* * *
это пока мы тут, дышим тепло, и слова, как травинки, переплетаем вокруг ран, губ, тишины — легко, ли, неловко, как — это совсем и не важно, это пока мы здесь, сердце, обрыв, прижимает правую руку к груди, как хорошо, в младенчестве, в теплоте вечера, на руках маминых, но как, как хорошо, это ветер до щелей долетает в окне, зимний, колючий, на островке света лампы настольной, только то, только то, как я плаваю, говорит сердце, в этой ночи, посмотри, щепками если даже, не кораблём, не воздушным судёнышком, только пёрышком от любого слова, затаённого, твоего, но как, я, люблю плыть и — всё, всё, всё — для меня, для тебя, для меня, для тебя во мне как воздуха этого море
Степан Самарин
#самарин
это пока мы тут, дышим тепло, и слова, как травинки, переплетаем вокруг ран, губ, тишины — легко, ли, неловко, как — это совсем и не важно, это пока мы здесь, сердце, обрыв, прижимает правую руку к груди, как хорошо, в младенчестве, в теплоте вечера, на руках маминых, но как, как хорошо, это ветер до щелей долетает в окне, зимний, колючий, на островке света лампы настольной, только то, только то, как я плаваю, говорит сердце, в этой ночи, посмотри, щепками если даже, не кораблём, не воздушным судёнышком, только пёрышком от любого слова, затаённого, твоего, но как, я, люблю плыть и — всё, всё, всё — для меня, для тебя, для меня, для тебя во мне как воздуха этого море
Степан Самарин
#самарин
Сегодня день рождения «последнего поэта Серебряного века» - Арсения Тарковского (25 июня 1907, Елисаветград - 27 мая 1989, Москва)
Долгое время Арсений Тарковский был известен как переводчик с восточных и европейских языков. Его конек – переводы с арабского, туркменского, грузинского, армянского. Именно ему «доверили» перевести стихи Иосифа Сталина с грузинского языка.
Как поэт он прославился, когда ему было уже больше 50-ти
Он дружил с Анной Ахматовой, был последней любовью Мартын Цветаевой, его стихи звучат в фильмах его сына, Андрея Тарковского, «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия» в авторском прочтении
У Андрея были сложные, прохладные отношения с отцом, этому посвящен фильм «Зеркало». По воспоминаниям, Арсений много раз пересматривал этот фильм сына и каждый раз имел при себе валидол. Фильм явился одновременно и упреком отцу, и оправданием. Оправданием через любовь
«Мой отец, конечно, большой русский поэт. Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться», - Андрей Тарковский
#тарковский
#деньрождения
Долгое время Арсений Тарковский был известен как переводчик с восточных и европейских языков. Его конек – переводы с арабского, туркменского, грузинского, армянского. Именно ему «доверили» перевести стихи Иосифа Сталина с грузинского языка.
Как поэт он прославился, когда ему было уже больше 50-ти
Он дружил с Анной Ахматовой, был последней любовью Мартын Цветаевой, его стихи звучат в фильмах его сына, Андрея Тарковского, «Зеркало», «Сталкер», «Ностальгия» в авторском прочтении
У Андрея были сложные, прохладные отношения с отцом, этому посвящен фильм «Зеркало». По воспоминаниям, Арсений много раз пересматривал этот фильм сына и каждый раз имел при себе валидол. Фильм явился одновременно и упреком отцу, и оправданием. Оправданием через любовь
«Мой отец, конечно, большой русский поэт. Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться», - Андрей Тарковский
#тарковский
#деньрождения
Арсений Александрович Тарковский родился 25 июня 1907 года в городе Елисаветграде Херсонской губернии (сейчас — Кропивницкий, Украина) в дворянской семье.
Его отец Александр Тарковский служил в Елисаветградском общественном банке, а также занимался журналистикой и литературой — публиковал свои стихи, рассказы и статьи. Мать будущего поэта Мария Рачковская преподавала в частных училищах и воскресной школе. Кроме Арсения в семье Тарковских был еще сын Валерий.
Свои первые стихи Арсений Тарковский начал сочинять в раннем детстве. В этом ему помогал отец. Несколько раз Александр Тарковский водил детей на поэтические вечера, где выступали Игорь-Северянин, Федор Сологуб и Константин Бальмонт. Также он занимался с сыном иностранными языками.
На праздники Тарковские устраивали у себя дома представления. Они разыгрывали пьесы и сказки, которые сочиняли Арсений и Валерий Тарковские. Между собой дети часто общались записками в стихах.
По признанию самого поэта, писать он начал "с горшка". И в ранние годы познакомился с философией и творчеством Григория Сковороды, оказавшим большое влияние на мировоззрение молодого Тарковского. "Топтал чабрец родного края и ночевал - не помню где, я жил, невольно подражая Григорию Сковороде", - напишет поэт в 1976 году. Знаменитая автоэпитафия Сковороды: "Мир ловил меня, но не поймал" - вполне может быть применена и к Тарковскому.
В 1917 году старший брат Тарковского Валерий организовал собственный кружок революционеров, позже принял участие в Гражданской войне.
Арсений был с братом, когда тот совершил неудачное покушение на сподвижницу Махно, атаманшу Никифорову, бросив в неё бомбу. Брата задержали, а вместе с ним и 12-летнего Арсения, но последнего по её приказу отпустили.
В мае 1919 года Валерий Тарковский погиб в бою между красноармейцами и армией атамана Никифора Григорьева.
В 1921 году вместе со своими одноклассниками из Единой трудовой школы Арсений Тарковский написал антиленинский акростих: первые буквы каждой из строк в нем составили слово Ленин. Произведение опубликовали в одной из елисаветградских газет. Вскоре всех авторов стихотворения арестовали.
Тарковского и других заключенных повезли на поезде в город Николаев, где должны были судить. Но по дороге поэт сбежал.
В Елисаветград он побоялся возвращаться и поэтому несколько лет скитался по Украине. За это время Тарковский сменил несколько профессий. Он был помощником сапожника, работал на рыболовецкой артели на берегу Азовского моря. В свободное время он писал стихи.
В 1925 году Арсений Тарковский переехал в Москву. Первое время работал продавцом книг, а вскоре поступил на созданные в том же году Высшие государственные литературные курсы при Всероссийском союзе поэтов (ВГЛК).
По рекомендации своего преподавателя с курсов Арсений Тарковский устроился на работу в знаменитую в то время газету «Гудок», где начал публиковать свои «фельетоны в стихах на международную тему», судебные отчеты и басни. Поэт печатался под псевдонимами «А. Т.», «Тарас Подкова» и «А. Троль».
В «Гудке» Тарковский работал с Михаилом Булгаковым, Юрием Олешей, Ильей Ильфом и Евгением Петровым.
Во время учебы во ВГЛК стихи Тарковского «Хлеб» и «Свеча» опубликовали в литературных журналах и сборниках. В 1929 году Высшие литературные курсы закрыли из-за самоубийства одной из студенток.
Остальным слушателям разрешили сдавать экзамены в МГУ. Однако Тарковский решил бросить учебу. К тому времени он уже сотрудничал с несколькими журналами и газетами.
В 1931 году Арсений Тарковский устроился на работу на Всесоюзное радио, но вскоре был уволен из-за написанной им по заказу радио пьесы «Стекло», в которой усмотрели мистицизм. И он занялся переводами киргизских, туркменских, грузинских поэтов. Несколько раз он ездил в командировки, знакомился там с народным эпосом.
Литературовед Евгений Витковский писал о переводах Тарковского: «Тарковский переводил с трудом и без любви к делу, но прекрасно поставленный поэтический голос и безупречный слух не позволяли ему халтурить».
Собственные стихотворения Тарковского в эти годы не публиковали.
#тарковский
#биография
Его отец Александр Тарковский служил в Елисаветградском общественном банке, а также занимался журналистикой и литературой — публиковал свои стихи, рассказы и статьи. Мать будущего поэта Мария Рачковская преподавала в частных училищах и воскресной школе. Кроме Арсения в семье Тарковских был еще сын Валерий.
Свои первые стихи Арсений Тарковский начал сочинять в раннем детстве. В этом ему помогал отец. Несколько раз Александр Тарковский водил детей на поэтические вечера, где выступали Игорь-Северянин, Федор Сологуб и Константин Бальмонт. Также он занимался с сыном иностранными языками.
На праздники Тарковские устраивали у себя дома представления. Они разыгрывали пьесы и сказки, которые сочиняли Арсений и Валерий Тарковские. Между собой дети часто общались записками в стихах.
По признанию самого поэта, писать он начал "с горшка". И в ранние годы познакомился с философией и творчеством Григория Сковороды, оказавшим большое влияние на мировоззрение молодого Тарковского. "Топтал чабрец родного края и ночевал - не помню где, я жил, невольно подражая Григорию Сковороде", - напишет поэт в 1976 году. Знаменитая автоэпитафия Сковороды: "Мир ловил меня, но не поймал" - вполне может быть применена и к Тарковскому.
В 1917 году старший брат Тарковского Валерий организовал собственный кружок революционеров, позже принял участие в Гражданской войне.
Арсений был с братом, когда тот совершил неудачное покушение на сподвижницу Махно, атаманшу Никифорову, бросив в неё бомбу. Брата задержали, а вместе с ним и 12-летнего Арсения, но последнего по её приказу отпустили.
В мае 1919 года Валерий Тарковский погиб в бою между красноармейцами и армией атамана Никифора Григорьева.
В 1921 году вместе со своими одноклассниками из Единой трудовой школы Арсений Тарковский написал антиленинский акростих: первые буквы каждой из строк в нем составили слово Ленин. Произведение опубликовали в одной из елисаветградских газет. Вскоре всех авторов стихотворения арестовали.
Тарковского и других заключенных повезли на поезде в город Николаев, где должны были судить. Но по дороге поэт сбежал.
В Елисаветград он побоялся возвращаться и поэтому несколько лет скитался по Украине. За это время Тарковский сменил несколько профессий. Он был помощником сапожника, работал на рыболовецкой артели на берегу Азовского моря. В свободное время он писал стихи.
В 1925 году Арсений Тарковский переехал в Москву. Первое время работал продавцом книг, а вскоре поступил на созданные в том же году Высшие государственные литературные курсы при Всероссийском союзе поэтов (ВГЛК).
По рекомендации своего преподавателя с курсов Арсений Тарковский устроился на работу в знаменитую в то время газету «Гудок», где начал публиковать свои «фельетоны в стихах на международную тему», судебные отчеты и басни. Поэт печатался под псевдонимами «А. Т.», «Тарас Подкова» и «А. Троль».
В «Гудке» Тарковский работал с Михаилом Булгаковым, Юрием Олешей, Ильей Ильфом и Евгением Петровым.
Во время учебы во ВГЛК стихи Тарковского «Хлеб» и «Свеча» опубликовали в литературных журналах и сборниках. В 1929 году Высшие литературные курсы закрыли из-за самоубийства одной из студенток.
Остальным слушателям разрешили сдавать экзамены в МГУ. Однако Тарковский решил бросить учебу. К тому времени он уже сотрудничал с несколькими журналами и газетами.
В 1931 году Арсений Тарковский устроился на работу на Всесоюзное радио, но вскоре был уволен из-за написанной им по заказу радио пьесы «Стекло», в которой усмотрели мистицизм. И он занялся переводами киргизских, туркменских, грузинских поэтов. Несколько раз он ездил в командировки, знакомился там с народным эпосом.
Литературовед Евгений Витковский писал о переводах Тарковского: «Тарковский переводил с трудом и без любви к делу, но прекрасно поставленный поэтический голос и безупречный слух не позволяли ему халтурить».
Собственные стихотворения Тарковского в эти годы не публиковали.
#тарковский
#биография
Из-за большого количества переводов поэт стал меньше сочинять. Позднее он писал в стихотворении «Переводчик»:
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
В 1940 году Арсения Тарковского приняли в Союз писателей СССР за переводы народного эпоса.
Сборник своих переводов Тарковский в том же году отправил Марине Цветаевой, которая вернулась в СССР из эмиграции. В ответ она писала поэту: «Ваша книга — прелестна. Ваш перевод — прелесть. Что Вы можете — сами? Потому что за другого Вы можете — все».
После этого они начали переписываться и встречаться. Цветаева была в него влюблена, несмотря на разницу в возрасте - 15 лет. Они много времени проводили вместе, но когда поэт понял, что она считает его не просто другом, он предпочёл прекратить их отношения.
Цветаева посвятила Тарковскому свое последнее стихотворение «Все повторяю первый стих», которое написала в марте 1941 года. Оно стала ответом на произведение Тарковского «Стол накрыт на шестерых». После смерти Цветаевой поэт тоже посвятил ей несколько сочинений, в том числе «Сколько было пустого, вздорного».
После начала Великой Отечественной войны Арсения Тарковского как члена Союза писателей эвакуировали в Чистополь. Оттуда осенью 1941 года он написал более десяти прошений отправить его на фронт. Поэт вспоминал: «Я не вынес эвакуационного удушья». Отказывали Тарковскому из-за слабого здоровья.
В конце 1941 года, после очередного письма в военкомат, Тарковского вызвали в Москву. В декабре он получил направление в действующую армию, его назначили военным корреспондентом. Он писал для газеты «Боевая тревога» стихи, очерки и рассказы о советских солдатах.
Многие солдаты вырезали его стихи из газет и носили вместе с документами и фотографиями своих близких, что поэт полагал высочайшим признанием своего творчества.
В декабре 1943 года поэта ранили в ногу в одном из боев на Прибалтийском фронте, у него развилась гангрена. Единственным способом спасти его жизнь была ампутация, но врачи, пытаясь сохранить ему конечность хотя бы насколько-то, делали частичные ампутации ноги шесть раз, в конце концов все равно отняв ему ногу полностью.
В 1945 году Тарковский по заданию Союза писателей поехал в Тбилиси, где познакомился с современными грузинскими поэтами. Он переводил их стихотворения, но одновременно с этим готовил к выходу свой первый сборник. Книгу одобрили на одном из заседаний Союза писателей.
Сборник «Стихотворения разных лет» из 54 произведений Тарковского уже готовился к печати в издательстве, когда вышло Постановление ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». В документе критиковали творчество Михаила Зощенко и Анны Ахматовой.
В постановлении писали, что они публиковали непатриотичные, «пустые, бессодержательные и пошлые вещи».
Непатриотичной посчитали и книгу Тарковского: поэт всего один раз упомянул Ленина и не посвятил ни одного стихотворения Сталину. Кроме того, Тарковского назвали членом так называемого «черного пантеона» писателей Серебряного века. Его упрекали в отходе от реализма, обилии метафор, сюжетах «начала века». Кроме него в «черный пантеон» вошли Анна Ахматова, Осип Мандельштам и Владислав Ходасевич.
Стихотворения Тарковского вновь стали редко появляться в газетах и журналах. Поэт зарабатывал переводами восточных авторов. В этот период он писал в стол.
В 1949 году ЦК КПСС поручил Арсению Тарковскому перевести ранние стихотворения Иосифа Сталина с грузинского. Предполагалось издать их отдельным сборником к семидесятилетию генсека. Поэт уже перевел несколько произведений, но Сталин лично запретил публиковать их, однако заплатив поэту такой гонорар, что тот несколько месяцев смог безбедно жить в той же самой Грузии.
В 1940-х Тарковский познакомился с Анной Ахматовой. Поэты переписывались, ездили друг к другу в гости и посвящали стихи, обменивались мнением о прочитанных книгах. Несколько раз Тарковский и Ахматова ссорились.
Для чего я лучшие годы
Продал за чужие слова?
Ах, восточные переводы,
Как болит от вас голова.
В 1940 году Арсения Тарковского приняли в Союз писателей СССР за переводы народного эпоса.
Сборник своих переводов Тарковский в том же году отправил Марине Цветаевой, которая вернулась в СССР из эмиграции. В ответ она писала поэту: «Ваша книга — прелестна. Ваш перевод — прелесть. Что Вы можете — сами? Потому что за другого Вы можете — все».
После этого они начали переписываться и встречаться. Цветаева была в него влюблена, несмотря на разницу в возрасте - 15 лет. Они много времени проводили вместе, но когда поэт понял, что она считает его не просто другом, он предпочёл прекратить их отношения.
Цветаева посвятила Тарковскому свое последнее стихотворение «Все повторяю первый стих», которое написала в марте 1941 года. Оно стала ответом на произведение Тарковского «Стол накрыт на шестерых». После смерти Цветаевой поэт тоже посвятил ей несколько сочинений, в том числе «Сколько было пустого, вздорного».
После начала Великой Отечественной войны Арсения Тарковского как члена Союза писателей эвакуировали в Чистополь. Оттуда осенью 1941 года он написал более десяти прошений отправить его на фронт. Поэт вспоминал: «Я не вынес эвакуационного удушья». Отказывали Тарковскому из-за слабого здоровья.
В конце 1941 года, после очередного письма в военкомат, Тарковского вызвали в Москву. В декабре он получил направление в действующую армию, его назначили военным корреспондентом. Он писал для газеты «Боевая тревога» стихи, очерки и рассказы о советских солдатах.
Многие солдаты вырезали его стихи из газет и носили вместе с документами и фотографиями своих близких, что поэт полагал высочайшим признанием своего творчества.
В декабре 1943 года поэта ранили в ногу в одном из боев на Прибалтийском фронте, у него развилась гангрена. Единственным способом спасти его жизнь была ампутация, но врачи, пытаясь сохранить ему конечность хотя бы насколько-то, делали частичные ампутации ноги шесть раз, в конце концов все равно отняв ему ногу полностью.
В 1945 году Тарковский по заданию Союза писателей поехал в Тбилиси, где познакомился с современными грузинскими поэтами. Он переводил их стихотворения, но одновременно с этим готовил к выходу свой первый сборник. Книгу одобрили на одном из заседаний Союза писателей.
Сборник «Стихотворения разных лет» из 54 произведений Тарковского уже готовился к печати в издательстве, когда вышло Постановление ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград». В документе критиковали творчество Михаила Зощенко и Анны Ахматовой.
В постановлении писали, что они публиковали непатриотичные, «пустые, бессодержательные и пошлые вещи».
Непатриотичной посчитали и книгу Тарковского: поэт всего один раз упомянул Ленина и не посвятил ни одного стихотворения Сталину. Кроме того, Тарковского назвали членом так называемого «черного пантеона» писателей Серебряного века. Его упрекали в отходе от реализма, обилии метафор, сюжетах «начала века». Кроме него в «черный пантеон» вошли Анна Ахматова, Осип Мандельштам и Владислав Ходасевич.
Стихотворения Тарковского вновь стали редко появляться в газетах и журналах. Поэт зарабатывал переводами восточных авторов. В этот период он писал в стол.
В 1949 году ЦК КПСС поручил Арсению Тарковскому перевести ранние стихотворения Иосифа Сталина с грузинского. Предполагалось издать их отдельным сборником к семидесятилетию генсека. Поэт уже перевел несколько произведений, но Сталин лично запретил публиковать их, однако заплатив поэту такой гонорар, что тот несколько месяцев смог безбедно жить в той же самой Грузии.
В 1940-х Тарковский познакомился с Анной Ахматовой. Поэты переписывались, ездили друг к другу в гости и посвящали стихи, обменивались мнением о прочитанных книгах. Несколько раз Тарковский и Ахматова ссорились.
Во времена хрущевской оттепели Арсению Александровичу несколько раз предлагали опубликовать стихи. Однако он отказывался, не хотел, чтобы книгу вновь отозвали в последний момент.
В 1962 году жена Тарковского Татьяна Озерская и писатель Виктор Виткович сами подготовили к изданию сборник поэта «Перед снегом», в который вошли стихотворения 1940–60-х годов. Туда же включили военную лирику поэта. Поскольку гражданская лирика представлена в творчестве Тарковского весьма и весьма узко, то для публикации пришлось спешно выдумывать несколько стихов-"паровозов" о Родине, без которых печать книги была бы невозможна.
Сборник опубликовали в издательстве «Советский писатель» небольшим тиражом в шесть тысяч экземпляров.
#тарковский
#биография
В 1962 году жена Тарковского Татьяна Озерская и писатель Виктор Виткович сами подготовили к изданию сборник поэта «Перед снегом», в который вошли стихотворения 1940–60-х годов. Туда же включили военную лирику поэта. Поскольку гражданская лирика представлена в творчестве Тарковского весьма и весьма узко, то для публикации пришлось спешно выдумывать несколько стихов-"паровозов" о Родине, без которых печать книги была бы невозможна.
Сборник опубликовали в издательстве «Советский писатель» небольшим тиражом в шесть тысяч экземпляров.
#тарковский
#биография
Сын поэта Андрей Тарковский говорил об отце: «Мой отец, конечно, сегодня — самый большой русский поэт. Вне всяких сомнений. С огромным духовным зарядом. Поэт, для которого самое важное — его внутренняя духовная концепция жизни. Он никогда не писал ничего, чтобы прославиться»
Андрей Тарковский несколько раз вставлял в свои фильмы стихи отца. А в картине «Зеркало» стихи прочитал сам поэт
«Мой отец по праву считается лучшим из живущих русских поэтов. И я думаю, что его гены в формировании моих запросов сыграли немалую роль», - Андрей Тарковский
В 1960-х вышли еще несколько сборников Тарковского — «Земле — земное» и «Вестник». Среди стихотворений этих лет - «Вот и лето прошло», которое прочитал один из героев фильма «Сталкер» Андрея Тарковского
После выхода сборников Арсений Тарковский стал известен. Его приглашали на поэтические вечера, литературные передачи на телевидении
В 1966 открылась поэтическая студия Тарковского при Московском отделении Союза писателей, он получил несколько гос.наград.
#тарковский
Андрей Тарковский несколько раз вставлял в свои фильмы стихи отца. А в картине «Зеркало» стихи прочитал сам поэт
«Мой отец по праву считается лучшим из живущих русских поэтов. И я думаю, что его гены в формировании моих запросов сыграли немалую роль», - Андрей Тарковский
В 1960-х вышли еще несколько сборников Тарковского — «Земле — земное» и «Вестник». Среди стихотворений этих лет - «Вот и лето прошло», которое прочитал один из героев фильма «Сталкер» Андрея Тарковского
После выхода сборников Арсений Тарковский стал известен. Его приглашали на поэтические вечера, литературные передачи на телевидении
В 1966 открылась поэтическая студия Тарковского при Московском отделении Союза писателей, он получил несколько гос.наград.
#тарковский
Арсений Тарковский был женат трижды.
Может быть, не меньше стихов современники ценили красоту того, кто их создал. Тарковский, по их свидетельствам, и молодым человеком, и зрелым мужчиной, и стариком - всегда был идеально, беспримерно красив.
С его легендарной красотой связана не одна комическая история. Один из анекдотов, рассказанный Татьяной Бек, произошел с ее матерью. Как-то, приехав в Переделкино, женщина увидела красивого мужчину, "одноногого человека такой ренессансной красоты", что не смогла оторвать от него глаз. Он садился играть в карты, и все время, пока он играл (а играл он долго), она лежала за кустами в траве и смотрел не него как на произведение искусства.
Со своей первой женой Марией Вишняковой поэт познакомился в 1925 году, на занятиях на Высших литературных курсах. В 1928 году Тарковский и Вишнякова поженились, хотя их родители и были против этого брака.
В браке у Тарковского и Вишняковой родилось двое детей: сын Андрей, который позднее стал режиссером, и дочь Марина.
В дневнике Мария Вишнякова писала о муже: «Папа Ася — замечательно хороший папа и очень хорошая няня».
В 1940 году Тарковский и Вишнякова развелись. Второй раз поэт женился на Антонине Бохоновой. С ней он познакомился еще в середине 1930-х, а затем несколько лет переписывался.
Марина Тарковская рассказывала: «Это было сильное чувство, заставившее папу уйти от семьи и оставить детей, которых он любил».
Со своей третьей женой — переводчицей Татьяной Озерской — Арсений Тарковский познакомился во время Великой Отечественной войны.
Озерская вспоминала: «В мае сорок четвертого в переделкинском Доме творчества я увидела человека в военной форме на костылях, и передо мной… возник образ птицы, но со сломанным крылом. Спросила: «Кто это?» Мне ответили: «Разве вы не знаете, это Тарковский». Не успела я опомниться, как меня извещают: «Сегодня он будет читать свои стихи, приходите».
Уже в 1946 году поэт расстался с Антониной Бохоновой, а еще через пять лет женился на Озерской. С ней Тарковский прожил до смерти.
Арсений Тарковский всерьез увлекался астрономией. В его доме был мощный телескоп, с которым он провел, почти не расставаясь, свой третий в жизни медовый месяц.
Его сын, Андрей Тарковский, умер от рака 29 декабря 1986 года в госпитале в Париже. Его похоронили на кладбище русских эмигрантов в местечке Сент-Женевьев-дю-Буа во Франции. В его дневнике, среди самых последних строк от 5 и 15 декабря 1986 г., есть такие: "Японцы организуют какой-то фонд помощи, но им нужно объяснить, почему такой знаменитый режиссер так беден...»
Через полтора года Арсений Тарковский, сильно горевавший о столь ранней потере сына, сам умер от рака с теми же симптомами в возрасте неполных 82 лет.
Последние полгода жизни Арсений Александрович провел в Центральной клинической больнице, где умер 27 мая 1989 года.
Похоронили поэта на кладбище в Переделкино, где у него была дача.
В том же году Тарковского посмертно наградили Государственной премией СССР за сборник «От юности до старости».
В 2000-х в Кропивницком открыли дом-музей поэта.
#тарковский
#биография
Может быть, не меньше стихов современники ценили красоту того, кто их создал. Тарковский, по их свидетельствам, и молодым человеком, и зрелым мужчиной, и стариком - всегда был идеально, беспримерно красив.
С его легендарной красотой связана не одна комическая история. Один из анекдотов, рассказанный Татьяной Бек, произошел с ее матерью. Как-то, приехав в Переделкино, женщина увидела красивого мужчину, "одноногого человека такой ренессансной красоты", что не смогла оторвать от него глаз. Он садился играть в карты, и все время, пока он играл (а играл он долго), она лежала за кустами в траве и смотрел не него как на произведение искусства.
Со своей первой женой Марией Вишняковой поэт познакомился в 1925 году, на занятиях на Высших литературных курсах. В 1928 году Тарковский и Вишнякова поженились, хотя их родители и были против этого брака.
В браке у Тарковского и Вишняковой родилось двое детей: сын Андрей, который позднее стал режиссером, и дочь Марина.
В дневнике Мария Вишнякова писала о муже: «Папа Ася — замечательно хороший папа и очень хорошая няня».
В 1940 году Тарковский и Вишнякова развелись. Второй раз поэт женился на Антонине Бохоновой. С ней он познакомился еще в середине 1930-х, а затем несколько лет переписывался.
Марина Тарковская рассказывала: «Это было сильное чувство, заставившее папу уйти от семьи и оставить детей, которых он любил».
Со своей третьей женой — переводчицей Татьяной Озерской — Арсений Тарковский познакомился во время Великой Отечественной войны.
Озерская вспоминала: «В мае сорок четвертого в переделкинском Доме творчества я увидела человека в военной форме на костылях, и передо мной… возник образ птицы, но со сломанным крылом. Спросила: «Кто это?» Мне ответили: «Разве вы не знаете, это Тарковский». Не успела я опомниться, как меня извещают: «Сегодня он будет читать свои стихи, приходите».
Уже в 1946 году поэт расстался с Антониной Бохоновой, а еще через пять лет женился на Озерской. С ней Тарковский прожил до смерти.
Арсений Тарковский всерьез увлекался астрономией. В его доме был мощный телескоп, с которым он провел, почти не расставаясь, свой третий в жизни медовый месяц.
Его сын, Андрей Тарковский, умер от рака 29 декабря 1986 года в госпитале в Париже. Его похоронили на кладбище русских эмигрантов в местечке Сент-Женевьев-дю-Буа во Франции. В его дневнике, среди самых последних строк от 5 и 15 декабря 1986 г., есть такие: "Японцы организуют какой-то фонд помощи, но им нужно объяснить, почему такой знаменитый режиссер так беден...»
Через полтора года Арсений Тарковский, сильно горевавший о столь ранней потере сына, сам умер от рака с теми же симптомами в возрасте неполных 82 лет.
Последние полгода жизни Арсений Александрович провел в Центральной клинической больнице, где умер 27 мая 1989 года.
Похоронили поэта на кладбище в Переделкино, где у него была дача.
В том же году Тарковского посмертно наградили Государственной премией СССР за сборник «От юности до старости».
В 2000-х в Кропивницком открыли дом-музей поэта.
#тарковский
#биография
* * *
Стол накрыт на шестерых —
Розы да хрусталь…
А среди гостей моих —
Горе да печаль.
И со мною мой отец,
И со мною брат.
Час проходит. Наконец
У дверей стучат.
Как двенадцать лет назад, Холодна рука,
И немодные шумят
Синие шелка.
И вино поет из тьмы,
И звенит стекло:
«Как тебя любили мы,
Сколько лет прошло».
Улыбнется мне отец,
Брат нальет вина,
Даст мне руку без колец,
Скажет мне она:
«Каблучки мои в пыли,
Выцвела коса,
И звучат из-под земли
Наши голоса».
Арсений Тарковский
1940
#тарковский
Стол накрыт на шестерых —
Розы да хрусталь…
А среди гостей моих —
Горе да печаль.
И со мною мой отец,
И со мною брат.
Час проходит. Наконец
У дверей стучат.
Как двенадцать лет назад, Холодна рука,
И немодные шумят
Синие шелка.
И вино поет из тьмы,
И звенит стекло:
«Как тебя любили мы,
Сколько лет прошло».
Улыбнется мне отец,
Брат нальет вина,
Даст мне руку без колец,
Скажет мне она:
«Каблучки мои в пыли,
Выцвела коса,
И звучат из-под земли
Наши голоса».
Арсений Тарковский
1940
#тарковский
* * *
"Я стол накрыл на шестерых..."
Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
- "Я стол накрыл на шестерых"...
Ты одного забыл - седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах - дождевые струи...
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть - седьмую...
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально - им, печален - сам,
Непозванная - всех печальней.
Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете.
- Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?
Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий -
Ты сам - с женой, отец и мать)
Есть семеро - раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых -
Быть призраком хочу - с твоими,
(Своими)...
Робкая как вор,
О - ни души не задевая!-
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.
Раз!- опрокинула стакан!
И всё. что жаждало пролиться,-
Вся соль из глаз, вся кровь из ран -
Со скатерти - на половицы.
И - гроба нет! Разлуки - нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть - на свадебный обед,
Я - жизнь, пришедшая на ужин.
...Никто: не брат. не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
- Ты, стол накрывший на шесть - душ,
Меня не посадивший - с краю.
Марина Цветаева
6 марта 1941
#цветаева
#тарковский
"Я стол накрыл на шестерых..."
Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
- "Я стол накрыл на шестерых"...
Ты одного забыл - седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах - дождевые струи...
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть - седьмую...
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально - им, печален - сам,
Непозванная - всех печальней.
Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете.
- Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?
Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий -
Ты сам - с женой, отец и мать)
Есть семеро - раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых -
Быть призраком хочу - с твоими,
(Своими)...
Робкая как вор,
О - ни души не задевая!-
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.
Раз!- опрокинула стакан!
И всё. что жаждало пролиться,-
Вся соль из глаз, вся кровь из ран -
Со скатерти - на половицы.
И - гроба нет! Разлуки - нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть - на свадебный обед,
Я - жизнь, пришедшая на ужин.
...Никто: не брат. не сын, не муж,
Не друг - и всё же укоряю:
- Ты, стол накрывший на шесть - душ,
Меня не посадивший - с краю.
Марина Цветаева
6 марта 1941
#цветаева
#тарковский
Жизнь, жизнь
I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме — и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом, -
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Арсений Тарковский
1965
#тарковский
I
Предчувствиям не верю, и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет:
Бессмертны все. Бессмертно всё. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
II
Живите в доме — и не рухнет дом.
Я вызову любое из столетий,
Войду в него и дом построю в нем.
Вот почему со мною ваши дети
И жены ваши за одним столом, -
А стол один и прадеду и внуку:
Грядущее свершается сейчас,
И если я приподымаю руку,
Все пять лучей останутся у вас.
Я каждый день минувшего, как крепью,
Ключицами своими подпирал,
Измерил время землемерной цепью
И сквозь него прошел, как сквозь Урал.
III
Я век себе по росту подбирал.
Мы шли на юг, держали пыль над степью;
Бурьян чадил; кузнечик баловал,
Подковы трогал усом, и пророчил,
И гибелью грозил мне, как монах.
Судьбу свою к седлу я приторочил;
Я и сейчас в грядущих временах,
Как мальчик, привстаю на стременах.
Мне моего бессмертия довольно,
Чтоб кровь моя из века в век текла.
За верный угол ровного тепла
Я жизнью заплатил бы своевольно,
Когда б ее летучая игла
Меня, как нить, по свету не вела.
Арсений Тарковский
1965
#тарковский
* * *
Где страсти, где ярость и ужасы,
где рать ополчилась на рать,
блажен, в ком достаточно мужества
на дудочке тихо играть.
Игорь Губерман
#губерман
Где страсти, где ярость и ужасы,
где рать ополчилась на рать,
блажен, в ком достаточно мужества
на дудочке тихо играть.
Игорь Губерман
#губерман
* * *
В бесцельной сутолоке,
в поисках напрасных
проходят наши лучшие года.
Мы - только куколки
тех бабочек прекрасных,
которыми не станем никогда.
Мы - только завязи
невиданных соцветий,
которым распуститься не дано.
Мы - только замыслы.
И никому на свете
их воплотить за нас не суждено.
Валерий Котеленец
1986
#котеленец
В бесцельной сутолоке,
в поисках напрасных
проходят наши лучшие года.
Мы - только куколки
тех бабочек прекрасных,
которыми не станем никогда.
Мы - только завязи
невиданных соцветий,
которым распуститься не дано.
Мы - только замыслы.
И никому на свете
их воплотить за нас не суждено.
Валерий Котеленец
1986
#котеленец
А русскому стиху так свойственно величье,
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье.
Осип Мандельштам
#мандельштам
#поэзия
#цитата
Где вешний поцелуй и щебетанье птичье.
Осип Мандельштам
#мандельштам
#поэзия
#цитата
* * *
Чтобы не сойти с ума от собственной важности
И углубиться в то, как устроен мир,
Каждое сердце нуждается лишь в одном - в отважности.
Каждая мысль в простом - «поблагодари».
Сколько людей стоит за твоим утренним капучино?
Который ты допиваешь опаздывая на все свои срочные встречи:
Начиная от тех, кто собирал эти зёрна, заканчивая сотрудником,
Который открывает кофейню утром и закрывает под вечер.
Если отмотать каждый процесс и просто представить,
Что за ним стоит конкретный живой человек,
Можно не сосчитать и потерять всю память,
И скорее всего закончится целый век.
Прежде чем ты успеешь сказать "спасибо" каждому,
Кто сажал деревья, собирал, молол, упаковывал, отправлял...
От процесса создания стаканчика простого бумажного -
До того, кто именно тебе его наливал.
Это цепочка бесконечных историй и разных судеб
И им всем, конечно, не посмотреть в глаза.
Но если твой капучино тебя разбудит -
Значит все эти люди трудились непосредственно для тебя.
И это просто о чашке кофе, если ты понимаешь, друг -
Ритуал десяти минут, о котором ты и не вспомнишь,
А в одном твоём дне, участвует целый мир и тысячи рук.
Протянутых одному лишь тебе на помощь.
И поэтому просто напоминай, что весь мир, лепится из незаметных тебе мелочей незаметными вовсе людьми.
Продолжай мечтать, загадывать продолжай и конечно, благодари!
Яна Мкр
#мкр
Чтобы не сойти с ума от собственной важности
И углубиться в то, как устроен мир,
Каждое сердце нуждается лишь в одном - в отважности.
Каждая мысль в простом - «поблагодари».
Сколько людей стоит за твоим утренним капучино?
Который ты допиваешь опаздывая на все свои срочные встречи:
Начиная от тех, кто собирал эти зёрна, заканчивая сотрудником,
Который открывает кофейню утром и закрывает под вечер.
Если отмотать каждый процесс и просто представить,
Что за ним стоит конкретный живой человек,
Можно не сосчитать и потерять всю память,
И скорее всего закончится целый век.
Прежде чем ты успеешь сказать "спасибо" каждому,
Кто сажал деревья, собирал, молол, упаковывал, отправлял...
От процесса создания стаканчика простого бумажного -
До того, кто именно тебе его наливал.
Это цепочка бесконечных историй и разных судеб
И им всем, конечно, не посмотреть в глаза.
Но если твой капучино тебя разбудит -
Значит все эти люди трудились непосредственно для тебя.
И это просто о чашке кофе, если ты понимаешь, друг -
Ритуал десяти минут, о котором ты и не вспомнишь,
А в одном твоём дне, участвует целый мир и тысячи рук.
Протянутых одному лишь тебе на помощь.
И поэтому просто напоминай, что весь мир, лепится из незаметных тебе мелочей незаметными вовсе людьми.
Продолжай мечтать, загадывать продолжай и конечно, благодари!
Яна Мкр
#мкр
ДВА ГОЛОСА
- Что у тебя с лицом?
Нет на тебе лица,
выглядишь беглецом.
- Топкая здесь земля.
Тонок ее настил.
Долог ее отлив.
Быть не хватает сил,
жабрами шевеля.
- Вот объявился тать,
командир этих мест.
Что ни увидит, съест.
Нечего ему дать.
Всех коров извели.
Зверя сдали на вес.
Множатся стригали,
но никаких овец.
- Да, но еще вдали
множатся голоса
выброшенных с земли,
стертых с ее лица.
В камни обращены.
Гонит воздушный ключ
запахи нищеты.
Камень еще горюч.
- Время-то на износ.
Времени-то в обрез.
Что бы ни началось,
некогда ставить крест.
Выбери шаг держать,
голову не клонить,
жаловаться не сметь.
Выбери жизнь, не смерть.
Жизнь, и еще не вся.
Жаловаться нельзя.
Михаил Айзенберг
#айзенберг
- Что у тебя с лицом?
Нет на тебе лица,
выглядишь беглецом.
- Топкая здесь земля.
Тонок ее настил.
Долог ее отлив.
Быть не хватает сил,
жабрами шевеля.
- Вот объявился тать,
командир этих мест.
Что ни увидит, съест.
Нечего ему дать.
Всех коров извели.
Зверя сдали на вес.
Множатся стригали,
но никаких овец.
- Да, но еще вдали
множатся голоса
выброшенных с земли,
стертых с ее лица.
В камни обращены.
Гонит воздушный ключ
запахи нищеты.
Камень еще горюч.
- Время-то на износ.
Времени-то в обрез.
Что бы ни началось,
некогда ставить крест.
Выбери шаг держать,
голову не клонить,
жаловаться не сметь.
Выбери жизнь, не смерть.
Жизнь, и еще не вся.
Жаловаться нельзя.
Михаил Айзенберг
#айзенберг
* * *
Глубоким багровым ожогом
На небе пылает закат.
Собака идёт рядом с богом
И слушает стрёкот цикад.
Его человеческий облик
Её не смущает совсем,
И кажется - мир обособлен
Одним на двоих бытием.
Так ласково что-то картавит
Весёлый её проводник,
Как будто в стрекочущей яви
Воркует прохладный родник.
Над городом ночь расцветает
И звёзды парят, как пыльца.
На небе ожог заживает
И не оставляет рубца.
Елена Кепплин
#кепплин
Глубоким багровым ожогом
На небе пылает закат.
Собака идёт рядом с богом
И слушает стрёкот цикад.
Его человеческий облик
Её не смущает совсем,
И кажется - мир обособлен
Одним на двоих бытием.
Так ласково что-то картавит
Весёлый её проводник,
Как будто в стрекочущей яви
Воркует прохладный родник.
Над городом ночь расцветает
И звёзды парят, как пыльца.
На небе ожог заживает
И не оставляет рубца.
Елена Кепплин
#кепплин
* * *
Ведь где-то есть простая жизнь и свет,
Прозрачный, тёплый и весёлый…
Там с девушкой через забор сосед
Под вечер говорит, и слышат только пчёлы
Нежнейшую из всех бесед.
А мы живём торжественно и трудно
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда с налёту ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Безсолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный.
Анна Ахматова
23 июня 1915
#ахматова
Ведь где-то есть простая жизнь и свет,
Прозрачный, тёплый и весёлый…
Там с девушкой через забор сосед
Под вечер говорит, и слышат только пчёлы
Нежнейшую из всех бесед.
А мы живём торжественно и трудно
И чтим обряды наших горьких встреч,
Когда с налёту ветер безрассудный
Чуть начатую обрывает речь.
Но ни на что не променяем пышный
Гранитный город славы и беды,
Широких рек сияющие льды,
Безсолнечные, мрачные сады
И голос Музы еле слышный.
Анна Ахматова
23 июня 1915
#ахматова
* * *
А воздух музыкой дрожит...
Тогда оставь и дом, и быт,
Скорее навостри колёса,
Сквозь листьев жёлтую пургу
Туда, где ждёт на берегу
Бездымное пространство Плёса,
Туда, где зарево осин,
Где только Левитан один
За Волгу смотрит, и не слышит,
Как до-ре-ми-фа-соль по крышам
Не дождь, а Моцарт озорной,
За ним Чайковский - боль и зной -
Спешат, и слышно за спиной,
Как музыка живёт и дышит!
Покуда можешь, ты дыши,
Короста облетит с души,
Как листья с дерева глухого,
И можно зиму перемочь,
И бестолочь перетолочь,
И музыки дождаться снова...
Мы молча ехали домой,
В туман такой, что Боже мой,
Ни неба, ни земли, ни века,
И только призраки берёз,
И только мир летел вразнос
Уже почти без человека.
Ян Бруштейн
#бруштейн
А воздух музыкой дрожит...
Тогда оставь и дом, и быт,
Скорее навостри колёса,
Сквозь листьев жёлтую пургу
Туда, где ждёт на берегу
Бездымное пространство Плёса,
Туда, где зарево осин,
Где только Левитан один
За Волгу смотрит, и не слышит,
Как до-ре-ми-фа-соль по крышам
Не дождь, а Моцарт озорной,
За ним Чайковский - боль и зной -
Спешат, и слышно за спиной,
Как музыка живёт и дышит!
Покуда можешь, ты дыши,
Короста облетит с души,
Как листья с дерева глухого,
И можно зиму перемочь,
И бестолочь перетолочь,
И музыки дождаться снова...
Мы молча ехали домой,
В туман такой, что Боже мой,
Ни неба, ни земли, ни века,
И только призраки берёз,
И только мир летел вразнос
Уже почти без человека.
Ян Бруштейн
#бруштейн
* * *
Снимок, не попавший в проявитель,
сделанный рассеянным прохожим;
мы не знаем, что там, мы не видим,
дальнюю границу не тревожим.
Кто же мы – летающие вздохи
или вздохов моментальный снимок?
Птицы, подбирающие крохи
между сквозняков необъяснимых?
Ящерица, та что на припеке,
поднимает мизерное веко.
Видит восходящие потоки,
принимает их за человека.
Михаил Айзенберг
#айзенберг
Снимок, не попавший в проявитель,
сделанный рассеянным прохожим;
мы не знаем, что там, мы не видим,
дальнюю границу не тревожим.
Кто же мы – летающие вздохи
или вздохов моментальный снимок?
Птицы, подбирающие крохи
между сквозняков необъяснимых?
Ящерица, та что на припеке,
поднимает мизерное веко.
Видит восходящие потоки,
принимает их за человека.
Михаил Айзенберг
#айзенберг
* * *
Мой красный велосипед застрял в девяносто восьмом,
опутанный крапивой и сном умирающей памяти.
Пластинка отца, почему ты поёшь на немом?
Останки вещей, почему вы по мне не скучаете:
гербарий, заботливо вложенный в фотоальбом,
пластмассовый шар в катакомбах дивана тяжёлого?
И я упираюсь в зеркало времени лбом,
и я убиваюсь о зеркало времени лбом,
и зеркало крошится в голову,
крошится в голову.
Мой тонкий дурацкий план – избыться, но победить,
мой пухлый стихов фолиант, почти оправдавший стратегию,
теперь я совсем пуста, по кромке сгоревшая сыть,
любому огню во мне – особые привилегии,
когда он трещит и растёт, он плавит и зеркала
и можно сквозь них ухватить из былого, умеючи,
останки людей, которых я обожгла,
останки людей, случайно согретых дотла,
и красный велосипед,
и всякие прочие мелочи.
Дарья Соль
(Дарья Лещенко)
2021
#лещенко
Мой красный велосипед застрял в девяносто восьмом,
опутанный крапивой и сном умирающей памяти.
Пластинка отца, почему ты поёшь на немом?
Останки вещей, почему вы по мне не скучаете:
гербарий, заботливо вложенный в фотоальбом,
пластмассовый шар в катакомбах дивана тяжёлого?
И я упираюсь в зеркало времени лбом,
и я убиваюсь о зеркало времени лбом,
и зеркало крошится в голову,
крошится в голову.
Мой тонкий дурацкий план – избыться, но победить,
мой пухлый стихов фолиант, почти оправдавший стратегию,
теперь я совсем пуста, по кромке сгоревшая сыть,
любому огню во мне – особые привилегии,
когда он трещит и растёт, он плавит и зеркала
и можно сквозь них ухватить из былого, умеючи,
останки людей, которых я обожгла,
останки людей, случайно согретых дотла,
и красный велосипед,
и всякие прочие мелочи.
Дарья Соль
(Дарья Лещенко)
2021
#лещенко