Конец ‘80-х, MTV, ньюс-блок прерывается на рекламу, а в ней шок-контент.

В смысле это сейчас шок-контент. А тогда закадровый голос комментировал хронику с Горбачевым: ветер перемен, дух гласности, прорастает новое искусство, но не забыты и шедевры старины. Например, палехская лаковая миниатюра и жостовская роспись, они же черные фарфоровые тарелки с нарисованными цветами, героями народных сказок и сценами из сельской жизни. Количество тарелок ограничено, и если вложиться сейчас, напирает голос, то совсем скоро, как уверяют биржевые аналитики, эта посуда засияет как золото, можно нехило поднять кэша.

Для пущей убедительности готова статистика: в ‘76 году рукодельные финские тарелки стоили $30, а теперь $240, китайские три года назад – $28, а нынче $70. Потенциал, говорит, понятен? Заказывайте прямо сейчас!

Так и вижу, как рекламщики CBS быстро стилизуют конверт «Radio Silence» с глазами на черном фоне как поднос, а пластинку – под тарелку.

Не судьба.

Прошлой осенью вышел семичасовой фильм «TraumaZone» британского документалиста Адама Кертиса – о России Горбачева и Ельцина, пережившей «коллапс коммунизма и демократии». Самое развернутое высказывание по теме.

Но был и пролог. Весной ‘88 года в Америке показали спродюсированный телемагнатом Тедом Тернером пятичасовой с гаком док «Portrait of Soviet Union» – самый дорогой, масштабный и красивый зарубежный эпик о Советском Союзе. Не два спецкора с камерой, опросивших комсомольцев в Москве и Ленинграде, а несколько съемочных бригад, десятки спикеров, сотни людей в кадре, бесконечные поездки и перелеты, сюжеты в 13 из 15 республик. Центральная Азия, Прибалтика, Сибирь, Дальний Восток, около тысячи локаций – сложно представить более мегаломанский продакшн. Ну, разве что в 55-часовом «Portrait of America».

«Роскошные курорты, ковбои, рок-концерты и бизнес. Жизнь в США? Нет. Жизнь в Советском Союзе» – сбивал с толку зрителей Тед Тернер, лично продвигавший док на своем канале.

Про горби-рок там примерно ничего, но наскрести чутка можно: то включат фоном «Ленинградский рок-н-ролл» Агузаровой, то покажут гиг металистов с «Литуаники» в Литве, то пляски Гаркуши, то позовут на дубляж Севу Новгородцева.

Были и наши любимые способы локализации: Жанна Бичевская – «русская Джоан Баез», Переделкино – советский (!) Беверли-Хиллз, якуты – эскимосы и еще дюжина не менее точных аналогий.

А еще там есть отдельный сюжет про Украину, я видел его еще до войны, но уже тогда было не по себе. Сейчас смотреть без кома в горле невозможно. Там же про коллективизацию, голод, войну. И совсем мало о том, как Украина – и другие советские республики – вапще оказались в Союзе. Чаще всего док ругали ровно за это: на пять часов феерически красивого и складного краеведения с походами в высокие кабинеты и землянки, в Эрмитаж и за гаражи, на футбольные матчи и в отделения милиции – лишь пара минут про национальные конфликты, колонизацию, этнические чистки и антисемитизм (Евтушенко почитал на камеру «Бабий Яр» – ну, собственно, все). Угадайте, сколько там про Афган. «Советский образ жизни не соответствует сверхдержаве», ладно хоть это признали.

Los Angeles Times набрасывал фильму за «мягкие пастельные тона», стыдные эвфемизмы и желание припудрить малейший негатив. Пишут, если бы не объявленный в советской прессе антисталинизм, продюсеры и сценаристы молчали бы в тряпочку.

Тернер отстреливался вполне резонным «А вы хотели очередной фарш про империю зла?». Типа хватит с нас этих предрассудков холодной войны, давайте посмотрим на людей и их землю иначе – ок, возможно, в чутка розовых, даже красных очках. Сколько можно оттаптываться на их режиме, пугать и натравливать зрителей на Кремль? Неужели в этой стране не происходит ничего, кроме парадов, маршей и очередей? Из всего населения только 8% состоит в партии, орал Тернер в The Washington Post, может, хватит пихать марксистско-ленинскую доктрину в каждый репортаж из Москвы? И вапще на 300 млн человек в лучшем случае половина русских, а значительная часть не понимает русский язык – и чего?

А то, продолжали газетчики, что бизнес-маршруты Тернера поразительным образом совпадают с его картой филантропа и мецената. Бюджет в 3,5 млн долларов, 70+ км пленки, совместные походы на рыбалку и в баню с замами замов Горбачева – это всё ради чего? Чтобы развеять мифы и рассказать правду? Классно, если бы не попутные планы Тернера принести свои телесети в Советский Союз и построить еще одну медийную империю. Иначе зачем вы анонсировали новый «Портрет», уже в Японии? Признайтесь, Тернер, вам нужны не мир и друзья, а рынок и покупатели.

Даже придуманная вами альтернатива Олимпийским играм – «Игры доброй воли» – это же не про международные соревнования, а про трансляцию за океан и рекламу. Напомните, кстати, где проходили ваши первые «Игры». Да-да, в Москве.

Ладно, про горби-рок-то еще было? Обижаете. Через полгода Тернер спродюсировал новый (трехчасовой) телехит: отправил в Союз Ларри Кинга смотреть, как в «Останкино» пилят контент, а тот снял Макаревича с «Машиной».

Но об этом в другой раз.

В ‘91 году у «Морального кодекса» вышел дебютный альбом «Сотрясение мозга». Это был уже второй проект продюсера и текстовика Павла Жагуна и гитариста Николая Девлет-Кильдеева. Тогда же вышла пластинка «Подставные лица» группы «Скандал», предыдущего проекта Жагуна и Девлет-Кильдеева, который не взлетел.

На «Подставных лицах» не было англоязычных песен, но они были в обойме группы (так же, как у «Морального кодекса» были экспортные, «валютные» треки «Say Goodbye To Mama» и «Why Do Tears Flow» – в будущем «До свидания, мама!» и «Я тебя люблю»). А чего пропадать добру?

В обновленном составе олды «Скандала» решили, что их место в Америке, в Нэшвилле. Сменили название на Molotoff Cocktail, засели в студии, придумали альбом с треком «Kremlin Rap» и спустя год перебрались в Нью-Йорк. Как-то опять не пошло, вернулись в Россию, снова запели на русском, выпустили альбом, сходили в «Программу А» и тихо развалились.

Но кое-что от тех блужданий осталось, гляньте их первую зарубежную визитку «The Komunist Blues», с которой они собирались вышибать двери американских лейблов (но в итоге попали к Зосимову в российский PolyGram). Уверенный и стильный блюз-рок с ч/б-клипом и субтитрами, очень дурацкий и хороший.

Но это потом, а тогда, еще до «Морального кодекса», золотой состав «Скандала» пригнал в Париж, год типа '89-й. Где-то за сценой сновал «Аукцыон».

Зачем изучать сталинизм?

«Массовая культура сталинского периода (...) важна потому, что является универсальным орудием политической власти: как необходимый объект централизованного планирования и координации; как способ дотянуться, кооптировать или противопоставить политических субъектов; как домен, который не может быть оставлен в руках традиционных патронов, поскольку культура является единственным способом производства властью собственного образа и легитимации».

Летом ‘88 года американская рок-группа Living Colour выпустила сингл «Cult of Personality» со Сталиным на обложке (справа) и красной звездой (в центре). Песню о культе личности, о звездах политики и политиках как звездах, о том, как они привлекают внимание, овладевают умами и подчиняют народы.

За синглом последовал клип. Кого, спрашивают Living Colour, вы прямо сейчас видите на экране? Да-да, в этом клипе? Вот именно.

Привет всем звездам.

Незадолго до Рождества, в декабре ‘61 года, в детский приют на юге Англии приехал Ричард Димблби, первый военный корреспондент Би-би-си и один из самых популярных ведущих в истории Британии.

Сюжет о жизни в приюте и заботах детей в сочельник Димблби начал с разговора с подростком, который занимался реквизитом и оформлением сцены для святочного концерта-спектакля. Он же играл роль библейского Иосифа. Узнав, что мальчик около двух недель безустанно украшал приют, Димблби подарил ему масляные краски.

Выбор гостя приюта не был случайным. Димблби вел репортажи во время высадки союзных войск в Нормандии, из освобожденного концентрационного лагеря Берген-Бельзен, из разрушенной рейхсканцелярии Гитлера. Он летал с бомбардировщиками Королевских воздушных сил и своими глазами видел бомбежку Берлина. Его сообщения из Берген-Бельзена были настолько шокирующими и потенциально тяжелыми для психики зрителей, что Би-би-си четыре дня отказывало ему в трансляции и пошло на уступки только под угрозой ухода спецкора из корпорации.

После войны Димблби стал главным комментатором крупнейших публичных мероприятий страны, в том числе коронации Елизаветы II и похорон Черчилля. Стенограммы его сюжетов раздавали школьникам. За полгода до приезда в приют Димблби в разговоре с Гагариным спросил, правда ли, что его недавний исторический полет был не первым, но Советы об этом скрывают. Не самый гостеприимный жест, но Димблби такое прощалось.

Ему доверяли как мало кому: когда он выдал в первоапрельский вечерний эфир (великий!) пранк о необычайно богатом урожае спагетти-деревьев, на утро редакция Би-би-си приняла тысячи звонков от желающих приобщиться к новой агрокультуре.

Приют, о котором рассказывал Димблби, назывался «Детская деревня Песталоцци». Это был благотворительный проект для детей беженцев, пострадавших во Второй мировой войне. Талантливых детей собирали из лагерей временного проживания со всей Европы. Первая такая «деревня» открылась в Швейцарии в ‘46 году, ее британский филиал – в ‘57-м. И кому, как не рассказавшему об ужасах войны Димблби, следовало рассказать британцам о детях, потерявших семью и кров? Ведь приют существовал только за счет пожертвований и всегда нуждался в деньгах.

Подростки жили в старинной усадьбе посреди живописной рощи. «Это украинские, польские, латышские, русские и пара английских детей, есть также несколько цветных детей из Ямайки», – рассказывал соучредитель приюта доктор Генри Александер. Всего порядка 30 детей. Ну да, не так масштабно и многообещающе, как плантации чудо-деревьев, плодоносящих пастой, но хотя бы роща заботы и целое поле любви.

«Владимир, судя по твоему имени, ты русский?», – спросил мальчика Димблби. «Да», – подтвердил 12-летний художник-оформитель. В сюжете он, стесняясь, не придает значения своим талантам и сомневается, что увлечение перерастет в профессию. Однако вышло именно так. Прошлой осенью, в октябре ‘22-го, постаревшие и солидные выпускники Песталоцци встретились на юбилее приюта. Одним из них был промышленный дизайнер Владимир Рогов. Тот самый рокер-ноунейм Рогов, открывавший важнейший для истории новой волны фест Heatwave летом ‘80 года.

Именно в приюте Песталоцци он освоил гитару, а вскоре собрал Red Earth Band. Затем, перебравшись в Канаду, познакомился с Стейси Хейдоном, гитаристом одного из туров Дэвида Боуи, и собрал с ним свой первый альбом. «Как-то раз Стейси и мой друг Джон Стюарт заперли меня в студии, в очень тесной пультовой, чтобы я сочинил песню. «Не выпустим, пока не покажешь!». Это было так нелепо, что я написал песню о них».

Через десять лет, весной ‘88-го, Джон Стюарт участвовал в записи «Radio Silence» БГ. Вы могли слышать бэк-вокал Стюарта в песне «Fields Of My Love».

Ну и тот самый ролик из личного архива Рогова, где он болтает с Димблби и украшает приют к Рождеству.

Новый #транслит #RS100

Мик Джаггер так увлекся Living Colour, что взял недельный перерыв в сведении собственного альбома, чтобы спродюсировать два их первых демо, «Glamour Boys» и «Which Way to America?». Позже Джаггер раструбил о Living Colour по всему свету, заполучил для них контракт на запись альбома «Vivid» и сыграл на губной гармошке в треке «Broken Hearts».

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Vivid-Living-Colour-01-06

Не знаю, как вы, но вот «Парк Горького» проводили Рождество с Фрэнком Заппой.

Во всяком случае, так говорят Александр Маршал и Алексей Белов.

Маршал: «Фрэнк Заппа был нашим близким наставником и другом. За несколько дней до его смерти мы были у его кровати. Рождественские праздники встречали с ним».

Белов: «Когда мы очутились в Лос-Анджелесе, в один из дней раздается звонок – звонит Фрэнк. Приглашает нас, какой-то был праздник – День отца, День матери, День труда, уже не помню – и потом каждый праздник он всегда приглашал нас к себе домой. Когда мы записали альбом "Moscow Calling", он позвал нас, хотя был тяжело болен. Ему все тяжело давалось, рак. Мы пришли, и он уделил нам как минимум два с половиной часа. Прослушал весь альбом, сказал, что ему нравится и не нравится. Сказал: "Пройдет 10 лет, и когда ваша песня зазвучит на радио, с первых трех секунд, народ сразу сможет сказать, что это “Парк Горького”».

И все это, выходит, в ‘92 году, когда смертельно больной Заппа пытался довести до ума хотя бы несколько из десятка параллельно идущих проектов, подготовить последние прижизненные релизы и помочь немецкому камерному оркестру Ensemble Modern совладать с его музыкой на грядущем Франкфуртском фестивале.

Вы удивитесь, но Намин, к тому времени уже в пух и прах разругавшийся с «Парком Горького», тоже был у постели умирающего Заппы. Ну, по его словам. Просто, видимо, в разные дни.

Там вапще, судя по всему, был проходной двор.

Правда, только для самого близкого круга. Для Намина и «Парка Горького». Потому что, скажем, Рут Андервуд, которая в ‘70-х играла на концертах и альбомах Заппы на ксилофоне и перкуссии, ради которой он вводил в ансамбль новые инструменты и специально для нее писал отдельные номера, – повезло меньше. В доке «Zappa» ‘20 года Андервуд вспоминала, как передала Заппе через семью прощальное письмо. Лично принесла домой и, не рассчитывая на встречу, поспешила удалиться. Заппа мгновенно прочитал записку и принял старую знакомую, но буквально на миг – чтобы обнять.

Но это Андервуд, сами понимаете. Личного приема на два с лишним часа не заслужила. Про Рождество вапще молчу.

Зацените «Автограф», постепенно привыкающий к мысли, что ни в Америке, ни в Канаде, ни в Англии, по-видимому, ничего особо не светит, поэтому ладно, пускай, тоже заграница – Чехословакия.

Клип, собранный из хроники прилета в Прагу, закулисных хлопот и кривляния под фонограмму в телестудии для местного канала. Молодой Беркут, что твой Долин в парике (если что, это комплимент), Ситковецкий в красных легинсах и майке, Мазаев с хвостиком, паспорта крупным планом, еще бы досмотр багажа сняли – в общем, это надо видеть. Горби-рок like candy.

А завтра обратимся к лайвам «Автографа» в Пензе и Лондоне с разницей в полгода, там прямо 4-й уровень трансформации.

«Мы поверили в себя. Мы поняли, что наша музыка полностью конкурентоспособна на внешнем рынке и может претендовать на международное признание».

Так говорил худрук «Автографа» Александр Ситковецкий в Пензе зимой ‘86 года. Откуда такая уверенность в успехе за рубежом? Играли на фестах в Польше и Болгарии, занимали призовые места, но вапще выбирались редко и были относительно мало где: к тому времени в шести странах. Уже через полгода, летом ‘87-го, Ситковецкий и «Автограф» будут играть в Англии — и это будет уже 14-я страна на их счету. Другое дело.

Хотя по сути речь опять шла о фестах, а не сольных выступлениях. «Автограф» и «Диалог» играли на Capital Music Festival местного радио в слоте Russian Rock Gala. Это был красивый и ловкий оммаж ежегодному благотворительному фесту Rock Gala при Фонде Карла III, нынешнего короля Британии.

Записи концертов в Пензе и Лондоне особенно ценны разговорами в гримерке. Но если на родине Ситковецкого расспрашивали про важность академического музыкального образования для рокера, то на острове — про странное положение рок-звезд в Союзе.

Ведущий Джон Сакс, поражался, у вас же столько проданных пластинок, вы должно быть миллионеры! Ситковецкий виновато оправдывался, что да, и они, и «Диалог» продали миллионы пластинок, но это пшик на такую огромную страну, как СССР. У нас, говорит, есть артисты, которые продают по 30м пластинок, вот они — реально миллионеры. И даже называет их: Алла Пугачева и Юрий Антонов. А мы? Мы просто популярные.

Так, не успокаивается, Сакс, сколько стоит пластинка? 3 рубля, 2 фунта? Ладно. 30м x £2 = 60м, это же целое состояние? И где они? У государства, отдувается Ситковецкий, «Мелодия» там, все дела, музыкантам остается 10%. Ну 6м тоже какбэ норм, мычит Сакс. Не кисло, соглашается горби-рокер. А если вот наш главный мегамонстр EMI выйдет на вас с контрактом, раз вы такие успешные, вы подпишите? Подпишем, только надо сначала с «Госконцертом» договориться, предупредить, объясняет Ситковецкий за сценой, где Дэвид Боуи дал свой последний концерт в образе Зигги Стардаста.

EMI сплоховал, не перезвонил, но гиг глянуть стоит: где-то тут «Автограф» начал переводить песни на английский, нести горби-рок в массы и петь балладу «Мир в себе» по строчке всем составом, что в твоем «Замыкая круг». Даром что авторка стихов там одна — Маргарита Пушкина.

Главное, ткните в самый конец. Там во время исполнения «Back in the U.S.S.R.» микрофон оказывается у лидера «Диалога», и тот не придумал ничего веселее, чем запеть классику битлов по-русски. А именно кринж-перевод '70 года из журнала «Ровесник».

Узнаю знакомые места с трудом,
Стройки поражают взгляд.
Я вхожу в отель — огромный новый дом.
Все в порядке? Очень рад!

Больше Беркут микрофон Брейтбургу не отдавал.

Жаль до Лондона не доехали вот такие танцы(

От проекта «Radio Silence» БГ остался альбом, документальный фильм, два клипа, тур по Америке, поход к Леттерману и знакомство с Майком Тайсоном. А от «Radio London», если не брать изданных задним числом демок, как будто ничего. Живых выступлений с этим материалом можно даже не искать, но вот вам исключение.

Прямо посреди хтони и бездны «Русского альбома» БГ-бэнд выдал «Eloise». Фестиваль Rock Summer в Таллине, лето ‘91 года.

Будет время, гляньте сет целиком. Из-за присутствия на сцене Александра Кондрашкина из «Авиа» с отъехавшей перкуссией и отбитыми танцами вышло что-то с чем-то. На пресс-конференции по следам гига Гребенщиков сказал, что это у них такой «православный эйсид-хаус». Там же закинул что-то про гибрид фолка и шугейза, типа «акустических The Jesus & Mary Chain».

В прошлом году здесь был эпик о том, как Стас Намин якобы придумал название «Парку Горького». Если забыли, он настаивает, что ударный тайтл и бренд появились с подачи Йоко Оно во время приезда «Цветов» в Америку. Вдова Леннона якобы подарила Намину новую книжку автора бестселлера «Парк Горького», и все заверте.

В этой околесице столько нестыковок и бреда, что в прошлом году они не уместились даже в несколько постов-простыней. Посмотрите этот фактчек-сериал, если еще не.

Но чего Намин в принципе полез в книжки? Зачем увязывать легенду о возникновении названия с каким-то романом? Ну приехал ты в Нью-Йорк, ну поговорил с крутой современной художницей, ну поделился надеждами сколотить красный бойз-бэнд на экспорт. Передача книжки-то в качестве вещдока тут куда впилась?

Понятно, что апелляция к Оно хороша тем, что у нее хрен чего спросишь, и вытянуть опровержения от первого лица вряд ли у кого получится. А общее фото и свидетели встречи есть – вот и отвалите.

Но, кажется, Намин действительно мог привезти из Америки если не саму книгу и готовую сказку, то сам сюжет о встрече русского с американцем, передаче книжки и далеко идущих последствиях. Как? Предлагаю освежить одну максимально громкую историю, на фоне которой случился трехнедельный тур «Цветов» по Америке в сентябре ‘86 года.

Почему-то в рассказах о туре Намин про нее не вспоминает. Возможно, как раз поэтому.

Сегодня вечером.

Предыстория в одном предложении: 30 августа ‘86 года в Москве арестовали, обвинили в шпионаже и посадили в Лефортово главу московского бюро журнала U.S. News and World Report Николаса Данилоффа.

Это была ответочка КГБ. Неделей раньше власти США обвинили в шпионаже советского физика Геннадия Захарова, работавшего в ООН.

Разразился крупнейший в те годы дипломатический скандал. Там физик, тут журналист, тоже мне шпионы – но есть нюанс. У ФБР было достаточно доказательств шпионской деятельности Захарова, в том числе расписка о том, что он заплатил 6к за секретные материалы о реактивном двигателе. У КГБ не было ничего. «Когда Советам потребовалась разменная монета для сделки с американской разведкой по освобождению Захарова, они схватили меня», – вспоминал Данилофф много лет спустя.

Ну то есть как ничего. Данилофф получил от знакомого запечатанный пакет. В нем были присланные из Центральной Азии любительские фото с советскими солдатами в Афганистане. Что, собсна, Данилофф и просил. И еще кое-что: настенные карты с указанием мест размещения войск с пометкой «секретно». Их Данилофф не просил, но было уже поздно. Возле дома его по-тихому приняли шесть человек в форме и увезли в тюрячку.

После двух недель в Лефортово американца выпустили под домашний арест, позволив осесть в посольстве. К этому времени конфликт поднялся до самых верхов. К делу подключился лично президент Рейган, как минимум дважды требовавший от Горбачева освободить невиновного журналиста. Захаров между тем успел признать вину в суде.

Где там про книги и Намина? А вот. В обмен на пакет Данилофф передал «приятелю Мише» несколько ранних книжек Стивена Кинга, «Кэрри» и «Мертвая зона». 23 сентября, после серии переговоров министров иностранных дел и закулисных (ночных!) встреч в ООН, Данилоффу позволили покинуть СССР, а Захарову вылететь в Москву. Развязка шпионского детектива освещалась примерно везде, Time запилил репортаж из аэропорта, где Данилоффа встречали жена и дети. А в предыдущем номере лолкек с передачей книжек упоминался в кавер-стори журнала, посвященной «королю ужасов» и «самому известному американскому писателю». Все так, на обложке Time был Стивен Кинг. У него как раз вышел роман «Йоко Оно».

Натурально за сутки до вылета Данилоффа, главного популяризатора Кинга в Москве, гг.

Все три недели, пока длился скандал, «Цветы» катали по самым крупным городам США вместе с детским мюзиклом «Дитя мира», где по сюжету подростки-пацифисты решают действовать в обход официальных лиц и самостоятельно добираются до лидеров сверхдержав. Как будем выходить из кризиса, дяди-президенты, спрашивали дети? Сложно представить, чтобы у Намина в том вояже ни разу не спросили за кейс Данилоффа-Захарова.

Возвращается в Москву и говорит, мне тут книжку передали!

В правом верхнем углу ихний госсекретарь Шульц и наш министр иностранных дел Шеварднадзе быкуют из-за шпионов перед саммитом в Рейкьявике.

Новый #транслит #RS100

Для главного сингла лейбл Elektra предложил 10,000 Maniacs записать известную песню, и выбор пал на «Peace Train» Кэта Стивенса. Расчет не оправдался: запись выбыла из альбома после того, как Стивенс — обращенный мусульманин — поддержал призывы к убийству автора «сатанинских стихов» Салмана Рушди. В итоге The Maniacs добились успеха благодаря мелодичному синглу с грустинкой «Like the Weather».

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-In-My-Tribe-10000-Maniacs-01-08