Поэма происхождения
(Поэма птиц)
Запущенная словом свыше земля
начинает крутиться.
Ее глаза, слезящиеся с непривычки,
обрастают ресницами:
горные системы раздвигают моря,
дрейфующая суша причаливает и сбрасывает якоря
там, где ещё вчера
на вольном просторе вальяжно плыла
несущая трех слонов черепаха
(мир ее вымышленному праху).
Все более заметно круглея,
бывшее земноводное мутирует в континент Пангею
(имя «Пангея» волшебно до дрожи и судорог,
имя-оберег, имя-морок, имя сущностное —
настойчиво требует его срифмовать).
В бесформенном теле Пангеи
медленно зарождается будущие
Америки, Антарктида, Австралия,
омываемые ладонями океанов
(по новому счёту их, океанов, оказывается пять).
Пока же, дерзко презрев формальности,
цветущим лавром произрастает Лавразия,
уверяя, что все выходит спонтанно.
(Неужели не странно
огромному куску тверди получить прозвище
сказочной восточной царицы?)
Первые организмы пытаются не заблудиться
в ее обширнейшем лоне,
постепенно потесняя с трона
неживую природу с углём, нефтью и другими сокровищами…
Динозавры открывают эпоху чудовищ,
сами не замечая, как неторопливо, ощупью
мутируют в птиц.
(В темное время суток они, разумеется, ещё чудища,
взглянешь — не забудешь,
но, расправляясь ближе к полудню,
их уже по-настоящему птичьи перья и крылья
тянут и тянут ввысь
без всякого дополнительного усилья).
К моменту, когда ранние Homo,
путешествуя из Африки в Азию и Европу,
мутируют в первых людей,
они уже знают: мир движется, потому что меняется.
Мальчик становится взрослым,
перетерпев инициацию
и вернувшись из преисподней,
девочка становится женщиной,
преисполнившись любви и отчаяния,
а земля замирает в ожидании
реализации всевозможных человечьих затей…
Все наследники индоевропейцев слышали про лебедей,
которые
получаются не из гадких, как можно подумать, утят,
а из воронов,
и несут солнце к зениту, а после — вспять,
не давая земле передышки,
запрещая остановиться,
пока в подземном пространстве вороны,
одетые, как и положено гробовщикам, во все чёрное,
тащат тяжёлую
солнечную колесницу
обратно к порогу утра,
совершенно не замечая как будто,
что вестники смерти
в предрассветном свете
сами светлеют,
распускают крылья и удлиняют шеи,
снова мутируя и претворяясь в белых лебёдушек —
символов жизни, посланников дня,
походя отменя
саму идею уничтожения.
Кажется, Тот, Кто запустил некогда землю
сформулировал предельно отчётливо
и всеобъемлюще:
рождаясь и умирая,
никто навеки не исчезает.
И Пангея с Лавразией, и археоптериксы,
и причудливые иероглифы Мезоамерики,
и австралопитеки с неандертальцами —
их ДНК все ещё шевелятся в наших пальцах,
пёстрым узором натянуты мы меж пяльцами
экватора и полюсов.
И в каждом временном земном постояльце
соединяются тысячи причин и основ.
…Когда надо мною склоняется
твое лицо,
я вижу всех юношей и отцов,
всю череду поколений,
все травы, листья, растения,
соцветия цветов и плодов
вплоть до широкой улыбки просыпающейся Пангеи,
ты будешь смеяться, но даже отпечаток шагов
первочерепахи по первокосмосу…
…я слышу создающий нас Его голос…
Янина Солдаткина
29-31 июля 2023
#солдаткина
(Поэма птиц)
Запущенная словом свыше земля
начинает крутиться.
Ее глаза, слезящиеся с непривычки,
обрастают ресницами:
горные системы раздвигают моря,
дрейфующая суша причаливает и сбрасывает якоря
там, где ещё вчера
на вольном просторе вальяжно плыла
несущая трех слонов черепаха
(мир ее вымышленному праху).
Все более заметно круглея,
бывшее земноводное мутирует в континент Пангею
(имя «Пангея» волшебно до дрожи и судорог,
имя-оберег, имя-морок, имя сущностное —
настойчиво требует его срифмовать).
В бесформенном теле Пангеи
медленно зарождается будущие
Америки, Антарктида, Австралия,
омываемые ладонями океанов
(по новому счёту их, океанов, оказывается пять).
Пока же, дерзко презрев формальности,
цветущим лавром произрастает Лавразия,
уверяя, что все выходит спонтанно.
(Неужели не странно
огромному куску тверди получить прозвище
сказочной восточной царицы?)
Первые организмы пытаются не заблудиться
в ее обширнейшем лоне,
постепенно потесняя с трона
неживую природу с углём, нефтью и другими сокровищами…
Динозавры открывают эпоху чудовищ,
сами не замечая, как неторопливо, ощупью
мутируют в птиц.
(В темное время суток они, разумеется, ещё чудища,
взглянешь — не забудешь,
но, расправляясь ближе к полудню,
их уже по-настоящему птичьи перья и крылья
тянут и тянут ввысь
без всякого дополнительного усилья).
К моменту, когда ранние Homo,
путешествуя из Африки в Азию и Европу,
мутируют в первых людей,
они уже знают: мир движется, потому что меняется.
Мальчик становится взрослым,
перетерпев инициацию
и вернувшись из преисподней,
девочка становится женщиной,
преисполнившись любви и отчаяния,
а земля замирает в ожидании
реализации всевозможных человечьих затей…
Все наследники индоевропейцев слышали про лебедей,
которые
получаются не из гадких, как можно подумать, утят,
а из воронов,
и несут солнце к зениту, а после — вспять,
не давая земле передышки,
запрещая остановиться,
пока в подземном пространстве вороны,
одетые, как и положено гробовщикам, во все чёрное,
тащат тяжёлую
солнечную колесницу
обратно к порогу утра,
совершенно не замечая как будто,
что вестники смерти
в предрассветном свете
сами светлеют,
распускают крылья и удлиняют шеи,
снова мутируя и претворяясь в белых лебёдушек —
символов жизни, посланников дня,
походя отменя
саму идею уничтожения.
Кажется, Тот, Кто запустил некогда землю
сформулировал предельно отчётливо
и всеобъемлюще:
рождаясь и умирая,
никто навеки не исчезает.
И Пангея с Лавразией, и археоптериксы,
и причудливые иероглифы Мезоамерики,
и австралопитеки с неандертальцами —
их ДНК все ещё шевелятся в наших пальцах,
пёстрым узором натянуты мы меж пяльцами
экватора и полюсов.
И в каждом временном земном постояльце
соединяются тысячи причин и основ.
…Когда надо мною склоняется
твое лицо,
я вижу всех юношей и отцов,
всю череду поколений,
все травы, листья, растения,
соцветия цветов и плодов
вплоть до широкой улыбки просыпающейся Пангеи,
ты будешь смеяться, но даже отпечаток шагов
первочерепахи по первокосмосу…
…я слышу создающий нас Его голос…
Янина Солдаткина
29-31 июля 2023
#солдаткина
* * *
Детство в когда-то знаменитой дачной стороночке:
сосны, малина и книги —
солнечного июля блики,
беззлобные детские интриги…
Масленочек в свежей плёночке,
рыжеголовый «кельт»-подосиновик
в ажурной чёрной резиночке —
с утра до ночи можно все фантазировать и фантазировать…
пока не загнали в кровать.
(Безмятежно спать,
но до того расплетать
на потолке узор из древесных сучков —
находить зайчика и двух чёрных дроздов,
принцессу, спасённую из оков…
все, сладких снов…)
Пора полового созревания —
дикий край бесконечного узнавания:
собственных и чужих границ,
спектра средств по очистке лиц
от последствий взросления
и эгоистического детского заблуждения,
что этот мир — приятнейшее из мест
для избалованных рыцарским обхождением
и всеобщей любовью принцесс.
С чувством удивлённого ужаса
вдруг себя обнаруживаешь
в пучине, в трясине, в самой середине процесса
какого-то тотального невпопадания
в общепринятую концепцию мироздания
(господи, погоди,
знала бы, что впереди —
что через годы без всякой боли в груди
будешь нести
добровольно и с радостью
свою так называемую инаковость,
попутно привыкнув к скандалам и зависти…
отчасти оно даже понравится).
Для освоения враждебной территории
начинаешь сочинять истории.
На завтрак, обед и на ужин.
Прятаться в них все глубже.
Реальность не подчиняется, но суживается,
убегает прочь,
пока сюжеты становятся в очередь,
а ты сознаешь внутри невиданную мощь
преображения прилагаемых обстоятельств
в какие душе угодно времена и пространства.
А в возрасте стужи
как будто некто снаружи,
шаля, зажимает уши —
твой неразумный язык и голос учит
тишине и молчанию.
Болезненно привыкая к немоствованию,
нет-нет да утрёшь слезу расставания,
прощаясь поневоле, без всякой охоты
со всем тем добром и богатством,
со всяческими героями распрекрасными,
что обитали в твоей голове,
варились в колдовском разноцветном котле,
подкармливали тебя высококалорийным желе
из персонажей и замыслов,
не давая продаться мгле…
Как опытный зверолов,
ты ловила их за распущенные хвосты,
с кульминацией общалась на ты,
задорно подмигивала фабуле.
А теперь — как будто ограбили!
Вместо слов и образов — пауза.
Дожила до «the rest is silence».
…Вместо точки, пожалуй, поставлю смайлик.
Янина Солдаткина
20 июля 2023
#солдаткина
Детство в когда-то знаменитой дачной стороночке:
сосны, малина и книги —
солнечного июля блики,
беззлобные детские интриги…
Масленочек в свежей плёночке,
рыжеголовый «кельт»-подосиновик
в ажурной чёрной резиночке —
с утра до ночи можно все фантазировать и фантазировать…
пока не загнали в кровать.
(Безмятежно спать,
но до того расплетать
на потолке узор из древесных сучков —
находить зайчика и двух чёрных дроздов,
принцессу, спасённую из оков…
все, сладких снов…)
Пора полового созревания —
дикий край бесконечного узнавания:
собственных и чужих границ,
спектра средств по очистке лиц
от последствий взросления
и эгоистического детского заблуждения,
что этот мир — приятнейшее из мест
для избалованных рыцарским обхождением
и всеобщей любовью принцесс.
С чувством удивлённого ужаса
вдруг себя обнаруживаешь
какого-то тотального невпопадания
в общепринятую концепцию мироздания
(господи, погоди,
знала бы, что впереди —
что через годы без всякой боли в груди
будешь нести
добровольно и с радостью
свою так называемую инаковость,
попутно привыкнув к скандалам и зависти…
отчасти оно даже понравится).
Для освоения враждебной территории
начинаешь сочинять истории.
На завтрак, обед и на ужин.
Прятаться в них все глубже.
Реальность не подчиняется, но суживается,
убегает прочь,
пока сюжеты становятся в очередь,
а ты сознаешь внутри невиданную мощь
преображения прилагаемых обстоятельств
в какие душе угодно времена и пространства.
А в возрасте стужи
как будто некто снаружи,
шаля, зажимает уши —
твой неразумный язык и голос учит
тишине и молчанию.
Болезненно привыкая к немоствованию,
нет-нет да утрёшь слезу расставания,
прощаясь поневоле, без всякой охоты
со всем тем добром и богатством,
со всяческими героями распрекрасными,
что обитали в твоей голове,
варились в колдовском разноцветном котле,
подкармливали тебя высококалорийным желе
из персонажей и замыслов,
не давая продаться мгле…
Как опытный зверолов,
ты ловила их за распущенные хвосты,
с кульминацией общалась на ты,
задорно подмигивала фабуле.
А теперь — как будто ограбили!
Вместо слов и образов — пауза.
Дожила до «the rest is silence».
…Вместо точки, пожалуй, поставлю смайлик.
Янина Солдаткина
20 июля 2023
#солдаткина
* * *
Корабли викингов отчаливают на Запад.
Суровые ребята,
не знавшие карт и не читавшие книг,
видят в мечтах материк,
омываемый двумя океанами,
которые пока не знают, что они — океаны.
Плещут волны, обволакивают туманы,
залатанные паруса одеваются в ветер,
корабелы затягивают пояса,
слышат нездешние птичьи голоса,
машут огням Святого Эльма
(к черту Эльма, понять бы, где мы).
Айсберги пересекают Антарктику,
собираясь погреться в Гольфстриме,
пока все усилия найти острова бессмертных
пропадают насмарку —
северные моря нелюдимы:
не херувимы, не пилигримы
не тревожили прежде их совершенный пустой покой.
Повернуть бы домой…
Без хорошего боя
в Вальгаллу не угодишь.
Солнце посмеивается и пророчит штиль.
В море уходят либо герои, либо изгои.
И тем, и другим лучше не вспоминать о доме.
Морским прибоем
никогда не вернет обратно
уплывающих безвозвратно.
Для оставшихся они станут легендами.
На ладьях, избежавших тлена,
пребудут навечно
первооткрывателями вселенной,
ее кормчими, ее лоцманами,
ее мачтами, ее вёслами,
ее путеводными звёздами.
Посмотри вверх в тёплом августе —
вон идут бестелесные корабли
друг за другом галсами,
все, как жемчуг морской, сияющие, прекрасные,
перепрыгнувшие край земной.
Зовут с собой.
В синеву бесконечного неба
с пеной брызг за кормой.
За пределы
скучной, замкнутой и такой безнадёжно смертной
родной Солнечной системы.
Янина Солдаткина
16 августа 2023
#солдаткина
Корабли викингов отчаливают на Запад.
Суровые ребята,
не знавшие карт и не читавшие книг,
видят в мечтах материк,
омываемый двумя океанами,
которые пока не знают, что они — океаны.
Плещут волны, обволакивают туманы,
залатанные паруса одеваются в ветер,
корабелы затягивают пояса,
слышат нездешние птичьи голоса,
машут огням Святого Эльма
(к черту Эльма, понять бы, где мы).
Айсберги пересекают Антарктику,
собираясь погреться в Гольфстриме,
пока все усилия найти острова бессмертных
пропадают насмарку —
северные моря нелюдимы:
не херувимы, не пилигримы
не тревожили прежде их совершенный пустой покой.
Повернуть бы домой…
Без хорошего боя
в Вальгаллу не угодишь.
Солнце посмеивается и пророчит штиль.
В море уходят либо герои, либо изгои.
И тем, и другим лучше не вспоминать о доме.
Морским прибоем
никогда не вернет обратно
уплывающих безвозвратно.
Для оставшихся они станут легендами.
На ладьях, избежавших тлена,
пребудут навечно
первооткрывателями вселенной,
ее кормчими, ее лоцманами,
ее мачтами, ее вёслами,
ее путеводными звёздами.
Посмотри вверх в тёплом августе —
вон идут бестелесные корабли
друг за другом галсами,
все, как жемчуг морской, сияющие, прекрасные,
перепрыгнувшие край земной.
Зовут с собой.
В синеву бесконечного неба
с пеной брызг за кормой.
За пределы
скучной, замкнутой и такой безнадёжно смертной
родной Солнечной системы.
Янина Солдаткина
16 августа 2023
#солдаткина