Почему можно закрыть IKEA, но нельзя закрывать табачную фабрику
https://olegmakarenko.ru/3288201.html
https://olegmakarenko.ru/3288201.html
Я ранее указывал, что иностранный бизнес пытался сломать экономику России, остановив производство в 2022 году, что это откровенно враждебное действие, и что такой бизнес можно наказывать жестоко, вплоть до прямой национализации. На бизнес-климат это не повлияет никак. Проведу аналогию: репутация ресторана не пострадает, если официанты намнут бока диверсанту, пойманного за попыткой поджечь занавески в коридоре. Скажу больше, посетители даже помогут персоналу учинить возмездие, так как это, во-первых, справедливо, а во-вторых, пожар в ресторане мог бы стать серьёзнейшей проблемой в том числе и для посетителей.
Читатели спрашивают, применима ли такая логика, например, к производству алкоголя и сигарет. Ведь если государство принудительно закроет табачную фабрику, условный производитель дверей тоже может подумать, что его это никак не касается, так как двери не вредят людям, если только те сами не засовывают пальцы в непредназначенные для этого места.
Отвечаю. Разница между двумя ситуациями принципиальная. В истории с санкциями правила игры нарушает неверная ИКЕА, причём нарушает грубо. Закрытие мебельного гипермаркета может выглядеть для готтентота безобидным: дескать, ничего особенного, просто закрылись, законом не запрещено. На самом деле, это ровно такое же злодейство, как если бы шведы начали впрыскивать стрихнин в фрикадельки или ставить следящие устройства в офисную мебель, чтобы снабжать разведывательной информацией наших врагов. Шведы работали в составе огромной команды иностранных вредителей, устроивших блицкриг против нашей экономики. Их план был в том, чтобы экономика России встала, рубль упал до 200-500 рублей за доллар. Дальше, как надеялись на Западе, Россия погрузится в хаос, после чего можно будет завести в Кремль тусовку иноагентов, чтобы те раздербанили Россию на части, а-ля 1991 год. Само собой, всех участников блицкрига, включая ИКЕА, планировалось вознаградить за счёт русских. Как вы знаете, это не конспирология, так как наши враги свои планы озвучивали открыто — на уровне Джозефа Байдена и прочих глав государств.
Так вот, в истории с санкциями правила игры грубейшим образом нарушила неверная ИКЕА. В истории с внезапным закрытием табачной фабрики правила игры нарушило бы уже государство. В самом деле, фабрика спокойно работает, выпускает сигареты, платит налоги, соблюдает трудовой кодекс. Участвовать в войне против России даже не думает. Рассчитывает спокойно работать ещё много лет. И тут внезапно фабрику грабят. Собственность, стоящую миллиарды рублей, государство по своей прихоти уничтожает одним днём…
Продолжим аналогию с рестораном. Допустим, вы пришли вечером в ресторан для курящих, где можно и всегда было можно курить. Помогли даме снять шубу в гардеробе, сели за столик, сделали большой заказ: первое, второе, десерт и бутылку дорогого вина. Попросили у официанта пепельницу, закурили. Через 5 минут к вам подходит управляющий:
— Покиньте заведение, пожалуйста, мы решили, что начиная с 19:15 сегодняшнего дня в нашем ресторане нельзя курить. И вот вам на посошок счёт на 8 тысяч рублей, пожалуйста, оплатите. Нам жаль, что вы не успели насладиться нашей кухней, но вы сами понимаете: курение вредит здоровью.
Так поступают только варвары. Надо предупреждать посетителей заранее — желательно, ещё за пару месяцев выставить табличку «с 01 июня в нашем ресторане нельзя будет курить». Потом, когда наступит дата запрета, надо внятно написать на входе: «только для некурящих». Когда зайдёт старый клиент, следует сказать ему, что формат ресторана немного изменился, курить в залах больше нельзя. Наконец, если уж совсем форс-мажор — приехал Папа Римский и потребовал убрать курящих — так компенсируйте тогда старому клиенту неудобства. Закажите клиенту бесплатное такси до соседнего ресторана и попросите клиента поужинать там за ваш счёт.
Читатели спрашивают, применима ли такая логика, например, к производству алкоголя и сигарет. Ведь если государство принудительно закроет табачную фабрику, условный производитель дверей тоже может подумать, что его это никак не касается, так как двери не вредят людям, если только те сами не засовывают пальцы в непредназначенные для этого места.
Отвечаю. Разница между двумя ситуациями принципиальная. В истории с санкциями правила игры нарушает неверная ИКЕА, причём нарушает грубо. Закрытие мебельного гипермаркета может выглядеть для готтентота безобидным: дескать, ничего особенного, просто закрылись, законом не запрещено. На самом деле, это ровно такое же злодейство, как если бы шведы начали впрыскивать стрихнин в фрикадельки или ставить следящие устройства в офисную мебель, чтобы снабжать разведывательной информацией наших врагов. Шведы работали в составе огромной команды иностранных вредителей, устроивших блицкриг против нашей экономики. Их план был в том, чтобы экономика России встала, рубль упал до 200-500 рублей за доллар. Дальше, как надеялись на Западе, Россия погрузится в хаос, после чего можно будет завести в Кремль тусовку иноагентов, чтобы те раздербанили Россию на части, а-ля 1991 год. Само собой, всех участников блицкрига, включая ИКЕА, планировалось вознаградить за счёт русских. Как вы знаете, это не конспирология, так как наши враги свои планы озвучивали открыто — на уровне Джозефа Байдена и прочих глав государств.
Так вот, в истории с санкциями правила игры грубейшим образом нарушила неверная ИКЕА. В истории с внезапным закрытием табачной фабрики правила игры нарушило бы уже государство. В самом деле, фабрика спокойно работает, выпускает сигареты, платит налоги, соблюдает трудовой кодекс. Участвовать в войне против России даже не думает. Рассчитывает спокойно работать ещё много лет. И тут внезапно фабрику грабят. Собственность, стоящую миллиарды рублей, государство по своей прихоти уничтожает одним днём…
Продолжим аналогию с рестораном. Допустим, вы пришли вечером в ресторан для курящих, где можно и всегда было можно курить. Помогли даме снять шубу в гардеробе, сели за столик, сделали большой заказ: первое, второе, десерт и бутылку дорогого вина. Попросили у официанта пепельницу, закурили. Через 5 минут к вам подходит управляющий:
— Покиньте заведение, пожалуйста, мы решили, что начиная с 19:15 сегодняшнего дня в нашем ресторане нельзя курить. И вот вам на посошок счёт на 8 тысяч рублей, пожалуйста, оплатите. Нам жаль, что вы не успели насладиться нашей кухней, но вы сами понимаете: курение вредит здоровью.
Так поступают только варвары. Надо предупреждать посетителей заранее — желательно, ещё за пару месяцев выставить табличку «с 01 июня в нашем ресторане нельзя будет курить». Потом, когда наступит дата запрета, надо внятно написать на входе: «только для некурящих». Когда зайдёт старый клиент, следует сказать ему, что формат ресторана немного изменился, курить в залах больше нельзя. Наконец, если уж совсем форс-мажор — приехал Папа Римский и потребовал убрать курящих — так компенсируйте тогда старому клиенту неудобства. Закажите клиенту бесплатное такси до соседнего ресторана и попросите клиента поужинать там за ваш счёт.
Если мы говорим про табачную фабрику, честная игра со стороны властей должна быть такой же. Предупредить о новом запрете заранее, за 10 лет, чтобы фабрика успела окупиться. Если по каким-то причинам (каких на самом деле почти никогда не бывает), фабрику надо закрыть немедленно, то компенсировать владельцам убытки.
Конечно, когда у тебя в руках молоток, все предметы вокруг кажутся гвоздями. Поэтому на практике государство легко может табачную фабрику придушить немедленно — вот как у нас Госдума плюс Минфин сделали с мелким ювелирным бизнесом в 2023 году. Однако после неспровоцированного закрытия табачной фабрики деловое сообщество серьёзно напряжётся. Если одной фабрикой репрессии и ограничатся, ущерб деловому климату будет умеренным — к сожалению, каждое государство на нашей грешной планете ведёт себя иногда по-скотски. Если же государство начнёт сжигать чужие бизнесы регулярно, экономика получит два критических ранения.
Во-первых, ограбление слабого сильным — поступок подлый. С государством, которое позволяет себе грабить бизнесменов, никаких дел не хочется иметь на эмоциональном уровне (а хочется перевести капиталы в другую страну, чтобы там уже спокойно жить). С таким настроением люди и вести себя будут соответственно: «после нас — хоть потоп, нам с Лазурного Берега на эту страну будет наплевать».
Во-вторых, в условиях часто меняющихся правил игры нет смысла запускать проекты с большим сроком окупаемости. Вложить деньги в завод по производству высокопрочных подшипников, который окупится только через 10 лет? Слишком опасно: за это время депутаты поднимут налоги или отменят пошлины, после чего завод станет убыточным, и все инвестиции сгорят. Вложить деньги в подпольный завод по производству палёного спирта? Совсем другое дело! Риски у подпольного завода ниже, чем у легального бизнеса, так как государство не может запретить то, что и так уже запрещено. А доходность — гораздо выше, окупится за пару лет.
Таким вот нехитрым образом наивная забота о здоровье граждан оборачивается прямо противоположным: выкармливанием прослойки циничных временщиков, которые готовы делать деньги на каком угодно криминале — в том числе и значительно более вредных для общества занятиях, нежели курение табака.
Собственно, если вы посмотрите на бедные страны, вы обнаружите, что там местный бизнес предпочитает заниматься тем, что приносит быстрый доход, причём зачастую в полулегальном или нелегальном формате. Сложного бизнеса, типа каких-нибудь старых мастерских, которые точат продвинутые детали для самолётов, в таких странах почти нет: не выживает. А крупный бизнес в бедных странах часто принадлежит иностранцам — вот тем самым, с условного Лазурного Берега, где временщики рассчитывают выйти на пенсию. У иностранцев хорошая «крыша», поэтому они могут подкупить власти, чтобы те обеспечили им освобождение от налогов и защиту от изменений в законодательстве.
Конечно, когда у тебя в руках молоток, все предметы вокруг кажутся гвоздями. Поэтому на практике государство легко может табачную фабрику придушить немедленно — вот как у нас Госдума плюс Минфин сделали с мелким ювелирным бизнесом в 2023 году. Однако после неспровоцированного закрытия табачной фабрики деловое сообщество серьёзно напряжётся. Если одной фабрикой репрессии и ограничатся, ущерб деловому климату будет умеренным — к сожалению, каждое государство на нашей грешной планете ведёт себя иногда по-скотски. Если же государство начнёт сжигать чужие бизнесы регулярно, экономика получит два критических ранения.
Во-первых, ограбление слабого сильным — поступок подлый. С государством, которое позволяет себе грабить бизнесменов, никаких дел не хочется иметь на эмоциональном уровне (а хочется перевести капиталы в другую страну, чтобы там уже спокойно жить). С таким настроением люди и вести себя будут соответственно: «после нас — хоть потоп, нам с Лазурного Берега на эту страну будет наплевать».
Во-вторых, в условиях часто меняющихся правил игры нет смысла запускать проекты с большим сроком окупаемости. Вложить деньги в завод по производству высокопрочных подшипников, который окупится только через 10 лет? Слишком опасно: за это время депутаты поднимут налоги или отменят пошлины, после чего завод станет убыточным, и все инвестиции сгорят. Вложить деньги в подпольный завод по производству палёного спирта? Совсем другое дело! Риски у подпольного завода ниже, чем у легального бизнеса, так как государство не может запретить то, что и так уже запрещено. А доходность — гораздо выше, окупится за пару лет.
Таким вот нехитрым образом наивная забота о здоровье граждан оборачивается прямо противоположным: выкармливанием прослойки циничных временщиков, которые готовы делать деньги на каком угодно криминале — в том числе и значительно более вредных для общества занятиях, нежели курение табака.
Собственно, если вы посмотрите на бедные страны, вы обнаружите, что там местный бизнес предпочитает заниматься тем, что приносит быстрый доход, причём зачастую в полулегальном или нелегальном формате. Сложного бизнеса, типа каких-нибудь старых мастерских, которые точат продвинутые детали для самолётов, в таких странах почти нет: не выживает. А крупный бизнес в бедных странах часто принадлежит иностранцам — вот тем самым, с условного Лазурного Берега, где временщики рассчитывают выйти на пенсию. У иностранцев хорошая «крыша», поэтому они могут подкупить власти, чтобы те обеспечили им освобождение от налогов и защиту от изменений в законодательстве.
Чтобы вы не сочли меня после вчерашнего поста англофобом, процитирую пару острых реплик Сэмюэла Джонсона про бедность и долги. Это из знаменитой книги Джеймса Босуэлла про своего старшего друга. Я пишу «из знаменитой книги» и не шучу: в Англии она действительно знаменита. Босуэлл и Джонсон там не менее известны, чем Чебурашка и Крокодил Гена в России.
Если очень коротко: Сэмюэл Джонсон был литератором, автором словаря английского языка и тому подобного. Также у него был синдром Туретта в лёгкой степени, из-за чего он часто бывал резок и саркастичен. Джеймс Босуэлл написал полную восторга книгу, куда включил массу хлёстких суждений своего друга. Книга стала классикой, и в английском языке даже появился глагол «босуэлить», то есть неумеренно хвалить и рекламировать кого-либо.
Так вот, две реплики Джонсона про бедность:
1. Не свыкайтесь с мыслью, что долги — это лишь неудобство; это бедствие. Бедность лишает нас стольких возможностей делать добро, вызывает столь необоримую неспособность противостоять злу, как реальному, так и нравственному, что избегать бедности следует любым способом. Представьте себе человека, который стеснен в средствах; какого бы знатного рода он ни был, какими бы достоинствами ни обладал, что он может сделать? Какому злу противостоять? То, что он не в силах помочь нуждающемуся, очевидно — у него и у самого в кармане пусто. Тогда, может, пригодятся его советы и наставления? Нимало: бедность сведет на нет все его влияние; большинство из тех, кто обратится к нему за советом, увидит не то, что он умен, а то, что беден. А зачем, скажите на милость, прислушиваться к совету того, кто сам не преуспел в жизни? Я уж не говорю об унизительном положении должника, которое давно уже вошло в пословицу. Что же касается достатка, то возносить ему хвалу нет необходимости. Следует лишь помнить, что тот, кто располагает средствами, всегда имеет возможность принести пользу ближнему, а к такой возможности должен стремиться всякий добропорядочный человек.
2. Сэр, нет более убедительных аргументов, чем те, которые приводятся, дабы развенчать богатство и положение в обществе. Взять, к примеру, воровство; почему воровство считается преступлением? — вопрошаем мы. Ведь если считать, что собственность часто приобретается нечестным путем, а то, что незаконно добыто, незаконно и хранить, — в чем, спрашивается, состоит вина человека, который отбирает собственность у другого человека? К тому же, сэр, когда задумываешься над тем, как дурно многие распоряжаются нажитым и насколько лучше им может распорядиться вор, — воровство поневоле представляешь занятием вполне благовидным. А между тем, сэр, опыт человечества свидетельствует, что воровство во все времена считалось делом настолько подлым, что за него вешали беспощадно. Когда я бедствовал в этом городе, то и сам любил порассуждать о преимуществах бедности — это, впрочем, не мешало мне сокрушаться, что у меня пустые карманы. Сэр, все аргументы, которые выдвигаются, дабы доказать, что бедность — не порок, неопровержимо свидетельствуют об обратном: бедность — порок, тяжкий порок. Вы никогда не встретите человека, который взялся бы убедить вас, что состоятельный человек бывает очень счастлив. Напротив, мы только и слышим разговоры о том, как несчастен должен быть король, — и тем не менее все мы хотели бы оказаться на его месте.
Как полагаете, коллеги, Джонсон прав? Бедность — действительно порок?
Если очень коротко: Сэмюэл Джонсон был литератором, автором словаря английского языка и тому подобного. Также у него был синдром Туретта в лёгкой степени, из-за чего он часто бывал резок и саркастичен. Джеймс Босуэлл написал полную восторга книгу, куда включил массу хлёстких суждений своего друга. Книга стала классикой, и в английском языке даже появился глагол «босуэлить», то есть неумеренно хвалить и рекламировать кого-либо.
Так вот, две реплики Джонсона про бедность:
1. Не свыкайтесь с мыслью, что долги — это лишь неудобство; это бедствие. Бедность лишает нас стольких возможностей делать добро, вызывает столь необоримую неспособность противостоять злу, как реальному, так и нравственному, что избегать бедности следует любым способом. Представьте себе человека, который стеснен в средствах; какого бы знатного рода он ни был, какими бы достоинствами ни обладал, что он может сделать? Какому злу противостоять? То, что он не в силах помочь нуждающемуся, очевидно — у него и у самого в кармане пусто. Тогда, может, пригодятся его советы и наставления? Нимало: бедность сведет на нет все его влияние; большинство из тех, кто обратится к нему за советом, увидит не то, что он умен, а то, что беден. А зачем, скажите на милость, прислушиваться к совету того, кто сам не преуспел в жизни? Я уж не говорю об унизительном положении должника, которое давно уже вошло в пословицу. Что же касается достатка, то возносить ему хвалу нет необходимости. Следует лишь помнить, что тот, кто располагает средствами, всегда имеет возможность принести пользу ближнему, а к такой возможности должен стремиться всякий добропорядочный человек.
2. Сэр, нет более убедительных аргументов, чем те, которые приводятся, дабы развенчать богатство и положение в обществе. Взять, к примеру, воровство; почему воровство считается преступлением? — вопрошаем мы. Ведь если считать, что собственность часто приобретается нечестным путем, а то, что незаконно добыто, незаконно и хранить, — в чем, спрашивается, состоит вина человека, который отбирает собственность у другого человека? К тому же, сэр, когда задумываешься над тем, как дурно многие распоряжаются нажитым и насколько лучше им может распорядиться вор, — воровство поневоле представляешь занятием вполне благовидным. А между тем, сэр, опыт человечества свидетельствует, что воровство во все времена считалось делом настолько подлым, что за него вешали беспощадно. Когда я бедствовал в этом городе, то и сам любил порассуждать о преимуществах бедности — это, впрочем, не мешало мне сокрушаться, что у меня пустые карманы. Сэр, все аргументы, которые выдвигаются, дабы доказать, что бедность — не порок, неопровержимо свидетельствуют об обратном: бедность — порок, тяжкий порок. Вы никогда не встретите человека, который взялся бы убедить вас, что состоятельный человек бывает очень счастлив. Напротив, мы только и слышим разговоры о том, как несчастен должен быть король, — и тем не менее все мы хотели бы оказаться на его месте.
Как полагаете, коллеги, Джонсон прав? Бедность — действительно порок?
Депутаты предложили запретить овербукинг — это когда в самолёт помещается 300 человек, а билетов продают 310, в надежде, что кто-нибудь заболеет или опоздает, так что в итоге мест хватит всем.
Овербукинг — практика нормальная… но есть один важный нюанс. Практика нормальная при условии, что авиакомпании несут ответственность за ситуацию, когда пришли почти все, и некоторые не помещаются в самолёт.
Запад тут нас обогнал — там авиакомпании ведут себя нормально. Допустим, на десять рейсов мест всем хватило, а на одиннадцатый рейс два пассажира не поместились. Тогда одного пассажира авиакомпания Роттен Вест Вингс пересаживает в бизнес-класс, а чтобы «избавиться» от второго, делает объявление: «уважаемые пассажиры, мы платим 100 евро тому, кто согласится подождать до вечернего рейса или отменить полёт». Пассажиров много, так что обычно кто-нибудь соглашается задержаться. Если добровольцев нет, вознаграждение увеличивают до 200 евро, до 300 евро и так далее.
К нашему стыду, русские авиакомпании ведут себя как жульё. Когда они видят, что в самолёт помещается 300 пассажиров, а пришли и готовы лететь 305 пассажиров, «лишним» просто возвращают деньги за билеты. У людей срываются планы, отменяются встречи, сгорают места в гостиницах и на стыковочных рейсах… но нашим авиакомпаниям наплевать. Выбирать из пассажиров тех, кто готов отложить полёт? Нет. Выдать хотя бы компенсацию за снятие с рейса? Только через суд. Да, суд у авиакомпании выиграть несложно, но обычно затевать тяжбу не имеет смысла, так как времени придётся потратить много, а адекватных выплат за моральный ущерб наши суды почти никогда не присуждают.
Я прочёл текст законопроекта, там депутаты предлагают овербукинг вообще запретить (ссылка (https://sozd.duma.gov.ru/bill/932162-8)). Глупо, конечно: цивилизованный овербукинг выгоден всем, в том числе и пассажирам, так как он делает билеты дешевле. Однако я надеюсь, что законопроект станет законом, так как авиакомпании заслужили наказание: им следовало думать о последствиях своего скотства.
Это как с маршрутчиками Петербурга. Долгие годы водители маршруток с ведома владельцев парков массово создавали аварийные ситуации на дорогах. В итоге власти города получили возможность спокойно запретить маршрутки — под дружное одобрение петербуржцев, порядком уставших от агрессивных лихачей.
Овербукинг — практика нормальная… но есть один важный нюанс. Практика нормальная при условии, что авиакомпании несут ответственность за ситуацию, когда пришли почти все, и некоторые не помещаются в самолёт.
Запад тут нас обогнал — там авиакомпании ведут себя нормально. Допустим, на десять рейсов мест всем хватило, а на одиннадцатый рейс два пассажира не поместились. Тогда одного пассажира авиакомпания Роттен Вест Вингс пересаживает в бизнес-класс, а чтобы «избавиться» от второго, делает объявление: «уважаемые пассажиры, мы платим 100 евро тому, кто согласится подождать до вечернего рейса или отменить полёт». Пассажиров много, так что обычно кто-нибудь соглашается задержаться. Если добровольцев нет, вознаграждение увеличивают до 200 евро, до 300 евро и так далее.
К нашему стыду, русские авиакомпании ведут себя как жульё. Когда они видят, что в самолёт помещается 300 пассажиров, а пришли и готовы лететь 305 пассажиров, «лишним» просто возвращают деньги за билеты. У людей срываются планы, отменяются встречи, сгорают места в гостиницах и на стыковочных рейсах… но нашим авиакомпаниям наплевать. Выбирать из пассажиров тех, кто готов отложить полёт? Нет. Выдать хотя бы компенсацию за снятие с рейса? Только через суд. Да, суд у авиакомпании выиграть несложно, но обычно затевать тяжбу не имеет смысла, так как времени придётся потратить много, а адекватных выплат за моральный ущерб наши суды почти никогда не присуждают.
Я прочёл текст законопроекта, там депутаты предлагают овербукинг вообще запретить (ссылка (https://sozd.duma.gov.ru/bill/932162-8)). Глупо, конечно: цивилизованный овербукинг выгоден всем, в том числе и пассажирам, так как он делает билеты дешевле. Однако я надеюсь, что законопроект станет законом, так как авиакомпании заслужили наказание: им следовало думать о последствиях своего скотства.
Это как с маршрутчиками Петербурга. Долгие годы водители маршруток с ведома владельцев парков массово создавали аварийные ситуации на дорогах. В итоге власти города получили возможность спокойно запретить маршрутки — под дружное одобрение петербуржцев, порядком уставших от агрессивных лихачей.
На приложенном скане дореволюционного издания вы можете прочесть про фурор, который русская медицинская экспозиция произвела на Дрезденской гигиенической выставке. Выставку организовал немецкий предприниматель и филантроп Карл Август Лингнер.
История герра Лингнера типична для капитализма: у юноши не было денег, но было правильное воспитание и верные жизненные установки. Работать он начал в 15 лет, пробовал себя в разных областях, везде терпел неудачу. Наконец, в 31 год упрямый немец начал продавать антисептик, изобретённый его другом-химиком, и постепенно преуспел. Значительную часть своего многомиллионного состояния Лингнер направил на пропаганду гигиены — пожалуй, самое важное направление массовой медицины начала 20-го века. Кроме Дрезденской гигиенической выставки, которую я упомянул выше, он также учредил знаменитый Немецкий музей гигиены.
Так вот, земская медицина — это система бесплатного народного здравоохранения, организованная Александром II. Грустная ирония заключается в том, что борцы за народ, так называемые народовольцы, взорвали бомбой русского императора, который отменил крепостное право и учредил систему народной медицины…
Если вы ещё не читали, рекомендую Булгакова — «Записки юного врача» и «Морфий». Там он как раз пишет от лица врачей, работающих в системе земской медицины. Если коротко: оснащение больниц отличное, квалификация врачей высокая, помощь — бесплатная. Система быстро развивалась, сеть больниц и участков за несколько десятилетий выросла во много раз. Нагрузка на врачей была серьёзной, однако, с другой стороны, когда в истории было иначе? Цитирую (ссылка (https://azbyka.ru/fiction/zapiski-yunogo-vracha/)):
…Я же — врач N-ской больницы участка, такой-то губернии, — после того как отнял ногу у девушки, попавшей в мялку для льна, прославился настолько, что под тяжестью своей славы чуть не погиб. Ко мне на приём по накатанному санному пути стали ездить сто человек крестьян в день. Я перестал обедать. Арифметика — жестокая наука. Предположим, что на каждого из ста моих пациентов я тратил только по пять минут… пять! Пятьсот минут — восемь часов двадцать минут. Подряд, заметьте. И, кроме того, у меня было стационарное отделение на тридцать человек. И, кроме того, я ведь делал операции…
В январе 1918 года большевики упразднили земскую медицину вместе с самими земствами (местными выборными собраниями). Несколько позже принципы земской медицины легли в основу советской системы Николая Семашко, который до революции в промежутках между экстремистской деятельностью несколько лет работал врачом.
История герра Лингнера типична для капитализма: у юноши не было денег, но было правильное воспитание и верные жизненные установки. Работать он начал в 15 лет, пробовал себя в разных областях, везде терпел неудачу. Наконец, в 31 год упрямый немец начал продавать антисептик, изобретённый его другом-химиком, и постепенно преуспел. Значительную часть своего многомиллионного состояния Лингнер направил на пропаганду гигиены — пожалуй, самое важное направление массовой медицины начала 20-го века. Кроме Дрезденской гигиенической выставки, которую я упомянул выше, он также учредил знаменитый Немецкий музей гигиены.
Так вот, земская медицина — это система бесплатного народного здравоохранения, организованная Александром II. Грустная ирония заключается в том, что борцы за народ, так называемые народовольцы, взорвали бомбой русского императора, который отменил крепостное право и учредил систему народной медицины…
Если вы ещё не читали, рекомендую Булгакова — «Записки юного врача» и «Морфий». Там он как раз пишет от лица врачей, работающих в системе земской медицины. Если коротко: оснащение больниц отличное, квалификация врачей высокая, помощь — бесплатная. Система быстро развивалась, сеть больниц и участков за несколько десятилетий выросла во много раз. Нагрузка на врачей была серьёзной, однако, с другой стороны, когда в истории было иначе? Цитирую (ссылка (https://azbyka.ru/fiction/zapiski-yunogo-vracha/)):
…Я же — врач N-ской больницы участка, такой-то губернии, — после того как отнял ногу у девушки, попавшей в мялку для льна, прославился настолько, что под тяжестью своей славы чуть не погиб. Ко мне на приём по накатанному санному пути стали ездить сто человек крестьян в день. Я перестал обедать. Арифметика — жестокая наука. Предположим, что на каждого из ста моих пациентов я тратил только по пять минут… пять! Пятьсот минут — восемь часов двадцать минут. Подряд, заметьте. И, кроме того, у меня было стационарное отделение на тридцать человек. И, кроме того, я ведь делал операции…
В январе 1918 года большевики упразднили земскую медицину вместе с самими земствами (местными выборными собраниями). Несколько позже принципы земской медицины легли в основу советской системы Николая Семашко, который до революции в промежутках между экстремистской деятельностью несколько лет работал врачом.
Но я не любил ИКЕА задолго до того, как она показала своё настоящее лицо. Мне не нравилось её фирменное скандинавское жлобство, лицемерно выдаваемое за бережливость. К примеру, у икеевских комодов выпадают ящики, не выдерживая даже умеренных нагрузок, так как шведы решили, что тратить 20 рублей на горсть дополнительных пластиковых креплений — это уже чересчур.
Икеевские дачные стеллажи сделаны из дерева столь низкого сорта, что его впору жечь в печке, а не продавать. Большая часть прочей икеевской мебели мала и тесна, как будто рассчитана на маленьких японцев, а не на высоких шведов. Икеевские лампочки работают долго, но через некоторое время начинают мерцать, и их приходится выкидывать. Буквально везде видна дурная копеечная экономия. Очень много где можно было добавить 5% к себестоимости товара и получить великолепную вещь. Но нет, шведы как будто специально слегка зашагивают за грань разумного одной ногой. ИКЕА напоминает мне ресторан, в котором скряга-владелец заставляет поваров готовить из просроченных продуктов. Продукты просрочены не до такой степени, чтобы посетители могли отравиться, но всё же достаточно просрочены, чтобы многих разочаровать.
Теперь о грустном. У ИКЕА недостатки существенны, а у отечественных мебельщиков недостатки критические. Казалось бы, чего проще: найми нормального дизайнера, хорошего инженера и дорогого копирайтера. Дизайнер нарисует стильный предмет. Инженер разработает простую, надёжную и удобную в сборке конструкцию. Копирайтер подготовит внятную инструкцию. Пусть эта троица пару лет поработает над ассортиментом, и задача минимум уже будет выполнена. Если не затягивать чрезмерно сроки, не опускать качество ниже плинтуса и не грубить клиентам, можно будет уже осторожно сказать, что ИКЕА успешно импортозамещена.
Увы, большая часть наших мебельщиков проваливает самые простые задачи — то выдаст к изделию из 200 деталей инструкцию по сборке на одном блокнотом листе, то затянет на 3 месяца выполнение заказа, то сколотит изделие настолько криво, что зазоры придётся измерять в сантиметрах.
Возможно, корень проблемы — в низкой конкуренции на рынке. Свежий пример из жизни. Понадобилось мне вчера изготовить очередной нехитрый шкаф по моему чертежу. Выложил заказ на сайте для поиска частников, так как обращаться к организациям я зарёкся — организации делают долго, плохо и дорого, а если делают быстро и с нормальным качеством, то просят за элементарную мебель из опилок столько, будто она отлита из чугуна. Так вот, на мой заказ я получил один (!) отклик: остальные мастера загружены и так. При этом не факт, что единственный откликнувшийся работу выполнит: пока что он вяло задал мне несколько вопросов, ответы на которые уже были даны в описании заказа, и исчез, даже не назвав цены.
Для сравнения, если заказать что-нибудь типа сборки или настройки компьютера, в первые же 15 минут найдётся компьютерщик, с которым можно будет согласовать все детали и ударить по рукам. Потому что настройка компьютеров — рынок конкурентный, приходится работать нормально, чтобы не отстать от других. Изготовление мебели — рынок полупустой, клиентам приходится терпеть.
Впрочем, всё это не мешает мебельщикам жаловаться на жизнь. К примеру, недавно Путин встречался с «Деловой Россией», и владелец одной крупной мебельной компании попросил президента придушить мелкий бизнес, отменив упрощённую систему налогообложения для торговли (ссылка (https://www.deloros.ru/press-centr/novosti/novosti-o-nas/delorossy-predstavili-glave-gosudarstva-svoi-predlozheniya-po-ustraneniyu-disbalansov-v-sisteme-nalo/)). С таким настроением шведов не догнать. Полагаю, руководство ИКЕА подняло бы на смех отдел продаж, если бы тому пришло в голову пожаловаться на конкуренцию со стороны ипэшников или кустарей.
Икеевские дачные стеллажи сделаны из дерева столь низкого сорта, что его впору жечь в печке, а не продавать. Большая часть прочей икеевской мебели мала и тесна, как будто рассчитана на маленьких японцев, а не на высоких шведов. Икеевские лампочки работают долго, но через некоторое время начинают мерцать, и их приходится выкидывать. Буквально везде видна дурная копеечная экономия. Очень много где можно было добавить 5% к себестоимости товара и получить великолепную вещь. Но нет, шведы как будто специально слегка зашагивают за грань разумного одной ногой. ИКЕА напоминает мне ресторан, в котором скряга-владелец заставляет поваров готовить из просроченных продуктов. Продукты просрочены не до такой степени, чтобы посетители могли отравиться, но всё же достаточно просрочены, чтобы многих разочаровать.
Теперь о грустном. У ИКЕА недостатки существенны, а у отечественных мебельщиков недостатки критические. Казалось бы, чего проще: найми нормального дизайнера, хорошего инженера и дорогого копирайтера. Дизайнер нарисует стильный предмет. Инженер разработает простую, надёжную и удобную в сборке конструкцию. Копирайтер подготовит внятную инструкцию. Пусть эта троица пару лет поработает над ассортиментом, и задача минимум уже будет выполнена. Если не затягивать чрезмерно сроки, не опускать качество ниже плинтуса и не грубить клиентам, можно будет уже осторожно сказать, что ИКЕА успешно импортозамещена.
Увы, большая часть наших мебельщиков проваливает самые простые задачи — то выдаст к изделию из 200 деталей инструкцию по сборке на одном блокнотом листе, то затянет на 3 месяца выполнение заказа, то сколотит изделие настолько криво, что зазоры придётся измерять в сантиметрах.
Возможно, корень проблемы — в низкой конкуренции на рынке. Свежий пример из жизни. Понадобилось мне вчера изготовить очередной нехитрый шкаф по моему чертежу. Выложил заказ на сайте для поиска частников, так как обращаться к организациям я зарёкся — организации делают долго, плохо и дорого, а если делают быстро и с нормальным качеством, то просят за элементарную мебель из опилок столько, будто она отлита из чугуна. Так вот, на мой заказ я получил один (!) отклик: остальные мастера загружены и так. При этом не факт, что единственный откликнувшийся работу выполнит: пока что он вяло задал мне несколько вопросов, ответы на которые уже были даны в описании заказа, и исчез, даже не назвав цены.
Для сравнения, если заказать что-нибудь типа сборки или настройки компьютера, в первые же 15 минут найдётся компьютерщик, с которым можно будет согласовать все детали и ударить по рукам. Потому что настройка компьютеров — рынок конкурентный, приходится работать нормально, чтобы не отстать от других. Изготовление мебели — рынок полупустой, клиентам приходится терпеть.
Впрочем, всё это не мешает мебельщикам жаловаться на жизнь. К примеру, недавно Путин встречался с «Деловой Россией», и владелец одной крупной мебельной компании попросил президента придушить мелкий бизнес, отменив упрощённую систему налогообложения для торговли (ссылка (https://www.deloros.ru/press-centr/novosti/novosti-o-nas/delorossy-predstavili-glave-gosudarstva-svoi-predlozheniya-po-ustraneniyu-disbalansov-v-sisteme-nalo/)). С таким настроением шведов не догнать. Полагаю, руководство ИКЕА подняло бы на смех отдел продаж, если бы тому пришло в голову пожаловаться на конкуренцию со стороны ипэшников или кустарей.
Нужна нам в России ИКЕА или нет — вопрос дискуссионный. С одной стороны, она показывала, как надо работать, заставляя при этом поставщиков отгружать ей качественный продукт. С другой стороны, ИКЕА выжигала рынок напалмом, отбирая клиентов у отечественных производителей, а если ты работаешь в минус, тут уже не до учёбы и не до развития, остаётся только прозябать. Лично я полагаю, что мы без ИКЕА обойдёмся: проблем от неё больше, чем пользы.
В любом случае, пока что наши мебельщики шведов не догнали и не заменили. Смотреть на ИКЕА свысока рано: отечественный производитель до шведского уровня профессионализма ещё не дорос.
В любом случае, пока что наши мебельщики шведов не догнали и не заменили. Смотреть на ИКЕА свысока рано: отечественный производитель до шведского уровня профессионализма ещё не дорос.
Мне пишут, что учёные начали массово уезжать из России после начала Спецоперации — страну покидают 0,8% от научного сообщества ежегодно. С одной стороны, цифры не запредельные: для сравнения, Октябрьская революция 1917 года лишила Россию до трёх четвертей учёных и инженеров. С другой стороны, даже умеренные 0,8% в год являются проблемой, учёных нам нужно много.
Вот научное исследование, в котором выводятся эти 0,8% (ссылка (https://ideas.repec.org/p/osf/osfxxx/k8fbc_v1.html)). Насколько я понял, автор раньше работал в ВШЭ, а потом уехал в Германию, где сейчас и работает в неком берлинском исследовательском центре.
Массовый отъезд учёных выглядит логичным. Наша научная тусовка токсична, там очень высок процент паствы «Дождя» и «Эха Москвы». Несчастные десятилетиями накручивали друг друга на тему «как страшно жить в путинской России», так что нет ничего удивительного в том, что резкая реакция Запада на начало Спецоперации вызвала у многих паническое желание бежать.
Но всё же кое-что в исследовании меня смущает.
Во-первых, автор исследования — не демограф, а психолог, причём с характерными научными работами типа «Двойственный сексизм и насилие в отношении женщин». Уже были случаи, когда не-демографы путались в данных, делая явно ошибочные выводы из увиденных цифр. К примеру, один академик тоже рассказывал, что русские учёные массово едут за рубеж, пока не выяснилось, что речь идёт про гастарбайтеров из Средней Азии, которые возвращаются из России к себе домой.
Во-вторых, научная статья — это не пост в блоге, политику оттуда необходимо убирать. Однако же цитирую: «экономические санкции, растущие политические репрессии, страх призыва в армию после объявления Россией мобилизации и моральное неприятие конфликта вынудили многих граждан России бежать за границу». Сложно считать беспристрастным автора, который не способен удержаться от столь ярко окрашенных суждений в научной статье.
В-третьих, ситуация 2025 года принципиально отличается от ситуации 2023 года. В 2023 году восторженные релоканты жадно дышали ещё романтикой старых улиц Батуми и Ташкента. В 2024 они наелись тягот эмиграции и начали громко жаловаться на жизнь. В 2025 году стандартная позиция релоканта такова: «Мне плевать на политику и на мою борьбу, мне надоела эта мерзкая чужая страна, я уже готов записаться в "Единую Россию" и подпевать Шаману, только дайте мне вернуться к нормальной московской жизни».
В общем, какие-то учёные уехали, это ясно — бестолковщина сентября 2022 года прямо-таки выдавливала учёных за рубеж. Однако масштабы явления нуждаются в уточнении. Предлагаемую нам цифру — уезжают 0,8% в год — я пока что считаю всего лишь грубой прикидкой, которая может значительно промахиваться мимо фактического положения дел.
Вот научное исследование, в котором выводятся эти 0,8% (ссылка (https://ideas.repec.org/p/osf/osfxxx/k8fbc_v1.html)). Насколько я понял, автор раньше работал в ВШЭ, а потом уехал в Германию, где сейчас и работает в неком берлинском исследовательском центре.
Массовый отъезд учёных выглядит логичным. Наша научная тусовка токсична, там очень высок процент паствы «Дождя» и «Эха Москвы». Несчастные десятилетиями накручивали друг друга на тему «как страшно жить в путинской России», так что нет ничего удивительного в том, что резкая реакция Запада на начало Спецоперации вызвала у многих паническое желание бежать.
Но всё же кое-что в исследовании меня смущает.
Во-первых, автор исследования — не демограф, а психолог, причём с характерными научными работами типа «Двойственный сексизм и насилие в отношении женщин». Уже были случаи, когда не-демографы путались в данных, делая явно ошибочные выводы из увиденных цифр. К примеру, один академик тоже рассказывал, что русские учёные массово едут за рубеж, пока не выяснилось, что речь идёт про гастарбайтеров из Средней Азии, которые возвращаются из России к себе домой.
Во-вторых, научная статья — это не пост в блоге, политику оттуда необходимо убирать. Однако же цитирую: «экономические санкции, растущие политические репрессии, страх призыва в армию после объявления Россией мобилизации и моральное неприятие конфликта вынудили многих граждан России бежать за границу». Сложно считать беспристрастным автора, который не способен удержаться от столь ярко окрашенных суждений в научной статье.
В-третьих, ситуация 2025 года принципиально отличается от ситуации 2023 года. В 2023 году восторженные релоканты жадно дышали ещё романтикой старых улиц Батуми и Ташкента. В 2024 они наелись тягот эмиграции и начали громко жаловаться на жизнь. В 2025 году стандартная позиция релоканта такова: «Мне плевать на политику и на мою борьбу, мне надоела эта мерзкая чужая страна, я уже готов записаться в "Единую Россию" и подпевать Шаману, только дайте мне вернуться к нормальной московской жизни».
В общем, какие-то учёные уехали, это ясно — бестолковщина сентября 2022 года прямо-таки выдавливала учёных за рубеж. Однако масштабы явления нуждаются в уточнении. Предлагаемую нам цифру — уезжают 0,8% в год — я пока что считаю всего лишь грубой прикидкой, которая может значительно промахиваться мимо фактического положения дел.