А вот тут от всей души
Как надо готовиться. Или не надо. Мои конспекты обязаны вторгнуться в вашу жизнь и искалечить красоту.
Вам будет интересен курс истории Месопотамии в моем исполнении?
Дети, 🔥
Подготовка идёт полным ходом. Соседи перестали здороваться и молча отдают деньги под моими магическими пассами.
Такой вот я человек теперь.
Манифестом моего отношения к миру является следующее.

Кто-то говорит мне: я видел вчера Богородицу в своей тарелке со щами. И я думаю: какая странная тарелка. Я не думаю: какой странный человек. И не думаю: что забыла Богородица в тарелке у этого человека? Я просто думаю: странная тарелка.

Вот и весь манифест моего отношения к миру. Которое я считаю единственно верным.
До особых обстоятельств странная именно тарелка.
 
Манифестом моего отношения к политике служит соображение, что человек теряет возможность стать мэром Краснодара, выучив латынь.
 
Манифестом моего отношения к семье является мой семейный альбом с фотографиями. Кто-то испытывает гордость за прошлое своей семьи. Камергеры сплошь. Защитники. Командиры линейных крейсеров.
Я, разглядывая фотографии предков, остро горжусь сегодняшним днём своей семьи. Спим в тепле, едим горячее по разрешённым дням.
 
Манифестом моего отношения к будущему служит проект моего надгробия. На надгробии я размещу загадку и гарантию выплаты в случае отгадки. Это обеспечит моему надгробию интересную судьбу, постоянный приток людей и, надеюсь, блокбастер по итогу.
 
Манифестом моего отношения к образованию служит призыв: верните в школы логику, риторику и как можно больше физкультуры.
 
Манифестом моего отношения к воспитанию является лозунг: «Награда только для победителей!» Меня так воспитывали, наград вообще не получал никогда. Радовался солнечному зайчику.
Мама поцеловала один раз. Мне было пять лет. Был праздник. И мама перепутала меня с моей сестрой. В детском саду скандировал истины простые и великие: хлеб — хозяину, мясо — Господу! Жизнь была понятна и хороша: тощих жалели, волосатых стригли, бездельников наказывали. С уроков отпускали только на казни государственных преступников.
 
Теперь же, смотрю, награды полагаются всем!
Чуть ли не «за участие». До добра не доведёт поощрение просто участия. Реальность как-то настораживает. Мелочность детёнышей возмущает. Чувствуешь себя питекантропом в аэропорту. Голый, дикий, злобный. Бежишь на полусогнутых. Понятно, что без билета не пустят в бизнес-класс. Придётся в экономе лететь, выкусывая блох. Жизнь свистит мимо.
 
Какой смысл в детском конкурсе, если проигравших не волокут за ноги на расправу? В чём тогда смысл победы?!
На круглосуточном. Раздумал помирать. Доктор обнадежил. А ночью заниматься, правда, гораздо лучше.
В этой Тайне я прыгаю в образе сумасшедшей старушки-архивариуса. Чуть ли не каждую серию рассказываю про скачки, танцы и разводы при царизме. В реверансе склоняюсь и подрагиваю.

Амазон совершил самое удачное приобретение в своей истории.
Одумайтесь!
Третий день терроризирую округу. У меня плохой характер.

В мой поселковый рай вторгся газ. Ранее мы жили очень просто. Грелись у костров ночами, коптили дымными очагами мрамор по праздничным дням, кутались в шерсть тонкорунных овец.
Нормально жили. Играли на арфах. Танцевали задумчивые танцы перед рощей Артемиды.
Теперь газ.
Трубы.
Индустриализм.

Понятно, разворотили дорогу к моему дому до неузнаваемости. Ранее был асфальт и даже насаждения вдоль. Дорогу я устроил на свои деньги, добытые в боях за прежнего царя. В осадах и набегах сберег я немного сокровищ.

Теперь же на месте дороги месиво. С какими-то кирпичами, арматурами и всё вперемешку. Гребнями и волнами.

Соседи на собрании нашего товарищества предположили, что я вновь все прекрасно организую. Негромко, за свой счет и попрошу за это прощения.

Не ожидали они от меня грубого отказа.

Да и я на них обиделся немного. Странно видеть непонимание в ответ на предложение сделать общую дорогу на общие деньги.

И вот уже третий день я со своего холма через громкоговоритель ( у меня есть громкоговоритель, прожектор и корабельный ревун) зачитываю на всю округу классическую поэзию. Вчера был Гомер. Мой любимый эпизод обсуждения старцами Трои Елены Прекрасной.
Там очень тонко Гомер проиллюстрировал мужскую психологию.
Старцы на стене смотрят на лагерь ахейцев и недоумевают, что за тварь такая эта самая Елена, через которую такой ужас приходится переживать. Шумно негодуют. Враги десятый год осаждают Илион. Убийства каждый день!
И из-за кого?!! Из-за тупой бабы?!

Старенькие уже. И вдруг! Елену видят. Она по улице идёт куда-то. Смотрят на неё старички. Смотрят. Смотрят. А потом говорят: давайте всех этих греков скорее валить! Ибо хороша! Хороша! Полундра! По коням!

Но этот отрывок был вчера. Сегодня была очередь ионической поэзии 6 века до н.э.

Ксенофан зашел отлично.

К роскоши вкус переняв у изнеженных ею лидийцев,
Не помышляли они, что тирания близка,
И на собрания шли, щеголяя одеждой пурпурной;
Многие тысячи их, ежели всех посчитать.
Гордо они выступали, искусной прической красуясь,
Распространяя вокруг мазей и смол аромат.


«А потом
их всех убили-зарезали! Персияне таджикские! За дело!»

Так вогласил я и мощной рукой начал вращение ручки, что к ревуну предлежит.
Отрабатываю свои месяцы в Корее. Это начало.
Наш любимый философ Платон был потрясающим стилистом и отличным писателем. Это суровая данность.

Поэтому сразу видно, какие диалоги Платон искрометно писал сам, а какие поручал своим ученикам из Академии.

Был у него такой Аристотель. Паренек вроде толковый, но как писатель - кромешный отстой. Платон с эти самым бездарным Аристотелем намаялся.
Тот, мало того, что злобный был и грубый, так ещё и хитрый до ужаса. А Платон был профессор- крепыш, чемпион по боям без особых правил, плечи, кулаки, уход нырком в сторону, апперкот. Но приходилось Платону себя сдерживать. Ибо учитель. Терпел невероятно скучные диалоги, который для него писал иногда Аристотель.

Вот, например, «Парменид». Читать же невозможно! Особенно в сравнении с собственно платоновскими, ранними диалогами.
Платон с отвращением, наверное, свое имя указал авторское. Нагловатый Аристотель ввел в круг героев диалога ( некий Сократ, Парменид и прочие) молодого человека по имени Аристотель. Который, как бы намекает. Так-то он в диалоге особо не отсвечивает. Но понимающие люди поднимали брови. Ага, мол… неплохо.

Настрадался Аристотель от физически развитого мудреца Платона изрядно.
Эксплуатация и попреки под сенью философских струй о Духе и Великом.

Поэтому первое, что сделал Аристотель, заполучив свою собственную школу логически понятно и безупречно.

Проект «150 Политий», анализ, история и перспективы 150 режимов в 150 городах.
По итогу на всех Политиях стояло авторство Аристотеля.
Его ученик Феофраст чуть не удавился с натуги. Да и многие аристотелевы ученики думали о бегстве иногда. В никуда’ В степи Скифии! Он же их гонял по заказчикам и архивам, а потом ругал.
Ученики шушукались и мечтали о своих собственных философских школах.

Ибо Учитель и Ученики - тема вечная и благородная с самого момента возникновения.
В армии это поняли раньше всех.

Дети, пламя
Если у меня вдруг спросят, кто из поэтов писал самые смешные стихотворения, я без запинки отвечу, встав максимально прямо: Гомер.

Гомер - невероятно смешно писал.

Драка богов у реки. Неблагополучный папаша Зевс, утомленный сварой родни, вывел их в поле у реки. И говорит, мол, давайте по-божески что ли?! Мочите друг друга, родимыя! Отведите душеньку!!! От винта!!!

Цитата из сегодняшних дачных чтений в мегафон:

«Но раздражилася Гера, супруга почтенная Зевса,

И словами так Артемиду язвила:
«Как, бесстыдная псица, и мне уже ныне ты смеешь
Противостать? Но тебе я тяжелой противницей буду…


Если ж ты хочешь изведать и брани, теперь же узнаешь,
Сколько тебя я сильнее, когда на меня ты дерзаешь!»
Так лишь сказала и руки богини своею рукою

Левой хватает, а правою, лук за плечами сорвавши,
Луком, с усмешкою горькою, бьет вкруг ушей Артемиду:
Быстро она отвращаясь…
И, наконец, убежала…»

Вкруг ушей… с усмешкою горькой.

А до этого Афина камнем долбанула Ареса, так что тот полетел над полем и обмяк бесчувственно.
Полезла за мужа вступаться Афродита - Афина и её отоварила. Прямым. По родственному.
Прилегли супруги в борозде рядышком, по-крестьянски мило и просто. Как и полагается военруку с супругой на деревенской свадьбе.

Дядя-моряк Посейдон кинулся за смазливым музыкальным племянником Аполлоном. Мол, Балтика помнит! Свистать всех наверх! Стоять, племяш! Бояться ровно!
А Аполлон изящно несется прочь, ибо не хочет ничего грубого, а хочет счастья. И он не такой! Это, дядя, слухи! Ах! Ах!

Это очень смешно, правда.

Греки обожали и почитали своих богов не из-за этического божеского начала, не за нравственные уроки и житейскую мудрость.
А за эстетику! За красоту! За невыносимую прекрасность
этих растленных и неблагополучных алкашей.
Я их за это тоже люблю. Они же как коммунальная семья Галушиных, воспитавших меня таким вот. Только Галушины были добрее.