Чтение подвижнических наставлений о молитве, чтобы принесло несомненную пользу, требует и молитвенного состояния души. Не просто чтение - быстрое хватание и поглощение информации, чему вполне научен современный человек, - но чтение-размышление и, еще лучше, чтение-молитва – именно оно позволяет раскрыть духовный смысл наставлений и приобщиться к опыту учителей умного делания. Молитвенное чтение следует творить с внутренним усилием и не на всяком месте. Как будешь внимать живым словам наставлений, если пребываешь в праздном шатании ума или вокруг толкутся люди, как, к примеру, в поездах метро? При шуме мыслей в голове надо скорее остановить их, утишиться и войти внутрь себя, а затем приступать к чтению писаний святых отцов и наставников молитвы. Во внешнем же месте требуется иное делание, отличное от чтения, чтобы рассеяние не окрало плоды прочитанного. Впрочем, пусть каждый решает, читать на людях или нет - как научен наставниками и собственным опытом, - лишь бы способствовало делание его духовному возрастанию.

Приуготовив себя к восприятию слова, в безмолвии внимающего ума следует приступать к чтению наставлений - так же, как подходим к святыням: благоговейно и с верой, прося, чтобы открыл Господь глаза разумения нашего. И тогда - по нашей вере и обретенному опыту тихого и сосредоточенного чтения - совершается маленькое и незаметное чудо проникновения в суть подвижнического писания, и мы наполняемся незримым умным светом, который освещает глубины нашей души, выявляет грехи ее и побуждает к покаянию, и возбуждает желание обрести чистую молитву. Получив искомое, можно оставить чтение, чтобы приступить к молитве, ибо ее голос уже звучит в нашем сердце. Если же зов молитвы угасает, можно снова приступить к чтению, возгревая желание молиться. И так соединяется чтение и молитва, и входит в нас опыт подвижников былого, и уже нет разделения, но дышит внутри нас и растет единство, дарованное Господом Своей Церкви.

#неизвестный_новооафонский_монах

Молитвенное делание есть духовная лествица, которая ступень за ступенью все будет вести своего делателя к цели – к Богообщению. Только достигнув сего, человек может видеть себя вполне удовлетворенным…

1. Когда начинает человек ощущать в себе непрестающую заботу о спасении своей души, тогда первым делом ищет средства, чтобы совесть свою очистить от всего, что беспокоит её, путём исповеди духовнику.

2. Любовь к чтению и пению церковных служб бывает у него чрезмерно велика, и он не знает усталости, любит и слушает, как действительно алчущий и жаждущий.

3. Молиться любит, не жалея трудов. Молитву творит с многочисленными земными и поясными поклонами.

4. Понуждает себя помнить вездеприсутствие Божие, иметь страх Божий и творить устно Иисусову молитву.

5. Остерегается шуток, смеха, празднословия, объедения, излишнего винопития, сластолюбия, опущения церковных и келейных правил.

6. Старается быть послушливым, смиренным, незлобивым, никого не огорчать. Тяготится осуждением других. Начальствующим повинуется беспрекословно.

7. За безукоризненную жизнь братия станут любить его, обращаться к нему с особым уважением. И он по неопытности своей начинает любить и привлекать к себе других, в особенности, отличающихся тихим нравом и приятностью лица. Понемногу такая неразборчивая дружба делается великою препоною в деле спасение, а в особенности, в молитве. Так что если эта тайна не будет открыта старцу или духовнику, то таковой делается всецело слугою сатаны, как идолопоклонник.

8. Поэтому святые отцы заповедуют ни с кем не заводить дружбы, но по благословению старца иметь собеседника по Богу, а не по страсти.

9. Гнев и блудная страсть, в особенности, через помыслы станут возмущать его с большей силой. Но не отчаивайся, исповедуйся духовнику и смиряйся, как великий грешник.

10. Если увидишь в себе помысл самомнения и бесстыдную дерзость, что ты уже в числе праведных, то постарайся скорее осудить себя и стать помыслом с козлищами.

#неизвестный_новооафонский_монах

Блажен постигший неразлучную с молитвою непостижимость Божию. (Нил Синайский)

Сидя в келии, стяжи себе благое делание, собери ум свой и имей пред очами всегда последний час смертный. Помни о суетности мирской, как она обольстительна и ничтожна. Помышляй об испытании на страшном суде, как наши горькие обличители будут видимо представлять тогда наши дела, слова и помышления, которые они влагали, а мы принимали. Приводи себе на мысль и адския мучилища, и то, как в них заключены будут души на вечное нескончаемое мучение и горький бесполезный плач нераскаянных грешников. Вспоминай также и о неизреченном веселии праведных в Царстве Небесном, в котором будут вечно блаженствовать все ходившие узким путем и прискорбным житием на земле. Все сие приводя на мысль, постени и поплачь, и вопий ко Господу, пока не уснешь. Вставши от сна, принимайся опять за эти делания, чтобы никакое другое помышление не занимало тебя.

Искатель молитвы жалуется, что не может и малого времени без помыслов помолиться. В чём причина? В том, - что не познал еще Бога; не познал того, что суета мира сего есть не что иное, как обман, прелесть и суета сует; нет веры и надежды на Бога. Возложи все попечение в жизни сей на Бога, и всё будет у тебя исправно и доволен будешь во всем. Почему нищие духом бывают мирны и довольны? Потому что они взыскали Бога, в котором имеют всякое благо. А те, которые богатеют помыслами и заботами житейскими, как бы невозможно и жить без них, те воистину обнищаша и взалкаша, как возложившие все упование на свой плотской разум. В том ищут покой, в чем невозможно обрести его.

Так ли мы ищем Бога и стремимся к Нему, что и не помним Его? Нужно всегда зреть Его, а мы даже и не нуждаемся в Нём. Бога променяли на помыслы, нам помыслы стали нужней Бога.

Ты говоришь, что «я - искатель молитвы», - нет, не ищешь ты молитвы. Помыслы лобызаешь и всегда пресыщаешься ими, а говоришь - ищу молитву. Возненавидь помыслы и имей всегда в памяти одного Бога. Забудь все, кроме Бога, тогда обрящешь и молитву. Если будешь двоедушничать, т.е. видеть и в помыслах некую важность и молитву деять, то писание тебя назовет любодеем. Почитай все за сор да приобрящеши Христа. Почему Каллист Катафигиот о единении нашего ума с Богом пространно написал?

Потому что искателю молитвы иначе быть нельзя. Хотя многим кажется его писание высоко и глубоко, но, в сущности, оно содержит прямую истину, сокровенную жизнь во Христе.

Кто по благодати Божией обрел путь молитвы, тот подтвердит это мнение, или можно сказать - истину.

Когда мы не видим друг друга, то мы находимся в отсутствии с кем бы то ни было. Если не имеешь Христа перед очами, то невозможно и соединиться с Ним. Если ум занят другими вещами, то он и не молится Богу, и нет единения с Ним. Един Бог у искателя молитвы должен быть всегда и во всём, и день со Христом, и ночь во Христе. Делай, говори, помышляй и спи со Христом. В уме Христос и в сердце Христос. В скорбях Христос и в радости Христос. Вкратце сказать: да будет у тебя и дыхание во Христе. Не будь на словах только любитель Христа. Возлюби самим делом Христа, тогда и помыслы исчезнут. Отвергни от себя всякое мирское разумение, разумей только Христа и облечешься во Христа. Заменяй всякое помышление - помышлением о Христе. Бойся оскорбить Христа даже самым малым уклонением ума от Христа, и всегда будешь един с Единым.

#неизвестный_новооафонский_монах

Исполняющий заповеди Божии, несомненно, получает от Бога утешение и усыновление. Но любящий молитву не только получает утешение, но и Бога зрит лицом к лицу. Он молитвою приобретает то, что превосходит всякое другое делание. Я и молитву назвал бы любовью, потому что с нею неразлучна непостижимость Божия.

Многие превратно понимают изречение: послушание - паче поста и молитвы. Исполняя какой либо телесный труд, они утешают себя там, что им будто бы ни поститься, ни молиться не нужно. Из жизни святых не видно таких примеров, чтобы кто отвергал пост и молитву за послушание. Они исполняли то и другое, как необходимое. Святое послушание выше поста и молитвы признается потому, что оно есть добровольная жертва самого себя за благочестие. Послушание не освобождает нас от поста и молитвы, и не в труде только сила его, но в исполнении воли другого ради Бога без всякого отрицания и рассуждения.

С того момента, как только ты оставил свою волю, ты оставил все, что было нажито греховного. Оставил тление и облекся в нетление. Оставил тьму и вошел в свет, оставил смерть и стал жить. Оставил гроб и воскрес душою, оставил сатану и сочетался со Христом. Победил ад и вошел в мысленный рай. Послушание, пост и молитва есть заповеди. А потому за несоблюдение их мы остаемся виновными перед Богом.

#неизвестный_новооафонский_монах

Как Христос для нас христиан любезен и сладок, и вожделен, так и молитва по своему существу должна быть для нас любезна, сладостна и превожделенна. Я вполне выразить не могу, что вижу в молитве. Днем она увлекает меня к любви Христовой и нощию просвещает. Не имею или не чувствую усталости в ней, чтобы оставить её. Только естество плоти понуждает меня на время оставлять её. Чудное дело, сокрытое для всех, но ясно видное тому, кто имеет её (молитву). Потому она и названа делом Ангелов, что непрестанно ум и сердце движет к Богу, чтобы соединиться с Ним.

Если Бог в молитве пребывает, то и Царство Небесное внутрь нас. Истинный покой бывает только с Богом и в Боге. Следовательно, без молитвы невозможно стяжать мира и покоя душевного. Нерадением о молитве мы лишаем себя жизни, лишаемся благодати Божией, познания Божия, любви к Богу и отдаляем от себя Бога.

Когда разовьется дух молитвенный, тогда человек, как упоенный молитвою, не находит предела ей, все дела свои он ставит ни во что. Он даже готов нищету терпеть, чтобы не озабочивало его ничто из дел и не препятствовало молитвенному делу.

Молитва без внимания и без веры не бывает услышана. Также и сомнение делает молитву бесплодной. Христианам, крепко верующим во Христа, стыдно и не свойственно не иметь упования. Нам нужно без всякого сомнения веровать, что всякая молитва и прошение, в чем имеем нужду, бывает услышана Богом. Неверие и сомнение противны Богу. Страсти - причина неверия и сомнения. Они же, страсти наши, являются причиной и неуслышания наших молитв. Поэтому всенепременно нужно позаботиться об искоренении страстей.

Молитва есть беседа с Богом. Вникнем потщательнее в слово «беседа» и всеусильно позаботимся удерживать ум от помыслов. Если ум блуждает на молитве, то мы не с Богом беседуем, а с помыслами. Не обманывайся мнимою беседою. Беседа с Богом - такая молитва, которая чиста от помыслов и одного Бога содержит в памяти и в чувствах сердечных.

Беседовать с Богом значит быть пред Богом и зреть Его. Вопрос: «Можно ли зреть Невидимого и Непостижимого, на Него же не смеют чины Ангельские взирати?» Можно верою и сердечными умными очами зреть Бога, но не образно и не чувственно. Для нас полезнее верою зреть, а не видением. Видение и враг может подставить.

Для нас и это не маловажно: верою Бога зреть, умно беседовать с Ним. Мы к Богу - словом, а Он отвечает нам делом, исполняя прошения.

#неизвестный_новооафонский_монах

Бог там пребывает, где наша молитва, а не слова, и не так как мы можем вообразить, но непостижимо и истинно. Имей всегда в памяти, что ты тогда только молишься, когда ум и сердце обращены ко Господу. Мы молимся Богу не отсутствующему, но всегда присутствующему. Он весь око, Он весь слух и видение. Откуда будет страх Божий, если нет в памяти Бога. А если нет в памяти Бога, то к кому произносишь слова молитвы? Такая молитва не есть молитва, но труд бесполезный и грешный. Навыкай зреть внутренне, стоять внутренне и слушать внутренне - в духе, в сердце, в чувстве сердца. Бог есть Дух, от духа и жертву приемлет, с духом соединяется и обожает его. К духу преклоняет Господь зрение и слух Свой. Дух в сердце, и сердце в Духе. Потому и ищет Господь нашего сердца.

Великое зрю таинство: Божие жительство на небе, как о том говорится в Писании, но Он весь и перед очима моима. Входя внутрь себя и там зрю Его, в чувстве сердца Своего. В словах молитвы созерцаю, в иконе Его зрю, в Евангелии Бог, и в Имени Божием Его зрю. Нет места и нет времени без присутствия Его. Господи, благослови!

#неизвестный_новооафонский_монах

Люди сами не в силах очистить ум и сердце, и нужно обратиться к Богу с прошением, чтобы Господь очистил своею благодатию. Нет болезнующего сознания. Поэтому приходится оставаться неизлеченными. Редко можно найти безмолвствующих умом, как говорит св. Филофей, однако, при помощи благодати Божией и ныне бывают таковые.

Продолжение в статье...⤵️

#неизвестный_новооафонский_монах

https://telegra.ph/O-chistote-uma-i-serdca-11-01

Многие от мнения превозносятся пред другими, что у них якобы действует молитва, и чувствуют себя весьма удовлетворенными и довольными такою благодатию. Находясь в таком самомнении, они не понимают, что ошибаются. Повторение молитвенных слов считают за действие молитвы, о которой они и понятия не имеют. По неведению смысла и силы изречения свт.Григория, сказавшего, что молитва (а не слова и не имя Божие) есть Бог действующий. Они повторяемую молитву считают за действо Божие, и она у них сам Бог.

Таковое мнение не есть истинное, а самообольщение и прелесть. Это еще не есть действительная молитва, то есть заключение ума в слова молитвы или то, чтобы произносить их в сердце.

Действительная молитва состоит в том, что уже не от слов вытекает, но в сердце и из сердца. Чувства сердца и дух сокрушен молитву движут со словами и без слов, ум внимает этому чувству и зрит Бога в самом чувстве и духе. Не от вне заимствуются слова молитвы, но из глубины души. Что порождает сердце, то и умом говорится. Ум, внутреннее слово и дух изливают молитву посреде их зримому Господу Богу.

Не видя в себе умирения помыслов и постоянного пребывания со вниманием в чувстве сердечном, пред Богом предстояния и всегдашнего тяготения внутрь, не считай себя стяжавшим молитву. Молитва сердечная есть действо Святого Духа, не отходное чувство к Богу и в Боге; не слова и не имя, но действо, - неизглаголанное воздыхание, вопль не престающий, не в гласе и слове, но в духе, понятный одному Богу. А слова – только прибавление к сердечной молитве.

Молитву не все имеют в себе, а весьма редкие. Её подает Бог, «даяй молитву молящемуся» (1 Цар. 2, 9). Это и есть третий образ молитвы, а не второй и не первый. Третий образ применяется к светлому дню, а те к ночной темноте (Симеон Новый Богослов).

#неизвестный_новооафонский_монах

Непрестанно молиться есть заповедь, но все ли проникают умом и сердцем в силу её? Общее понятие почти у всех. Непрестанно молиться значит – творить или повторять всегда слова молитвы умно и устно. Молитва от молитвословия отличается очень сильно. Хотя и псалмопение называется молитвою, но только когда при том есть и качество, то есть сила псалмов содержится в уме и в сердце.

Будем заниматься молитвою пока хоть по принуждению, как заповедано, а от принуждения может появиться и произволение, а произволение может породить и молитву.

Непрестанно держать молитву тяготятся все без исключения, потому что нет в сердце страха Божия, нет памяти смертной, нет сознания тяжести своих грехов. Нужно бы скорбеть, что плотская жизнь господствует у нас, а мы, напротив, желаем от души такой жизни. Значит, идем по широкому пути. Молиться любят непрестанно те, которые возлюбили узкий путь.

#неизвестный_новооафонский_монах

ВНУТРЕННЯЯ МОЛИТВА

Пребывающие в одной только деятельной молитве довольствуются всегда одною внешнею молитвою: поклоны, стояние, пение, чтение, а по временам и сокрушение духа и слезы. Но вкусившие действо внутренней молитвы ничем не удовлетворяются внешним. И внутренняя молитва никогда не достигает совершенного удовлетворения, когда кто молитву деет, а Господа не может зреть. Ибо при охлаждении молитвенного духа и Господь бывает сокровен от ума и сердца. Зреть Господа пред собою и в словах молитвы я нахожу возможным почти всякому человеку – делателю молитвы. При охлаждении молитвы он скорее станет пред Господом, и в словах молитвы внешне будет зреть Господа. Когда не можешь внутренне молиться и внутрь, в духе, зреть Господа, когда теряется дух молитвы, то после этого, как я заметил, на долгое время, по несколько дней не можешь войти в единение с Господом, то есть в духе своём внутрь лицезреть безвидно Сладчайшего Господа.

По какой причине это бывает я описывать не буду, но понятно, что вина наша. Поэтому сказано: «духа не угашайте» (1 Фесс. 5, 19). А чем он угашается, совесть виновного сама возгласит.

Всегда заботься о том, чтобы ум и слова молитвы не вне были, а внутрь тебя, там, где чувства твоего сердца, в духе твоём. И пребывай там неотходно. Чем ближе ты будешь вниманием к своему сердцу, не удаляясь от него ни на минуту, то и Господь настолько же приблизится к тебе. Главное условие к стяжанию молитвы – стремиться от вне внутрь во всякое время. Там ищи Господа, а не вне себя. Не внешняя молитва привлекает Господа, но внутренняя. Того добивайся, чтобы в духе и сердце своём мог ты молиться сокрушенно и смиренно, стоять пред Богом, не внешне, как пред человеком, но внутренним своим чувством, безвидно и верою.

#неизвестный_новооафонский_монах

О ПАМЯТИ БОЖИЕЙ И О МОЛИТВЕ

Почему желание есть у нас молиться, иметь память Божию, но никак не можем утвердиться в этом? Чтобы утвердиться в этом спасительном упражнении, предлагаю мой совет. Поступай так:

Вместо обычного у вас помышления о Боге, как о Вездесущем, которое вы стараетесь держать, просто имейте всегда Его в молитве.

Молитва непрестанная для того и заповедана нам, чтобы мы пребывали в памяти Божией. Этот способ удобнее всех наших стараний, потому что всякий раз памятование о Боге производится внешне, а в молитве память имеется внутри нас. Внешний образ потому не постоянен, что ум без внутреннего вместилища не может установиться на одном предмете, но увлекается всякими помыслами. Молитва же совершается внутри нас, в сердце, где и ум должен быть неотходно, и память Божия. Если молитва продолжается непрестанно, то память Божия сама собою, без труда обретается в самой молитве. Я говорю о внимательной молитве. Следовательно, насколько мы постоянны в молитве, настолько и память Божию можем иметь. От праздности ума нашего мы лишаемся этого блага – молитвы и памяти Божией. Если и в молитве память Божию держать не можем, то причина явна, молишься с несовершенным разумом, то есть делание молитвы у тебя еще по буквам, а не по духу. Помоги, Господи!

Чувственное сердце – кусок мяса, но оно - вместилище души. Сердце не имеет в себе пустоты, а в нем вмещается и душа, и враги бесплотные. А когда оно чисто, то и Господь обитает в нем. В малом сердце весь духовный мир может вместиться. Чувственному нужно расстояние, а духовному везде простор. Чувственный нуждается в голове, языке, глазах, ушах и прочем, а духовный ни в чем этом не нуждается, но имеет все действия, свойственные духу, подобные ему.

Безгласное вопияние нашей души и всякое чувство и желание духовному существу яснее видно и слышно, чем чувственный голос и действие. Поэтому мы в полной надежде остаемся, что внутреннее наше слово, чувства сердца и духа всегда Бог видит и слышит не от вне, но в самом слове и чувстве пребывающе. А потому никто не затрудняйся и не смущайся тем, где Бога зреть. Не мни расстоянию быть между нами и Богом. Веруй, что ни слово наше, ни чувство сердца, ни ум, ни мысль – не отделимы от Бога. Бог не смешивается ни с чем нашим, ни с чем тварным, а, между тем, все в Нем и Он во всем.

#неизвестный_новооафонский_монах