* * *
Никогда еще жизнь не казалась такой манящей,
Словно бабушкин чуть приоткрытый ящик
С нитяными перчатками, страусовым пером,
Театральным биноклем в мягком футляре желтом
И сандаловым веером, пахнущим, как перрон
В незнакомой стране.
Диковинки, что нашел ты, -
Перед дверью, которая вроде не заперта,
Но лежит перед нею мерцающая черта
Заповедного света, и отблеск его двоится
На потертом коврике, пискнувшей половице,
На крахмальном облаке, вымытом добела,
На картошке в крутом пару, в щегольском мундире,
На судьбе, в затылок целящейся, как в тире,
На мать-мачехе у крыльца, на твоем лице,
На верхушках закатных елок – и там, в конце.
Татьяна Вольтская
2016
#вольтская
Никогда еще жизнь не казалась такой манящей,
Словно бабушкин чуть приоткрытый ящик
С нитяными перчатками, страусовым пером,
Театральным биноклем в мягком футляре желтом
И сандаловым веером, пахнущим, как перрон
В незнакомой стране.
Диковинки, что нашел ты, -
Перед дверью, которая вроде не заперта,
Но лежит перед нею мерцающая черта
Заповедного света, и отблеск его двоится
На потертом коврике, пискнувшей половице,
На крахмальном облаке, вымытом добела,
На картошке в крутом пару, в щегольском мундире,
На судьбе, в затылок целящейся, как в тире,
На мать-мачехе у крыльца, на твоем лице,
На верхушках закатных елок – и там, в конце.
Татьяна Вольтская
2016
#вольтская
Белые стихи
(Рембо в Париже)
Рано утром приходят в скверы
Одинокие злые старухи,
И сердитые пенсионеры
На скамейках читают газеты.
Здесь тепло, розовато, влажно,
Город заспан, как детские щёки.
На кирпично-красных площадках
Бьют пожарные струи фонтанов,
И подстриженные газоны
Размалёваны тенью и солнцем.
В это утро по главной дорожке
Шёл весёлый и рыжий парень
В желтовато-зелёной ковбойке.
А за парнем шагала лошадь.
Эта лошадь была прекрасна,
Как бывает прекрасна лошадь –
Лошадь розовая и голубая,
Как дессу незамужней дамы,
Шея – словно рука балерины,
Уши – словно чуткие листья,
Ноздри – словно из серой замши,
И глаза азиатской рабыни.
Парень шёл и у всех газировщиц
Покупал воду с сиропом,
А его белоснежная лошадь
Наблюдала, как на стакане
Оседают озон с сиропом.
Но, наверно, ей надоело
Наблюдать за весёлым парнем,
И она отошла к газону
И, ступив копытом на клумбу,
Стала кушать цветы и листья,
Выбирая, какие получше.
– Кыш! – воскликнули пенсионеры.
– Брысь! – вскричали злые старухи. –
Что такое – шляется лошадь,
Нарушая общий порядок! –
Лошадь им ничего не сказала,
Поглядела долго и грустно
И последовала за парнем.
Вот и всё – ничего не случилось,
Просто шёл по улице парень,
Пил повсюду воду с сиропом,
А за парнем шагала лошадь...
Это странное стихотворенье
Посвящается нам с тобою.
Мы с тобой в чудеса не верим,
Оттого их у нас не бывает...
Давид Самойлов
1959
#самойлов
(Рембо в Париже)
Рано утром приходят в скверы
Одинокие злые старухи,
И сердитые пенсионеры
На скамейках читают газеты.
Здесь тепло, розовато, влажно,
Город заспан, как детские щёки.
На кирпично-красных площадках
Бьют пожарные струи фонтанов,
И подстриженные газоны
Размалёваны тенью и солнцем.
В это утро по главной дорожке
Шёл весёлый и рыжий парень
В желтовато-зелёной ковбойке.
А за парнем шагала лошадь.
Эта лошадь была прекрасна,
Как бывает прекрасна лошадь –
Лошадь розовая и голубая,
Как дессу незамужней дамы,
Шея – словно рука балерины,
Уши – словно чуткие листья,
Ноздри – словно из серой замши,
И глаза азиатской рабыни.
Парень шёл и у всех газировщиц
Покупал воду с сиропом,
А его белоснежная лошадь
Наблюдала, как на стакане
Оседают озон с сиропом.
Но, наверно, ей надоело
Наблюдать за весёлым парнем,
И она отошла к газону
И, ступив копытом на клумбу,
Стала кушать цветы и листья,
Выбирая, какие получше.
– Кыш! – воскликнули пенсионеры.
– Брысь! – вскричали злые старухи. –
Что такое – шляется лошадь,
Нарушая общий порядок! –
Лошадь им ничего не сказала,
Поглядела долго и грустно
И последовала за парнем.
Вот и всё – ничего не случилось,
Просто шёл по улице парень,
Пил повсюду воду с сиропом,
А за парнем шагала лошадь...
Это странное стихотворенье
Посвящается нам с тобою.
Мы с тобой в чудеса не верим,
Оттого их у нас не бывает...
Давид Самойлов
1959
#самойлов
На излёте
Мелькнула, падая, звезда
Зарницей белой.
Из ниоткуда
В никуда
Она летела.
Была звезда раскалена,
Глаза слепила.
Но всё же
Падала она –
Не восходила.
Игорь Романов
#романов
Мелькнула, падая, звезда
Зарницей белой.
Из ниоткуда
В никуда
Она летела.
Была звезда раскалена,
Глаза слепила.
Но всё же
Падала она –
Не восходила.
Игорь Романов
#романов
* * *
Пьер, компания, квартальный,
в Мойке плавает медведь,
воздух питерский печальный
прогревается на треть,
над рекой плывут туманы,
люди, кони, птицы, львы,
Пьер, Курагины, романы,
дух купеческий Москвы,
неизбежная война
с гениальным человеком,
жаль, столица сожжена,
Пьер, идущий в ногу с веком,
счастлив, любит и любим.
- Дай мне насладиться им, -
говорит Толстой Татьяне,
где-то на чужом диване
умирая, - слушай, дочь,
там, за гранью, только ночь,
нет ни истины, ни света.
Как я истину любил!
Как я в ожиданье снега
к лесу ближнему ходил.
Помнишь медный самовар,
помнишь Соню, помнишь Берга,
снова на Москве пожар,
как я в ожиданье снега...
уходил... так будет лучше...
вы живите, мне невмочь.
Белой маленькою ручкой
крепко держится за дочь.
Пьер, Андрей, Наташа, дети,
Софья, глупая жена,
нет в Толстом ни сна, ни смерти,
только истина одна.
Дмитрий Мельников
31 декабря 2020 года
#мельников
#толстой
Пьер, компания, квартальный,
в Мойке плавает медведь,
воздух питерский печальный
прогревается на треть,
над рекой плывут туманы,
люди, кони, птицы, львы,
Пьер, Курагины, романы,
дух купеческий Москвы,
неизбежная война
с гениальным человеком,
жаль, столица сожжена,
Пьер, идущий в ногу с веком,
счастлив, любит и любим.
- Дай мне насладиться им, -
говорит Толстой Татьяне,
где-то на чужом диване
умирая, - слушай, дочь,
там, за гранью, только ночь,
нет ни истины, ни света.
Как я истину любил!
Как я в ожиданье снега
к лесу ближнему ходил.
Помнишь медный самовар,
помнишь Соню, помнишь Берга,
снова на Москве пожар,
как я в ожиданье снега...
уходил... так будет лучше...
вы живите, мне невмочь.
Белой маленькою ручкой
крепко держится за дочь.
Пьер, Андрей, Наташа, дети,
Софья, глупая жена,
нет в Толстом ни сна, ни смерти,
только истина одна.
Дмитрий Мельников
31 декабря 2020 года
#мельников
#толстой
В большом литературном наследии Толстого стихи занимают крайне незначительное место.
Сохранились ироничные высказывания позднего Толстого о поэзии, например такое: «Писать стихи – это все равно что пахать и за сохой танцевать. Это прямо неуважение к слову».
Особенно не нравилась ему поэзия в стиле модерн, он говорил: «Для меня это новое искусство, новая поэзия, как стихи Бальмонта, – какая-то пересоленная карикатура на глупость».
Тем не менее, как и многие прозаики, начинал он именно со стихов.
Первое дошедшее до нас стихотворение, «Милой тетеньке», было написано еще в отрочестве – это поздравление тетушке Ергольской.
В 1841 году умерла сестра их отца и на ее надгробном памятнике были высечены стихи, которые тоже были написаны юным Львом Николаевичем:
«Уснувшая для жизни земной,
Ты путь перешла неизвестный.
В обителях жизни небесной
Твой сладок заведен покой».
Уже юнкером, начав в 1852 году работу над «Казаками», Толстой некоторое время колебался, какую форму повествования ему избрать – стихотворную или прозаическую.
В конце 1852-го Толстой пишет в дневнике о намерении упражняться в стихотворной форме как полезной для слога.
30 декабря 1852 года, запись в дневнике: «Вечером написал стишков 30, порядочно».
В июне 1856 года, работая над прозаическим вариантом «Казаков», писатель неожиданно записывает в дневнике: «Попробую сделать из казачьей песни стихотворение».
В 1857-м ведется работа над обоими вариантами, в апреле в дневнике перемежаются записи: «Писал прозой Казака»; «Написал немного поэтического Казака, который мне показался лучше, не знаю, что выбрать».
В 1870 году Толстой напишет: «Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает. Есть люди, которые чувствуют жар, другие теплоту, третьи видят только свет, четвертые и света не видят. Большинство же – толпа – судьи поэтов, не чувствуют жара и теплоты, а видят только свет. И они все думают, что дело поэзии только освещать. Люди, которые так думают, сами делаются писателями и ходят с фонарем, освещая жизнь. (Им, естественно, кажется, что свет нужнее там, где темно и беспорядочно.) Другие понимают, что дело в тепле, и они согревают искусственно то, что удобно согревается (то и другое делают часто и настоящие поэты там, где огонь не горит в них). Но настоящий поэт сам невольно и с состраданием горит и жжет других. И в этом все дело.»
Через полвека, в декабре 1904-го, отвечая на вопрос Бирюкова о том, писал ли он стихи, Толстой сказал: «Стихотворения пробовал писать: “Казачки встреча”, но, слава Богу, ничего не вышло».
Эти стихотворные опыты относятся только к черновой работе писателя. Они не предназначались для посторонних глаз.
Из воспоминаний Александра Жиркевича:
«Толстой: Например, известный вам Фет. Человек пятьдесят лет писал только капитальные глупости, никому не нужные, а его юбилей был чем-то похожим на вакханалию: все старались его уверить, что он пятьдесят лет делал что-то очень нужное, хорошее... И он сам в это верит. В этом-то весь комизм таких юбилеев.
Я: Но стихотворения Фета доставляют удовольствие, отвлекают человека от мрачной обстановки современной действительности...
Толстой (гневно перебивая меня): Это и худо! Во-первых, ничто не должно отвлекать человека от жизни. Он должен жить, и жить осмысленно.»
А в 1908 году Толстой скажет: «Я вообще считаю, что слово, служащее выражением мысли, истины, проявления духа, есть такое важное дело, что примешивать к нему соображения о размере, ритме и рифме и жертвовать для них ясностью и простотой, есть кощунство и такой же неразумный поступок, каким был бы поступок пахаря, который, идя за плугом, выделывал бы танцевальные па, нарушая этим прямоту и правильность борозды. Стихотворство есть, на мой взгляд, даже когда оно хорошее, очень глупое суеверие.»
#толстой
#поэзия
#цитата
Сохранились ироничные высказывания позднего Толстого о поэзии, например такое: «Писать стихи – это все равно что пахать и за сохой танцевать. Это прямо неуважение к слову».
Особенно не нравилась ему поэзия в стиле модерн, он говорил: «Для меня это новое искусство, новая поэзия, как стихи Бальмонта, – какая-то пересоленная карикатура на глупость».
Тем не менее, как и многие прозаики, начинал он именно со стихов.
Первое дошедшее до нас стихотворение, «Милой тетеньке», было написано еще в отрочестве – это поздравление тетушке Ергольской.
В 1841 году умерла сестра их отца и на ее надгробном памятнике были высечены стихи, которые тоже были написаны юным Львом Николаевичем:
«Уснувшая для жизни земной,
Ты путь перешла неизвестный.
В обителях жизни небесной
Твой сладок заведен покой».
Уже юнкером, начав в 1852 году работу над «Казаками», Толстой некоторое время колебался, какую форму повествования ему избрать – стихотворную или прозаическую.
В конце 1852-го Толстой пишет в дневнике о намерении упражняться в стихотворной форме как полезной для слога.
30 декабря 1852 года, запись в дневнике: «Вечером написал стишков 30, порядочно».
В июне 1856 года, работая над прозаическим вариантом «Казаков», писатель неожиданно записывает в дневнике: «Попробую сделать из казачьей песни стихотворение».
В 1857-м ведется работа над обоими вариантами, в апреле в дневнике перемежаются записи: «Писал прозой Казака»; «Написал немного поэтического Казака, который мне показался лучше, не знаю, что выбрать».
В 1870 году Толстой напишет: «Поэзия есть огонь, загорающийся в душе человека. Огонь этот жжет, греет и освещает. Есть люди, которые чувствуют жар, другие теплоту, третьи видят только свет, четвертые и света не видят. Большинство же – толпа – судьи поэтов, не чувствуют жара и теплоты, а видят только свет. И они все думают, что дело поэзии только освещать. Люди, которые так думают, сами делаются писателями и ходят с фонарем, освещая жизнь. (Им, естественно, кажется, что свет нужнее там, где темно и беспорядочно.) Другие понимают, что дело в тепле, и они согревают искусственно то, что удобно согревается (то и другое делают часто и настоящие поэты там, где огонь не горит в них). Но настоящий поэт сам невольно и с состраданием горит и жжет других. И в этом все дело.»
Через полвека, в декабре 1904-го, отвечая на вопрос Бирюкова о том, писал ли он стихи, Толстой сказал: «Стихотворения пробовал писать: “Казачки встреча”, но, слава Богу, ничего не вышло».
Эти стихотворные опыты относятся только к черновой работе писателя. Они не предназначались для посторонних глаз.
Из воспоминаний Александра Жиркевича:
«Толстой: Например, известный вам Фет. Человек пятьдесят лет писал только капитальные глупости, никому не нужные, а его юбилей был чем-то похожим на вакханалию: все старались его уверить, что он пятьдесят лет делал что-то очень нужное, хорошее... И он сам в это верит. В этом-то весь комизм таких юбилеев.
Я: Но стихотворения Фета доставляют удовольствие, отвлекают человека от мрачной обстановки современной действительности...
Толстой (гневно перебивая меня): Это и худо! Во-первых, ничто не должно отвлекать человека от жизни. Он должен жить, и жить осмысленно.»
А в 1908 году Толстой скажет: «Я вообще считаю, что слово, служащее выражением мысли, истины, проявления духа, есть такое важное дело, что примешивать к нему соображения о размере, ритме и рифме и жертвовать для них ясностью и простотой, есть кощунство и такой же неразумный поступок, каким был бы поступок пахаря, который, идя за плугом, выделывал бы танцевальные па, нарушая этим прямоту и правильность борозды. Стихотворство есть, на мой взгляд, даже когда оно хорошее, очень глупое суеверие.»
#толстой
#поэзия
#цитата
Ещё во время военной службы в Севастополе Толстой попровал себя в написании песен, им было написано две – они стали широко известны и среди оборонявших Севастополь, где их пели и солдаты, и офицеры (песни были известны и начальству, что сильно повредило дальнейшей военной карьере Толстого), и в столицах, где о них знали даже великие князья, и за границей, где они были напечатаны как народные солдатские песни в Лондоне и в Берне.
Сохранились воспоминания о том, что во время своего пребывания в Лондоне весной 1861 года Толстой пел обе песни в доме Герцена, аккомпанируя себе на фортепьяно.
Первая песня, «Как восьмого сентября...», описывает ряд событий Крымской войны, вторая, «Как четвертого числа...», – сражение на Черной речке 4 августа 1855 года.
Наконец, еще одно обращение писателя к стихотворной форме – это переложение русских былин для детей: в каждую из четырех подготовленных им «Русских книг для чтения» он включил по одному из своих переложений, названных им «стихами-сказками».
#толстой
#поэзия
#цитата
Сохранились воспоминания о том, что во время своего пребывания в Лондоне весной 1861 года Толстой пел обе песни в доме Герцена, аккомпанируя себе на фортепьяно.
Первая песня, «Как восьмого сентября...», описывает ряд событий Крымской войны, вторая, «Как четвертого числа...», – сражение на Черной речке 4 августа 1855 года.
Наконец, еще одно обращение писателя к стихотворной форме – это переложение русских былин для детей: в каждую из четырех подготовленных им «Русских книг для чтения» он включил по одному из своих переложений, названных им «стихами-сказками».
#толстой
#поэзия
#цитата
* * *
иногда так случается – вдруг человек
становится тебе невыносимо дорог
каждый день тебе его мало
он свет и воздух
вода и пища
и ты бьешь себя по рукам
чтобы есть поменьше
дышать пореже
но совсем перестать ты уже не можешь
то есть можешь конечно
конечно можешь
Надя Делаланд
(Надежда Черных)
#делаланд
иногда так случается – вдруг человек
становится тебе невыносимо дорог
каждый день тебе его мало
он свет и воздух
вода и пища
и ты бьешь себя по рукам
чтобы есть поменьше
дышать пореже
но совсем перестать ты уже не можешь
то есть можешь конечно
конечно можешь
Надя Делаланд
(Надежда Черных)
#делаланд
* * *
Шерстяное облако, серый шар,
дождь стучит протяжно "тик-так", "тик-так",
под водой прохладной вздыхает карп,
время жгучей осени – это факт.
Открываешь дверь, где снаружи сад
золотой листвой оттеняет ночь;
Отвечаешь мне:
– Полюбить бы рад,
если сможешь воду ты истолочь.
А она дрожит, серебром звеня,
наклонись –
увидишь сиянье звёзд;
и скользит, скользит по её камням
голубой ладонью небесный дрозд.
София Максимычева
#максимычева
Шерстяное облако, серый шар,
дождь стучит протяжно "тик-так", "тик-так",
под водой прохладной вздыхает карп,
время жгучей осени – это факт.
Открываешь дверь, где снаружи сад
золотой листвой оттеняет ночь;
Отвечаешь мне:
– Полюбить бы рад,
если сможешь воду ты истолочь.
А она дрожит, серебром звеня,
наклонись –
увидишь сиянье звёзд;
и скользит, скользит по её камням
голубой ладонью небесный дрозд.
София Максимычева
#максимычева
Этой осенью
представь себе
осень будет ровной как зеркало
как первые шаги по воде
как расширенный зрачок бури
представь себе
легчайший корабль
нас вынесет в море
на серебряный край зари
представь себе
маленькая лодочка
прокладывает дорогу среди
ослепительных лилий
представь себе
крошечная фигурка
поднимается на гребне волны
исчезает на горизонте
представь себе
мы прощаемся навсегда
не в силах даже заплакать
перед лицом твоим
господи
представь себе
лев с глазами ягнёнка
обнимает нас этой осенью
представь себе
мы стали настолько взрослыми
чтобы наконец-то
вернуться домой
представь себе
над нами только небо
а под нами только земля
и мы живём на ней
этой осенью
Иван Полторацкий
25 августа 2022
#полторацкий
#осень
представь себе
осень будет ровной как зеркало
как первые шаги по воде
как расширенный зрачок бури
представь себе
легчайший корабль
нас вынесет в море
на серебряный край зари
представь себе
маленькая лодочка
прокладывает дорогу среди
ослепительных лилий
представь себе
крошечная фигурка
поднимается на гребне волны
исчезает на горизонте
представь себе
мы прощаемся навсегда
не в силах даже заплакать
перед лицом твоим
господи
представь себе
лев с глазами ягнёнка
обнимает нас этой осенью
представь себе
мы стали настолько взрослыми
чтобы наконец-то
вернуться домой
представь себе
над нами только небо
а под нами только земля
и мы живём на ней
этой осенью
Иван Полторацкий
25 августа 2022
#полторацкий
#осень
* * *
может хватит находить себя в каждом печальном треке? тому, кто не прочтёт, посвящать бесполезный стих, может хватит так рьяно держаться за человека, который давным давно тебя отпустил?
жизнь упрямо даёт нам уроки, а мы не юзаем, никому никогда не мсти и держись достойно. слишком много времени было потрачено на иллюзии, на тоску по людям, которые явно того не стоили.
в сентябре нужно пить глинтвейн, гуляя по Патриаршим, что-то писать в блокнот на заднем сиденьи авто. мир не меняется, это ты становишься взрослей и старше, вырастаешь из людей, как из детского пальто.
напиши на листке и оставь его на видном месте: научиться спать ночами без панических атак, пить больше воды, писать качественные тексты. ничего не бояться, ведь сомнения — худший враг.
а выходит, никто не застрахован от ошибок. молчи о тех, кого боишься потерять, кем дорожишь, будь настоящей в мире, где все наиграно и фальшиво, будь благодарна каждому, с кем столкнула жизнь.
тщательней выбирай окружение, былых ран не трожь, помни, что никогда не поздно все начинать сначала. когда встретишь своё, вот тогда наконец поймёшь, почему с другими не получалось.
это век пустых разговоров, одноразовых встреч, век небывалого лицемерия и фальшивых чувств. запиши на видном месте: «научиться себя беречь» запиши, и, пожалуйста, обязательно выучи наизусть.
полюби в себе каждый изъян и жить станет проще, в мире нет ничего важнее, чем твой душевный покой. у тебя сердце, слышишь, размером с огромную площадь,
ты спасаешь всех, __ а что насчёт тебя самой?
Аня Захарова
#захарова
может хватит находить себя в каждом печальном треке? тому, кто не прочтёт, посвящать бесполезный стих, может хватит так рьяно держаться за человека, который давным давно тебя отпустил?
жизнь упрямо даёт нам уроки, а мы не юзаем, никому никогда не мсти и держись достойно. слишком много времени было потрачено на иллюзии, на тоску по людям, которые явно того не стоили.
в сентябре нужно пить глинтвейн, гуляя по Патриаршим, что-то писать в блокнот на заднем сиденьи авто. мир не меняется, это ты становишься взрослей и старше, вырастаешь из людей, как из детского пальто.
напиши на листке и оставь его на видном месте: научиться спать ночами без панических атак, пить больше воды, писать качественные тексты. ничего не бояться, ведь сомнения — худший враг.
а выходит, никто не застрахован от ошибок. молчи о тех, кого боишься потерять, кем дорожишь, будь настоящей в мире, где все наиграно и фальшиво, будь благодарна каждому, с кем столкнула жизнь.
тщательней выбирай окружение, былых ран не трожь, помни, что никогда не поздно все начинать сначала. когда встретишь своё, вот тогда наконец поймёшь, почему с другими не получалось.
это век пустых разговоров, одноразовых встреч, век небывалого лицемерия и фальшивых чувств. запиши на видном месте: «научиться себя беречь» запиши, и, пожалуйста, обязательно выучи наизусть.
полюби в себе каждый изъян и жить станет проще, в мире нет ничего важнее, чем твой душевный покой. у тебя сердце, слышишь, размером с огромную площадь,
ты спасаешь всех, __ а что насчёт тебя самой?
Аня Захарова
#захарова
(ЭКЛОГА)
Завидя изогнувшуюся спину,
подумаю, что так сминают глину
и держат чашку дымную в руке;
гончар проводит глине по щеке
ладонью. Рядом истекает кровью
сентябрь, пока соседи чинят кровлю
и берегут уют перед приходом
дождливых дней. Заметишь мимоходом —
как изменивший цвет орешник вырос,
как сарафана полосы и вырез
тебе к лицу. Грядущий выходной
быть обещает ветреным, но теплым.
Тут планов громадье и нужно топнуть,
чтоб, планы не спугнув, побыть одной.
Покинешь огород и снимешь боты,
достанешь с полки горький шоколад.
Жизнь состоит из Бога и работы,
а щеки от смущения горят.
Герман Власов
#власов
Завидя изогнувшуюся спину,
подумаю, что так сминают глину
и держат чашку дымную в руке;
гончар проводит глине по щеке
ладонью. Рядом истекает кровью
сентябрь, пока соседи чинят кровлю
и берегут уют перед приходом
дождливых дней. Заметишь мимоходом —
как изменивший цвет орешник вырос,
как сарафана полосы и вырез
тебе к лицу. Грядущий выходной
быть обещает ветреным, но теплым.
Тут планов громадье и нужно топнуть,
чтоб, планы не спугнув, побыть одной.
Покинешь огород и снимешь боты,
достанешь с полки горький шоколад.
Жизнь состоит из Бога и работы,
а щеки от смущения горят.
Герман Власов
#власов
В день рождения Анны Григорьевны Сниткиной (Достоевской) (11 сентября 1846, Санкт-Петербург - 9 июня 1918, Ялта)
Жена Достоевского
Нравными, вздорными, прыткими
Были они испокон –
Анна Григорьевна Сниткина Горлица среди ворон.
Кротость – взамен своенравия,
Ангел – никак не жена,
Словно сама Стенография,
Вся под диктовку жила.
Смирная в славе и в горести,
Ровно, убого светя,
Сниткина, Анна Григорьевна
Как при иконе – свеча.
Этой отваги и верности
Не привилось ремесло –
Больше российской словесности
Так никогда не везло.
Владимир Корнилов
1965
#корнилов
#сниткина
#деньрождения
Жена Достоевского
Нравными, вздорными, прыткими
Были они испокон –
Анна Григорьевна Сниткина Горлица среди ворон.
Кротость – взамен своенравия,
Ангел – никак не жена,
Словно сама Стенография,
Вся под диктовку жила.
Смирная в славе и в горести,
Ровно, убого светя,
Сниткина, Анна Григорьевна
Как при иконе – свеча.
Этой отваги и верности
Не привилось ремесло –
Больше российской словесности
Так никогда не везло.
Владимир Корнилов
1965
#корнилов
#сниткина
#деньрождения
выпускной
Ангел мой синий с отливом июлевым,
осень уже, почему не уходишь-то...
Может, мы оба уроки прогуливаем,
летний святоша, осенний нашкодивший.
Школа закончена, что, мой индиговый,
перерождаемся мы после выпуска.
Я заиграю, а ты мне подыгрывай –
в небе счастливой пичужкой попискивай.
Станем осенними, скучно, неряшливо –
жёлтая кожа, глазницы запавшие...
Как я играю? Не надо, не спрашивай.
Что я играю? Не надо, не спрашивай.
Ангел мой, птичка на веточке тоненькой,
скоро зима, нам на юг или – ну его?
Люди не видят цветов, как дальтоники,
видимо, это уже неминуемо.
Бал выпускной, листопадное кружево,
мы не святые, мы грешники те ещё...
Ангел мой, осень уже, обнаруживай
в синем отметины пятен желтеющих.
Лев Либолев
(Лев Борщер)
#либолев
Ангел мой синий с отливом июлевым,
осень уже, почему не уходишь-то...
Может, мы оба уроки прогуливаем,
летний святоша, осенний нашкодивший.
Школа закончена, что, мой индиговый,
перерождаемся мы после выпуска.
Я заиграю, а ты мне подыгрывай –
в небе счастливой пичужкой попискивай.
Станем осенними, скучно, неряшливо –
жёлтая кожа, глазницы запавшие...
Как я играю? Не надо, не спрашивай.
Что я играю? Не надо, не спрашивай.
Ангел мой, птичка на веточке тоненькой,
скоро зима, нам на юг или – ну его?
Люди не видят цветов, как дальтоники,
видимо, это уже неминуемо.
Бал выпускной, листопадное кружево,
мы не святые, мы грешники те ещё...
Ангел мой, осень уже, обнаруживай
в синем отметины пятен желтеющих.
Лев Либолев
(Лев Борщер)
#либолев
Внезапно включили осень
Внезапно включили осень:
Вчера ещё было солнце,
А нынче по крышам косо
Холодный дождь зарядил,
И сразу слёзы на стёклах,
И сразу сопли и сонно,
И садик не весь зелёный,
И бог весть что впереди.
У тех всё не так, я знаю,
Кто взрос среди пальм и зноя:
Им жизнь не напоминает
Конечной длины спираль.
Я тоже, младой да ранний,
Жил в кущах вечного рая,
Плевать хотел на спирали
И фрукт чудной собирал.
Сегодня студёный воздух
Цежу и слежу, как пустошь
Сменяет пёструю роскошь.
Ты снова мне, осень, дашь
Прочувствовать это благо;
Помедлить очень бы надо,
И снова бела бумага,
И снова прост карандаш.
Пинать опавшие листья,
Опять не понять, кто есть я
И что потребно для счастья:
Сонет или сумма смет.
Чтоб в этом практиковаться,
Осталось осеней двадцать,
А может быть, их двенадцать,
А может, их вовсе нет.
Арсений Загаевский
#загаевский
#осень
Внезапно включили осень:
Вчера ещё было солнце,
А нынче по крышам косо
Холодный дождь зарядил,
И сразу слёзы на стёклах,
И сразу сопли и сонно,
И садик не весь зелёный,
И бог весть что впереди.
У тех всё не так, я знаю,
Кто взрос среди пальм и зноя:
Им жизнь не напоминает
Конечной длины спираль.
Я тоже, младой да ранний,
Жил в кущах вечного рая,
Плевать хотел на спирали
И фрукт чудной собирал.
Сегодня студёный воздух
Цежу и слежу, как пустошь
Сменяет пёструю роскошь.
Ты снова мне, осень, дашь
Прочувствовать это благо;
Помедлить очень бы надо,
И снова бела бумага,
И снова прост карандаш.
Пинать опавшие листья,
Опять не понять, кто есть я
И что потребно для счастья:
Сонет или сумма смет.
Чтоб в этом практиковаться,
Осталось осеней двадцать,
А может быть, их двенадцать,
А может, их вовсе нет.
Арсений Загаевский
#загаевский
#осень
Поэзия не была чем-то, что можно "объяснить", усвоить и перемолоть в парафразе. По поводу чего можно сделать зарубку: постиг. Скорее это была битва, в которую бросаешься полный страха и трепета, встреча лицом к лицу с самой материей языка. Такая встреча могла заколебать почву под нашими основными представлениями о бытии.
Свен Биркертс, (эссеист, литературный критик, ученик Иосифа Бродского)
#поэзия
#цитата
#биркертс
Свен Биркертс, (эссеист, литературный критик, ученик Иосифа Бродского)
#поэзия
#цитата
#биркертс
* * *
Вишня, миндаль, корица, пара кофейных зёрен. Облако в форме птицы. Горький имбирный корень. Вечер. Закат латунный. Хлеб без вина и соли. Тени людей – скульптуры. Книги на антресоли. Письма в больших конвертах.
Боль под ребром и глубже.
Помнишь, я был [как Вертер] чувством немым простужен?
Время идет кругами. Вьюн овивает сосны. Ветер в оконной раме знает все наши вёсны. Знает все наши зимы, осени и пороги. Помнишь, идет до Рима только одна дорога? Мы уходили в горы, прятались за пшеницей.
Пряный осенний город. Облако в форме птицы.
Если бы знали, черти, как полюбить боялся. Мельницы крутит ветер. Письма слагают пальцы.
Время идет кругами. Я потерял начало. Небо бросает камни.
Вкус сентября и чая.
Мята и сок грейпфрута [привкус солёно-горький]. Здание института. Парты, шкафы и полки. Грозы. Зонты. Ботинки. Мир неопрятно ярок. Время работы рынка. Толстый цветной Икарус.
Вишня, миндаль, корица. Путанный мелкий почерк.
Боже.
Зачем ты снишься
каждой безумной ночью?
Джек Абатуров
(Саша Кириллова)
#кириллова
Вишня, миндаль, корица, пара кофейных зёрен. Облако в форме птицы. Горький имбирный корень. Вечер. Закат латунный. Хлеб без вина и соли. Тени людей – скульптуры. Книги на антресоли. Письма в больших конвертах.
Боль под ребром и глубже.
Помнишь, я был [как Вертер] чувством немым простужен?
Время идет кругами. Вьюн овивает сосны. Ветер в оконной раме знает все наши вёсны. Знает все наши зимы, осени и пороги. Помнишь, идет до Рима только одна дорога? Мы уходили в горы, прятались за пшеницей.
Пряный осенний город. Облако в форме птицы.
Если бы знали, черти, как полюбить боялся. Мельницы крутит ветер. Письма слагают пальцы.
Время идет кругами. Я потерял начало. Небо бросает камни.
Вкус сентября и чая.
Мята и сок грейпфрута [привкус солёно-горький]. Здание института. Парты, шкафы и полки. Грозы. Зонты. Ботинки. Мир неопрятно ярок. Время работы рынка. Толстый цветной Икарус.
Вишня, миндаль, корица. Путанный мелкий почерк.
Боже.
Зачем ты снишься
каждой безумной ночью?
Джек Абатуров
(Саша Кириллова)
#кириллова
* * *
Нас пытались лишить этой магии, сжали в цифру, разделили по взглядам, привычкам, гражданствам, гостам. Только магия окружила нас, словно циркуль, городской ойкуменой, которая нам по росту. А для тех, кто готов, в горизонте открыты двери. Ни границ, ни замков, ни паролей, чтоб выйти в чудо. Просто делаешь шаг — и ступаешь на мох и вереск, отключаешь разум и обретаешь чувство. Говоришь с ветрами, на скалах растёшь рябиной, прилетают вороны — мудрость твоя и память, это магия принимает тебя с повинной: «Начинай творить, хорошо, что вернулся, парень». И тогда понимаешь, чему не учили в школе, для чего насаждали шаблоны, вели границы. И свобода твоя, стоявшая комом в горле, обретает крылья и вольное сердце птицы. Ты стоишь на скале, и мир создаётся силой, из тебя идущей — пламенем ли, дождём ли.
Кто-то в небе заметит молнию: «Как красиво!».
Кто-то скажет: «Добро пожаловать, Пробуждённый».
Светлана Лаврентьева
#лаврентьева
Нас пытались лишить этой магии, сжали в цифру, разделили по взглядам, привычкам, гражданствам, гостам. Только магия окружила нас, словно циркуль, городской ойкуменой, которая нам по росту. А для тех, кто готов, в горизонте открыты двери. Ни границ, ни замков, ни паролей, чтоб выйти в чудо. Просто делаешь шаг — и ступаешь на мох и вереск, отключаешь разум и обретаешь чувство. Говоришь с ветрами, на скалах растёшь рябиной, прилетают вороны — мудрость твоя и память, это магия принимает тебя с повинной: «Начинай творить, хорошо, что вернулся, парень». И тогда понимаешь, чему не учили в школе, для чего насаждали шаблоны, вели границы. И свобода твоя, стоявшая комом в горле, обретает крылья и вольное сердце птицы. Ты стоишь на скале, и мир создаётся силой, из тебя идущей — пламенем ли, дождём ли.
Кто-то в небе заметит молнию: «Как красиво!».
Кто-то скажет: «Добро пожаловать, Пробуждённый».
Светлана Лаврентьева
#лаврентьева
То время
Первый романс
Помнится время, когда,
Сказки заманчивой краше,
В ночь восходила звезда
Неугасимая наша.
Видится – клин журавлей
Синью ночной окрашен.
И над молчаньем полей
Песня рассветная наша.
Помнится стужа и зной.
Слышатся высвисты пташьи.
Над ветровою землёй –
Беды и радости наши.
Хмарой тяжёлой – смотри:
Свет небосвода погашен.
Но восстаёт впереди
Ясная молодость наша.
Нас обгоняя, спешат
Годы, чей бег бесшабашен…
Не утомилась душа,
Значит, и горе не наше.
Игорь Романов
#романов
Первый романс
Помнится время, когда,
Сказки заманчивой краше,
В ночь восходила звезда
Неугасимая наша.
Видится – клин журавлей
Синью ночной окрашен.
И над молчаньем полей
Песня рассветная наша.
Помнится стужа и зной.
Слышатся высвисты пташьи.
Над ветровою землёй –
Беды и радости наши.
Хмарой тяжёлой – смотри:
Свет небосвода погашен.
Но восстаёт впереди
Ясная молодость наша.
Нас обгоняя, спешат
Годы, чей бег бесшабашен…
Не утомилась душа,
Значит, и горе не наше.
Игорь Романов
#романов
* * *
Господи, как я устала.
Как я устала, Боже.
Снова одно и то же.
Мне сказали, что надо быть проще
И по возможности веселей.
Я смотрю за окно. У меня за окном роща.
И никого из людей.
Я восстав ото сна
осенив (конечно, от слова «осень»)
себя крестным знамением
Говорю едва слышно «Боже.
Когда весна?»
А потом понимаю.
А с чего я взяла,
что она вообще состоится.
И может быть эта осень —
последнее что может со мной случиться.
И, может быть, этот без повода детский плач
(проверка меня «на мать») —
Последнее что услышу.
И что мне дано понять.
И я начинаю жить, чувствовать жизнь заново.
Пою «Изумрудный город»
голосами Клары Румяновой.
Сгребаю в одну коробку и кубики, и посудки.
И снова
меня хватает
ещё на одни сутки.
Александра Ардова
(Александра Смолина)
#ардова
Господи, как я устала.
Как я устала, Боже.
Снова одно и то же.
Мне сказали, что надо быть проще
И по возможности веселей.
Я смотрю за окно. У меня за окном роща.
И никого из людей.
Я восстав ото сна
осенив (конечно, от слова «осень»)
себя крестным знамением
Говорю едва слышно «Боже.
Когда весна?»
А потом понимаю.
А с чего я взяла,
что она вообще состоится.
И может быть эта осень —
последнее что может со мной случиться.
И, может быть, этот без повода детский плач
(проверка меня «на мать») —
Последнее что услышу.
И что мне дано понять.
И я начинаю жить, чувствовать жизнь заново.
Пою «Изумрудный город»
голосами Клары Румяновой.
Сгребаю в одну коробку и кубики, и посудки.
И снова
меня хватает
ещё на одни сутки.
Александра Ардова
(Александра Смолина)
#ардова