Какой фестиваль, какой лайн-ап, какие хедлайнеры – фантастика. Боль навсегда!

Если такое пропустишь.

Только представьте. Москва, лето, главная сцена. Выходит тот самый человек в пиджаке и с зачесанными назад волосами, в миг берет площадку в оборот, сатанеет, заходится, беленится, и вот он и не артист уже, а какой-то библейский пророк.

Человека зовут Гарик Сукачев.

Стас Намин рассказывал, что устраивал Московский фестиваль мира в “Лужниках” в том числе как трамплин для “Парка Горького”. Но ведь там были еще “Бригада С” и “Нюанс”. Что с ними? Они пели на английском? Да.

В 45-минутный сет “Бригады С” вошла песня “I Need a Needle”, в которой Сукачев на пике формы в одиночку разыгрывал сцену с опытным дилером-барыгой и начинающим торчком-объебосом. Наглядно показывал, как будет пускать хмурого по вене, закатывал рукава и вгрызался зубами в (чужую) руку, бился в конвульсиях и валялся без сознания. “Мне нужна игла!”, – орал он за минуту до этого в микрофон. Идеальный выбор для благотворительного феста, посвященного борьбе с наркоманией и алкоголизмом.

А под конец к группе присоединился саксофонист Скотт Пейдж, тогдашний сессионщик Pink Floyd. Через два года он зайдет на запись “Moscow Calling”, второй пластинки “Парка Горького”. В “Лужниках” же он просто в шеренге духовиков.

Будет возможность, гляньте сет целиком. Он того стоит.

700 интервью за 45 дней.

Если округлить, то в среднем где-то по 16 штук в сутки.

Много? Ну вам, может, много, а Намин кремень. Он ведь не оговорился, не ошибся и не перепутал.

“Это с утра, день и вечер. Все время прямой эфир, телевидение, радио, все на свете”, – объяснился он несколько лет назад. В фейсбуке зачем-то скинул до “пятисот публикаций”, но это он зря скромничает.

Раз 700, значит 700. Никто ведь не сомневается.

Когда же музыкантам хватало самоиронии, дико преувеличенный интерес со стороны зарубежных медиа становился источником вдохновения.

Воронежский one-man band Альберта Попова “Красный огурец” угорел с гастролеров-нарциссов смешнее всех. В ‘91 году он выпустил альбом “Radio халява” – как бы запись музыкальной передачи, где гость ставил свои новые треки и отвечал на вопросы.

“Маэстро Красный Огурец из Воронеж-сити только что закончил всемирное турне, длившееся почти год, и по пути на родину заскочил к нам на огонек”, – так начинался альбом про красный рок, рыночные отношения и новую жизнь.

Полчаса гэгов, стендапа, пикапа и театра у микрофона с музыкальными паузами под самый аскетичный аккомпанемент. Красный Огурец рубился на электронных барабанах: два круглых пэда и две палочки.

Как если бы Four Tet ушел в колхозный панк, а The Weeknd читал @shtck.

“Сева Новгородцев сказал, что в Англии у них такого нет, это новый стиль”, – уверял маэстро уже по телеку.

Слушать “Radio халява” во ВКонтакте и на ютубе.

Заглавная "Халява" с лучшего постсоветского альбома

Новый #транслит #RS100

Стинг обнажил раны, полученные им в 1982 году в ходе хаотичного развода с актрисой Фрэнсис Томелти после семи лет брака. По легенде Стинг отправился на Ямайку, остановился в старом доме писателя Яна Флеминга и сочинил там основную часть «Synchronicity», включая песни «Every Breath You Take», «King of Pain» и «Wrapped Around Your Finger» — за тем же столом, за которым Флеминг писал свои романы о Джеймсе Бонде. Сквозные для всего альбома образы ловушек и страданий иллюстрировали представление Стинга о юнгианской теории, что лучше всего слышно в песнях «Synchronicity I» и «Synchronicity II».

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Synchronicity-The-Police-02-01

Горби-рок vs НАТО 🪖

Пока мы мучились бессонницей в поисках ответа на вопрос, почему у горби-рока не получилось, гитарист “Парка Горького” Алексей Белов четко разложил все еще десять лет назад.

Потому что советские рок-группы не дождались помощи ни от Минобороны, ни от ВПК.

“Я узнал, что у U2 на каком-то этапе появились серьезные проблемы. Я не помню всех деталей, но сложности финансового характера. И их поддержал военно-промышленный комплекс Ирландии, а по сути НАТО (Ирландия – это часть НАТО). Деньги пришли оттуда. А когда мы были там [в Америке], мы были как дикорастущие растения, и не было ничего, что могло бы нас поддержать”.

Минус один в списке загадок цивилизации.

Перспективы перспективами, но из-за этого нашего горби-рока большую часть заметных столичных групп изрядно колотило и мотало в стороны: уезжать или оставаться, переводить тексты – петь на русском, подстраиваться либо гнуть свою линию.

Зарубежные туры приводили к пертурбациям в составах, музыканты упирались рогом и шли на принцип: один не хотел возвращаться на родину, другой собирал свою банду, третий переходил к более перспективным гастролерам.

Так и появилась группа “Знаки препинания” и ее единственный альбом “Рефлексия” – побочный эффект разладов в “Алисе”, “Аукцыоне”, “Аквариуме” и “ДДТ”.

Первый же трек “Сдавать документы” – аллегория про морок сборов, желанную визу и непонимание, куда себя деть, когда всё вот так расползается по швам и прямым рейсам. Следом “Но это нелепо” – про одиночество в покинутом всеми городе. Горби-рок как зона отчуждения.

Зацените, первая половина альбома на репите уже какой день. Там красота.

Слушать во ВКонтакте.

История названия «Парка Горького»: фактчек

Стас Намин рассказывал, как придумал название «Парку Горького», десятки раз и много где.

Но я советую вам пропустить его большие программные интервью и глянуть, как он в красках делится воспоминаниями по телеку и радио. У Урганта, на «Дожде», на RTVI – все равно там одно и то же, слово в слово, вплоть до опережающего удивление собеседников восклицания самого Намина: «Сюрреализм полный!». Потому что это и правда звучало не слишком правдоподобно, но каких ведь только чудес не бывало в перестройку.

Вы наверняка слышали эту историю, хотя она и относительно свежая.

По какой-то причине она не всплывала ни в конце ‘80-х, когда «Парк Горького» выстрелил с «Bang», ни в ‘90-х, когда все кончилось. Ноль инфы что у нас, что за океаном. Однако в последние годы что-то произошло, и откуда ни возьмись появилась каноническая, строго официальная версия.

Как вы уже догадались, она принадлежит самому Намину. Десятки лет молчал, обходил стороной, что-то мешало раскрыть все карты. А потом раз – прорвало.

Отныне правильной и правдивой считается только эта версия.

Дуйте за попкорном.

Намин настаивает, что название появилось благодаря его случайной встрече с Йоко Оно. Как так вышло? Передаю слово маэстро, так что будьте начеку.

Осенью ‘86 года Йоко Оно пришла на пресс-конференцию «Цветов» в Hard Rock Cafe. Почему? «Я у нее тоже об этом спросил. Она говорит, вы же русская группа, а у меня тетя – русская. От нее я узнала о Чехове, Достоевском, Толстом». Пришла познакомиться, поговорить.

Иногда Намин подкреплял мотивацию новой знакомой таким аргументом: «Тогда русских в таком количестве [в Америке] не было, они жили в основном в своем маленьком изолированном мирке. Еще не было повальной эмиграции». А тут сразу и русский, и рокер – интересно. В это время благодарный слушатель Намина, например, Михаил Козырев – не просто бывавший, а живший в Америке – предпочитал вежливо промолчать. С другой стороны, чего удивляться: реплика про легендарные «700 публикаций» тоже не вызвала нареканий.

А еще Йоко Оно якобы поспешила сообщить, что в Америке недавно вышла экранизация нашумевшего романа Мартина Круза Смита «Парк Горького», и тут у Намина сошлась картинка. По его словам, он как раз подумывал о новом музыкальном проекте на экспорт. Эврика! «Это был одновременно и наш московский адрес – база “Цветов“ в Москве располагалась в Зеленом театре Парка Горького – и известный в мире бренд».

Более того, Оно пришла не с пустыми руками, а с новым романом Смита «Полярная звезда», и якобы подарила его Намину. Тем же вечером она привела его в квартиру, где жила с Ленноном, показала белый рояль, на котором писалась «Imagine», и они просидели там за разговорами до утра. Во всяком случае, так говорит Намин.

А вот теперь совсем держитесь. «В “Полярной звезде” у девочки на стене висели портреты Мика Джаггера и… Стаса Намина. Я был, конечно, удивлен такому соседству».

Давайте сделаем на этом моменте паузу, выдохнем и подытожим, что у нас есть.

Йоко Оно знакомится с горби-рокером, потому что ей с детства интересна русская культура, а обсудить ее не с кем. Оно рассказывает Намину про фильм «Парк Горького», зовет к себе в гости и запросто допускает к святым для любого битломана артефактам. А еще дарит книжку, чья юная героиня фанатеет по The Rolling Stones и «Цветам».

Если у вас (вдруг!), как и у меня, тоже есть ощущение, что в этой истории что-то не так, предлагаю задаться рядом вопросов.

Зачем известная своей практичностью Йоко Оно могла забежать на огонек в Hard Rock Cafe? С чего вдруг она повела в тот самый дом, у которого застрелили Леннона, едва знакомого человека и уделила ему столько внимания? Кто такой Мартин Круз Смит и о чем его книжка «Парк Горького»? Правда ли, что портреты Намина и Джаггера упоминались в «Полярной звезде»? И если да, то откуда они там взялись?

Тем более что «Полярная звезда» вышла лишь спустя три года после гастролей «Цветов» по Америке.

Сегодня вечером.

Про “Полярную звезду” будет на десерт, потому что там совсем уж сладкая ложь.

Сначала про Hard Rock Cafe и о том, как Йоко заглянула туда без всякой задней мысли – просто на пресс-конфу красных рокеров.

Сеть Hard Rock Cafe отличалась от других ресторанов с музлом тем, что располагала меморабилией классик-рока – настоящими вещами, реально принадлежащими героям жанра. Шмот Элвиса, гитара Клэптона, круглые очки Леннона, вот это всё. Компаньоном одного из совладельцев сети выступала бывшая жена Ринго Старра, очевидно не имевшая трудностей с контактами рок-богов. В какой-то момент к проекту подключилась и Йоко Оно.

В ‘86 году Hard Rock Cafe запустило свой лейбл, и угадайте, что стало его первым релизом. Правильно, пластинка Леннона. Точнее, запись его двухчасового интервью ‘68 года со студентами-активистами, во время которого “Йоко Оно присутствовала и делала редкие замечания”.

Тогда же Hard Rock Cafe зарядило большую рекламную кампанию с Coca-Cola и собралось по возможности захватывать новые рынки, в том числе на самых отдаленных территориях. The New York Times захерачила по этому поводу километровый лонгрид.

Чтобы привлечь еще больше внимания к флагманскому рестику на Манхетанне, там стали проводить встречи с музыкантами – премьеры туров, презентации альбомов, интервью, прессухи. Разумеется, на фоне лого Hard Rock Cafe.

А теперь вернитесь к фотке Намина с Йоко Оно, случайно одетой в мерч спонсора.

Все ведь прекрасно понимали, что это пикча будет тиражироваться, а кому не нужна бесплатная реклама?

Вы не поверите, но уже через год с лишним в Центре Стаса Намина открылся ресторан. Так совпало, что он получил название Hard Rock Cafe. Паук, например, дико в нем угорал, а корреспондент Baltimore Sun насчитал в заведении 70 посадочных мест.

А что там Йоко? В ‘85 году у нее вышел альбом на самую злободневную политическую тему сезона – звездные войны и грядущую ядерную зиму. По замыслу альбом-заговор нес антидот уже в самом названии “Starpeace” и был полон миротворческого энтузиазма. Возьмемся за руки, друзья. Но критикам пластинка не зашла, в чарты не попала, а тур в ее поддержку оказался под угрозой срыва. Тогда Йоко пошла по развлекательным телешоу, расчехлила песни Леннона и въехала с ними, как на танке, в стадионные фесты. В итоге большая часть гастролей прошла в Восточной Европе, но с Союзом как-то не задалось. Ни одной песни на “Мелодии”, а уже пускать в Москву? Ну, так не делается. Общественный эко-активист? Хорошо, но причем здесь концерты.

И вдруг в Штаты в составе труппы пацифистского мюзикла Peace Child приезжает группа “Цветы” и дает санкционированные советским Минкультом концерты, рассказывая, что теперь в Союзе все иначе, перестройка, свобода, мы – за мир. В статье The Boston Globe Намин объявляет, что готов фитовать с Йоко за все хорошее. Меж тем ровно в те же дни в Нью-Йорке стартовал гуманитарный проект Children of War, который открывал камбоджийский музыкант Арн Чорн, пострадавший от красных кхмеров. Йоко Оно тоже пришла туда с сыном. Я хз, может, где-то есть интервью, что ее дядя – камбоджиец.

А теперь вернитесь к безвозмездному гостеприимству одной там домохозяйки и к фотке Намина у белого рояля.

Вы не поверите, но меньше чем через год сразу три песни Оно с бедового “Starpeace” вышли на “Мелодии”, а сама она оказалась в числе почетных гостей большого слета в Москве и познакомилась с Горбачевым.

А что там Мартин Круз Смит?

Возвращайтесь завтра. Расскажу про романы, соседствующие портреты рок-идолов, откуда у Намина таланты провидца и что вся эта многоходовка говорит нам о полностью выдуманной истории названия “Парка Горького”.

В начале ‘70-х начинающий американский писатель Мартин Круз Смит решил окончательно завязать с журналистикой и уйти в фикшн, но так, чтобы работать по-старому – собирать фактуру по теме, копаться в источниках, опрашивать уйму людей и, если потребуется, дуть в командировку. Когда издательство заказало ему криминальную драму про убийство в Союзе, он поехал в Москву.

Из двух недель по туристической путевке Смит, по его словам, провел в столице пять дней, но даже этого хватило, чтобы отказаться от первоначального замысла и развернуть сюжет на 180°: не американский детектив приезжает в Москву помочь коммунистам распутать мокруху, а местный следак Аркадий Ренко гоняется за убийцей и оказывается за рубежом. И да, по сюжету, таинственное кровавое месиво с отрезанными пальцами и изуродованными лицами происходит в Парке Горького в Москве; отсюда и название.

“После публикации "Парка Горького" я был объявлен в СССР персоной нон-грата”, – вспоминал Смит. Когда продюсеры экранизации сунулись в первопрестольную, чтобы разрулить вопросы со съемками, советские цензоры не хотели и слышать о проекте, самому же автору отказали в визе. Уж слишком мрачным был “Парк Горького”, но, что важнее, он бросал беспросветно черную тень на правоохранительные органы страны, ведь Ренко не только собирал улики, но и вскрывал коррупционные схемы силовиков и изобличал в них беспринципных торгашей. В итоге фильм снимали в Хельсинки и Стокгольме, а экранный Парк Горького – это финский парк Кайсаниеми.

С такими вводными топить за книгу и фильм в Союзе было явно сложно, но, возможно, вернувшийся из Штатов Намин не распространялся о встрече с Йоко Оно и успехе “Парке Горького” одиозного автора еще и потому, что в романе есть пара по фамилии… Микоян. Зажиточные москвичи в пятикомнатной квартире, у них дача и “Жигули”.

Удивительно, конечно: почему за все эти годы лидер “Цветов” Анастас Микоян, без малого полвека выступающий под псевдонимом Стас Намин, не поведал нам о наличии столь занимательных персонажей в такой важной для него книге.

“Полярная звезда”, второй роман Смита про приключения Аркадия Ренко, вышел летом ‘89 года. Однако именно его, как утверждает Намин, Йоко Оно подарила ему осенью ‘86 года после их знакомства в Hard Rock Cafe .

Ладно, предположим, он просто спутал романы и Оно подарила ему “Парк Горького”. Если бы не одно но. В интервью Намин ссылается на конкретный эпизод, который был именно что в “Полярной звезде” – и ссылается не раз. Эпизод, где у одной из героинь в комнате висят два портрета – Мика Джаггера и Стаса Намина. Как ни странно, но это не байка, в книге правда так написано.

Согласитесь, это крайне любопытное комбо. Вы можете представить себе такую пару на стене? У советской девушки из романа, действие которого разворачивается в перестройку. Когда вовсю гремят “Кино” и “Наутилус”, “ДДТ” и “Аквариум”, “Машина времени” и еще десятки групп, советская рок-меломанка Зоя выбирает иных кумиров. “На одной фотографии пухлый Стас Намин, звезда советского рока, с другой хмурился Мик Джаггер”.

Смит мог не знать героев Ленинградского рок-клуба и не слышать их песен, но не мог позволить себе взять с потолка музыкальные вкусы персонажа. Критики хвалили его за умение воссоздавать реальный предметный мир, ему были важны детали и дух времени. Тем более что, как и в случае с “Парком Горького”, перед тем, как засесть за роман, Смит вновь побывал в Союзе.

В интервью ‘86 года, когда Смит только планировал засесть за продолжение своего красного триллера, он рассказывал, что не прочь снова погрузиться в русскую хтонь. Однако по-прежнему был забанен и куковал без визы. И тут произошло чудо. Вот что он поведал русскому “Коммерсанту” десять лет назад.

“К счастью, настала перестройка, и в одном из журналов я узнал о том, что происходит набор на совместное советско-американское рыболовецкое судно. Добросердечный советский капитан позволил мне отправиться в плавание по Берингову морю вместе с экипажем, несмотря на то, что формально я оставался невъездным. На корабле я работал над своим вторым романом о России – "Полярной звездой", в котором герой-суперследователь должен был раскрыть загадочную смерть женщины – члена корабельного экипажа”.

А теперь главное: “Надо сказать, что кроме меня на судне было много людей, не связанных с рыбным промыслом, например рок-группа, выступавшая с концертом”.

Смит не упоминает название группы, но вот вам другая цитата. Уже из интервью Стаса Намина. “Как-то мне говорят, хотите гастроли на Аляску сделать?. Я говорю, хорошая идея, только давайте сделаем не гастроли, а откроем рейс”. И у “Цветов” реально были гастроли на Аляске, и не одни. По их следам потом гоняли “Рондо”.

Вы не поверите, но после этого путешествия Смиту не просто открылись ворота в столицу, он прибыл по официальному приглашению и передвигался с водителем на выделенном авто. Фрагменты “Парка Горького” вышли в альманахе “Детектив и политика”. В фотогалерее на сайте Смита есть хроника тех дней, и на ней вдруг обнаруживается пьяный пионервожатый Вадим Степанцов, чей “Бахыт-Компот” вскоре выпустит альбом на лейбле Стаса Намина SNC Records.

А долгожданная “Полярная звезда” с “советской рок-звездой Стасом Наминым” тем временем вышла в США в июле ‘89-го – за несколько недель до Московского фестиваля музыки и мира с трансляцией по MTV, где Намин представил “Парк Горького” всему миру.

Так что нет.

Это не история названия “Парка Горького”, а история услуг Стасу Намину от разных людей, имевших бизнес-интересы в позднесоветской Москве.

Йоко Оно не просто так приходила в Hard Rock Cafe.

Она не дарила Намину роман Смита “Полярная звезда” после прессухи “Цветов”.

За появлением портрета Намина в романе стоял сам Намин.

А весь этот цирк с конями у Урганта, на “Дожде, на “Ленте”, в “Московском комсомольце” и Википедии нужен как инструмент затяжной пиар-войны Намина с участниками “Парка Горького”, развернувшейся в середине ‘90-х, когда группа вернулась в Россию и наткнулась на проблемы с копирайтом.

И как бы он сейчас ни отказывался от авторских прав, делая вид, что он над схваткой, последовательное навязывание в медиа версии, будто он придумал название проекту еще осенью '86-го благодаря Йоко Оно, – это роспись в обратном.

Вот такие войны за горби-рок 30 лет спустя.

Новый #транслит #RS100

Если почти за десять лет до этого Марвин Гэй приоткрыл дверь в мир песен с откровенными сценами вроде «You Sure Love to Ball», то Принс сорвал эту дверь с петель. Лирика «Dirty Mind» затрагивает оральный секс («Head»), инцест («Sister») и неудачную любовь втроем («When You Were Mine») и задает новый золотой стандарт мейнстрима в поп-музыке, прокладывая путь таким пикап-хитам, как «I Want Your Sex» Джорджа Майкла.

https://telegra.ph/Gorbi-rok-ne-projdet-Dirty-Mind-Prinsa-02-07

Лучшее барабанное соло в истории горби-рока.

Барабанщик "Круиза" Сергей Ефимов, мегапрофессионал и ультрашоумен, вытворял на заграничных концертах разное.

Иногда – такое.

В Германии, вместо того чтобы зарядить привычное ураганное соло, от которого сгорят пуканы и два БМП, Ефимов устроил урок русского языка. Получилось хорошо: выучили хором, как будет "мама", "папа" и все остальное необходимое, включая "Горбачев".

"Круиз"-ликбез, палка-"Полка", слов слэм.