Наверное, не все здесь знают Джейн Уидлин, но в середине ‘80-х в США ее имя было на слуху.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
Бывшая участница The Go-Go's, одной из самых продаваемых женских групп Америки, ушла в сольные артистки. И началось: клипы, интервью, обложки журналов.
Пластинка не взлетела, но по-своему прозвучала и навела микрошорох. Например, в Washington Post.
Всё потому, что к конверту пластинки прилагались две пустые открытки. Артистка призывала слушателей написать – вы не поверите! – Рейгану и Горбачеву, готовящихся к саммиту в Женеве. Сама Джейн такие уже отправила.
В открытке английским по белому требовалось «немедленно прекратить все ядерные испытания», у ядерного оружия должна быть альтернатива.
Открытки были частью маркетинга: слова о мире и кол ту экшн к переписке с президентом и генсеком шли на плакате с Уидлин.
А еще на пластинке была песня «East Meets West» – о том, как же прикольно открывать для себя неизвестную культуру.
Шел октябрь ‘85 года.
Летом ‘86-го о своих открытках сильным мира сего рассказала другая американская певица и продюсер, о которой здесь знают уже все.
4 года каналу.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские.
Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного по убийствам, кинутым партнерам и опозоренным клиентам; показывает Америке «первый советский клип»; ловит респекты от Дилана; раздает за месяц 700 интервью; прикидывается, что не использовал сына Леннона для пиара «Цветов», и традиционно выступает против войны исключительно в мирное время.
«Звуки Му» вдохновляют британских интеллектуалов в обмен на дешевую запись симфонического оркестра в студии Гостелерадио, залетают в кино про валютных проституток, справочник альтернативной музыки, вестник для фанатов Ино и сборник со Swans.
Гребенщиков вставляет «Eloise» посреди «Русского альбома», встречает в лесу епископа Вашингтонского, получает для рекламы DAT-магнитофон от главы CBS и объясняет разрыв с лейблом конспирологией.
«Парк Горького» жалуется на тяготы жизни в Союзе и отмечает Рождество со смертельно больным Заппой, который отдает последние силы на запись их «Moscow Calling».
«Бригада С» развлекает иностранцев у Кремля и поет перед Осборном про торчка-объебоса в «Лужниках».
Участники «Машины времени» решают, кто первым уедет на Запад.
И все вместе собирают деньги на ливерпульском телеке – в помощь жертвам Чернобыля.
А также: ZA пишется с «Аквариумом» и отправляет пленки в Америку, Курехина издает Би-би-си, «Игры» поют на французском, «Секрет» перезаписывает «Ленинградское время» на английском, «Опасные соседи» едут на танке, «Аспид» идет на Москву, «Окно» предупреждает, что у русских синдром беспокойных ног, и хвастается американской женой гитариста, Пахом репетирует в зимнем саду, «Корё» поднимает горби-кейрок и снимает имбовые клипы, «Любэ» мутирует в Laibach, «Красный огурец» рассказывает про всемирное турне из Воронеж-сити, у Young Guns от похоти горят штаны.
Кто еще? «Диалог» выпускает в Германии альбом, тайно записанный в московской гостинице. «Автограф» узнает Англию и красиво потеет в париках и легинсах. «Бригадиры» Галанина косят под миротворцев. «Знаки препинания» рефлексируют над релокацией, а Шумов за нее огребает, но покоряет Лос-Анджелес в резиновой маске. «Колибри» отчитывается о поездке во Францию. «Нюанс» собирает альбом в надежде на помощь Гэбриела.
Где еще? Одесский «Кошкин дом» раздает готику, казахстанская «Алмата» играет по правилам The Cars и показывает, как скинуть старую власть, магаданская «Ассоциация “Конец, Света!”» поет про «ебс тамс ту дэнс», барнаульские трэш-скримеры «Молот» берутся за пулемет.
В это время «Птица Зу» наваливает шугейза, «Метро» изобретает русский нью-вейв, «Сезон дождей» встречает Мрака Нопфлера, Alien Pat. Holman упивается нойз-хандрой, «Банга-Банга» плетет африканскую шизу, «Бриллианты от Неккерманна» подогреваются фанком, а на концерты «Миссии: Антициклон» валом «ходят даже негры».
Рубрика «Советский мэдчестер»: Jim Arrow & The Anachrones, «Матросская тишина».
Бонус: гранд-финал марафона по 100 лучшим альбомам ‘80-х по версии Rolling Stone и мега-ликбеза по самым важным записям прошлого века от редакции The Wire.
Между The Rolling Stones и Достоевским pinned «4 года каналу. Последний дайджест всего лучшего выходил еще до 24.02. Ловите свежий, тут хватит на все майские. Намин придумывает фейк-историю названия «Парка Горького», вдохновленную, видимо, шпиономанией; нанимает для раскрутки группы бандюгу, известного…»
Расскажите о канале друзьям
Или сбросьте монет на новые поиски в кладовых горби-рока
Или сбросьте монет на новые поиски в кладовых горби-рока
Однажды в Кремле:
– «Доктора Живаго» в Италии издали, давайте, может, и мы?
– Рано.
– «Колымские рассказы» в Лондоне читают! Отдельной книгой.
– И что?
– «Факультет ненужных вещей» в Париж утек. Кто в Москве теперь мешает?
– Идите в Госкомиздат.
– Так цензура же!
– Цензура в Главлите.
– «Москва-Петушки» в Америке и Израиле в магазинах лежит!
– Вот пусть там и лежит.
– Ну как же?! Давайте хотя бы повесть какую, «Собачье сердце» Булгакова, а? Или ждем '87-го?
– Ждём. Ещё «Мастер и Маргариту» предложите без купюр дать, ага.
– Во Франкфурте-на-Майне купюры курсивом дали, чтобы все видели, что именно было вырезано. Резонансно получилось.
– Нам такого и даром не надо.
– Кстати! «Дар» Набокова в Нью-Йорке с '50-х лежит, сколько можно?! Мы-то когда?
– В '90-м выпустим.
– А Мандельштам? А «Метрополь»? Уже лет десять в Штатах продаётся. Такой шум стоял...
– Этот в '91-м.
– Почему?! Вот Довлатов, например. Вышел в западных журналах, и мы сразу...
– Исключили его из Союза журналистов.
– А, ну да. Слушайте, я же не прошу «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Просто…
– Вот спасибо!
– Просто если за границей уже опубликовали, то почему мы-то тормозим? Что о нас подумают?
– Плевать. Пусть хоть что выпускают и кого угодно издают.
– Тарковский вон, помните, последний фильм, когда...
– Кино-то здесь причём? Мне, может, про пластинки западные ещё рассказать?
– А если это записи четырёх ленинградских рок-групп, о которых в Америке никто не слышал и знать не знает? Сборник вышел.
– СУКА! КТО ДОПУСТИЛ??? БЫСТРО ВСЕХ КО МНЕ! СРОЧНО «МЕЛОДИЮ» НА КОВЕР! БЛЯЯЯЯЯЯАААТЬ!!!!
– «Доктора Живаго» в Италии издали, давайте, может, и мы?
– Рано.
– «Колымские рассказы» в Лондоне читают! Отдельной книгой.
– И что?
– «Факультет ненужных вещей» в Париж утек. Кто в Москве теперь мешает?
– Идите в Госкомиздат.
– Так цензура же!
– Цензура в Главлите.
– «Москва-Петушки» в Америке и Израиле в магазинах лежит!
– Вот пусть там и лежит.
– Ну как же?! Давайте хотя бы повесть какую, «Собачье сердце» Булгакова, а? Или ждем '87-го?
– Ждём. Ещё «Мастер и Маргариту» предложите без купюр дать, ага.
– Во Франкфурте-на-Майне купюры курсивом дали, чтобы все видели, что именно было вырезано. Резонансно получилось.
– Нам такого и даром не надо.
– Кстати! «Дар» Набокова в Нью-Йорке с '50-х лежит, сколько можно?! Мы-то когда?
– В '90-м выпустим.
– А Мандельштам? А «Метрополь»? Уже лет десять в Штатах продаётся. Такой шум стоял...
– Этот в '91-м.
– Почему?! Вот Довлатов, например. Вышел в западных журналах, и мы сразу...
– Исключили его из Союза журналистов.
– А, ну да. Слушайте, я же не прошу «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Просто…
– Вот спасибо!
– Просто если за границей уже опубликовали, то почему мы-то тормозим? Что о нас подумают?
– Плевать. Пусть хоть что выпускают и кого угодно издают.
– Тарковский вон, помните, последний фильм, когда...
– Кино-то здесь причём? Мне, может, про пластинки западные ещё рассказать?
– А если это записи четырёх ленинградских рок-групп, о которых в Америке никто не слышал и знать не знает? Сборник вышел.
– СУКА! КТО ДОПУСТИЛ??? БЫСТРО ВСЕХ КО МНЕ! СРОЧНО «МЕЛОДИЮ» НА КОВЕР! БЛЯЯЯЯЯЯАААТЬ!!!!
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Тропилло и его записи – теперь уже навсегда
Случай из жизни барабанщика-многостаночника Александра Кондрашкина на страницах фэнси-самиздата «Сморчок».
Совсем недавно Саша побывал в Англии по туристической путевке. Толпы журналистов и фанов буквально осаждали его «Запорожец»; тройной наряд полиции охранял гостиницу, где он жил, оберегая Сашино спокойствие.
Известный на Западе музыкант Пол Маккартни не переставал атаковать полицейские порядки, и ему повезло: заметивший его Кондрашкин так сказал дежурному полицейскому: «О, так это же Пол! Пропустите моего милого Полянчика!». Счастливый и растроганный Маккартни долго жал Кондрашкину руку и говорил по-английски: «I like Russky Rock and blya tebya Shurik chyotko and vot suku Tatcher protiv kurva gnida padla harya burzuyskaya washay-e…». «Конечно, конечно», – говорил Кондрашкин, а Пол Маккартни апосля уходу вот полгода уже не моет руку, которую жал сам Александр Кондрашкин! Не завелись бы клещи!
Весь номер сложил сюда.
Совсем недавно Саша побывал в Англии по туристической путевке. Толпы журналистов и фанов буквально осаждали его «Запорожец»; тройной наряд полиции охранял гостиницу, где он жил, оберегая Сашино спокойствие.
Известный на Западе музыкант Пол Маккартни не переставал атаковать полицейские порядки, и ему повезло: заметивший его Кондрашкин так сказал дежурному полицейскому: «О, так это же Пол! Пропустите моего милого Полянчика!». Счастливый и растроганный Маккартни долго жал Кондрашкину руку и говорил по-английски: «I like Russky Rock and blya tebya Shurik chyotko and vot suku Tatcher protiv kurva gnida padla harya burzuyskaya washay-e…». «Конечно, конечно», – говорил Кондрашкин, а Пол Маккартни апосля уходу вот полгода уже не моет руку, которую жал сам Александр Кондрашкин! Не завелись бы клещи!
Весь номер сложил сюда.
Обойтись без «Дня Победы» не смогли и авторы спецномера Time ‘80 года, посвященного Советскому Союзу – сверхдержаве, готовящейся к триумфу в Москве и Кабуле.
До Олимпиады оставался месяц, войска пересекли афганскую границу полгода назад. Победа не за горами. Комментарий Лещенко о «современной советской поп-музыке» прилагается.
Но 16-полосный лонгрид Time содержал и рок-мякотку. Там, например, было про «советских битлов» и одну прогрессивную московскую рок-группу, «по-своему исполняющую винтажный чикагский блюз». С текстами, говорят, туговато: многословные строчки на ухо иностранца ложатся не очень. Зато музло чистый кайф! Саунд бы еще подтянуть.
Винегрета много, как-то всё в кучу: фолк-свистульки, хард-гитары, сверху духовой оркестр. Ну это как вапще? У одной популярной певицы целое соцветие влияний и жанров, в ней «переработанные инструменталы Pink Floyd подпитываются французским шансоном и песнями Джони Митчелл».
Так что результаты, резюмируют в Time, пока фифти-фифти. Занятная попытка культурного обогащения, но звучит так, будто «The Rockettes играют “Танец с саблями”».
Кажется, еще одно альтернативное название канала.
Сегодня вечером.
До Олимпиады оставался месяц, войска пересекли афганскую границу полгода назад. Победа не за горами. Комментарий Лещенко о «современной советской поп-музыке» прилагается.
Но 16-полосный лонгрид Time содержал и рок-мякотку. Там, например, было про «советских битлов» и одну прогрессивную московскую рок-группу, «по-своему исполняющую винтажный чикагский блюз». С текстами, говорят, туговато: многословные строчки на ухо иностранца ложатся не очень. Зато музло чистый кайф! Саунд бы еще подтянуть.
Винегрета много, как-то всё в кучу: фолк-свистульки, хард-гитары, сверху духовой оркестр. Ну это как вапще? У одной популярной певицы целое соцветие влияний и жанров, в ней «переработанные инструменталы Pink Floyd подпитываются французским шансоном и песнями Джони Митчелл».
Так что результаты, резюмируют в Time, пока фифти-фифти. Занятная попытка культурного обогащения, но звучит так, будто «The Rockettes играют “Танец с саблями”».
Кажется, еще одно альтернативное название канала.
Сегодня вечером.
Начало и конец лонгрида.
Так и пишут: рок-н-ролл витает в воздухе, и Советы в теме.
К месту припоминают провидческий рокешник Хью Смита конца ‘50-х о том, что по ту сторону железного занавеса тоже, наверняка, дают по струнам и отплясывают. Мол, держите пруфы.
Для Time безусловными королями советского рока тогда были «Песняры».
Да, «Машина времени» упоминается (это у нее авторы обнаружили потертые чикагские риффы), но в одном ряду с «Веселыми ребятами» и даже «Оптимистами», о которых теперь помнят только в «Красной книге».
Именно белорусские «Песняры» – хедлайнеры и бенефициары красной гитарной эстрады, те самые «советские битлы», усатые кинки горби-рока будущего. Не сложилось, но это уже другая история.
Собравшая в один букет манеры шансонетки, прог Pink Floyd и ауру Митчелл, – естественно, Пугачева. Но и она через с запятую с Жанной Бичевской.
Целиком лонг засолен здесь.
Так и пишут: рок-н-ролл витает в воздухе, и Советы в теме.
К месту припоминают провидческий рокешник Хью Смита конца ‘50-х о том, что по ту сторону железного занавеса тоже, наверняка, дают по струнам и отплясывают. Мол, держите пруфы.
Для Time безусловными королями советского рока тогда были «Песняры».
Да, «Машина времени» упоминается (это у нее авторы обнаружили потертые чикагские риффы), но в одном ряду с «Веселыми ребятами» и даже «Оптимистами», о которых теперь помнят только в «Красной книге».
Именно белорусские «Песняры» – хедлайнеры и бенефициары красной гитарной эстрады, те самые «советские битлы», усатые кинки горби-рока будущего. Не сложилось, но это уже другая история.
Собравшая в один букет манеры шансонетки, прог Pink Floyd и ауру Митчелл, – естественно, Пугачева. Но и она через с запятую с Жанной Бичевской.
Целиком лонг засолен здесь.
«Булат писал, возможно, самые совершенные песни на русском языке, которые я знаю»
БГ познакомился с Окуджавой в ‘88 году во время съемок дока «Long Way Home», фиксирующего ход работы над «Radio Silence» в Нью-Йорке, Лондоне и Ленинграде.
Плюс Москве. Но кадры с Окуджавой в фильм не вошли.
«Меня привели к нему домой, он не понимал, кто я и зачем я, и мне было неуютно. Меня привели к человеку, которого я почти обожествляю, но от этого никому лучше не стало».
Судя по всему, разговаривали где-то здесь.
БГ познакомился с Окуджавой в ‘88 году во время съемок дока «Long Way Home», фиксирующего ход работы над «Radio Silence» в Нью-Йорке, Лондоне и Ленинграде.
Плюс Москве. Но кадры с Окуджавой в фильм не вошли.
«Меня привели к нему домой, он не понимал, кто я и зачем я, и мне было неуютно. Меня привели к человеку, которого я почти обожествляю, но от этого никому лучше не стало».
Судя по всему, разговаривали где-то здесь.
Сергей Кагадеев – советский Клаус Номи.
В смысле Клаус «НОМ».
В смысле Клаус «НОМ».
Горби-рок – это когда «Disintegration» The Cure и свежая пластинка Simple Mind идут в одном обзоре новинок вместе с альбомом «Звуков Му».
Например, в британском еженедельнике Record Mirror.
«Zvuki Mu» – первый русский рок-альбом, выпущенный на Западе. Печально, но гласности придется еще немного раскачать Советский Союз, прежде чем мы сможем объявить о выходе первой достойной российской пластинки.
Если бы не отметка «Сделано в СССР», интереса к релизу было бы меньше. «Звуки Му» до обидного устарели, они играют музыку настолько серую, что в ней проступает тоска старых московских панелек. Кто бы мог подумать, что именно этот желеобразный продукт власти запрещали из-за угрозы пагубного влияния на молодежь!
Что касается текстов, то это обычные песни на злобу дня. «Постовой» призывает бороться с государственной машиной. Что-то похожее звучит в «Зиме», наверное, речь идет о России до прихода новой оттепели. Сама по себе музыка не имеет значения, главное здесь – посыл (не забывайте, что в СССР все еще сложно с инакомыслием). Так что не видать «Звукам Му» ни одобрения КГБ, ни высот в поп-музыке.
Например, в британском еженедельнике Record Mirror.
«Zvuki Mu» – первый русский рок-альбом, выпущенный на Западе. Печально, но гласности придется еще немного раскачать Советский Союз, прежде чем мы сможем объявить о выходе первой достойной российской пластинки.
Если бы не отметка «Сделано в СССР», интереса к релизу было бы меньше. «Звуки Му» до обидного устарели, они играют музыку настолько серую, что в ней проступает тоска старых московских панелек. Кто бы мог подумать, что именно этот желеобразный продукт власти запрещали из-за угрозы пагубного влияния на молодежь!
Что касается текстов, то это обычные песни на злобу дня. «Постовой» призывает бороться с государственной машиной. Что-то похожее звучит в «Зиме», наверное, речь идет о России до прихода новой оттепели. Сама по себе музыка не имеет значения, главное здесь – посыл (не забывайте, что в СССР все еще сложно с инакомыслием). Так что не видать «Звукам Му» ни одобрения КГБ, ни высот в поп-музыке.