Ожидается, что сегодня вечером выступит Саад Харири, ведущий суннитский политик Ливана, и объявит, будет ли он участвовать в парламентских выборах, намеченных на май этого года.

На прошлой неделе от участия в гонке уже отказался 76-летний политик из Бейрута Таммам Салам. Он обосновал своё решение «уважением к требованиям восставшего народа, стремящегося к переменам», намерением «дать шанс свежей крови» и т.п. Подозреваю, что истинные причины могут лежать в другой плоскости. Например, логично было бы предположить, что «свежей кровью» на замен Таммаму Саламу окажется кто-то из его детей, но сам он это отрицает.

Салам принадлежит к известной суннитской семье из Бейрута. Ещё в Османской империи его дед Салим Али Салам был депутатом парламента от Бейрута, а при французах он стал одним из лидеров антиколониальной оппозиции. Отец Таммама Салама, Саиб Салам, был крупным предпринимателем, одним из ключевых политических боссов столицы и видным арабским националистом (его образ министра-капиталиста с сигарой в зубах несколько контрастировал с его революционной риторикой а-ля Насер) и неоднократно возглавлял правительство. Его политическое влияние сошло на нет в годы гражданской войны, когда политический вес стал измеряться силой ополчения: как и всякий уважаемый человек, Саиб Салам, конечно, мог собрать вооружённых сторонников, но всё-таки скорее для демонстрации силы, нежели для ведения боевых действий.

Важным политическим активом семьи Саламов долгое время было их попечительство Исламского общества благотворительных целей (al-Maqāṣid). Это Общество основали ещё в 1870-х гг., и его главной целью было распространение современного школьного образования (как альтернатива христианским миссионерским школам). Поскольку помощь с получением образования и трудоустройством – как раз те услуги, которые ливанские политики оказывают в обмен на политическую лояльность, благотворительное общество al-Maqāṣid представляло собой немалую политическую ценность. В 1982 году Таммам Салам унаследовал президентство общества al-Maqāṣid.

В начале девяностых Таммам Салам был одним из наиболее влиятельных суннитских политиков Бейрута. Но тут на горизонте появилась фигура миллиардера Рафика аль-Харири, который возглавлял правительство бóльшую часть десятилетия. Уже в восьмидесятых у общества al-Maqāṣid начались финансовые трудности, и оно стало зависеть от саудовских пожертвований. Однако в середине девяностых саудиты перестали поддерживать Общество. Своих денег у al-Maqāṣid не хватало: до войны бóльшую часть доходов общество получало от 1) платы за обучение и 2) недвижимости в центре Бейрута, которая сдавалась в аренду. Однако после войны оба источника финансирования практически иссякли: война ударила по суннитской буржуазии, которая могла платить за образование, а послевоенная программа реконструкции столицы (детище Рафика Харири) сопровождалась экспроприацией недвижимости в центре Бейрута.

С 1996 года Харири стал активно переманивать сотрудников al-Maqāṣid и устраивать их в структуры под своим контролем. Параллельно Фонд Харири стал открывать свои собственные школы и больницы в суннитских районах Бейрута. И пока al-Maqāṣid испытывала финансовые трудности, Фонд Харири пользовался щедрой поддержкой из стран Персидского залива. В итоге на парламентских выборах 2000-го года Таммам Салам уже вовсе не смог переизбраться в парламент. Таким образом, уже на рубеже тысячелетий Рафик Харири успешно претендовал на роль главного политического представителя ливанских суннитов, и помогли ему в этом центральная роль в послевоенном восстановлении страны (и особенно коррупционные схемы, через которые миллиардер изыскивал дополнительные средства для Фонда Харири) и саудовская поддержка.

Однако на этом политическая карьера Таммама Салама не закончилась. На последних двух парламентских выборах, в 2009 и 2018, Таммам Салам избирался в парламент по списку al-Mustaqbal – партии семьи аль-Харири. А в 2014-2016 гг. Таммам Салам даже был и.о. президента, пока депутаты не достигли компромисса и не выбрали Мишеля Ауна.

❗️Саад аль-Харири и крупнейшая суннитская партия Tayyār al-Mustaqbal не будут участвовать в парламентских выборах в Ливане, назначенных на май 2022.

Из заявления Харири: «Я заявляю следующее: во-первых, я приостанавливаю своё участие в политической жизни, и призываю свою семью в движении аль-Мустакбаль последовать моему примеру. Во-вторых, движение аль-Мустакбаль не будет участвовать в парламентских выборах, выдвигать кандидатов от себя или от своего имени.

Дорогие последователи и последовательницы школы Рафика аль-Харири: мы продолжаем служить нашим людям, нашему народу и нашей родине, но мы [на неопределённый срок] отказываемся от всякой роли или ответственности в представительной власти и политике в традиционном её понимании».

При этом очевидно, что многие депутаты, которые в 2018 году шли по спискам al-Mustaqbal, не последуют призыву Харири и попытаются переизбраться, потому что они участвуют в политике не в качестве членов его партии, а как представители местных политических династий. Но без символической, технической и финансовой поддержки семьи Харири переизбраться будет не так-то просто (по крайней мере некоторым; за каких-нибудь депутатов от Аккара я бы не переживал, а вот в Бейруте, Триполи и Сидоне будет интересно).

(1/2) Почему отказ Саада Харири от участия в выборах – важный поворот

На протяжении двух десятилетий семья аль-Харири была главной политической силой в суннитской общине Ливана. Началось всё с отца Саада, Рафика Харири. Он был первым политиком, которому удалось стать лидером для большинства суннитов на всей территории Ливана. На протяжении ХХ века из суннитской среды вышло немало ярких и влиятельных политиков (Рашид Карами из Триполи, Саиб Салам, Абдалла аль-Яфи и Салим аль-Хосс из Бейрута, Мааруф Саад из Сидона, семья ас-Сольхов из Сидона/Бейрута и проч.), но ни одному политику не удавалось добиться статуса представителя плюс-минус всей общины. Влияние каждого лидера было довольно чётко ограничено географически. Рафик аль-Харири сумел ослабить оппонентов и создать коалицию по всей стране, и главным его инструментом были деньги: бюджетные (госфинансирование, господряды и работа на госслужбе в обмен на политическую лояльность), Фонда Харири (школы и больницы в обмен на политическую лояльность) и личные активы (рабочие места в бизнесе семьи Харири), плюс финансовая и символическая поддержка Саудовской Аравии.

Убийство Рафика аль-Харири в 2005 году стало поворотной точкой в современной истории Ливана. За этим событием последовала беспрецедентная мобилизация противников «особых отношений» с Дамаском / сирийской оккупации. Волна протестов, вкупе с давлением стран Запада, привела к выводу сирийской армии из Ливана. Сам Рафик Харири стал культовой фигурой (аки Муса ас-Садр у шиитов или Башир Жмайель у многих христиан). Его смерть добавила символического капитала семье Харири как борцам за независимость и – в свете растущей конфессиональной поляризации – как защитникам суннитских интересов перед «шиитской угрозой».

Преемником Рафика стал его сын, Саад аль-Харири. Во второй половине 2000-х партия семьи аль-Харири (Движение Будущего – Tayyār al-Mustaqbal) была безусловным лидером в суннитской среде и центральной силой в антисирийском анти-хезболловском блоке партий, известном как Коалиция 14 марта.

(2/2) Однако на протяжении последних ~10 лет влияние Саада аль-Харири постепенно снижалось. У этого есть несколько причин:

1) финансовые проблемы у самого Саада,

2) разочарование патронов из Залива из-за неспособности Харири остановить рост влияния проиранской Хезболлы (насколько это обоснованная претензия, а насколько проявление максималистского подхода саудовского принца Мухаммада бин Салмана – вопрос) и готовность Харири идти на компромиссы с Хезболлой (избрание союзника Хезболлы президентом в 2016, согласие Харири возглавить правительство национального единства по итогам выборов-2018 и т.п.).

3) Проблемы с финансированием наложились на экономические проблемы и неэффективность политики правительства в самом Ливане. Система принятия решений в Ливане и без того сложная (много вето-игроков), а поляризация ливанского общества – сначала из-за убийства Рафика Харири, а с 2011 ещё и из-за войны в Сирии (сунниты поддерживают оппозицию, шииты – режим Асада) – тоже не способствует эффективному управлению страной.

В итоге на протяжении последнего десятилетия блок семьи аль-Харири терял поддержку. Внутри суннитской общины от этого выигрывают 1) более радикальные критики Хезболлы типа Ашрафа Рифи, 2) суннитские политики, близкие к Хезболле, вроде Саадов из Сидона или Мрадов и Сукарий из долины Бекаа, 3) радикальные салафитские проповедники а-ля шейх Ахмад аль-Асир в Сидоне 4) и представители гражданского общества, показавшие себя во время массовых протестов октября-декабря 2019.

Эксперт Бейрутского центра Карнеги Майкл Янг отмечает, что два наиболее вероятных последствия решения Харири – демобилизация суннитских избирателей и/или фрагментация политического представительства суннитов. В общем-то, судя по выборам-2018, это скорее ускорение уже существующих тенденций, нежели принципиально новый поворот. Янг также подчеркивает роль партнеров из Персидского залива в решении Харири. С точки зрения Янга, из-за неудач в противостоянии с Ираном на ливанской арене Саудовская Аравия решила вообще уйти из Ливана, отказавшись от своего главного козыря в местной политике – крупной суннитской общины, которая (в большинстве своём) очень не любит Хезболлу и Иран. В L’Orient Today предполагают, что заливные монархии не откажутся от сотрудничества с ливанскими политиками, а просто переключатся с суннитского блока вокруг Харири на коалицию христианской партии Ливанские силы (лидер ЛС Самир Джаджа не скрывает свои хорошие отношения с саудитами) и суннитских политиков калибром поменьше Харири, в частности, бизнесмена Фуада Махзуми в Бейруте и экс-министра юстициии Ашрафа Рифи в Триполи.

Бойкот выборов суннитскими политиками представляется не слишком вероятным. Наверное, Саад Харири сумеет убедить старого соратника экс-премьера Фуада Синьору, который работал ещё с Рафиком Харири, не идти на выборы, а вот у конкурентов семьи Харири поводов не участвовать в выборах нет. Собственно, бейрутский бизнесмен Фуад Махзуми уже заявил, что решение Харири «не обязывает [всех] суннитов» следовать его примеру. Ходят слухи и о политических амбициях старшего брата Саада Харири, Бахаа. Так что очень разные силы попытаются заполнить создавшийся политический вакуум.

Рабочие на стройке в Иране работают без страховки

просто 😱😱😱

@irandezhurniy

Sputnik Türkiye:

“Кирилл Семенов , российский политолог и эксперт Российского совета по международным делам, связывает рост активности боевиков ИГИЛ со сложной ситуацией в регионе, заявил, что эта эскалация связана с отсутствием координации между ключевыми игроками в Сирии .

В беседе со Sputnik Семенов дал следующую оценку по этому поводу:

«Думаю, одной из основных причин всплеска активности террористов ИГИЛ является отсутствие координации между ключевыми игроками, влияющими на ситуацию в Сирии. Во-первых, отсутствие необходимой координации между российскими и сирийскими правительственными войсками, с одной стороны, и США и Сирийскими демократическими силами (СДС) — с другой. Это дает ячейкам ИГИЛ возможность действовать в разных частях Сирии и Ирака. В текущих условиях террористы ИГИЛ могут тайно перебрасывать подкрепления, например, из районов, подконтрольных правительству, в районы, контролируемые СДС, и наоборот. Также есть коридоры для подкреплений из Ирака и наоборот. Так что чем хуже отношения в треугольнике Москва-Вашингтон-Дамаск, тем лучше для ИГИЛ.

Ячейки ИГИЛ уже набирали силу и расширяли свои возможности. Их деятельность возросла, особенно в пустынях Хомс и Дейр-эз-Зор. Необходимы координация и совместные действия России, США, Турции и Ирана для пресечения этой активности. В противном случае террористы ИГИЛ продолжат извлекать выгоду из сложившейся в стране мозаики. Они будут продолжать переходить в районы, контролируемые другими силами, уходя от преследования. Сегодня группировки ИГИЛ могут легко перемещаться из района, контролируемого США, в район, контролируемый Ираном, избегая при этом преследования. Именно эта сложная ситуация в Сирии способствует усилению активности ИГИЛ».”
https://tr.sputniknews.com/20220125/isidin-suriyedeki-ani-etkinliginin-gercek-sebepleri-neler-1053122336.html

Заснеженный пляж в городе Жбейль (Библ), Ливан

Via Twitter @ClaraElKouba

Старший брат Саада аль-Харири, Баха аль-Харири, выпустил видеообращение, и судя по его речи, он не собирается следовать примеру брата и уходить из политики.

«Нужно подчеркнуть, что ни наша вера, ни моральные принципы, ни воспитание не позволяют нам, сыновьям премьер-министра и мученика Рафика аль-Харири, отказаться от нашей ответственности сделать всё возможное для возрождения Ливана. <…> Малая семья мученика Рафика аль-Харири [т.е. родственники], как и его большая семья [т.е. сторонники/суннитская община], продолжат борьбу за освобождение отечества и защиту суверенитета родины от оккупантов. Я завершу дело премьер-министра и мученика Рафика аль-Харири. Все попытки помешать нам или запугать [нас] со стороны любой части ливанского общества служат только врагам нашего отечества. Попытки запугать крупнейшую группу (ṭāiʾfa) Ливана, к которой мне выпала честь принадлежать, бессмысленны. Мы продолжим делать то, чему нас учил премьер-министр-мученик Рафик аль-Харири…»

Ничего более конкретного Баха аль-Харири пока не сказал, но из этой речи можно сделать вывод, что он в той или иной форме будет участвовать в выборах в мае 2022. Не думаю, что Баха Харири прямо пойдёт против брата и попробует увести у него партию аль-Мустакбаль; вероятно, он будет поддерживать кандидатов из семей, которые раньше сотрудничали с аль-Харири, а также кандидатов из числа гражданских активистов, участвовавших в протестах в конце 2019. Хотя те протесты были направлены против всей элиты, включая семью аль-Харири, у активистов и Харири есть общий враг в лице Хезболлы. Нападения на протестующих со стороны этой партии ясно продемонстрировали, что она выступает за поддержание статус-кво.

Заявление Баха явно направлено против шиитской военизированной партии Хезболла – именно к ней отсылает слово «оккупанты». Но тут ничего нового.

Я не вполне понял, что он подразумевает под словом ṭāiʾfa. В контексте ливанской политики это слово употребляется в смысле «конфессиональная община»; если Баха Харири имел в виду это, то он апеллировал к чувству солидарности и гордости суннитов, которые последние 10-15 лет всё яснее ощущают свою маргинализацию в экономике (суннитские города вроде Триполи и Сидона стабильно нищают – в том числе благодаря экономической политике, которую в своё время проводил Рафик аль-Харири) и политике (все большие инициативы суннитских политиков вроде разоружения Хезболлы, о котором активно говорили в конце 2000-х, провалились; ливанское государство никак не помешало Хезболле спасать режим Асада в Сирии; президент Ливана с 2016 – союзник Хезболлы; и в целом шиитские партии как будто на коне, чего не скажешь о коалиции аль-Харири). Но вероятно Баха аль-Харири всё же употребил слово ṭāiʾfa в значении политической группы, т.е. сказал, что большинство ливанцев выступают за разоружение Хезболлы и снижение иранского влияния.

Ливанские посольства должны сами доставать валюту, чтобы финансировать свою дальнейшую работу. В циркуляре, который МИД Ливана разослал 25 января, дипломатам предлагают собирать пожертвования с ливанской диаспоры. В министерстве также рассматривают вариант, при котором представительства Ливана за рубежом начнут закрывать для экономии валюты.

Два источника Reuters в дипломатических кругах Ливана сообщают, что им не пришли зарплаты за январь. Впрочем, один источник утверждает, что зарплаты обещают выплатить на следующей неделе.

Много разных персонажей на ливанской политической сцене. Вот ещё один герой

https://www.kommersant.ru/doc/5206906

К слову, Омар Арфуш не первый человек в ливанской политике, который так или иначе связан с Украиной. На ум сразу приходит Аднан Трабулси – депутат от религиозно-политической организации аль-Ахбаш («Эфиопы») aka Исламское общество благотворительных проектов. Трабулси окончил Киевский университет. Впервые он избрался депутатом в 1992, на выборах 1996 г. лишился мандата, а в 2018 г. вернулся в парламент. Сейчас он состоит во фракции «Совещательное собрание» (al-liqāʾ at-tašāwurī; по сути, это блок суннитских союзников Хезболлы).

Кроме того, глава Духовного управления мусульман Украины Ахмад Тамим – тоже ливанец и тоже член аль-Ахбаш.

Председатель ливанской ветви Сирийской социал-националистической партии Rabīʿ Banāt дал интервью газете al-Aḫbār. Ничего нового он не сказал, но интервью довольно хорошо отражает политическую и идеологическую ориентацию современной ССНП. Основные тезисы:

Главным союзником ССНП в Ливане остаётся шиитская военизированная партия Хезболла («Нас объединяют общие позиции по стратегическим вопросам, освященные пролитой вместе кровью»). С точки зрения Баната, главная цель ССНП на предстоящих выборах – «защитить оружие Сопротивления» (т.е. не дать разоружить Хезболлу; сценарий в любом случае невероятный).

По-прежнему не решено, по каким избирательным спискам пойдут на выборы кандидаты ССНП. Дело в том, что обычно на ливанских выборах по одному списку идут члены разных партий, причём состав списка зачастую определяется не идеологической близостью, а холодным расчетом: какая комбинация кандидатов позволит набрать больше всего голосов в конкретном округе (особо контринтуитивные списки формируются на местных выборах). Банат намекнул, что если союзники ССНП не возьмут её кандидатов в свои списки, то партия может бойкотировать выборы и лишить своих партнёров голосов социал-националистов (думаю, он просто торгуется).

ССНП остаётся верна своей светской повестке, у которой по-прежнему нет шансов на реализацию. Партия требует переделать выборную систему: вместо квот для 18 этно-конфессиональных групп и деления страны на избирательные округа ССНП предлагает ввести простую пропорциональную систему с одним округом, т.е. чтобы доля мест в парламенте определялась в зависимости от процента голосов, поданных за партию (как в Турции или Израиле). А ещё ССНП хочет ввести гражданские (не религиозные) браки. Банат также отметил, что «есть силы, которые прямо провоцируют конфессиональный раскол [ливанцев], который порождает вооруженные столкновения и готовит почву для раздела страны на изолированные районы». На прямой вопрос, намекает ли Банат на партию Ливанские силы, политик ответил: «ЛС и не только они».

Текущий кризис в Ливане: «Положение Ливана связано с [тем, что происходит в] нашем регионе и с нашей [сирийской] нацией. Мы анализируем ситуацию с точки зрения опасности, исходящей от эфемерного еврейского государства, а также иностранных поползновений, которые сегодня представлены Западом, его арабскими марионетками и Турцией. [Их] цель – украсть богатства нашей земли и нашего моря [отсылка к переговорам по морским границам с Израилем при посредничестве США] и заставить Ливан пополнить список государств, которые нормализовали отношения (с Израилем). Также налицо кризис конфессиональной системы и последствия социально-экономического коллапса, который угрожает судьбе нашей страны, подталкивает наш народ и нашу молодёжь к эмиграции и уничтожает социальное и культурное устройство нашего общества. Это также продолжение войны, которая в последние годы ведётся против Дамаска, и войны против Ирака, которая была до неё, и, разумеется, злодейской колонизации Палестины и Голанских высот».

Экономика: Ливану необходимо развивать сельское хозяйство и промышленность, а также «производство в сфере культуры и мысли, которым ливанское [государственное] образование может выделиться, особенно в свете нехватки ресурсов, которые нужны для развития тяжёлой и средней промышленности». Помимо этого, ССНП хочет поднять уровень жизни за счёт газовых месторождений у берегов Ливана. Но для их разработки нужно урегулировать вопрос о морских границах с Израилем, а ССНП отвергает даже непрямые переговоры с Израилем по вопросам морской границы, так как «это обеспечивает не наши интересы, а интересы [сионистского] врага и США». Ещё Банат призвал к большей роли государства в экономике и раскритиковал либеральную экономическую модель, назвав её «экономикой анархии, эксплуатации и погони за быстрой прибылью». Банат также выступил против сделок с Международным валютным фондом, потому что «нам заранее известны его [истинные] намерения и цели». Кроме того, Банат призвал развивать экономическое сотрудничество с Сирией и Ираком, а также Россией и Китаем.

Детальная инструкция по защите своих прав для тех, кому угрожают отчислением из вуза:

"Как защитить свои права, если угрожают отчислением из вуза

Мы предлагаем стратегию защиты прав для студентов СПбГУ — мы ссылаемся на устав этого вуза. Если вы учитесь в другом вузе, ваш устав может отличаться — прочтите этот пост, а после обязательно изучите правовые документы вашего вуза.

Устав СПбГУ предусматривае 4 вида дисциплинарных взысканий:

🔸замечание,
🔸выговор,
🔸строгий выговор,
🔸отчисление.

При выборе дисциплинарного взыскания, учитывают тяжесть поступка, причины и обстоятельства его совершения, предыдущее поведение обучающегося, его психофизическое и эмоциональное состояние.

❗️При этом учитывают мнение студенческого совета, а для несовершеннолетних обучающихся — совета родителей. Без их мнения отчислить нельзя, поэтому хорошая идея — выйти с ними на контакт или хотя бы знать, кто они. Возможно, они смогут помочь.

Так же не допускается отчислять во время болезни, каникул, нахождения в академическом отпуске или отпуске по беременности и родам.

Процедура привлечения обучающегося к дисциплинарной ответственности следующая:

⏩ прежде всего у студента должны получить письменные объяснения (что писать — рассказали ниже)
⏩ наложить взыскание могут не позднее месяца со дня выявления и не позднее шести месяцев со дня совершения проступка
⏩ для этого уполномоченное должностное лицо должно оформить приказ и в течение 3 суток довести его до обучающегося под роспись

Вы можете обжаловать приказ в Комиссию по урегулированию споров — срок не установлен, но лучше как можно скорее. Решение Комиссии (и приказ о применении взыскания, в том числе об отчислении) могут быть обжалованы в суде. Мы уже помогали незаконно отчисленным студентам дойти до ЕСПЧ. Пишите на нашу горячую линию, если вам тоже нужна помощь.

Рекомендации для подготовки письменных объяснений (выберите те, что вам подходят):

1️⃣ я не нарушал/а закон, факт задержания полицией не свидетельствует о нарушении действующего законодательства или локальных актов университета. Человек считается виновным в совершении административного правонарушения только после вступления соответствующего постановления в силу. Соответственно, в случае привлечения по ст.20.2 или 20.3.3. КоАП – после вынесения решения городского/областного суда;

2️⃣ я мирно выражал/а свое отношение к действиям российских вооруженных сил в Украине, не призывал к насилию, дискриминации, беспорядкам или нарушению законов;

3️⃣ я не привлекался ранее к административной или дисциплинарной ответственности, не имею академической задолженности, своевременно вношу плату за обучение, имею хорошие отношения с другими учащимися и преподавателям (вот рекомендации и поручительства);

4️⃣ устав и правила обязывают дифференцировать наказание, отчисление является наиболее суровой мерой и, соответственно, ее применение требует очень убедительного обоснования и возможно только при невозможности применить более легкое наказание;

5️⃣ Закон об образовании гарантирует академическую свободу, в том числе свободу совести, информации, свободное выражение собственных взглядов и убеждений".

https://t.me/NetFreedomsProject/398

🗳🇱🇧(1/2) На 15 мая в Ливане назначены парламентские выборы, и от участия в них отказались самые влиятельные суннитские политики. Саад Харири, лидер крупнейшей суннитской партии аль-Мустакбаль, объявил о «приостановке» политической карьеры ещё в январе. В марте стало известно, что на выборы не пойдут и действующий премьер-министр Наджиб Микати, а также экс-премьер Фуад Синиора – старый соратник семьи Харири.

В некоторых избирательных округах, где большинство составляют мусульмане-сунниты, отсутствие кандидатов-тяжеловесов сильно меняет расклад сил. К таким округам относятся Бейрут-2 (Западный Бейрут) и Север-2, включающий в себя Триполи, второй крупнейший город Ливана. И это очень важные округа: во-первых, потому что там разыгрывается много суннитских мандатов, во-вторых, из-за символического значения Бейрута и Триполи (большинство премьер-министров происходили именно из этих городов).

В 2018 г. списки аль-Мустакбаль заняли первые места в обоих округах. При этом второе место в Бейруте занял список Хезболлы и её союзников, а в Триполи – список Наджиба Микати, дейстующего премьера. Поскольку на выборах-2022 в бюллетене не будет ни Харири, ни Микати, это создаёт вакуум.

Остановимся поподробнее на пяти списках, которые пытаются заполнить этот вакуум в округе Бейрут-2:

• Бейрутский бизнесмен и депутат Фуад Махзуми позиционирует себя как потенциальный лидер ливанских суннитов, критикует Хезболлу и явно надеется консолидировать вокруг себя суннитских избирателей, которые недовольны влиянием шиитской партии. При этом на прошлых выборах у Махзуми явно не получилось собрать список популярных кандидатов: из 10 человек избрался только сам Махзуми, только два члена списка (включая Махзуми) получили больше тысячи голосов, а за шесть кандидатов проголосовало менее 500 человек. Вероятно, сам Махзуми сможет переизбраться, но получит ли он фракцию хотя бы из двух-трёх депутатов – вопрос.

• В конце марта стало известно, что хотя экс-премьер Фуад Синиора не будет баллотироваться лично, он поддержит список кандидатов в Бейруте. В список Синиоры вошли экс-министр Халед Каббани, депутат Фейсал ас-Саиг от друзской Прогрессивно-социалистической партии (т.е. от семьи Джумблатов, одной из двух главных политических династий ливанских друзов), Мишель Феллах (в прошлом - видный член партии Харири) и проч. В целом этот союз выглядит как попытка собрать список «как раньше» для избирателей Харири.

Однако семья Харири не поддерживает кандидатов Синиоры. Ахмад аль-Харири (двоюродный брат Саада и генеральный секретарь аль-Мустакбаль) подчеркнул, что «мы не участвуем в выборах, мы остаёмся верны решению (экс-)премьер-министра Саада Харири, и этим всё сказано». Следует также отметить, что в списке Синиоры нет дейстующих депутатов аль-Мустакбаль от Бейрута.

🗳🇱🇧(2/2) • Примерно за тот же электорат, что и списки Махзуми и Синиоры, будет бороться коалиция «Вот он, Бейрут» (Heydī Bayrūt). Этот список возглавляют бизнесмен и президент футбольного клуба «Ансар» Набиль Бадр и бывший депутат от Исламской группы (ливансике Братья-мусульмане) Имад аль-Хут. Ещё на прошлой неделе Бадр и руководство Исламской группы вели переговоры с Фуадом Синиорой и вроде как почти договорились сформировать общий список. Однако в конечном итоге Бадр, аль-Хут и ещё 9 человек решили идти на выборы сами. Бадр объяснил провал переговоров примерно так: Синиора слишком настойчив и хочет сам всё решать, но кто он такой, чтобы так себя вести? Во-первых, «он не бейрутец ни по идентичнсоти, ни по происхождению», а во-вторых, на национальном уровне у него нет авторитета Рафика или Саада Харири, считает Бадр. По версии газеты aš-Šarq al-Awsaṭ, люди Харири дали Бадру понять, что ему лучше не сотрудничать с Синиорой, если он не хочет поссориться с аль-Мустакбаль.

По информации издания al-Modon, против сотрудничества с Синиорой активно выступал Имад аль-Хут. Хотя политбюро Исламской группы склонялось к союзу с кандидатами Синиоры в разных округах, аль-Хут убедил руководство партии, что сотрудничество с Синиорой испортит отношения Группы с Харири и Хезболлой: Харири может припомнить дружбу с теми, кто ослушался его и пошёл на выборы, а Хезболла не простит сотрудничество со своими критиками Синиорой и Джумблатом. Кроме того, по данным al-Modon, закулисным архитектором списка «Вот он, Бейрут» был Ахмад Хашимия – руководитель Бейрутского общества развития и человек Саада Харири. По всей видимости, таким образом Харири хочет ослабить список Синиоры.

• Следующий список представляет из себя коалицию «шиитского дуо» (Хезболла и Движение Амаль) и его союзников: действующие депутаты Амин Шарри (Хезболла), Мухаммад Хаваджа (Амаль) и Эдгар Тараблуси (Свободное патриотическое движение – христианская партия президента Мишеля Ауна и его зятя Джибрана Басиля), а также Насиб аль-Джаухари от друзской Демократической партии (т.е. от семьи эмиров Арсланов) и Рамзи Маалюф от Сирийской социал-националистической партии (ССНП).

• Другой бейрутский союзник Хезболлы – суннитское Исламское общество благотворительных проектов (аль-Ахбаш) – идёт на выборы отдельным списком. Возможно, таким образом Общество хочет дистанцироваться от партий истеблишмента, которые довели страну до глубокого экономического кризиса, и особенно от шиитских партий – из-за нелюбви среднестатистического суннитского избирателя к Хезболле. В этот раз хабашиты выставляют сразу двух кандидатов: дейстующего депутата Аднана Трабулси и Ахмада Даббага.

Несложно заметить, что сразу три списка – Махзуми, Синиора и Бадр с аль-Хутом – претендуют на электорат, который раньше голосовал за аль-Мустакбаль. Против них работает и то, что с большой долей вероятности многие избиратели Харири просто не пойдут на выборы. Более того, это может произойти на фоне общего снижения явки: судя по опросам, ливанцы разочарованы в старых политических силах, но не видят внятной альтернативы. Так что складывается впечатление, что в округе Бейрут-2 есть серьёзные предпосылки для успеха шиитского дуо и их союзников.

Хорошие новости для любитилей ливанской политики. В связи с выборами англоязычное издание L’Orient Today предлагает новый тариф подписки: всего евро в месяц на протяжении полугода. Рекомендую подписаться, если хотите быть в курсе последних событий и поддержать независимую журналистику в Ливане.

L’Orient Today – это англоязычная дочка франкоязычной газеты L’Orient-Le Jour. L’Orient-Le Jour, в свою очередь, появилась в результате слияния двух ведущих ливанских газет на французском языке – L’Orient и Le Jour. Первая была основана в 1924 г., вторая – в 1934, а в 1971 г. они объединились.

В 1930-х эти издания были рупорами двух лагерей христианских политиков. Одним из лейтмотивов ливанской политики 1930-х была борьба за пост президента между двумя христианами-маронитами – Эмилем Эдде и Бишарой аль-Хури. Переоценивать идеологический фактор в их борьбе за власть не стоит, но всё же у каждого лагеря был свой взгляд на то, что такое Ливан и как он должен развиваться.

Близкая к Эдде L’Orient пропагнадировала «финикийский» вариант ливанского национализма*. Особенно активно идею финикийского происхождения ливанцев (а точнее – ливанских христиан) продвигал поэт Шарль Корм. Представители этого течения воспринимали Ливан как национальный очаг для христиан и форпост западной цивилизации, а языком ливанцев считали французский, а не «азиатский» арабский. Сам Эдде также слыл большим франкофилом.

Как и Эмиль Эдде, Бишара аль-Хури был ливанским националистом – в том смысле, что он считал Ливан самостоятельной страной. Но, в отличие от Эдде, аль-Хури не настаивал на христианском характере Ливана или финикийском происхождении его населения. Кроме того, аль-Хури был ценителем арабской словесности. Взгляды аль-Хури и его единомышленников транслировала газета Le Jour, которую основал банкир и интеллектуал Мишель Шиха (шурин аль-Хури). Как и Корм, в своих текстах Шиха обращался к финикийскому наследию, однако считал ливанцев преемниками древней Финикии скорее по духу, нежели по крови. Шиха воображал ливанцев как предприимчивый и креативный народ, проживающий на перекрёстке цивилизаций и открытый внешнему миру. Кроме того, видение Шихи было более инклюзивным: в то время как Эмиль Эдде был готов отказаться от претензий на часть территорий Ливана (в границах 1920 г.), лишь бы сохранить христианское большинство, Мишель Шиха мечтал о «ближневосточной Швейцарии», где разные этно-конфессиональные общины сохраняют автономию, но работают вместе в рамках демократической политической системы и либеральной экономики.

* Среди редакторов L’Orient был журналист Жорж Наккаш – один из основателей фалангистского движения (Катаиб).

Президент Социалистической Республики Румыния Николае Чаушеску встречается с Асемом Кансо (род. 1937), лидером про-сирийской ветви партии Баас в Ливане

После раскола партии Баас (1966) большинство ливанских баасистов заняли сторону про-иракской фракции. К про-иракской ветви принадлежал в том числе единственный баасист, которому удалось избраться в парламент (1972) до гражданской войны (1975-1990) – врач из Триполи Абд аль-Маджид ар-Рифаи. Однако во время войны сирийцы и их союзники уничтожили про-иракскую Баас.

По итогам войны Ливан оказался под сирийской оккупацией (до 2005). Дамаск способствовал победе лояльных кандидатов на выборах в ливанский парламент, так что с начала девяностых про-сирийская Баас обычно получает пару мандатов (сейчас у баасистов один депутат, Касем Хашим). Асем Кансо был депутатом до 2018 г.; ни в 2018, ни в 2022 он на выборы не пошёл.

Ливанские фалангисты, часть 5

В 1960-х Ливанские фаланги превратились из радикального молодёжного движения в партию, постоянно представленную в парламенте и правительстве. Из чего же состоял ливанский национализм Катаиб в этот период?

В основе фалангистского мировоззрения лежало несколько идей. Ливан воспринимался как преемник различных культур и политий, которые существовали на его территории с древности. Отношение к вопросу о связях Ливана с древней Финикией менялось, но так или иначе фалангисты считали себя если не потомками, то хотя бы духовными преемниками финикийцев. Непосредственной предтечей современного Ливана считался автономный эмират, который существовал на территории страны с османского завоевания (начало XVI в.) и до середины XIX в. и управлялся династиями Маанидов (до 1697) и Шехабов. При этом одним из объяснений особого пути Ливана является теория «ливанского убежища», которую в начале ХХ в. выдвинул иезуит Генри Ламменс: якобы на протяжении истории в Ливанские горы стекались меньшинства, спасающиеся от угнетения. Этот взгляд на историю изложен, например, в книге «Ливанское единство» (al-waḥda al-lubnāniyya; 1960) Антуана Наджма, идеолога Катаиб.

В целом этот нарратив совпадает с мейнстримной христианской историографией Ливана, однако к этой историографии есть вопросы. Например, влиятльный друзский политик Камаль Джумблат (1917-1977) считал, что христианская исориография систематически принижает вклад друзов в создание ливанской государственности. А историк Камаль Салиби в своей книге A House of Many Mansions критикует два ключевых тезиса фалангистской (и шире – маронитской) историографии: во-первых, внутренняя связность эмирата Горного Ливана сильно переоценена поздними авторами, которые очень хотели найти исторические корни Ливана в эпохе до XIX в.; во-вторых, идея «убежища» переоценивает неприступность Ливанских гор.

При этом фалангисты также считали, что ливанцы отличаются от арабов этнически. Вот что говорил по этому поповду лидер партии Пьер Жмайель: «Язык, соседство и интересы Ливана – арабские, но ливанцы не принадлежат к арабскому этносу (race). [Поэтому] мы верим в существование ливанского национализма, который равноценен арабскому национализму. <…> Мы верим, что существует ливанский этнос, такой же как другие этносы в Европе: мы такие же, как итальянская или английская нации. И у нашего этноса есть фундаментальные характеристики, которые делают его равным другим».

В отличие от (пан-)арабских националистов, фалангисты не считали общий язык характеристикой, которая определяет принадлежность к нации. «Хотя мы говорим по-арабски, – утверждал Жмайель, – схожесть языка не означает принадлежность к одной нации и общим идеалам». При этом фалангисты воспринимали арабский национализм как замаскированный пан-исламизм и не видели особой разницы между арабизмом (как чувством принадлежности к арабской нации, объединённой общими языком и историей) и исламом.

Особенно откровенно на эту тему высказался заместитель Жмайеля, депутат Жозеф Шадир: «Всякая религия появляется в определённую эпоху и со временем становится более духовной. Поэтому, в то время как христианство в XX веке стало более духовным во сравнению с христианском в Средневековье, ислам сегодня находится в XIV в. Хотя ливанские мусульмане менее фанатичны, чем их братья по вере в других частях арабского мира, из-за их контактов с христианами, они, тем не менее, живут в XVIII в., несмотря на их облик людей XX века».

Стоит ли удивляться, что партия Катаиб оставалась преимущественно (более чем на 90%) христианской? При этом Фаланги позиционировали себя как партию для всех ливанцев и охотно принимали мусульман в свои ряды (но сами мусульмане в массе своей почему-то не горели желанием вступать в Катаиб).

(John P. Entelis, Pluralism and Party Transformation in Lebanon: al-Kataʾib, 1936-1970; Yusri Hazran, Between Authenticity and Alienation: The Druzes and Lebanon's History)

🟠🤝🔵Свободное патриотическое движение и Единая Россия подписали меморандум о взаимопонимании. Соглашение между партиями из Ливана и России предусматривает «обмен опытом, идеями, а также партийными и депутатскими делегациями».

Свободное патриотическое движение (СПД) – одна из ключевых христианских партий Ливана: у неё самая большая фракция в парламенте, а её основатель Мишель Аун – действующий президент (его срок истекает этой осенью). Кроме того, СПД – главный христианский союзник шиитской партии Хезболла (ещё в 2006 г. партии подписали меморандум о взаимопонимании; можно даже сказать, что Единая Россия и Хезболла понимают друг друга через один меморандум).

Действующий лидер СПД Джибран Басиль – зять президента Ауна. Сейчас Басиль депутат, а ранее он был министром энергетики (2009-2014) и главой ливанского МИДа (2014-2020). С 2020 г. против Басиля действуют санкции США «за его роль в коррупции в Ливане». Сложно отрицать, что системная коррупция довела Ливан до экономической и гуманитарной катастрофы, и сложно представить себе, чтобы одна из основных партий не была в ней замешана. Тем более, что Джибран Басиль пять лет руководил энергетическим сектором, а государственная компания Électricité du Liban известна как чёрная дыра, в которой исчезают миллиарды долларов налогоплательщиков. Неслучайно когда в октябре 2019 г. в Ливане начались массовые протесты против коррупции и некомпетентности традиционных партий, на улицах стала популярна нецензурная кричалка с упоминанием Басиля и половых органов его матери.

Однако, по словам источника Reuters в американской администрации, санкции против Басиля – это наказание не только за коррупцию, но и за его союз с про-иранской Хезболлой. И это похоже на правду, ведь США не вводили санкций против других партийных боссов, которые десятилетиями занимают высокие посты, зато сейчас критикуют Хезболлу. В 1980-х, когда Джибран Басиль ещё ходил в школу, лидер друзской Прогрессивно-социалистической партии Валид Джумблат уже был министром (а его ополчение уже успело засветиться в этнических чистках).

У Джибрана Басиля есть президентские амбиции, и это ни для кого не секрет. Президента в Ливане выбирает парламент, поэтому Басилю нужно, чтобы его партия получила как можно больше мандатов на выборах 15 мая. В реалиях ливанской политики ни одна партия фактически не может получить большинство в парламенте, но чем больше у тебя фракция, тем сильнее твои переговорные позиции. Однако опросы показывают, что популярность Свободного патриотического движения сильно упала. Электоральный аналитик Камаль Фегали полагает, что в столичном округе Бейрут-1 (Восточный Бейрут) СПД не выиграет ни одного мандата. Кроме того, сильно упала популярность СПД в христианских областях Кесраван и Жбейль (округ Горный Ливан-1). И в 2009, и в 2018 эти регионы активно голосовали за аунистов, однако теперь поддержка СПД в Кесраване снизилась на 50%, а в Жбейле – на 30-35%. И хотя хоронить партию и политические амбиции её председателя пока рано, весьма вероятно, что по итогам выборов 15 мая фракция СПД в парламенте уменьшится.

«Израиль хочет нашу землю без народа

Защитим землю

Защитим наше существование и нашу судьбу

16 ноября [1977] – 45-я годовщина основания Сирийской социальной националистической партии»

В центре плаката (под «красным ураганом») – основатель ССНП Антун Сааде (1904-1949).

На севере Ливана зарегистрирован необычный список кандидатов: его сформировали по итогам праймериз (предварительных выборов). Коалиция «Наш Север» (Šimālunā) будет бороться за 10 депутатских мандатов, которые разыгрываются в христианском округе Север-3. Кандидаты позиционируют себя как независимых политиков, которые не связаны с традиционными партиями и стремятся сместить старые политические элиты, которые довели страну до экономической катастрофы.

Округ Север-3 состоит из греко-православного региона аль-Кура и преимущественно маронитских городов Батрун, Згарта и Бшарри с окрестностями. Каждая из этих четырёх областей является подокругом, и в каждом из них у коалиции «Наш Север» есть кандидаты. С кем же они соревнуются?

На прошлых выборах все три мандата от Згарты отошли маронитским семьям Франжье, Дувейхи и Моавад: депутатами стали Тони Франжье (сын и политический наследник Сулеймана Франжье-младшего, кандидата в президенты и лидера партии аль-Марада) и Эстефан Дувейхи от партии аль-Марада; по другому списку избрался Мишель Моавад (но подал в отставку после взрыва в порту Бейрута в августе 2020 г.). 15 мая все трое попробуют переизбраться.

От Батруна в прошлый раз избирался Джибран Басиль – зять президента Мишеля Ауна и лидер крупнейшей христианской партии, Свободного патриотиечского движения (СПД). Интересно, что хотя и СПД, и семья Франжье сотрудничают с Хезболлой, в 2018 г. они пошли на выборы разными списками. Вторым депутатом от Батруна стал Фади Саад (партия Ливанские силы).

Что касается городка Бшарри, расположенного высоко в горах, то это электоральный бастион Ливанских сил. Эту партию возглавляет Самир Джаджа, в прошлом – полевой командир (в гражданской войне) и политзаключённый (при сирийской оккупации), а последние 17 лет – один из партийных боссов, которые правят Ливаном. В 2018 году оба мандата от подокруга Бшарри получили кандидаты Ливанских сил. От Бшарри, кстати, избрирается Стрида Таук, жена Самира Джаджа.

С 2018 г. три депутата, близких к Хезболле, представляют область аль-Кура: Жорж Аталла от СПД, Салим Сааде от Сирийской социальной националистической партии (ССНП) и Фаиз Госн (аль-Марада; скончался в прошлом году). При этом на позапрошлых выборах (2009 г.) все три депутата от аль-Куры принадлежали к партиям аль-Мустакбаль и Ливанские силы, которые выступают против Хезболлы и Ирана.

Вчера стало известно о ещё одной любопытной коалиции, которая бросит вызов спискам Франжье, Басиля, Ливанских сил и «Нашего Севера». Её можно охарактеризовать как союз традиционных политиков второго ранга: аль-Катаиб (партия семьи Жмайелей), Мишель Моавад из Згарты и Мажд Харб (сын Бутроса Харба) из Батруна.

Лидер Катаиб Сами Жмайель (сам он избирается в другом округе) назвал предвыборную кампанию в Север-3 «матерью всех битв», а Мажд Харб заявил, что «борьба с теми, кто покрывает Хезболлу, начинается с Батруна» (прозрачный намёк на Джибрана Басиля). Смелое заявление, учитывая, что в 2018 г. отец Мажда Харба избирался по списку Франжье, ну да ладно.

Фалангистов и Моавада объединяет то, что они риторически поддержали анти-элитные протесты 2019 года, а после взрыва в порту Бейрута все три депутата Катаиб и человек-фракция Мишель Моавад отказались от мандатов. На протяжении последних десятилетий влияние Катаиб в старой системе снижалось, и партия не заинтересована в сохранении статус-кво до такой степени, как, например, СПД или Хезболла. Так что ставка на реформистскую повестку выглядит как разумная стратегия. При этом Сами Жмайель – сын бывшего президента Амина Жмайеля; Мишель Моавад – сын убитого в 1989 президента Рене Моавада; Мажд Харб – сын бывшего депутата. Так что сложно сказать, сможет ли этот список привлечь избирателей, которые хотят перемен.