Письма от ангела

1

Господи, здравствуй. Пишет Твой ангел Фима.
То есть, Ефимий, но речь сейчас не об этом.
Мне бы пару советов необходимо –
Как обратить человека в адепта света.

Господи, я тут искренне озабочен,
Сам не пойму, как все это восприемлю –
Ей уже двадцать лет, и она не хочет
Ни в монастырь, ни в скит, ни в святую землю.

Кошку чумную добыла где-то на даче,
Кошка была на сносях и совсем плохая,
Роды прошли неудачно – сидит и плачет,
А вокруг меня котята порхают.

Кошка поправилась, кстати, и плачет тоже.
Словом – печаль, и духовность не прирастает.
Мне потерпеть? А это точно поможет?
Я запишу. Спасибо, перьев хватает!

2

Господи, здравствуй, Ты снова мне очень нужен.
Я среди плевелов не наблюдаю злака.
Чуть отвернулся, она поссорилась с мужем,
А потом притащила домой собаку.

Я ведь ее в скуфейке так ясно вижу,
Даже на ссору с мужем махнул рукою,
Думал – от мужа подальше, к скиту поближе,
А она с собакой. Ну что ж такое!

Лечит собаку и плачет, и снова лечит,
Или изводит с собакой вдвоем печенье.
Я ведь не ангел, взирать на такое вечность!
То есть… конечно, ангел… прошу прощенья…

Может, сначала собаку, а после ссора…
Недоглядел, опять хожу виноватый.
В рай относил котят, думал – буду скоро.
Задержался. Искал им кошачью мяту.

Кошка состарилась вдруг, оказалось больно –
Видеть, как тварь перед смертью терзает страхом…
Я потерплю, я все-таки добровольно,
Все-таки, ангел, пускай не догнал с размахом…

3

Господи, здравствуй, точнее, хорошей ночи.
Тут у нас мирно, ни знамений нет, ни знаков.
Кошка со мной, но летать упорно не хочет.
Муж вернулся и ходит гулять с собакой.

Наши пути, мне сдается ныне – тернисты,
Так что креплюсь, берегу душевные фибры.
Господи, может ей все же надо в буддисты?
Там у монахов живут премилые тигры.

Ну, разумеется, в доме коты, и много.
Про монастырь я уже и мечтать забросил.
Муж возвратился вовремя, слава Богу,
То есть, Тебе, что кошачьих три, а не восемь.

Горе-адептка моя то уснет, то плачет,
То огурец из рассола макнет в сгущенку.
Мужу приснился – пускай огурцы не прячет,
Ей-то виднее, что нужно сейчас ребенку.

Дел оказалось внезапно всяких и много,
Так что прости, побегу подправлять эфиры,
Надо к утру отвести от нее изжогу,
И уберечь от хвостатых запас кефира…

4

Боже! У нас несчастье! Такое горе!
Вроде нелепо, но сам не могу не плакать.
Недоглядел! И устроил слезное море…
Сбило машиной бедную нашу собаку.

Господи, я виноват в безделье и лени!
Господи, гнев ниспошли мне Твой в изобилье!
Вот он, бедняга, сидит у меня на коленях,
Воет и откусить пытается крылья.

Хочет обратно. Быть может, можно обратно?
Может, как с Лазарем? Мы отчаянно просим…
С Лазарем необходимость? Что же, понятно…
Значит не нужно? Прости, мой маленький песик.

Бедный мой песик, мой старый песик печальный –
Мы – не фигуры в делах спасения мира,
Значит не промысел, Боже, значит – случайность,
Значит, я плохо вчера настроил эфиры.

Дети рыдают, мне слышно даже отсюда,
Как там она, бедолага, страшно представить…
Господи, я уж отправлюсь – с ними побуду,
Пса-то, наверно, на кошку можно оставить?

5

Господи, извини, тороплюсь немножко!
Все напишу попозже, в деталях, с гаком!
Мы сейчас в подвал за приблудной кошкой,
А потом в приют за новой собакой!

6

Господи, здравствуй! Давно не писал, заботы.
Выдалась пара минут, строчу на коленке.
Осень, что ныне спустилась в наши широты,
Чудно щедра изобилием рыжих оттенков.

Рыжей рябины за окнами шум нескончаем,
Рыжее солнце рассыпало блики повсюду,
Рыжий жених изнывает на кухне над чаем,
Рыжие дети родились у нашей приблуды.

Я над корзинкой сижу, воздыхая и млея,
Рыжие дети толкутся под пузом у мамы,
Господи, слушай, вот как Ты такое умеешь,
Чтобы забавно и нежно, и золото прямо?

Плачет опять. Это, кажется, неодолимо.
Свадьба – хорошее дело, чего разрыдалась?
Боже, она назвала светло-рыжую Фимой…
Ей подсказали, а, может сама догадалась?

7

Господи, здравствуй. Как здешние дни быстротечны
В этом Творенье, подверженном тлену, и все же,
Все же прекрасном, иначе откуда о вечном
Людям известно порой больше ангелов, Боже.

Дни протекают над нами и полнятся светом,
Свет протекает сквозь все наши лета и зимы…
Муж заходил за собакой в прошедшее лето,
Так что со мною теперь только рыжая Фима.

В заводях неба, где замки из облачной пены,
Наши прогулки до райских ворот и обратно,
Фима решила дождаться ее непременно.
Это понятно. О, Господи, как же понятно…

Как же порою мне хочется, чтобы разлуки
Не было, даже на время. Но хватит, не буду.
Завтра, похоже, приедут из города внуки.
Может, мы с Фимой осилим несложное чудо.

Будет и вечер, и чай на веранде, и ветер,
Плещущий в ивах на склоне почти у обрыва,
Рыжую Фиму она краем глаза заметит,
Света коснется, и утром проснется счастливой.

8

Господи, здравствуй. Ну, как она? Привыкает?
Встретила пса и мужа и снова плачет?
Господи, у нее привычка такая.
Знаешь, конечно. И скоро будет иначе.

Просто оставила столько своих хороших,
Здесь, где страхи, и голод, и, может, муки…
Ты ей скажи, всех наших собак и кошек,
Я проследил – чтоб в самые лучшие руки.

Я еще тоже пока не привык, скучаю…
Мне без нее не то, чтобы одиноко,
Но оказалось… одна лишь нежность венчает
Каждую веху прожитого нами срока…

Господи, можно, я сразу, без проволочек –
Мне бы в шестую квартиру необходимо,
Там у них скоро ребенок родится – дочка,
И котенок – праправнучка рыжей Фимы.

Марина Комаркевич

2015

#комаркевич

* * *

Всё чудо заключалось в простоте.
И это понимали все, кто были
в тот вечер рядом! Понимали те —
черны от солнца и седы от пыли —

неподалёку пасшие овец,
когда врасплох их весть сия застала...
И, надо думать, понимал отец,
над яслями склонившийся устало.

И те, что, научившись понимать
язык звезды, отправились за нею
в неблизкий путь... И уж конечно, мать —
та понимала больше и вернее,

чем все они! Ну, может, только Сам
Младенец знал, чего она не знала.
Земля ж во тьме взывала к небесам:
она одна — пока — не понимала!..

Дмитрий Молдавский

1999

#молдавский

* * *

внезапно вспоминается сочельник:
кусты в снегу, и прячется качель в них.
я маленький, на варежки дышу,
на воздухе летаю и вишу.
на Кравченко уныло и тепло.
студенты отдыхают тяжело.
а я всё тот же. меряю перчатки,
недоедаю мяса и клетчатки,
на клетчатые галстуки смотрю,
не верю людям, снам, календарю.

Ростислав Ярцев

20 сентября 2018

#ярцев

* * *

Строю глазки, шейку и коленки,
неприступно брови поднимаю
и преступно поднимаю юбку,
медленно, как флаг олимпиады,
медленно, как занавес Большого:
вот вам пара трогательных ножек,
вот тебе скуластенькие бедра...
Хватит, сколько можно красоваться
у зеркала?

Вера Павлова

#павлова

* * *

Надо честно сказать: не борец
и тем более не заговорщик,
а незримой печали ловец
и холодного ветра притворщик.
Притворюсь пожелтевшей ольхой
и когда вы пройдёте по лесу,
растопыренной веткой сухой
поздороваться в душу пролезу.
Или ящерка в поле пустом.
Если галки устроят мне травлю,
промолчу рептилоидным ртом,
в клюве хвост, исчезая, оставлю.
Вижу тени, пою от тоски,
словно севернорусский Овидий.
Чем сильнее сжимают тиски,
тем бессмертней я, тем ядовитей.

Александр Переверзин

#переверзин

* * *

Как странно и ново –
на первом снегу
следы годовалой дочери.

Сергей Пагын

#пагын

* * *

В твоих глазах, не помнящих меня,
есть что любить...
Люблю обломки дня:
мазок закатный в небе сквозь пургу,
следы угасшей мысли на снегу,
последний над деревнею дымок,
в вороньем горле ужаса комок,
деревьев сны в объятьях января...
Незыблем мир. Надёжны якоря.
В твоих глазах, забывших обо мне,
есть что любить,
чем грезить о весне.

Глеб Горбовский

1985

#горбовский

Вот такую интересную цитату о поэзии прислала @yaninavic

#цитата
#поэзия
#антонов

* * *

Издалека: январь. Проверены капканы, окончен день, расслаблен рот, глаза черны. Привстань, возьми кусочек мела, зачеркни. Рисуй над нами силуэт Копакабаны.

Рисуй охоту, карнавальные ростки вечерней самбы в расплетающихся лентах, любовь, песок на расцарапанных коленках. И привкус крови – в завершение строки.

Рифмуй меня с камнями в городе богини, с ладонью в небе, со сложением в уме, меня – кузнечика на бархатном холме, поверх светящейся полоски от бикини.

Огонь и музыка. Январская река уже кипит. И небо дует на ожоги. Ты ждёшь – меня. И берега твои отлоги. Издалека.

Андрей Ширяев

#ширяев

Календарный диптих
II Святки

Высоченное небо, стволы сестёр моих сосен,
самый морозный январский воздух —
терпко-розовые.
Словно шарик мороженого —
на каждой хвойной ветке по хрустящей корочке снега,
и такая застывшая, застрявшая в зазоре времен,
между новым и новым годами,
между Рождеством и Рождеством
нега,
полусонное царство
спящей красавицы.
— За метафору благодарствуй, —
щерится злющий простывший лес,
похрустывая сучками-пальцами,
готовясь закружить, заманить, заблудить.
Нечаянно.
Пока не опомнилась, пока в восхищённом молчании
любуюсь на невероятный
коралловый
певуче-жгучий
солнечный луч —
пока из ёлок, иголок, птичьих и звериных следов
возникают твои черты:
у леса твой вздох,
твой облик — такой родной, узнаваемый, целый,
так властно и смело
уводящий в полон —
тянущий за вязанную варежку якобы на небосклон,
и, дура оголтелая,
я же верю всему —
рвусь в сладостную тюрьму
неминуемого астрономического холода.
Очнусь,
а вокруг — зима.
Со всей силы
поглотила
города, квартиры, дома.
Чего только ей, зиме, не позволено…
— Отпусти меня, — нервно оправляю волосы. —
Мне правда больно.
Нет ничего, кроме леса,
снега,
сугробов,
угроз
и узоров
на запечатанных стёклах.

Глубоко подо льдом ручеёк-ручеёчек
напевает, не унывая,
намереваясь дождаться весны.
Долгими мертвыми ночами цветут мои сны.
И в каждом из них ты — улыбаешься.

Янина Солдаткина

05 - 10 января 2023

#солдаткина

* * *

Оставить белые следы на снежно-белом.
Проснёшься, выглянешь в окно, уже стемнело.
Потерян день, и не найти, и не вернуться,
и тьма такая, что под ней деревья гнутся.

Сойти с крыльца, достать гуашь и кисть пошире,
и белым всё зарисовать, и в белом мире
смотреть на бесконечный снег — до слёз и рези.
Придумать новую мечту — гореть и грезить.

Простить себе, простить другим, проститься с болью,
оставить белые круги на белом поле.
Что не совпало, не сбылось, принять за благо.
Пусть будет только белый цвет, других — не надо.

Забыть число, забыть вопрос, забыться в танце,
быть невесомой и снегов едва касаться.
По-пастернаковски метёт во все пределы,
пусть будет белым новый день,
пусть будет белым…

Анна Сеничева

#сеничева

Январи
 
Январи, распахнутые настежь,
белым полумраком замели
переулка бледное запястье
в синеватых жилках колеи.
 
Тихий снег летит, штрихуя грани
зябко заострившихся домов,
прошлых встреч и будущих прощаний,
одиноких обморочных снов.
 
Полночь, равнодушная к разлуке,
просыпает звёздный купорос
в тонкие заломленные руки
стылых до беспамятства берёз.
 
Я смотрю на сонный чёрный город:
фонаря тревожное пятно,
скрип шагов, бездомно поднят ворот...
 
Ты уходишь. Клетчатая штора
падает на тёмное окно.

Полина Орынянская

2019

#орынянская

ИЗ ИНТЕРВЬЮ ПОЭТА И ЛИТЕРАТУРОВЕДА ВЛАДИМИРА КОЗЛОВА

26.11.2022

— Зачем нужна поэзия в современном мире и кому? Понятно, нужна поэтам и литературоведам. Но кому еще? 

— Масштабнее вопроса придумать невозможно, это вопрос о смысле поэзии вообще. Мой личный ответ на этот вопрос может меняться в зависимости от времени суток и от выбранной позиции — поэта, редактора, журналиста.

Но если объективно, то вот что нам говорит опрос из нашего исследования «Русская поэзия и читатель», в котором мы предлагали выбрать наиболее близкий вариант ответа на вопрос «За что вы более всего цените поэзию?».

Больше всего голосов набирает ответ «Оригинальность восприятия мира» — 55 процентов. То есть поэзия — это способ видеть мир несколько или даже радикально иначе, не обывательски.

Второй по популярности ответ: «Внимание к языку». Отсюда напрашивается определение поэзии как лаборатории по работе с языком, лаборатории, в которой выявляются его новые возможности.

Третий по популярности ответ: «Эмоциональная выразительность», он предполагает, что поэзия — это наиболее адекватный способ выражения и описания всего разнообразия психологических состояний. 

Вариант «Современность, актуальность» набрал всего 6 процентов — то есть как актуальное высказывание на горячую тему поэзия мало кем воспринимается.

— А удалось выявить новые функции поэзии в современном мире?

— Выявление таких функций — это постоянный процесс. Поэт переизобретает поэзию заново, основываясь на своем опыте, интуиции. Я как-то написал эссе о том, что поэзия сегодня выполняет антропологическую функцию — она как бы собирает обратно человека, чье сознание разорвано современным миром на бесконечное количество мало связанных ролей и ипостасей.

Разорванного человека легко использовать, а точка, из которой создается поэзия, — это точка сборки, точка, в которой все проклятые вопросы требуют немедленного и независимого ответа. И сама эта операция возвращает человеку его ключевые видовые черты. То есть поэзия на определенном уровне способствует сохранению вида, его защите от бесконечной цепи трансформаций в ситуации, когда сама культура подает эти трансформации как увлекательное приключение. Только в результате этих приключений от человека остается пустой звук. 

— Итак, из чего состоит русский поэтический канон, если опираться на ваше исследование?

 — Мы изучили, каких поэтов больше всего ищут в поиске «Яндекса» — ищут все, не только читатели поэзии. Интересно сравнивать эти два рэнкинга. В первом побеждает Бродский, во втором  у Пушкина колоссальный отрыв от всех остальных. В первой иерархии главные поэты Серебряного века — трагические фигуры Цветаевой и Мандельштама, во второй — Есенин.

Вот список имен, которыми представлен советский период по мнению читателей поэзии — Высоцкий, Рождественский, Тарковский. В «народном» рэнкинге советский пласт гораздо шире — во-первых, поэты-шестидесятники (Евтушенко, Рождественский, Ахмадулина) представлены там почти все — нет только Вознесенского, во-вторых — круг поэтов-песенников шире — кроме Высоцкого, попадают Окуджава, Визбор и даже Башлачев — единственный, кстати, из рок-музыкантов.

Современная поэзия у читателей поэзии не представлена значительно шире — если, конечно, не считать победы Бродского, он главный символ победы современной поэзии над классической в рэнкинге читателей поэзии. Остальные ее представители — Эдуард Асадов, Дмитрий Быков (внесен Минюстом в реестр СМИ-иноагентов), Борис Рыжий — это поэты, которые, скажем так, работали с откровенно массовыми формами поэзии.

«Народный» список к этому блоку имен добавляет Веру Полозкову и Игоря Губермана.

— Авторы подборок с каноническими стихотворениями часто делают упор на духовном, религиозном опыте светских поэтов. Эта функция — мистического проводника — есть у современной поэзии? 

— Она точно есть. Поэзия часто предполагает прорыв в метафизику, прорыв из горизонтального мира в вертикальный. У одних это носит именно религиозный характер, у других — скорее мистический. Этого в поэзии много во все время, но сейчас особенно.

#поэзия
#рейтинг
#читатель

Прошлый год прошел под знаком исторической элегии, а в этом году очевиден всплеск иррационализма и мистицизма во всех его проявлениях. Сейчас, когда современность представлена в своей радикальной агрессивной форме, сильнее содержания новостей может быть только устремление к вертикали.

— То есть выход поэзии случился не столько в военную лирику, сколько в метафизику?

— Военной лирики, конечно, тоже стало много и, возможно, даже слишком много. Это главный тренд. Но главный тренд всегда формирует свою полную противоположность — противотренд, и он мне в данном случае даже более интересен. Метафизика — сильный противовес современности. Его роль резко усиливается под натиском современности, в такие времена этот противовес особенно нужен. 

На всех пишущих украинский конфликт сильно повлиял. Очень четко видно, что написано до, и что — после 24 февраля. Может быть, это уже вчитывание, но даже лирика, где ничего военного не упоминается, показывает уже другое мироощущение.

Вот отрывок из последней подборки поэта Андрея Пермякова: 

Потому что всё совсем неплохо,
Потому что в стороне от бытия
Продолжается прекрасная эпоха —
Серая, холодная, моя. 

Или Мария Маркова — вот отрывок из стихотворения, которое называется «Время»: 

Ты пепел на губах, ты прах в кармане, 
разбитые часы, 
ты утро, проходящее в тумане, 
ты долгое скольжение слезы. 
Ты больше не хранишь свои границы  
рождения и смерти, в пустоте 
ты точишь кровь под куполом больницы 
и ходишь по воде.  

Я думаю, в таких стихах не меньше осмысления времени, чем в стихах о войне.

—  А с чем пришла поэзия к переломному 2022 году? Есть авторы, после которых нельзя писать по-русски по-прежнему? Так, например, часто говорят про Бродского. А после Бродского были авторы, чей вклад в язык и культуры неотменим, что бы сейчас не происходило? 

—  Во-первых, про Бродского. Все-таки Бродский заразил культуру не самыми главными для самой поэзии чертами. Бродский — это пример поэта с очень харизматичной, очень узнаваемой моторикой речи. Его специфическая интонация, как он сам это называл, «гаерский тон», в какой-то момент оказалась очень удобной для тиражирования.

И нельзя сказать, что это хорошо для поэзии. Но когда мы начинаем мерить Бродского его наивысшими достижениями, мы в нем найдем что-то совершенно другое, что не было растиражировано. Тиражируется не всегда то, что задает высшую планку поэта, а то, что может быть растиражировано. То есть популярность Бродского — это не признак его уровня как поэта.

Но вернемся к вопросу о том, кто еще оставил след. Нужно учитывать, что поколение семидесятников входило в поэзию очень долго — кто-то в семидесятые, а кто-то — в нулевые.. Например, по возрасту Владимир Гандельсман тоже вполне семидесятник. Но когда он был по-настоящему прочтен? — даже не в 90-е.

Тимур Кибиров, Сергей Гандлевский по-настоящему вошли в поэзию в конце 80-х-90-х. К тому же поколению надо отнести и Олега Чухонцева, который очень разнообразен. Для меня он важнейший поэт, открытие которого, кстати, спасло от влияния Бродского. Чухонцев помог увидеть совершенно другие возможности русской поэзии.

В целом, поколение семидесятников сейчас главное по вкладу в поэзию. 

Для меня главное событие в поэзии постсоветского периода — возникновение критической массы авторов, которые понимают, что традицию мы еще не отстояли и что ее стоило бы отстаивать. 

Интересно, что многие из тех, кто явно войдут в канон, представлял авангард. Например,  московский концептуализм, который противостоял советскому забубенному канону, играл с ним, был прямо авангардным. А сейчас это классики — Кибиров, Айзенберг, Пригов. 

Переход в классики из борцов с классикой — это обычное дело в истории культуры.

В отрицании традиции бывает больше жеста, который тебе позволяет в определенный момент правильно себя настроить на работу, но сама поэтическая работа идет дальше любых манифестов и не может строиться в отрыве от традиции.

#интервью
#козлов
#поэзия

Немножко сбоку

Перед выходными, в выходные,
И, конечно, после выходных
Милые глядят, как неродные,
но гораздо хуже неродных.

Неродные — это ж, как родные:
Неродные — золотые люди.
Им приносишь красное на блюде,
И они такие заводные!

Скачут, обнимают, зажигают,
Создают оранжевый уют.
Из окна немножечко пугают,
Вредное едят и много пьют.
А родные терпят еле-еле.
Впрочем, это тоже ерунда,
Потому что есть среди недели
Хитрое колёсико среда.

Скажешь: «Ну, чего? Такое дело…»
Нет, не так:  «Такие вот дела:
Видимо, меня среда заела,
А потом суббота запила».

Ну, и всё и дальше всё, как надо
Коньячок, немножечко подарков.
Станем позабытым словом «Лада»
Называть родную иномарку.

Потому что всё совсем неплохо,
Потому что в стороне от бытия
Продолжается прекрасная эпоха —
Серая, холодная, моя.

Серая, холодная, отличная,
Серая, обидная, нерезкая.
Словно в турпоездке время личное.

Все мы тут немножко в турпоездке.

Андрей Пермяков

#пермяков

* * *

Бледнеет красный светофор
Рябит неоновый узор 
Я босиком в сосновый лес
В сосновый зимний бор 

В лесу на шишках липкий мёд
Я отправляю их в полёт
И звёзды падают под лёд
И я совсем одна 

И подо льдом горят они 
Ты палочкой его проткни
Но я стучу стучу по льду
Попробуй обмани

В лесу прохладно босиком
И на меня огромный ком
Из грязи палок кувырком
Летит как в первый раз 

Однажды главное начать
Однажды надо потерять
И дальше можно столько раз 
Ну столько раз терять!

София Дарий

#дарий

* * *

А на левой руке север носит северный ледовитый, он обвивает запястье, как старый свиток - выбелен солью, под ветром заиндевевший, суровый, седой, нездешний.

Север смотрит на левую руку, когда нам жутко, в дни, которые происходят, как злая шутка, сквозь людей, прожигающих кожу недобрым взглядом. Океан говорит: я рядом.

Мир не чёрный, не белый, он мерцающий, древний, серый, он стоит на великой вере, на прочном сейде, в глубине его тела сердце мое стучится. Ничего с тобой не случится.

Северный ледовитый лежит на руке порогом, он умеет быть и учителем, и уроком, он - граница, Ойкумена, Гиперборея. Мир велик и многогранен, но он - мудрее.

А на левой руке север носит свою обитель, полюса земли, сияющие орбиты, ледяную воду, океан бесконечной майи.

Никогда его не снимает.

Светлана Лаврентьева

#лаврентьева

* * *

в любой непростой ситуации
сажай дерево
мой посуду
пей чай
это беспроигрышные варианты
всегда доступные
и приводящие к полной победе
невозможно проиграть
вымыв тарелку
или залив кипяток
тебя спросят
что же ты будешь делать теперь
как жить
какое решение примешь
а ты скажешь
скорее всего
это будет яблоня
или ясень.

Полина Синёва

#синева

* * *

Когда в процессе осужденья
Он протрубит меня трубой
и спросит: что ж ты в оправданье?
отвечу: ужас пред Тобой.

Я просыпался часто ночью,
не зная, как мне дальше жить
при видимости благополучья,
и начинал Тебя молить.

Но слева боль не утихала,
и ещё долго что есть сил
брал обязательства, детали
в план поручений заносил.

Владимир Козлов

22 декабря 2022

#козлов