Горби-рок – это когда «Disintegration» The Cure и свежая пластинка Simple Mind идут в одном обзоре новинок вместе с альбомом «Звуков Му».
Например, в британском еженедельнике Record Mirror.
«Zvuki Mu» – первый русский рок-альбом, выпущенный на Западе. Печально, но гласности придется еще немного раскачать Советский Союз, прежде чем мы сможем объявить о выходе первой достойной российской пластинки.
Если бы не отметка «Сделано в СССР», интереса к релизу было бы меньше. «Звуки Му» до обидного устарели, они играют музыку настолько серую, что в ней проступает тоска старых московских панелек. Кто бы мог подумать, что именно этот желеобразный продукт власти запрещали из-за угрозы пагубного влияния на молодежь!
Что касается текстов, то это обычные песни на злобу дня. «Постовой» призывает бороться с государственной машиной. Что-то похожее звучит в «Зиме», наверное, речь идет о России до прихода новой оттепели. Сама по себе музыка не имеет значения, главное здесь – посыл (не забывайте, что в СССР все еще сложно с инакомыслием). Так что не видать «Звукам Му» ни одобрения КГБ, ни высот в поп-музыке.
Например, в британском еженедельнике Record Mirror.
«Zvuki Mu» – первый русский рок-альбом, выпущенный на Западе. Печально, но гласности придется еще немного раскачать Советский Союз, прежде чем мы сможем объявить о выходе первой достойной российской пластинки.
Если бы не отметка «Сделано в СССР», интереса к релизу было бы меньше. «Звуки Му» до обидного устарели, они играют музыку настолько серую, что в ней проступает тоска старых московских панелек. Кто бы мог подумать, что именно этот желеобразный продукт власти запрещали из-за угрозы пагубного влияния на молодежь!
Что касается текстов, то это обычные песни на злобу дня. «Постовой» призывает бороться с государственной машиной. Что-то похожее звучит в «Зиме», наверное, речь идет о России до прихода новой оттепели. Сама по себе музыка не имеет значения, главное здесь – посыл (не забывайте, что в СССР все еще сложно с инакомыслием). Так что не видать «Звукам Му» ни одобрения КГБ, ни высот в поп-музыке.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
«Мегаполис» после тура по ГДР в обновленном составе.
Хорошо, что текст почти не разобрать: немецким меломанам стоило лишь закрыть глаза, чтобы вдруг оказаться на концерте The Teardrop Explodes.
Круто.
Хорошо, что текст почти не разобрать: немецким меломанам стоило лишь закрыть глаза, чтобы вдруг оказаться на концерте The Teardrop Explodes.
Круто.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Недолгий период в истории «Бригады С», когда Сукачев был без фирменных усов, челки – и золотого состава. Костяк группы ушел за Галаниным в сайд-проект «Бригадиры».
Если кажется, что звучит, как «Браво», то не кажется. Новый набор был как раз оттуда.
В ‘90 году «Бригада С» гоняла таким табором по Америке и Европе.
Если кажется, что звучит, как «Браво», то не кажется. Новый набор был как раз оттуда.
В ‘90 году «Бригада С» гоняла таким табором по Америке и Европе.
И так должно быть со всей классикой «Внезапного Сыча».
В великое ленинградское трио входил Миша Малин, первый советский музыкант, которого издал Ино («Звуки Му» были потом), он же подарил ему сэмплер.
И кто его потом только не использовал: от «Колибри» до «Ножа для фрау Мюллер».
В великое ленинградское трио входил Миша Малин, первый советский музыкант, которого издал Ино («Звуки Му» были потом), он же подарил ему сэмплер.
И кто его потом только не использовал: от «Колибри» до «Ножа для фрау Мюллер».
В ‘88 году Ричард Брэнсон встречался с Троицким, чтобы обкашлять насчет горби-рока и подписать парочку годных групп.
Более того, по словам миллиардера, эта встреча была одной из важнейших во время его визита в Союз. Когда его спросили, собирается ли его лейбл Virgin Records брать кого-то из советских музыкантов под крыло, он ответил в духе «мы работаем над этим».
Как именно и сколько могли поднять красные рокеры, непонятно. Но вот, скажем, Кит Ричардс из The Rolling Stones, выпустивший в ‘88-м на Virgin первый сольник, получил, если верить американскому Forbes, мульт долларов.
Более того, по словам миллиардера, эта встреча была одной из важнейших во время его визита в Союз. Когда его спросили, собирается ли его лейбл Virgin Records брать кого-то из советских музыкантов под крыло, он ответил в духе «мы работаем над этим».
Как именно и сколько могли поднять красные рокеры, непонятно. Но вот, скажем, Кит Ричардс из The Rolling Stones, выпустивший в ‘88-м на Virgin первый сольник, получил, если верить американскому Forbes, мульт долларов.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Кто такой Миша Малин?
Главный герой фильма «Йа-Хха», в котором Нугманов снял разом всех: Цоя, БГ, Майка, Кинчева и других героев Рок-клуба. Всех, кроме Малина.
Но с разговоров о нем фильм начинается, на нем держится первая половина, ведь он обещал экранным прекариатам проходки на концерт.
Потом говорят, что у него какие-то дела с Ино. И вапще он уже в Америку уехал!
Малин – легенда.
Его никто не видел, потому что подворотни, кочегарки и домашние тусовки, пока родители на даче, больше не его уровень.
Цой закидывает уголь в топку, Науменко шатается без дела, Кинчев отшивает поклонниц, Гребенщиков грустно молчит.
А Миша Малин занят делом, ему не до съемок.
Главный герой фильма «Йа-Хха», в котором Нугманов снял разом всех: Цоя, БГ, Майка, Кинчева и других героев Рок-клуба. Всех, кроме Малина.
Но с разговоров о нем фильм начинается, на нем держится первая половина, ведь он обещал экранным прекариатам проходки на концерт.
Потом говорят, что у него какие-то дела с Ино. И вапще он уже в Америку уехал!
Малин – легенда.
Его никто не видел, потому что подворотни, кочегарки и домашние тусовки, пока родители на даче, больше не его уровень.
Цой закидывает уголь в топку, Науменко шатается без дела, Кинчев отшивает поклонниц, Гребенщиков грустно молчит.
А Миша Малин занят делом, ему не до съемок.
Если вы соберете в одном плейлисте песни, отобранные Джоанной Стингрей для «Red Wave», то получите около 98 минут. А если послушаете оригинальный винил, он займет у вас уже 90.
Как так вышло? Элементарно.
В сборнике представлены обрезанные треки.
В сборнике «настоящего» русского рока, аутентичной независимой музыки. Не гитарной эстрады вроде «Землян» и «Цветов», не прикормленного «Автографа» и филармонического «Диалога» – нет, забудьте.
Никакого соевого эрзаца и суррогата, о которых Стингрей рассказывала в промо-интервью, предлагая взамен своих протеже. Конформисты vs бунтари. Официальные группы вынуждены подстраиваться, терпеть комиссии, оглядываться на Союз композиторов. А неофициальные – или, как сообщала обложка «Red Wave», «подпольные» – играют и записываются так, как считают нужным. Первым нужны блага, вторым – свобода.
Как знак подлинности, на обратной стороне конверта, должно быть, стояла сургучная печать. Эти письма-песни никто из казенных и ушлых не вскрывал. Их не услышишь по радио и не найдешь в магазинах «Мелодии», но именно это делает их бесценными. В них дух и правда советской рок-музыки.
Спрашивается, а куда пропали восемь минут?
На «Red Wave» обошлись без них. Оказалось, ими можно пренебречь.
Причем речь не о затянутых интро или минималистских пассажах вокруг одной ноты. Под нож пошли продуманные, классно сыгранные и важные фрагменты. Исчезли целые куски, микроистории со своим настроением и драматургией.
И ладно бы 10-15 секунд. Из «Рок-н-ролл мертв» БГ пропали почти две (!) минуты, из «Фильмов» Цоя и «Ко мне» Кинчева – полторы, из «Хороводной» Сологубов – минута.
Каждая вторая песня на сборнике – не такая, какой ее слышали и старались сохранить во время записи авторы.
Как так вышло? Элементарно.
В сборнике представлены обрезанные треки.
В сборнике «настоящего» русского рока, аутентичной независимой музыки. Не гитарной эстрады вроде «Землян» и «Цветов», не прикормленного «Автографа» и филармонического «Диалога» – нет, забудьте.
Никакого соевого эрзаца и суррогата, о которых Стингрей рассказывала в промо-интервью, предлагая взамен своих протеже. Конформисты vs бунтари. Официальные группы вынуждены подстраиваться, терпеть комиссии, оглядываться на Союз композиторов. А неофициальные – или, как сообщала обложка «Red Wave», «подпольные» – играют и записываются так, как считают нужным. Первым нужны блага, вторым – свобода.
Как знак подлинности, на обратной стороне конверта, должно быть, стояла сургучная печать. Эти письма-песни никто из казенных и ушлых не вскрывал. Их не услышишь по радио и не найдешь в магазинах «Мелодии», но именно это делает их бесценными. В них дух и правда советской рок-музыки.
Спрашивается, а куда пропали восемь минут?
На «Red Wave» обошлись без них. Оказалось, ими можно пренебречь.
Причем речь не о затянутых интро или минималистских пассажах вокруг одной ноты. Под нож пошли продуманные, классно сыгранные и важные фрагменты. Исчезли целые куски, микроистории со своим настроением и драматургией.
И ладно бы 10-15 секунд. Из «Рок-н-ролл мертв» БГ пропали почти две (!) минуты, из «Фильмов» Цоя и «Ко мне» Кинчева – полторы, из «Хороводной» Сологубов – минута.
Каждая вторая песня на сборнике – не такая, какой ее слышали и старались сохранить во время записи авторы.
Умершего три недели назад Андрея Тропилло добрыми словами проводили плюс-минус все живые участники его легендарных сессий. Но в ‘86 году, во время подготовки «Red Wave», на его кропотливый труд ныне скорбящие тихо положили.
В видосах сверху он объясняет, что произошло. Важно: на них не седой хмельной фрик, каким все чаще виделся Тропилло в последние годы, а человек в моменте; «Red Wave» вышел буквально полгода назад.
– на «Жажде» в конце звучал церковный хор; delete
– театральные выкрики Кинчева в «Ко мне» записывались три месяца едва не по секунде, по слогам; delete
– ключевые моменты, без которых никак; delete
– технически брак, щелчки, паузы; add
Стингрей сделала ровно то, за что потом горби-рокеры ругали «Мелодию», когда фирма-гигант добиралась до их исходников и выпускала исковерканные альбомы-сборники на свой лад.
«Советский Джордж Мартин» называл эти версии «кастрированными».
Он считал, что музыканты, приходившие к нему в студию, мечтали перенести свои идеи на пленку и оградить их от вмешательств извне. Создать альтернативу и дать отпор дипломированным бракоделам. После «Red Wave» Тропилло узнал, что всё это время был в одиночестве.
Понятно, что все дело в технических ограничениях любой пластинки, и два часа музыки на одну сторону не вкрячишь. Но зачем выдавать за оригинальное и бескомпромиссное творчество то, что им не является? Зачем уличать в конъюнктуре официальные группы, если сам готов пойти на подлог?
В видосах сверху он объясняет, что произошло. Важно: на них не седой хмельной фрик, каким все чаще виделся Тропилло в последние годы, а человек в моменте; «Red Wave» вышел буквально полгода назад.
– на «Жажде» в конце звучал церковный хор; delete
– театральные выкрики Кинчева в «Ко мне» записывались три месяца едва не по секунде, по слогам; delete
– ключевые моменты, без которых никак; delete
– технически брак, щелчки, паузы; add
Стингрей сделала ровно то, за что потом горби-рокеры ругали «Мелодию», когда фирма-гигант добиралась до их исходников и выпускала исковерканные альбомы-сборники на свой лад.
«Советский Джордж Мартин» называл эти версии «кастрированными».
Он считал, что музыканты, приходившие к нему в студию, мечтали перенести свои идеи на пленку и оградить их от вмешательств извне. Создать альтернативу и дать отпор дипломированным бракоделам. После «Red Wave» Тропилло узнал, что всё это время был в одиночестве.
Понятно, что все дело в технических ограничениях любой пластинки, и два часа музыки на одну сторону не вкрячишь. Но зачем выдавать за оригинальное и бескомпромиссное творчество то, что им не является? Зачем уличать в конъюнктуре официальные группы, если сам готов пойти на подлог?
Когда в прошлом году лейбл Maschina Records переиздал «французский» альбом «Кино» «Le Dernier Des Héros», инициаторы проекта справедливо ставили себе в заслугу релиз подлинника: впервые, спустя 35 лет после записи, поклонникам стала доступна оригинальная лента. Пленки, которые группа передала парижским звукарям для запуска производства. Как известно, те остались не в восторге и поколдовали над саундом с ножницами и спецэффектами. В буклете подарочного издания Maschina Records отводит им роль чертей-вредителей: срезали барабанную коду «Перемен», ускорили там, заглушили здесь, подменили то, испортили это. И главное – внимание! – сократили запись на пять минут.
Пять. Минут. Музыки. «Кино». В корзину. Как они посмели?! Каждая секунда на счету.
Могу подсказать продюсера «Red Wave», расскажет. Она сократила еще больше и сразу у всех.
Пять. Минут. Музыки. «Кино». В корзину. Как они посмели?! Каждая секунда на счету.
Могу подсказать продюсера «Red Wave», расскажет. Она сократила еще больше и сразу у всех.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Тропилло отказался резать по живому.
А его 21-летний ученик Леша Вишня согласился. И собрал сборник у себя дома.
А его 21-летний ученик Леша Вишня согласился. И собрал сборник у себя дома.
Олег Коврига собирает деньги на похороны и памятник Тропилло.
Скинуть можно на карту Сбера: +7 981 738 9860.
Владелец карты: Татьяна Александровна А.
Скинуть можно на карту Сбера: +7 981 738 9860.
Владелец карты: Татьяна Александровна А.
Из «Огонька» ‘89 года.
В магазинах фирмы «Мелодия» пластинок Мамонова не купишь (может быть, только в Лондоне: там в этом году вышел диск «Звуков Му»).
Он сидит на своем огромном, полкомнаты занимающем, изогнутом диване, бледный, усталый, со скорбно опущенными углами рта, с веселым Миком Джаггером на груди, и глаза на его изможденном лице вдруг делаются слабыми, несчастными глазами: «Есть оптимизм, который на самом деле такой мрак, мрачнее не бывает, – бормочет он. – Надейся и жди, вся жизнь впереди… Вот так… А у меня в песнях свет… Есть, есть свет. Послушаем еще?».
В магазинах фирмы «Мелодия» пластинок Мамонова не купишь (может быть, только в Лондоне: там в этом году вышел диск «Звуков Му»).
Он сидит на своем огромном, полкомнаты занимающем, изогнутом диване, бледный, усталый, со скорбно опущенными углами рта, с веселым Миком Джаггером на груди, и глаза на его изможденном лице вдруг делаются слабыми, несчастными глазами: «Есть оптимизм, который на самом деле такой мрак, мрачнее не бывает, – бормочет он. – Надейся и жди, вся жизнь впереди… Вот так… А у меня в песнях свет… Есть, есть свет. Послушаем еще?».
Сначала Лиза Дел Белло на обложке своего альбома в ‘84 году.
Через два года Дэвид Ли Рот.
Еще через два БГ с режиссером «Long Way Home» Майклом Аптедом.
Через два года Дэвид Ли Рот.
Еще через два БГ с режиссером «Long Way Home» Майклом Аптедом.