Эмигранты, дорогие господа,
Как идут дела?

В ‘89 году ленинградская группа «Диктатура» выпустила альбом «Красная страна», где полчаса прощалась с немытой Россией, какой она, должно быть, виделась горби-рокерам и позднесоветским релокантам.

Уезжаете? Ну, конечно. Там вкуснее едят, там слаще пьют. А у нас всё плохо, у нас бардак!

Это, если что, первый куплет первой песни. Дальше пародия на горькое разочарование, самоедство и утрату корней. Восемь треков, полных иронии и лукавства.

«Диктатура» разыгрывала карту антихайпа и рубила серпом все модное, выбрав единственно верный стиль – антинью-вейв. Кирзачи, тельняшки, шоферские фуражки, порванный на свадьбе баян и гитарный урла-поп на посошок. Как если бы митьки фитанули с поздним Тальковым, а «Ноль» спел про национально-патриотический фронт. Сидите дальше в кресле Леттермана, мы сходим на запись «Играй, гармонь!».

Пролетарский горби-рок для голодных. Дюжина ножей в спину перестройки, принесшей не новый Октябрь, а похмельный январь. Залить керосином и спалить, опрокинуть стакан водки и пойти искать виноватых.

«Красная страна», синяки, белая горячка. Альбом-флаг.

Так и случилось. Худрук «Диктатуры» Сергей Тимофеев жестко забухал, растерял все полимеры и весной ‘90 года рванул в США, в Оклахому, «по христианской линии». Проповеди, хоры, полный запрет на горючее. И помогло! Тимофеев несколько месяцев гонял по Штатам с акциями Союза христианской молодежи (YMCA), рассказывал, как уверовал и исцелился от алкоголя. А еще, по словам скептиков, где-то там же безвозвратно продолбал мастер-ленты последних номеров «Диктатуры».

Слушать альбом «Красная страна» в ВК.

Выпустили первый раз меня в ‘88 году, сначала в Финляндию. Такая пробная была поездочка. А потом сразу начался какой-то шквал. Я начал ездить по два раза в месяц. Я делал [всё], начиная от фортепианных концертов и кончая огромными представлениями. Первое гигантское было в Стокгольме на центральной площади. Она вся была перекрыта. Полиция всё оцепила, транспорт перекрыт. Была построена огромная сцена, мне дали порядка 60 шведских музыкантов, включая оркестры. Я провел с ними два дня репетиций, и мы засадили концертик. Таким образом началось триумфальное шествие русской паранойи по Европе.

До «Moscow Calling» был «Leningrad Calling»

Нью-Йорк, Бэттери-парк, летний вечер.

Чаще всего местные и туристы приходят сюда, чтобы сесть на паром или лодку и двинуть в сторону статуи Свободы. Никто особо не задерживается: парк, храня статус одной из старейших зон отдыха в городе, не первый год пребывает в упадке и не может похвастаться ни одной свежеокрашенной скамейкой.

Но сегодня, 20 июля ‘90 года, здесь гораздо оживленнее. Накануне газета The New York Times обещала пятичасовое музыкальное шоу «Leningrad Calling» молодого ленинградского авангардиста. Издание анонсировало «вероятно, самый необычный концерт уикенда на открытом воздухе». В программе: нойз-саксофонист Джон Зорн, танцовщица и модель с обложки Playboy Сью Бернард, хиппи-панк Дэвид Пил, издатель битников Айра Коэн и многие другие. Дирижер «оркестра», уверяла газета, собирается управлять участниками «арт-джема» с помощью карточек с инструкциями.

Но вышло еще представительнее. Например, пришел Кейдж. В интернациональном капустнике сошлись японская перкуссионистка, израильский барабанщик, итальянский контрабасист, американский гитарист и советский скрипач. Арт-куратор Андрей Хлобыстин подогнал художников, Барышников – танцоров. За «московский рок» отвечал недавно перебравшийся за океан «Оберманекен». В общем, все как в Ленинграде с показом мод, пантомимой и дада-вайбом, только в Нью-Йорке.

«У меня была идея повторить сезоны Дягилева в Париже, мне хотелось сделать русские хэппенинги в Америке», – вспоминал потом советский уникум.

Успех концерта на набережной, впрочем, не был случайным. Приезда «того самого ленинградца» ждали не последние люди: перед шоу он успел встретиться с Ростроповичем и дать интервью Уиллису Коноверу, 70-летнему патриарху джазовых радиопрограмм и одному из символов «Голоса Америки».

В авангардных кругах о госте говорили с придыханием: невероятная техника, сумасшедшие идеи, безумные концерты-перформансы. Сбрасывать флаеры с вертолета – это вапще как?! Клуб Knitting Factory, позже вдохновивший Севу Гаккеля на создание TaMtAm, вписал его по первому звонку.

Чем кончится «арт-джем», никто не знал. Весной маэстро устроил в Ленинграде беспрецедентный саунд-марафон, продлившийся без малого сутки. Окружив себя техникой, он беспрерывно играл на 18 инструментах и в режиме реального времени накладывал партии гитар, духовых, синтезаторов, барабанов и чего только не, пока к нему приходили знакомые поэты, художники и телевизионщики. В Ярославле на сцену вынесли гробницу с мумией, среди музыкантов был скульптор.

Американские продюсеры никак не могли взять в толк: как этот подпольщик за каких-то семь лет сумел написать десятки альбомов, несколько симфоний, опер, концертов для оркестров и десятки часов музыки для театра и кино. Он ведь даже не член Союза композиторов!

Зато понимали, что его срочно нужно издавать. Уже осенью вышел альбом «Красные канарейки»; на его обложку музыкант поставил картину Михаила Шемякина – с личного разрешения опального художника. Зимой за разбор его творчества возьмутся уже в Англии – в эфире «Би-би-си».

Домой советский гений возвращался с охапкой предложений и исписанной телефонной книжкой.

Это мог бы быть триумф «Поп-механики» и лично Капитана, если бы не одно «но».

В парках, клубах и на радио выступал не Сергей Курехин. Четыре месяца с лишним в США провел совсем другой человек.

42-летний затворник в темных очках.

Кто именно?

Сегодня вечером.

Это был Юрий Касьяник, ленинградский пианист и саксофонист, освоивший к концу ‘80-х около полусотни музыкальных инструментов. Автор гигантского каталога сочинений в самых разных стилях и приверженец «тотальной импровизации».

Участник нескольких «Поп-механик», приятель Курехина. Тот, кстати, заходил в его студию, пока Касьяник сооружал свой 24-часовой аудио-зиккурат.

Фото оттуда. Тот самый день.

Выглядело примерно так

Фрагмент из проги на «Голосе Америки», посвященной приезду Касьяника и выходу его диска «Red Canaries».

Держите запись из Бэттери-парка

В Беркли Касьяника позвали на радиостанцию KPFK. Ее музыкальным редактором тогда был композитор Чарльз Амирханян, чьи экспериментальные опусы высоко ценила Лори Андерсон. Собирались перетереть за авангард и современное искусство.

Но за два часа до эфира Касьяника нагнало эхо «Leningrad Calling». Из Ленинграда действительно позвонили. Оказалось, что под Ригой разбился Цой. Касьяник попросил поставить в память о нем одну из своих вещей.

Амирханян согласился.

Так в Южной Калифорнии простились с главной советской рок-звездой.

Струн провода – ток по рукам
Телефон на все голоса говорит: «Пока! Пора!»

Будете недалеко от парка, приходите. Вот флаер.

А представьте, если бы «Центр» приехал во Францию вот таким табуном.

После Америки и последних гастролей «Звуков Му» Мамонов дебютировал в качестве театрального актера – и как вроде бы наконец-то вырвался из оков прошлого. На сцене ни группы, ни инструментов. Петь тоже не надо.

Но призраки горби-рока настигали его даже в Московском драматическом театре им. Станиславского.

Ловите фрагмент спектакля «Лысый брюнет», где неожиданно возникает Бортничук с той же самой игрой света и тени, которую они возили в Штаты.

Тем временем Михаил Евдокимов в '91 году набрасывал «Звукам Му» за других призраков. За какие-то совсем уж фантомы.

Кто-нить слышал от Мамонова эти строчки?

500 дней из жизни «Аквариума» на пути к изданию пластинки на «Мелодии»

С января ‘85 года по июнь ‘86-го (в хронологическом порядке):

– вышел фильм Динары Асановой «Милый, дорогой, любимый, единственный» с песней «Стучаться в двери травы»

– БГ познакомился с Вознесенским и был приглашен в Переделкино

– на малой сцене Театра на Таганке прошла премьера спектакля «Серсо» с песней на мотив «У Императора Нерона»

– режиссер программы «Кружатся диски» (50-летняя! мое почтение) Клара Фатова сняла первый официальный клип «Аквариума» – на песню «Сны»

– ленинградское телевидение сняло выступление «Аквариума» из шести песен в самой большой студии со сложным светом и декорациями

– в «Ленинградской правде» вышла статья заведующей репертуарным отделом Рок-клуба Нины Барановской с комментариями БГ

– «Аквариум» записал в Доме радио песню «Город» для фильма «Чужие здесь не ходят» (в «Ассе» будет уже другая версия) и выступил в Союзе писателей

– в Москве под «аквариумным» девизом «Движение в сторону весны» прошел первый фестиваль Рок-лаборатории

Но это всё на одной чаше весов.

На другой – выход в июне ‘86-го сборника «Red Wave».

И история о том, как в Кремле узнали, что в Америке свободно релизят записи советских рок-групп, почему-то до сих пор обделенных вниманием «Мелодии». Товарищ Горбачев, произошла чудовищная ошибка, типа того.

Поэтапный допуск на одобренные площадки и ачивки отечественных мэтров vs стремительный переворот и диверсия зарубежных сил.

Годы лавирования или пара месяцев шантажа.

Решать тебе, аноним.

Главное – понимать, когда и где твоя музыка к месту.

Горби-рок очевидно работал на аудиторию за железным занавесом, если таковой еще был.

Вот, скажем, «Кино» – для России, а «Сезон дождей» – для всего мира.

Это не я сказал, это мнение БГ. Во всяком случае так его передает гитарист «Сезона дождей» и впоследствии «Аквариума» Алексей Зубарев.

«Сезон» большую часть времени играл инструментальный сложносочиненный арт-рок для спиритических сеансов и погружался в нью-эйдж без кислородной маски. На его фоне что «Лой Быканах», что весь Русско-Абиссинский оркестр выглядели шарлатанством.

Держите их трек ‘91 года «Красная ночь».

Если не для всего, то для потустороннего мира точно.

20-минутное блуждание по черной дыре, обэриутский ноу-вейв, леший доппельгангер Мрак Нопфлер.

Как если бы в LAB Антона Беляева пришел Сид Барретт, а Hawkwind собрались на Валдае. Как если бы вместо нот, музыканты разучили рисованную «Виселицу». Как если бы Одиннадцать закрывала портал под другую музыку.

Апокалипсис от горби-рока.

Слушать строго в темноте и наушниках.

Горбирокеры-экскурсоводы

В ‘89 году пианист и бэк-вокалист «Зоопарка» Александр Донских (фон Романов) уехал на три месяца в Западный Берлин – для съемок в советско-немецком фильме «Ленинград, ноябрь», первом сценарном опыте Ренаты Литвиновой.

Командировка затянулась на три года.

Зато когда немецкие телевизионщики задумали снять док о культурной столице, которой недавно вернули изначальное имя Санкт-Петербург, им было к кому обратиться.

Бывший солист «Землян», тусовщик и денди, который легко сведет с Колей Васиным, расскажет про Петра и Екатерину, споет Леннона и Гершвина (как в «Ленинграде, ноябре»), покажет лучшие места и проведет по дворам и дворцам. Непринужденно, без суфлера и английским по первой просьбе.

Вышло отлично. Красочный тревел-блог с имперской мишурой и оттопыренным мизинцем, живой музыкой и открыточными видами летнего Питера, еще вчера бывшего Ленинградом. Там же Царское село, Юсуповский дворец на Мойке и отреставрированная «Аврора». Разводные мосты, гранитные сфинксы, неспешный трамвай.

Такой город Донских больше не покидал.