Сегодня день рождения поэта серебряного века - Ирины Одоевцевой
Владимир Набоков, с которым она познакомилась в Нью-Йорке, сказал про неё: «Такая хорошенькая, зачем она еще пишет...»
Вообще я не уверена, что день рождения сегодня, Ирина не любила биографии, есть сведения, что она родилась 23 февраля, 25 июня, 27 июля, 2 ноября)
И ничего, что 125 лет со дня её рождения праздновали в 2020 году 17 июня)
Сама она в разное время своей жизни называла месяцами своего рождения март и сентябрь)
Праздников много не бывает), а возраста у женщины просто нет)
Поэтому начну пост так: Ираида Густавовна Гейнике (это настоящее имя Одоевцевой) родилась в 1895 году в Риге над устьем Даугавы в семье присяжного поверенного.
#деньрождения
#одоевцева
#гейнике
Владимир Набоков, с которым она познакомилась в Нью-Йорке, сказал про неё: «Такая хорошенькая, зачем она еще пишет...»
Вообще я не уверена, что день рождения сегодня, Ирина не любила биографии, есть сведения, что она родилась 23 февраля, 25 июня, 27 июля, 2 ноября)
И ничего, что 125 лет со дня её рождения праздновали в 2020 году 17 июня)
Сама она в разное время своей жизни называла месяцами своего рождения март и сентябрь)
Праздников много не бывает), а возраста у женщины просто нет)
Поэтому начну пост так: Ираида Густавовна Гейнике (это настоящее имя Одоевцевой) родилась в 1895 году в Риге над устьем Даугавы в семье присяжного поверенного.
#деньрождения
#одоевцева
#гейнике
У нее были домашние учителя, затем она училась в гимназии, все было, как у всех, – и первый муж, некто Попов, не оставивший следа в истории, и переезд в Петербург, и стихи. Когда писание стихов вошло у Ираиды в привычку, она взяла псевдонимом имя матери и стала Ириной Одоевцевой.
Она была любимой ученицей Николая Гумилева и вышла замуж за поэта Георгия Иванова, которого ей представил Гумилев: «Самый молодой член цеха и самый остроумный, его называют «общественное мнение», он создает и губит репутации. Постарайтесь ему понравиться». «Первая ученица» выполнила совет Гумилёва, и даже, можно сказать, перевыполнила. Она понравилась Иванову так сильно, что тот развёлся с первой женой. Иванов и Одоевцева поженились 10 сентября 1921 года, чтобы прожить вместе 37 лет.
Николай Гумилев так часто будет с гордостью представлять Одоевцеву знакомым: «Моя ученица!», что Корней Чуковский предложит ей повесить на спину плакат «ученица Гумилева».
Гумилев когда-то предложил Одоевцевой клятву: кто первый умрет — явится другому и расскажет, что т а м.
После его смерти Ирина напишет «Памяти Гумилева»:
Мы прочли о смерти его,
Плакали громко другие.
Не сказала я ничего,
И глаза мои были сухие.
А ночью пришел он во сне
Из гроба и мира иного ко мне,
В черном старом своем пиджаке,
С белой книгой в тонкой руке.
И сказал мне: «Плакать не надо,
Хорошо, что не плакали вы.
В синем раю такая прохлада,
И воздух тихий такой,
И деревья шумят надо мной,
Как деревья Летнего сада».
В 1923 году Одоевцева эмигрировала из СССР, и большая часть её жизни прошла в Париже.
Романы Ирины Одоевцевой переводились на несколько языков, но в СССР никто их не издавал. К ней, и к Иванову, который скончался в 1958 году, применимы слова Одоевцевой об эмигрантских писателях: «Более, чем хлеба, им не хватало любви читателя, и они задыхались в вольном воздухе чужих стран».
Все свои стихи Иванов посвятил супруге, которая боготворила его, писала о нём. Заподозрив у себя чахотку, она пыталась умереть и отказываясь от еды, чтобы не быть обузой.
После войны, когда Ирина лишилась отцовского наследства, гонорары за романы стали главным источником их с мужем существования. Георгий Иванов нигде не работал, писал стихи только по вдохновению, любил поспать до полудня и читать детективы. Тем не менее, как поэт он был очень популярен, его даже собирались выдвинуть на Нобелевскую премию. А Ирина Одоевцева настолько трепетно относилась к мужу, что заслужила от желчного Бунина ярлык «подбашмачной жены».
Одоевцева писала мемуары. Будучи активной участницей различных литературных кружков, Одоевцева была знакома со многими деятелями культуры Серебряного века и парижской эмиграции. Героями её воспоминаний были Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Анна Ахматова, Александр Блок, Константин Бальмонт, Игорь Северянин, Сергей Есенин, Надежда Тэффи и многие другие литераторы.
Фурор произвели две ее мемуарные книги о первой половине двадцатого столетия – «На берегах Невы» в 1967 году и «На берегах Сены», насписанная с 1978–го по 1981-й годы.
В предисловии к берегам Сены она напишет: «Я согласна с Мариной Цветаевой, говорившей в 1923 году, что из страны, в которой стихи ее были нужны, как хлеб, она попала в страну, где ни ее, ни чьи-либо стихи никому не нужны. Даже русские люди в эмиграции перестали в них нуждаться. И это делало поэтов, пишущих на русском языке, несчастными».
В Париже она вышла замуж еще раз (через 20 лет после смерти Георгия Иванова), но бедствовала. Узнав о её положении, Союз Писателей пригласил Ирину Одоевцеву в СССР.
Весной 1987 года на волнах «перестройки» Одоевцева (похоронившая уже и третьего мужа, писателя Якова Горбова) вернулась на берега Невы. После чего ее мемуарами, которые были изданы огромным тиражом, зачитывалась вся Россия. Третья книга мемуаров – «На берегах Леты» – осталась недописанной.
Ирина Одоевцева скончалась 14 октября 1990 года, и была похоронена в Санкт-Петербурге на Волковском кладбище. С её смертью Серебряный век окончательно остался в прошлом.
#одоевцева
Она была любимой ученицей Николая Гумилева и вышла замуж за поэта Георгия Иванова, которого ей представил Гумилев: «Самый молодой член цеха и самый остроумный, его называют «общественное мнение», он создает и губит репутации. Постарайтесь ему понравиться». «Первая ученица» выполнила совет Гумилёва, и даже, можно сказать, перевыполнила. Она понравилась Иванову так сильно, что тот развёлся с первой женой. Иванов и Одоевцева поженились 10 сентября 1921 года, чтобы прожить вместе 37 лет.
Николай Гумилев так часто будет с гордостью представлять Одоевцеву знакомым: «Моя ученица!», что Корней Чуковский предложит ей повесить на спину плакат «ученица Гумилева».
Гумилев когда-то предложил Одоевцевой клятву: кто первый умрет — явится другому и расскажет, что т а м.
После его смерти Ирина напишет «Памяти Гумилева»:
Мы прочли о смерти его,
Плакали громко другие.
Не сказала я ничего,
И глаза мои были сухие.
А ночью пришел он во сне
Из гроба и мира иного ко мне,
В черном старом своем пиджаке,
С белой книгой в тонкой руке.
И сказал мне: «Плакать не надо,
Хорошо, что не плакали вы.
В синем раю такая прохлада,
И воздух тихий такой,
И деревья шумят надо мной,
Как деревья Летнего сада».
В 1923 году Одоевцева эмигрировала из СССР, и большая часть её жизни прошла в Париже.
Романы Ирины Одоевцевой переводились на несколько языков, но в СССР никто их не издавал. К ней, и к Иванову, который скончался в 1958 году, применимы слова Одоевцевой об эмигрантских писателях: «Более, чем хлеба, им не хватало любви читателя, и они задыхались в вольном воздухе чужих стран».
Все свои стихи Иванов посвятил супруге, которая боготворила его, писала о нём. Заподозрив у себя чахотку, она пыталась умереть и отказываясь от еды, чтобы не быть обузой.
После войны, когда Ирина лишилась отцовского наследства, гонорары за романы стали главным источником их с мужем существования. Георгий Иванов нигде не работал, писал стихи только по вдохновению, любил поспать до полудня и читать детективы. Тем не менее, как поэт он был очень популярен, его даже собирались выдвинуть на Нобелевскую премию. А Ирина Одоевцева настолько трепетно относилась к мужу, что заслужила от желчного Бунина ярлык «подбашмачной жены».
Одоевцева писала мемуары. Будучи активной участницей различных литературных кружков, Одоевцева была знакома со многими деятелями культуры Серебряного века и парижской эмиграции. Героями её воспоминаний были Николай Гумилев, Осип Мандельштам, Андрей Белый, Зинаида Гиппиус, Иван Бунин, Анна Ахматова, Александр Блок, Константин Бальмонт, Игорь Северянин, Сергей Есенин, Надежда Тэффи и многие другие литераторы.
Фурор произвели две ее мемуарные книги о первой половине двадцатого столетия – «На берегах Невы» в 1967 году и «На берегах Сены», насписанная с 1978–го по 1981-й годы.
В предисловии к берегам Сены она напишет: «Я согласна с Мариной Цветаевой, говорившей в 1923 году, что из страны, в которой стихи ее были нужны, как хлеб, она попала в страну, где ни ее, ни чьи-либо стихи никому не нужны. Даже русские люди в эмиграции перестали в них нуждаться. И это делало поэтов, пишущих на русском языке, несчастными».
В Париже она вышла замуж еще раз (через 20 лет после смерти Георгия Иванова), но бедствовала. Узнав о её положении, Союз Писателей пригласил Ирину Одоевцеву в СССР.
Весной 1987 года на волнах «перестройки» Одоевцева (похоронившая уже и третьего мужа, писателя Якова Горбова) вернулась на берега Невы. После чего ее мемуарами, которые были изданы огромным тиражом, зачитывалась вся Россия. Третья книга мемуаров – «На берегах Леты» – осталась недописанной.
Ирина Одоевцева скончалась 14 октября 1990 года, и была похоронена в Санкт-Петербурге на Волковском кладбище. С её смертью Серебряный век окончательно остался в прошлом.
#одоевцева
Одно из ее ранних стихотворений — к счастью, неподписанное, — на первой лекции вытащил наугад из общей пачки преподаватель, «настоящий поэт» Николай Гумилев.
Критика учителя была язвительной и безжалостной; метр буквально «стер в порошок» анонимного новичка.
Ирина прибежала домой в слезах и с твердым намерением навсегда бросить поэзию; позже, чуть успокоившись, снова взялась писать «в прежнем стиле, назло Гумилеву». Как раз тогда родилось ее ироническое стихотворение:
Нет, я не буду знаменита,
Меня не увенчает слава,
Я, как на сан архимандрита,
На это не имею права.
Ни Гумилев, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я маленькая поэтесса
С огромным бантом.
Вскоре она стала любимой ученицей Гумилева, который говорил ей: «Предсказываю вам — вы скоро станете знаменитой…».
Это случилось в апреле 1920 года, когда на одном из литературных приемов Ирина прочла свою «Балладу о толченом стекле».
Жутковатая история о солдате потрясла присутствующих и содержанием, и оригинальной формой предельно упрощенного стиха. Одоевцеву объявили первооткрывателем жанра современной баллады.
«Теперь вас каждая собака знать будет», — резюмировал Гумилев. И был прав - весь Петербург учил её балладу наизусть.
«Это вы написали? Действительно вы? Вы сами?.. Простите, мне не верится, глядя на вас», — повторял ее будущий муж, поэт Георгий Иванов, услышав «Балладу о толченом стекле».
Баллада о толченом стекле
Солдат пришел к себе домой –
Считает барыши:
«Ну, будем сыты мы с тобой –
И мы, и малыши.
Семь тысяч. Целый капитал.
Мне здорово везло:
Сегодня в соль я подмешал
Толченое стекло».
Жена вскричала: «Боже мой!
Убийца ты и зверь!
Ведь это хуже, чем разбой,
Они умрут теперь».
Солдат в ответ: «Мы все умрем,
Я зла им не хочу –
Сходи-ка в церковь вечерком,
Поставь за них свечу».
Поел и в чайную пошел,
Что прежде звали «Рай»,
О коммунизме речь повел
И пил советский чай.
Вернувшись, лег и крепко спал,
И спало все кругом,
Но в полночь ворон закричал
Так глухо под окном.
Жена вздохнула: «Горе нам!
Ах, горе, ах, беда!
Не каркал ворон по ночам
Напрасно никогда».
Но вот пропел второй петух,
Солдат поднялся зол,
Был с покупателями сух
И в «Рай» он не пошел.
А в полночь сделалось черно
Солдатское жилье,
Стучало крыльями в окно,
Слетаясь, воронье.
По крыше скачут и кричат,
Проснулась детвора,
Жена вздыхала. Лишь солдат
Спал крепко до утра.
И снова встал он раньше всех,
И снова был он зол.
Жена, замаливая грех,
Стучала лбом о пол.
«Ты б на денек, – сказал он ей, –
Поехала в село.
Мне надоело – сто чертей! –
Проклятое стекло».
Один оставшись, граммофон
Завел и в кресло сел.
Вдруг слышит похоронный звон,
Затрясся, побелел.
Семь кляч дощатых семь гробов
Везут по мостовой,
Поет хор бабьих голосов
Слезливо: «Упокой».
— Кого хоронишь, Константин?
— Да Машу вот, сестру –
В четверг вернулась с именин
И померла к утру.
У Николая умер тесть,
Клим помер и Фома,
А что такое за болесть –
Не приложу ума.
Ущербная взошла луна,
Солдат ложится спать,
Как гроб тверда и холодна
Двуспальная кровать!
И вдруг – иль это только сон? –
Идет вороний поп,
За ним огромных семь ворон
Несут стеклянный гроб.
Вошли и встали по стенам,
Сгустилась сразу мгла.
«Брысь, нечисть! В жизни не продам
Толченого стекла».
Но поздно, замер стон у губ,
Семь раз прокаркал поп.
И семь ворон подняли труп
И положили в гроб.
И отнесли его туда,
Где семь кривых осин
Питает мертвая вода
Чернеющих трясин.
#одоевцева
#биография
Критика учителя была язвительной и безжалостной; метр буквально «стер в порошок» анонимного новичка.
Ирина прибежала домой в слезах и с твердым намерением навсегда бросить поэзию; позже, чуть успокоившись, снова взялась писать «в прежнем стиле, назло Гумилеву». Как раз тогда родилось ее ироническое стихотворение:
Нет, я не буду знаменита,
Меня не увенчает слава,
Я, как на сан архимандрита,
На это не имею права.
Ни Гумилев, ни злая пресса
Не назовут меня талантом.
Я маленькая поэтесса
С огромным бантом.
Вскоре она стала любимой ученицей Гумилева, который говорил ей: «Предсказываю вам — вы скоро станете знаменитой…».
Это случилось в апреле 1920 года, когда на одном из литературных приемов Ирина прочла свою «Балладу о толченом стекле».
Жутковатая история о солдате потрясла присутствующих и содержанием, и оригинальной формой предельно упрощенного стиха. Одоевцеву объявили первооткрывателем жанра современной баллады.
«Теперь вас каждая собака знать будет», — резюмировал Гумилев. И был прав - весь Петербург учил её балладу наизусть.
«Это вы написали? Действительно вы? Вы сами?.. Простите, мне не верится, глядя на вас», — повторял ее будущий муж, поэт Георгий Иванов, услышав «Балладу о толченом стекле».
Баллада о толченом стекле
Солдат пришел к себе домой –
Считает барыши:
«Ну, будем сыты мы с тобой –
И мы, и малыши.
Семь тысяч. Целый капитал.
Мне здорово везло:
Сегодня в соль я подмешал
Толченое стекло».
Жена вскричала: «Боже мой!
Убийца ты и зверь!
Ведь это хуже, чем разбой,
Они умрут теперь».
Солдат в ответ: «Мы все умрем,
Я зла им не хочу –
Сходи-ка в церковь вечерком,
Поставь за них свечу».
Поел и в чайную пошел,
Что прежде звали «Рай»,
О коммунизме речь повел
И пил советский чай.
Вернувшись, лег и крепко спал,
И спало все кругом,
Но в полночь ворон закричал
Так глухо под окном.
Жена вздохнула: «Горе нам!
Ах, горе, ах, беда!
Не каркал ворон по ночам
Напрасно никогда».
Но вот пропел второй петух,
Солдат поднялся зол,
Был с покупателями сух
И в «Рай» он не пошел.
А в полночь сделалось черно
Солдатское жилье,
Стучало крыльями в окно,
Слетаясь, воронье.
По крыше скачут и кричат,
Проснулась детвора,
Жена вздыхала. Лишь солдат
Спал крепко до утра.
И снова встал он раньше всех,
И снова был он зол.
Жена, замаливая грех,
Стучала лбом о пол.
«Ты б на денек, – сказал он ей, –
Поехала в село.
Мне надоело – сто чертей! –
Проклятое стекло».
Один оставшись, граммофон
Завел и в кресло сел.
Вдруг слышит похоронный звон,
Затрясся, побелел.
Семь кляч дощатых семь гробов
Везут по мостовой,
Поет хор бабьих голосов
Слезливо: «Упокой».
— Кого хоронишь, Константин?
— Да Машу вот, сестру –
В четверг вернулась с именин
И померла к утру.
У Николая умер тесть,
Клим помер и Фома,
А что такое за болесть –
Не приложу ума.
Ущербная взошла луна,
Солдат ложится спать,
Как гроб тверда и холодна
Двуспальная кровать!
И вдруг – иль это только сон? –
Идет вороний поп,
За ним огромных семь ворон
Несут стеклянный гроб.
Вошли и встали по стенам,
Сгустилась сразу мгла.
«Брысь, нечисть! В жизни не продам
Толченого стекла».
Но поздно, замер стон у губ,
Семь раз прокаркал поп.
И семь ворон подняли труп
И положили в гроб.
И отнесли его туда,
Где семь кривых осин
Питает мертвая вода
Чернеющих трясин.
#одоевцева
#биография
* * *
Г.И.
Но была ли на самом деле
Эта встреча в Летнем саду
В понедельник, на Вербной неделе,
В девятсот двадцать первом году?
Я пришла не в четверть второго,
Как условлено было, а в пять.
Он с улыбкой сказал: - Гумилёва
Вы бы вряд ли заставили ждать.
Я смутилась. Он поднял высоко,
Чуть прищурившись, левую бровь.
И ни жалобы, ни упрёка.
Я подумала: это любовь.
Я сказала: - Я страшно жалею,
Но я раньше прийти не могла.
Мне почудилось вдруг - на аллею
Муза с цоколя плавно сошла.
И бела, холодна и прекрасна,
Величаво прошла мимо нас,
И всё стало до странности ясно
В этот незабываемый час.
Мы о будущем не говорили,
Мы зашли в Казанский собор
И потом в эстетическом стиле
Мы болтали забавный вздор.
А весна расцветала и пела,
И теряли значенья слова,
И так трогательно зеленела
Меж торцов на Невском трава.
Ирина Одоевцева
1964
#одоевцева
Г.И.
Но была ли на самом деле
Эта встреча в Летнем саду
В понедельник, на Вербной неделе,
В девятсот двадцать первом году?
Я пришла не в четверть второго,
Как условлено было, а в пять.
Он с улыбкой сказал: - Гумилёва
Вы бы вряд ли заставили ждать.
Я смутилась. Он поднял высоко,
Чуть прищурившись, левую бровь.
И ни жалобы, ни упрёка.
Я подумала: это любовь.
Я сказала: - Я страшно жалею,
Но я раньше прийти не могла.
Мне почудилось вдруг - на аллею
Муза с цоколя плавно сошла.
И бела, холодна и прекрасна,
Величаво прошла мимо нас,
И всё стало до странности ясно
В этот незабываемый час.
Мы о будущем не говорили,
Мы зашли в Казанский собор
И потом в эстетическом стиле
Мы болтали забавный вздор.
А весна расцветала и пела,
И теряли значенья слова,
И так трогательно зеленела
Меж торцов на Невском трава.
Ирина Одоевцева
1964
#одоевцева
* * *
К луне протягивая руки,
Она стояла у окна.
Зелёным купоросом скуки
Светила ей в лицо луна.
Осенний ветер выл и лаял
В самоубийственной тоске,
И как мороженное таял
Измены вкус на языке.
Ирина Одоевцева
#одоевцева
К луне протягивая руки,
Она стояла у окна.
Зелёным купоросом скуки
Светила ей в лицо луна.
Осенний ветер выл и лаял
В самоубийственной тоске,
И как мороженное таял
Измены вкус на языке.
Ирина Одоевцева
#одоевцева
* * *
Займёмся любовью, займём у любви немного покоя, немного любви. Слеза закипает, пылает щека… Щедрей не бывает ростовщика.
Вера Павлова
#павлова
Займёмся любовью, займём у любви немного покоя, немного любви. Слеза закипает, пылает щека… Щедрей не бывает ростовщика.
Вера Павлова
#павлова
* * *
Поехать в августе на юг
на десять дней, трястись в плацкарте,
играя всю дорогу в карты
с прелестной парочкой подруг.
Проститься, выйти на перрон
качаясь, сговориться с первым
о тихом домике фанерном
под тенью шелестящих крон.
Но позабыть вагонный мат,
тоску и чай за тыщу двести,
вдруг повстречавшись в том же месте,
где расставались жизнь назад.
А вечером в полупустой
шашлычной с пустотой во взоре
глядеть в окно и видеть море,
что бушевало в жизни той.
Борис Рыжий
#рыжий
#август
Поехать в августе на юг
на десять дней, трястись в плацкарте,
играя всю дорогу в карты
с прелестной парочкой подруг.
Проститься, выйти на перрон
качаясь, сговориться с первым
о тихом домике фанерном
под тенью шелестящих крон.
Но позабыть вагонный мат,
тоску и чай за тыщу двести,
вдруг повстречавшись в том же месте,
где расставались жизнь назад.
А вечером в полупустой
шашлычной с пустотой во взоре
глядеть в окно и видеть море,
что бушевало в жизни той.
Борис Рыжий
#рыжий
#август
Сегодня день рождения поэта, литературоведа и теоретика верлибра - Владимира Бурича (6 августа 1932 – 26 августа 1994), которого я открыла для себя совсем недавно - благодаря его другу, Вячеславу Куприянову.
Бурич стоит у истоков современного русского свободного стиха.
Генрих Сапгир назвал Бурича «поэтом-педантом». В поэзии Бурича все должно быть на своем месте: и отсутствие рифмы оправдано, и смысл всегда выражен, коротко и ясно.
Бурича долго не публиковали, как он сам понимал – за «инакомыслие»: «Я мыслю иначе, следовательно я существую» (из «Записных книжек»).
Его не для всех приятная особенность: он был в своих стихах и рассуждениях подчеркнуто интеллектуален, что в его время граничило с отсутствием «поэтичности».
#деньрождения
#бурич
Бурич стоит у истоков современного русского свободного стиха.
Генрих Сапгир назвал Бурича «поэтом-педантом». В поэзии Бурича все должно быть на своем месте: и отсутствие рифмы оправдано, и смысл всегда выражен, коротко и ясно.
Бурича долго не публиковали, как он сам понимал – за «инакомыслие»: «Я мыслю иначе, следовательно я существую» (из «Записных книжек»).
Его не для всех приятная особенность: он был в своих стихах и рассуждениях подчеркнуто интеллектуален, что в его время граничило с отсутствием «поэтичности».
#деньрождения
#бурич
Владимир Бурич вырос в Харькове. Окончил факультет журналистики МГУ. Жил в Москве, работал редактором в издательстве «Молодая гвардия».
Эпизодически публиковал стихи с 1961 года, однако в серьёзной мере вышел к читателю только на рубеже 1980—1990-х годов.
Выступал одним из теоретиков и пропагандистов верлибра, создал оригинальную стиховедческую концепцию. Переводил на русский язык европейскую поэзию XX века, прежде всего польскую и югославскую.
Ввел в оборот термин удетерон (букв. "ни то ни другое") - минималистический текст, который не относится ни к стихам, ни к прозе. Удетероны могут трактоваться как однострочные верлибры; как одностишия, которые при помещении в прозаический контекст не ощущаются как поэтические вставки; и даже как "и то и другое" в зависимости от текстового окружения - то есть переходная форма между прозой и стихами. В качестве удетеронов также могут рассматриваться некоторые названия произведений и обособленные части более крупных текстов.
#бурич
#биография
Эпизодически публиковал стихи с 1961 года, однако в серьёзной мере вышел к читателю только на рубеже 1980—1990-х годов.
Выступал одним из теоретиков и пропагандистов верлибра, создал оригинальную стиховедческую концепцию. Переводил на русский язык европейскую поэзию XX века, прежде всего польскую и югославскую.
Ввел в оборот термин удетерон (букв. "ни то ни другое") - минималистический текст, который не относится ни к стихам, ни к прозе. Удетероны могут трактоваться как однострочные верлибры; как одностишия, которые при помещении в прозаический контекст не ощущаются как поэтические вставки; и даже как "и то и другое" в зависимости от текстового окружения - то есть переходная форма между прозой и стихами. В качестве удетеронов также могут рассматриваться некоторые названия произведений и обособленные части более крупных текстов.
#бурич
#биография
* * *
Коробочка
зубного
порошка
ты удивительно чиста
и целомудренна
Нет
Не могу...
Где этот тюбик кончившейся пасты?
Владимир Бурич
#бурич
Коробочка
зубного
порошка
ты удивительно чиста
и целомудренна
Нет
Не могу...
Где этот тюбик кончившейся пасты?
Владимир Бурич
#бурич
* * *
Нация
ощупывает себя
руками скульпторов
Ошеломленная
величественно поднимается
на пьедесталы
своих
городов
Владимир Бурич
#бурич
Нация
ощупывает себя
руками скульпторов
Ошеломленная
величественно поднимается
на пьедесталы
своих
городов
Владимир Бурич
#бурич
* * *
Так что ж я боюсь умереть
если спать я ложусь с мольбой
чтобы все пережили меня
Владимир Бурич
#бурич
Так что ж я боюсь умереть
если спать я ложусь с мольбой
чтобы все пережили меня
Владимир Бурич
#бурич
* * *
Детство
северный полюс
ангины
к ноге прижался
теплый тюлень
грелки
голову сжали
наушники
земных полушарий
термометр
вынутый из-под мышки
показывает
температуру
океана
Владимир Бурич
#бурич
Детство
северный полюс
ангины
к ноге прижался
теплый тюлень
грелки
голову сжали
наушники
земных полушарий
термометр
вынутый из-под мышки
показывает
температуру
океана
Владимир Бурич
#бурич
В кустах
Спал под кустом, как водится, но кровностью
родства был пробуждён как дивной новостью:
воскресирень цвела всей лепестковостью.
Такая благодать в тот день с вершин лилась
на вешний сад, что голосу: «Служи, молясь
на этот свет», – я внял. Непостижимолость.
Владимир Гандельсман
5 июля 2022
#гандельсман
Спал под кустом, как водится, но кровностью
родства был пробуждён как дивной новостью:
воскресирень цвела всей лепестковостью.
Такая благодать в тот день с вершин лилась
на вешний сад, что голосу: «Служи, молясь
на этот свет», – я внял. Непостижимолость.
Владимир Гандельсман
5 июля 2022
#гандельсман
* * *
Из берегов выходит лето,
И солнце вновь пустило корни.
Я сдачу с утренней газеты
Бросаю в утреннее море.
Летает солнечная стружка.
К вокзалу, тонущему в астрах,
Бежит английская старушка,
Не завершив английский завтрак.
Мне тоже нужен этот поезд,
Но я пока пакую вещи.
Шесть фунтов в сумочку на пояс,
Шесть фантиков в рюкзак заплечный.
За две минуты до отбытья
Я нахожу себя в вагоне.
А ты еще успел бы выпить
Полчашки кофе на перроне.
Анна Логвинова
#логвинова
Из берегов выходит лето,
И солнце вновь пустило корни.
Я сдачу с утренней газеты
Бросаю в утреннее море.
Летает солнечная стружка.
К вокзалу, тонущему в астрах,
Бежит английская старушка,
Не завершив английский завтрак.
Мне тоже нужен этот поезд,
Но я пока пакую вещи.
Шесть фунтов в сумочку на пояс,
Шесть фантиков в рюкзак заплечный.
За две минуты до отбытья
Я нахожу себя в вагоне.
А ты еще успел бы выпить
Полчашки кофе на перроне.
Анна Логвинова
#логвинова
* * *
Три истины: огонь, вода и глина.
Гончарный круг. Весь август у порога
темнела перезрелая малина
и тоже принимала форму Бога.
Я слышал музыку. В привычном гаме
и топоте на школьных переменах
звучали голоса за облаками
каких-то духовых, каких-то медных.
Не зная обо мне ни сном, ни духом,
вода в природе двигалась кругами
весь век, пока я становился слухом
и круг вокруг оси вращал ногами.
Я слушал так, что только и осталось
стать нему и не тяготиться этим,
и, сознавая собственную малость,
влюбляться в женщин, улыбаться детям,
наследуя небесному гобою,
в круговорот идти водою пленной
и, возвращаясь, заполнять собою
случайные неровности Вселенной.
Андрей Ширяев
#ширяев
Три истины: огонь, вода и глина.
Гончарный круг. Весь август у порога
темнела перезрелая малина
и тоже принимала форму Бога.
Я слышал музыку. В привычном гаме
и топоте на школьных переменах
звучали голоса за облаками
каких-то духовых, каких-то медных.
Не зная обо мне ни сном, ни духом,
вода в природе двигалась кругами
весь век, пока я становился слухом
и круг вокруг оси вращал ногами.
Я слушал так, что только и осталось
стать нему и не тяготиться этим,
и, сознавая собственную малость,
влюбляться в женщин, улыбаться детям,
наследуя небесному гобою,
в круговорот идти водою пленной
и, возвращаясь, заполнять собою
случайные неровности Вселенной.
Андрей Ширяев
#ширяев
Поэзия близка мне, потому что она вечна. Пока на свете живут люди, они будут помнить слова и сочетания слов. Ничто не выживет в холокосте, только поэзия и песни.
Джим Моррисон
С удивлением узнала, что Моррисон в первую очередь поэт, а уже потом музыкант из клуба 27. И ставят его в один ряд с Уильямом Блейком и Артюром Рембо.
#моррисон
#цитата
#поэзия
Джим Моррисон
С удивлением узнала, что Моррисон в первую очередь поэт, а уже потом музыкант из клуба 27. И ставят его в один ряд с Уильямом Блейком и Артюром Рембо.
#моррисон
#цитата
#поэзия
Адам
Всяк человек ложь
Сколько его не множь
Господи, прекрати
Пусть буду я один
Глина моя хрупка
Вся в позолоте рука
Не сосчитать дерев
Где я ногами вверх
Ветви в колени вжав
Силился сделать шаг
Я твой единственный сын
Брось мою плоть на весы
Я безобразен и тих
Не создавай других
Серафима Сапрыкина
#сапрыкина
Всяк человек ложь
Сколько его не множь
Господи, прекрати
Пусть буду я один
Глина моя хрупка
Вся в позолоте рука
Не сосчитать дерев
Где я ногами вверх
Ветви в колени вжав
Силился сделать шаг
Я твой единственный сын
Брось мою плоть на весы
Я безобразен и тих
Не создавай других
Серафима Сапрыкина
#сапрыкина
Август
1
Цикады стрекот, роскошь лета.
Бордовый бархат гравилата
Струится теплым пряным светом
Тончайших жилок розоватых.
Жука опаловые латы
Сверкают медью в изумруде,
И звезды белые в запруде
Пленяют рыцарей крылатых.
2
Душа ночному ливню внемлет.
Срываются на землю с крыши
Плеяды томных темных капель,
Как будто бы кошачьи лапы
В прыжке, упруги и чуть слышны,
Лениво падают на землю.
Лета Югай
(Елена Югай)
#югай
#август
1
Цикады стрекот, роскошь лета.
Бордовый бархат гравилата
Струится теплым пряным светом
Тончайших жилок розоватых.
Жука опаловые латы
Сверкают медью в изумруде,
И звезды белые в запруде
Пленяют рыцарей крылатых.
2
Душа ночному ливню внемлет.
Срываются на землю с крыши
Плеяды томных темных капель,
Как будто бы кошачьи лапы
В прыжке, упруги и чуть слышны,
Лениво падают на землю.
Лета Югай
(Елена Югай)
#югай
#август
СКАЖИ ЕЩЁ
а скажи мне ещё что́ там за звёзды стадом
дребезги радуги в глаз если слаб от слёз ты
и такой от них запах над лугом над садом
разве это возможно разве пахнут звёзды
кто их сбросил наземь чтобы от песен света
разрывалось сердце кто им позволил это
я скажу тебе что за звёзды сны дневные
в саду и в поле и светом сочатся часто
их зовут цветами одни весной иные
летом и даже зимой горят из-под наста
или просто ради напрасной славы или
чтобы мы любили землю чтобы здесь жили
а скажи мне теперь что за лепестки праха
что за цветы в синеве трепещут двукрыло
и поют так сладко что не устрашит плаха
и топор лишь бы пели и всегда так было
кто их поднял в небо чтобы от их полёта
разрывалось сердце словно влюблён в кого-то
я скажу тебе что там за лепестки плоти
это горние наши сёстры птицы ветра
рождённые из персти но живут в полёте
как рыба призрак низа птица призрак верха
поют и в синеве раствориться стремятся
чтобы нам с земли радоваться чтоб смеяться
а скажи мне ещё скажи мне правду что за
птицы что за ангелы там чередой к речке
голос горлицы и ярче лицо чем роза
жизнь отдать за каждую как мотылёк в свечке
жить вечно чтобы глядя как идут мостками
разрывалось сердце синими лепестками
я скажу тебе что за ангелы земные
сходят к реке на закате с печальным пеньем
вот дочери человеческие иные
нам невесты и даже жёны долог день им
коротка ночь но с ними мерещится раем
те кого мы любим а потом умираем
тогда скажи мне вот что скажи без обмана
почему случается лишь то что случилось
цветут цветы птицы поют поутру рано
просили солнце сиять оно научилось
сходят девушки к реке рождаются дети
а меня нет почему я не жив на свете
бог с тобой уж если не жив то и не надо
кто не видел дня тому и ночь не настанет
нерождённого мать не оплачет и рада
цвет если не расцвёл вовеки не увянет
не упадёт птица раз в зените не вьётся
у кого нет сердца оно не разорвётся
Алексей Цветков
#цветков
а скажи мне ещё что́ там за звёзды стадом
дребезги радуги в глаз если слаб от слёз ты
и такой от них запах над лугом над садом
разве это возможно разве пахнут звёзды
кто их сбросил наземь чтобы от песен света
разрывалось сердце кто им позволил это
я скажу тебе что за звёзды сны дневные
в саду и в поле и светом сочатся часто
их зовут цветами одни весной иные
летом и даже зимой горят из-под наста
или просто ради напрасной славы или
чтобы мы любили землю чтобы здесь жили
а скажи мне теперь что за лепестки праха
что за цветы в синеве трепещут двукрыло
и поют так сладко что не устрашит плаха
и топор лишь бы пели и всегда так было
кто их поднял в небо чтобы от их полёта
разрывалось сердце словно влюблён в кого-то
я скажу тебе что там за лепестки плоти
это горние наши сёстры птицы ветра
рождённые из персти но живут в полёте
как рыба призрак низа птица призрак верха
поют и в синеве раствориться стремятся
чтобы нам с земли радоваться чтоб смеяться
а скажи мне ещё скажи мне правду что за
птицы что за ангелы там чередой к речке
голос горлицы и ярче лицо чем роза
жизнь отдать за каждую как мотылёк в свечке
жить вечно чтобы глядя как идут мостками
разрывалось сердце синими лепестками
я скажу тебе что за ангелы земные
сходят к реке на закате с печальным пеньем
вот дочери человеческие иные
нам невесты и даже жёны долог день им
коротка ночь но с ними мерещится раем
те кого мы любим а потом умираем
тогда скажи мне вот что скажи без обмана
почему случается лишь то что случилось
цветут цветы птицы поют поутру рано
просили солнце сиять оно научилось
сходят девушки к реке рождаются дети
а меня нет почему я не жив на свете
бог с тобой уж если не жив то и не надо
кто не видел дня тому и ночь не настанет
нерождённого мать не оплачет и рада
цвет если не расцвёл вовеки не увянет
не упадёт птица раз в зените не вьётся
у кого нет сердца оно не разорвётся
Алексей Цветков
#цветков