Новый #транслит #RS100

Перед записью «Doc at the Radar Station» Бифхарт раздал музыкантам наброски всех двенадцати песен, вошедших в альбом, с указаниями в мельчайших подробностях, предоставив записи, на которых он подыгрывает себе на пианино, а иногда просто насвистывает мотив и просит группу в точности его воспроизвести. Так «Sue Egypt» содержала фрагмент, «где Дон буквально кричал о кровавом убийстве, а потом требовал сыграть это».

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Doc-at-the-Radar-Station-Kapitana-Bifharta-i-The-Magic-Band-12-04

Новый #транслит #RS100

С одной стороны, «Pyromania» пробудила к жизни безликих имитаторов (Poison, Winger и White Lion), с другой, — Def Leppard и их продюсер, демиург хард-рока Роберт Джон Ланге, создали прецедент коммерчески успешного производства песен и студийных уловок (сильные, но парящие вокальные партии, будто оркестрованные многослойные гитары), не идя на компромисс в главном.

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Pyromania-Def-Leppard-12-06

В честь никому не нужного перезапуска 20 века

30 с лишним лет назад, летом 1992 года, британский журнал The Wire, поднявшийся на внимании к трикстерам и поджигателям вне жанров (вот здесь — про Курехина), выпустил очень специальный — 100-й — номер. Внутри был ошеломительный по охвату список 100 Most Important Records Ever Made.

Под records в редакции понимали релиз, то есть вапще совершенно абсолютно всё: сингл, альбом, сборник, бокс-сет. От трека на пару минут до коллекционного переиздания на десяти пластинках. Все, что было каким-то образом издано и продано; самое важное, по версии The Wire, с точки зрения звука в прошлом веке.

Спектр стилей и жанров примерно такой: от Веберна до Джексона, от Скотта Уокера до Мадонны, от Синатры до Мингуса, от Гласса до The Fall. Закрывают топ Public Enemy.

Есть ли там русские/советские/российские деятели? Естественно. Ровно два: первый — Стравинский, второго не угадаете вапще никогда.

В стриминге доброй половины релизов не было, пришлось кропотливо восполнять пробелы и латать дыры самому — что, по понятным причинам, везде, кроме ВК, не так чтобы получилось.

Если вы трезво оцениваете свои силы и боитесь сойти с дистанции еще на первой десятке, то держите подарочную лайт-версию. 100 треков из всего списка, по одному на каждый релиз.

Слушать во ВКонтакте, Я.Музыке и Spotify.

Читать, как нынче водится, только через vpn. 

https://syg.ma/@miezhdu-the-rolling-stones-i-dostoievski/100-vazhnieishikh-muzykalnykh-zapisiei-vsiekh-vriemien-the-wire

«Был момент: мы с Кенни Шафером пошли утром 1 января по Нью-Йорку. Впечатление фантастическое — абсолютно пустой город, всё закрыто, людей нет, все как-то у себя дома оттягиваются. Мы идем — пустота, гулко. Вдруг навстречу выходит старик в норковой шубе до пят, с собачкой на поводке. Из подъезда дома выходит старушка-дама, тоже с собачкой. Стоят, курят. Мы мимо проходим, воздух вдыхаем — да-а… Травой пахнет. Вот во время этой прогулки я видел кровавый след вдоль всей улицы. Но, я думаю, если у нас 1 января походить по улицам, вполне можно увидеть подобное. Хоть у меня на лестнице».

Из интервью БГ после первой поездки в Америку в декабре 1987 года.

Новый #транслит #RS100

Радикальная риторика Gang of Four проявилась и в том, как атональная, хаотичная гитара Джилла звучала в треке «At Home He's a Tourist» или в примочках из обоймы Хендрикса на «Love Like Anthrax». Вокалист Джон Кинг может приспособить под свои тексты что угодно, включая фильмы Годара, новостную ленту, сленг из видеоигр и рекламные слоганы, если они помогают выразить влияние западной культуры на отношения людей.

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Entertainment-Gang-of-Four-12-13

«Х​л​а​м​к​и​н е​д​е​т в И​з​р​а​и​л​ь» — студийный дебют одноименного проекта Карла Хламкина, алкогения, плута и культового персонажа рижского андера конца 80’-х.

— Пять музыкантов, которые на тебя больше всего повлияли.
— Том Уэйтс, Боб Марли, Pogues, Ник Кейв, Фред Фрит и великий человек Сергей Юрский.

Это исчерпывающее облако тэгов, разве что раннего Лозу времен «Примуса» можно добавить. Горби-рок здесь понят как издевка и мем для своих, мол, слыхали, куда наши намылились? Хламкин не знает куда деть свой самовар, боясь, что его не поймут. Ладно, не в Тулу, так в Израиль, еще смешнее.

Вы спросите, зачем называть песню «Bad Girl», если она целиком на русском? Потому что хотелось бы, чтобы она была на английском, но тут уж как вышло, простите. Еще показательнее в этом смысле разыграна семиминутная «Ленилиана (Thriller)», хоррор-байопик вождя (в шортах!) для MTV.

В ‘90-х Хламкин обнаружил себя в Минске с музыкантами «Ляписа Трубецкого».

Слушать на бэндкемпе и в ВК.

Написал для «Медузы» про женщину, которая поет «ред-рок».

«С годами у нас появился свой стиль, его сразу можно отличить — советский рок, или, как у нас его называют, ред-рок. Он намного лиричнее, чем западный, и конечно, в нем особое внимание уделяется тексту», — вещала Пугачева по немецкому телеку осенью ‘87 года.

С какого перепугу АБ вапще уполномочена заявить? Ну, это она еще в видосе сверху объяснила. «Я стала в этих [европейских] странах rock star. Это как раз то, о чем мечтают наши рокеры. [Простите], это я».

И не надо ей рассказывать, что на русском рок не споешь, слова километровые, мелодики ноль. На вашем немецком, возражала Пугачева, тоже сначала никто не кипитярил, а теперь посмотри-ка. То же будет и с горби-роком, дайте время. А пока зацените мой рокешник «Come on, Moscow Rock!».

Отдельный лолкек — невольная оценка трудов Джоанны Стингрей. «Red Wave» уже год как вышел, а в интервью АБ мы слышим, что там, на Западе, «абсолютно уверены, что у нас никаких рок-групп нет, ничего нет». И потому теперь уже она «стала везти наши пластинки, приглашать продюсеров, журналистов, корреспондентов, чтобы они хоть немножко знали, чем мы дышим».

И какая разница, у кого там осел выпрошенный у Боуи белый Fender, когда Пугачевой на Новый год прислали гитару ZZ Top, чисто на респекте.

А еще АБ залетела во французский док «Рок вокруг Кремля» (за год до выхода «Red Wave») и прямым текстом сказала, что за рубежом вынюхивают про неофициальный советский рок ровно потому, что он неофициальный. Так что пора бы пустить его на большую аудиторию и не позориться.

А вот и приквел «Не надо мусорить, чтобы потом БГ с Кинчевым не ходили по улице бычки подбирать». Осторожно, роцк.

БРОСЬ СИГАРЕТУ!

Конец ‘80-х, MTV, ньюс-блок прерывается на рекламу, а в ней шок-контент.

В смысле это сейчас шок-контент. А тогда закадровый голос комментировал хронику с Горбачевым: ветер перемен, дух гласности, прорастает новое искусство, но не забыты и шедевры старины. Например, палехская лаковая миниатюра и жостовская роспись, они же черные фарфоровые тарелки с нарисованными цветами, героями народных сказок и сценами из сельской жизни. Количество тарелок ограничено, и если вложиться сейчас, напирает голос, то совсем скоро, как уверяют биржевые аналитики, эта посуда засияет как золото, можно нехило поднять кэша.

Для пущей убедительности готова статистика: в ‘76 году рукодельные финские тарелки стоили $30, а теперь $240, китайские три года назад – $28, а нынче $70. Потенциал, говорит, понятен? Заказывайте прямо сейчас!

Так и вижу, как рекламщики CBS быстро стилизуют конверт «Radio Silence» с глазами на черном фоне как поднос, а пластинку – под тарелку.

Не судьба.

Прошлой осенью вышел семичасовой фильм «TraumaZone» британского документалиста Адама Кертиса – о России Горбачева и Ельцина, пережившей «коллапс коммунизма и демократии». Самое развернутое высказывание по теме.

Но был и пролог. Весной ‘88 года в Америке показали спродюсированный телемагнатом Тедом Тернером пятичасовой с гаком док «Portrait of Soviet Union» – самый дорогой, масштабный и красивый зарубежный эпик о Советском Союзе. Не два спецкора с камерой, опросивших комсомольцев в Москве и Ленинграде, а несколько съемочных бригад, десятки спикеров, сотни людей в кадре, бесконечные поездки и перелеты, сюжеты в 13 из 15 республик. Центральная Азия, Прибалтика, Сибирь, Дальний Восток, около тысячи локаций – сложно представить более мегаломанский продакшн. Ну, разве что в 55-часовом «Portrait of America».

«Роскошные курорты, ковбои, рок-концерты и бизнес. Жизнь в США? Нет. Жизнь в Советском Союзе» – сбивал с толку зрителей Тед Тернер, лично продвигавший док на своем канале.

Про горби-рок там примерно ничего, но наскрести чутка можно: то включат фоном «Ленинградский рок-н-ролл» Агузаровой, то покажут гиг металистов с «Литуаники» в Литве, то пляски Гаркуши, то позовут на дубляж Севу Новгородцева.

Были и наши любимые способы локализации: Жанна Бичевская – «русская Джоан Баез», Переделкино – советский (!) Беверли-Хиллз, якуты – эскимосы и еще дюжина не менее точных аналогий.

А еще там есть отдельный сюжет про Украину, я видел его еще до войны, но уже тогда было не по себе. Сейчас смотреть без кома в горле невозможно. Там же про коллективизацию, голод, войну. И совсем мало о том, как Украина – и другие советские республики – вапще оказались в Союзе. Чаще всего док ругали ровно за это: на пять часов феерически красивого и складного краеведения с походами в высокие кабинеты и землянки, в Эрмитаж и за гаражи, на футбольные матчи и в отделения милиции – лишь пара минут про национальные конфликты, колонизацию, этнические чистки и антисемитизм (Евтушенко почитал на камеру «Бабий Яр» – ну, собственно, все). Угадайте, сколько там про Афган. «Советский образ жизни не соответствует сверхдержаве», ладно хоть это признали.

Los Angeles Times набрасывал фильму за «мягкие пастельные тона», стыдные эвфемизмы и желание припудрить малейший негатив. Пишут, если бы не объявленный в советской прессе антисталинизм, продюсеры и сценаристы молчали бы в тряпочку.

Тернер отстреливался вполне резонным «А вы хотели очередной фарш про империю зла?». Типа хватит с нас этих предрассудков холодной войны, давайте посмотрим на людей и их землю иначе – ок, возможно, в чутка розовых, даже красных очках. Сколько можно оттаптываться на их режиме, пугать и натравливать зрителей на Кремль? Неужели в этой стране не происходит ничего, кроме парадов, маршей и очередей? Из всего населения только 8% состоит в партии, орал Тернер в The Washington Post, может, хватит пихать марксистско-ленинскую доктрину в каждый репортаж из Москвы? И вапще на 300 млн человек в лучшем случае половина русских, а значительная часть не понимает русский язык – и чего?

А то, продолжали газетчики, что бизнес-маршруты Тернера поразительным образом совпадают с его картой филантропа и мецената. Бюджет в 3,5 млн долларов, 70+ км пленки, совместные походы на рыбалку и в баню с замами замов Горбачева – это всё ради чего? Чтобы развеять мифы и рассказать правду? Классно, если бы не попутные планы Тернера принести свои телесети в Советский Союз и построить еще одну медийную империю. Иначе зачем вы анонсировали новый «Портрет», уже в Японии? Признайтесь, Тернер, вам нужны не мир и друзья, а рынок и покупатели.

Даже придуманная вами альтернатива Олимпийским играм – «Игры доброй воли» – это же не про международные соревнования, а про трансляцию за океан и рекламу. Напомните, кстати, где проходили ваши первые «Игры». Да-да, в Москве.

Ладно, про горби-рок-то еще было? Обижаете. Через полгода Тернер спродюсировал новый (трехчасовой) телехит: отправил в Союз Ларри Кинга смотреть, как в «Останкино» пилят контент, а тот снял Макаревича с «Машиной».

Но об этом в другой раз.

В ‘91 году у «Морального кодекса» вышел дебютный альбом «Сотрясение мозга». Это был уже второй проект продюсера и текстовика Павла Жагуна и гитариста Николая Девлет-Кильдеева. Тогда же вышла пластинка «Подставные лица» группы «Скандал», предыдущего проекта Жагуна и Девлет-Кильдеева, который не взлетел.

На «Подставных лицах» не было англоязычных песен, но они были в обойме группы (так же, как у «Морального кодекса» были экспортные, «валютные» треки «Say Goodbye To Mama» и «Why Do Tears Flow» – в будущем «До свидания, мама!» и «Я тебя люблю»). А чего пропадать добру?

В обновленном составе олды «Скандала» решили, что их место в Америке, в Нэшвилле. Сменили название на Molotoff Cocktail, засели в студии, придумали альбом с треком «Kremlin Rap» и спустя год перебрались в Нью-Йорк. Как-то опять не пошло, вернулись в Россию, снова запели на русском, выпустили альбом, сходили в «Программу А» и тихо развалились.

Но кое-что от тех блужданий осталось, гляньте их первую зарубежную визитку «The Komunist Blues», с которой они собирались вышибать двери американских лейблов (но в итоге попали к Зосимову в российский PolyGram). Уверенный и стильный блюз-рок с ч/б-клипом и субтитрами, очень дурацкий и хороший.

Но это потом, а тогда, еще до «Морального кодекса», золотой состав «Скандала» пригнал в Париж, год типа '89-й. Где-то за сценой сновал «Аукцыон».

Зачем изучать сталинизм?

«Массовая культура сталинского периода (...) важна потому, что является универсальным орудием политической власти: как необходимый объект централизованного планирования и координации; как способ дотянуться, кооптировать или противопоставить политических субъектов; как домен, который не может быть оставлен в руках традиционных патронов, поскольку культура является единственным способом производства властью собственного образа и легитимации».

Летом ‘88 года американская рок-группа Living Colour выпустила сингл «Cult of Personality» со Сталиным на обложке (справа) и красной звездой (в центре). Песню о культе личности, о звездах политики и политиках как звездах, о том, как они привлекают внимание, овладевают умами и подчиняют народы.

За синглом последовал клип. Кого, спрашивают Living Colour, вы прямо сейчас видите на экране? Да-да, в этом клипе? Вот именно.

Привет всем звездам.

Незадолго до Рождества, в декабре ‘61 года, в детский приют на юге Англии приехал Ричард Димблби, первый военный корреспондент Би-би-си и один из самых популярных ведущих в истории Британии.

Сюжет о жизни в приюте и заботах детей в сочельник Димблби начал с разговора с подростком, который занимался реквизитом и оформлением сцены для святочного концерта-спектакля. Он же играл роль библейского Иосифа. Узнав, что мальчик около двух недель безустанно украшал приют, Димблби подарил ему масляные краски.

Выбор гостя приюта не был случайным. Димблби вел репортажи во время высадки союзных войск в Нормандии, из освобожденного концентрационного лагеря Берген-Бельзен, из разрушенной рейхсканцелярии Гитлера. Он летал с бомбардировщиками Королевских воздушных сил и своими глазами видел бомбежку Берлина. Его сообщения из Берген-Бельзена были настолько шокирующими и потенциально тяжелыми для психики зрителей, что Би-би-си четыре дня отказывало ему в трансляции и пошло на уступки только под угрозой ухода спецкора из корпорации.

После войны Димблби стал главным комментатором крупнейших публичных мероприятий страны, в том числе коронации Елизаветы II и похорон Черчилля. Стенограммы его сюжетов раздавали школьникам. За полгода до приезда в приют Димблби в разговоре с Гагариным спросил, правда ли, что его недавний исторический полет был не первым, но Советы об этом скрывают. Не самый гостеприимный жест, но Димблби такое прощалось.

Ему доверяли как мало кому: когда он выдал в первоапрельский вечерний эфир (великий!) пранк о необычайно богатом урожае спагетти-деревьев, на утро редакция Би-би-си приняла тысячи звонков от желающих приобщиться к новой агрокультуре.

Приют, о котором рассказывал Димблби, назывался «Детская деревня Песталоцци». Это был благотворительный проект для детей беженцев, пострадавших во Второй мировой войне. Талантливых детей собирали из лагерей временного проживания со всей Европы. Первая такая «деревня» открылась в Швейцарии в ‘46 году, ее британский филиал – в ‘57-м. И кому, как не рассказавшему об ужасах войны Димблби, следовало рассказать британцам о детях, потерявших семью и кров? Ведь приют существовал только за счет пожертвований и всегда нуждался в деньгах.

Подростки жили в старинной усадьбе посреди живописной рощи. «Это украинские, польские, латышские, русские и пара английских детей, есть также несколько цветных детей из Ямайки», – рассказывал соучредитель приюта доктор Генри Александер. Всего порядка 30 детей. Ну да, не так масштабно и многообещающе, как плантации чудо-деревьев, плодоносящих пастой, но хотя бы роща заботы и целое поле любви.

«Владимир, судя по твоему имени, ты русский?», – спросил мальчика Димблби. «Да», – подтвердил 12-летний художник-оформитель. В сюжете он, стесняясь, не придает значения своим талантам и сомневается, что увлечение перерастет в профессию. Однако вышло именно так. Прошлой осенью, в октябре ‘22-го, постаревшие и солидные выпускники Песталоцци встретились на юбилее приюта. Одним из них был промышленный дизайнер Владимир Рогов. Тот самый рокер-ноунейм Рогов, открывавший важнейший для истории новой волны фест Heatwave летом ‘80 года.

Именно в приюте Песталоцци он освоил гитару, а вскоре собрал Red Earth Band. Затем, перебравшись в Канаду, познакомился с Стейси Хейдоном, гитаристом одного из туров Дэвида Боуи, и собрал с ним свой первый альбом. «Как-то раз Стейси и мой друг Джон Стюарт заперли меня в студии, в очень тесной пультовой, чтобы я сочинил песню. «Не выпустим, пока не покажешь!». Это было так нелепо, что я написал песню о них».

Через десять лет, весной ‘88-го, Джон Стюарт участвовал в записи «Radio Silence» БГ. Вы могли слышать бэк-вокал Стюарта в песне «Fields Of My Love».

Ну и тот самый ролик из личного архива Рогова, где он болтает с Димблби и украшает приют к Рождеству.

Новый #транслит #RS100

Мик Джаггер так увлекся Living Colour, что взял недельный перерыв в сведении собственного альбома, чтобы спродюсировать два их первых демо, «Glamour Boys» и «Which Way to America?». Позже Джаггер раструбил о Living Colour по всему свету, заполучил для них контракт на запись альбома «Vivid» и сыграл на губной гармошке в треке «Broken Hearts».

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Vivid-Living-Colour-01-06