* * *
"Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел."
(А.Ахматова «Реквием»)
Она тоже стояла как каменная, перед глазами Ее пробегало прошлое -
Тридцать три года минуло, но сердце сильнее времени.
Память подбрасывает картинки и образы, и тем горше Ей...
Вот путь. Не на лошади Она, на сереньком ослике – смешном, без седла и без стремени.
Вот Вифлеем – люди, очередь, их записали – двое еще пока.
Не зная, будет ли прок,
Добрый седой Иосиф стучит во все дома, во все окрестные двери –
«Мест нет, поищите еще» – говорят. Уж ночь приходит, подходит срок...
На небе чуть больше звезд, чем раньше. И место нашлось – в пещере.
Вот вол и осел, вот ясли, а вот спелёнатый в покрывало Он –
Её первенец – других не будет – а Деве и не положено больше.
Совсем не было больно Ей, вот странно... Вот идут на поклон
К Нему, совсем крошечному – пастыри, мудрецы. Несут драгоценную ношу.
Вот ручки Его – хватаются цепко за палец, тянут платок с волос,
Вот ножки Его – первый шаг, Она ловит Его, ободряет – еще попытка!..
Смотри, Мария, вот эти же руки и ноги – как в них впилось
Шершавое злое железо насквозь – Он на кресте один, но общая ваша пытка.
Помнит Она, как Он бежал по двору, распахнув Ей одной объятья –
Теперь Он их всех и каждого обнимает – смотри, как раскинуты руки.
Вот Он смотрит на Нее снизу, что-то спрашивает, тянет за платье –
Теперь Она на Него смотрит снизу, и нет в мире страшнее муки.
Четвертого дня вновь Он ехал на сереньком ослике средь толпы –
Как когда-то внутри Нее, только теперь снаружи. Толпа кричала «Осанна!»
А нынче смотри, как Он истерзан, исхлёстан, в лоб вонзились шипы.
Злорадной насмешкой теша себя, они удостоили Его царского сана.
Смотри, Мария, скоро вновь Ему принесут драгоценное мирро, как и тогда.
Смотри, Мария, Он скоро спелёнатый снова будет лежать в пещере.
Но тем, кто собрался здесь, уже не шепчет на ухо ангел, для них не восходит звезда,
Но меркнет небо, сотрясается Иерусалимский храм, крошатся камни и гробы открывают двери.
Помнит Она, как любая мать - и оттого страшней –
Каждый стук сердца Его, каждый вдох, от самой Ее утробы.
Всё у Ней было почти так же, как и у всех земных матерей,
Вот только не каждая мать на земле провожает дитя до гроба.
Ей трудно и напряженно дышится, тяжесть и холод внутри живота,
Снова есть только Он и Она – к остальным сердце глухо и слепо.
Совсем Ей не было больно, когда Он рождался на землю, сюда –
Невыносимо Ей больно теперь, когда Он рождается в небо.
КаСандра (KaSandra)
с Крещения до Страстной, 2023
#касандра
#страстнаянеделя
#пятница
#распятие
#мария
"Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел."
(А.Ахматова «Реквием»)
Она тоже стояла как каменная, перед глазами Ее пробегало прошлое -
Тридцать три года минуло, но сердце сильнее времени.
Память подбрасывает картинки и образы, и тем горше Ей...
Вот путь. Не на лошади Она, на сереньком ослике – смешном, без седла и без стремени.
Вот Вифлеем – люди, очередь, их записали – двое еще пока.
Не зная, будет ли прок,
Добрый седой Иосиф стучит во все дома, во все окрестные двери –
«Мест нет, поищите еще» – говорят. Уж ночь приходит, подходит срок...
На небе чуть больше звезд, чем раньше. И место нашлось – в пещере.
Вот вол и осел, вот ясли, а вот спелёнатый в покрывало Он –
Её первенец – других не будет – а Деве и не положено больше.
Совсем не было больно Ей, вот странно... Вот идут на поклон
К Нему, совсем крошечному – пастыри, мудрецы. Несут драгоценную ношу.
Вот ручки Его – хватаются цепко за палец, тянут платок с волос,
Вот ножки Его – первый шаг, Она ловит Его, ободряет – еще попытка!..
Смотри, Мария, вот эти же руки и ноги – как в них впилось
Шершавое злое железо насквозь – Он на кресте один, но общая ваша пытка.
Помнит Она, как Он бежал по двору, распахнув Ей одной объятья –
Теперь Он их всех и каждого обнимает – смотри, как раскинуты руки.
Вот Он смотрит на Нее снизу, что-то спрашивает, тянет за платье –
Теперь Она на Него смотрит снизу, и нет в мире страшнее муки.
Четвертого дня вновь Он ехал на сереньком ослике средь толпы –
Как когда-то внутри Нее, только теперь снаружи. Толпа кричала «Осанна!»
А нынче смотри, как Он истерзан, исхлёстан, в лоб вонзились шипы.
Злорадной насмешкой теша себя, они удостоили Его царского сана.
Смотри, Мария, скоро вновь Ему принесут драгоценное мирро, как и тогда.
Смотри, Мария, Он скоро спелёнатый снова будет лежать в пещере.
Но тем, кто собрался здесь, уже не шепчет на ухо ангел, для них не восходит звезда,
Но меркнет небо, сотрясается Иерусалимский храм, крошатся камни и гробы открывают двери.
Помнит Она, как любая мать - и оттого страшней –
Каждый стук сердца Его, каждый вдох, от самой Ее утробы.
Всё у Ней было почти так же, как и у всех земных матерей,
Вот только не каждая мать на земле провожает дитя до гроба.
Ей трудно и напряженно дышится, тяжесть и холод внутри живота,
Снова есть только Он и Она – к остальным сердце глухо и слепо.
Совсем Ей не было больно, когда Он рождался на землю, сюда –
Невыносимо Ей больно теперь, когда Он рождается в небо.
КаСандра (KaSandra)
с Крещения до Страстной, 2023
#касандра
#страстнаянеделя
#пятница
#распятие
#мария
* * *
Нет, не тоска и не печаль немая -
Скрытого света тихое естество,
Мёртвое тело нежно с креста снимая,
Смотрят с любовью апостолы на Него.
Это почти позабытое удивленье
Силе, которой каждый из них спасён,
Как им давалось хотя бы прикосновенье
К Истинно Сущему раньше любых времён?
Воин копья наконечник о камень точит,
Прочь по казармам распущен его отряд,
Если просил Он за этих: «Прости им, Отче»,
Что означало: «Не ведают, что творят»?
«Поторопись, Иосиф, почти стемнело» -
Кто-то процессию эту спешит догнать,
Будет Мария тяжёлое это тело,
Словно младенца, заботливо пеленать.
Только в гробнице оставят Его в покое,
Камнем тяжёлым отрезав от всех пути,
А через сутки произойдёт такое,
Что ни поверить нельзя, ни произнести.
Григорий Хубулава
#хубулава
#страстнаянеделя
#распятие
Нет, не тоска и не печаль немая -
Скрытого света тихое естество,
Мёртвое тело нежно с креста снимая,
Смотрят с любовью апостолы на Него.
Это почти позабытое удивленье
Силе, которой каждый из них спасён,
Как им давалось хотя бы прикосновенье
К Истинно Сущему раньше любых времён?
Воин копья наконечник о камень точит,
Прочь по казармам распущен его отряд,
Если просил Он за этих: «Прости им, Отче»,
Что означало: «Не ведают, что творят»?
«Поторопись, Иосиф, почти стемнело» -
Кто-то процессию эту спешит догнать,
Будет Мария тяжёлое это тело,
Словно младенца, заботливо пеленать.
Только в гробнице оставят Его в покое,
Камнем тяжёлым отрезав от всех пути,
А через сутки произойдёт такое,
Что ни поверить нельзя, ни произнести.
Григорий Хубулава
#хубулава
#страстнаянеделя
#распятие
ЗДЕСЬ
– Что ты делала здесь?
– Я училась терпению, брат!
С колокольни высокой
на красную стену плевала,
и плевок относило
слабеющим ветром назад…
– Ты хотела б сначала начать?
– Упаси меня, Боже, – сначала!
Я была среди тех,
кто копьем Его раны язвил,
подносил Ему уксус,
над крестною мукой смеялся…
– Это ж был твой успех!
– Да, меня и тогда Он любил…
Это страшно, мой брат,
знать, что ты в темноте состоялся…
– Ну а что же стена?
– За стеной, как и было, темно,
как всегда, за стеной –
говорят, балаболят, глаголют…
Ты и сам балаболь –
не сажают за это давно,
только каждый второй
заливает свой страх – алкоголем.
– Ну а бреши в стене?
– Ну а брешей в стене не видать.
Я ж тебе говорю,
что училась терпению тоже:
с колокольни высокой
на красную стену плевать,
в нелюбви выживать
и писать на скрижалях без дрожи.
– Переписывать поздно?
– Чернила засохли давно.
Все подтирки, помарки,
все белые пятна – наружу…
Только хлеб и вино,
только честные хлеб и вино
и спасают теперь
поблудившую по миру душу…
Надежда Кондакова
2005
#кондакова
#страстнаянеделя
– Что ты делала здесь?
– Я училась терпению, брат!
С колокольни высокой
на красную стену плевала,
и плевок относило
слабеющим ветром назад…
– Ты хотела б сначала начать?
– Упаси меня, Боже, – сначала!
Я была среди тех,
кто копьем Его раны язвил,
подносил Ему уксус,
над крестною мукой смеялся…
– Это ж был твой успех!
– Да, меня и тогда Он любил…
Это страшно, мой брат,
знать, что ты в темноте состоялся…
– Ну а что же стена?
– За стеной, как и было, темно,
как всегда, за стеной –
говорят, балаболят, глаголют…
Ты и сам балаболь –
не сажают за это давно,
только каждый второй
заливает свой страх – алкоголем.
– Ну а бреши в стене?
– Ну а брешей в стене не видать.
Я ж тебе говорю,
что училась терпению тоже:
с колокольни высокой
на красную стену плевать,
в нелюбви выживать
и писать на скрижалях без дрожи.
– Переписывать поздно?
– Чернила засохли давно.
Все подтирки, помарки,
все белые пятна – наружу…
Только хлеб и вино,
только честные хлеб и вино
и спасают теперь
поблудившую по миру душу…
Надежда Кондакова
2005
#кондакова
#страстнаянеделя
* * *
Господи, пока Ты не воскрес,
Выведи нас из ада.
Вон у Тебя сколько небес,
А нам много не надо.
Сколько их, ступенек вниз –
Ржавой, крутою
Лестницей – к нам спустись,
Что Тебе стоит.
Здесь у нас ни букв, ни травы
Одни только танки.
Знаешь, мы, наверное, мертвы.
Ангелов стайки
Пролетают, будто стрижи –
Где-то гнёзда свили.
Господи, Ты им скажи –
Мы тоже были.
Вот же ёлка, вот магазин,
Тут избушки стояли,
Вон футболка – полосатая синь
Висит – не моя ли?
Солнце светит даже в аду.
Дождь колотит в ведро пустое.
Господи, скажи нам – приду,
Что Тебе стоит.
Татьяна Вольтская
2023
#вольтская
#страстнаянеделя
Господи, пока Ты не воскрес,
Выведи нас из ада.
Вон у Тебя сколько небес,
А нам много не надо.
Сколько их, ступенек вниз –
Ржавой, крутою
Лестницей – к нам спустись,
Что Тебе стоит.
Здесь у нас ни букв, ни травы
Одни только танки.
Знаешь, мы, наверное, мертвы.
Ангелов стайки
Пролетают, будто стрижи –
Где-то гнёзда свили.
Господи, Ты им скажи –
Мы тоже были.
Вот же ёлка, вот магазин,
Тут избушки стояли,
Вон футболка – полосатая синь
Висит – не моя ли?
Солнце светит даже в аду.
Дождь колотит в ведро пустое.
Господи, скажи нам – приду,
Что Тебе стоит.
Татьяна Вольтская
2023
#вольтская
#страстнаянеделя
* * *
в полдневную темень на страшном ветру
потухшее тело чернело вверху
но те что расправу вершили
еще разойтись не спешили
один милосердно ускорить финал
меж ребер копье на полпяди вогнал
по личной какой-то причине
приход облегчая кончине
с душой эта плоть расквиталась давно
но жалу копья поддалась все равно
кровавую выплеснув воду
на шлемы латинскому взводу
поодаль безгласные стиснув уста
ждал отрок которому прямо с креста
он мать поручал умирая
и петр и мария вторая
от стен где вчера он учил невредим
состав омовенья принес никодим
в льняную укутали робу
и стражей приставили к гробу
уже овчары поднимали жезлы
пасхальную снедь собирали в узлы
и ангел его благовестный
на склон поднимался окрестный
но думалось в горестной спешке петру
что незачем в храм приходить поутру
что время готовиться к тратам
вернуться на промысел с братом
еще не гасила мария огня
вперясь в непроглядную стену
еще в обещание третьего дня
не верилось крестному тлену
Алексей Цветков
#цветков
#страстнаянеделя
в полдневную темень на страшном ветру
потухшее тело чернело вверху
но те что расправу вершили
еще разойтись не спешили
один милосердно ускорить финал
меж ребер копье на полпяди вогнал
по личной какой-то причине
приход облегчая кончине
с душой эта плоть расквиталась давно
но жалу копья поддалась все равно
кровавую выплеснув воду
на шлемы латинскому взводу
поодаль безгласные стиснув уста
ждал отрок которому прямо с креста
он мать поручал умирая
и петр и мария вторая
от стен где вчера он учил невредим
состав омовенья принес никодим
в льняную укутали робу
и стражей приставили к гробу
уже овчары поднимали жезлы
пасхальную снедь собирали в узлы
и ангел его благовестный
на склон поднимался окрестный
но думалось в горестной спешке петру
что незачем в храм приходить поутру
что время готовиться к тратам
вернуться на промысел с братом
еще не гасила мария огня
вперясь в непроглядную стену
еще в обещание третьего дня
не верилось крестному тлену
Алексей Цветков
#цветков
#страстнаянеделя
Уле
Когда хоронили второго разбойника,
За гробом не шёл никто.
Никто не пришёл целовать покойника,
Буквально, совсем никто.
Никто не пошёл ни его оплакивать,
Ни маму жалеть его.
И мама сама не пошла оплакивать
Распятого своего.
Все люди тогда наконец-то поняли,
Кто праведник, кто мудак.
Что те за хорошее дело померли,
А эти за просто так.
Он сам захотел убивать, насиловать,
Сам отбивал поклон.
Не время жалеть и не место миловать
Таких нелюдей, как он.
Когда заходили в пещеру хорошего,
Пещера была пуста.
Точнее, там было какое-то крошево,
Но не было там Христа.
И люди кричали, молясь неистово,
И рвали тряпьё седин,
А он отошёл проводить нечистого,
Чтоб тот не лежал один.
Женя Беркович
24 апреля 2022
#беркович
#страстнаянеделя
Когда хоронили второго разбойника,
За гробом не шёл никто.
Никто не пришёл целовать покойника,
Буквально, совсем никто.
Никто не пошёл ни его оплакивать,
Ни маму жалеть его.
И мама сама не пошла оплакивать
Распятого своего.
Все люди тогда наконец-то поняли,
Кто праведник, кто мудак.
Что те за хорошее дело померли,
А эти за просто так.
Он сам захотел убивать, насиловать,
Сам отбивал поклон.
Не время жалеть и не место миловать
Таких нелюдей, как он.
Когда заходили в пещеру хорошего,
Пещера была пуста.
Точнее, там было какое-то крошево,
Но не было там Христа.
И люди кричали, молясь неистово,
И рвали тряпьё седин,
А он отошёл проводить нечистого,
Чтоб тот не лежал один.
Женя Беркович
24 апреля 2022
#беркович
#страстнаянеделя
* * *
Кончена клятва, кончена страсть.
Спи, мое сердце, усни.
Кончилась мука, смерть унялась.
Спи, моя радость, усни.
Кончилась битва, кончился грех.
Спи, моя сладость, усни.
Кончился ад, ожидающий всех.
Спи, мой Спаситель, усни.
Кончилось бремя, кончился сон.
Спи, мое сердце, усни.
Кончилось время, мир сотворен.
Спи, мой Создатель, усни.
Как волхвы с дарами, поспешим впотьмах
к Господу Владыке в чистых пеленах.
Эта ночь венчается
Тишиной суббот.
Это смерть кончается.
Это жизнь живет.
Ольга Седакова
#седакова
#страстнаянеделя
Кончена клятва, кончена страсть.
Спи, мое сердце, усни.
Кончилась мука, смерть унялась.
Спи, моя радость, усни.
Кончилась битва, кончился грех.
Спи, моя сладость, усни.
Кончился ад, ожидающий всех.
Спи, мой Спаситель, усни.
Кончилось бремя, кончился сон.
Спи, мое сердце, усни.
Кончилось время, мир сотворен.
Спи, мой Создатель, усни.
Как волхвы с дарами, поспешим впотьмах
к Господу Владыке в чистых пеленах.
Эта ночь венчается
Тишиной суббот.
Это смерть кончается.
Это жизнь живет.
Ольга Седакова
#седакова
#страстнаянеделя
От ФОМЫ
Как слепого, подвел и заметил: вот тут,
и для верности ветку сухую воткнул,
а гляжу, ничего тут такого и нет:
ни особых чудес, ни особых примет,
только ветка сухая торчит в небесах.
Не пойму я чего-то в его чудесах.
Владимир Строчков
#строчков
#пасха
#страстнаянеделя
Как слепого, подвел и заметил: вот тут,
и для верности ветку сухую воткнул,
а гляжу, ничего тут такого и нет:
ни особых чудес, ни особых примет,
только ветка сухая торчит в небесах.
Не пойму я чего-то в его чудесах.
Владимир Строчков
#строчков
#пасха
#страстнаянеделя
ТОЛКОВАНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ
Когда бы Он пошевелил перстом
Для своего телесного спасенья,
Остался б магом, но не стал Христом
И не объял бы тайну Воскресенья.
О фокусе мечтал Искариот,
О низости публичного показа,
Доступных для желудка и для глаза
Чудес, увеселяющих народ.
Гвоздями он прибил сей рабский путь
К Его запястьям, над землёй простёртым!
Но маг Исус предстал Иуде мёртвым,
А Бог воскрес, и в этом - Тайны суть.
И в этом суть иудина греха,
Взыскующего магии от Бога
И доказательств, коих всюду много,
Что есть над нами Тайные Верха!
Юнна Мориц
#мориц
#пасха
#страстнаянеделя
Когда бы Он пошевелил перстом
Для своего телесного спасенья,
Остался б магом, но не стал Христом
И не объял бы тайну Воскресенья.
О фокусе мечтал Искариот,
О низости публичного показа,
Доступных для желудка и для глаза
Чудес, увеселяющих народ.
Гвоздями он прибил сей рабский путь
К Его запястьям, над землёй простёртым!
Но маг Исус предстал Иуде мёртвым,
А Бог воскрес, и в этом - Тайны суть.
И в этом суть иудина греха,
Взыскующего магии от Бога
И доказательств, коих всюду много,
Что есть над нами Тайные Верха!
Юнна Мориц
#мориц
#пасха
#страстнаянеделя
* * *
Отвален камень и Его здесь нет,
Средь мертвых не ищите вы живого,
Прошел сквозь плащаницу горний свет,
В свою обитель возвратилось Слово.
Теперь навстречу мы идем к Нему,
Тому, кто воды ограничил твердью...
Персты вложив, я, как Фома, пойму -
Смерть побеждают собственною смертью.
Сегодня в почках ожила листва,
И через пару дней зазеленеет,
В весенний месяц праздничный нисан
И жизнь, и смерть становятся яснее.
Борис Бергин
2011
#бергин
#пасха
#страстнаянеделя
Отвален камень и Его здесь нет,
Средь мертвых не ищите вы живого,
Прошел сквозь плащаницу горний свет,
В свою обитель возвратилось Слово.
Теперь навстречу мы идем к Нему,
Тому, кто воды ограничил твердью...
Персты вложив, я, как Фома, пойму -
Смерть побеждают собственною смертью.
Сегодня в почках ожила листва,
И через пару дней зазеленеет,
В весенний месяц праздничный нисан
И жизнь, и смерть становятся яснее.
Борис Бергин
2011
#бергин
#пасха
#страстнаянеделя
* * *
В жизни не так уж мало
ради чего пожить.
Веточки краснотала,
зелень озимой ржи.
Небо роняет в лужи
пёрышки-облака.
Чайки вернулись, кружат
голову мне слегка.
Первый полёт лимонниц –
солнечных лепестков...
Слышишь в пасхальном звоне
всякой беды исход?
Полина Орынянская
2023
#орынянская
#страстнаянеделя
#пасха
В жизни не так уж мало
ради чего пожить.
Веточки краснотала,
зелень озимой ржи.
Небо роняет в лужи
пёрышки-облака.
Чайки вернулись, кружат
голову мне слегка.
Первый полёт лимонниц –
солнечных лепестков...
Слышишь в пасхальном звоне
всякой беды исход?
Полина Орынянская
2023
#орынянская
#страстнаянеделя
#пасха
Пять способов увидеть
1.
Всматриваешься вдаль, щуришься, напрягаешь диафрагму,
заставляешь вытягиваться щупальцы зренья,
утыкаешься в собственную рассеянность,
в бесконечность нехватки, плоскость картинки,
глубину воображения.
2.
Закрываешь глаза, успокаиваешь дыхание,
погружаешься в пульсирующую тьму,
разрешаешь следить и не вмешиваться,
наблюдать и запоминать.
3.
Полная темнота с небольшими всполохами запаха липы,
соловьиных трелей, похожих на дождь в фонарном свете,
всплеск голосов далеких прохожих, смех,
тишина. Голос.
4.
Голос света, теплый на ощупь.
Трогаю без рук, солнечным сплетением,
губами, обратной стороной лба.
Вижу.
5.
Открываю рот, ложечка со Святыми дарами
делает меня младенцем. Руки, сложенные на плечах,
помогают воскреснуть из мертвых
каждый раз, когда
Ты меня видишь.
Мою мерцающую и быстро гаснущую фигурку,
выходящую из храма.
Видишь, не видишь,
всматриваешься, щуришься, ждешь, любишь.
Надя Делаланд
(Надежда Черных)
#делаланд
#страстнаянеделя
1.
Всматриваешься вдаль, щуришься, напрягаешь диафрагму,
заставляешь вытягиваться щупальцы зренья,
утыкаешься в собственную рассеянность,
в бесконечность нехватки, плоскость картинки,
глубину воображения.
2.
Закрываешь глаза, успокаиваешь дыхание,
погружаешься в пульсирующую тьму,
разрешаешь следить и не вмешиваться,
наблюдать и запоминать.
3.
Полная темнота с небольшими всполохами запаха липы,
соловьиных трелей, похожих на дождь в фонарном свете,
всплеск голосов далеких прохожих, смех,
тишина. Голос.
4.
Голос света, теплый на ощупь.
Трогаю без рук, солнечным сплетением,
губами, обратной стороной лба.
Вижу.
5.
Открываю рот, ложечка со Святыми дарами
делает меня младенцем. Руки, сложенные на плечах,
помогают воскреснуть из мертвых
каждый раз, когда
Ты меня видишь.
Мою мерцающую и быстро гаснущую фигурку,
выходящую из храма.
Видишь, не видишь,
всматриваешься, щуришься, ждешь, любишь.
Надя Делаланд
(Надежда Черных)
#делаланд
#страстнаянеделя
* * *
Полным полно и воздуха, и пчёл…
И часть межи плывёт как будто чёлн,
поднявший нежный розоватый парус -
чуть выгнутый под ветром абрикос,
средь двух миров ...
И свет высокоросл
и так широк,
что смерти не осталось.
Сергей Пагын
2023
#пагын
Полным полно и воздуха, и пчёл…
И часть межи плывёт как будто чёлн,
поднявший нежный розоватый парус -
чуть выгнутый под ветром абрикос,
средь двух миров ...
И свет высокоросл
и так широк,
что смерти не осталось.
Сергей Пагын
2023
#пагын
* * *
Как маковое зёрнышко, как рисовое зёрнышко, как косточка от сливы.
Летело с неба перышко, в ладонь ложилось пёрышко и делало счастливой.
Где расцветало нежное, ночное, острожное, где были только двое,
Как маковое зёрнышко, как рисовое зёрнышко, как косточка от сливы.
Летело с неба перышко, в ладонь ложилось пёрышко и делало счастливой.
Где расцветало нежное, ночное, острожное, где были только двое, случилось долгожданное, святое, невозможное.
Великое.
Живое.
Светлана Лаврентьева
#лаврентьева
Как маковое зёрнышко, как рисовое зёрнышко, как косточка от сливы.
Летело с неба перышко, в ладонь ложилось пёрышко и делало счастливой.
Где расцветало нежное, ночное, острожное, где были только двое,
Как маковое зёрнышко, как рисовое зёрнышко, как косточка от сливы.
Летело с неба перышко, в ладонь ложилось пёрышко и делало счастливой.
Где расцветало нежное, ночное, острожное, где были только двое, случилось долгожданное, святое, невозможное.
Великое.
Живое.
Светлана Лаврентьева
#лаврентьева
* * *
это так легко — находить в каждом дне чудо,
мир вообще щедр на маленькие чудеса,
на самом деле прекрасные люди повсюду.
будь подтверждением этому сам.
послушай, это ведь правда просто:
каждого, кто разбит, молча обнять за плечи.
вместо чтения умных книг о духовном росте
можно просто быть человечней.
поменяется мода, но чуткое сердце — это всегда красиво.
отогреть замерзших тёплым словом или чаем.
накормить кота, придержать дверь, сказать «спасибо»,
вечные ценности не мельчают.
это так легко — улыбаться на улице хмурым лицам,
показать незнакомцу маршрут, меньше ругаться матом,
чтобы счастья стало больше — им нужно делиться,
кинуть монетку в гитарный чехол бродячему музыканту -
пусть это совсем немного.
и вместо супермаркета купить у старушки на рынке яблок два килограмма,
в доброте куда больше Бога,
чем в молитвах и сотнях храмов.
это так просто: сказать первым «здравствуй»,
тот, кто несчастлив, умеет лишь делать больно,
кто светится изнутри, тот излучает счастье —
каждый дарит миру то,
чем сам наполнен.
уметь прощать и не копить обид — огромный душевный труд,
просыпаться с чистыми мыслями утром.
уяснить, что весь этот мир вокруг —
лишь отражение твоего внутреннего.
Аня Захарова
#захарова
это так легко — находить в каждом дне чудо,
мир вообще щедр на маленькие чудеса,
на самом деле прекрасные люди повсюду.
будь подтверждением этому сам.
послушай, это ведь правда просто:
каждого, кто разбит, молча обнять за плечи.
вместо чтения умных книг о духовном росте
можно просто быть человечней.
поменяется мода, но чуткое сердце — это всегда красиво.
отогреть замерзших тёплым словом или чаем.
накормить кота, придержать дверь, сказать «спасибо»,
вечные ценности не мельчают.
это так легко — улыбаться на улице хмурым лицам,
показать незнакомцу маршрут, меньше ругаться матом,
чтобы счастья стало больше — им нужно делиться,
кинуть монетку в гитарный чехол бродячему музыканту -
пусть это совсем немного.
и вместо супермаркета купить у старушки на рынке яблок два килограмма,
в доброте куда больше Бога,
чем в молитвах и сотнях храмов.
это так просто: сказать первым «здравствуй»,
тот, кто несчастлив, умеет лишь делать больно,
кто светится изнутри, тот излучает счастье —
каждый дарит миру то,
чем сам наполнен.
уметь прощать и не копить обид — огромный душевный труд,
просыпаться с чистыми мыслями утром.
уяснить, что весь этот мир вокруг —
лишь отражение твоего внутреннего.
Аня Захарова
#захарова
* * *
Хочу отдельности, как летний дождь отвесный, -
не общности, не сети повсеместной;
единственности - карий с голубым
(не желтый, не зеленый, - не с любым).
Еще затылком, холодок почуя,
осмысленности тлеющей хочу я, -
как молнии, отцарствующей в вышних;
хочу длиннот - повисшими на вишне.
Слепого солнца рыжие заплаты…
Окрылой тишины хочу крылатой;
царапающие – белоградин – санки,
икриные, пугливые овсянки
глаза и, будто сложенные вместе,
две палочки, две крохотные в тесте.
Вот вдумчивость намокшая, нагая
так желтоклюво, перисто шагает
по смоченной траве и по болотцам,
по маленькой губе, по обороткам
от пишущих машин; по их молчанью -
гудит огонь и пахнет кирпичами.
Не в зрелости еще, но и не юной –
хочу пугливой красоты июня;
овсянок, лета, вишни и камина –
и молнии хочу, и муравьино…
Герман Власов
2015
#власов
Хочу отдельности, как летний дождь отвесный, -
не общности, не сети повсеместной;
единственности - карий с голубым
(не желтый, не зеленый, - не с любым).
Еще затылком, холодок почуя,
осмысленности тлеющей хочу я, -
как молнии, отцарствующей в вышних;
хочу длиннот - повисшими на вишне.
Слепого солнца рыжие заплаты…
Окрылой тишины хочу крылатой;
царапающие – белоградин – санки,
икриные, пугливые овсянки
глаза и, будто сложенные вместе,
две палочки, две крохотные в тесте.
Вот вдумчивость намокшая, нагая
так желтоклюво, перисто шагает
по смоченной траве и по болотцам,
по маленькой губе, по обороткам
от пишущих машин; по их молчанью -
гудит огонь и пахнет кирпичами.
Не в зрелости еще, но и не юной –
хочу пугливой красоты июня;
овсянок, лета, вишни и камина –
и молнии хочу, и муравьино…
Герман Власов
2015
#власов
ДВЕ ЧАСТИ
l.
Мама лежит на родильном кресле.
За окнами – апрель тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Мама рожает меня, и тревожится,
что мне будет страшно входить в эту жизнь
одной.
Она шепчет, обращаясь ко мне:
«Не волнуйся, котёнок, тут совсем ничего опасного,
тут весна, и все тебя ждут –
твой папа, твои бабушка с дедушкой.
Иди скорее к нам, наша девочка.
Не пугайся, что мы с тобой расстаёмся,
наоборот –
именно теперь мы будем вместе по-настоящему,
станем ещё ближе,
почувствуем друг друга ещё глубже.
Я всегда буду тебя любить,
что бы ни случилось.
Иди на мой голос, солнышко,
иди на свет.
А за меня не беспокойся –
мне
не больно,
я
справлюсь».
ll.
Мама лежит на раскладном кресле.
За окнами – сентябрь две тысячи двадцать третьего года.
Мама умирает от рака, и я тревожусь,
что ей будет страшно входить в эту смерть
одной.
Я шепчу, обращаясь к маме:
«Не волнуйся, котёнок, там совсем ничего опасного,
Там весна, и все тебя ждут –
мой папа, мои бабушка с дедушкой.
Иди скорее к ним, наша девочка.
Не пугайся, что мы с тобой расстаёмся,
наоборот –
именно теперь мы будем вместе по-настоящему,
станем ещё ближе,
почувствуем друг друга ещё глубже.
Я всегда буду тебя любить,
что бы ни случилось.
Иди на мой голос, солнышко,
иди на свет.
А за меня не беспокойся –
мне
не больно,
я
справлюсь».
Дана Курская
25 апреля 2024
#курская
l.
Мама лежит на родильном кресле.
За окнами – апрель тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Мама рожает меня, и тревожится,
что мне будет страшно входить в эту жизнь
одной.
Она шепчет, обращаясь ко мне:
«Не волнуйся, котёнок, тут совсем ничего опасного,
тут весна, и все тебя ждут –
твой папа, твои бабушка с дедушкой.
Иди скорее к нам, наша девочка.
Не пугайся, что мы с тобой расстаёмся,
наоборот –
именно теперь мы будем вместе по-настоящему,
станем ещё ближе,
почувствуем друг друга ещё глубже.
Я всегда буду тебя любить,
что бы ни случилось.
Иди на мой голос, солнышко,
иди на свет.
А за меня не беспокойся –
мне
не больно,
я
справлюсь».
ll.
Мама лежит на раскладном кресле.
За окнами – сентябрь две тысячи двадцать третьего года.
Мама умирает от рака, и я тревожусь,
что ей будет страшно входить в эту смерть
одной.
Я шепчу, обращаясь к маме:
«Не волнуйся, котёнок, там совсем ничего опасного,
Там весна, и все тебя ждут –
мой папа, мои бабушка с дедушкой.
Иди скорее к ним, наша девочка.
Не пугайся, что мы с тобой расстаёмся,
наоборот –
именно теперь мы будем вместе по-настоящему,
станем ещё ближе,
почувствуем друг друга ещё глубже.
Я всегда буду тебя любить,
что бы ни случилось.
Иди на мой голос, солнышко,
иди на свет.
А за меня не беспокойся –
мне
не больно,
я
справлюсь».
Дана Курская
25 апреля 2024
#курская
Лесник
Из глубокой глуши подмосковной
жизнь меня выводила не раз:
не засыпало в штольне бездонной,
видно, Он приберёг про запас,
нагорбатился вволю на драге,
намывая казённый металл,
и от Волоколамска до Праги
подрывную машинку таскал.
А за то, что ни пуля, ни мина
не оставила в той стороне,
нам с женой — две медали, два сына,
два инфаркта — всё сталось вдвойне.
Ну, почти… Только самую малость —
на погосте второго креста —
из ненáжитого и осталось.
Так ещё ведь не вся прожита.
Да и долго ль кресту на просторе,
уходя каждый вечер во тьму,
одному рассыхаться под ветром,
намокать под дождём одному.
Александр Переверзин
2005
#переверзин
Из глубокой глуши подмосковной
жизнь меня выводила не раз:
не засыпало в штольне бездонной,
видно, Он приберёг про запас,
нагорбатился вволю на драге,
намывая казённый металл,
и от Волоколамска до Праги
подрывную машинку таскал.
А за то, что ни пуля, ни мина
не оставила в той стороне,
нам с женой — две медали, два сына,
два инфаркта — всё сталось вдвойне.
Ну, почти… Только самую малость —
на погосте второго креста —
из ненáжитого и осталось.
Так ещё ведь не вся прожита.
Да и долго ль кресту на просторе,
уходя каждый вечер во тьму,
одному рассыхаться под ветром,
намокать под дождём одному.
Александр Переверзин
2005
#переверзин
СОЛОВЬИ
О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.
Тристапятидесятый день войны.
Еще рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулеметы…
Вот это место. Здесь он умирал —
Товарищ мой из пулеметной роты.
Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошел с лица,
Потом оно, темнея, каменело.
Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней
Запри все чувства сразу на защелку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защелкал.
Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто сразу вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всем забыл,
Высвистывая тонкие колена.
Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы еще едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.
Как время, по траншеям тек песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,
Заглядывал в воронку от разрыва.
Еще минута — задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.
Еще мгновенье — перекосит рот
От сердце раздирающего крика.
Но успокойся, посмотри: цветет,
Цветет на минном поле земляника!
Лесная яблонь осыпает цвет,
Пропитан воздух ландышем и мятой…
А соловей свистит. Ему в ответ
Еще — второй, еще — четвертый, пятый.
Звенят стрижи. Малиновки поют.
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Раскидан настороженный уют
Тяжелым громыхающим снарядом.
А мир гремит на сотни верст окрест,
Как будто смерти не бывало места,
Шумит неумолкающий оркестр,
И нет преград для этого оркестра.
Весь этот лес листом и корнем каждым,
Ни капли не сочувствуя беде,
С невероятной, яростною жаждой
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.
Да, это жизнь. Ее живые звенья,
Ее крутой, бурлящий водоем.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своем.
Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца.
Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: «Ребята, напишите Поле —
У нас сегодня пели соловьи».
И сразу канул в омут тишины
Тристяпятидесятый день войны.
Он не дожил, не долюбил, не допил,
Не доучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.
И, может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: «Ребята, дайте знать Ирине —
У нас сегодня пели соловьи».
И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.
Пусть даже так. Потом просохнут слезы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем
У той поджигородовской березы
Ты всмотришься в зеленый водоем.
Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.
Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мертвых мы поговорим потом.
Михаил Дудин*
(*на момент написания автору 25 лет)
1942
#дудин
О мертвых мы поговорим потом.
Смерть на войне обычна и сурова.
И все-таки мы воздух ловим ртом
При гибели товарищей. Ни слова
Не говорим. Не поднимая глаз,
В сырой земле выкапываем яму.
Мир груб и прост. Сердца сгорели. В нас
Остался только пепел, да упрямо
Обветренные скулы сведены.
Тристапятидесятый день войны.
Еще рассвет по листьям не дрожал,
И для острастки били пулеметы…
Вот это место. Здесь он умирал —
Товарищ мой из пулеметной роты.
Тут бесполезно было звать врачей,
Не дотянул бы он и до рассвета.
Он не нуждался в помощи ничьей.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца,
И как-то улыбался неумело.
Загар сначала отошел с лица,
Потом оно, темнея, каменело.
Ну, стой и жди. Застынь. Оцепеней
Запри все чувства сразу на защелку.
Вот тут и появился соловей,
Несмело и томительно защелкал.
Потом сильней, входя в горячий пыл,
Как будто сразу вырвавшись из плена,
Как будто сразу обо всем забыл,
Высвистывая тонкие колена.
Мир раскрывался. Набухал росой.
Как будто бы еще едва означась,
Здесь рядом с нами возникал другой
В каком-то новом сочетанье качеств.
Как время, по траншеям тек песок.
К воде тянулись корни у обрыва,
И ландыш, приподнявшись на носок,
Заглядывал в воронку от разрыва.
Еще минута — задымит сирень
Клубами фиолетового дыма.
Она пришла обескуражить день.
Она везде. Она непроходима.
Еще мгновенье — перекосит рот
От сердце раздирающего крика.
Но успокойся, посмотри: цветет,
Цветет на минном поле земляника!
Лесная яблонь осыпает цвет,
Пропитан воздух ландышем и мятой…
А соловей свистит. Ему в ответ
Еще — второй, еще — четвертый, пятый.
Звенят стрижи. Малиновки поют.
И где-то возле, где-то рядом, рядом
Раскидан настороженный уют
Тяжелым громыхающим снарядом.
А мир гремит на сотни верст окрест,
Как будто смерти не бывало места,
Шумит неумолкающий оркестр,
И нет преград для этого оркестра.
Весь этот лес листом и корнем каждым,
Ни капли не сочувствуя беде,
С невероятной, яростною жаждой
Тянулся к солнцу, к жизни и к воде.
Да, это жизнь. Ее живые звенья,
Ее крутой, бурлящий водоем.
Мы, кажется, забыли на мгновенье
О друге умирающем своем.
Горячий луч последнего рассвета
Едва коснулся острого лица.
Он умирал. И, понимая это,
Смотрел на нас и молча ждал конца.
Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле
Когда он, руки разбросав свои,
Сказал: «Ребята, напишите Поле —
У нас сегодня пели соловьи».
И сразу канул в омут тишины
Тристяпятидесятый день войны.
Он не дожил, не долюбил, не допил,
Не доучился, книг не дочитал.
Я был с ним рядом. Я в одном окопе,
Как он о Поле, о тебе мечтал.
И, может быть, в песке, в размытой глине,
Захлебываясь в собственной крови,
Скажу: «Ребята, дайте знать Ирине —
У нас сегодня пели соловьи».
И полетит письмо из этих мест
Туда, в Москву, на Зубовский проезд.
Пусть даже так. Потом просохнут слезы,
И не со мной, так с кем-нибудь вдвоем
У той поджигородовской березы
Ты всмотришься в зеленый водоем.
Пусть даже так. Потом родятся дети
Для подвигов, для песен, для любви.
Пусть их разбудят рано на рассвете
Томительные наши соловьи.
Пусть им навстречу солнце зноем брызнет
И облака потянутся гуртом.
Я славлю смерть во имя нашей жизни.
О мертвых мы поговорим потом.
Михаил Дудин*
(*на момент написания автору 25 лет)
1942
#дудин
Две строчки
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.
Александр Твардовский
1943
#твардовский
Из записной потертой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далеко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А все еще бегом бежал
Да лед за полу придержал…
Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далекой,
Как будто мертвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примерзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.
Александр Твардовский
1943
#твардовский