ПАМЯТЬ БОЖИЯ
Непрестанной памяти Божией препятствует рассеянность наших помыслов, увлекающих наш ум в суетные попечения. Только когда вся жизнь наша всецело направлена к Богу, человек делается способным и начинает верою во всём видеть Бога – как во всех важных случающихся обстоятельствах жизни, так и в самомалейших – и во всём покоряться Его воле, без чего не может быть памяти Божией, не может быть чистой и непрестанной молитвы. Ещё более вредят памяти Божией, а потому и молитве, чувства и страсти. Поэтому надо строго и постоянно внимать сердцу и его увлечениям, твёрдо сопротивляясь им, ибо увлечения уводят душу в непроницаемую тьму. Всякая страсть есть страдание души, её болезнь и требует немедленного врачевания. Само уныние и другого рода охлаждения сердца к деятельности духовной – это болезни. Подобно как человек, который был болен горячкой, по прошествии болезни ещё долго остаётся слабым, вялым, неспособным к делу, так и душа, больная страстью, делается равнодушна, слаба, немощна, бесчувственна, неспособна к деятельности духовной. Это страсти душевные. На них вооружаться и бороться с ними, их побеждать – это главный труд. Необходимо усердно трудиться в этой борьбе с душевными страстями. Молитва обнаруживает нам страсти, которые живут в нашем сердце. Какая страсть препятствует нашей молитве, с тою и должны мы бороться неотложно, и сама молитва поможет в этой борьбе, и молитвою же искореняется страсть.
#прп_Арсения_Себрякова
Непрестанной памяти Божией препятствует рассеянность наших помыслов, увлекающих наш ум в суетные попечения. Только когда вся жизнь наша всецело направлена к Богу, человек делается способным и начинает верою во всём видеть Бога – как во всех важных случающихся обстоятельствах жизни, так и в самомалейших – и во всём покоряться Его воле, без чего не может быть памяти Божией, не может быть чистой и непрестанной молитвы. Ещё более вредят памяти Божией, а потому и молитве, чувства и страсти. Поэтому надо строго и постоянно внимать сердцу и его увлечениям, твёрдо сопротивляясь им, ибо увлечения уводят душу в непроницаемую тьму. Всякая страсть есть страдание души, её болезнь и требует немедленного врачевания. Само уныние и другого рода охлаждения сердца к деятельности духовной – это болезни. Подобно как человек, который был болен горячкой, по прошествии болезни ещё долго остаётся слабым, вялым, неспособным к делу, так и душа, больная страстью, делается равнодушна, слаба, немощна, бесчувственна, неспособна к деятельности духовной. Это страсти душевные. На них вооружаться и бороться с ними, их побеждать – это главный труд. Необходимо усердно трудиться в этой борьбе с душевными страстями. Молитва обнаруживает нам страсти, которые живут в нашем сердце. Какая страсть препятствует нашей молитве, с тою и должны мы бороться неотложно, и сама молитва поможет в этой борьбе, и молитвою же искореняется страсть.
#прп_Арсения_Себрякова
Молитва веры, молитва при сознании своей греховности, всесторонней немощности и недостаточности – вот единственная непрелестная молитва человека, не достигшего чистой молитвы. А о чистой молитве мне говорить неприлично, как не имеющей её. Она дар Божий, она возможна при действии благодати Божией в сердце, или лучше сказать – она есть само действие благодати. Путь к ней – чистота. Чистоту помыслов и чистоту чувств не трудно приобрести уединением, чтением, упражнением в молитве; но чистота сердца многими смертями приобретается, она есть прекращение страстей. Попробуйте уединиться на некоторое время, попробуйте отрешиться от всякой заботы и попечения, отдайтесь молитве, и вы увидите, как улягутся смятенные помыслы, как успокоятся раскаченные чувства, вы начнете в мирном и внимательном настроении молиться. Но там, в груди, есть тяжесть непонятная, которая давит и давит. Без всяких порывов, без всяких желаний, но лежит, как камень, на сердце, производит тьму и тесноту, которая, как стена, стоит между душою и Господом. Эту стену может разрушить только благодать Божия, при нашей решительной борьбе со страстями по заповедям Божиим. А для нас, во тьме страстей живущих, необходима молитва сокрушенная при вере в Господа спасающего.
Молитва Иисусова есть выражение живого ощущения веры.
Когда от лености, от рассеянности нет молитвы, тогда нужно её поискать с трудом; когда от восстания страстей отходит она, тогда надо побороться и отречься от причины страстей; когда от уныния, от помрачения душевного не находит её душа, тогда лучше всего пребывать в исповедании Единого спасающего.
Для молитвы нужна чистота души, а она приобретается самоотверженной деятельностью по заповедям Божиим.
#прп_Арсения_Себрякова
Молитва Иисусова есть выражение живого ощущения веры.
Когда от лености, от рассеянности нет молитвы, тогда нужно её поискать с трудом; когда от восстания страстей отходит она, тогда надо побороться и отречься от причины страстей; когда от уныния, от помрачения душевного не находит её душа, тогда лучше всего пребывать в исповедании Единого спасающего.
Для молитвы нужна чистота души, а она приобретается самоотверженной деятельностью по заповедям Божиим.
#прп_Арсения_Себрякова
Не только для постоянного пребывания в молитве, но даже и для исполнения молитвенного правила необходим мир душевный. Если мир душевный чем-нибудь нарушен, то молитва становится или только устною, или с большим подвигом совершается умом; сердечною же она никогда не может быть. Мир душевный как достояние «чистых сердцем» приобретается или, правильнее сказать, ниспосылается Господом после многих трудов и подвигов борьбы с душевными страстями и после многих отречений. Но мы, грешные, питающиеся крупицами со стола богатых, стремимся приобрести мир хотя бы во время молитвы. Для этого тоже нужен подвиг тяжёлый и продолжительный. Полное отсечение помыслов во время молитвы, отречение от чувств и от всего окружающего мира, предание всего на волю Божию, непоколебимое утверждение сердца в вере, несомненное упование на силу Божию. При таком утверждении сердца молитва совершается в мире. Но если это состояние достигается нашими трудами, а не есть дар благодати Божией, то иногда наш внутренний мир подавляется и омрачается двумя противоположными состояниями: или холодом сердечным, или радостью чувственною, занимающими место и заменяющими смятение помыслов и волнение чувств. Холод сердечный – это такой исполин, победить которого не достанет человеческих сил. Много надо подвига любви к ближнему, много милосердия к недостаткам ближних и прощения их, чтобы смягчилось сердце. А во время молитвы упования на силу Божию нужна молитва за ближних, за весь мир, молитва о прощении грехов всех грешников, из них же первый есмь аз. Пройдёт холод, и наступает безумная радость, которая волнует чувства и нарушает мир. Тогда-то нужно глубокое смирение, даже временное оставление молитвы по недостоинству, служение самоотверженное ближним делом или словом. И только в глубине смирения и самоуничиженного чувства кроется мир внутренний, при котором совершается молитва.
#прп_Арсения_Себрякова
#прп_Арсения_Себрякова
На почве смирения вырастают хорошие плоды. В познании греховности своей душа верою познает Господа. А в самости – что она будет видеть и знать, кроме себя? А своё «я», как бы оно ни было хорошо и украшено добром, – что оно может дать? Ни света, ни жизни. В нём есть сила, страшная, воюющая против всех заповедей Божиих, против ближних, против Самого Бога, сила, убивающая саму душу, лишающая её добра, жизни, Бога. В минуты покоя трудно усмотреть, какой дух движет всеми действиями человека, даже добрыми, даже стремлением ко спасению, к добру, к Богу. Но во время искушений обнаруживается то, что было неясно. Если Господь управлял душою, то время искушений будет для души временем побед и венцов, временем сильного преуспеяния. Если же самость управляла действиями человека, то во время искушений сила её на неё же обращается и мучит бедную душу, как пленницу, отводя её в самую глубь ада.
Но все-таки эти минуты лучше воображаемого покоя. В эти минуты душа может правильно понять своё состояние, не обманывается воображаемым добром своим, и понятий ума не сочтёт своим достоянием. В это время, если только правильно отнесётся ко всему в это благословенное время, может низко, низко сойти душа. И если она согласится полюбить свою низость, свою полную нищету, если отдаст предпочтение ближним и Господу, – порадуется, что Он Один высоко и что есть приближающиеся к Нему из моего естества, тогда вкусит утешение от того добра, которое не самость создает, но её умерщвление.
#прп_Арсения_Себрякова
Но все-таки эти минуты лучше воображаемого покоя. В эти минуты душа может правильно понять своё состояние, не обманывается воображаемым добром своим, и понятий ума не сочтёт своим достоянием. В это время, если только правильно отнесётся ко всему в это благословенное время, может низко, низко сойти душа. И если она согласится полюбить свою низость, свою полную нищету, если отдаст предпочтение ближним и Господу, – порадуется, что Он Один высоко и что есть приближающиеся к Нему из моего естества, тогда вкусит утешение от того добра, которое не самость создает, но её умерщвление.
#прп_Арсения_Себрякова
Наказания Господни
«Наказание гордому – падение его», – говорил Иоанн Лествичник. Это наказание Господь премудро употребляет и как врачевство гордости. Но все действия Промысла Божия и Его наказательных попущений служат только тогда в пользу человеку, когда он стремится к достижению неземных целей. Если он поставил целью своей жизни только спасение – Единого Бога, то всё случающееся с ним послужит к его преуспеянию. При лишении всех благ земных, при нанесении и принятии удара всем чувствам своим, при перенесении бесчестия и прочее, там, где сокрушилась бы душа самая сильная, но поставившая целью своих исканий какое-нибудь земное благо, там душа Боголюбивая получает крепость, мудрость, свободу, и если чего лишается в этих случающихся скорбях, то лишается единственно той связи со страстями, в которых была заключена и с которыми не могла сама разорвать связь одной своей волей, а только разрушилась она действием Божиим, по причине страстей. Великое благо не быть порабощённым ничему земному хотя бы в стремлениях души; тогда всякое действие Божие, направленное ко спасению, правильно действует.
Душа, отрекшаяся страстей, получает ощущение добродетелей. Отрекшись сластолюбия, она познаёт опытно смирение, и так далее. Отрекшись своих хотений, своей грехолюбивой воли, своих разумений, она вводится в познание воли Божией. В деятельном исполнении воли Божией, которая является ей в спасительной пользе ближнего, она просвещается Божественными откровениями и, просвещённая ими, входит не только в чистоту, но и в бесстрастие.
#прп_Арсения_Себрякова
«Наказание гордому – падение его», – говорил Иоанн Лествичник. Это наказание Господь премудро употребляет и как врачевство гордости. Но все действия Промысла Божия и Его наказательных попущений служат только тогда в пользу человеку, когда он стремится к достижению неземных целей. Если он поставил целью своей жизни только спасение – Единого Бога, то всё случающееся с ним послужит к его преуспеянию. При лишении всех благ земных, при нанесении и принятии удара всем чувствам своим, при перенесении бесчестия и прочее, там, где сокрушилась бы душа самая сильная, но поставившая целью своих исканий какое-нибудь земное благо, там душа Боголюбивая получает крепость, мудрость, свободу, и если чего лишается в этих случающихся скорбях, то лишается единственно той связи со страстями, в которых была заключена и с которыми не могла сама разорвать связь одной своей волей, а только разрушилась она действием Божиим, по причине страстей. Великое благо не быть порабощённым ничему земному хотя бы в стремлениях души; тогда всякое действие Божие, направленное ко спасению, правильно действует.
Душа, отрекшаяся страстей, получает ощущение добродетелей. Отрекшись сластолюбия, она познаёт опытно смирение, и так далее. Отрекшись своих хотений, своей грехолюбивой воли, своих разумений, она вводится в познание воли Божией. В деятельном исполнении воли Божией, которая является ей в спасительной пользе ближнего, она просвещается Божественными откровениями и, просвещённая ими, входит не только в чистоту, но и в бесстрастие.
#прп_Арсения_Себрякова
О РАЗЛИЧНЫХ СОСТОЯНИЯХ ДУХА
В состоянии мертвенности ещё не может быть правильного зрения своей греховности. У мертвеца нет глаз, чтобы видеть, нет языка, чтобы просить. В этом состоянии может быть одна вера, хоть не живая, но твёрдая и непоколебимая, что Создавший может вновь воссоздать, если будет угодно Его благости и Его всесвятой воле, всё устраивающей для спасения человека. Когда же начнут открываться очи, то тогда зрение греховности своей бывает не принуждённое, но естественное состояние души, причём естественен и постоянный вопль души о помиловании. Но переход из одного состояния в другое не может быть самовольным. Можно, конечно, прийти в это зрение самому, потому что ум, обогащённый чтением слова Божия, может воображением входить во всякое духовное состояние, может шевелить чувства, умилять их на время и этим утешаться, но это неправильный путь, и этот труд бесплоден. Что сам берёшь, то сам и должен хранить и непременно утрачивать при малейшем столкновении с жизнью, с действительностью, потому что состояние было ложно, мечтательно, воображаемо. А то, что приходит от Господа, то состояние, в которое душа вводится Самим Господом, бывает вечно, неизменно. Это не взятое ею делание, а её состояние. Лишиться его она может только тогда, если совсем сойдёт с духовного правильного пути, а столкновения внешние, даже свои собственные немощи и страсти, не отнимут у неё того, что сделалось её вечным достоянием.
#прп_Арсения_Себрякова
В состоянии мертвенности ещё не может быть правильного зрения своей греховности. У мертвеца нет глаз, чтобы видеть, нет языка, чтобы просить. В этом состоянии может быть одна вера, хоть не живая, но твёрдая и непоколебимая, что Создавший может вновь воссоздать, если будет угодно Его благости и Его всесвятой воле, всё устраивающей для спасения человека. Когда же начнут открываться очи, то тогда зрение греховности своей бывает не принуждённое, но естественное состояние души, причём естественен и постоянный вопль души о помиловании. Но переход из одного состояния в другое не может быть самовольным. Можно, конечно, прийти в это зрение самому, потому что ум, обогащённый чтением слова Божия, может воображением входить во всякое духовное состояние, может шевелить чувства, умилять их на время и этим утешаться, но это неправильный путь, и этот труд бесплоден. Что сам берёшь, то сам и должен хранить и непременно утрачивать при малейшем столкновении с жизнью, с действительностью, потому что состояние было ложно, мечтательно, воображаемо. А то, что приходит от Господа, то состояние, в которое душа вводится Самим Господом, бывает вечно, неизменно. Это не взятое ею делание, а её состояние. Лишиться его она может только тогда, если совсем сойдёт с духовного правильного пути, а столкновения внешние, даже свои собственные немощи и страсти, не отнимут у неё того, что сделалось её вечным достоянием.
#прп_Арсения_Себрякова
В чём должен состоять подвиг? И какая цель его? Подвиг должен состоять в отрезвлении тела от сонливости, от лености, чтобы оно бодро стояло на службах церковных. В отрезвлении души от уныния, ума – от помыслов суетных, сердца – от чувств страстных, чтобы всецело внутренний человек предстоял пред Господом. Это-то и есть цель всех подвигов. Но приведёт ли Господь достигнуть желаемой цели?
Об этом опять не нам рассуждать, а подвиг оставлять было бы грешно, и только одно уныние, подкреплённое неверием, основанное на развлечении, может пренебрегать им, сделавши своей целью удовлетворение своих страстных влечений.
#прп_Арсения_Себрякова
Об этом опять не нам рассуждать, а подвиг оставлять было бы грешно, и только одно уныние, подкреплённое неверием, основанное на развлечении, может пренебрегать им, сделавши своей целью удовлетворение своих страстных влечений.
#прп_Арсения_Себрякова