Ким Брейтбург, лидер советской рок-группы "Диалог", заявил на прошлой неделе, что популярная музыка его страны станет привлекательнее лишь тогда, когда сможет взять на вооружение практику совершенствования [вокальной] техники у оперных певцов, повышающих мастерство на Западе. “Если оперных певцов отправляют учиться, то почему аранжировщиков и специалистов звукозаписи не отправляют в крупные студии?", – задался вопросом Брейтбург, недавно прибывший в Лондон со своей группой. "Мы не способны конкурировать, но не потому, что мы не справимся. Нельзя всерьез говорить о потенциале художника, если у него или у нее нет ни кистей, ни холста. Орудие труда рок-музыканта – дорогостоящая аппаратура. Она не производится в Советском Союзе и, более того, мы толком не умеем ей пользоваться”.

The Philadelphia Inquirer, август ‘87 года.

Группа “Красная площадь”, спевшая о том, как горби-рокеру в Америку звонит жена-абьюзер, наполовину состояла из участников “Галактики” – плюс-минус такой же банды про затертый хард-рок, только на русском. Пример оказался заразительным: оправившись от потерь, в ‘91 году “Галактика” тоже выпустила на “Мелодии” англоязычный альбом .

“Galaxy” содержал десять истеричных блокбастеров с хвастливым гитарным трюкачеством и луженой глоткой. Одна песня была про Супермена, другая – про леди. Предполагалось, что в Штатах такое должно зайти. “Русские Whitesnake”, почему нет?

И “Галактика” действительно добралась до Америки, причем дважды. Правда, поздновато, знамя горби-рока к тому времени уже заметно истрепалось. Посидев без работы полгода, “Галактика” отчасти повторила судьбу “Парка Горького”: вокалист вернулся на родину, группа гордо пошла дальше. Сменила название на Red Rage, записала одноименный альбом, но не смогла его продать. К середине ‘90-х проект распался, гитарист и барабанщик с горя выпустили – в Японии! – диск “New York Attitude” с треком про Игги Попа, который ненавидит гранж.

И тут схлопнулась уже и “Красная площадь”. Олды созвонились, поняли, что зря нарубили дров, поверив в американскую мечту, воссоединились и зарядили ностальгический тур “Галактики” по СНГ с песнями исключительно на русском.

Но тогда, в 1990-м, они рубились в горби-рок примерно так, зацените.

А теперь главное.

То, что искупает любые иноземные прегрешения “Галактики” перед богом русского рока.

За пять лет до “Galaxy” группа записала магнитоальбом “Последний летний день”. И уже там была песня-мечта про выезд за границу.

Мне снится ночами Ямайка, лагунно-коралловый риф,
Далёкие звуки маримбы и регги мотив.
Во сне я кусаю папайю, кокосы, бананы жую.
Полдня в океане купаюсь… Как жаль, что я сплю.

Песню написал и спел звукорежиссер “Галактики”, обычно тусивший за сценой. А тут, значит, решил проявить инициативу. Трек совсем не вписывался в альбом: на фоне тяжелого рока какое-то пляжное диско с синтами и драм-машиной.

И все же песню оставили. “Она крутилась по всем киоскам, по всей стране, но никто не знал, что это моя песня”, – признавался автор хита 25 лет спустя.

Звукорежа звали Олег Газманов. В ‘91 году перезаписанная “Ямайка” войдет в его дебютный альбом “Эскадрон” про есаула и путану. Для клипа артист наденет мерч с надписью Soviet Peace Tour.

Soviet Peace Tour/ Women Who Cook!

Это вапще о чем? Откуда у Газманова мерч каких-то женщин, которые готовят? У них тур по Союзу? Это кулинарное шоу? Причем тут горби-рок?

Скоро всё будет.

А пока гляньте на Газманова в фирменной футболке и (!) кожанке с мехом от тех же женщин из, как оказалось, Америки.

Летом ‘88 года в Москву прилетела женская супергруппа из Миннесоты Women Who Cook!, которая уже несколько лет вписывалась в локальные культурные и социальные проекты – но была не особо известна даже в пределах своего штата. В Союзе WWC! ждали самые большие концерты и абсолютно новая публика. А еще русифицированный вариант названия для афиш: “Кухарки”.

За две недели “Кухарки” должны были дать семь концертов в Москве и Сочи. Их приключения вошли в небольшой док для местного телека.

13 девушек играли и пели всего понемногу: джаз, поп, рок-н-ролл, госпел и блюз. Чаще всего каверы, много битлов, но всегда бодро, эффектно и симпатично. Промоутеры пошли еще дальше и пустили слух, что несколько солисток занимали призовые места на национальном конкурсе красоты “Мисс США”.

Впрочем, девушки там были не одни.

Их разогревала московская группа “Постскриптум” Стаса Кауфмана, выходца из “Браво” и “Бригады С”. В Сочи их тандем усилила тройка харизматичных артистов: Александр Малинин, Олег Газманов (с сыном) и Джуна Давиташвили, поэтесса и экстрасенс. Все в том самом вчерашнем мерче.

Если в Москве “Кухаркам” зашло все и сразу, то в Сочи вышла накладка. Артисток заселили в “маленькие комнаты, кишащие тараканами”. Про сервис вы и сами знаете. “Я бы никогда не остановилось в таком месте, в каком нас поселили”, – призналась одна из девушек в доке. Репетиции прошли неудачно, зарядил дождь, шоу перенесли.

“Кухарки” заметно скучали и хотели домой. Зато когда всё прошло, их радости не было предела: их принимали как звезд первой величины, заваливали подарками и обнимали. Уличные музыканты звали на свои точки и предлагали поджемовать. Особенно девушки угорели с самодельных инструментов: гитары из ДСП, бонги из кожаных сидений, что только не. А играют как боги, отмечали “Кухарки”.

Сеты советских артистов в кадр не попали, если не считать закулисные проходки и чутка лайва “Постскриптума”. Соляки Кауфмана сняли крупным планом. Очень впечатляет, крутой рок-н-ролл, или что там это – то ли джаз, то ли советская песня, я такого не слышала, говорит солистка из Миннесоты. “Где твоя большая лапа?! Воу-воу!”, орет тем временем со сцены фронтмен “Постскриптума”. Группа дает годного ска и вызывает дух “Ленинграда”. “Родион Газманов!”, – объявляет следующего артиста ведущий.

В Москве девушки пройдутся по Красной площади, Арбату и парку Горького – и окончательно влюбятся в перестройку и советских людей. Даже жалко, что для “Кухарок” эта поездка так и останется самой масштабной; заметной карьеры у них не сложится.

Зато совсем скоро Малинин затянет гусарские баллады, Газманов споет про морячку, Джуна фитанет с Тальковым. Один “Постскриптум” тихо сойдет со сцены, хотя Стас Кауфман поднимется. Еще как поднимется.

Сначала получит MBA Нью-Йоркского университета, потом возьмется за работу с VIP-клиентами в корпорации Дональда Трампа. В начале нулевых придумает водочный бренд “Путинка”. В Беларуси Кауфман запустит линейку консервов “Батькино лукошко”.

Что тут скажешь. Горби-рок как поваренная книга и эхо патриархата: водочка, огурчик и женщины, которые готовят.

Прекрасно, чо.

Это обложка американской пластинки Александра Розенбаума, которая вышла в одно время с “Red Wave”.

Розенбаум не очень годится в пассажиры горби-рока, но, возможно, мы что-то о нем не знали.

Взять хотя бы “Вальс-бостон”: сдвигаешь ударение и едешь в Бостон. Не зря на Первом канале его переигрывали как “Вальс California” на мотив The Eagles. Отчасти так и случилось. В Нью-Йорке Розенбаум выступил на год-два раньше других.

Своя рок-опера у него, кстати, тоже была; цикл сюит “In Rock” под фортепиано в конце ‘70-х.

Ну да, в “Красной волне” были не рок-оперы, а новая волна, какбэ другое. Хотя погодите, на “Музыкальном ринге” “Вальс-бостон” назвали как раз новой волной. А сам музыкант прямым текстом сообщил, что “15 лет занимался чисто роком”.

Если уж на то пошло, то в фильме “Долгий путь домой” о работе БГ над “Radio Silence” виолончелист “Аквариума” Сева Гаккель высказался в том духе, что сольному альбому Гребенщикова надлежало быть реально сольным – сборником песен под гитару.

Прямо как у Розенбаума.

Более того, в ‘90 году Розенбаум работал в американской студии и записывал материал на английском. Не удивляйтесь, что вы его не слышали. Остались только демки, и они весьма специфические.

Взять, например, посвящение битлам, которое так и называлось. Не путать с одноименной песней маэстро – на английском зазвучала совсем другая вещь. Не перевод, а прямо новая песня. Она должна была представить Штатам советского сонграйтера во всей красе.

Из “To The Beatles” вы узнаете, загибайте пальцы, цитирую:

❗️ “Abbey Road” – лучшая запись в мире за всю историю
❗️ “Сержант” – вскружил голову похлеще вина
❗️ Розенбаум и битлы вместе навсегда

Ну а песня про Брайтон у него и так была. “Давайте честно, мы вам мысли, вы нам – шмотки”, это оттуда. Как в воду глядел, конечно.

Через два года вышел украинский боевик "Америкэн бой", угадайте, кто пел в саундтреке.

Скоро во всех телеграм-каналах (точнее, в одном).

Жалко, конечно, что вместо этого на MTV попали типа клипы. Бэкстейдж, который мы (они) потеряли.

– You’re ready?
– Yes I’m ready.

– Битлы, давайте. Значит, смотрите, всё происходит очень просто. Вы стоите там, типа пиздите, а мы с Густавом [Гурьяновым] идем. Вы окликаете: “Парни, сколько времени?”

– А папиросы есть с собой?
– Выбросил.
– Блять.

– Густав, снимай свое пальто обосранное, начинаем съемки. Джоанна уже снимает вовсю.
– Джоанна, не снимай.
– Ну мы с тобой и одеты, блять. Всё, воинским шагом один за одним.
– А где пистолет?
– Пистолет не нужен.

– I’m stay here?

– Сколько времени?
– А что это за хуйня у него?
– Что?! Я хиппи! И он хиппи, как и мы все. Он хиппи! Хиппи!
– Блять!

– Стоп!
– It was very good!
– Ты думаешь?
– It’s very funny.

– Главное, уехать до того, как вызовут ментов.

Московские металлисты “Легион” пробовали стучаться в двери горби-рока дважды. Оба раза такие смешные, что хоть плачь. Недавно вспоминали:

“Нас пригласили на радио, вещание было на Бельгию и Голландию. Потом приехали бельгийцы и голландцы и хотели подписать с нами контракт, чтобы советская группа выступила у них. Говорили, что мы произведем там фурор: они уже послушали наши записи, посмотрели живое выступление. Им все понравилось, говорят, приезжайте. Но дело до поездки так и не дошло, помешали административные проволочки: контракт, кто будет всем заниматься, кто нас повезет. К ’89 году все сошло на нет”.

Прошло два года.

“Мы грезили идеей, что сможем подписать контракт в Европе с какой-нибудь независимой металлической фирмой, и поэтому решили сделать англоязычный альбом. Помню, у нас демки были, мы ездили на улицу Горького, где был международный почтамт, и рассылали западным фирмам свои кассеты. Конечно, никто не ответил”.

В итоге выпустили англоязычный диск сами. В России. В ‘94 году. Зачем-то.

Троицкий – кремень 🤘

В '86 году в СССР пригнали UB40 – большие звезды британского регги и новой волны, у которых в отличие от многих получилось в Америке.

Принято считать, что первое настоящее рок-шоу с крутым светом, звуком и своей техникой в Союз привез Билли Джоэл. Вообще да, но UB40 в "Лужниках" тоже не в темноте на бревнах играли. Это были мощные лайвы, про которые писал американский Rolling Stone.

Когда UB40 пришли в телек, Троицкого посадили рядом в роли переводчика с правом на экспертное суждение. А UB40 возьми и скажи, что дико напряглись, когда их музло не зашло зрителям. В том смысле, что все тихо сидели, никто не танцевал. "Мы что, так плохо играем?". А если кто и вставал, его садили на место. Странно это, говорят UB40.

Запись поставили на паузу. В кадр вошла редактор и попросила Троицкого разъяснить музыкантам, что у нас так принято выражать свои эмоции – тихо и скромно. "Никто зрителям не мешает, просто мы иначе воспитаны". Причем разъяснить в эфире, на камеру.

Троицкий отказался.

Или вот, например, "Пикник" на польском.

И все же горби-рок – это не только выездные музыканты и опальные критики. Это еще и турящие фанаты.

Да, те, кто просто любили рок в Союзе, тоже летали в Америку и раздавали интервью в телешоу.

Их символом было суждено стать Коле Васину, советскому битломану №1. В ‘89 году он экстренно заделался еще и крупнейшим почитателем Элвиса. О том, как Васин играл роль фаната Короля, в красках и подробностях у себя в фейсбуке недавно рассказал Сева Новгородцев.

Если вкратце, продавцу официальной сувенирки и мерча с Элвисом понадобился ряженый советский рок-фан для тура по Америке – рассказы об ужасах подполья и спасительной любви к музыке уже несколько лет отлично расходились в СМИ и собирали небольшие залы. Британский телек, например, платил 50 фунтов за пятиминутное появление в кадре.

“В нашем посланце культуры должны были слиться все предрассудки и мифы о России, в нем должна была проявляться безбрежная широта страны, ее богатырское величие, – писал Сева. – Высокий, могучий и бородатый Коля, похожий на медведя, подходил идеально”.

В итоге он сгонял и в Америку, и в Англию.

АНГЛИЯ. 7 октября. Суббота.
Великий день моей жизни. Впервые я надолго оторвался от негрешной русской земли, пропитанной кровью его народа. 16:40 – вот этот момент. Боинг понес меня туда, куда душа просит – в Англию, на родину моей любимой музыки. Около 7:30 по Лондонскому времени я ступил на землю свободного мира. Что почувствовал я? Не знаю. Сложное чувство держало меня вплоть до того, пока я не лег спать. Это была смесь тревоги с озабоченностью по поводу моих сумок, букета роз, который я тащил из Москвы для Англии и, тем не менее, спокойствием.

АНГЛИЯ. 8 октября. Воскресенье.
Великий день моей жизни. Магазин Elvisly Yours Fan Club мне не очень понравился, он не очень уютный. Много небрежностей. Постеры Элвиса везде – даже на дверях и потолке. Это колоссально. Сразу затыкаешь за пояс любого русского фана с его жалкими потугами наскрести коллекцию. В том числе и меня. В первую очередь. Интересно: выдержу ли я такой поток информации?

АНГЛИЯ. 9 октября. Понедельник.
Меня обломала ТВ-программа, на которую меня пригласили; у меня даже во рту от волнения пересохло. Я начал что-то объяснять на своем птичьем языке, а старичок обрубил меня, включив оркестр… И спеть я тоже не смог… Идиотизм.

АНГЛИЯ. 10 октября. Вторник.
Неужели это величайший день в моей жизни? Неужели где-то есть место для меня, и я могу быть счастлив? В 17:00 я вошел в Cavern Club и заплакал. Я не мог удержаться. Я полежал на диване, на котором часто спал Джон! Боже... Потом я валялся в сухих листьях у ворот Strawberry Fields, стоял на коленях и разбрызгивал вокруг водочку. Я увез из Ливерпуля пепельницу (украл), медаль (купил), кружку (подарили), пачку фото с Йоко и Шона (подарили). Опять вокруг меня ТВ. Нарядили в Элвис-краснокуртку. Снимали. А потом отобрали, суки.

АНГЛИЯ. 11 октября. Среда.
Great day in my life. Был в здании парламента. Пил кока-колу (пепси лучше), купил трусы из английского флага, стоял на месте премьер-министра. Я сделал свой вариант “All my loving”... вроде ничего, но аплодисментов не было. Какие-то тетки садились ко мне на колени, фотографировались. Пошли в соседний ресторан, и я уснул в машине.

АНГЛИЯ. 12 октября. Четверг.
Великий день моей жизни – я сам пошел в магазин и купил без очереди настоящие свиноколы.

АНГЛИЯ. 13 октября. Пятница.
Неужели я уже был в Ливерпуле?

АНГЛИЯ. 14 октября. Суббота.
Тоже важный день. Домой вернулся в два часа ночи, было уже воскресенье.