы уверены, что перемирие в Секторе Газа, над которым ведётся работа, несмотря на повышенный тон израильских угроз, будет включать и государства региона, и мы увидим долгосрочную стабильность».

Сирийская социальная националистическая партия (ССНП) была тайно основана в 1932 году. Её первыми членами были студенты Американского университета в Бейруте, а вождём и главным идеологом — православный уроженец Горного Ливана Антун Сааде (1904–1949).

За считаные годы ССНП удалось привлечь несколько тысяч молодых людей в Ливане и Сирии (тогда под контролем Франции) и сколько-то сторонников в британских Палестине и Трансиордании. Ключевую роль в распространении идей ССНП (как и других модернистских идеологий) играли школы и университеты – как правило, не по воле руководства этих заведений.

Образованную молодёжь привлекала светская идеология ССНП: партия призывала к независимости Сирии в её «естественных границах» и равенству конфессиональных групп, а также требовала ограничить власть духовенства и землевладельцев.

Другой секрет (относительного) успеха ССНП кроется в организации: ставка на дисциплину, партийную бюрократию, парамилитарный элемент и фашистскую эстетику. Даже критики признавали, что партия была хорошо организована.

Видимо, ССНП была первой заметной политической организацией в Леванте, которая обратилась к фашистской эстетике. По задумке «Красная буря» (az-zawbaʿa al-hamrāʾ) вроде как должна символизировать комбинацию креста и полумесяца, но это не первая ассоциация, возникающая при взгляде на символ ССНП.

Но не менее привлекательной, чем эстетика, для тогдашней молодёжи была сама идея организованного политического действия во имя идеологии, а не в интересах местного нотабля. В начале 1930-х у ССНП ещё практически не было конкурентов на этом поприще (коммунистов многие воспринимали как агентов Москвы; в те же годы формировалась Лига националистического действия – пан-арабисты; ливанские фалангисты из Катаиб появились только в 1936).

В сочинениях Сааде идеология переплеталась с реальными научными фактами. Он возводил истоки сирийской нации к Древнему Востоку, ссылаясь на исторические открытия, сделанные с середины XIX века, когда в Европе расшифровали месопотамскую клинопись. «Появление наций» (Nušūʾ al-umam) подаётся автором как научное исследование – в конце даже есть список литературы (в основном западной академической).

В последующие десятилетия идеология неоднократно корректировалась. В 1947 году, когда Сааде вернулся из почти 9-летнего изгнания в Южной Америке, он объявил, что естественные границы Сирии включают не только Левант, но и Ирак с Кипром. В конце 1960-х, на фоне подъёма арабских новых левых, ССНП из крайне-правой партии стала крайне-левой. Сейчас они союзники Хезболлы и Асадов. Принципиальными для ССНП всегда оставались два момента: пан-сирийский национализм и секуляризм.

Хотя партия никогда не была близка к тому, чтобы прийти к власти, она сыграла… яркую роль в истории Леванта. В 1949 году ливанское правительство запретило ССНП и начало преследовать партию. Сааде бежал в Сирию и, заручившись поддержкой военного диктатора Хусни аз-Заима, попытался устроить «революцию» в Ливане. «Восстание» окончилось полным фиаско, а Хусни аз-Заим предал Сааде и выдал его ливанским властям. Те казнили его после противоречивого суда за ночь. Через несколько недель сторонники ССНП в сирийской армии помогли свергнуть и убить Хусни аз-Заима. В 1951 году социал-националисты убили Рияда ас-Сольха – первого премьер-министра независимого Ливана. Это также была месть за Сааде.

В середине 1950-х партия была разгромлена в Сирии – после очередного политического убийства. В короткой гражданской войне в Ливане (1958) ССНП была на стороне про-американского президента Камиля Шамуна. А в 1961 попыталась устроить путч (снова фиаско). В годы гражданской войны прославилась убийством христианского полевого командира Башира Жмайеля.

🇱🇧🇮🇱Ночью Израиль разбомбил медицинский центр в деревне аль-Хеббарие на юге Ливана, погибло семь человек. Источники AFP и l Orient Today утверждают, что центр связан с исламистской партией Исламская группа – ливанским ответвлением Братьев-мусульман*. Утром Хезболла обстреляла Кирьят-Шмону, один человек погиб.

С начала войны Исламская группа активизировалась. Её вооружённое крыло аль-Фаджр участвует в конфликте на границе с Израилем. Партия официально признаёт гибель пятерых боевиков. Двое были убиты 2 января вместе с Салехом аль-Арури – видным лидером ХАМАС и одним из архитекторов нынешнего союза с Хезболлой.

В середине марта вооружённые боевики Исламской группы были замечены в западном Бейруте. Многим категорически не понравилась публичная демонстрация оружия, и несколько суннитских депутатов осудили исламистов. В частности, с критикой выступили Ибрахим Мнейме и Ваддах Садек (независимые депутаты, избравшиеся на протестной волне) и миллиардер Фуада Махзуми (оппонент Хезболлы, партнёр Ливанских сил).

Исламская группа ответила на критику. Замглавы политбюро Омар Хеймур в недавнем интервью подчеркнул, что это была всего лишь похоронная процессия, и на подобных мероприятиях люди нередко выражают эмоции стрельбой. И вообще Исламская группа демонстрировала оружие не чтобы запугать кого-то в Ливане, а чтобы продемонстрировать, что сунниты тоже участвуют в джихаде против Израиля.

Со своего появления в 1960-х Исламская группа была относительно умеренной исламистской партией. Хотя Исламская группа участвовала в июльской войне Хезболлы с Израилем (2006), вопрос об отношениях с Хезболлой много лет раскалывал партию. Некоторые хотели сотрудничать с суннитской династией премьеров-миллионеров аль-Харири против Хезболлы, а для других противостояние с Израилем было важнее противоречий с Хезболлой.

Нынешний курс Исламской группы – следствие того, что на внутренних выборах в 2022 и 2023 гг. победили люди, близкие к ХАМАС и Хезболле, считает эксперт по Хезболле Муханад Хадж Али из Бейрутского центра Карнеги. Он отмечает, что Исламская группа стала активно координироваться с ХАМАС – даже теснее, чем с Хезболлой, которая обеспечивает политическое прикрытие в Ливане. Хадж Али оценивает Исламскую группу на сегодняшнем этапе как «ответвление» ХАМАС** в Ливане и «суррогат» шиитской Хезболлы среди суннитов.

Хотя у Исламской группы немало отделений в регионах с суннитским населением, её политическая поддержка весьма ограничена. В парламенте у неё один депутат (Имад аль-Хут из умеренного крыла партии); даже у их конкурентов из аль-Ахбаш теперь два мандата. В целом же ливанские сунниты куда охотнее голосуют за независимых оппозиционеров или местные династии, чем за исламистов.

Как отмечают ливанские СМИ, большинство парамедиков и спасателей, которые работают на юге Ливана, связаны с партийными НКО Хезболлы и Движения Амаль. Это неудивительно: традиционные ливанские партии часто предоставляют множество услуг (включая медицинские) в обмен на поддержку активистов и избирателей. Государственные структуры обычно менее эффективны (из-за коррупции и политических назначений) и у них меньше ресурсов – особенно в периферийных регионах. С начала войны в израильских обстрелах убито семь парамедиков из НКО, связанных с Хезболлой и Амаль, ещё 10 были ранены.

*Признаны террористической группировкой и запрещены в РФ и ряде арабских стан
**Сам ХАМАС также действует среди палестинцев в Ливане, его активность иногда критикуется ливанскими политиками

🇮🇱🇵🇸 Бóльшая часть населения Сектора Газа сейчас сосредоточена в городе Рафах/Рафиах на самом юге анклава – у границы с Египтом. Большинство бежали туда, спасаясь от боевых действий, и возвращаться им часто просто некуда – их дома разрушены.

• 18 марта ООН сообщила, что голод на севере Секторе Газа неизбежен и вероятен в других частях анклава, если резко не увеличить объёмы гумпомощи: того, что поступает, недостаточно. Израиль отрицает обвинения в том, что он мешает пропускать помощь. Иерусалим также раскритиковал доклад, предрекающий голод в Газе, на который ссылается ООН.

Ситуацию усугубляют высокие цены на продовольствие: торговцы и ХАМАС обвиняют друг друга в присвоении и перепродаже гумпомощи на чёрном рынке.

• 1 апреля израильский удар убил семерых волонтёров НКО World Central Kitchen (WCK) с западными гражданствами.

Израильская армия извинилась и пообещала провести расследование. Начальник Генштаба ЦАХАЛ назвал убийство волонтёров «ошибкой», президент Израиля позвонил основателю WCK с извинениями. Директор WCK назвал инцидент «непростительным». WCK помогала не только палестинцам, но и в т.ч. израильтянам, которым пришлось покинуть свои дома из-за войны.

После гибели волонтёров организация заявила, что уходит из Сектора Газа. WCK была одной из ключевых НКО, которые поддерживали гражданское население анклава.

Кроме того, ОАЭ заявили, что свернут морской маршрут для оказания гуманитарной помощи (а Эмираты были его главными спонсорами), и жёстко осудили Израиль: «ОАЭ полностью возлагают ответственность за этот опасный инцидент на Израиль, призывают к немедленному, независимому и прозрачному расследованию и наказанию тех, кто совершил это чудовищное преступление». ОАЭ нормализовали отношения с Израилем в 2020 г.

• 25 марта Совбез ООН принял резолюцию 2728, которая «требует» прекращения огня в Секторе Газа и освобождения заложников. 14 членов Совбеза проголосовали за, США воздержались. Ранее США накладывали вето на проекты подобных резолюций, потом КНР и РФ сделали то же самое с американской инициативой. Посол Израиля в ООН раскритиковал резолюцию 2728 за то, что она не ставит освобождение заложников условием перемирия. ХАМАС увязывает освобождение заложников с освобождением палестинцев в израильских тюрьмах – в т.ч. осуждённых за терроризм. США не проголосовали за, так как не во всём согласны с текстом этой «необязательной к исполнению (non-binding) резолюции». Палестинский МИД (Палестинская национальная администрация ФАТХ на Западном берегу Иордана) назвала резолюцию шагом в верном направлении.

• Генсек ООН лично приезжал на границу Египта и Сектора Газа и требовал остановить войну, освободить заложников и пропускать больше гуманитарной помощи.

Минздрав правительства ХАМАС в Газе утверждает, что с начала конфликта убито более 32 тысяч палестинцев. В Израиле эти цифры называют завышенными. Хотя, насколько я понимаю, у нас нет независимых подтверждений, в начале декабря ЦАХАЛ признавал, что на одного убитого боевика ХАМАС приходится двое гражданских.

• По всей видимости, всё идёт к ещё большей гуманитарной катастрофе в Секторе Газа и, возможно, дипломатической изоляции Израиля, особенно в странах Глобального Юга. Даже глава МИД дружественной Иерусалиму Индии недавно назвал фундаментальной причиной войны то, что «палестинцев лишили родины» (have been denied their homeland). Он осудил и резню 7 октября, но подчеркнул, что реакция Израиля «должна учитывать то, что называется международным гуманитарным правом».

К тому же, сохраняется высокая вероятность большой войны Израиля с про-иранской «Осью сопротивления», особенно после убийства нескольких генералов КСИР прямо в консульстве Ирана в Дамаске. Израиль не собирается прекращать бомбить Хезболлу в Ливане, пока группировка не отведёт боевиков от границы; Хезболла же не собирается уступать, пока Израиль не договорится о перемирии с ХАМАС. ЦАХАЛ бомбит всё более чувствительные цели. Израильское руководство то ли исходит из того, что Тегеран настолько не хочет большой войны, что ответа не последует, то ли готово развязать войну и хочет втянуть в неё США.

Пообщался с postnews.ru на тему удара по иранскому консульству в Дамаске (кликбейт на совести издания, полная цитата в заголовке звучит так и есть в тексте: «если исходить из того, что большая война неизбежна»). Почему никто не сомневается, что генералов КСИР в консульстве разбомбил Израиль, как это вписывается в общий контекст войны и как Иран будет реагировать.

Ответ на последний вопрос хорошо сформулировал @irandezhurniy:

При этом в нынешней ситуации Иран «не может не ответить» на атаку, для чего Тегеран «попытается найти такую формулу», чтобы с одной стороны нанести какой-то значимый урон Израилю (или, по крайней мере, символично обозначить его как значимый). «С другой — не довести ситуацию до того, чтобы Израиль или США нанесли удар по территории Ирана. Так что я ожидаю попытку какого-то условного креатива с иранской стороны, но как именно он будет выглядеть — посмотрим».

И ещё интересный момент. Верховный лидер Ирана Али Хаменеи пообещал, что «злобный [сионистский] режим будет наказан руками наших храбрецов». А Али Шамхани, политический советник аятоллы Хаменеи, написал в твиттере: «Знал ли Вашингтон о намерениях Израиля, не имеет никакого отношения к прямой ответственности США за это преступление и его последствия».

Также выпала честь дать интервью Новой газете. Поговорили о боевых действиях на ливано-израильской границе и об истории Ливана — как там вообще появилась Хезболла и что привело к гражданской войне (1975–90).

Саниха Амин Заки была одной из первых женщин-врачей в Ираке. В 1943 году она окончила Медицинский институт в Багдаде (ныне – часть Багдадского университета) и стала работать в больнице. В журнале Неприкосновенный запас вышел мой перевод отрывков из её воспоминаний.

Саниха Амин Заки (1920–2017) родилась в Багдаде в 1920 году. Её отец был высокопоставленным чиновником и какое-то время даже заседал в парламенте монархического Ирака (1921–1958).

По линии обоих родителей моя мать принадлежала к туркоманам Киркука, и потому дома у них говорили на турецком. Большинство родственников моего отца были гражданским и чиновниками, а некоторым из них принадлежали земельные наделы [в санджаке Киркук]. С нами родители всегда разговаривали по-арабски, а между собой общались только по-турецки. Мы в свою очередь знали турецкий лишь чуть-чуть, знакомясь с этим языком благодаря нашим родственникам из Киркука. В школах же нам давали иракское арабское образование.

Родители очень хотели, чтобы их дочери получили высшее образование. В 1930-х это стало возможно, поскольку появились старшие школы для девочек, после которых можно было поступить в университет. Количество студенток росло, хотя в целом высшее образование для женщин оставалось уделом узкой прослойки элиты.

Окончив школу в 1936 году, в дни короля Гази, я тоже поступила в медицинский институт. Вместе со мной были зачислены другие шесть девушек, а до нас там на разных курсах учились еще шесть студенток. Кстати, в том же году девушка впервые поступила на юридический факультет: это была Сабиха Шейх Давуд […]. Моя сестра Лямъан тоже поступила в медицинский институт; к ее времени количество студенток там достигло двадцати. Кроме того, многочисленные студентки изучали право, фармацевтику, педагогику и инженерное дело в других учебных заведениях.
[…]
Я завершила обучение в 1943 году, торжественно получив диплом из рук эмира Абд аль-Иляха – регента при малолетнем монархе Фейсале II. […] В 1950м я начала преподавать в медицинском институте, на факультете врачебного и медикаментозного лечения. Я была не единственной сотрудницей: женщины-врачи работали и в других институтских подразделениях; среди них была, например, моя сестра Лямъан, трудившаяся врачом в институтской педиатрической клинике.

В переведённых отрывках Саниха Амин Заки вспоминает о своей семье, образовании для девочек в Ираке, дискуссиях о хиджабе, походах в кино с мамой, а также о межэтнических и межконфессиональных отношениях. Но при чтении следует делать скидку на ностальгию и хруст французской булки: не забывать, что большинство иракцев жили в нищете, а про-британская монархия при всём её модернизме и школами для девочек параллельно укрепляла власть землевладельцев и племенных шейхов над крестьянами* (которые составляли большинство населения). Политическая система тоже кажется конкурентной в основном на фоне диктатур, которые пришли ей на смену. При монархии выборы не были честными и открытыми, оппозицию преследовали, а огромную роль в принятии решений играли двор и британцы.

*См. Batatu, The Old Social Classes and the Revolutionary Movements of Iraq; Dawisha, Iraq: A Political History from Independence to Occupation

«В тринадцать лет [я] еще была школьницей в хиджабе, а в шестнадцать уже училась в медицинском институте в Багдаде в смешанных классах, бок о бок с другими студентами и студентками».

📸На фото: Саниха Амин Заки (1920–2017) в 1940 году (четвёртый курс).

«Сначала мой отец был офицером в османской армии, а затем служил в иракской. В начале монархического периода [т.е. в 1920-х] его перевели в министерство просвещения, а позже избрали депутатом иракского парламента от провинции Багдад».

Это была распространённая карьерная траектория. Среди политической элиты и чиновников монархического Ирака (1921–1958) было немало бывших османских офицеров, которые в конце Первой мировой перешли на сторону Арабского восстания (1916).

📸Мухаммад Амин Заки (1924), отец Санихи Амин Заки

Лидеры арабского восстания попытались создать независимую конституционную монархию в Леванте (1918–1920) после Первой мировой. Королём стал эмир Фейсал, один из лидеров восстания. Его поддержала значительная часть местных элит, арабские офицеры вроде Амина Заки и пан-арабисты (те, кто пережил голод и репрессии в годы войны).

К тому же, Лондон обещал арабам независимость ещё в разгар Первой мировой – за поддержку в борьбе с османами. Но в 1920 году французы захватили Дамаск (ливанское побережье они оккупировали с 1918) и положили конец королевству Фейсала.

Однако уже в 1921 году британцы пригласили Фейсала царствовать в Ираке. Хотя сразу после войны Лондон пытался контролировать бывшие османские провинции в Междуречье напрямую, восстание 1920 года продемонстрировало, что британцам в Ираке не рады и нужен не столь прямолинейный подход.

📸Король Сирии (будущий король Ирака) Фейсал I

«Для поколения моего отца [1880-х гг. рождения] мое начальное образование и мои успехи в школе были необычным делом. Однако отец придавал большое значение обучению своих дочерей и культивированию такого же отношения к ним, как и к сыновьям, поскольку верил в равные способности женщин и мужчин. Моя мать, проницательная читательница, поддерживала его в этом.

[…]

К июльским событиям [свержению монархии в 1958 г.] сбылось все, чего некогда страстно желал мой отец. Все его четыре дочери, а также две внучки получили высшее образование. Он мечтал об этом на протяжении всей жизни, и мечта сбылась, когда ему исполнилось 75 лет».

Из воспоминаний Санихи Амин Заки

📸 Её отец Мухаммад Амин Заки (1929)

🇱🇧Убит Паскаль Сулейман из христианской партии Ливанские силы. Он был похищен в Жбейле, его тело обнаружено в Сирии. Ливанская армия утверждает, что Сулейман был убит при попытке ограбления. Ливанские силы – крупнейшая партия, которая призывает к разоружению Хезболлы. Паскаль Сулейман был координатором ЛС в области Жбейль (христианский регион севернее Бейрута).

• По версии ливанской армии, Паскаля Сулеймана попытались ограбить бандиты с сирийским гражданством. Сулеймана убили, а труп вывезли в Сирию. Армия расследует инцидент в координации с сирийскими властями под надзором прокуратуры. Всё это может быть правдой, но есть несколько нюансов: 1) могли ли бандиты провезти труп без ведома Хезболлы, которая сильна на сирийско-ливанской границе (теоретически, могли)? 2) насколько я понимаю, в армейской разведке ещё с 1990-х немало сторонников Сирии, 3) прокуратура тоже политизирована.

Ситуация также рискует подогреть и без того заметные настроения против сирийских беженцев.

• И.о. премьер-министра Наджиб Микати призвал силовые структуры к скорейшему расследованию инцидента.

Христианское Свободное патриотическое движение – главные конкуренты Ливанских сил – осудило преступление. Солидарность с ЛС также выразил Хагоп Пакрадуньян, лидер армянской партии Дашнакцутюн (дашнаки) в Ливане.

С представителями Ливанских сил встретился и патриарх Маронитской церкви Бишара ар-Раи (католики-марониты – крупнейшая христианская конфессия Ливана). Патриарх обсудил с ними дело Паскаля Сулеймана и выразил соболезнования семье убитого.

Генсек Хезболлы Хасан Насралла в своей последней речи заявил, что шиитская группировка никак не связана с убийством Паскаля Слеймана, и предостерёг от «ложных обвинений».

• В прошлом году на юге Ливана пропал координатор Ливанских сил из деревни Эйн Ибль. Записи камер видеонаблюдения подтвердили, что он был похищен. Христианские партии Ливанские силы и Катаиб подозревают Хезболлу.

Южный Ливан – бастион Хезболлы и Движения Амаль. В Ливане давно происходят политические убийства, которые остаются нераскрытыми. В феврале 2021 года на юге Ливана был убит шиитский публицист Локман Слим – известный критик Хезболлы, который также признавал право Израиля на существование и называл его демократией. В 2006 году его дом в южных пригородах Бейрута пострадал от израильских бомбардировок в войне с Хезболлой. Локман Слим – далеко не первый оппонент Сирии и Хезболлы, убитый в Ливане.

Накануне парламентских выборов 2022 года сообщалось, что молодые люди спортивного вида не дают независимым кандидатам вести кампанию в южном Ливане. Несмотря на это, от округа Юг-3 избрались два оппозиционных кандидата – политический активист Фирас Хамдан (друз) и врач Ильяс Жради (православный).

• Партия Ливанские силы выросла из одноимённого христианского ополчения времён гражданской войны (1975–90). Полевой командир Самир Джаджа перехватил руководство Ливанским силами в середине 1980-х, после чего воевал с сирийцами и их союзниками, друзами и христианским генералом Мишелем Ауном. В конце войны Джаджа поддержал мирный процесс, но вскоре стал критиковать сирийскую гегемонию в Ливане, за что отправился в тюрьму на пожизненное. После вывода сирийских войск в 2005 году Джаджа был помилован, Ливанские силы легализовались и присоединились к аморфной коалиции оппонентов Сирии, Хезболлы и Ирана. На выборах 2022 года Ливанские силы впервые обошли своих соперников из Свободного патриотического движения (сторонники Мишеля Ауна и его зятя Джибрана Басиля). Джаджа до сих пор возглавляет ЛС.

В 2021 году, видимо, именно сторонники Ливанских сил вступили в вооружённые столкновения со сторонниками Движения Амаль и Хезболла в Бейруте. Шиитские партии требовали отстранить судью Тарика Битара от расследования взрыва в порту Бейрута (4 августа 2020), так как Битар вызвал на допрос политиков, приближённых к Набиху Берри – лидеру Амаль (с 1980) и спикеру парламента (с 1992).

Улица Вейгана, центр старого Бейрута, 1964 год.

И бейрутские трамваи, от которых откажутся уже в следующем (1965) году.

📸 больше старых фото из Бейрута можно найти в твиттере Old Beirut @beirutold

Взгляды Антуна Сааде – основателя ССНП – сформировались уже в Бразилии в 1920-х. Там Антун помогал отцу, Халилю Сааде, издавать газету al-Ǧarīda («Газета», 1920–23) и ежемесячный журнал al-Maǧalla («Журнал», 1923–25). Вместе они призывали к созданию независимой и светской Сирии на всей территории Леванта и продвигали эти идеи среди арабских эмигрантов в Новом свете.

В Южной и Северной Америке проживало немало выходцев из сиро-палестинского региона (особенно ливанцев). Распространение образования и развитие технологий спососбсвтвоали тому, что где-то с 1870-х поток османских арабов устремился в Бразилию, Аргентину и США. Однако обычно они не теряли связь с домом, так что в начале XX столетия люди, деньги и идеи постоянно циркулировали между Бейрутом, Дамаском, Каиром, Сан Паоло и Нью-Йорком. Так, в эмиграции (al-mahǧar) читали ведущие арабские газеты и журналы, выходившие в Каире и Бейруте – центрах арабского просвещения в те годы. Кроме того, в Америках издавались и местные арабские газеты. В Сан Паоло пресса на арабском была самой тиражной после газет на немецком, итальянском и, естественно, португальском.

В начале XX века в этой прессе живо обсуждались последние общественные и политические идеи, будь то социализм, национализм или анархизм. После Первой мировой войны некоторые эмигрантские издания поддерживали единство и независимость Сирии, протестовали против французской оккупации (1920) и создания Ливана (1920) в его нынешних границах. В то же время, часть прессы симпатизировала Парижу и приветствовала отделение Ливана (в рамках французского мандата).

Уже в своих ранних статьях, опубликованных в al-Ǧarīda, Антун Сааде критиковал французскую колониальную политику, а также называл ливанский национализм и сионизм препятствиями на пути сирийцев к независимости и прогрессу. В 1925 г. Сааде описывал сионизм как «величайшую угрозу для наших нации и общества».

Также в начале 1920-х молодой Сааде писал, что «религиозный фанатизм» (at-taʿaṣṣub ad-dīnī) и отсутствие «патриотизма» (waṭaniyya) являются источником бед, постигших сирийскую нацию. Надо сказать, что эти идеи с середины XIX века регулярно поднимались деятелями арабского просвещения (an-Nahḍa) – начиная с Бутруса аль-Бустани* и Халиля аль-Хури**.

Бутрус аль-Бустани и Халиль аль-Хури ещё в 1860-х стали задумываться о «сирийской» идентичности, приемлемой для всех конфессий. Само слово Сирия (Sūriyā) стало входить в обиход с середины XIX в. – до этого сиро-палестинский регион, разделённый на множество субрегионов, обозначался как Bilād aš-Šām и т.п. Халиль аль-Хури был, возможно, первым автором, который посмотрел на древние руины и подумал, что они именно «сирийские» (а не римские/христианские/языческие) и являются наследием людей, живущих в «Сирии» в его время.

Не факт, что именно Бустани и Хури повлияли на Сааде, но так или иначе в его мировоззрении слышатся отголоски идей, которые развивали арабские просветители в предшествующие десятилетия. Сааде широко использовал и само слово nahḍa («подъём», «возрождение»; арабское просвещение XIX– начала XX вв.), правда, в контексте «сирийского национального возрождения».

Также уже в 1925 г. проявлялся фашистский аспект взглядов Антуна Сааде. Он призывал опираться на «организованную силу» для достижения политических целей и создать революционное движение, которое опиралось бы на секретность, организованность и молодость своих сторонников. Сааде пытался основать нечто подобное в Бразилии, но вскоре разочаровался. В 1930 году он вернулся на родину, и в 1932 году основал Сирийскую социальную националистическую партию (ССНП)***


* Бутрус Бустани (1818–83) – журналист и издатель, деятель образования, основатель первых научных обществ (скорее салонов для обсуждения научных и общественных вопросов), автор первой арабской энциклопедии etc.
** Халиль Хури (1836–1907) – издатель первой арабской газеты в Леванте Ḥadīqat al-Aḫbār (1858).
***Слово «социальный» (iǧtimāʿī) появилось в названии ССНП позже.

(Khuri-Makdisi, The Eastern Mediterranean and the Making of Global Radicalism; Yonker, The Rise and Fall of Greater Syria)

Друзы в британской Палестине (1918–1948)

Исторически друзы пришли в Галилею с севера, из Ливанских гор, в османский период. Например, Далият аль-Кармиль – ныне крупнейшую деревню друзов в Израиле – они заселили при легендарном эмире Фахр ад-Дине II аль-Маъани (1572–1635). На пике своего влияния Фахр ад-Дин II правил значительной частью Леванта, включая Бейрут, Акку, Баальбек, Латакию, Сафед/Цфат, Хомс и Хаму. Правда, в итоге его всё равно обезглавили в Стамбуле. И уже в XVII в. друзы стали потихоньку уезжать – особенно на юг современной Сирии.

В Галилее так и не появилось столь влиятельных династий, как Джумблаты и Арсланы в Ливане или Атраши в Сирии. Дело в том, что в друзских деревнях Палестины земля делилась примерно поровну между отдельными семьями, так что в общине не было крупных землевладельцев. Да и в целом друзов в британской Палестине было мало – 7 тыс. в 18 деревнях в начале 1920-х, 9 тыс. в начале 1930-х.

Отсутствие сильных мирских династий увеличивало общественное значение религиозных шейхов друзов. В 1930-х в общине шла борьба за политическое лидерство между тремя семьями богословов: Аль Тариф из деревни Джулис, Аль Хейр из д. Абу Снан и Аль Муадди из д. Ярка.

При этом община оставалась преимущественно сельской (до 1930-х 95% друзов были крестьянами) и достаточно замкнутой.

Всё это способствовало тому, что в 1920-30-х общине друзов не был силён национализм. Семейная и местная идентичность были важнее, а ограниченный доступ к образованию означал, что светская интеллигенция оставалась малочисленной. Ливанские же друзы в те годы играли заметную роль и в пан-сирийской ССНП, и в пан-арабистской Лиге националистического действия. ЛНД даже пыталась мобилизовать галилейских друзов в годы арабского восстания (1936–39) в британской Палестине.

Друзы были далеки от конфликта между евреями и арабами, однако обострение 1929 года – столкновения в Иерусалиме и Хевронский погром – стало тревожным звонком. В основном друзские лидеры старались держаться от всего этого подальше, но на всякий случай имели контакты с обеими сторонами конфликта.

Сионистское движение активно налаживало связи с друзами, и в 1930-х добились некоторого успеха. Эти контакты курировали Йосеф Нахмани по линии Сохнута, а также Абба Хуши из Гистадрута – федерации еврейских профсоюзов – в Хайфе. Заметную роль играл Ицхак Бен Цви, будущий 2-й президент Израиля. Сионисты содействовали друзам в контактах с властями, лоббируя интересы общины, а также помогали найти работу в Хайфе.

Во время палестинского восстания 1936–39 гг. в какой-то момент начались нападения на друзов. Причиной были нежелание друзов присоединяться к восстанию, а также реальные и мнимые контакты их шейхов с сионистским движением. Например, 4 января 1939 года был убит шейх Хасан Хнайфис из Шафаʿамра/Шфарʿама – после визита к евреям в деревню Явнаэль. Однако покойный профессор Хайфского университета Kais Firro не нашёл в архивах подтверждений того, что шейх Хнайфис контактировал с сионистами.

Зато с ними точно сотрудничал шейх Хасан Абу Рукун из Исфии (прямо около Далият аль-Кармиль). Как пишет Firro, «по ходу 1938 г., повстанцы стали всё активнее реагировать против целых "подозреваемых” деревень, применяя коллективное наказание». 3 сентября 1938 г. лидер крестьянского восстания в районе Хайфы и Галилеи, Юсуф Саид Абу Дурра, потребовал от жителей деревни Исфия «пожертвований» на 30 винтовок. Когда те не захотели платить, Абу Дурра осадил Исфию. Хотя шейх Абу Рукун старался не появляться на людях, он был убит повстанцами 27 ноября. Сообщалось, что люди Абу Дурра осквернили святые места друзов и избили друзских женщин. Из-за осады Исфии британцы отправили туда войска, убив часть повстанцев и ранив самого Абу Дурра.

При этом небольшое количество друзов (в т.ч. из Исфии) всё же участвовало в восстании.

Осенью 1939 г. был сформирован комитет по примирению. Туда вошли епископ Хайфы, муфтий Сафеда и шейх Амин Тариф как духовный лидер друзов.

(Firro, A History of the Druzes)

Положение женщин в османской Хайфе

Женщинам в Османской империи была закрыта дорога в администрацию и богословие с юриспруденцией. Тем не менее, в конце XIX века в Хайфе они играли заметную роль в экономической жизни. Историк Mahmoud Yazbak из Хайфского университета пришёл к таким выводам, изучая османские документы, в том числе записи судов.

Язбек приводит несколько объяснений. Во-первых, Хайфа была одним из османских портов (вроде Бейрута или Яфы/Яффо), которые стремительно росли и развивались во второй половине XIX века. Это создавало возможности для инвестиций, особенно в сфере недвижимости. Во-вторых, в тех случаях, когда имущественные права женщин, гарантированные шариатом, соблюдались на практике, это позволяло им заниматься торговлей и даже ростовщичеством (!), взыскивая долги через исламские суды.

Откуда женщины брали деньги? Часто это было наследство от родителей или мужа. Наследство (скажем, долю в доме) нередко продавали, чтобы инвестировать выручку. Порой женщины наследовали бизнес. Иногда в таких случаях они назначали кого-то в качестве управляющего.

Одна женщина заверяла османских чиновников, что работала в торговли на свои деньги. Она ездила в Бейрут, который становился главным портом, связывающим арабский мир с Европой и США, покупала там товары вроде шляп и продавала в Хайфе. У другой был рогатый скот. Она нанимала пастуха следить за стадами, а сама продавала молочные продукты в городе.

Некоторые женщины – в том числе мусульманки* – занимались ростовщичеством, несмотря на запрет в исламе. Такие сделки могли регистрироваться как «продажа»: заёмщик временно «продавал» дом или кусок земли и получал за это деньги (фактически ссуду), а потом «арендовал» недвижимость у кредиторки. Должник платил «аренду» на протяжении оговоренного срока, и итоговая сумма включала в себя проценты.

Привлекательными инвестициями для состоятельных женщин были также огородные участки на восточных и западных окраинах Хайфы, которые работали на местный рынок, а также оливковые рощи.

Как и мужчины из высших слоёв общества, некоторые женщины заработали на османской земельной реформе (1858), которая позволила приватизировать государственную землю (mīrī) и торговать ею. Так поступила одна дама из влиятельной семьи Салах: купила участок земли и выгодно перепродала его как множество маленьких участков.

Когда на рубеже веков в Хайфу пришли банки, женщины из более состоятельных семей стали класть деньги туда.

У большинства состоятельных семей была прислуга в том или ином виде. Обычно это были девушки из бедных районов, хотя в трёх семьях имелись темнокожие рабы. Кроме того, мужчины, которых нанимали пахать огороды на окраинах, иногда заставляли жён и детей помогать им на работе.

А в 1886 году в Хайфе появилась государственная школа для девочек. Соответственно, женщинам стала доступна работа в школе. Платили там прилично.

Важно, однако, помнить, что изученные Язбеком источники дают информацию только о более привилегированных слоях и не отражают положение в обществе статистически, о чём он пишет и сам. Тем не менее, те же судебные архивы демонстрируют, что женщины нередко обращались в суд, в том числе из-за имущественных споров. Судились и замужние, и вдовы, а некоторые девушки пытались через суд предотвратить женитьбу, устроенную семьёй. Судились и женщины из социальной элиты, и простые османские подданные, жители и городов, и деревень, как местные, так и приезжие.

Махмуд Язбек ссылается и на другие исследования, которые указывают на бóльшую, чем часто полагают, экономическую роль женщин в Османской империи. См. Judith Tucker Women in Nineteenth-Century Egypt (1985) или Dror Zeevi, Women in 17th-Century Jerusalem (1995).

*Есть разные мнения по поводу того, мусульмане или христиане составляли большинство в Хайфе конце XIX в. Язбек считает, что всё же мусульмане, но с большими греко-католической и греко-православной общинами, а также заметным количеством евреев, католиков-маронитов и обычных католиков (плюс бахаи и немецкие темплеры).

(Yazbak, Haifa in the Late Ottoman Period 1864-1914)

Максим Горький на обложке журнала aṭ-Ṭalīʿa («Авангард»), 1936

Выпуск посвящён двум литераторам: арабскому поэту аль-Мутанабби (~915–65) и Горькому.

Журнал был связан с Сиро-ливанской компартией. Среди редакторов был Салим Хаййята, один из лидеров коммунистов в 1930-х. Однако публиковались в aṭ-Ṭalīʿa не только коммунисты. Есть там и статьи Мишеля Афляка (один из основателей Баас). Да и сам Салим Хаййята разделял многие идеи пан-арабистов.

В одной из статей ситуация 1930-х сравнивается с эпохой Мутанабби: некогда единый халифат постепенно распадается, и всё большую роль играют иностранцы («персы и турки/тюрки» и мамлюки из разных стран).

Салим Хаййята назвал Горького «последним русским классиком и основателем социалистической литературы» и «солдатом социалистической родины». Помимо биографии писателя, в выпуске есть переводы на арабский отрывков из романа «Мать».

🇮🇷 🇮🇱 Началась ли новая война на Ближнем Востоке?

Давайте попробуем хладнокровно проанализировать то, что произошло этой ночью.

❗️Иран направил по Израилю 185 беспилотников, 36 крылатых ракет и 110 ракет класса “земля-земля”. Почти все они были перехвачены. По последним данным, в результате атаки жертв нет, но есть пострадавшие.

❗️Так или иначе, после десятилетий ирано-израильской вражды это первый случай, когда исламская республика атаковала еврейское государство со своей территории.

❗️Миссия Ирана при ООН подтвердила, что нападение было ответом на израильский удар по консульству Ирана в Дамаске и что «вопрос можно считать решенным». Примечательно, что такое послание было сделано не через государственные иранские СМИ вроде Тасним или ИРНА, а именно через постпредство Тегерана в Нью-Йорке.

❗️Ожидаема ли была эта атака? Да. Но хотел ли Иран разжечь полномасштабную войну с Израилем? Нет. Поэтому, очевидно, удары были так растянуты во времени и осуществлены таким образом, чтобы избежать жертв или минимизировать их количество.

❗️Остановится ли Иран на этом? Судя по громким заявлениям иранских чиновников, Тегеран очень доволен своим “актом возмездия”. Во-первых, наконец есть, что предъявить местному населению. Во-вторых, авторитет исламской республики в мусульманском мире, да ещё и на фоне войны в Газе, устремляется вверх.

❗️Очень многое будет теперь зависеть от ответа Израиля. Пойдет ли еврейское государство, и без того ведущее войну на несколько фронтов, на дальнейшую эскалацию? Такая вероятность сохраняется, особенно учитывая непростое политическое положение Биньямина Нетаньяху. Но, полагаю, Вашингтон, которому явно не улыбается эта история, сделает всё, чтобы удержать Израиль от втягивания в большую войну, ведь в неё придётся вмешиваться и Белому дому.

❗️После удара по Дамаску израильские власти, учитывая прежний опыт, явно полагали, что Иран не будет отвечать собственными силами, а задействует лишь свои прокси в регионе. Сейчас эта оценка кажется ошибочной. Но это с одной стороны.

❗️С другой стороны, в последние месяцы шла активная дискуссия о том, что США будут сокращать свое военное присутствие на Ближнем Востоке (это особенно актуально в преддверии президентских выборов). И по одной из версий, нанося удар по иранскому консульству в Дамаске 1 апреля, Израиль желал указать Вашингтону на необходимость отложить эти планы. После иранской атаки Белому дому точно, как минимум, придется пересмотреть необходимость выводить войска с Ближнего Востока.

❗️Также заметим на полях, что Москва никак не поддержала Тегеран в этой атаке и вообще не заняла чью-то сторону. Она лишь выразила устами первого заместителя постпреда России при ООН Дмитрия Полянского беспокойство по поводу возникновения «нового острейшего ближневосточного кризиса».

❗️Прогнозировать что-либо на Ближнем Востоке, как никогда охваченном пожаром, бессмысленно. Но пока что всё указывает на то, что большой войны в регионе всё же удастся избежать.

@suleymanov_rv

Первый студенческий протест в арабском мире прошёл в 1882 году в Сирийском протестантском колледже* в Бейруте. Причиной послужило то, что преподавателя уволили за выступление о теории эволюции.

Со своего появления в 1866 году Колледж был первым современным вузом в арабском мире. В частности, там преподавали естественные науки и медицину. Но поскольку основали Колледж протестантские миссионеры, а первые преподаватели были почти сплошь иностранцы, помимо науки там продвигали протестантизм. По крайней мере, так было в первые ~полвека работы университета. Тем не менее, там учились люди разных конфессий.

В Колледже была группа преподавателей, которые не во всём были согласны с руководством. Среди них были врач Cornelius van Dyck и его сын William. Вильям преподавал в Колледже с 1880 года. Он был сторонником теории эволюции и привёз с собой в Бейрут книгу Дарвина.

Их единомышленниками были врач E.R.Lewis, а также Якуб Сарруф и Фарис Нимр — единственные арабы (христиане) среди преподавателей. Сарруф вёл арабский, математику и физику, а Нимр — астрономию и латынь. В 1876 г. Сарруф и Нимр основали журнал al-Muqtataf, который писал о научных открытиях и стал одним из главных изданий эпохи арабского просвещения (Нахда).

Противоречия в Колледже начались уже в 1879–80 учебном году, когда в качестве главного языка обучения был введён английский. Некоторые даже хотели преподавать только на английском. Немецкий историк Thomas Philipp считал, что уже тогда у разногласий был ещё один важный аспект: какую роль должна играть протестантская доктрина в обучении?

В 1882 году Льюис выступил с речью, в которой позитивно высказался о теории эволюции. Его уволили. Это и спровоцировало протест, выражавшийся в забастовке (видимо, студенты отказались ходить на занятия). Руководство закрыло им вход на кампус. Многие участники забастовки не вернулись к обучению в Колледже.

Студенты аргументировали своё недовольство тем, что они платили за обучение, исходя из того, что Льюис будет вести у них химию. Руководство Колледжа отвечало, что у студентов нет права вмешиваться в кадровую политику вуза. Хотя теория Дарвина не упоминалась, с января 1883 года сотрудники должны были подписывать декларацию, вдохновлённую протестантизмом и подразумевавшую, что работа в Колледже несовместима с поддержкой теории эволюции.

В 1884 году Колледж не продлил контакты Якуба Сарруфа и Фариса Нимра. Они переехали в Египет, где успешно продолжили издательскую и журналистскую деятельность.

Thomas Philipp отмечет, что теория эволюции имела огромное значение для интеллигенции эпохи арабского просвещения. Многие пытались использовать идеи Дарвина для анализа общества и истории. Например, один из ранних арабских социалистов, врач и журналист Шибли Шумаййил (~1850–1917) обосновывал свои идеи не Марксом, а скорее параллелями с Дарвином и естественными науками.

Руководство не приветствовало политику на кампусе. Тем не менее, В 1930-х Американский университет стал центром националистических идей. Среди студентов вербовал первых сторонников Антун Саáде, основатель и «вождь» пан-сирийской ССНП (в начале 1930-х он преподавал немецкий). Заметное влияние на студентов оказал Константин Зурейк, православный идеолог пан-арабизма и один из основателей националистических движений 1930-х.

В 1950-х был всплеск активизма нового поколения пан-арабистов – за арабское единство и против Багдадского пакта. А рубеж 1960–70-х в Ливане и вовсе считается пиком студенческих демонстраций (солидарность с палестинцами, социальные и политические реформы) и профсоюзного движения. Это происходило на фоне подъёма арабских новых левых, которые критиковали арабские правительства и старые партии (вроде коммунистов и Баас) и считали, что арабскую нацию спасут только революционная теория и вооружённая борьба с Израилем. Впрочем, тут уже большую роль играл не только Американский университет, но и другие вузы вроде государственного Ливанского университета, где к тому же преподавали видные марксисты.

* с ~1920 — Американский университет в Бейруте

(Philipp, Jurji Zaidan and the Foundations of Arab Nationalism)

Улица Хамра, Бейрут, 1973 год