Как "геологи-вредители" мешали товарищу Сталину создавать атомную бомбу

28 октября 1950 года суд вынес приговоры группе советских ученых по так называемому "делу геологов", приговорив их к длительному заключению в лагерях. Цвет советской геологической науки – исследователи, профессора, преподаватели – были осуждены за "сокрытие месторождений полезных ископаемых, вредительство и шпионаж в пользу Запада" при поисках урановых месторождений на юге Красноярского края. Впоследствии этот процесс получил название "Красноярское дело геологов". В марте 1954 года за "недоказанностью обвинения" все осужденные были освобождены и реабилитированы. Часть из них до освобождения не дожили и погибли в лагерях.

Читать полностью:
https://t.me/radiosvoboda/22074

#СССР_реалии #Сталин #репрессии #наука #лагеря

24 апреля 1903 года / 120 лет назад / родился поэт и переводчик Николай Алексеевич #Заболоцкий

Арестован и осужден в 1938 году. Срок он отбывал с февраля 1939 года до мая 1943 года в системе Востоклага в районе Комсомольска-на-Амуре, затем в системе Алтайлага в Кулундинских степях. В Востоклаге Николай Заболоцкий трудился на самых тяжелых работах - дробил камень в карьере, валил лес в тайге, строил дороги. Побывал он «в командировке» и на Колыме. После одного серьезного конфликта, который случился у поэта с уголовниками, начальник лагпункта перевел Заболоцкого в чертежники и этим спас его от неминуемой гибели. В ссылке в Караганде он закончил знаменитый перевод «Слова о полку Игореве» с древнерусского языка. Реабилитирован посмертно 24 апреля 1963 года по заявлению жены.

«Первые дни меня не били, стараясь разложить меня морально и измотать физически. Мне не давали пищи. Не разрешали спать. Следователи сменяли друг друга, я же неподвижно сидел на стуле перед следовательским столом — сутки за сутками. За стеной, в соседнем кабинете, по временам слышались чьи-то неистовые вопли. Ноги мои стали отекать, и на третьи сутки мне пришлось разорвать ботинки, так как я не мог более переносить боли в стопах. Сознание стало затуманиваться, и я все силы напрягал для того, чтобы отвечать разумно и не допустить какой-либо несправедливости в отношении тех людей, о которых меня спрашивали. Впрочем, допрос иногда прерывался, и мы сидели молча. Следователь что-то писал, я пытался дремать, но он тотчас будил меня.

По ходу допроса выяснялось, что #НКВД пытается сколотить дело о некоей контрреволюционной писательской организации. Главой организации предполагалось сделать Н. С. Тихонова. В качестве членов должны были фигурировать писатели-ленинградцы, к этому времени уже арестованные: Бенедикт Лившиц, Елена Тагер, Георгий Куклин, кажется, Борис Корнилов, кто-то еще и, наконец, я. Усиленно допытывались сведений о Федине и Маршаке. Неоднократно шла речь о Н. М. Олейникове, Т. И. Табидзе, Д. И. Хармсе и А. И. Введенском — поэтах, с которыми я был связан старым знакомством и общими литературными интересами.

Не знаю, сколько времени это продолжалось. Наконец меня вытолкнули в другую комнату. Оглушенный ударом сзади, я упал, стал подниматься, но последовал второй удар — в лицо. Я потерял сознание. Очнулся я, захлебываясь от воды, которую кто-то лил на меня. Меня подняли на руки, и мне показалось, начали срывать с меня одежду. Я снова потерял сознание. Едва я пришел в себя, как какие-то не известные мне парни поволокли меня по каменным коридорам тюрьмы, избивая меня и издеваясь над моей беззащитностью. Они втащили меня в камеру с железной решетчатой дверью, уровень пола которой был ниже пола коридора, и заперли в ней. Как только я очнулся (не знаю, как скоро случилось это), первой мыслью моей было: защищаться! Защищаться, не дать убить себя этим людям или, по крайней мере, не отдать свою жизнь даром! В камере стояла тяжелая железная койка. Я подтащил ее к решетчатой двери и подпер ее спинкой дверную ручку. Чтобы ручка не соскочила со спинки, я прикрутил ее к кровати полотенцем, которое было на мне вместо шарфа. За этим занятием я был застигнут моими мучителями. Они бросились к двери, чтобы раскрутить полотенце, но я схватил стоящую в углу швабру и, пользуясь ею как пикой, оборонялся насколько мог и скоро отогнал от двери всех тюремщиков. Чтобы справиться со мной, им пришлось подтащить к двери пожарный шланг и привести его в действие. Струя воды под сильным напором ударила в меня и обожгла тело. Меня загнали этой струёй в угол и после долгих усилий вломились в камеру целой толпой. Тут меня жестоко избили, испинали сапогами, и врачи впоследствии удивлялись, как остались целы мои внутренности — настолько велики были следы истязаний.»

Источник:
https://vk.com/wall-49141484_42373

#СССР_реалии #репрессии #лагеря #интеллигенция

Мы были уверены: лагерные порядки — произвол местного начальства, а там об этом ничего не известно. Как за спасение, хватались за мысль сообщить о себе на волю. Такая возможность была только у бригады грузчиков (куда попал и я после каких-то очередных «кадровых» перетасовок): к лесосекам была подведена железнодорожная ветка, по которой мы отправляли груженные дровами вагоны. Говорили, что везут их отсюда прямо в Москву!

Ребята-грузчики частенько писали на березовых поленьях — иногда карандашом, а чаще кровью — заостренной щепкой: «Спасите! Помогите! Погибаем в Темниках ни за что!» На мой взгляд, это было пустое дело: если какой-то человек на воле и увидит такое полено — все равно ничего не поймет. Я решил подробно описать лагерные порядки: авось, мое послание дойдет туда!

Огрызок карандаша я раздобыл, а вот бумаги у нас не было и быть не могло. Заготовил со всякими предосторожностями, не посвящая в замысел даже товарищей, несколько тонких пластин бересты и принялся за дело. Писал о том, что в Темниковском лагере голодные и раздетые-разутые люди надрываются на лесоповале по двенадцать часов в сутки, что конвойные избивают их прикладами, травят собаками...

Как ни таился, засекли, видимо, выдал стукач — приговор — поставить «на комары». И повели меня на казнь. Пишу это слово без кавычек: это была подлинная казнь, одна из самых изощренных.

Впрочем, приговор не сразу был приведен в исполнение: сначала заставили целиком отработать день, потом разрешили поужинать, а уж затем, на закате солнца, конвоир повел меня в лес, неподалеку от зоны. Второй конвоир привел туда же какого-то старика — уж не знаю, в чем тот провинился. Нам приказали раздеться догола. Старика привязали к сосне, а меня в нескольких шагах от него — к тонкоствольной, опушенной молодыми ветками березе. Ветки внизу торчали во все стороны, кололи и царапали голое тело.

— Хоть бы ветки обрубил, идол, — сказал я конвоиру. Он как-то странно глянул на меня и пробормотал:

— Ладно-ладно, ты меня ночью не раз вспомнишь... «Грозится, гад!» — с ненавистью подумал я. Сказать уже ничего но мог: во рту у меня, как и у старика, был кляп — чтоб не орали...

Я не раз вспомнил конвоира — и вспомнил с искренней горячей благодарностью. Когда на меня накинулись несметные комариные полчища, я стал раскачиваться вместе с березой, ветки хлестали меня по лицу, по плечам, по животу. Старик только мычал и крутил головой.

Мне раньше приходилось слышать, что «на комары» ставят на два-три часа. На ночь — редко: это верная смерть. За нами пришли лишь под утро. Вынули кляп изо рта, развязали. Я зарычал, как зверь, бросился на землю (вернее, упал: ноги меня не держали, голова закружилась) и стал кататься по траве, раздирая тело ногтями.

Старик молчал и не шевелился — он был мертв.

Билетов Николай Леонидович

Источник:
https://vk.com/wall-49141484_42484

#СССР_реалии #лагеря #репрессии

Мария Михайловна Лебедева, 68 лет — уборщица в церкви Преображения с. Богородское. Родилась в Смоленске, проживала в Москве. Арестована в октябре 1937 года как «участница группы антисоветски настроенного монашества, антисоветская агитация, распространение контрреволюционных провокационных слухов о якобы имеющемся в СССР гонении на религию и духовенство и скорой гибели Советской власти, на квартире проводили прием верующих» по ст. 58-10 УК РСФСР. Тройкой при Управлении НКВД по Московской области приговорена к 10 годам лагерей. Реабилитирована в мае 1994 года.

Источник:
https://vk.com/wall-49141484_42568

#СССР_реалии #репрессии #лагеря

"Теплоход памяти" отправится по местам Дмитлага 8 октября

Открыта регистрация на ежегодное мероприятие "Теплоход памяти", посвященное поминовению узников Дмитлага, погибших при строительстве Канала им. Москвы. Оно планируется на 8 октября 2023, в 15.00.

В этом году теплоход отправится с причала "Кленовый бульвар".

В программе:

- Просмотр фильма о поисках артефактов строительства канала;
- Экскурсия по местам Дмитлага;
- Возложение цветов на воду. Молитвенное поминовение узников, погибших на строительстве шлюза.

Источник:
https://t.me/mspeaks/7337

#Россия #СССР_реалии #лагеря #поминовение

«Если жизнь считать за благо – в чем я сомневаюсь, – я обязан реальной помощью, не сочувствием, не соболезнованием, а реальной помощью трем реальным людям 1943 года», – Шаламов. Одним из них был заключенный и по совместительству лагерный врач — Андрей Максимович Пантюхов.

Андрей Пантюхов также стал прототипом главного героя нескольких «Колымских рассказов» писателя Варлама Тихоновича Шаламова. В одном из «Колымских рассказов» Шаламов так описывает их встречу: «Санитары свели меня с площадки десятичных весов. Их могучие холодные руки не давали мне опуститься на пол. „Сколько?“ — крикнул врач, со стуком макая перо в чернильницу-непроливайку. «Сорок восемь!». Меня уложили на носилки. Мой рост — сто восемьдесят сантиметров, мой нормальный вес — восемьдесят килограммов. Вес костей — сорок два процента общего веса — тридцать два килограмма. В этот ледяной вечер у меня осталось шестнадцать килограммов, ровно пуд всего: кожи, мяса, внутренностей и мозга. Я не мог бы высчитать все это тогда, но я смутно понимал, что все это делает врач, глядящий на меня исподлобья».

Пантюхов вылечил доходягу, доплывающего, фитиля, если пользоваться лагерным жаргоном и дал ему направление на фельдшерские курсы. Только благодаря этому Шаламов выжил. Во время пребывания в заключении Пантюхов работал врачом в лазаретах Байкало-Амурского исправительно-трудового лагеря, после — в больницах на приисках Дальстроя. Шаламов долгое время считал Андрея Пантюхова умершим от туберкулёза, об этом есть упоминание в рассказе «Домино». Однако в 1961 году, к общей радости обоих, Варлам Тихонович узнаёт, что его доктор жив и здоров. С тех пор между ними завязалась переписка. Они встречались в Москве.

Источник:
https://vk.com/wall-49141484_43085

#СССР #репрессии #лагеря