Мне придется в эту пятницу говорить в "Губин ON AIR" (ютуб-канал "Ищем выход", затем отредактированная - паузы, заставки вырезаю - версия в моем канале "Губин ON AIR") о скандале с Венедиктовым и расследованием ФБК. Если кратко: это не расследование по стандартам западной расследовательской журналистики, поскольку никому из обвиненных не было предложено до выпуска программы прокомментировать данные. Расследование, как и суд, предполагает состязание сторон, причем в расследовательской журналистике это еще и в интересах расследователей: иначе можно, не поняв каких-то деталей, угодить под суд с обвинением в диффамации. То есть перед нами не журналистика, а плакат. Но должен сказать, что и оправдания Венедиктова post factum звучат до предела неуклюже (вот они: https://www.newsru.co.il/world/8mar2023/venediktov_120.html). Он там занимается откровенным мухлежом, пытаясь стоимость редакционных затрат по выходу журнального номера связать с тиражом (тираж на них никак не влияет, он влияет на типографские расходы и распространение), но при этом проговорившись в п. 2, что чистые доходы редакции были 389,000,000 на выпуск 123 номеров. Таким образом, за 1 номер редакция (Венедиктов) получали 3,16 млн. рублей. К сожалению (для Венедиктова), кое-что в журнальной смете я понимаю, поскольку был главредом FHM, Robb Report и даже (хотя ровно один номер) Esquire. Это все очень большие, сложные, дорогостоящие проекты. Но даже там корректор никогда бы и близко не получил 230,000 рублей за вычитку номера. Моей зарплатой выпускающего редактора Robb Report в 2016-м году были 100,000 рублей в месяц "грязными". То есть 3,16 миллиона редакционных расходов (зарплата, гонорары, фотографии, рисунки, дизайн) за выпуск очень простого, даже примитивного информационного приложения - это, конечно, абсолютнейшая панама. То есть Венедиктов очень неуклюже врет. Я не утверждаю, что Венедиктов таким образом получал взятку от Собянина, но утверждаю, что это многократно раздутая смета. А чтобы опровергнуть это, Венедиктову достаточно познакомить меня с корректором, который получал у него зарплату в 230,000 рублей за номер.

Для предпочитающих звуку и видео тексты - расшифровка моего последней программы "Губин ON AIR" на "Эхе". Завтра, в пятницу, 10 марта, в 14.00 Мск - новая программа https://echofm.online/programs/gubin-onair/gubin-onair-2-2

Еще раз: в пятницу 10 марта в 14.00 Мск (12.00 Берлин) в прямом эфире на youtube-канале моя авторская программа "Губин ON AIR". Поскольку главных тем недели (и, соответственно, скандалов недели) не избежать, то говорить придется и о последнем расследовании ФБК и об Алексее Венедиктове как фигуранте этого скандала. У меня был огромный соблазн поговорить о финансовой стороне вопроса, поскольку (к сожалению для Венедиктова) я довольно долго был главным редактором нескольких больших глянцевых журналов и, соответственно, следил за сметами, подписывал гонорарные ведомости и т.д. Поэтому я крякнул, узнав, что у Венедиктова корректор крохотного журнала-приложения "Мой район" за вычитку одного номера (примерно 10 страниц компьютерного текста) получал 230,000 рублей (а в месяц выходило 3 номера, так что получалось 690,000). Вероятно, это был самый высокооплачиваемый корректор во Вселенной. Я немедленно написал Венедиктову, прося меня познакомить с ним (представляете, какое могло бы получиться интервью?!), но ответа почему-то не получил...

Но потом понял, что нужно говорить не о деньгах. А о механизмах, которые включаются, встраиваются в западную систему расследований - и которые напрочь отсутствуют в системе расследований РБК. А о механизмах, которые вшиты, например, в систему функционирования Би-Би-Си - и, скорее всего, игнорируются на "Эхе Москвы". Вот об этом. В целом, я рад, что случился этот скандал. Скандал - как понос: воняет, конечно, и смущены все, и кривят носы, но пищевой тракт самоочистился, изверг из себя то, что внутри терпеть было опасно. Поэтому, наверное, завтра я буду говорить о верификации при расследованиях - и о принципе ответственности за скрытие конфликта интересов (я такую бумагу подписывал когда-то вместе с контрактом в Лондоне на Би-Би-Си).

Ну, а покамест еще не завтра, а сегодня - вот вам видео Венедиктова у нас с Машей Майерс на "Голосе Берлина" в декабре. Да, была такая программа. Да, исчезла. Нет, я не знаю, где сейчас Майерс. Да, скоро объясню, почему все так произошло...
https://youtu.be/LrM23552P7Q

Ох, да. Подкаст!

По поводу недопуска на Олимпиаду спортсменов с гражданством РФ.

Да, я понимаю боль и гнев украинцев, которых бомбит и обстреливает путинская Россия. Однако Олимпийские игры в том виде, в каком их возрождал Пьер де Кубертен, - это соревнование людей, а не стран. В Олимпийской хартии нет ничего про страны. И когда человека поражают в правах исключительно по принципу гражданства, это выглядит как бомбардировка профессии. Санкции и здесь могут быть, но персональные: если спортсмен поддерживает войну, он действительно не может допускаться к Играм, поскольку война и Олимпиада - диаметрально противоположные вещи.

Если, однако, спортивные чиновники Украины (а также спортивные чиновники всех остальных стран, требующих не допускать российских спортсменов на Олимпиаду по принципу гражданства) не согласны с Олимпийской хартией и не разделяют идей Пьера де Кубертена, этим странам, очевидно, следует выйти из международного олимпийского движения. Украине и Великобритании следует выйти из МОК. Возможно, организовать свои игры, государственно-внеолимпийские, которые будут представлять, главным образом, именно соревнование стран, а не спортсменов. При этом спортсмены стран, вышедших из МОК, должны иметь право участвовать в Олимпиаде именно как частные лица.

Ну, а если подводить черту, то Олимпийское движение давно уже выродилось из спортивных соревнований в соревнование стран и телетрансляций.

Кубертен ворочается в гробу. Хорошо его понимаю.

На смерть Алексея Венедиктова

Да, я подбираю слова, и «смерть» - не потому что сильное, а потому, что точное. Позволяющее объединить позицию тех, кто говорит: «Господи, как вы можете не видеть, как много Венедиктов для демократии сделал!» с позицией тех, кто говорит: «Господи, как вы можете не видеть, колоссально он обосрался!»

Речь у гроба покойного обязывает включать в нее заслуги покойного. У Венедиктова их невероятное, огромное количество. Он создал и поддерживал в рабочем состоянии отличного информационного качества радиостанцию. Сам по себе Венедиктов был одним из лучших интервьюеров страны (в этом я кое-что понимаю) и, безусловно, лучшим интервьюером по международным вопросам. Никакого преувеличения. Я понимаю соратников Венедиктова, старую гвардию, которые именно об этом в эти дни и говорят. От Владимира Пастухова до Елены Лукьяновой. Заслуги Венедиктова перед профессией, перед либеральной демократической идеей, перед страной и миром неоспоримы.

Однако Венедиктов как журналист и медиаменеджер умер. Смертельная болезнь нанесла непоправимый удар. Второй удар, поменьше, довершил дело.

О чем я говорю?
Похоже, Алексей Венедиктов пал жертвой слишком долгого пребывания у власти, как такой же жертвою падали многие – от Меркель до Пиотровского. Замылился глаз, ослабела рука, а главное – стал позволять себе непозволительное.

Благодаря расследованию ФБК мы знаем, в чем это непозволительное состояло.
Частная фирма Алексея Венедиктова не просто заключила коммерческий контракт с одной из ветвей пропутинского государства. Алексей Венедиктов скрыл заключение этого контракта от сотрудников «Эха Москвы». То есть он не просто скрыл типичный конфликт интересов (между собственными доходами и интересами аудитории, имеющей право на беспристрастную информацию), но и использовал «втемную» ради получения личных доходов сотрудников «Эха Москвы». Им ведь запрещалось глядеть критически на действия этой ветви власти.

Да-да, Алексей Алексеич, за-пре-ща-лось. И я вас в этом не подозреваю, а обвиняю.
Что стояло за сумасшедшим, нереальным, более чем в полумиллиард рублей, раздутым по сравнению с рыночными ценами в 10-15 раз контрактом Венедиктова с мэрией Москвы – бог весть. Возможно, откат в чью-то пользу. Возможно, поддержкаи т.н. «электронного голосования». Возможно, личные слабости. Я не знаю, кто был тем неведомым корректором в проекте по выпуску очень скромного по масштабу журнала, кто получал за более чем скромную профессиональную деятельность 690,000 рублей в месяц.

Я знаю, что Венедиктов:
1) согласился на непристойное предложение от мэрии Москвы;
2) непристойное предложение от всех, кто ему верил и доверял, скрыл.

С этого момента дни Венедиктова были сочтены.

Когда же публика узнала, что Венедиктов при смерти, он вместо покаяния вскрыл «дело врачей»: Венедиктов сообщил, что глава опубликовавшего компромат него глава ФБК Волков тоже небезгрешен и подписывал письма в пользу всяких там коммерческих структур.

И вот тут есть один очень важный момент, имеющий отношение, как мне кажется, не к политике и не к этике, а к эстетике поколений.

Относительно молодой Леонид Волков, глава ФБК (в отношении которого имеются мотивированные подозрения, что он был подкуплен бизнесменом Фридманом, и писал в пользу бизнесмена Фридмана письма), немедленно принес свои извинения и подал в отставку.

А относительно старый Алексей Венедиктов (ну, ему под 80, советская школа) глупо и жалко собственные грехи отрицал. Чем отправил себя на тот свет при отведенных глазах всех присутствующих. Он попросту не знал, у него не было перед собой эталона: если ты публично обосрался, то как следует себя вести. А у Волкова такой эталон был. Волков мыслил себя внутри европейской политики, а потому понимал, как себя здесь в подобных обстоятельствах обосравшиеся политики ведут…

Давайте же, друзья, у могилы покойного выпьем любимого им вискаря за реальные и немалые, достойные восхищения, покойного заслуги. Но также выпьем и за то, чтобы покойник со своими грехами и упокоился – и не возвращался больше к политической жизни. Давайте также пожелаем себе, когда нас схватят за руку (а кто не безгрешен?), чтобы мы последовали шаблону Волкова, а не Венедиктова.

Спите спокойно, Алексей Алексеич. Богатый русский пенс, которому нигде не грозит тюрьма – не худшая могилка из возможных на русском кладбище.

Однако молодой был ведь еще по нынешним меркам мужик.

Мог бы жить.

Я был знаком с Давидом Самойловым. Считал его старшим другом и учителем. Жил у него в Пярну. Он был великим поэтом, но еще он был евреем и фронтовиком. Но если бы кто потребовал при нем запретить исполнять немецкую музыку (но ведь Гитлер же напал на СССР, и убивал евреев, разве мы не вправе?) - он надавал бы пощечин. Он терпеть не мог дураков, превращающихся в негодяев. Он любил музыку и немецких романтиков - и, к слову, через его стихи про Шуберта ("Шуберт Франц не сочиняет, как поется, так поет. Он себя не подчиняет, он себя не продает") я к Шуберту когда-то и пришел. "Правда, нелепый маленький Шуберт, музыка - лекарь? - музыка губит. Снежная скатерть. Мука без края. Музыка насмерть. Вьюга ночная". (И только не пишите мне пошлости, что Шуберт быт австрийцем. Германии до 1871 года вообще не было). Думаю, он надавал бы пощечин и руководству Украинской национальной оперы, гордящейся запретом русских композиторов https://opera.com.ua/en/news/unknown-ballet-companies-touring-europe-nutcracker-and-swan-lake-have-nothing-do-national-0 Дряни. Оставившие у себя в репертуаре Бортнянского (ну ведь родился под Киевом, значит - украинец!) и выкинувшие всего Чайковского. Чайковского, жившего на Украине в Каменке, и после этого написавшего Вторую с украинским "журавлем". Говны вы, ребята. Предатели музыки и холуи украинского Минкульта. Путинские, в общем.

"Особое мнение" Евгения Киселева (ведущий Дмитрий Губин): украинцы о Навальном, история Крыма-не-бутерброда и отказ называть Россию Московией https://youtu.be/7SkTl8aqwHA через @YouTube

В дополнению к сегодняшней программе, содержание которой есть в описании видео.
У меня огромная просьба к тем, кто живет непосредственно в Украине. То, что через 2-3 месяца после начала войны украинская риторика начала меняться с "все, кто против Путина - наши друзья" на "хороший русский - мертвый русский", я вижу и сам. Но я не вижу, почему произошел такой сдвиг. Да, то, что после Мариуполя и Бучи, я отлично понимаю. Но тогда могло подняться лишь отчаяние отдельных людей, - "В том, что убили мою семью, виноваты и Пушкин, и Чехов, и Чайковский!" Это крики контуженных войной, которые должны вызывать сострадание, но не должны приводить ни к каким практическим выводам. Однако выводы были сделаны. Я могу довольно уверенно утверждать, что русофобию и украинский нацизм насаждали Министерство культуры Украины и Министерство иностранных дел, действуя под единым девизом: "Там, где выступают украинцы, не должно быть ничего русского!" В Германии это вызвало открытые и скрытые скандалы, поскольку на гримерках приехавших, скажем, на гастроли украинских артистов предлагалось, скажем так, повесить таблички "евреям вход запрещен". А немцы как-то уж больно нервно на такое реагируют.
Но, повторю еще раз: скоординированная русофобия на уровне двух государственных ведомств еще не означает, что вся государственная политика такова. Возможно, в Украине ровно два негодяя и нашлось, а остальные - приличные люди.
В общем, напишите, плиз, поддерживают ли идею "хороших русских не бывает" украинское ТВ и украинская пропаганда. Я реально это не понимаю.
https://youtu.be/sXdLxPqGJV4

Я тут за бурными дискуссиями, нередко сводящими к тому, что пока хорошие люди с российскими паспортами голыми руками не задушат Путина, правильно и хорошо запрещать Чехова и Чайковского (ведь это они русских рабов воспитали рабами), - так вот, я совсем забыл выложить подкасты. Начну с программы, которую я записал с Евгением Алексеевичем Киселевым. Это первая и, я уверен, моя последняя программа с Киселевым, который, по причине киевской прописки, теперь видит во мне (а еще в Шендеровича) врагов рода человеческого, к каковому роду прозорливый Киселев относит правительство Украины.

Не только Евгений Киселев, но и Лев Шлосберг больше не желает видеть меня в качестве интервьюера, - да и вообще видеть. Киселев обиделся за то, что я назвал мерзавцами руководителей Национальной оперы Украины (хотя как называть тех, кто сделал главным принципом репертуарной политики вполне нацистскую идею «запрещены все композиторы, родившиеся на территории России»?).
Киселева можно понять. Он в Киеве, и выбор у него примерно такой же, каким он был бы, живи Киселев в Москве: либо поддерживать государство, убеждая себя, что оно и есть страна, - либо попасть под сапог государства. Тут разницы между Киевом и Москвой, к сожалению, все меньше и меньше. Вот почему и оппозиция, и свободная политическая журналистика невозможны сегодня в обеих странах.
На что обиделся Шлосберг – бог весть. Но я вдруг вспомнил, кого же Киселев со Шлосбергом мне ужасно напомнили. Это были мои последние дни на телеканале «Совершенно секретно». Канал продавали, а в воздухе сильно пахло репрессиями.
Первым из моей студии выбежал замдиректора института стран СНГ, фамилию забыл. Он нес жуть по поводу сбитого некогда в СССР южнокорейского «Боинга», с пеной у рта доказывая, что его правильно сбили, раз отклонился от курса, что следовало сбить. «Хорошо, - сказал я. – У вас ведь дочка? Ну так представьте, что она летела в этом самолете. И повторите еще раз прямо в камеру: правильно сделали, что мою дочку убили!» Замдиректора вскочил. Видимо, я попал в больное. Сорвал с лацкана микрофон, хлопнул дверью. «Дим, у него кардиостимулятор установлен. Ты знал?» - спросили меня коллеги.
А на следующий день так же сорвала микрофон с пиджака Мария Захарова –я сказал ей, что ее аргументы по аншлюсу Крыма повторяют аргументы Гитлера по аншлюсу Австрии. «Либо вы передо мной извинитесь, либо я ухожу!» И хотя ее аргументы повторяли аргументы Гитлера, я извинился. Теперь знаю, что зря.
Я понимаю, почему отказывались от интервью со мной эти люди. Они уже усвоитли, что все телевидение в России государственное, и что никто не смеет им перечить, если они говорят от имени государства. Но полагаю, что Киселев и Шлосберг возмущены по той же причине: они привыкли, что на запрещенных Путиным СМИ никто не смеет перечить противникам Путина.
.

Так вот: аналитическая журналистика, которой я занимаюсь, - это собака с клыками. Которой плевать, есть ли у того, на кого она набрасывается, кардиостимулятор, - и представляет ли тот, на кого она набрасывается, сторону страны-жертвы.
Эта собака выискивает противоречия, умолчания в позиции любого игрока и вгрызается в них. Она не желает слушать, что «сейчас не время» и «вы тем самым играете на наших врагов». Именно этим злобная собака служит обществу. Жертва ведь легко превращается в палача: Сталин тоже был жертвой Гитлера.
И мне сейчас все чаще предлагается заткнуться – а точнее, сесть на цепь одной из сторон. Я уже привык к сообщениям, что за предательство родины меня однажды выследят. Меньше пока что привык к угрозам за употребление оборота «на Украине» написать на меня заявление в Verfassungsschutz (это немецкий аналог ФСБ).
Я начинаю уставать. Я не могу закрывать глаза как на вполне сформировавшийся российский неофашизм, так и на все более формирующийся украинский неонационализм, не сказать бы больше. Мне трудно не видеть, что в отношении к Навальному Киев стал неотличим от Кремля, и что Кулеба в эскападах против Пушкина и Чайковского неотличим от эскапад Лаврова против Америки. Меня расстраивает и позиция ЕС по отношению к оставшимся в России противникам Путина: своим закрытием границ ЕС антифашистов попросту предает.
Так война, начавшаяся как частный проект Путина и его аристократии превращается в войну народов, которыми ведет оскорбленное национальное самолюбие.
Я вижу, как эта центрифуга расшвыривает людей – либо ты за Киев, либо за Москву – и как начинают кипеть обиды. Боюсь, скоро политической журналистикой на русском языке будет невозможно заниматься даже в Германии. Тогда я снова займусь тем, чем занимался до войны: съемкой фильмов про то, как в Германии устроена повседневность.

Ну, а вот подкаст с обиженным Шлосбергом

Я давно привык к ругани от пропутинских. К ругани от проукраинских - пока ещё нет. Однако я не готов выколоть себе глаза, чтобы не видеть, как Украина все дальше дрейфует в своих принципах от Запада, а риторика украинских министров становится неотличимой от путинским министров. Все это - под прикрытием статуса жертвы (который, действительно, невозможно оспорить). Да, этот дрейф очень понятен: РФ и Украина - две невероятно близких, вышедших из одной и той же сталинской шинели, страны. Понятно и то, что отгораживание от общности любой ценой приводит к государственной русофобии, переходящей в прямой нацизм. Но все же привыкнуть к государственной украинской идее, что все до единого русские плохи, и что Пушкин с Чайковским - пропагандисты Кремля, я пока ещё не могу. https://youtu.be/TlAyBaY3crE

Любезные читатели: а никто в ближайшие пару недель из Вильнюса в Германию не летит? Идеально - в Мюнхен, но Берлин и прочие большие города тоже устраивают...