БУДУТ ЛИ ЗАЙЦЫ
Если зайцев вооружить
чтобы они истребили волков
будут ли зайцы
волков истребив
истреблять друг друга?
Будут ли зайцы
истреблять тех
кто их вооружил?
Будут ли
зайцы?
Вячеслав Куприянов
8 сентября 2022
#куприянов
Если зайцев вооружить
чтобы они истребили волков
будут ли зайцы
волков истребив
истреблять друг друга?
Будут ли зайцы
истреблять тех
кто их вооружил?
Будут ли
зайцы?
Вячеслав Куприянов
8 сентября 2022
#куприянов
Дед
Гадает дед на зареве зарниц,
на травах и росе, на лёте птиц
и на дымах над латанною крышей.
Огладит лист, поправит стебелёк.
Подслеповато нюхает цветок,
поводит носом и вздыхает: ишь ты…
— Ничо-ничо… — По яблоне сухой
ведёт своей мосластою рукой.
Глядь — от корней повытянулись всходы.
Седой, как лунь. Штаны с десятком дыр.
Он ходит-бродит и спасает мир
от боли, хвори, злобы, непогоды.
Бормочет. Гонит тучи в высоте.
Дрова из леса носит на хребте,
весь жилами увитый, как шпалера.
— Ничо-ничо… — яишенкой шкворчит.
…Ты бормочи подольше, бормочи.
Пока ворчит огонь в твоей печи,
на свете точно есть любовь и вера.
Полина Орынянская
#орынянская
Гадает дед на зареве зарниц,
на травах и росе, на лёте птиц
и на дымах над латанною крышей.
Огладит лист, поправит стебелёк.
Подслеповато нюхает цветок,
поводит носом и вздыхает: ишь ты…
— Ничо-ничо… — По яблоне сухой
ведёт своей мосластою рукой.
Глядь — от корней повытянулись всходы.
Седой, как лунь. Штаны с десятком дыр.
Он ходит-бродит и спасает мир
от боли, хвори, злобы, непогоды.
Бормочет. Гонит тучи в высоте.
Дрова из леса носит на хребте,
весь жилами увитый, как шпалера.
— Ничо-ничо… — яишенкой шкворчит.
…Ты бормочи подольше, бормочи.
Пока ворчит огонь в твоей печи,
на свете точно есть любовь и вера.
Полина Орынянская
#орынянская
* * *
О чем, ты помнишь, говорили мы
той осенью, до мировой войны?
Что ветер стих, что сад наполнен светом.
Тогда еще стояло бабье лето,
и белая льняная простыня,
слетев с веревки, на траву упала,
и на нее, исполненный огня,
спустился лист кленовый пятипалый
по воздуху, как с горочки крутой.
Ты волосы поправила рукой
и в дом пошла. Пред домом у крыльца
росла большая старая калина,
и ты еще смахнула паутину
со своего красивого лица.
И, стоя перед зеркалом, в котором
отображались стол и часть стены,
ты грустно говорила мне о скором
великом наступлении зимы,
о том, что все проходит и пройдет,
о том, что ничего не остается,
и лишь звезда во глубине колодца,
как золотая рыбина, плывет.
Дмитрий Мельников
#мельников
О чем, ты помнишь, говорили мы
той осенью, до мировой войны?
Что ветер стих, что сад наполнен светом.
Тогда еще стояло бабье лето,
и белая льняная простыня,
слетев с веревки, на траву упала,
и на нее, исполненный огня,
спустился лист кленовый пятипалый
по воздуху, как с горочки крутой.
Ты волосы поправила рукой
и в дом пошла. Пред домом у крыльца
росла большая старая калина,
и ты еще смахнула паутину
со своего красивого лица.
И, стоя перед зеркалом, в котором
отображались стол и часть стены,
ты грустно говорила мне о скором
великом наступлении зимы,
о том, что все проходит и пройдет,
о том, что ничего не остается,
и лишь звезда во глубине колодца,
как золотая рыбина, плывет.
Дмитрий Мельников
#мельников
Сегодня день рождения Михаила Кузмина (18 октября 1872, Ярославль — 1 марта 1936, Ленинград) — русского литератора (поэт, прозаик, драматург, переводчик), композитора Серебряного века.
Кузмин - первый в России мастер свободного стиха. Его дебютный и последний стихотворные циклы — «Александрийские песни» (1906) и «Форель разбивает лёд» (1929) — стали вехами в истории русской поэзии.
В 1906 году в повести «Крылья» открыл в русской художественной прозе тему однополой любви.
#кузмин
#деньрождения
Кузмин - первый в России мастер свободного стиха. Его дебютный и последний стихотворные циклы — «Александрийские песни» (1906) и «Форель разбивает лёд» (1929) — стали вехами в истории русской поэзии.
В 1906 году в повести «Крылья» открыл в русской художественной прозе тему однополой любви.
#кузмин
#деньрождения
Михаил Алексеевич Кузмин родился 18 октября 1872 года в Ярославле в семье дворянина, мать была внучкой французского актёра Офрена, который приехал в Россию при Екатерине Второй.
В 1884 семья переехала в Петербург, Кузмин окончил консерваторию, был учеником Римского-Корсакова, выступал как композитор и пианист (впоследствии — как автор и исполнитель музыкальных произведений на свои тексты).
Сочинял романсы, оперы, выучил немецкий, итальянский, изучал классическое искусство. В 1893 чуть не закончил жизнь самоубийством из-за неприятия своей гомосексуальной природы.
Большое влияние на него оказали путешествия по Египту и Италии, а затем по русскому Северу.
После возвращения из Европы Кузмин испытал духовный кризис, начал изучать образ жизни раскольников, традиции староверов, сблизился с семейством Верховских. Долгое время Кузмин увлекался русским старообрядчеством.
Жил в Петербурге, поддерживал дружеские отношения с художниками группы «Мир искусства». Эстетика мирискусников оказала влияние на его литературное творчество.
Дебютировал в 1905 в полулюбительском «Зелёном сборнике стихов и прозы», после чего творчество Кузмина вызвало интерес Брюсова, который привлёк его к сотрудничеству в символистском журнале «Весы» и убедил его заниматься прежде всего литературным, а не музыкальным творчеством.
В 1906, в необычно для Серебряного века позднем возрасте 34-х лет, Кузмин выступил в «Весах» с первыми заметными стихотворной (цикл «Александрийские песни») и прозаической (философски-публицистический роман «Крылья») публикациями.
В этом же году пишет музыку к постановке Блока, сочиняет музыку для его пьес.
В 1908 году вышла его первая книга стихов «Сети», куда вошли также «Александрийские песни». Ему посвящает стихи Анненский.
Дебюту Кузмина сопутствовал громкий успех и сочувствие со стороны критиков-модернистов, в то же время роман «Крылья» вызвал скандал из-за первого в русской литературе нейтрального описания гомосексуальных чувств и отношений (впрочем, вполне целомудренного).
По некоторым данным, в 1905 Кузмин вступил в Союз Русского Народа, во всяком случае его устойчивый интерес к националистическому движению хорошо засвидетельствован современниками.
Для стихов Кузмина характерен ряд постоянных образов (эллинистическая Александрия, французский XVIII век, русская религиозность), виртуозное владение формой (одним из первых разрабатывал свободный стих), особое внимание к детали. Ряд черт его творчества сближал Кузмина с акмеистами, которые во многом вдохновлялись его программной статьёй «О прекрасной ясности» (1910); сам Кузмин, впрочем, к акмеистам не примыкал и относился ко многим из них иронически, при этом оказал влияние на раннее творчество Ахматовой, Хлебникова.
Выступая с поэтическими концертами, Кузмин часто прибегал к музыкальному сопровождению, мелодекламировал, что было тогда в большой моде, а иногда аккомпанировал себе на гитаре. Некоторые свои стихи он клал на музыку и исполнял их вполголоса как романсы. Наиболее широко был известен его романс «Дитя и роза», он прочно вошёл в репертуар военного Петрограда и исполнялся многими артистами до конца 1930-х гг.
Послереволюционное творчество Кузмина (последний сборник — «Форель разбивает лёд», 1929) отличается усложнённостью образов, исчезновением прежней «лёгкости» и «манерности».
Кузмин — автор сборника «Условности» (где собраны критические статьи об искусстве Серебряного века) и обширного «Дневника», известного уже современникам, но систематически начавшего издаваться лишь недавно.
В 1920—1930-е годы Кузмин, как и многие писатели в советский период, был вынужден зарабатывать на жизнь переводами: среди наиболее заметных работ — «Метаморфозы» Апулея (перевод стал классическим), Петрарка, Шекспир, Мериме, Гёте и Анри де Ренье; полный перевод «Дон Жуана» Байрона. Перевод сонетов Шекспира утрачен в годы войны.
Кузмин умер 1 марта 1936 от воспаления лёгких: по
свидетельству Юркуна — «умер исключительно гармонически всему своему существу: легко, изящно, весело, почти празднично».
В течение 60 лет по 1989 книги Кузмина в СССР не издавались.
#кузмин
#биография
В 1884 семья переехала в Петербург, Кузмин окончил консерваторию, был учеником Римского-Корсакова, выступал как композитор и пианист (впоследствии — как автор и исполнитель музыкальных произведений на свои тексты).
Сочинял романсы, оперы, выучил немецкий, итальянский, изучал классическое искусство. В 1893 чуть не закончил жизнь самоубийством из-за неприятия своей гомосексуальной природы.
Большое влияние на него оказали путешествия по Египту и Италии, а затем по русскому Северу.
После возвращения из Европы Кузмин испытал духовный кризис, начал изучать образ жизни раскольников, традиции староверов, сблизился с семейством Верховских. Долгое время Кузмин увлекался русским старообрядчеством.
Жил в Петербурге, поддерживал дружеские отношения с художниками группы «Мир искусства». Эстетика мирискусников оказала влияние на его литературное творчество.
Дебютировал в 1905 в полулюбительском «Зелёном сборнике стихов и прозы», после чего творчество Кузмина вызвало интерес Брюсова, который привлёк его к сотрудничеству в символистском журнале «Весы» и убедил его заниматься прежде всего литературным, а не музыкальным творчеством.
В 1906, в необычно для Серебряного века позднем возрасте 34-х лет, Кузмин выступил в «Весах» с первыми заметными стихотворной (цикл «Александрийские песни») и прозаической (философски-публицистический роман «Крылья») публикациями.
В этом же году пишет музыку к постановке Блока, сочиняет музыку для его пьес.
В 1908 году вышла его первая книга стихов «Сети», куда вошли также «Александрийские песни». Ему посвящает стихи Анненский.
Дебюту Кузмина сопутствовал громкий успех и сочувствие со стороны критиков-модернистов, в то же время роман «Крылья» вызвал скандал из-за первого в русской литературе нейтрального описания гомосексуальных чувств и отношений (впрочем, вполне целомудренного).
По некоторым данным, в 1905 Кузмин вступил в Союз Русского Народа, во всяком случае его устойчивый интерес к националистическому движению хорошо засвидетельствован современниками.
Для стихов Кузмина характерен ряд постоянных образов (эллинистическая Александрия, французский XVIII век, русская религиозность), виртуозное владение формой (одним из первых разрабатывал свободный стих), особое внимание к детали. Ряд черт его творчества сближал Кузмина с акмеистами, которые во многом вдохновлялись его программной статьёй «О прекрасной ясности» (1910); сам Кузмин, впрочем, к акмеистам не примыкал и относился ко многим из них иронически, при этом оказал влияние на раннее творчество Ахматовой, Хлебникова.
Выступая с поэтическими концертами, Кузмин часто прибегал к музыкальному сопровождению, мелодекламировал, что было тогда в большой моде, а иногда аккомпанировал себе на гитаре. Некоторые свои стихи он клал на музыку и исполнял их вполголоса как романсы. Наиболее широко был известен его романс «Дитя и роза», он прочно вошёл в репертуар военного Петрограда и исполнялся многими артистами до конца 1930-х гг.
Послереволюционное творчество Кузмина (последний сборник — «Форель разбивает лёд», 1929) отличается усложнённостью образов, исчезновением прежней «лёгкости» и «манерности».
Кузмин — автор сборника «Условности» (где собраны критические статьи об искусстве Серебряного века) и обширного «Дневника», известного уже современникам, но систематически начавшего издаваться лишь недавно.
В 1920—1930-е годы Кузмин, как и многие писатели в советский период, был вынужден зарабатывать на жизнь переводами: среди наиболее заметных работ — «Метаморфозы» Апулея (перевод стал классическим), Петрарка, Шекспир, Мериме, Гёте и Анри де Ренье; полный перевод «Дон Жуана» Байрона. Перевод сонетов Шекспира утрачен в годы войны.
Кузмин умер 1 марта 1936 от воспаления лёгких: по
свидетельству Юркуна — «умер исключительно гармонически всему своему существу: легко, изящно, весело, почти празднично».
В течение 60 лет по 1989 книги Кузмина в СССР не издавались.
#кузмин
#биография
* * *
Какая-то лень недели кроет,
Замедляют заботы легкий миг, -
Но сердце молится, сердце строит:
Оно у нас плотник, не гробовщик.
Веселый плотник сколотит терем.
Светлый тес - не холодный гранит.
Пускай нам кажется, что мы не верим:
Оно за нас верит и нас хранит.
Оно все торопится, бьется под спудом,
А мы - будто мертвые: без мыслей, без снов...
Но вдруг проснемся пред собственным чудом:
Ведь мы всё спали, а терем готов.
Но что это, Боже? Не бьется ли тише?
Со страхом к сердцу прижалась рука...
Плотник, ведь ты не достроил крыши,
Не посадил на нее конька!
Михаил Кузмин
1916
#кузмин
Какая-то лень недели кроет,
Замедляют заботы легкий миг, -
Но сердце молится, сердце строит:
Оно у нас плотник, не гробовщик.
Веселый плотник сколотит терем.
Светлый тес - не холодный гранит.
Пускай нам кажется, что мы не верим:
Оно за нас верит и нас хранит.
Оно все торопится, бьется под спудом,
А мы - будто мертвые: без мыслей, без снов...
Но вдруг проснемся пред собственным чудом:
Ведь мы всё спали, а терем готов.
Но что это, Боже? Не бьется ли тише?
Со страхом к сердцу прижалась рука...
Плотник, ведь ты не достроил крыши,
Не посадил на нее конька!
Михаил Кузмин
1916
#кузмин
* * *
Рано горлица проворковала,
Утром под окном моим пропела:
"Что не бьешься, сердце, как бывало?
Или ты во сне окаменело?
Боже упаси, не стало ль старо,
Заморожено ль какой кручиной?
Тут из печки не достанешь жара,
Теплой не согреешься овчиной".
Пташка милая, я застываю,
Погибаю в пагубной дремоте,
Глаз своих давно не открываю,
Ни костей не чувствую, ни плоти.
Лишь глубоко уголечек тлеет,
В сердце тлеет уголечек малый.
Слышу я сквозь сон: уж ветер веет,
Синий пламень раздувает в алый.
Михаил Кузмин
#кузмин
Рано горлица проворковала,
Утром под окном моим пропела:
"Что не бьешься, сердце, как бывало?
Или ты во сне окаменело?
Боже упаси, не стало ль старо,
Заморожено ль какой кручиной?
Тут из печки не достанешь жара,
Теплой не согреешься овчиной".
Пташка милая, я застываю,
Погибаю в пагубной дремоте,
Глаз своих давно не открываю,
Ни костей не чувствую, ни плоти.
Лишь глубоко уголечек тлеет,
В сердце тлеет уголечек малый.
Слышу я сквозь сон: уж ветер веет,
Синий пламень раздувает в алый.
Михаил Кузмин
#кузмин
* * *
Мне не спится: дух томится,
Голова моя кружится
И постель моя пуста, —
Где же руки, где же плечи,
Где ж прерывистые речи
И любимые уста?..
Одеяло обвивало,
Тело знойное пылало,
За окном чернела ночь…
Сердце бьется, сухи руки.
Отогнать любовной скуки
Я не в силах, мне невмочь…
Прижимались, целовались,
Друг со дружкою сплетались,
Как с змеею паладин…
Уж в окно запахла мята,
И подушка вся измята,
И один я, все один…
Михаил Кузмин
июль-август 1906
#кузмин
Мне не спится: дух томится,
Голова моя кружится
И постель моя пуста, —
Где же руки, где же плечи,
Где ж прерывистые речи
И любимые уста?..
Одеяло обвивало,
Тело знойное пылало,
За окном чернела ночь…
Сердце бьется, сухи руки.
Отогнать любовной скуки
Я не в силах, мне невмочь…
Прижимались, целовались,
Друг со дружкою сплетались,
Как с змеею паладин…
Уж в окно запахла мята,
И подушка вся измята,
И один я, все один…
Михаил Кузмин
июль-август 1906
#кузмин
Это ссылка на спектакль Гоголь-центра «Кузмин. Форель разбивает лёд» по стихам Михаила Кузмина.
Спектакль из спецпроекта "Звезда", в рамках которого пять режиссеров поставили пять спектаклей о судьбах и творчестве пяти русских поэтов
⬇️⬇️⬇️
https://vk.com/video-21571748_456239025
#кузмин
#театральныерекомендации
Спектакль из спецпроекта "Звезда", в рамках которого пять режиссеров поставили пять спектаклей о судьбах и творчестве пяти русских поэтов
⬇️⬇️⬇️
https://vk.com/video-21571748_456239025
#кузмин
#театральныерекомендации
VK Видео
Кузмин. Форель разбивает лёд. Гоголь Центр
Watch Кузмин. Форель разбивает лёд. Гоголь Центр 1 hr. 46 min 15 s from 20 May 2020 online in HD for free in the VK catalog without signing up! Views: 14124. Likes: 104.
* * *
памяти М. Кузмина
Он встретил сфинкса летом, случайно, над или под Невой
И перспектива быть стремительно съеденным на плаву
Оказала огромное влияние на него,
Привила привычку к точности и летучему щегольству.
Потому что страсти наших властей оставляют слишком широкий след,
Подвернуться гуртом под колесо – небольшая честь.
Не то – египетская крылатая тварь, которой тысячи лет,
Тут кто ни выживи после встречи – шанс на долгую память есть.
Ну а сфинкс и в прошлом людей не ел, и в тот раз не имел в виду,
Он большую рыбу ловил в Неве, не смотрел, кто там и где,
Но если спросить – что было в том году,
Припомнит скользкую ткань воды и чью-то тень на воде,
А затем увидит, проваливаясь с головой, ряд верных примет,
Указывающих тому, кто свой, кто живой дорогу на Уасет…
И домой полетит отсюда, домой, домой.
Елена Михайлик
#михайлик
#кузмин
памяти М. Кузмина
Он встретил сфинкса летом, случайно, над или под Невой
И перспектива быть стремительно съеденным на плаву
Оказала огромное влияние на него,
Привила привычку к точности и летучему щегольству.
Потому что страсти наших властей оставляют слишком широкий след,
Подвернуться гуртом под колесо – небольшая честь.
Не то – египетская крылатая тварь, которой тысячи лет,
Тут кто ни выживи после встречи – шанс на долгую память есть.
Ну а сфинкс и в прошлом людей не ел, и в тот раз не имел в виду,
Он большую рыбу ловил в Неве, не смотрел, кто там и где,
Но если спросить – что было в том году,
Припомнит скользкую ткань воды и чью-то тень на воде,
А затем увидит, проваливаясь с головой, ряд верных примет,
Указывающих тому, кто свой, кто живой дорогу на Уасет…
И домой полетит отсюда, домой, домой.
Елена Михайлик
#михайлик
#кузмин
Сегодня день рождения Александра Галича (19.10.1918 - 15.12.1977) - поэта, драматурга, прозаика, автора и исполнителя собственных песен.
#галич
#деньрождения
#галич
#деньрождения
Памяти Пастернака
«… правление Литературного Фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года, на 71-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного».
(Единственное, появившееся в газетах, вернее, в одной — «Литературной газете», — сообщение о смерти Б. Л. Пастернака).
Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели…
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощанье…
Он не мылил петли в Елабуге
И с ума не сходил в Сучане!
Даже киевские письмэнники
На поминки его поспели.
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!..
И не то чтобы с чем-то за сорок —
Ровно семьдесят, возраст смертный.
И не просто какой-то пасынок —
Член Литфонда, усопший смертный!
Ах, осыпались лапы елочьи,
Отзвенели его метели…
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
«Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…»
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!
И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
Над анекдотом…
Мы не забудем этот смех
И эту скуку!
Мы — поимённо! — вспомним всех,
Кто поднял руку!..
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку…»
Вот и смолкли клевета и споры,
Словно взят у вечности отгул…
А над гробом встали мародёры
И несут почётный ка-ра-ул!
Александр Галич
1966
#галич
#пастернак
«… правление Литературного Фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Бориса Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 мая сего года, на 71-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного».
(Единственное, появившееся в газетах, вернее, в одной — «Литературной газете», — сообщение о смерти Б. Л. Пастернака).
Разобрали венки на веники,
На полчасика погрустнели…
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!
И терзали Шопена лабухи,
И торжественно шло прощанье…
Он не мылил петли в Елабуге
И с ума не сходил в Сучане!
Даже киевские письмэнники
На поминки его поспели.
Как гордимся мы, современники,
Что он умер в своей постели!..
И не то чтобы с чем-то за сорок —
Ровно семьдесят, возраст смертный.
И не просто какой-то пасынок —
Член Литфонда, усопший смертный!
Ах, осыпались лапы елочьи,
Отзвенели его метели…
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
«Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела…»
Нет, никакая не свеча —
Горела люстра!
Очки на морде палача
Сверкали шустро!
А зал зевал, а зал скучал —
Мели, Емеля!
Ведь не в тюрьму и не в Сучан,
Не к высшей мере!
И не к терновому венцу
Колесованьем,
А как поленом по лицу —
Голосованьем!
И кто-то, спьяну, вопрошал:
— За что? Кого там?
И кто-то жрал, и кто-то ржал
Над анекдотом…
Мы не забудем этот смех
И эту скуку!
Мы — поимённо! — вспомним всех,
Кто поднял руку!..
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку…»
Вот и смолкли клевета и споры,
Словно взят у вечности отгул…
А над гробом встали мародёры
И несут почётный ка-ра-ул!
Александр Галич
1966
#галич
#пастернак
* * *
Между слухов, сказок, мифов,
Просто лжи, легенд и мнений, Мы враждуем жарче скифов
За несходство заблуждений
Игорь Губерман
#губерман
Между слухов, сказок, мифов,
Просто лжи, легенд и мнений, Мы враждуем жарче скифов
За несходство заблуждений
Игорь Губерман
#губерман
Заклинание
зла земля, проведи нашу сторону
по дороге дня,
чтобы всем было на день и поровну,
никого не казня.
дождь-не-вождь, приходи в наше месиво,
увлажни,
чтобы всем стало тихо и весело,
и оттаяли б мы и они.
птиц-ресниц нарасти, чтобы взгляды нам
скрыли от наготы.
радуй, свет, что доныне не радовал.
радуй, речь. радуй, ты.
рук паук, передай крестоцветное
в тот конец стола,
чтобы жизнь, как всегда - незаметная,
не прошла.
Геннадий Каневский
17 октября 2022
#каневский
зла земля, проведи нашу сторону
по дороге дня,
чтобы всем было на день и поровну,
никого не казня.
дождь-не-вождь, приходи в наше месиво,
увлажни,
чтобы всем стало тихо и весело,
и оттаяли б мы и они.
птиц-ресниц нарасти, чтобы взгляды нам
скрыли от наготы.
радуй, свет, что доныне не радовал.
радуй, речь. радуй, ты.
рук паук, передай крестоцветное
в тот конец стола,
чтобы жизнь, как всегда - незаметная,
не прошла.
Геннадий Каневский
17 октября 2022
#каневский
* * *
Тихо.
Лишь в деревенском храме
звонят ко всенощной.
Из всех осенних немощей
похуже насморка с его соплями
похуже кашля — досаждает лихо
призыв растаять, сгинуть, испариться (с):
зарывшись в мёртвую листву
и нитью заметав по шву
прабабушкину шубу, кокон, саван,
улечься на спину в оправе
из ветвей,
глядеть, как улетают птицы… —
…порыв уехать из столицы
за три девять земель,
пока не возвратится
смеющийся, играющий апрель…
эх, малый, поскорее б, поскорей!
Весной все ж веселей
не спится.
И даже, кажется, длинней ресницы —
за них удержится слеза.
А осень — Божия роса…
И от стыда
здесь никуда
не скрыться.
И не пропасть в ту экспедицию,
что унесла б за тёмные леса,
за горы, реки — прямо в небеса…
Пока душа
смотрела б с колесницы
на осени «багрец и золото»,
пока бы удивлялась, что — не боязно,
пока шептала бы, как осень хороша,
и вспоминала Пушкина по поводу… —
там, наверху, заштопывая плат,
взахлёб молились бы ко Господу,
особенно о тех, кто виноват.
А коротко ли, долго ли,
пребудет нам Покров
разорван и разъят —
в прореху бытия
глядит небытие,
вгрызаясь в тонкое шитьё.
Но вдруг поверх голов
есть шапка-невидимка?
Отчаянно хватаюсь за тростинку,
ловлю в ладонь снежинку,
грею льдинку:
тепло.
Ну надо же — тепло!
Янина Солдаткина
14-15 октября 2022
#солдаткина
Тихо.
Лишь в деревенском храме
звонят ко всенощной.
Из всех осенних немощей
похуже насморка с его соплями
похуже кашля — досаждает лихо
призыв растаять, сгинуть, испариться (с):
зарывшись в мёртвую листву
и нитью заметав по шву
прабабушкину шубу, кокон, саван,
улечься на спину в оправе
из ветвей,
глядеть, как улетают птицы… —
…порыв уехать из столицы
за три девять земель,
пока не возвратится
смеющийся, играющий апрель…
эх, малый, поскорее б, поскорей!
Весной все ж веселей
не спится.
И даже, кажется, длинней ресницы —
за них удержится слеза.
А осень — Божия роса…
И от стыда
здесь никуда
не скрыться.
И не пропасть в ту экспедицию,
что унесла б за тёмные леса,
за горы, реки — прямо в небеса…
Пока душа
смотрела б с колесницы
на осени «багрец и золото»,
пока бы удивлялась, что — не боязно,
пока шептала бы, как осень хороша,
и вспоминала Пушкина по поводу… —
там, наверху, заштопывая плат,
взахлёб молились бы ко Господу,
особенно о тех, кто виноват.
А коротко ли, долго ли,
пребудет нам Покров
разорван и разъят —
в прореху бытия
глядит небытие,
вгрызаясь в тонкое шитьё.
Но вдруг поверх голов
есть шапка-невидимка?
Отчаянно хватаюсь за тростинку,
ловлю в ладонь снежинку,
грею льдинку:
тепло.
Ну надо же — тепло!
Янина Солдаткина
14-15 октября 2022
#солдаткина
* * *
1
И с первых слов влюблялись, и помедля,
И сад был рай, и двор, и подворотня,
А что такое платье для коктейля,
Не знали мы (не знаем и сегодня),
Зато делился мир на тех, кто любит
И кто не любит, скажем, Пастернака,
А с Пастернаком купы были вкупе
И карий стриж, и старая коряга.
И проходила по столу граница,
Можно сказать, по складке и солонке,
И торопился кто-то расплатиться
Скорей, уйти, черт с вами, вы подонки!
Теперь не так, не лучше и не хуже,
А по-другому. Так, как всюду в мире.
Учтивей споры, и доеден ужин,
Скучнее жить, но взгляды стали шире.
2
Мне нравятся чужие мерседесы,
Я, проходя, любуюсь их сверканьем.
А то, что в них сидят головорезы,
Так ведь всегда проблемы с мирозданьем
Есть, и не те, так эти неудобства.
Пожалуй, я предпочитаю эти.
А чувство неудачи и сиротства -
Пусть взрослые в него играют дети!
Разбогатеть - приятное мечтанье.
Уж я бы знал, на что потратить деньги.
Мыс Спиналонга, моря полыханье,
В траве - крито-микенские ступеньки,
Их никуда любил бы не ведущих
И ящериц пугливо-плосколицых...
Но я могу представить это лучше,
Чем въяве, и не страшно разориться.
Александр Кушнер
1982
#кушнер
1
И с первых слов влюблялись, и помедля,
И сад был рай, и двор, и подворотня,
А что такое платье для коктейля,
Не знали мы (не знаем и сегодня),
Зато делился мир на тех, кто любит
И кто не любит, скажем, Пастернака,
А с Пастернаком купы были вкупе
И карий стриж, и старая коряга.
И проходила по столу граница,
Можно сказать, по складке и солонке,
И торопился кто-то расплатиться
Скорей, уйти, черт с вами, вы подонки!
Теперь не так, не лучше и не хуже,
А по-другому. Так, как всюду в мире.
Учтивей споры, и доеден ужин,
Скучнее жить, но взгляды стали шире.
2
Мне нравятся чужие мерседесы,
Я, проходя, любуюсь их сверканьем.
А то, что в них сидят головорезы,
Так ведь всегда проблемы с мирозданьем
Есть, и не те, так эти неудобства.
Пожалуй, я предпочитаю эти.
А чувство неудачи и сиротства -
Пусть взрослые в него играют дети!
Разбогатеть - приятное мечтанье.
Уж я бы знал, на что потратить деньги.
Мыс Спиналонга, моря полыханье,
В траве - крито-микенские ступеньки,
Их никуда любил бы не ведущих
И ящериц пугливо-плосколицых...
Но я могу представить это лучше,
Чем въяве, и не страшно разориться.
Александр Кушнер
1982
#кушнер
ДЖЕЙН-АЛМАЗНАЯ РУКА
«Отдай его!» - сказала мать,
«Отдай! - сказал отец. -
Тебе с ним в церковь не пойти
Под свадебный венец!»
«Да, нас венчал не в церкви поп,
А вешний ветерок,
И красношейка-робин сплел
Из ландышей венок!»
И лавочник сказал: «Отдай!
Ты мне обручена!
Я нобль с розой заплатил –
Ты будешь мне жена!»
«Нет, мне вовек не быть твоей,
Хоть плата велика» -
Ему в ответ сказала Джейн-
Алмазная Рука.
Где злата звон – там строг закон,
И к бедным стряпчий лют,
И вот уж их ведут двоих
К епископу на суд.
Епископ с трона своего
Взирает свысока,
Пред троном - Джейн, в руке ее –
Любимого рука.
Епископ рек: «Таков закон –
Отдай его тотчас!
Пред нашей волею смирись
И не нервируй нас!»
«Попробуй руки разними –
Кишка твоя тонка!
Не зря прозвал меня отец
«Алмазная Рука!»
Могу рукою я коня
Взнуздать на всем скаку,
Могу приладить точно нить
К игольному ушку,
Руке моей знаком и серп,
И жернов, и ухват,
Она алмазна – но любовь
Алмазней во сто крат!
И твой закон хоть и силен -
Любовь моя сильней!»
И вот топор палач занес
И рубит руку ей.
Но кованый звенит булат,
Разбившись на куски –
О крепко, крепко, Джейн, твое
Пожатие руки!
Епископ стражников зовет
Несметный легион,
И над влюбленными топор
Вторично занесен -
И головы слетели в пыль,
А души – к небесам,
И их встречать у райских врат
Господь выходит сам.
«Когда б была моя рука
Как у тебя, дитя –
Клянусь, мучитель бы не смог
Забить в нее гвоздя!
Держи же милого, держи,
Не отпускай вовек!
Алмаз любви не раздробит
Ни Бог, ни человек!
Эгей, налейте нам вина,
Столы накройте нам,
В веселой джиге я пущусь
Плясать сегодня сам!
Пусть будет брачная постель
Как облако, легка!
Сегодня свадьбу правит Джейн -
Алмазная Рука!
Сергей Круглов
#круглов
«Отдай его!» - сказала мать,
«Отдай! - сказал отец. -
Тебе с ним в церковь не пойти
Под свадебный венец!»
«Да, нас венчал не в церкви поп,
А вешний ветерок,
И красношейка-робин сплел
Из ландышей венок!»
И лавочник сказал: «Отдай!
Ты мне обручена!
Я нобль с розой заплатил –
Ты будешь мне жена!»
«Нет, мне вовек не быть твоей,
Хоть плата велика» -
Ему в ответ сказала Джейн-
Алмазная Рука.
Где злата звон – там строг закон,
И к бедным стряпчий лют,
И вот уж их ведут двоих
К епископу на суд.
Епископ с трона своего
Взирает свысока,
Пред троном - Джейн, в руке ее –
Любимого рука.
Епископ рек: «Таков закон –
Отдай его тотчас!
Пред нашей волею смирись
И не нервируй нас!»
«Попробуй руки разними –
Кишка твоя тонка!
Не зря прозвал меня отец
«Алмазная Рука!»
Могу рукою я коня
Взнуздать на всем скаку,
Могу приладить точно нить
К игольному ушку,
Руке моей знаком и серп,
И жернов, и ухват,
Она алмазна – но любовь
Алмазней во сто крат!
И твой закон хоть и силен -
Любовь моя сильней!»
И вот топор палач занес
И рубит руку ей.
Но кованый звенит булат,
Разбившись на куски –
О крепко, крепко, Джейн, твое
Пожатие руки!
Епископ стражников зовет
Несметный легион,
И над влюбленными топор
Вторично занесен -
И головы слетели в пыль,
А души – к небесам,
И их встречать у райских врат
Господь выходит сам.
«Когда б была моя рука
Как у тебя, дитя –
Клянусь, мучитель бы не смог
Забить в нее гвоздя!
Держи же милого, держи,
Не отпускай вовек!
Алмаз любви не раздробит
Ни Бог, ни человек!
Эгей, налейте нам вина,
Столы накройте нам,
В веселой джиге я пущусь
Плясать сегодня сам!
Пусть будет брачная постель
Как облако, легка!
Сегодня свадьбу правит Джейн -
Алмазная Рука!
Сергей Круглов
#круглов
Ветер
Я кончился, а ты жива.
И ветер, жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
А полностью все дерева
Со всею далью беспредельной,
Как парусников кузова
На глади бухты корабельной.
И это не из удальства
Или из ярости бесцельной,
А чтоб в тоске найти слова
Тебе для песни колыбельной.
Борис Пастернак
1953
#пастернак
Я кончился, а ты жива.
И ветер, жалуясь и плача,
Раскачивает лес и дачу.
Не каждую сосну отдельно,
А полностью все дерева
Со всею далью беспредельной,
Как парусников кузова
На глади бухты корабельной.
И это не из удальства
Или из ярости бесцельной,
А чтоб в тоске найти слова
Тебе для песни колыбельной.
Борис Пастернак
1953
#пастернак
Ковчег
А помнишь, мы построили ковчег?
Приют из милосердия и веры,
В который для здоровых и калек
Впихнули будки, стойла и вольеры.
Там не было жирафа и слона,
Зато пищали, лаяли и ржали.
И славные хранили имена
Дощечки, как священные скрижали,
Наш соглядатай - пресный океан
Страшнее не видал ориентира,
Чем крыса, угодившая в капкан -
Орудие из чуждого нам мира,
Где верилось, что каждый обречён
Любить, как любят ангелы и дети
Того, кто вряд ли будет приручён,
Но за кого останемся в ответе.
Неважно, кто устроил западню.
Намеренья, на первый взгляд, паршивы.
Вот Божья тварь, что ела размазню
Из проса, курам на смех, и крапивы.
Теперь она пытается ползти,
Страдая так, что глаз не отвести,
На лапе волоча кусок железа,
Сомкнувший плотно зубы на кости
Уродливым подобием протеза.
Мы челюсти руками развели,
Она метнулась за борт. Дело плохо.
Не знаю, доплывём ли до земли,
Дожди всё льют, но горло пересохло.
Там кот за хвост собаку теребит,
Тут лошадь спит, губа её отвисла.
Все птицы здесь, никто не прилетит.
Мы держим путь от замысла до смысла.
Елена Кепплин
#кепплин
А помнишь, мы построили ковчег?
Приют из милосердия и веры,
В который для здоровых и калек
Впихнули будки, стойла и вольеры.
Там не было жирафа и слона,
Зато пищали, лаяли и ржали.
И славные хранили имена
Дощечки, как священные скрижали,
Наш соглядатай - пресный океан
Страшнее не видал ориентира,
Чем крыса, угодившая в капкан -
Орудие из чуждого нам мира,
Где верилось, что каждый обречён
Любить, как любят ангелы и дети
Того, кто вряд ли будет приручён,
Но за кого останемся в ответе.
Неважно, кто устроил западню.
Намеренья, на первый взгляд, паршивы.
Вот Божья тварь, что ела размазню
Из проса, курам на смех, и крапивы.
Теперь она пытается ползти,
Страдая так, что глаз не отвести,
На лапе волоча кусок железа,
Сомкнувший плотно зубы на кости
Уродливым подобием протеза.
Мы челюсти руками развели,
Она метнулась за борт. Дело плохо.
Не знаю, доплывём ли до земли,
Дожди всё льют, но горло пересохло.
Там кот за хвост собаку теребит,
Тут лошадь спит, губа её отвисла.
Все птицы здесь, никто не прилетит.
Мы держим путь от замысла до смысла.
Елена Кепплин
#кепплин