Современная поэзия / Modern poetry

История песни о «Каховке», 1935 год.

Михаил Светлов вспоминал:

«Однажды неожиданно ко мне явился ленинградский кинорежиссер Семен Тимошенко.

Он сказал мне:
— Миша! Я делаю картину «Три товарища». И к ней нужна песня, в которой были бы Каховка и девушка. Я устал с дороги, посплю у тебя, а когда ты напишешь, разбуди меня.

Он мгновенно заснул.
Каховка — это моя земля.
Я, правда, в ней никогда не был, но моя юность тесно связана с Украиной. Я вспомнил горящую Украину, юность, своих товарищей…

Мой друг Тимошенко спал недолго. Я разбудил его через сорок минут.

Сонным голосом он спросил меня:
— Как же это так у тебя получилось, Миша? Всего сорок минут прошло?

Я сказал:
— Ты плохо считаешь. Прошло сорок минут плюс моя жизнь.
Дело в том, что без накопления чувств не бывает искусства».

В стихотворении есть такие слова:
«Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути».
Эти строки стали крылатой фразой.

Еще Светлов писал эпиграммы и стихотворения смешные и маленькие:

Один атом
Ругался матом
И за это его исключили из молекулы…

Светлов гордился не только своими стихами, но и тем, что ни разу в жизни ни на кого не донес. Сам он не раз был под угрозой ареста.

Александр Светлов, сын поэта, рассказывал: «В 37-м его вызвали в НКВД. Отец немедленно отправился к Хесину в Охрану авторских прав и попросил аванс: "Знаешь, меня завтра посадят, надо бы что-то родителям оставить". Тот выписал ему четыреста рублей. Двести отец оставил старикам (тогда он еще не был женат), а на остальные двести впервые в жизни сильно напился. И в таком виде явился в органы.
Там, наверное, рассудили так: "Если человек не боится и напивается, идя на Лубянку, он точно сумасшедший"».

В годы Великой Отечественной войны Михаил Светлов был специальным корреспондентом газеты «Красная звезда» на Ленинградском фронте, затем работал в газетах Первой ударной армии Северо-Западного фронта.

Тогда были написаны два произведения, необычные для Светлова по жанру – поэма «Двадцать восемь» (1942) о героях-панфиловцах и цикл стихов о Лизе Чайкиной (1942) – партизанке, погибшей на войне.

Фронтовые впечатления Михаила Аркадьевича также отразились в пьесе «Бранденбургские ворота».

После войны Михаил Светлов рассказывал, что на фронте, по приказу политрука написал: "Иду в бой! Если меня убьют, прошу считать меня коммунистом! А если нет - то нет!" Байка сразу ушла в народ.

В послевоенные годы творчество Светлова было в опале, его не печатали, не упоминали критики, ему не разрешали выезжать за границу.

Он вновь занялся преподаванием и стал одним из самых любимых профессоров Литературного института. Михаил Аркадьевич постоянно был окружен молодежью, студенты его обожали.

Лишь в 1954 году после съезда писателей, на котором в защиту поэта выступили Кирсанов и Берггольц, он вернулся в литературу.

Работу над пьесой об Антуане Сент-Экзюпери поэт не успел завершить. Он умер 28 сентября 1964 года в Москве, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Через три года после смерти Михаила Аркадьевича, в 1967-м году, ему была присуждена (посмертно) единственная профессиональная награда – Ленинская премия по разделу «Поэзия».

Светлов жил в писательском доме в Камергерском переулке, 2. Сейчас там висит мемориальная доска: «В этом доме с 1931 по 1962 год жил и работал Михаил Светлов». Сам поэт предлагал написать на доске что-то менее банальное, например: «В этом доме жил и от этого умер...» или «В этом доме жил и не работал поэт Михаил Светлов».

В статье «Поэт ли ты»? Светлов писал:

«Чем больше думаю о себе, тем более я убеждаюсь в том, что я самый счастливый человек на свете… Почему я счастливый? Потому что я абсолютно убежден в том, что когда люди меня потеряют, они загрустят. Кто-нибудь снимет с полки томик Светлова и молча полистает его».

«Знаете, Светлов, когда мои друзья в Ленинграде говорили, что любят Вас, я не понимала, как такие разные люди могут любить одного и того же человека».

Анна Ахматова

#светлов
#биография

100 viewsedited 17:36