Почувствуйте разницу.
В Чехии (самая крайняя оранжевая точка на графике) потребление алкоголя на человека старше 15 лет составляет 14,3 л спирта в год, при этом смертность от алкоголя - 4,2 смертей на 100 тысяч человек.
В России - 10,5 литров спирта в год, смертность - 19,4 смертей на 100 тысяч человек.
Хуже только Беларусь.
Источник.
В Чехии (самая крайняя оранжевая точка на графике) потребление алкоголя на человека старше 15 лет составляет 14,3 л спирта в год, при этом смертность от алкоголя - 4,2 смертей на 100 тысяч человек.
В России - 10,5 литров спирта в год, смертность - 19,4 смертей на 100 тысяч человек.
Хуже только Беларусь.
Источник.
Между свободой и безопасностью
Есть всем вполне понятный показатель благосостояния - ВВП на душу. Да, это метрика не полна, да, это средняя по больнице, но при этом она неплохо коррелирует на большой выборке с ключевыми показателями, которые мы привыкли относить к уровню жизни. Например, в странах с более высоким подушевым ВВП обычно выше продолжительность жизни, ниже уровень бедности, ниже уровень убийств, ниже младенческая смертность, выше доступ к образованию, более здоровое население и т.д.
Проблема, однако, в том, что такая корреляция хорошо работает на большой выборке, в которую включены страны с очень разным уровнем дохода. Если мы возьмем богатые страны, все станет гораздо менее однозначным: связь ослабнет. Это можно увидеть на первом графике, если рассмотреть только страны Западной Европы и Western Offshoots. Страны образуют множество точек, когда прирост ВВП на душу слабо влияет на снижение индекса социальных проблем (туда входят все те метрики, которые я перечислил выше + кое-что ещё, чем ниже значение индекса, тем лучше), а США так и вовсе кажется уникальной экономикой, где высокий ВВП на душу соседствует с уругвайским уровнем проблем.
Известно, что неравенство до перераспределения в США и странах Европы находится примерно на одном и том же уровне, но ситуация сильно меняется, если мы посмотрим на ситуацию после (второй график). Это важный момент и вот почему.
На третьем графике можно увидеть более плотную связь между переменными для богатых стран. Она показывает, что неравенство играет важную роль в том, как страна справляется с социальными проблемами: ниже неравенство, ниже уровень социальных проблем. В этой статье самые свежие данные (для актуальной картины надо самостоятельно собрать данные и расчитать индекс, это долго и тянет на академическую статью).
Конечно, корреляция ≠ каузация, но как начальная гипотеза для дальнейших рассуждений - вполне. Мне кажется, что эффект роста среднего дохода предполагает снижение отдачи с точки зрения решения соответствующих социальных проблем и трудностей. И после определенной границы, чтобы их решать, мы уже не можем полагаться сугубо на экономический рост. Требуется проведение политики, направленной на выравнивание доходов, как и политики, которая направлена на минимизацию тех или иных негативных эффектов (например, антиалкогольная политика).
И вот тут как раз и проявляет себя необходимость выбора: вам свободу или вам безопасность? Чем в меньшей степени в богатых странах государство вмешивается и перераспределяет, тем хуже результаты в области политики здравоохранения и решения социальных проблем. Сами по себе показатели в странах, выбирающих свободу, нельзя назвать удручающими для общемирового уровня, но они кажутся такими из-за высокой базы сравнения.
Мне понятны политфилософские и чисто нормативные аргументы в пользу невмешательства. Нормально сказать: мне неважно, что там со статистикой, люди имеют право жить так, как им хочется, это их жизнь, просто пусть помнят, что со свободой приходит и ответственность за самого себя.
Но мне очень сложно принять критику, игнорирующую факты, то бишь критику позитивного в научном смысле результата той или иной политики, которая при этом основана на банальном незнании вопроса или каких-то своих моральных интуциях. Я всегда стараюсь обсуждать вопросы регулирования именно в позитивном смысле. Нормативная часть важна, но это что-то вроде императива для дизайна. Сама конструкция такой политики неизбежно утыкается в её результаты.
Иными словами, если нормативный вопрос - это про "А оно нам надо?", то позитивный - "Если это проблема, то как её решить?" Конечно, перед тем, как перейти к позитивному вопросу, нужно задаться нормативным. Но делать вид, что эти вопросы одинаковые, мне кажется совершенно неверным. В конце концов, лучше стойко упереться в нормативный идеал, чем делать вид, что этот идеал решает все мыслимые проблемы.
Как правило, увы, не решает.
Есть всем вполне понятный показатель благосостояния - ВВП на душу. Да, это метрика не полна, да, это средняя по больнице, но при этом она неплохо коррелирует на большой выборке с ключевыми показателями, которые мы привыкли относить к уровню жизни. Например, в странах с более высоким подушевым ВВП обычно выше продолжительность жизни, ниже уровень бедности, ниже уровень убийств, ниже младенческая смертность, выше доступ к образованию, более здоровое население и т.д.
Проблема, однако, в том, что такая корреляция хорошо работает на большой выборке, в которую включены страны с очень разным уровнем дохода. Если мы возьмем богатые страны, все станет гораздо менее однозначным: связь ослабнет. Это можно увидеть на первом графике, если рассмотреть только страны Западной Европы и Western Offshoots. Страны образуют множество точек, когда прирост ВВП на душу слабо влияет на снижение индекса социальных проблем (туда входят все те метрики, которые я перечислил выше + кое-что ещё, чем ниже значение индекса, тем лучше), а США так и вовсе кажется уникальной экономикой, где высокий ВВП на душу соседствует с уругвайским уровнем проблем.
Известно, что неравенство до перераспределения в США и странах Европы находится примерно на одном и том же уровне, но ситуация сильно меняется, если мы посмотрим на ситуацию после (второй график). Это важный момент и вот почему.
На третьем графике можно увидеть более плотную связь между переменными для богатых стран. Она показывает, что неравенство играет важную роль в том, как страна справляется с социальными проблемами: ниже неравенство, ниже уровень социальных проблем. В этой статье самые свежие данные (для актуальной картины надо самостоятельно собрать данные и расчитать индекс, это долго и тянет на академическую статью).
Конечно, корреляция ≠ каузация, но как начальная гипотеза для дальнейших рассуждений - вполне. Мне кажется, что эффект роста среднего дохода предполагает снижение отдачи с точки зрения решения соответствующих социальных проблем и трудностей. И после определенной границы, чтобы их решать, мы уже не можем полагаться сугубо на экономический рост. Требуется проведение политики, направленной на выравнивание доходов, как и политики, которая направлена на минимизацию тех или иных негативных эффектов (например, антиалкогольная политика).
И вот тут как раз и проявляет себя необходимость выбора: вам свободу или вам безопасность? Чем в меньшей степени в богатых странах государство вмешивается и перераспределяет, тем хуже результаты в области политики здравоохранения и решения социальных проблем. Сами по себе показатели в странах, выбирающих свободу, нельзя назвать удручающими для общемирового уровня, но они кажутся такими из-за высокой базы сравнения.
Мне понятны политфилософские и чисто нормативные аргументы в пользу невмешательства. Нормально сказать: мне неважно, что там со статистикой, люди имеют право жить так, как им хочется, это их жизнь, просто пусть помнят, что со свободой приходит и ответственность за самого себя.
Но мне очень сложно принять критику, игнорирующую факты, то бишь критику позитивного в научном смысле результата той или иной политики, которая при этом основана на банальном незнании вопроса или каких-то своих моральных интуциях. Я всегда стараюсь обсуждать вопросы регулирования именно в позитивном смысле. Нормативная часть важна, но это что-то вроде императива для дизайна. Сама конструкция такой политики неизбежно утыкается в её результаты.
Иными словами, если нормативный вопрос - это про "А оно нам надо?", то позитивный - "Если это проблема, то как её решить?" Конечно, перед тем, как перейти к позитивному вопросу, нужно задаться нормативным. Но делать вид, что эти вопросы одинаковые, мне кажется совершенно неверным. В конце концов, лучше стойко упереться в нормативный идеал, чем делать вид, что этот идеал решает все мыслимые проблемы.
Как правило, увы, не решает.
Forwarded from Экономика долгого времени
Какой там военный переворот в Боливии, тут история на глазах творится!
Григорий Баженов
Какой там военный переворот в Боливии, тут история на глазах творится!
Г😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 Л!
Ты поехал что ли? Мы тут правительство Боливии свергаем.
Ты поехал что ли? Мы тут правительство Боливии свергаем.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Григорий Баженов
Г😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 😉 Л! Ты поехал что ли? Мы тут правительство Боливии свергаем.
Предлагаю Эльвире Набиуллиной новый способ коммуникации с рынком. Вместо "инфляционный таргет" и "цель по инфляции" говорить: G😉 😉 😉 al по инфляции в 4% будет достигнута.
Разве такому регулятору можно не поверить?
Думайте.
Разве такому регулятору можно не поверить?
Думайте.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from FRAT - Financial random academic thoughts
Снова про производительность и труд.
Аджемоглу продолжает исследовать историю. Статья (май 2024) показывает, как в первую индустриальную революцию развивалась производительность и зарплаты. Выводы говорят сами за себя:
1) Производство хлопка стало одним из крупнейших секторов экономики Великобритании, но реальные зарплаты в нём не росли десятилетиями;
2) Автоматизация производства привела к постоянному надзору за сотрудниками, низкой автономности работы и ухудшению их здоровья;
3) Сотрудники не могли выбивать рост зарплат, так как не было расширения рынка труда около автоматизирующихся отраслей (и некуда было идти);
4) Искусственный интеллект сегодня может также повысить среднюю производительность, но не увеличить доходы или занятость людей - будет "замена", а не "сотрудничество".
Это выводы как в книге. Но важно помнить об этом - рынок труда сложный, и от внедрения новых технологий можно получить рост неравенства, что пользы особо не принесёт.
#AI #Acemoglu #Labor
Аджемоглу продолжает исследовать историю. Статья (май 2024) показывает, как в первую индустриальную революцию развивалась производительность и зарплаты. Выводы говорят сами за себя:
1) Производство хлопка стало одним из крупнейших секторов экономики Великобритании, но реальные зарплаты в нём не росли десятилетиями;
2) Автоматизация производства привела к постоянному надзору за сотрудниками, низкой автономности работы и ухудшению их здоровья;
3) Сотрудники не могли выбивать рост зарплат, так как не было расширения рынка труда около автоматизирующихся отраслей (и некуда было идти);
4) Искусственный интеллект сегодня может также повысить среднюю производительность, но не увеличить доходы или занятость людей - будет "замена", а не "сотрудничество".
Это выводы как в книге. Но важно помнить об этом - рынок труда сложный, и от внедрения новых технологий можно получить рост неравенства, что пользы особо не принесёт.
#AI #Acemoglu #Labor
NBER
Learning from Ricardo and Thompson: Machinery and Labor in the Early Industrial Revolution, and in the Age of AI
David Ricardo initially believed machinery would help workers but revised his opinion, likely based on the impact of automation in the textile industry. Despite cotton textiles becoming one of the largest sectors in the British economy, real wages for cotton…
Григорий Баженов
Снова про производительность и труд. Аджемоглу продолжает исследовать историю. Статья (май 2024) показывает, как в первую индустриальную революцию развивалась производительность и зарплаты. Выводы говорят сами за себя: 1) Производство хлопка стало одним…
На графике можно видеть, что от создания паровой машины Дж. Уатта (условное начало промышленной революции) до старта роста зарпрат в Англии прошло почти 80 лет. И это на фоне бурного роста производительности.
Этот период известен как "Пауза Энгельса".
Под графиком цепочка, объясняющая ход событий.
Промышленная революция -> Увеличение производительности + замещение труда капиталом -> Зарплаты сдерживаются, прибыли расширяются -> Экспансия фабричного способа производства, увеличение числа фирм и объемов производства -> Рост спроса на труд + политические изменения, снизившие предложение труда -> Рост переговорной позиции работников -> Рост заработных плат.
Напоминаю:
Книга Энгельса "Положение рабочего класса в Англии" вышла в 1845 году.
Первый том "Капитала" Маркса в 1867 году.
Ситуация в каком-то смысле напоминает историю книги Томаса Мальтуса "Опыт закона о народонаселении", вышедшей в 1798 году. Мальтус вполне верно описал тенденции, которые наблюдались "до", но то, что было "после" перечеркнуло "до". Мальтуса справедливо окрестить "великим пророком прошлого". В каком-то смысле так же верно говорить о Марксе и Энгельсе.
Этот период известен как "Пауза Энгельса".
Под графиком цепочка, объясняющая ход событий.
Промышленная революция -> Увеличение производительности + замещение труда капиталом -> Зарплаты сдерживаются, прибыли расширяются -> Экспансия фабричного способа производства, увеличение числа фирм и объемов производства -> Рост спроса на труд + политические изменения, снизившие предложение труда -> Рост переговорной позиции работников -> Рост заработных плат.
Напоминаю:
Книга Энгельса "Положение рабочего класса в Англии" вышла в 1845 году.
Первый том "Капитала" Маркса в 1867 году.
Ситуация в каком-то смысле напоминает историю книги Томаса Мальтуса "Опыт закона о народонаселении", вышедшей в 1798 году. Мальтус вполне верно описал тенденции, которые наблюдались "до", но то, что было "после" перечеркнуло "до". Мальтуса справедливо окрестить "великим пророком прошлого". В каком-то смысле так же верно говорить о Марксе и Энгельсе.