У Пастухова в трехчасовом интервью с Гордеевой – разумная мысль, что изменение культуры должно предшествовать изменению политики, иначе политика не приживется. И что это занимает время, потому что нарастить культурный чернозем посредством голосования в Госдуме нельзя.

Это не новая мысль (вспомнил трифоновское «Нетерпение»), но от этого не менее верная. Вопрос даже не в том, что составляет единицу временных изменений (это связано с биологией мозга: влюбиться еще можно с первого взгляда, а вот дозреть до решения о разводе требуется время). Вопрос – какова эта единица времени?

В случае принятия крупных исторических перемен – подозреваю, что поколение. Должны вырасти люди, для которых отказ от прежних норм с детства является нормой. Засада в том, что технически жизнь меняется все быстрее и быстрее, требуя такой же скоростной психологической адаптации. А вот смена поколений удлиняется, поскольку теперь рожают не в 20, а в 30. К тому же удлиняется жизнь. Это значит, что старушка, окруженная толпою внуков и правнуков, не говорит себе, что ей пора в наш советский колумбарий, а ищет политическое средство Макрополуса для недопущения перемен. Так появляется запрос на популизм, то есть на волшебную палочку, на волшебное голосование – неважно, в Госдуме, Бундестаге или Сенате. Так появляются Трамп или Вайдель (или даже хуже – Вагенкнехт), не умеющие не то что предложить грамотное решение проблемы, но даже сформулировать саму проблему. Что же предлагают они в качестве политического товара? А быстроту решений. Построить стену на границе с Мексикой, выслать всех мигрантов. Быстрое время стало ценностью.

Перефразируя: износ частей социального механизма ускорился, а необходимое время для техосмотра удлинилось. Ну, или другое сравнение. Все больше болезней эффективно лечатся, но только срок попадания в врачу от года к году удлиняется.

Отсюда и нервозность, и требование самых решительных мер.

https://youtu.be/7H1GPjIwpDU

Несколько недель назад в эфире «Губин ON AIR» я пообещал обещал выложить эту архивную съемку. Эфир был в январе 2013-го, а запись, должно быть, в декабре 2012-го. Если спустя дюжину лет есть интерес посмотреть, то обратите внимание на начало программы, когда я спрашиваю Познера об Эренбурге, а потом о том, почему одно и то же удушение журналистской свободы он называл в Америке цензурой, а в России - нормальной "договоренностью на берегу". Когда я об этом спрашивал, мои симпатии были на стороне Познера (и это было ошибкой: к черту симпатии во время работы! Симпатизанты, в отличие от профессии, могут и предавать). Тогда мне казалось, что, да, Позрен лавирует, но понятно, во имя чего: свободы. Пусть ограниченной, но свободы, которой он сумел для себя отвоевать больше других. Да, он на Первом канале наступал на горло собственной песне (но так, чтобы все-таки пелось), а в книжке «Прощание с иллюзиями» писал: «Путин и установленная им «вертикаль власти» привела к тому, что журналистики в России почти не стало»; «возвращение Путина в президентское кресло будет означать лишь одно: еще большее замедление хода страны, общества к демократии, еще большее ее отставание и от Европы, и от Америки. Это движение ускорится только тогда, когда все путины канут в Лету и на их место придут люди, не служившие прежней власти, не зараженные ею на генетическом уровне».

В 2013 году я восхищался Познером, его умением сохранить эфир на Первом при нарастающих гонениях на профессию.

А в 2024 году я думаю, что этот старый метрдотель в правительственном ресторане (цитируя Давида Самойлова по поводу Эренбурга) обвел меня вокруг пальца. Не было никакой разницы между журналистским кейсом Познера в Америке и журналистским кейсом Познера в Росси: и там, и там была цензура, и лукавое объяснение Познера про договоренности «на берегу с Эрнстом» есть объяснение от лукавого, попытка прикрыть грязное белье. Разница была персонально для Познера. Работать на маленьком американском канале - или на огромном российском. Ради популярности он готов был и подлизнуть, и подвильнуть . А я, дурак, вопросами его не дожал.

И глупо теперь оправдываться, что война, эмиграция, превращение в иноагента резко меняют оптику по отношению и к себе, и к коллегам. То, что раньше расплывалось, дрожало - теперь в фокусе.

То, что Познер не уехал из страны-агрессора (замолчал, но остался) – зафиксировало окуляр.
Обаятельный, умный, располагающий к себе высокооплачиваемый лакей – вот кто такой Познер. Для которого одаривающая деньгами либо популярностью рукам всегда была важнее профессии.

Я злюсь, как злится всегда чувство обманутое и тем самым поруганное.

И мне хочется верить, что Познер в интервью 2012 года говорил мне чистую правду, и что после начала войны были у него какие-то личные обстоятельства, которые не дали свои возможности с американским и французским гражданствами реализовать, показательно уехав из России, потому что без реализации - да на фига нужны эти гражданства?

Но когда я вспоминаю, как бежали после войны из России мои коллеги в никуда, без ничего, просто потому, что нельзя было без подлости в России оставаться, - морок проходит.

С иллюзиями в отношении Познера я простился.

Так что я выкладываю интервью со старым, умным, обаятельным нормализатором ненормального - в котором слугу режима и раба популярности я, увы, в 2012-м не разглядел.

Пост про Пастухова снесен, но временно. Я по глупости опубликовал лишь фрагмент, первую часть - и понеслось в ответ! А я дураков, даже в коментах, не жалую (и если вы писали комментарий и приняли это на собственный счет - значит, правильно приняли).
Проблема в том, что гадости, глупости и просто вранье среди "своих" меня и правда выбешивают больше, чем среди "чужих". Чужие потому для меня и чужие, что глупее, аморальнее, хуже, чем свои, а будь иначе, я поменял бы своих и чужих местами.
Ну вон очередная глупость - со стороны Эльвиры Вихаревой. Вихарева - один из немногих иноагентов, кто принципиально не уезжает из России. За этим стоит либо ее принципиальность и стойкость (как у Навального), либо глупость (этот вариант теоретически тоже возможен, поэтому я его не исключаю). И вот я читаю размещенный "Эхом" свежий пост Вихаревой. Про то, как школьные училки в России, довольно уныло выглядящие тетеньки, поверив какому-то белорусскому пранкеру, стали снимать на видео, как ради защиты от космического излучения НАТО они делают и носят шапочки из фольги. Стыдоба? Да. (Пранкер мне тоже сильно не мил. Проделал бы он такой трюк со своей родней - держу пари, многие бы клюнули). Что за шапочками на училках стоит? Да многое. И малообразованность, и глупость, и затюканность, и нерассуждающая покорность приказу начальства. Но Вихарева разражается постом, где, ссылаясь на "Вечный фашизм" Умберта Эко, видит за этими училками фашизм. Она объясняет действия пранкера так: "Он проверяет Россию на фашизм. По признакам ур-фашизма Умберто Эко. Очередной тест сдан. Напротив признака «вера в теорию заговора» поставлена жирная галочка."
Этот пранкер, сам того не желая, проверил на вшивость и Вихареву, которая несет пургу. У Умберта Эко среди 14 признаков "вечного фашизма" нет веры в теории заговора. Впрочем, можно даже не читать "Вечный фашизм" (а Вихарева не читала), но понимать, что вера в тайную ерунду признаком фашизма быть никак не может, иначе в фашисты следует записать всех верующих с Иисусом Христом во главе (вот уж кто верил в теорию заговора, так верил!). Зачем превращать Умберто Эко в глупца?.. И зачем "Эху" размещать заведомо глупый пост - мне тоже непонятно. То есть одно объяснение у меня есть, но об этом как-нибудь в другой раз. А впрочем, давайте и сейчас. "Эху" важно, чтобы человек был свой. Тут принципиальное различие, скажем, с Би-Би-Си.
А пока, да: гадости и глупости среди своих меня раздражают куда больше гадостей и глупостей среди чужих. Настолько, что периодически состав "своих" приходится прореживать. И, упреждая реакцию глупцов: отношение к "чужим" порой приходится пересматривать тоже.
И, чтобы меня не упрекнули в голословности: вот ссылка на публикацию. Вихарева говорит про видео училок, что оно войдет в историю, но пока что в довольно дурацкую историю попала она сама. https://echofm.online/opinions/eto-video-vojdyot-v-istoriyu-beregite-detej

Всегда интересны собранные на сайте "Эха" мнения людей, живущих вне Нидерландов, но которые точно знают, что в Амстердаме произошел антисемитский погром, и что по этой причине скоро еврейские погромы могут вспыхнуть по всем странам Европы, потому что во всех странах Запада (а уж в университетских кампусах - слов нет!) слепые, глупые леваки, и новый Гитлер ist wieder da. Эти слепые леваки заполонили и Би-Би-Си, которая новый Völkischer Beobachter (это не я, это Латынина, которая прокомментирует в секунду что угодно, от закона о тепловых насосов в Германии до теософских споров в древней Иудее), да и вообще во всей прессе Запада, которая тоже левацкая и которая подстилка для пропагандистов "Хамаса". Ок, как я могу спорить? Я не в Амстердаме и не знаю местной прессы, которая тоже наверняка захвачена мерзавцами гуманистами-леваками. Но вот как быть с теми сообщения из Амстердама, которые говорят, что некие люди (возможно, израильские болельщики, а возможно, и нет), срывали палестинские флаги и кричали f*ck arabs - эти сообщения тоже сфабрикованы пропагандистами ХАМАСа? А если все же нет, то следует ли из этого, что во всех странах Запада скоро вспыхнут погромы арабов и мусульман, потому что Запад вновь вспомнил о своем постыдном прошлом и собирается в новый крестовый поход? Нет, не следует? А почему? Почему в первом случае следует, а во втором нет? У меня нет ни ответа, ни вообще какого-либо суждения о произошедшем в Амстердаме, кроме очевидного и состоящего в том, что насилие отвратительно. Жду новостей из амстердамского полицайпрезидиум. И репортажей западных журналистов-расследователей. Они хоть и купленные исламистами дураки и леваки, но, может, какие любопытные факты сообщат. А вот мнения русскоязычных комментаторов, не научившихся читать местную прессу в странах нынешнего пребывания и не больно-то стремящихся в жизнь этих стран интегрироваться, мне, конечно, очень интересны, но при этом - как бы поточнее сказать? - меня ну просто совершенно не интересует.

В издательстве Акунина BAbook вышла моя аудиокнига «Германия, где я теперь живу»: https://babook.org/store/259-audiobook. Цена та же, что и за электронную версию: $9,99 (https://babook.org/store/259-ebook). Это 50 аудиоглав, четко разбитых тематически: «Про немецкую кухню», «Про аренду жилья», «Про дома престарелых», «Про смерть и кенотафы», «Про маршруты и Ordnung». Первыми читателями книги были Людмила Улицкая, Кирилл Серебренников и Дмитрий Быков. Своими отзывами они меня очень поддержали.
Ниже я выступаю в роли переводчика Быкова, поскольку изначально его отзыв, предназначавшийся для иностранных издателей, был на английском.
* * *
«Dmitry Gubin is one of the very few journalists in Russia who can be called influencers and opinion makers without any exaggeration. As for me I would rather call him my teachers in essayism and social criticism. He created his personal genre between a public diary, psychological fiction and the so called new journalism. He replaced the ink by his own blood writing with the absolute sincerity about his personal experience. It’s much deeper and traumatic than the traditional auto fiction. Gubin generalizes the experience of his generation and explains the specialities of post-Soviet survivals with an exclusive empathy and deep penetration into our common memory. He is a sociologist, historian and a psychoanalytic in one single person. As for me I always find a kind of consolation in his extreme and passionate confessions. He can be compared with Limonov (but smarter) or Selin (but much more objective). Maybe he is such a touching and sentimental pervert as Truman Capote but armed by the experience of post-soviet provincial heartless community».
* * *
«Дмитрий Губин - один из немногих журналистов в России, которых без преувеличения можно назвать авторитетами и создателями мнений. Что касается меня, то я бы скорее назвал его своим учителем в эссеистике и социальной критике. Он создал свой личный жанр между публичным дневником, психологическим романом и так называемой новой журналистикой. Он заменил чернила собственной кровью, написав с абсолютной искренностью о своем личном опыте. Это гораздо глубже и травматичнее, чем традиционный autofiction. Губин обобщает опыт своего поколения и объясняет особенности постсоветского выживания с исключительной эмпатией и глубоким проникновением в нашу общую память. Он социолог, историк и психоаналитик в одном лице. Что касается меня, то я всегда нахожу некое утешение в его экстремальных и страстных признаниях. Его можно сравнить с Лимоновым (но Губин умнее) или Селином (но Губин куда объективнее). Может быть, он такой же трогательный и сентиментальный перверт, как Трумен Капоте, но вооруженный опытом постсоветского провинциального бессердечного общества».
* * *
Чуть подробнее об этой книге и о том, зачем и для кого она написана: https://youtu.be/eiw0RgZR4yI

Господи, пишут, что в Лондоне умер Лёша Зимин - который навсегда теперь "Афиша Еда", который создал новую русскую ресторанную критику как таковую, искренне любя гастрономию и (может быть, неосознанно) ощущая, что именно это тронут в последнюю очередь, а значит, здесь остается какая-то свобода. 52 года. Он только что издал книжку "Англомания", которую я прочитал и рекомендую - это даже не про историю, это про британскую мысль как таковую. Я кое-что по зиминским рецептам готовил (включая мой любимый "оранжевый" суп с кокосовым молоком), я из "Англомании" делал выписки и даже по мелочам кое-что уточнял... Последний раз я писал ему недели три назад из Кобурга, когда ел сосиску-кобургер и иронизировал по поводу принца Альберта, который, как известно, кобуржец. Эх, Кузьма, Кузьма... (ну, в своем кругу Зимина звали Кузьмой).
Как скверно, что ты умер, - это, в общем, тебя не красит.
Как хорошо, что ты успел сделать то, что сделал, - это, в общем, тебя извиняет.

Русское интеллектуальное презрение к норме, нормальности, вообще к средней спокойной жизни идет от отсутствия нормы в русском обыденном. Вот откуда презрение к бюргерам, мещанам, к третьему сословию. Нормально не жили – следовательно, нормально живущих будем высмеивать и презирать.

Депрессии молодых русских эмигрантов – часто не только от сложностей укоренения в новой почве. Это подарочек от старших поколений: эффект сопротивления превращению в бюргера, то есть в западного горожанина и гражданина, что есть буквальный перевод немецкого «Bürger».

В России не могут понять Пятую Бетховена. Понятно лишь начало – три соль, ми-бемоль: стук судьбы в дверь. Ну, и развитие этой темы. А вторая часть непонятна, потому что непонятно, как к ней относиться, которая вся – уверенная походка по жизни бюргера, горожанина, гражданина. Его жизнь достойна, он соблюдает все правила, он не делает дурных дел, он олицетворение нормы. Очень русская реакция – такую жизнь обосрать, тем более, что уже стучится в дверь судьба, и войска Наполеона придут в вдрызг по кочкам разнесут эту нормальную жизнь.

Но Бетховен не издевается над нормой, ему такая мысль в голову не приходит. Он заворожен другим – вторжением внешнего, грозного, анормального, неостановимого.

И Чайковского на Западе как раз очень хорошо понимают, потому что он писал о норме. О смятении человека, о его страстях – и о конечном приятии, успокоении. И страсти, и успокоение, - это норма. Четвертая симфония эту идею романтизирует, а страшная Шестая манифестирует. Но жизнь человека со всеми его метаниями и поисками гармонии – это норма. Герой Чайковского – это немецкий бюргер эпохи романтизма: тут между Чайковским и Шубертом куда больше внутренней связи, чем между Чайковским и Могучей кучкой с ее манифестацией надчеловеческих (национальных) идей над нормой человеческой жизни.

"Прямая демократия и замедление смены поколений — вот две реальные угрозы новейшего времени. Вот это кажется мне важным и нужным обсуждать — а не ерунду по поводу «трусливых европейских политиков» или «леваков, захвативших западные университеты». Потому что главная тема нашей эпохи — цивилизационный транзит. Путин дает ответ прогрессу самодержавной архаикой из доиндустриальной эры. Украина дает ответ прогрессу созданием страны-нации начала индустриальной эпохи..."
Мой свежеопубликованный текст на Republic.
https://republic.ru/posts/114246

Эта информация для живущих в России, но не только.

Сначала о серьезном, потом о непристойном.

О серьезном: поскольку сегодня эмигрантские издательства Кремлем преследуются, что твой «Посев», а российские карты вне России не принимаются, встает вопрос, как раздобывать книги. Например, как заполучить мою «Германия, где я теперь живу». Вариант такой: на странице https://babook.org/store/259-ebook выбирается опция «купить в подарок». Далее открывшаяся ссылка пересылается друзьям, родственникам, коллегам за рубежом: в конце концов, Рождество на носу, а $9,99 для подарка не слишком наглы. Либо вы просите благотворителей на сайте (а такие порой заходят) купить эту книгу для вас.

Однако с сегодняшнего дня «Германия, где я теперь живу» начинает выкладываться в свободный доступ: один день – одна глава (то есть на следующий день - другая глава). Называется это «книга с продолжением»: https://babook.org/posts/1527 . Если у вас есть терпение Путина при отсутствии его мерзости, до Старого нового года книгу получится прочитать.

Ну, а теперь – о непристойном.

Моя книга – правда единственная на русском языке про повседневную жизнь Германии, в чем непристойного немного, несмотря на главы про FKK-культуру (это когда все голые) и гей-браки. Но меня несколько раз кольнули: ну почему же единственная? А как же «Эти странные немцы»? Книг с такими названиями целых две. Одна переводная, но там утверждается, что поезда в Германии ходят по расписанию, так что писали ее во времена Бисмарка. А вот вторую сочинила эмигрантка из России по имени Виктория Фельдман: женщина тревожного возраста, большой решительности и неу(ё)мной отваги. Хочется верить, что Фельдман - это все-таки псевдоним, поскольку авторка свято верит, что Германией правит президент, пивнушку упорно называет «кнайпой» (с родом Kneipe она угадала), а главное – самозабвенно ищет мущину. Какого угодно, но лучше хоть какого-то. Проблема в том, что все немецкие мущины - сплошь алкаши, дураки, нищеброды и импотенты.

Эндшпиль – рассказ о двух коренных (разумеется!) немках, Мелани и Карле, отправившихся в баню-бад (а в Германии в бадах как раз FKK, так что товар лицом и даже более, чем лицом) клеить мужиков. Карле везет: к ней оказывается благосклонен некий «Сталлоне первых сериалов» в возрасте полусотни лет. И вот они уже едут на его машине к нему домой, где их, правда, ждут неуют, всего три комнаты, одна молодая квартирантка (увы, сразу же из сюжета выпилившаяся) и совершенно пустой холодильник.

«Она поняла, что кавалер беден. «Ладно», — подумала Карла, — «посмотрим, что ты стоишь в постели?» Постели долго ждать не пришлось. Она тоже была не первой свежести. Но все ожидания Карлы не оправдались. Вышел наш герой из ванны, обнаженный до пояса — «супер», а ниже был искусственный предмет под названием «вибратор». «Ну, вот попала», — расстроилась Клара. — Знаешь, — сказала она, — давай лучше кофе выпьем. У меня есть к тебе предложение, я собираюсь на Канары. Мне нужен партнер. Хочешь поехать со мной? Я за все уплачу, но ты должен выполнять свои мужские обязанности. Ты должен утром приносить мне букет цветов, сопровождать меня на все мероприятия, танцевать со мной, участвовать в путешествиях. И вообще, быть в постели настоящим мужчиной. Диттер сразу согласился. Прошло 10 дней. Они вернулись из путешествия. И снова Карла с Мелани вышли на охоту и начали посещать сауну. Когда мимо них, сидящих в холле, проходил Диттер, Карла отворачивалась и делала вид, что они не знакомы».

Ну, каково?!. Кусай локти, Эрика Леонард Джеймс!

Не сомневаюсь, что после этой скромный рекламы нас с Викторией Фельдман ждет небывалый читательский успех.

Жизнь вне России полезна еще и излечиванием от русских диссидентских иллюзий, типа "только у нас в России может быть такое говно, где вы еще такое говно видели?!"Вот сейчас диссиденты массово подхихикавают над именными билетами в Большой на "Щелкунчика" - типа, где вы еще такое встречали? А я именные билеты видел на оперных фестивалях в Байройте и Зальцбурге, например: там спрос сильно превышает предложение, просто так билеты не купить, в Байройте регистрируются на сайте и ждут выпадающего жребия, в Зальцбурге лишь в этом году у меня не спрашивали аусвайс... Смеяться здесь нечего. Смеяться нужно над совершенно другими вещами. Над тем, например, как нынешний интендант Зальцбургского фестиваля Хинтерхойзер превратил его во второсортное провинциальное (хотя и высокобюджетное) зрелище, где выставкой новейших достижений оперного хозяйства и не пахнет. Или над тем, как превратил в сетевой дискаунтер типа "Дикси" Мариинский театр Гергиев. Или над тем, что для почти всех русских, ломящихся на "Щелкунчик" в Большом, музыка Чайковского - это милая, как глинтвейн, рождественская сказочка, хотя это чудовищная, страшная музыка о смерти, о детской смерти. Где пресловутый, самый раскрученный танец Феи Драже - это танец абсолютнейшей нежити. Не случайно он и исполняется на челесте или стеклянной гармонике - тех самых челесте или стеклянной гармонике, которые задействованы Доницетти в "Лючии ли Ламмермур" в сцене безумия Лючии... Вот над этим, да, можно насмешничать сколько угодно, мещанин во дворянстве (которым я и сам порою являюсь) поводы для этого дает. Но над системой-то распределения билетов в условиях дефицита зачем? Это - не совковое, не путинское, не русское. Это общечеловеческое...

Простите, люди добрые, что выкладываю с опозданием. Но я все-таки версию "Губин ON AIR" монтирую. Монтаж, конвертация, обработка на сайте - это примерно 4 часа. Иногда я их просто (как в этот раз) не мог найти...
https://youtu.be/qnqHdNF5mBY

Звук моего последнего эфира. И жутко любопытно, кто наваливает кучки дерьма, даже не посмотрев и не послушав (я как-то обратил внимание, что кучка может появиться буквально через минуту). Нужно будет записать с балкона Нагорную проповедь - наверняка ведь те же пара злобных совков из стадной эмиграции 1990-х обосрут и ее...

P.S. На это видео совершенно неожиданно откликнулся Грег Блейк Миллер. И я испытал потрясение, примерно как в свое время от знакомства с Джонатаном Литтеллом. В силу работы мне приходилось быть знакомым с сотнями знаменитостей в диапазоне от Микки Рурка до Михаила Горбачева. Я научился не обольщаться ни популярностью, ни деньгами, стоящими за той или иной звездой. Иногда человек после знакомства переставал для меня существовать (так было, например, с Пьером Карденом: я понял, что торговля налево-направо именем была продолжением его собственной личности). Популярность - это вообще мантия из живущей по собственным законам ткани, нередко и на голом короле. Вот почему от встреч с актерами, даже с самыми любимыми, я давно ничего не жду. Это как отужинать с фокусником после завершения его представления. Но вдохновлявшие меня писатели, поэты, режиссеры и интеллектуалы - это другое дело. Мое знакомство с Андреем Звягинцевым началось с драки: мы реально схватили друг друга за грудки на дне рождения кинооператора Сергея Астахова; он нас разнимал. Когда позже Звягинцев написал с извинениями, я был на седьмом небе от счастья (урок всем: извинения обычно демонстрируют силу, а не слабость). Когда началась война, мы переписывались по поводу "уезжать - не уезжать". Звягинцев уехал отнюдь не в силу моих аргументов, но я рад, что он уехал, хотя ему сейчас очень непросто. И я дико рад, что в одной мелочи сумел ему помочь...
Единственное исключение, которое я делаю в своей стене против влияния чужой популярности - это музыканты. Ничего не могу с собой поделать. Композиторы, дирижеры, солисты (да хоть и альтисты за четвертым пультом!) - вот тут я баба глупая, колени дрожат, слезы текут, тушь по щекам размазана...
К чему я это? К тому, что жизнь - китайский бильярд. И что тем, кто ни в какую лузу не попал, не следует забывать, это просто бильярд, хотя и оплачиваемый ценой жизни. Случайность намного, намного (в миллионы раз!) важнее трудолюбия или таланта. А тем, кто в лузу попал, особенно в большую лузу, - следует помнить ровно про то же самое.