Самое главное, что мы должны понять, – Он и есть источник жизни, смысла и вдохновения. Наша самоизоляция от Него является движением в тупик, в никуда. Долгим ли будет этот путь или коротким, конец его один и тот же. Все, что не движется в сторону Источника жизни и вдохновения, умирает.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Однажды преподобный Паисий Афонский, как он сам рассказывал, уединившись в своей отшельнической келье, исполнял монашеское правило. В тишине сердце было настроено на тихую, мирную, внимательную молитву. В какой-то момент душа преподобного стала мягко переходить в состояние созерцания, и он увидел Нетварный Свет, который заполнил собой все пространство кельи и самого Паисия. Он, этот Свет, пронизывал, наполнял все существо преподобного миром и неэкзальтированным, тихим блаженством, которое приводило святого в состояние кротости и смирения.

Сколько длилось это состояние созерцания Нетварного Света Божия, отец Паисий не мог сказать. После посещения благодати он стал приходить понемногу в себя, присел на стул. Взял со стола стакан с водой и попил, потом через какое-то время что-то скушал… и заплакал. Заплакал оттого, что буквально некоторое время назад он был весь пронизан неземной благодатью и вдруг, только еще она отошла, как он потянулся к таким простым, земным вещам, как ястие и питие.

Преподобный после опыта посещения Духом Святым пережил очень остро и больно свое человечество, которое требует своего.

«Я, прах и пепел, – рассуждал отец Паисий, – должен был после встречи с Господом забыть не только о еде, но и о самом себе. Ну какой я все же еще земной…»

Посещение Божие бедного человека всегда сопровождается чувством своего недостоинства и глубокого покаяния, в отличие от прелестных бесовских состояний, которые искушают подвижника мнением о себе, о своем достоинстве.

Приводя этот пример, хочу остановиться на другом моменте, а именно на том, что и преподобный Паисий, и все великие отцы Церкви отмечали, что во время прихода обильной благодати в состоянии созерцания всегда теряли счет времени или, лучше сказать, выходили из времени. Соединяясь с Господом, в состоянии обожения они входили в Его свойства, одним из которых является пребывание вне времени. Ныне и присно, и во веки веков неизменно. Сколько человек пребывает в исступлении, – может, день, может быть, пять минут, – он не понимает. У Господа один день как тысяча лет и тысяча лет как один день.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Однажды мы беседовали с
моим другом, иеромонахом, который не мог понять и, в связи с этим, принять практику быстрого чтения
молитвы Иисусовой. Он был образованным, грамотным, логическим человеком, и мне пришлось объяснять
ему логически.

«Скажи, пожалуйста, как
быстрее ты сможешь читать книгу – вслух проговаривая слова или про себя умом?»
– «Конечно, умом».
– «Тогда пойдем дальше. Ты образо - ванный, должен знать технику быстрого чтения, когда взгляд и ум пробегают по странице текста, не отвлекаясь на литературную его часть, а
выхватывая сам смысл без лингвистических особенностей».
– «Да, есть
такое».

Но если такое возможно со
сложнымповествовательным текстом, в котором мысли и события постоянно меняются, тем более это возможно с короткой молитвой, которая одна и та же. Мы ее говорим и гово -
рим, не делая промежутков, в кото рые может войти постороннее. А затем, когда она становится привычкой,
ее хочется говорить и говорить больше и больше, как только останавли -
вается одна, ты говоришь уже другую, совершенно не теряя внимания и не отвлекаясь ни на что.

Наша цель – не внимание, а Бог. Внимание – это лишь средство.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Я бы хотел, чтобы вы поняли очень важную вещь. Молиться — это не читать, не петь, не стоять. Молитва — это не говорение со Христом, Который находится на расстоянии от тебя, а пребывание в Нем, пребывание Его в тебе. Молитва, таким образом, отвечает на вопрос не «что», а «Кто». Христос — есть ли Он в тебе? Пребывание во Христе — вот что такое та единственно подлинная молитва, которой ждет от нас Господь

#протоиерей_Сергий_Баранов

Важно понять: легко никогда не будет. В этом «тяжело» – вся суть труда над собою. Господь, когда пришел, что сказал? Расслабьтесь? Нет. «Хочешь быть Моим учеником, возьми крест свой» (ср. Мф. 16, 24). Легко на Голгофе?

Он же не сказал, что всё будет о’кей? Это протестанты учат: бизнес пойдет, жилищные условия улучшишь... «Бог меня любит! Ура! Хорошо!»

Да так не бывает в духовной жизни! Через скорби нам Господь открывает глаза на нас же самих. Нечто важное нам так показует.

Память смертная – это очень высокий дар. Для кого-то, может, это жестковато. Можно смягчить: чувство времени. Это когда человек постоянно ощущает, что не только он сам умирает, но и всё вокруг него скоротечно, хрупко и тленно.

Вот мы сейчас с вами говорим, а минуты уходят... Через полтора часа – конец. И повтора не будет. Это умирание – всегда и везде. Оно точно актуальнее всего, что проходит.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Самая драгоценная часть
Иисусовой молитвы — это её
мистическая сторона. В ней
присутствует и чисто практические
моменты, как-то: организация нашего
ума, поражённого рассеянностью,
пассивностью, дезорганизованностью,
мобилизация его на борьбу с
помыслами, чуткость, внимательность
в этой борьбе, тренировка воли для
того, чтобы быть стабильным,
функциональным. Всё это касается
нашего очищения, стремления к
девственности души. Но главная цель — не девственность. Девство ради девства — пустое дело. Девство
сохраняется ради Жениха, как дар
Ему, для сочетания с Ним. Так вот, в
Таинстве Иисусовой молитвы главным является Жених, всё остальное — второстепенно. Иисус Христос — это, в первую очередь, мистическая Личность. Сначала — Совершенный Бог, а затем — Совершенный Человек.
Входя с самого начала в это
сокровенное Таинство, мы должны
понимать конечную цель. Мы не
просто стремимся к очищению.
Очищение происходит через
соединение, обожение. В противном
случае, мы будем повторять грех
прародителей — попытку стать богом
без Бога, или глупость строителей
Вавилонской башни, которые, имея
искренность, труд, стабильность,
пытались своими силами подняться до
небес. Иисусова молитва действительно через
свои практические упражнения
позволяет достичь некоторых
психофизических результатов, но без
главного — Христа — это будет труд антихриста.

#протоиерей_Сергий_Баранов

«Царство Божие внутрь вас есть» — так говорит Христос. Но Царство Божие — Он и есть. Царство — не «что», Царство — «кто». Поэтому в Иисусовой молитве мы ищем не состояние (что), а Его Самого (Кто). Первая ошибка для начинающих — искание состояний (мира, умиления, просвещения).
Если Он, как Царство, внутри нас есть, то наш ум в поисках Его должен изменить направление поиска извне вовнутрь себя, в сердце.

Никифор Уединенник в «Добротолюбии» говорит важное понятие: после грехопадения ум человека направился вовне. Чтобы вернуться к Богу, нужно изменить направление деятельности ума извне внутрь человека. Чем быстрее ум бежит в поисках Бога вперёд, в безграничность пространства, тем быстрее Бог от него удаляется. Измени направление - и Бог извне направится внутрь тебя. Поэтому Иисусова называется умно-сердечной. Ум соединяется с сердцем и начинает жить в нём Христа.

Я употребляю странное словосочетание «жить Христа», делая сознательный акцент, различие между понятиями «думать о Христе» и «жить Христа». Думаем мы о внешнем объекте, который перед нами, а живём тем, что внутри нас. Ветхозаветные праведники ходили пред Богом. (Авраам был праведен и ходил пред Богом, Исаак, Иаков). В Новом, Завете, с пришествием Христа, появилось понятие «жить в Боге», «носить в себе Христа». «Не я уже живу, но живёт во мне Христос». Одним из главных условий Иисусовой молитвы является жизнь вовнутрь, там, где Царство. Царство — Христос.

То, что я называю жизнью вовнутрь, имеет свою особенность. Логика, логическое мышление, которым мы по ошибке ограничиваем ум — это мышление направлено поступательно вовне, от мысли к мысли, от образа к образу. В связи со своей сложностью оно не очень точно. Так вот, направление вовнутрь, в сердце, теснит мысль в простоту, и, в связи с этим, живёт очень точно. «Иисусе, Иисусе» — и всё, без сопутствующих мыслей, образов, впечатлений. По неопытности это может показаться умиранием ума, который привык жить широтой мыслей, впечатлений. Так оно вначале и есть, и любое умирание приносит кризис, дискомфорт. Но за точкой этой психологической смерти, оказывается, есть жизнь. Жизнь через Христа. Удивительная, богатая, безграничная, потому что Он безграничен.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Мы в нашей общине не практикуем очень медленную молитву, с перерывами на «вдумывание». Мы просто не позволяем уму думать. Думать — это сложно. А Бог прост и живётся Он просто. Мы просто произносим молитву внутрь, в обратную сторону от размышления. Произносим и произносимых и ни о чём не думаем. В этом и состоит наше внимание. Я много пытался бороться с помыслами — выходил к ним навстречу и противоречил, но всё безрезультатно, пока не понял, что нужно направлять ум внутрь, в сердце, находить там Христа, обхватить Его ноги, закрыть глаза, уши и замереть, повторяя одно и то же: «Иисусе, Иисусе…». Помысел кружит возле тебя, но подойти не может, и через время отходит посрамленный. Помыслам нужна мутная вода — много мыслей. Убегая от помысла, мы останавливаем логику и держим в уме одну короткую мысль — «Иисусе…», которая движется не поступательно вперёд, а по кругу, одна сменяя другую. Думать и молиться — это разные состояния ума. Умная молитва — это не думать, это — жить. Не путайте внимание с думанием. Мыпросто держим ум в словах молитвы, и всё.

Бог входит в форму слова, но со временем, когда ум навыкает в молитве жить Бога в сердце безвидно, без`образно, в Божественном мраке имя Божие выходит из формы слова и живётся, как Сам Бог. «Иисусе, Иисусе…». Я переживаю это уже не как имя, а как Его Самого, к Которому обращаюсь через имя. Но в какое-то время и имя прекращается, остаётся сама суть, то есть, Он. И в это время Божественный мрак становится Светом. Прекращается форма. Остаётся содержание.

#протоиерей_Сергий_Баранов

Почему ты не видишь сердцем? Потому, что ты не привык, не научен им пользоваться, и в связи со своей незанятостью, неупотреблением нерв сердца стал атрофироваться. Если бы человека с рождения держали в совершенно тёмной комнате, его зрительный нерв отмер бы в связи с незанятостью. И человек сказал бы: «Я ничего не вижу, значит, ничего нет».
Это трагедия, но не катастрофа.
Существуют реальные рецепты восстановления жизнедеятельности нашего сердца, не как насоса, перекачивающего кровь, а как органа духовного зрения. Нужно просто дать ему духовную работу.

Православная аскетика даёт целый ряд рецептов для работы сердца. Это и пост, и труды для усмирения бунтующей плоти, и послушание, которое ломает наше ЭГО «Я», и многое другое. Но самым главным можно назвать молитву, которая должна практически переходить по мере духовного роста из области говорения в область состояния.

Неслучайно словесная форма молитвы святых отцов по мере их приближения к Богу сокращалась и, в конце концов, переходила в форму благоговейного молчания, которое было глубже и богаче любого слова.

#протоиерей_Сергий_Баранов