* * *
Сжала руки под темной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?» — Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот… Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: «Не стой на ветру».
Анна Ахматова
8 января 1911
#ахматова
Сжала руки под темной вуалью… «Отчего ты сегодня бледна?» — Оттого, что я терпкой печалью Напоила его допьяна.
Как забуду? Он вышел, шатаясь, Искривился мучительно рот… Я сбежала, перил не касаясь, Я бежала за ним до ворот.
Задыхаясь, я крикнула: «Шутка Все, что было. Уйдешь, я умру». Улыбнулся спокойно и жутко И сказал мне: «Не стой на ветру».
Анна Ахматова
8 января 1911
#ахматова
* * *
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так сделался каждый день
Поминальным днем, —
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
Анна Ахматова
1915
#ахматова
Думали: нищие мы, нету у нас ничего,
А как стали одно за другим терять,
Так сделался каждый день
Поминальным днем, —
Начали песни слагать
О великой щедрости Божьей
Да о нашем бывшем богатстве.
Анна Ахматова
1915
#ахматова
* * *
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
Когда приневская столица,
Забыв величие свое,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берет ее.
Мне голос был: Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.*
Анна Ахматова
осень 1917
#ахматова
*У этого стихотворения, которое наизусть знал Александр Блок, очень необычная судьба.
В эмигрантских и советских изданиях оно печаталось с пропуском нескольких строф, но опускали советские и эмигрантские редакторы разные фрагменты.
Эмигранты предпочитали не обращать внимания на четыре финальные строки этого стихотворения, и получалось, что это ангел призывает поэта покинуть оскверненную Родину.
В советских подцензурных изданиях не печатались первые восемь строк стихотворения, и получалось, что это дьявол-искуситель призывает поэта бросить на произвол судьбы прекрасную Родину.
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
Когда приневская столица,
Забыв величие свое,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берет ее.
Мне голос был: Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный.
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.*
Анна Ахматова
осень 1917
#ахматова
*У этого стихотворения, которое наизусть знал Александр Блок, очень необычная судьба.
В эмигрантских и советских изданиях оно печаталось с пропуском нескольких строф, но опускали советские и эмигрантские редакторы разные фрагменты.
Эмигранты предпочитали не обращать внимания на четыре финальные строки этого стихотворения, и получалось, что это ангел призывает поэта покинуть оскверненную Родину.
В советских подцензурных изданиях не печатались первые восемь строк стихотворения, и получалось, что это дьявол-искуситель призывает поэта бросить на произвол судьбы прекрасную Родину.
* * *
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
Горькую обновушку
Другу шила я,
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Анна Ахматова
август 1921
#ахматова
Не бывать тебе в живых,
Со снегу не встать.
Двадцать восемь штыковых,
Огнестрельных пять.
Горькую обновушку
Другу шила я,
Любит, любит кровушку
Русская земля.
Анна Ахматова
август 1921
#ахматова
Реквием
Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
IV
Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случится с жизнью твоей — Как трехсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своею слезой горячею Новогодний лед прожигать. Там тюремный тополь качается, И ни звука — а сколько там Неповинных жизней кончается…
1938
V
Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой, Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пышные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда.
1939
Анна Ахматова
#ахматова
Нет, и не под чуждым небосводом, И не под защитой чуждых крыл, — Я была тогда с моим народом, Там, где мой народ, к несчастью, был.
1961
IV
Показать бы тебе, насмешнице И любимице всех друзей, Царскосельской веселой грешнице, Что случится с жизнью твоей — Как трехсотая, с передачею, Под Крестами будешь стоять И своею слезой горячею Новогодний лед прожигать. Там тюремный тополь качается, И ни звука — а сколько там Неповинных жизней кончается…
1938
V
Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой, Кидалась в ноги палачу, Ты сын и ужас мой. Все перепуталось навек, И мне не разобрать Теперь, кто зверь, кто человек, И долго ль казни ждать. И только пышные цветы, И звон кадильный, и следы Куда-то в никуда. И прямо мне в глаза глядит И скорой гибелью грозит Огромная звезда.
1939
Анна Ахматова
#ахматова
Ташкент
Затворилась навек дверь его
А закат этот символ разлук…
Из того ж драгоценного дерева —
Эта скрипка и тот же звук.
Анна Ахматова
1950-е
#ахматова
Затворилась навек дверь его
А закат этот символ разлук…
Из того ж драгоценного дерева —
Эта скрипка и тот же звук.
Анна Ахматова
1950-е
#ахматова