* * *

Кто нас посмеет обвинить
В печали нашей, дорогая?
Ну что ж, что выпало прожить,
Войны и голода не зная?
А разве нужен только мрак,
Чтоб сделать горькою улыбку?
Ведь скрипка плачет просто так,
А мы с тобой жалеем скрипку.

Борис Рыжий

1996

#рыжий

Повинное
 
Простите нам, идущие вослед,
Доверчивость – предтечу оглупенья,
Порочные пристрастья поколенья,
И славословья суетного бред,
И движимые завистью дела –
Этапы неминуемого краха,
И оскверненье на погосте праха,
Где вековечной
Тишина была.
 
Простите нам, грядущего сыны,
Превратности вражды непреходящей,
Вчерашний тайный страх и – настоящий,
И непризнанье собственной вины;
Предательства коварную игру,
Бесславное привычное смиренье,
Равно как – слабость нашу всепрощенья,
Исконную хвастливость на пиру.
 
Простите нас, неведомые нам
Из светлой неизбежности потомки:
Что были наши голоса негромки,
Несущие проклятия лжецам,
Что спотыкались, как мужик хмельной,
И тешились, чужую руша кровлю,
А споры
Были не всегда бескровны…
 
Уж слишком круглый этот Шар Земной,
Уж слишком
Под ногами он неровный…

Игорь Романов

#романов

* * *

Тот, кто смотрит сверху,
не слишком похож на Бога.
Ну какой же я воин света,
если мне больно?

Если прямо под свитером — дырка во всю грудину?
Ею, что ли, светить мне для тех, кому необходимо?

Вот когда там печёт,
вот когда там жара и сила,
то бежит от меня всякий чёрт
(и за то — спасибо),

всё тогда я могу,
ибо этот жар чудотворен.
А когда моё сердце в снегу,
ну какой я воин?

А она говорит — посмотри на меня и смейся.
А она говорит — красоте беда не сестрица.
А она говорит, что любовь посильнее смерти,

и я чувствую, как начинает во мне искриться.

Это снег мой горит — беспредельно, невообразимо —
и растут сквозь него цветы прямиком из Рая.
Я любуюсь твоей красотой через боль и зиму.
И свечусь изнутри, но нисколько не выгораю.

И дрожит моё сердце, как яблоко, что уцелело
(а вчера казалось, что падает, точно бомба).
И любовь моя что-то умеет в этой Вселенной.
И похожа на Бога.

Юлия Мамочева

20 ноября 2023

#мамочева

* * *

Если долго сидеть у окна,
можно с ним потихоньку сродниться,
стать прозрачным…
И будет зима
сквозь тебя всё смотреть, и дивиться

раскалённой печурке в углу,
молоку и домашнему хлебу,
прислонившись к живому стеклу,
словно лбом, примороженным небом.

Сергей Пагын

#пагын

МЕЖДУРАМЬЕ

старушечье ноябрьское лето
сухие листья на просвет
дрожат как крылья
и под ногами крошки поролона
будто идёшь между оконных рам
короткой и прямой дорогой —
всё видно, всё прозрачно
всё равно́

тем высшим равенством где нету безразличья
где светит солнце заячье и птичье
где ловят рыбу на реке Пехре
темно, светло и жутко во дворе
и крысы, как старушки, в ноябре
шушукают про тайное деви́чье

короткая дорога, не свернуть
смеются крысы, пауки и мухи,
сухие травки, поздние цветы,
и говорят: что видишь ты, старуха?
скажи, старуха, нам, что видишь ты?

смотрю вовне, на улицу:
Пехорка,
и ветеран столетний машет мне
а вот он парень, курящий махорку
на войне
он улыбается, кивает мне
сгорает в вечной памяти, в огне
в окне

вот голые деревья, что в тени
и новостройки, что залиты светом,
торчат за ними, словно город солнца,
величественный дивный мегаполис,
жилые там вращаются дома
и дарят все друг другу рукавички
как символ дружбы, равенства и братства

вот гаражи и очередь в Макдональдс
вот моя школа в светлых облаках
бомжи, братки, маньяки, наркоманы,
барыги, проститутки, неформалы
все улыбаются, кивают, машут мне
как чины ангелов в слоях небесных
и говорят: немножко потерпи
не можешь даже ты себе представить
в какой ты будешь славе перед Богом
как любят здесь тебя и ждут

короткая дорога, не свернуть
смеются бесы — про́клятые духи
политики, чиновники, менты
и говорят: что видишь ты, старуха?
скажи, старуха, нам, что видишь ты?

смотрю вовнутрь, в дом:
там детские игрушки,
сервант советский, старые подушки,
к которым прижималась я щекой,
когда они и я — мы были но́вы
там слишком много детского, больного,
совсем любимого, совсем родного

крутится-вертится там шарик голубой,
и голубой качается вагон,
там синей птицы вижу я крыло
над той кроваткой в свете голубом,
но кто-то подышал вдруг на стекло
с той стороны, и я не вижу ничего,
всё вмиг ушло

а я иду в том междумирье, междурамье,
здесь шишки, ветки, блёстки и обломки
какой-то новогодней мишуры,
и муха-цокотуха с самоваром,
позвякивают рюмки и стаканы,
и тараканище усталый пьяный

расставлены здесь лампы и кальяны,
свечи в подсвечниках, советские открытки
и очень много ёлочных игрушек,
какой-то странный междумирный хлам
в пространстве этом меж оконных рам

здесь керосиновая лампа с дачи,
часы, которые не ходят, куклы Барби,
коробки из-под съеденных конфет,
и всюду пыль и странный полусвет,
как будто это брошенный сарай —

ни Ад, ни Рай,
а полустёртый след
того, чего уже на свете нет,
что никому не нужно в тех мирах
за стёклами.
ни завтра, ни вчера,
ни жизнь, ни смерть

вовнутрь, вовне окно:
всё видно, всё прозрачно
всё равно́

Алла Горбунова

#горбунова

* * *

Что происходит с нами в ноябре
Помимо кутерьмы обмена снами?
В гирляндами увешанной норе
Пережидать разлуку с чудесами,
Остывший чайник снова вскипятить,
Коту насыпать вискаса побольше,
Стоять, проснувшись около пяти,
У мёрзлого окна. Какой хороший
Сюжет приснился. Будто никому
Снег первый не становится последним,
Следы не устремляются во тьму.
Меж крайностей разжиться чем-то средним,
Без тех, по ком скучаешь в ноябре,
Со всеми, кто откликнется в Сочельник.
За стёклами меж мутных фонарей,
Двор сторожащих, — ангел на качелях.

Мария Тухватулина

#тухватулина

* * *

Откуда к нам пришла зима, не знаешь ты, никто не знает.

Умолкло все. Она сама холодных губ не разжимает. Она молчит. Внезапно, вдруг упорства ты ее не сломишь. Вот оттого-то каждый звук зимою ты так жадно ловишь.

Шуршанье ветра о стволы, шуршанье крыш под облаками, потом, как сгнившие полы, скрипящий снег под башмаками, а после скрип и стук лопат, и тусклый дым, и гул рассвета… Но даже тихий снегопад, откуда он, не даст ответа.

И ты, входя в свой теплый дом, взбежав к себе, скажи на милость, не думал ты хоть раз о том, что где-то здесь она таилась: в пролете лестничном, в стене, меж кирпичей, внизу под складом, а может быть, в реке, на дне, куда нельзя проникнуть взглядом.

Быть может, там, в ночных дворах, на чердаках и в пыльных люстрах, в забитых досками дверях, в сырых подвалах, в наших чувствах, в кладовках тех, где свален хлам… Но видно, ей там тесно было, она росла по всем углам и все заполонила.

Должно быть, это просто вздор, скопленье дум и слов неясных, она пришла, должно быть, с гор, спустилась к нам с вершин прекрасных: там вечный лед, там вечный снег, там вечный ветер скалы гложет, туда не всходит человек, и сам орел взлететь не может.

Должно быть, так. Не все ль равно, когда поднять ты должен ворот, но разве это не одно: в пролете тень и вечный холод? Меж ними есть союз и связь и сходство — пусть совсем немое. Сойдясь вдвоем, соединясь, им очень просто стать зимою.

Дела, не знавшие родства, и облака в небесной сини, предметы все и вещества и чувства, разные по силе, стихии жара и воды, увлекшись внутренней игрою, дают со временем плоды, совсем нежданные порою.

Бывает лед сильней огня, зима — порой длиннее лета, бывает ночь длиннее дня и тьма вдвойне сильнее света; бывает сад громаден, густ, а вот плодов совсем не снимешь… Так берегись холодных чувств, не то, смотри, застынешь.

И люди все, и все дома, где есть тепло покуда, произнесут: пришла зима. Но не поймут откуда.

Иосиф Бродский

1962

#бродский

Ссора
 
Поздняя осень. Небо вторые сутки
Словно слезами, крупным дождём рыдает,
Ворот подняв повыше на мокрой куртке,
На остановке жду своего трамвая.
 
Пасмурный день, и вечер такой же хмурый.
Негде укрыться, спрятаться от ненастья.
Я, докурив, бросаю окурок в урну,
Урна его съедает беззубой пастью.
 
Пару часов прошло после нашей ссоры,
После обид, вопросов и недоверья,
Я не сторонник этих бесплодных споров,
А потому я попросту хлопнул дверью.
 
Мир изменился, и на душе паскудно.
Знаю, сидишь там, тушь по лицу размазав...
Что за привычка – бить сгоряча посуду?
Чёрт с ним с сервизом, жаль из Китая вазу.
 
Нужно смотреть на вещи гораздо шире,
Я же гляжу, признаться, немного уже.
Похолодало в этом огромном мире,
Ноги промокли в мутной осенней луже.
 
Старый трамвай промчится по рельсам гулко.
В тёплом вагоне тусклое освещенье.
Я же уйду извилистым переулком,
Чтобы вернуться и попросить прощенья...

Вячеслав Бахтинов

#бахтинов

* * *

Пока я спал, повсюду выпал снег —
он падал с неба, белый, синеватый,
и даже вышел грозный человек
с огромной самодельною лопатой
и разбудил меня. А снег меня
не разбудил, он очень тихо падал.
Проснулся я посередине дня,
и за стеной ребенок тихо плакал.
Давным-давно я вышел в снегопад
без шапки и пальто, до остановки
бежал бегом и был до смерти рад
подруге милой в заячьей обновке —
мы шли ко мне, повсюду снег лежал,
и двор был пуст, вдвоем на целом свете
мы были с ней, и я поцеловал
ее тогда, взволнованные дети,
мы озирались, я тайком, она
открыто. Где теперь мои печали,
мои тревоги? Стоя у окна,
я слышу плач и вижу снег. Едва ли
теперь бы побежал, не столь горяч.
(Снег синеват, что простыни от прачек.)
Скреби лопатой, человече, плачь
мой мальчик или девочка, мой мальчик.

Борис Рыжий

1997

#рыжий

* * *

У кофемашины внутри
немного воды,
сколько-то там электрической ерунды,
молотых зерен ложечки три,
жгущие ароматные сады,
несколько учащенных ударов пульса
прямо под дых —
система распознавания вселенной
и открывания глаз,
а, главное, инструмент фильтрации
пригодного здесь и сейчас
от подлежащего забвению, удалению, кремации,
в крайнем случае —
упаковывания в тайники внутреннего пространства,
попытки деформации,
но никак! ни за что! ни в коем —
не демонстрации
на людях,
на руках, лице, пальцах
всего, что в тебе помечено как нелегальное.
В конце концов,
для чего ты по утрам просыпаешься?
Для кофе и радости?

Где-то в смешной книжке написано,
что на другой стороне Луны модно,
дескать,
разливать чай через ситечко,
оно, мол, создаёт такое оптическое
искривление всего, что душе угодно
в угоду
правильного потребления кислорода:
просто вставляешь в себя фильтр
или сито
— и все шито-крыто,
дышишь свободно,
шествуешь уверенною походкой:
какое прекрасное сегодня
солнце
выглядывает из подземелья ноября,
за все-то ниточки исподтишка теребя…
Пожалуйста, поспокойнее!
Еще по кофейку — и с тебя довольно!
Иди себе не оглядываясь.
Тра-ля-ля!

Янина Солдаткина

15 ноября 2023

#солдаткина

* * *

Он говорит: в стеклянном шаре
к весне дороги обветшали,
но все же ходят поезда,
хотя никто и никогда
не видел света семафора,
вокзал мерцает за забором,
как заполярная звезда.

Но все же ходят поезда.

Бывают отблески зари
в стеклянном шаре, – говорит
он сухо, твердо и сурово,
и каждое живое слово
подсвечивает фонари.

Там на вокзале ждут Катрин
Денев и Павел Глоба,
когда война покинет глобус;
среди полупрозрачных стен
ветшает время перемен,
и ретроградная Венера
на лацкан вешает значок,
за рыбой движется крючок,
рукой неведомой ведом.

А шар все катится по лугу
и попадает точно в лузу –
в четвертый дом.

Ганна Шевченко

#шевченко

* * *

Слава Богу, зима. Ненадолго, Понарошку, но все же зима. И капель на минуточку смолкла, И как будто бы честь спасена – Будто мы за невинных вступились, Будто узникам мы помогли, И за это прикрыто – как милость – Непотребство бесснежной земли – Тонкой марлей, всего-то на палец, Но и та на пожухлой листве Тает – видно, мы сразу попались На нехитром своем воровстве.

Татьяна Вольтская

#вольтская

* * *

когда человеком владеет одно имя,
он переплавляет в него всё:
 
штормовое предупреждение о плохой погоде
стылую розовую послевоенную землю
чужих детей слепнущих во дворе от свечения неба
широкошумные площади где ловят за руки
железный сухостой вереска плывущий в степи на закате
 
кажется в этом имени было: лазурь или лазарь
и ящерица замершая на камне перед тем как метнуться в нору
кто-то спросонья разгадывает кроссворд звуковых неровностей
из росчерков ласточек, скворцов, стрижей –
домашних ястребов стикса
загородив ладонью глаза от солнца что бьётся в них
 
не замечая
белых взлётных птиц аэропорта
зелёных длинных гусениц вокзала
 
и безучастный холодок
в солнечном сплетении –
 
когда человеком владеет одно имя,
он переплавляет себя во всё:

Марк Перельман
(Марк Степанов)

#перельман

<…>

Пел же над другом своим Давид.
Хоть пополам расколот!
Если б Орфей не сошел в Аид
Сам, а послал бы голос

Свой, только голос послал во тьму,
Сам у порога лишним
Встав, — Эвридика бы по нему
Как по канату вышла…

Как по канату и как на свет,
Слепо и без возврата.
Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное — взято.

Марина Цветаева

1934

#цветаева
#цитата
#поэзия
#поэт
#орфей

* * *

Чем думаешь больше, тем больше вопросов.
А жизнь всё равно коротка.
Стою и гляжу непредвзято и просто:
деревья, земля, облака...
Пыхтит по реке голубой пароходик,
гремит по мосту товарняк...

А время проходит, проходит, проходит...
и всё не проходит никак.

Валерий Котеленец

1994

#котеленец

* * *

Снег идет неслышно, по-кошачьи,
хлопьями, как лапами, шурша
там, где зачарованный, дрожащий
синий ельник стынет, не дыша,

там, где между небом и землею
нет границ и обнажилось дно,
снегом, словно белою золою,
прошлое уже погребено.

Я ушел и больше не нарушу
ваш покой бесценный, ваш ночлег.
Словно небо вывернув наружу,
снег идет, обыкновенный снег,

тайный, словно тайные любови
или тени на исходе дня -
где-то рядом, за пределом боли,
где-то там, где больше нет меня,

снег идет, крадется и занозит
душу, словно нищенка с сумой.
Бог ты мой, ну как же он заносит!
Как же он уносит, Бог ты мой!

И уже не различить причала,
и уже не различить лица.
Если можешь, начинай сначала
эту жизнь.
А я начну - с конца.

Ефим Бершин

2001

#бершин

Сегодня отмечают День матери, подготовила подборку стихов

#подборка
#подборкаденьматери

Маме

Слишком мало времени на любовь.
А сидеть бы, слушать, не отпускать.
Как дитё, за юбку ходить с тобой,
Седину рассматривать на висках.

Может, чаю? Зябко, в окне зима...
И налить, и ложечкой позвенеть.
Всё жила не рядом, а возле, мам,
И почти прожита вторая треть.

Разрослось под окнами тополей.
Два окна на север и два – на юг.
Ты в окошко машешь мне столько лет...
Всё, что есть, молитвой далось твоей.
Ты прости мне, мам, слепоту мою...

Полина Орынянская

2016

#орынянская

Pieta

Где ватка облаков, белым-бела,
насажена на шпиль, как сердце на кол,
я видел женщину,
пока она была
отвлечена ребёнком —
мальчик плакал.
Да, это был, положим, не хорал —
прижав к щекам ладони, он орал,
весь сморщенный, как старый академик.
А что она? —
она хотела денег,
возможно, выспаться;
и чтоб он замолчал.

Я всё не мог понять, зачем она,
с ребёнком, здесь, практически в подвале,
устала и, наверно, голодна —
я видел — денег ей не подавали. Скорее раздражённой, чем скорбящей,
она казалась странно настоящей,
она была живее нас с тобою.

Она трясла свой свёрток как мошну,
и, наконец, он отошёл ко сну,
и этот сон разгладил их обоих.

Я был тут в Риме — ездил за кордон —
там женщины похожи на мадонн,
и светит солнце — очень много света —
и я увидел в ней чужую стать,
тогда я постеснялся ей подать,
и до сих пор не забываю это.

Зачем хранишь ты память, нагота? -
уходит день,
приходит ночь без стука —
не чтоб топтала гневная пята
в снегу сквозь зубы брошенное “сука” —
но чтобы вдруг,
саму окружность звука
разъяв губами, выдохнуть: —
пьета.

Дарья Христовская

27 января 2017

#христовская

* * *

Попытки припомнить маму —
живую до изумления:
как вместе ходили в баню,
в женское отделение.

Как незнакомая тётя
обмоталась простынкой:
Куда с пацаном-то прёте?
И мама сказала: Простите.

Как шрам от младшего брата
невыжившего я трогал.
Как — лёгкие — шли мы обратно,
и мамой пахла дорога.

Константин Гадаев

#гадаев