This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Без звука, сохранилось только так, но всё ясно.
Немого кино от Курехина уже достаточно.
Рядом, как встарь, весь цвет Рок-клуба: БГ, Федоров, Гаркуша, Ляпин, Титов, Гаккель плюс Бутусов (!) плюс Петкун (?!).
Все горби-рокеры в одном месте. Вероятно, последний раз в таком составе; на дворе ‘93 год. Какой там Горби, проехали.
И только мерч голландцев Weekend At Waikiki, помнивших «Аукцыон», «Чайф» и «Миссию:Антициклон» по совместному круизу, мигом возвращает в ‘90 год.
Немого кино от Курехина уже достаточно.
Рядом, как встарь, весь цвет Рок-клуба: БГ, Федоров, Гаркуша, Ляпин, Титов, Гаккель плюс Бутусов (!) плюс Петкун (?!).
Все горби-рокеры в одном месте. Вероятно, последний раз в таком составе; на дворе ‘93 год. Какой там Горби, проехали.
И только мерч голландцев Weekend At Waikiki, помнивших «Аукцыон», «Чайф» и «Миссию:Антициклон» по совместному круизу, мигом возвращает в ‘90 год.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
А в «Перестройке», – ресторане
Мы спеть по-русски сможем сами
И тут же с новыми друзьями
Нас примет вновь ночной Париж
Первая песня с первого альбома «Колибри» – про Париж и гастрольные приключения за рубежом. Вот так с ноги, без расшаркиваний.
Не без повода, конечно.
К моменту выхода дебютника «Манера поведения» ‘91 года девичий бриллиант горби-рока трижды выступал в Париже. Группа, в которой нет музыкантов, фронтмена и директора.
Прекрасно.
Девушки посвятили городу-мечте целый док «”Колибри” в Париже и дома».
И это со всех сторон отличная и примечательная лента. Много музыки, костюмов, изобретательных номеров, осеннего Питера и монологов артисток, фантастически обаятельных и одаренных.
Избранные цитаты:
«Мы в этом месяце выступали во Франции чаще, чем дома»
«Мы, наверное, для Парижа»
«Совершенно неожиданно и очень приятно было увидеть своих ленинградских друзей-художников, у которых там была выставка»
«Очень хотелось прогуляться во Венсенскому лесу, сходить на Монмартр, погулять и погонять голубей на площади Бастилии… Но ничего этого не удалось. Потому что, кроме репетиционных и концертных площадок, я в этот раз в Париже ничего не видела!»
«Мне больше понравилось в Альпах, Нормандии, Средиземноморье… Париж? А где это?»
А могли, кстати, и в противоположном направлении поехать. Песня «Фудзи» у них была, шлягер на японском тоже.
Мы спеть по-русски сможем сами
И тут же с новыми друзьями
Нас примет вновь ночной Париж
Первая песня с первого альбома «Колибри» – про Париж и гастрольные приключения за рубежом. Вот так с ноги, без расшаркиваний.
Не без повода, конечно.
К моменту выхода дебютника «Манера поведения» ‘91 года девичий бриллиант горби-рока трижды выступал в Париже. Группа, в которой нет музыкантов, фронтмена и директора.
Прекрасно.
Девушки посвятили городу-мечте целый док «”Колибри” в Париже и дома».
И это со всех сторон отличная и примечательная лента. Много музыки, костюмов, изобретательных номеров, осеннего Питера и монологов артисток, фантастически обаятельных и одаренных.
Избранные цитаты:
«Мы в этом месяце выступали во Франции чаще, чем дома»
«Мы, наверное, для Парижа»
«Совершенно неожиданно и очень приятно было увидеть своих ленинградских друзей-художников, у которых там была выставка»
«Очень хотелось прогуляться во Венсенскому лесу, сходить на Монмартр, погулять и погонять голубей на площади Бастилии… Но ничего этого не удалось. Потому что, кроме репетиционных и концертных площадок, я в этот раз в Париже ничего не видела!»
«Мне больше понравилось в Альпах, Нормандии, Средиземноморье… Париж? А где это?»
А могли, кстати, и в противоположном направлении поехать. Песня «Фудзи» у них была, шлягер на японском тоже.
Док можно смотреть с любого места и даже без звука. Просто из-за гениальных трэш-костюмов Кати Филипповой, мим-танцев «Колибри» и подшофе-репетиций в гримерках.
Пивоварова, Юданова, Волкова, Шароватова, Фещенко – богини.
https://youtu.be/wgyJ_RiI0H4?si=RhIDqvirQPEf6mks
Пивоварова, Юданова, Волкова, Шароватова, Фещенко – богини.
https://youtu.be/wgyJ_RiI0H4?si=RhIDqvirQPEf6mks
YouTube
"КОЛИБРИ" в Париже и дома
"ЛЕННАУЧФИЛЬМ" Представляет фильм про культовую группу "КОЛИБРИ" Автор сценария и режиссер А. Мартыненко оператор: В.Серый, В фильме снимались: Н.Пивоварова, Л.Юданова, И.Волкова, О. Фещенко, И. Шараватова 1991
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В ‘89 году Гарику Сукачеву передали телефонную трубку – на другом конце ждал Том Уэйтс.
«“Бригада С” была в США, у нас был концерт в огромном клубе Red Zone. Там была журналистка CBS, она с нами подружилась, и мы поехали в бар. С ней была ее подруга, итальянка, и она все время на меня смотрела. “Тебе говорили, что ты похож на Тома Уэйтса?”. Я говорю, я об этом слышал. Оказалось, что она хорошо знает Уэйтса. Говорю, клево, передавай привет. “А я ему сейчас позвоню, сам передашь”. Подошли к телефону, она говорит: “Привет, Том! Здесь русский парень, очень интересный, только что была на концерте его группы”. И передала трубку. Два слова и всё, бай-бай».
В книжке про Сукачева «Путь Горыныча» есть продолжение. «Уэйтс потом прислал мне в Москву видеокассету со своим концертным фильмом “Big Time”, подписанную: “Гарику Сукачеву от Тома Уэйтса”. Я включил видеомагнитофон и ужаснулся нашему сходству. На какой-то момент я вообще перестал себя осознавать, ибо у меня складывалось ощущение, что я – там, на экране».
«“Бригада С” была в США, у нас был концерт в огромном клубе Red Zone. Там была журналистка CBS, она с нами подружилась, и мы поехали в бар. С ней была ее подруга, итальянка, и она все время на меня смотрела. “Тебе говорили, что ты похож на Тома Уэйтса?”. Я говорю, я об этом слышал. Оказалось, что она хорошо знает Уэйтса. Говорю, клево, передавай привет. “А я ему сейчас позвоню, сам передашь”. Подошли к телефону, она говорит: “Привет, Том! Здесь русский парень, очень интересный, только что была на концерте его группы”. И передала трубку. Два слова и всё, бай-бай».
В книжке про Сукачева «Путь Горыныча» есть продолжение. «Уэйтс потом прислал мне в Москву видеокассету со своим концертным фильмом “Big Time”, подписанную: “Гарику Сукачеву от Тома Уэйтса”. Я включил видеомагнитофон и ужаснулся нашему сходству. На какой-то момент я вообще перестал себя осознавать, ибо у меня складывалось ощущение, что я – там, на экране».
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
В ‘86 году один из столпов итальянского реализма, автор культовых «Римских рассказов», «Конформиста» и десятка других романов, запрещенных официальным Ватиканом, в очередной раз спровоцировал скандал.
79-летний коммунист-резонер Альберто Моравиа женился на испанке, которая была младше его почти на полвека.
Осенью Моравиа вместе с женой оказался на даче у Вознесенского в Переделкино.
И увидел там поющего БГ.
По воспоминаниям Вознесенского в «Огоньке», итальянец с тоской всматривался в окно и отстукивал ритм песни «Деревня».
Когда в Переделкино подъехали телевизионщики, поэт рассказал, как все было. «Я помню, как он отсчитывал ритм за Гребенщиковым. Ему понравилось. Он не знал все переводы текстов, и жаль, что не знал».
79-летний коммунист-резонер Альберто Моравиа женился на испанке, которая была младше его почти на полвека.
Осенью Моравиа вместе с женой оказался на даче у Вознесенского в Переделкино.
И увидел там поющего БГ.
По воспоминаниям Вознесенского в «Огоньке», итальянец с тоской всматривался в окно и отстукивал ритм песни «Деревня».
Когда в Переделкино подъехали телевизионщики, поэт рассказал, как все было. «Я помню, как он отсчитывал ритм за Гребенщиковым. Ему понравилось. Он не знал все переводы текстов, и жаль, что не знал».
17 января ‘84 года в Овальный кабинет президента США вошла женщина.
Ее привел советник по вопросам национальной безопасности, убедивший Рейгана, что это встреча будет полезной. 53-летняя жительница Нью-Йорка могла многое рассказать про русских и Советский Союз – нечто такое, что поможет президенту лучше понять, что происходит в стране после смерти Брежнева и чего ждать от Андропова, зловещего демона КГБ.
За две недели до этого журнал Time вышел с обложкой, на которой нахмуренные Андропов и Рейган стояли спина к спине и не хотели друг друга видеть.
Наглядный образ не был метафорой противоборства двух сверхдержав и апогея холодной войны. По сути Time использовали документальный снимок. Советско-американские отношения находились в худшей точке со времен Карибского кризиса, напряжение из-за гонки вооружений достигло пика. Что станет последней каплей, оставалось только гадать.
Осенью советы сбили корейский самолет с американскими пассажирами, а Штаты разместили в Европе ракеты, нацеленные на Союз. Рейган назвал СССР «империей зла», Андропов заявил, что администрация его визави «окончательно развеяла иллюзии, что с ней можно иметь дело». Американские карикатуристы изображали советского генсека в виде космического пришельца-мутанта, журнал «Крокодил» добавлял к портрету стрелка-ковбоя Рональда свастику и лицо Гитлера.
Политические, военные и дипломатические контакты свелись к нулю. Никаких встреч официальных лиц даже на среднем уровне. Страх, взаимная ненависть и удушающее ожидание ядерного апокалипсиса. Подготовка к «звездным войнам» перестала кормить фантастов, теперь это были новостные сводки.
К чему готовиться? Что будет дальше?
Один из «ястребов», морской пехотинец в отставке Роберт Макфарлейн привел к Рейгану Сюзанну Масси. Более неподходящей кандидатуры на роль спасителя двусторонних отношений в Белом доме и Кремле было не найти.
Среди шести мужчин-помощников Рейгана, находившихся в кабинете, невысокую женщину в черном френче не знал никто.
Ее привел советник по вопросам национальной безопасности, убедивший Рейгана, что это встреча будет полезной. 53-летняя жительница Нью-Йорка могла многое рассказать про русских и Советский Союз – нечто такое, что поможет президенту лучше понять, что происходит в стране после смерти Брежнева и чего ждать от Андропова, зловещего демона КГБ.
За две недели до этого журнал Time вышел с обложкой, на которой нахмуренные Андропов и Рейган стояли спина к спине и не хотели друг друга видеть.
Наглядный образ не был метафорой противоборства двух сверхдержав и апогея холодной войны. По сути Time использовали документальный снимок. Советско-американские отношения находились в худшей точке со времен Карибского кризиса, напряжение из-за гонки вооружений достигло пика. Что станет последней каплей, оставалось только гадать.
Осенью советы сбили корейский самолет с американскими пассажирами, а Штаты разместили в Европе ракеты, нацеленные на Союз. Рейган назвал СССР «империей зла», Андропов заявил, что администрация его визави «окончательно развеяла иллюзии, что с ней можно иметь дело». Американские карикатуристы изображали советского генсека в виде космического пришельца-мутанта, журнал «Крокодил» добавлял к портрету стрелка-ковбоя Рональда свастику и лицо Гитлера.
Политические, военные и дипломатические контакты свелись к нулю. Никаких встреч официальных лиц даже на среднем уровне. Страх, взаимная ненависть и удушающее ожидание ядерного апокалипсиса. Подготовка к «звездным войнам» перестала кормить фантастов, теперь это были новостные сводки.
К чему готовиться? Что будет дальше?
Один из «ястребов», морской пехотинец в отставке Роберт Макфарлейн привел к Рейгану Сюзанну Масси. Более неподходящей кандидатуры на роль спасителя двусторонних отношений в Белом доме и Кремле было не найти.
Среди шести мужчин-помощников Рейгана, находившихся в кабинете, невысокую женщину в черном френче не знал никто.
Зато она знала сенаторов, секретарей, высокопоставленных военных, дипломатов, послов и ученых-советологов, находившихся в «красной» орбите по долгу службы. Масси давно готовилась к этой встрече и медленно, но верно приближалась к Овальному кабинету с помощью десятков посредников.
«Я должна озвучить свою уверенность, что пора снова начинать что-то вроде дискуссии с Советами, и делать это поскорее. Непрошенная идея, пришедшая, казалось, прямо из воздуха, в моем сознании становилась все определеннее. чиновники не сделают ничего: мне надо добраться до самого верха, до самого президента Рейгана», – напишет она в мемуарах 30 лет спустя.
Дочь дипломата и выпускница Сорбонны, говорящая на трех языках Сюзанна Масси несколько раз была в Союзе и профессионально занималась российской историей и культурой. В ‘80 году она выпустила книгу «Земля Жар-птицы: Краса былой России» – многостраничный путеводитель по живописи, архитектуре, литературе, музыке и общественным настроениям от первых Романовых до «Русских сезонов» Дягилева.
Масси свела в одно полотно масленицу, авангард, Пушкина, могучую кучку, передвижников, церкви, ярмарки, царей и загадочную русскую душу, чтобы дать единственно верную, по ее мнению, оптику: русские живут идеями и духом, абстрактное для них важнее материального. Им важно слово, но не в газете, а в клятве.
Лекции Масси про русских художников, дворцы императоров и народные промыслы собирали университетские аудитории и входили в обязательную программу сотрудников многочисленных институтов по изучению Восточной Европы.
На встрече она продвигала тот же подход: вы можете потратить еще сотни миллионов долларов на шпионов, исследовательские центры и аналитические группы, но так и не понять, с кем вообще имеете дело. Вы говорите про национальную безопасность – так всмотритесь в национальный характер. Зачем мусолить права человека, игнорируя самого человека? Перед вами страна парадоксов: крещеных атеистов, Октябрьской революции в ноябре и расстрелянных поэтов, чье слово не стоит ничего, но значит больше других. Господин президент, люди, которые выступают с трибуны Мавзолея в смешных каракулевых шапках, – энигмы. К ним нужен ключ. «И он у вас есть?», – уточнил Рейган. «Думаю, что да».
Вторым, но не менее важным акцентом, стал вопрос веры. Зная о религиозности Рейгана, Масси предлагала подумать о русских, как о верующих людях, чья декларируемая безбожность не более чем маска, способ сохранить себя в стране, где церкви отдавали под склады и клубы.
Начать разрядку с возобновления культурного обмена, остановленного из-за Афганской войны и последовавших взаимных санкций, – звучало как план. Какое соперничество в искусстве? Особенно старинном, еще лучше музейном, в идеале античном. Классика есть классика – общемировое достояние, у шедевров нет паспорта. Балет, театр, художники старой школы, симфонические оркестры, кино про любовь – пусть первыми растапливают лед они, а не ваши советники по ракетной обороне.
Рейган прочитал «Землю Жар-птицы».
«Я должна озвучить свою уверенность, что пора снова начинать что-то вроде дискуссии с Советами, и делать это поскорее. Непрошенная идея, пришедшая, казалось, прямо из воздуха, в моем сознании становилась все определеннее. чиновники не сделают ничего: мне надо добраться до самого верха, до самого президента Рейгана», – напишет она в мемуарах 30 лет спустя.
Дочь дипломата и выпускница Сорбонны, говорящая на трех языках Сюзанна Масси несколько раз была в Союзе и профессионально занималась российской историей и культурой. В ‘80 году она выпустила книгу «Земля Жар-птицы: Краса былой России» – многостраничный путеводитель по живописи, архитектуре, литературе, музыке и общественным настроениям от первых Романовых до «Русских сезонов» Дягилева.
Масси свела в одно полотно масленицу, авангард, Пушкина, могучую кучку, передвижников, церкви, ярмарки, царей и загадочную русскую душу, чтобы дать единственно верную, по ее мнению, оптику: русские живут идеями и духом, абстрактное для них важнее материального. Им важно слово, но не в газете, а в клятве.
Лекции Масси про русских художников, дворцы императоров и народные промыслы собирали университетские аудитории и входили в обязательную программу сотрудников многочисленных институтов по изучению Восточной Европы.
На встрече она продвигала тот же подход: вы можете потратить еще сотни миллионов долларов на шпионов, исследовательские центры и аналитические группы, но так и не понять, с кем вообще имеете дело. Вы говорите про национальную безопасность – так всмотритесь в национальный характер. Зачем мусолить права человека, игнорируя самого человека? Перед вами страна парадоксов: крещеных атеистов, Октябрьской революции в ноябре и расстрелянных поэтов, чье слово не стоит ничего, но значит больше других. Господин президент, люди, которые выступают с трибуны Мавзолея в смешных каракулевых шапках, – энигмы. К ним нужен ключ. «И он у вас есть?», – уточнил Рейган. «Думаю, что да».
Вторым, но не менее важным акцентом, стал вопрос веры. Зная о религиозности Рейгана, Масси предлагала подумать о русских, как о верующих людях, чья декларируемая безбожность не более чем маска, способ сохранить себя в стране, где церкви отдавали под склады и клубы.
Начать разрядку с возобновления культурного обмена, остановленного из-за Афганской войны и последовавших взаимных санкций, – звучало как план. Какое соперничество в искусстве? Особенно старинном, еще лучше музейном, в идеале античном. Классика есть классика – общемировое достояние, у шедевров нет паспорта. Балет, театр, художники старой школы, симфонические оркестры, кино про любовь – пусть первыми растапливают лед они, а не ваши советники по ракетной обороне.
Рейган прочитал «Землю Жар-птицы».
Через год, во время подготовки встречи с Горбачевым в Женеве, Сюзанна Масси вошла в число консультантов президента и негласных доверенных лиц, имевших доступ к его главному советнику – жене Нэнси. Именно Масси научила Рейгана поговорке «Доверяй, но проверяй», знанием которой он вскоре удивит Советы, и добилась правильного ее произношения по-русски.
Советские анекдоты, имена святых Русской православной церкви, строчки из Ахматовой – всё это попадало в речи Рейгана с подачи Масси. Она же просвещала его по части неофициальной «красной» культуры и непарадной стороны столиц, например, коммуналок и трущоб.
«В Ленинграде я жадно впитывала любой жизненный опыт. Я видела, в каких жалких условиях живут мои новые друзья. Целые семьи нередко жили в одной комнате и пользовались общей кухней. На грязных лестничных клетках пахло мочой».
Да что там, она была в гостях у миролюбивых митьков и общалась с Шагиным.
После саммита в Женеве в ноябре ‘85 года ограничения по культурному обмену будут сняты. Запуск арт-мостов объявлялся открытым. По совпадению именно в это время две американские девушки начнут снимать клипы ленинградским рок-группам.
В следующие четыре года Масси и Рейган встретятся еще 18 раз, Масси познакомится с Горбачевым и станет самым влиятельным женским голосом на переговорах Советов со Штатами конца ‘80-х.
Советские анекдоты, имена святых Русской православной церкви, строчки из Ахматовой – всё это попадало в речи Рейгана с подачи Масси. Она же просвещала его по части неофициальной «красной» культуры и непарадной стороны столиц, например, коммуналок и трущоб.
«В Ленинграде я жадно впитывала любой жизненный опыт. Я видела, в каких жалких условиях живут мои новые друзья. Целые семьи нередко жили в одной комнате и пользовались общей кухней. На грязных лестничных клетках пахло мочой».
Да что там, она была в гостях у миролюбивых митьков и общалась с Шагиным.
После саммита в Женеве в ноябре ‘85 года ограничения по культурному обмену будут сняты. Запуск арт-мостов объявлялся открытым. По совпадению именно в это время две американские девушки начнут снимать клипы ленинградским рок-группам.
В следующие четыре года Масси и Рейган встретятся еще 18 раз, Масси познакомится с Горбачевым и станет самым влиятельным женским голосом на переговорах Советов со Штатами конца ‘80-х.
История сближения сверхдержав и поощрения культурного обмена – в четырех обложках Time. От грозного Андропова до аншлага американского пианиста в Москве.
«Московский» номер вышел в мае ‘86 года, за два месяца до релиза «Red Wave».
Помните об этом, когда вам снова расскажут про революционную пластинку и письма-обращения к президентам, которые не смогли сделать для мира столько, сколько музыканты.
Когда «Red Wave» попал на прилавки, никаких «дел» уже не требовалось. Масси, Рейган и Горбачев справились сами.
«Московский» номер вышел в мае ‘86 года, за два месяца до релиза «Red Wave».
Помните об этом, когда вам снова расскажут про революционную пластинку и письма-обращения к президентам, которые не смогли сделать для мира столько, сколько музыканты.
Когда «Red Wave» попал на прилавки, никаких «дел» уже не требовалось. Масси, Рейган и Горбачев справились сами.
Наверное, не все здесь знают Джейн Уидлин, но в середине ‘80-х в США ее имя было на слуху.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
4 года каналу.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Между The Rolling Stones и Достоевским pinned «4 года каналу. Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские. Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного…»