Сегодня день рождения Линор Горалик

Биографию её я публиковала в прошлом году, можно прочитать по ссылке вверху ⬆️ или по тегу ⬇️

#горалик
#деньрождения

ИЗ ИНТЕРВЬЮ С ЛИНОР ГОРАЛИК

12.11.2018

Линор Горалик: «Мы живем в мире, в котором ждешь катастрофу каждый день»

- Если вспоминать вашу персональную выставку, то у вас там была работа с памятью и работа с эмпатией, с состраданием, эмоциональным включением, о котором вы часто говорите. Получается, это лейтмотив всего вашего творчества?

- Я боюсь, что это единственное, что меня интересует. Станислав Львовский, когда я начинала нести какую-нибудь ахинею про то, что всех жалко, говорил: «Эта женщина Геббельса пожалеет». Я смеялась — но ровно до тех пор, пока не прочитала дневники Геббельса и не поняла, как при всем ужасе перед тем, что сотворил этот человек, от сострадания к нему (особенно когда он был молодым) может замирать сердце. Это очень важная для меня тема — и в мире реальном, и в мире романа: мне хотелось бы быть человеком, способным разделять сострадание и осуждение и не ставить первое в зависимость от второго; увы, я совершенно не уверена, конечно, что способна на это, но такое умение, будь оно присуще человеку, кажется мне знаком величайшей Божьей милости.

«Эмпатия» для меня — какой-то, конечно, главный, магический ключ к ответу. Я верующий человек, но я не имею в виду, что «быть хорошим» для меня означает «полностью соответствовать требованиям христианской доктрины» — тем более что нет такой вещи, конечно, как единая христианская доктрина, а есть бесконечное количество ее интерпретаций. Но я глубоко верю в то, что сострадание и действия, опирающиеся на сострадание, вызванные состраданием, — это, может быть, единственный способ пытаться быть хорошим человеком лично для меня. Проблема с таким подходом, естественно, очевидна: очень часто сострадание подсказывает тебе вещи, которые смертельно не хочется делать.

- И которые иногда в ущерб тебе.

- Разговор про ущерб тут сложный: ты, конечно, получаешь какой-то бытовой, мирской ущерб, это тяжело, что у тебя нет на это сил, но еще тяжелее делается от того, что ты осознаешь свою слабость, мелкость, душевную лень. Но да, для меня «быть хорошим» — это заставлять себя делать то, что сострадание тебе подсказывает. Это огромный труд, и я восхищаюсь людьми, которым это удается.

#горалик
#интервью

ИЗ ИНТЕРВЬЮ С ЛИНОР ГОРАЛИК

12.09.2022

Линор Горалик: "Единственный способ вырывать у смерти ее жало - каждую секунду пытаться быть хорошими людьми"

— У Марка Твена была недописанная книга. Там мальчик приходит к людям — пустой сосуд, а не человек. И он становится Сатаной, просто пожив среди людей…

— Мне кажется, что у людей всё время есть желание найти кого-то, кто станет сосудом зла. Но всё зло, которое мы совершаем, совершаем мы. У Булгакова есть прекрасный момент, где он пишет советскую пьесу, а потом с отвращением ее перечитывает и говорит: «Надо признаться себе, что это написал я». Вот этот позор сделал я. И мне кажется, что это ужасно важный момент. Всё зло, которое мы делаем, маленькое или большое, делаем мы сами.

— Смерть можно остановить? Этот вопрос я задал Лизе Джеррард. «Смерть никогда не остановить, но любви и терпимости можно научить. И эти чувства можно разжечь в человеке», - ответила она. Мне не хочется соглашаться, что смерть нельзя остановить. А вам?

— Физическую смерть, насколько мне известно, остановить пока что нельзя. У христианства есть очень четкий ответ на вопрос о том, какую другую смерть можно остановить. И этот ответ мне кажется бесценным. Но я хочу сказать, что у нас есть некоторая вещь, которая, при всём ужасе смерти как таковой, немного сильнее смерти.

Мы можем выполнять единственную, на мой взгляд, вещь, которую мы и предназначены выполнять: мы можем каждую секунду пытаться быть хорошими людьми. Я не уверена, что мы можем прямо-таки быть хорошими людьми каждую секунду, это задача космического масштаба — быть хорошим каждую секунду. Я не уверена, что это посильно. Это требование безжалостно, его нельзя предъявлять никому. Но пытаться мы можем. Это единственный известный мне способ каждую секунду вырывать у смерти ее жало, вырывать у нее победу.

#горалик
#интервью

«Два основных проявления человеческого существования или две формы его – это жизнь и смерть. Или две единственные категории при философском осмыслении бытия относительно человека –  это они, жизнь и смерть.

Поэтому самые пристальные созерцатели мира и человека – поэты,  не могут  обойти вниманием эти категории  и, отражая жизнь, переводят взгляды на смерть то обреченно, то почтительно, то иронически. Но даже при последнем искусственном легкомыслии – всё равно с пиететом и внутренним трепетом.

Начинаются мотивы смерти в творчестве Пушкина и Лермонтова, потом в первой половине ХХ века Цветаева драматически ярко пронесла мотивы смерти через всю жизнь, начиная с желания смерти в семнадцать лет до пророческого стихотворения в зрелом возрасте. 
В творчестве Есенина данная тема является сквозной. «Вчера о смерти размыщляя…» - так начинается одно из стихотворений Николая Заболоцкого. В 90-х гг ХХ века Иосиф Бродский напишет : «Бессмертия у смерти не прошу…». Очень много о смерти писал главный поэт 90-х - Борис Рыжий» - выдержка из статьи «О жизни и смерти в поэзии» Изы Кресиковой


Мне ближе всего как об этой теме пишет Линор Горалик:


* * *

Смерть ласкает душу, идущую на поправку:
поправляет подушку, склоняет на грудь головку,
укрывает, гулит, шторы приопускает, -
так ласкает - как мать младенчика отпускает:
"Ничего, - говорит, - теперь не бойся, родная,
никогда, - говорит, - ты впредь не будешь одная:
помни, что нет нужды, посреди которой я тебя не ждала бы,
помни, что нет беды, из которой я тебя не спасла бы:
каждый шаг ведет к порогу родному,
каждый ножик - ключ к моему дому".

Линор Горалик


* * *

Пока нам всем читают эту сказку,
вокруг всё ровно так и происходит:
сначала твердый маленький грызун,
почти игрушечный, лежит среди картошки;
потом зима, мы возимся с обедом
и слышим женский крик из-под балкона:
восьмой этаж, девятый кошкин раз.
Потом чужая жучка где-то в парке, -
наш брат роняет леденец от горя:
мы с ней росли, - и вот, переросли.
Потом сначала бабка, позже - дедка.
Потом зима, ты возишься с картошкой -
И чувствуешь, как полегоньку тянут.
Уже тихонько начали тянуть.

Линор Горалик


* * *

“Камон, бро”, - говорит Авель белыми трясущимися губами. Глаза у Каина выпучены, сорок четвертый магнум скачет в холодных пальцах, рот шлепает, как у рыбки. “Камон, бро”, - говорит Авель, - “не тяни, тяжело, это ж секунда”. Каин садится в траву и воет. Авель подходит, садится рядом, кладет руку на ствол, пытается сжать брату пальцы, говорит: “Давай вместе. Вместе держим, вместе на счет три нажимаем”. Каин орет: “Да иди ты на***!..” Тогда Авель гладит его рыжие патлы, говорит внезапно: “Это же понарошку. Когда пуля вылетит, явится ангел, ангел ее в воздухе перехватит. Я прямо чувствую, что бывает такая схема. Давай, бро, вместе, на счет четыре.” На счет четыре ангел, следящий из-за кустов, прикрывает очи. Каин визжит, Авель умирает медленней, чем хотел

Линор Горалик

#горалик

* * *

у семилетнего в обоях живут и бойкие гасконцы и чебурашкин мокрый носик и две лошадки друг на друге и принципы добра и света и полногрудая Кукуня и мертвой бабушки кудряшки и лучший друг трехногий демон полуголовый полустрашный всепонимающий любимый умеющий на истребленье если ему помазать губы слюною, сдобренной какао: проводишь пальцем, шепчешь слово, рукой придерживаешь сердце, и больше бабушка ни разу ни разу, ясно вам, ни разу. Его зовут Агамумумон он к нам повернут левым рогом любимая, ремонт не страшен любимая, пока мы живы — но вот он снова проступает через рулон и два рулона скажи, что кончилось какао пригнись перед летящим стулом и бесполезно звать гасконцев и это семь - а будет восемь

Линор Горалик
 
#горалик

* * *

Если бы Бог рисовал нас карандашами,
ты был бы курносым,
с большими смешными ушами,
из жёлтых оттенков и розовой пудры,
серебрянность ночи и золотость утра,

и мы бы сидели на пальме босыми,
лохматыми, светлыми и святыми,
болтали бы пятками, пили кокосы,
про миропорядки решали вопросы:

пропавших бы без вести — возвратили,
погибших в нелепом бою — воскресили,

больных излечили бы — проще простого,
убрали бы мусор с Земного простора,

пожары, цунами, землетрясения —
остановили бы за мгновения,

спасли бы животных, и нищих, и пьяных,
детей бы вернули их папам и мамам,

зашили бы дыры в ночном покрывале
и рисовали бы,
рисовали бы,
рисовали.

Анна Сеничева

#сеничева

Шахматы
 
Стена неведенья упала! Ба!
Открылась истина – слоями.
И под ногой качнулась палуба.
Непостижимо! – Устояли!
 
Стреляли в сердце нам и в голову,
Скользили ноги (от воды ли?),
Едва не стали божьим оловом,
Но серафимы отводили.
 
В такой картине бытия расти
(И – Человеком) – Не слабо ли?
– Где корни гор дрожат от ярости,
А корни душ горят – от боли,
 
Где, баллистическими шахтами
Кору земную изувечив,
Блаженный мир играет в шахматы
На человеческую вечность

Эре Тиа

#тиа

* * *

«Я такая безбрежная, такая безысходная», —
писала в письме на четырёх страницах.
Как хотелось бы выплеснуться, израсходоваться
до последней капли, до тончайшей кожи,
а потом сидеть, как Иона, во чреве 
самого необъятного кита. Только бы не смотреть 
на эти грубые вывески, на эти брюхатые здания,
только бы не ходить по этим камням,
по этим скрипучим ступеням. 
Стать полой чашей, табула раса, начать сначала.
Быть печальной волчицей, что тихо смотрит
из окна ресторана Mama Roma на мелькающие машины
(когда засыпают Рем и Ромул).
У неё шерстинка к шерстинке, волосок к волоску
и тихая поступь. У неё такие глаза — как озёра.
Господи, сотвори меня заново, сотвори меня новой.
Из сухой тростинки, из волчьей шерстинки,
из любви и слова.

Надежда Волненко

#волненко

* * *

Когда мы спим, деревья бродят
по неприкаянной земле.
Их корни места не находят.
И души их скорбят во мгле.

Скорбят о прошлом и грядущем,
о том, что снегом замело,
тоскуют по эдемским кущам,
не знавшим про добро и зло...

А утром выглянешь в тревоге
в окно, подёрнутое тьмой...
«Да вон же - ива у дороги...
Вернулась, блудная, домой!»...

Валерий Котеленец

2019

#котеленец

* * *

Подняв лицо, сидеть, глядеть в зенит -
там облачное дерево летит,
на перья распадаясь и на волны,
на дальний берег, синевой пронзённый.

Промыть бы зренье смертное хоть раз –
каким свеченьем окатило б нас!

И остаётся только и всего
не убояться чуда Твоего.

Сергей Пагын

#пагын

Поэт - больше всего - человек, тот, кому дороже и выше всего звание человека.

Вечное и неизменное служение поэта культуре - создание гармонии и внесение её во внешний мир.

Поэт – сын гармонии; три дела возложены на него: во-первых – освободить звуки из родной безначальной стихии, в которой они пребывают; во-вторых – привести эти звуки в гармонию, дать им форму; в-третьих – внести эту гармонию во внешний мир.

Похищенные у стихии и приведенные в гармонию звуки, внесенные в мир, сами начинают творить свое дело.

«Слова поэта суть уже его дела».

Александр Блок
"О назначении поэта"

#блок
#цитата
#поэзия
#поэт

Июльское интермеццо

Девушки, которых мы обнимали,
с которыми мы спали,
приятели, с которыми мы пили,
родственники, которые нас кормили и все покупали,
братья и сестры, которых мы так любили,
знакомые, случайные соседи этажом выше,
наши однокашники, наши учителя, — да, все вместе, —
почему я их больше не вижу,
куда они все исчезли.

Приближается осень, какая по счету, приближается осень,
новая осень незнакомо шумит в листьях,
вот опять предо мной проезжают, проходят ночью,
в белом свете дня красные, неизвестные мне лица.
Неужели все они мертвы, неужели это правда,
каждый, который любил меня, обнимал, так смеялся,
неужели я не услышу издали крик брата,
неужели они ушли,
а я остался.

Здесь, один, между старых и новых улиц,
прохожу один, никого не встречаю больше,
мне нельзя входить, чистеньких лестниц узость
и чужие квартиры звонят над моей болью.

Ну, звени, звени, новая жизнь, над моим плачем,
к новым, каким по счету, любовям, привыкать к потерям,
к незнакомым лицам, к чужому шуму и к новым платьям,
ну, звени, звени, закрывай предо мной двери.

Ну, шуми надо мной, своим новым широким флагом,
тарахти подо мной, отражай мою тень
своим камнем твердым,
светлым камнем своим маячь из мрака,
оставляя меня, оставляя меня
моим мертвым.

Иосиф Бродский

1961

#бродский

* * *

… к объяснениям и теориям охладев,
- отчего оно так –
экономя калории даже окрестным летом,
проживаешь в истории словно рыба в воде –
рыбы очень интересно живут в воде,
интересней, чем евреи в шанхайском гетто,
а потом не в такт –
лишний хищник, или теченье, или в пустом
океане кто-то огромный махнет хвостом,
что-то дрогнет такое, что нельзя находиться рядом,
и тогда ты взлетаешь пробив потолок винтом,
разеваешь рот и жадно вдыхаешь то,
что твои собратья по морю считают ядом,
потому что стихи –
это тоже ловушка с доставкой на дом.

Елена Михайлик

июль 2023

#михайлик

* * *

Лужайка. Трава на припёке нежна.
Прилягу. Потом загляну в небеса.
Спокоен. Поддержка ничья не нужна.
Один. Опустилась на грудь стрекоза.

Усталость. Как долго я шёл никуда.
Рокочет. Чья воля укажет мне путь?
Машина! Трава подо мною густа.
Минует? А может, запрыгнет на грудь?

Истома. Ревёт выхлопная труба.
Кабина. Неужто уже сенокос?
Парнишка. Горячую прядку со лба.
Ромашка. Танцует у самых колёс.

Глеб Горбовский

1988

#горбовский

* * *

Идём по скошенному лугу.
Желанных слов не находя,
Боясь глядеть в глаза друг другу,
Мы говорим о лошадях.

Твоя Печаль, твоя Отрада –
Не сводят глаз с тугих небес,
Где солнце рыжим конокрадом
День под уздцы уводит в лес.

Их гривы пахнут ветром свежим,
Таких бы маслом на холсте.
Пять лет спустя они всё те же,
А мы с тобой совсем не те.

Мы сами создали границы
На территории разлук,
И окольцованы как птицы
Тащили память, словно плуг.

Как непонятна, нереальна
Любовь, что выдумала нас.
Но как отрадно, как печально
В глаза твои глядеть сейчас.

Елена Кепплин

#кепплин

* * *

— Что?! Нельзя ли было этот мир получше придумать?
— В смысле?
— Чтобы не убивать?! не мучить?! и т.д.
— Так и было придумано.
—В смысле?!
—«И насадил Господь Бог рай
в Едеме на востоке,
и поместил там человека,
которого создал...»
—Ааа... Так вот Вы о чем!
—А Вы — о чем?

Михаил Кукин

#кукин

* * *

Да, он замерз... Смотри, как он замерз...
По кромкам лепестки чернеют роз.
Он так замерз. Так дай ему согреться.

Укутай в шаль, на иней подыши.
Впусти его, пришедшего с вершин.
Открой ворота в наше королевство.

Калитка скрипнет, жалуясь зиме,
Мол, мой сустав железный онемел.
Калитка скрипнет, розами объята.

И он войдет, так пахнущий травой
Июльской ,свежескошенной,живой.
И разобьет молчанье, как пиньяту.

В нем столько лета - мармеладный джем,
Медовый клевер, солнце на лопатках.
У нас зима, и только снегом пахнет.
И небо холодеет в витраже.

У нас зима, сводящая с ума.
А лето здесь не больше, чем легенда.
Пришел с востока белоснежный Гэндальф.
Он был когда-то серым, как туман.

Смотри, у этих статуй по щекам
Стекают белокаменные слезы...
И вниз на белокаменные розы,
Туда во тьму, где сон без ночника.

Где ты, как прежде, шепчешь
От
Те
Пель.
Где ты, как прежде, веришь
Вот
Теперь,
Теперь-то точно снег пойдет на убыль.

К ногам он бросит шкуру февраля-
Трофей охотника - и жертвенность и жертва.
Не остановит слез твоих скольжение
Ни скорость пуль,
Ни руку лесоруба.

Тебе не нужен жертвенный олень,
Венец терновый, храм в Иерусалиме,
Пусть зацветут в саду, как прежде, сливы.
И пастухи придут дремать в их тень.

Здесь нет цветов, помимо зимних
роз.
Здесь нет влюбленных, только те, кто врозь.
И все, что нам увидеть довелось,-
Мороз...

И он уйдет вот так же, как пришел.
И след его застелит зимний шелк.
Покинул Аслан Нарнию, родная.

Тех не согреть, кто счастлив замерзать.
В чьих вечно отражаются глазах
Снежинки звезд,
Кружащие над нами.

Ирина Глузгольд

#глузгольд

* * *

И вновь я топчусь у порога
твоих сновидений
тревожных и нежных
Впусти же в свой сон
открой свои веки
прощение просится с губ твоих чутких
Всё только надеждой
живёт и любовью:
и песни и перстни
а сердце уж точно
без них — лишь кусочек
материи мёртвой
О пытка стоящего рядом с блаженством
а двери блаженства надёжно закрыты
ужель и во сне я тобою отвергнут
А ты на другой стороне сновидений
опять подаёшь непонятные знаки
надежду лелеял — и снова прощанье
Опять пробужденье
пытка и нежность
с надежды я свергнут
сном возведённый
и стала надежда
одурью сонной
Блуждая дошёл я до линии ночи
и вижу как стебли нежнейшего сна
под корень срезает тлеющий месяц
Смиренно бреду я
к заветному месту
где можно глаза одиночеству смежить

Михаил Фельдман

#фельдман

* * *

вымою пепел живою водою,
душой молодою, светлыми слезами,
из тебя вымою горькую долю —
вырастут цветы с зелёными глазами

вот растут с глазами первородной силы
горячие листья, сладкие соки
исцелили девочку — стала красивая
зазвенела снова, как нота высокая

что внутри болело — огнём погорело
получилось много чёрного пепла
а вымыли пепел — так девочка запела
ну а как запела, так и окрепла

вот слезами плакал я горькими сначала
а теперь солёными, светлыми от жара
вот была ты тихая, а теперь зазвучала
смерть рукой махнула, мимо пробежала

Юлия Мамочева

2023

#мамочева

* * *

Все встает на свои места.
Кем ты был, кто ты есть, и кем никогда не стал.
Ты хороший, они плохие?
Спихивай их всех,
Полезай обратно на пьедестал!

Все встает на свои места.
Боль выходит из берегов,
Заливает озлобленные уста,
Обжигает ближнего, сбрасывает с моста.
Ночь отводит глаза, тяжело вздыхает.
Через мгновение набережная пуста.

Все встает на свои места.
Я хороший - они плохие,
но счастливее от этого знания ты не стал,
Потому что когда ты прав - ты узок.
Твоя правда - клеймо, высохшая река, чудовищная обуза.
Посмотри в себя, что в тебе вызывает агрессию и оскал?
Кем ты был, кто ты есть, и кем никогда не стал.

Если ты откажешься от внутреннего суда
И признаешь миры чужие и города -
Бог пошлет тебе знание:
Ты хороший, они плохие - загнивающая вода.
Ты узришь, где ты врал себе, как устал.
Кем ты был, кто ты есть, и кем никогда не стал.

Река выпрямит русло, погладит берег,
Поцелует опоры покосившегося моста.
Ты в порядке, они в порядке.

Все встает на свои места.

Катарина Султанова
(Екатерина Султанова)

#султанова

* * *

И что с того, что нас перемололи?
Нам даже лучше с пылью и мукой.
Разбитые глаза обсерваторий
Очерчены по контуру чекой.

И что с того, что нам стреляют в спины?
В нас столько дыр, что пули не страшны.
Нас гнали много дальше середины,
Потом погнали с новой стороны.

Когда вокруг, в межзвездной мешанине,
Хрустальный воздух затрещит на вздох,
Мы вспомним исковерканное имя,
Которым звали всех своих врагов.

Оно похоже на безглазых кукол,
На строй солдат и на забой скота.
Оно похоже с точностью до буквы
На наши уставные имена.

И что с того, что мы перемололи,
Всех тех, кого забыли расстрелять?
Разбитые глаза обсерваторий
Закрыли покрасневший окуляр.

Red Cake
(Максим Дергачев)

#дергачев
#текущее