Существует ли долгосрочная стратегия развития науки в России?

У многих коллег складывается впечатление, что преобразования в российской науке проводятся без долгосрочного стратегического планирования, а очередные реформы всегда неожиданные, непонятные и не имеют очевидной цели.

Мы считаем, что негласная стратегия (хотя бы в виде набора целей) все же имеется и была разработана узким кругом лиц «за кулисами». Из-за своего закулисного характера эта стратегия не проходила никакого открытого обсуждения с научной общественностью и представителями промышленности, а те обсуждения, что все же проводились, являлись имитацией и ни на что не повлияли.

#размышления

Существует ли долгосрочная стратегия развития науки в России?
(Продолжение)

Проанализировав реформы за последние 10 лет, мы попробовали проследить траекторию проводимых преобразований и выявить стоящие за ними цели.

1) Исходная точка (2008 г.). РАН (конкретно ПРАН) представляет собой что-то вроде министерства науки и во многом определяет ее развитие, а также управляет распределением финансовых потоков в сфере науки. В университетах наука еле теплится за исключением отдельных очагов вроде МГУ и МФТИ.

2) Создание новой структуры на базе университетов. Деятельность РАН не устраивает лиц, принимающих решения, поэтому они начинают создавать параллельную структуру на базе университетов. В нее направляют дополнительные финансовые влияния: вводится статус НИУ, запускаются проект ТОП 5-100 и первые волны мегагрантов, доступные только университетам. Чиновники высшего уровня регулярно заявляют, что вся наука у нас теперь в университетах. Начинается процесс вывода академических институтов из-под РАН. Первый шаг осторожный и почти незаметный: статус НИИ изменяется с особого «Учреждение Российской академии наук» на «Федеральное государственное бюджетное учреждение науки».

3) Исход институтов из РАН. С шумом и скандалами проводится «реформа РАН». В результате академические институты передаются в ведение ФАНО. Последнее создается как временный орган исключительно для этой цели. В РАН, наконец, замечают, что что-то происходит, и организуют протестное движение, но без особых результатов. НИИ делят на 3 категории по степени «эффективности». Начинается фондовая перестройка: создается РНФ, как будущая замена РФФИ и РГНФ.

4) Вхождение институтов в новую структуру. НИИ переводятся в ведение Минобрнауки, а ФАНО, выполнив свою задачу, ликвидируется. РАН остается у разбитого корыта, ее функции в новых реалиях непонятны. Чиновники высшего ранга декларируют: «Академические институты и университеты делают науку вместе». Запускается нац. проект «Наука», в рамках которого анонсируется проекты НОЦ и ПСАЛ, которые должны стать основой для сотрудничества между университетами, НИИ и бизнесом. Продолжается перестройка научных фондов – ликвидируется РГНФ.

5) Уходим в прорыв (современный этап). Запускаются проекты НОЦ и ПРИОРИТЕТ-2030 (переименованный ПСАЛ). Ведущая роль в новых проектах отдается университетам, НИИ участвуют в роли второстепенных партнеров. Начинается ликвидация институтов 3 категории путем присоединения некоторых из них к другим организациям. В институты 1-й категории вливается дополнительное финансирование, в том числе через субсидии на обновление приборной базы. Финансирование институтов 2-й и 3-й категории практически не увеличивается, особенно в регионах, где оно иногда остается ниже уровня 2014 г. Одновременно ужесточаются требования по повышению зарплат и достижению высоких публикационных показателей. Кроме того, для этих институтов действует запрет на выделение дополнительных средств для обновления приборной базы. Перестройка научных фондов завершается: РФФИ ликвидируется вслед за РГНФ, а РНФ становится главным инструментом грантового финансирования.

6) Глобальная зачистка. НИИ, ставшие партнерами университетов по НОЦ и Приоритету, постепенно превращаются в подразделения ВУЗов. Остальные институты 3 и возможно 2 категории ликвидируются путём присоединения к более крупным игрокам. Наиболее сильные НИИ (1 категория) продолжают самостоятельную игру в каком-то новом статусе. РАН передается в ведение Минобрнауки, где выполняет экспертную функцию и является «клубом выдающихся ученых».

7) Вся наука в университетах (конечная цель). Вся наука делается в нескольких крупных университетах, которые впитали в себя большую часть институтов РАН. Немногие институты, сохранившие самостоятельность, получили особый статус и больше напоминают университеты, имея свою собственную магистратуру и аспирантуру.

В пунктах 6 и 7 мы экстраполировали принимаемые решения во времени, но надеемся на более благоприятный исход: взаимовыгодное и равноправное сотрудничество между университетами и НИИ.

#размышления

В поисках идеальной системы оплаты научного труда

При расчете средней заработной платы учитываются должностной оклад, стимулирующие выплаты, премии и надбавки, а также выплаты по грантам.

К определению итоговой суммы в организациях сложились разные подходы:
- установка размеров надбавок прямым решением руководства,
- подсчет показателя результативности научной деятельности (ПРНД) и распределение надбавок пропорционально набранным баллам,
- установка нескольких фиксированных уровней надбавок в зависимости от числа опубликованных статей,
- премирование за каждую опубликованную статью.

У каждого из подходов есть свои достоинства и недостатки. Но отсутствие единой системы приводит к разброду и шатанию, а в некоторых случаях выливается в произвол со стороны руководства.

Ещё сильнее ситуацию усложняет практика повышения зарплат за счёт грантовых средств. Сегодня именно гранты остаются для многих учёных единственным способом вывести свои доходы на более-менее приемлемый уровень (те самые майские 200%).

Сложившаяся таким образом система позволяет отдельным сотрудникам зарабатывать значительно выше среднего, но не обеспечивает стабильной достойной заработной платой. Внезапное уменьшение дохода может настигнуть каждого — новый грант не получен, год вышел неудачным по публикациям, руководство изменило систему премирования так, что зарплата уменьшилась.

В такой неопределенной системе должность сотрудника мало что значит и потому обесценена: мнс вполне может зарабатывать больше, чем внс или даже гнс.

Система оплаты труда ученых должна обеспечивать стабильную и достойную зарплату, которая будет увеличиваться по мере карьерного роста ученого с одной стороны и зависеть от его научных результатов — с другой.

Такая система может быть следующей:
1. Имеется тарифная сетка: мнс, нс, снс, внс, гнс. Для каждой должности установлена фиксированная достойная заработная плата (можно ориентироваться на те самые 200% от средней зарплаты в Российской Федерации), а какие-либо надбавки за публикационную активность отсутствуют.
2. Для каждой должности сформулированы минимальные требования (например, среднегодовой ПРНД за последние 5 лет).
3. Раз в 3 года проводится аттестация и, если сотрудник удовлетворяет требованиям следующего уровня в тарифной сетке, он на него переводится.
4. Для заслуженных ученых, которые уже перестали активно участвовать в научной работе, введена специальная должность «почётный научный сотрудник» с минимальными требованиями и относительно небольшой заработной платой (также см. дискуссию в чате РR).

Во всём мире стоимость труда постепенно сводится к ценности, к ценности конкретного сотрудника, который делает хорошую работу. А хорошая работа должна стоить дорого, и у человека всегда есть право уйти туда, где его ценят выше. Поэтому система оплаты труда должна отражать ценность ученого для организации и общества. Это особенно актуально для молодых учёных, у которых увлечение наукой ещё не переросло в любовь, с которой не так просто расстаться.

#размышления

Российские журналы, что с ними не так?

Не секрет, что российские научные журналы, в том числе хорошие, имеют низкий импакт-фактор. Разберемся, почему так происходит и что делать, чтобы изменить ситуацию.

Итак, чтобы у журнала был высокий рейтинг необходимо несколько условий:

1. Авторы регулярно присылают в журнал свои хорошие, «импактные» статьи.
2. В журнале хорошо налажено рецензирование, в результате которого плохие статьи отклоняются.
3. Журнал читают (и ссылаются на статьи) как российские ученые, так и зарубежные. Для этого низкорейтинговый журнал (а российские почти все такие) должен быть в открытом доступе, а статьи должны быть или изначально написаны на английском языке, или переводиться на него.

На деле все эти условия обычно не выполняются:

1. Российские журналы для авторов часто являются журналами второго, а то и третьего выбора. То есть в них направляют те статьи, которые отклоняют из ведущих международных журналов, или те, которые в такие журналы просто стыдно посылать.
2. Рецензенты в российских журналах часто откровенно халтурят и пропускают материал плохого качества. Бывает даже так, что статьи попросту не содержат научного результата.
3. Доступ к большинству российских журналов и к их переводным версиям – платный. Поэтому их банально не читают за рубежом. Далеко не каждый согласится заплатить 30 евро за доступ к статье в малоизвестном (за рубежом) журнале 4-го квартиля WoS.
4. Процесс рецензирования и обработки статьи после ее принятия к печати часто затягивается до неприличных 1.5-2 лет.

Получается замкнутый круг. У журнала низкий рейтинг -> в него отправляют статьи низкого качества -> рецензенты ориентируются на средний уровень статей в журнале и особо не придираются -> в журнале публикуется много плохих статей и мало хороших -> на журнал мало ссылаются и его рейтинг не растет.

Вышесказанное усугубляется отсутствием открытого доступа к статьям, из-за чего даже хорошие статьи не находят своего читателя и, соответственно, на них мало кто ссылается.

Ситуация тяжелая, но кое-что все-таки можно и нужно сделать:

1. Ускорить обработку поступивших статей на всех этапах. Пожалуй, это первое, что нужно сделать.
2. Открыть доступ ко всем статьям, чтобы их мог читать (и потом ссылаться) любой желающий. Для российских научных журналов, которые в основном издаются за счет бюджета, это сделать вполне реально. В качестве компромиссного варианта доступ можно открывать спустя год или два после публикации.
3. Изначально принимать статьи на английском языке и/или в обязательном порядке переводить их. Качество перевода при этом имеет первостепенное значение.
4. Договариваться с конкретными известными учеными, чтобы они публиковали часть своих статей в журнале. Хорошо, если это будут обзоры или основополагающие статьи по методам, инструментам и установкам.
5. Вести работу с рецензентами, доносить до них, что надо быть более строгими и поднимать минимальную планку. Отбраковывать часть статей низкого качества уже на уровне редакции. Привлекать для рецензирования зарубежных ученых (для этого надо принимать статьи на английском языке).

Конечно же, всё это касается только тех журналов, которые хотят становиться лучше. К таковым по нашему мнению не относятся издания, где пропускают вперёд «своих» практически без рецензирования или за деньги публикуют почти любые работы.

#размышления