* * *
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.
Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
– Что за чёрт? – думает Юзек. – Куда она могла деться?..
«Магда умерла, Магды давно уже нет», – вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…
Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
– Юзек, я открою окно, ладно? – шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
– Хочешь пить? – а никого уже нет, никто уже не отвечает.
«Он же умер давно!» – Магда на пол садится и воет белугой.
Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.
Елена Касьян
#касьян
#радоница
Юзек просыпается среди ночи, хватает её за руку, тяжело дышит:
«Мне привиделось страшное, я так за тебя испугался…»
Магда спит, как младенец, улыбается во сне, не слышит.
Он целует её в плечо, идёт на кухню, щёлкает зажигалкой.
Потом возвращается, смотрит, а постель совершенно пустая,
– Что за чёрт? – думает Юзек. – Куда она могла деться?..
«Магда умерла, Магды давно уже нет», – вдруг вспоминает,
И так и стоит в дверях, поражённый, с бьющимся сердцем…
Магде жарко, и что-то давит на грудь, она садится в постели.
– Юзек, я открою окно, ладно? – шепчет ему на ушко,
Гладит по голове, касается пальцами нежно, еле-еле,
Идёт на кухню, пьёт воду, возвращается с кружкой.
– Хочешь пить? – а никого уже нет, никто уже не отвечает.
«Он же умер давно!» – Магда на пол садится и воет белугой.
Пятый год их оградки шиповник и плющ увивает.
А они до сих пор всё снятся и снятся друг другу.
Елена Касьян
#касьян
#радоница
* * *
Я мертвых за разлуку не корю
и на кладбище не дрожу от страха, –
но матери я тихо говорю,
что снова в дырах нижняя рубаха.
И мать встает из гроба на часок,
берет с собой иголку и моток,
и забывает горестные даты,
и отрывает савана кусок
на старые домашние заплаты.
Вениамин Блаженный
#блаженный
#радоница
Я мертвых за разлуку не корю
и на кладбище не дрожу от страха, –
но матери я тихо говорю,
что снова в дырах нижняя рубаха.
И мать встает из гроба на часок,
берет с собой иголку и моток,
и забывает горестные даты,
и отрывает савана кусок
на старые домашние заплаты.
Вениамин Блаженный
#блаженный
#радоница
* * *
когда забудешь имя даты лица
купи букет простой на кладбище зайди
не нужно верить и молиться
не нужно их жалеть
они в земле земля сгодится
сгодилась им сгодится и тебе
купи букет на кладбище зайди
пусть будет дождь накрапывать несмело
пусть кормится водой земля
и каждое иссушенное тело
и каждое истерзанное тело
будет молчать возле тебя
купи букет на кладбище зайди
минуя пёстрые ограды
минуя дерево гранит
пойми — тебе не рады
и не гонят
ты один
и грудь наполнится сильнее
и ветер в лёгкие войдёт
и серое истоптанное небо
такое грузное и сахарное небо
со скрипом звонким всё плывёт
купи букет на кладбище зайди
и положи букет
и выйди
Александр Астрин
#астрин
#радоница
когда забудешь имя даты лица
купи букет простой на кладбище зайди
не нужно верить и молиться
не нужно их жалеть
они в земле земля сгодится
сгодилась им сгодится и тебе
купи букет на кладбище зайди
пусть будет дождь накрапывать несмело
пусть кормится водой земля
и каждое иссушенное тело
и каждое истерзанное тело
будет молчать возле тебя
купи букет на кладбище зайди
минуя пёстрые ограды
минуя дерево гранит
пойми — тебе не рады
и не гонят
ты один
и грудь наполнится сильнее
и ветер в лёгкие войдёт
и серое истоптанное небо
такое грузное и сахарное небо
со скрипом звонким всё плывёт
купи букет на кладбище зайди
и положи букет
и выйди
Александр Астрин
#астрин
#радоница
Памяти Э. П.
Когда засыплют воздух мой землёй,
тогда… тогда мы встретимся с тобой,
и ты расскажешь тихо и подробно,
как дышат там – в немыслимой среде,
как ходят по невидимой воде
и как порой глядят в земные окна.
Я стану зреньем - только и всего,
последнее утратив вещество
и речь иную обрести не чая…
И человек, стоящий у окна,
расслышит, как ночная тишина
на стекла дышит музыкой печальной.
Сергей Пагын
#пагын
#радоница
Когда засыплют воздух мой землёй,
тогда… тогда мы встретимся с тобой,
и ты расскажешь тихо и подробно,
как дышат там – в немыслимой среде,
как ходят по невидимой воде
и как порой глядят в земные окна.
Я стану зреньем - только и всего,
последнее утратив вещество
и речь иную обрести не чая…
И человек, стоящий у окна,
расслышит, как ночная тишина
на стекла дышит музыкой печальной.
Сергей Пагын
#пагын
#радоница
* * *
Рядом с ее телом, на прикроватной тумбочке,
Нашли записку на испанском:
«Они не успели догнать меня на своих крыльях».
Фраза была написана красным карандашом,
Его потом нашли в кармане халата, вместе с помадой.
Грифель был сильно скошен, как и помада —
Ее следы еще оставались в углах вялых старческих губ.
Дети, внуки, правнуки стояли вокруг.
Говорить было не о чем. Этого ждали уже давно.
Была поздняя осень. Рябиновые грозди за окном,
Падающие ягоды, выклеванные, раздавленные,
Кажущиеся на асфальте следами помады, крови,
Гвоздичными измочаленными лепестками.
Через девять дней пошел снег.
Не знаю, зачем я сейчас об этом пишу.
Я выходила на улицу — вдох-выдох —
Выдыхала воздух, точно стеклянный сосуд,
Он лопался, как будто был с тайным изъяном,
Внутри него оказывались осколки сухих листьев, запах табака,
Какой-то мутный — болотный, нефритовый — свет.
На сороковой день я подошла к ее дому, подняла голову —
В окне кухни отражались тени —
То ли ветви рябины, то ли какие-то крылья.
С ночи был сильный ветер. Стекло вдруг хрустнуло,
Жалобно зазвенело, посыпалось вниз.
В тот день впервые за долгое время
Я смогла дышать, не чувствуя боли в груди и висках.
От нее у меня осталось то, что нельзя никому передать —
Не могу, не хочу, не буду, —
Ее нос, ее подбородок, медленный низкий голос, любовь
К вещам, о которых не следует говорить,
Ее предсмертная записка, которую я ношу в кармане пальто.
Каждый раз, засовывая туда руку, касаюсь слов
«Они», «крылья», «догнать» и каждый раз
Понимаю, что они все ближе и ближе.
Екатерина Симонова
#симонова
#радоница
Рядом с ее телом, на прикроватной тумбочке,
Нашли записку на испанском:
«Они не успели догнать меня на своих крыльях».
Фраза была написана красным карандашом,
Его потом нашли в кармане халата, вместе с помадой.
Грифель был сильно скошен, как и помада —
Ее следы еще оставались в углах вялых старческих губ.
Дети, внуки, правнуки стояли вокруг.
Говорить было не о чем. Этого ждали уже давно.
Была поздняя осень. Рябиновые грозди за окном,
Падающие ягоды, выклеванные, раздавленные,
Кажущиеся на асфальте следами помады, крови,
Гвоздичными измочаленными лепестками.
Через девять дней пошел снег.
Не знаю, зачем я сейчас об этом пишу.
Я выходила на улицу — вдох-выдох —
Выдыхала воздух, точно стеклянный сосуд,
Он лопался, как будто был с тайным изъяном,
Внутри него оказывались осколки сухих листьев, запах табака,
Какой-то мутный — болотный, нефритовый — свет.
На сороковой день я подошла к ее дому, подняла голову —
В окне кухни отражались тени —
То ли ветви рябины, то ли какие-то крылья.
С ночи был сильный ветер. Стекло вдруг хрустнуло,
Жалобно зазвенело, посыпалось вниз.
В тот день впервые за долгое время
Я смогла дышать, не чувствуя боли в груди и висках.
От нее у меня осталось то, что нельзя никому передать —
Не могу, не хочу, не буду, —
Ее нос, ее подбородок, медленный низкий голос, любовь
К вещам, о которых не следует говорить,
Ее предсмертная записка, которую я ношу в кармане пальто.
Каждый раз, засовывая туда руку, касаюсь слов
«Они», «крылья», «догнать» и каждый раз
Понимаю, что они все ближе и ближе.
Екатерина Симонова
#симонова
#радоница
* * *
Они ушли, а я живу.
Пью кофе, белый хлеб жую,
ломаю сигарету.
Они — Наташа, Вова, Глеб —
едят другой, воздушный хлеб,
ведь их на свете нету.
Туман и ветер их паек,
а молния — что огонек
китайской зажигалки.
Им ландыши — одеколон,
как наволочка синий лен —
им хорошо, не жалко.
И лучше не могло и быть —
за пазухой у света жить,
в любое время года
витою ватою висеть,
не думать, что с утра надеть,
и не платить за воду.
А я, привязанный к земле,
рубли считаю на столе,
живу, наверно, сложно.
Своей не чувствуя вины,
я не завидую иным,
я — здесь, потрогать можно.
От чайника вдыхаю пар,
бензин, табачный перегар,
а стиснет горло снова, —
гляжу, как поступь их легка,
и называю облака:
Наташа, Глеб и Вова.
Герман Власов
2016
#власов
#радоница
Они ушли, а я живу.
Пью кофе, белый хлеб жую,
ломаю сигарету.
Они — Наташа, Вова, Глеб —
едят другой, воздушный хлеб,
ведь их на свете нету.
Туман и ветер их паек,
а молния — что огонек
китайской зажигалки.
Им ландыши — одеколон,
как наволочка синий лен —
им хорошо, не жалко.
И лучше не могло и быть —
за пазухой у света жить,
в любое время года
витою ватою висеть,
не думать, что с утра надеть,
и не платить за воду.
А я, привязанный к земле,
рубли считаю на столе,
живу, наверно, сложно.
Своей не чувствуя вины,
я не завидую иным,
я — здесь, потрогать можно.
От чайника вдыхаю пар,
бензин, табачный перегар,
а стиснет горло снова, —
гляжу, как поступь их легка,
и называю облака:
Наташа, Глеб и Вова.
Герман Власов
2016
#власов
#радоница
* * *
сейчас она уснет и сядет в поезд в рай
он едет на чегет, он едет на домбай,
он едет в коктебель в конце семидесятых
и рюкзаки лежат в саянах на плоту
и бабушка сидит под яблоней в цвету
и шахматы в саду
иду-иду-иду
и пни в опятах
сейчас она уснет, и выйдут на перрон
лукавый дед иван, усатый, как барон,
аркаша молодой, и гена, и черкасов.
все, кто ее любил, и, может быть, отец
они ей закричат, ну вот ты, наконец,
и будет хорошо
обнять их, лоботрясов
и будет хорошо, ни старости, ни тьмы,
ни рвоты, ни тоски, ни рака, ни зимы:
лыткаринский карьер, дым над избой в туристе.
дюк эллингтон в москве, семьдесят первый год.
сейчас она уснет, и поезд отойдет.
и будет только джаз в ходу его и свисте
смотри, какая ты. и ямочка у рта.
ты снова будешь та, ты для меня всё та:
река густых волос и бесподобный хохот.
прости меня, что я не еду на вокзал.
как правильно, что нам никто не рассказал
в какую бросят жить и умирать эпоху.
весь александр грин, весь киплинг или твен
и акварели все, висящие вдоль стен,
все дивные твои шелка и кабошоны:
во мне, во мне, во мне, сияют по рядам
я буду их носить, и я их передам.
щеглятам, твоего
ехидства
не лишенным.
Вера Полозкова
23 февраля 2024
#полозкова
#радоница
сейчас она уснет и сядет в поезд в рай
он едет на чегет, он едет на домбай,
он едет в коктебель в конце семидесятых
и рюкзаки лежат в саянах на плоту
и бабушка сидит под яблоней в цвету
и шахматы в саду
иду-иду-иду
и пни в опятах
сейчас она уснет, и выйдут на перрон
лукавый дед иван, усатый, как барон,
аркаша молодой, и гена, и черкасов.
все, кто ее любил, и, может быть, отец
они ей закричат, ну вот ты, наконец,
и будет хорошо
обнять их, лоботрясов
и будет хорошо, ни старости, ни тьмы,
ни рвоты, ни тоски, ни рака, ни зимы:
лыткаринский карьер, дым над избой в туристе.
дюк эллингтон в москве, семьдесят первый год.
сейчас она уснет, и поезд отойдет.
и будет только джаз в ходу его и свисте
смотри, какая ты. и ямочка у рта.
ты снова будешь та, ты для меня всё та:
река густых волос и бесподобный хохот.
прости меня, что я не еду на вокзал.
как правильно, что нам никто не рассказал
в какую бросят жить и умирать эпоху.
весь александр грин, весь киплинг или твен
и акварели все, висящие вдоль стен,
все дивные твои шелка и кабошоны:
во мне, во мне, во мне, сияют по рядам
я буду их носить, и я их передам.
щеглятам, твоего
ехидства
не лишенным.
Вера Полозкова
23 февраля 2024
#полозкова
#радоница
* * *
Когда душа отторгнута от тела,
восторг мгновенный: наконец не тесно!
И вдруг сникает в поисках предела
и в страхе постигает: бестелесна…
И невозможно, нечем оглянуться,
чтобы увидеть то, что ныне – прах,
то, что ее носило на руках
и не давало спрятаться, замкнуться,
то, в чем порой ее бросало в дрожь,
чему души порой так не хватало,
что – смертное – бессмертной рисковало
и верило: меня переживешь…
И вот она летит, не зная: что я?
Среди живых уже ей места нет,
и мертвое пространство беспокоя,
другой души нащупывает след.
Вячеслав Куприянов
#куприянов
#радоница
Когда душа отторгнута от тела,
восторг мгновенный: наконец не тесно!
И вдруг сникает в поисках предела
и в страхе постигает: бестелесна…
И невозможно, нечем оглянуться,
чтобы увидеть то, что ныне – прах,
то, что ее носило на руках
и не давало спрятаться, замкнуться,
то, в чем порой ее бросало в дрожь,
чему души порой так не хватало,
что – смертное – бессмертной рисковало
и верило: меня переживешь…
И вот она летит, не зная: что я?
Среди живых уже ей места нет,
и мертвое пространство беспокоя,
другой души нащупывает след.
Вячеслав Куприянов
#куприянов
#радоница