* * *

ходишь по комнате, а за спиною — море.
моря отливы, приливы — при поворотах.
крылья его нелепые за плечами
больно о мебель бьются.

как мы жили прежде на этой суше,
на шестой её части, покрытой сеткой
трещин, в садах извёстки, в законах пыли?
кем мы там были?

нет, мы и здесь никто, но за нами море.
в перспективе всех улиц, в конце всех лестниц.
смерть придёт — мы лицом к нему повернёмся
и улыбнёмся.

Геннадий Каневский

#каневский

* * *

Час полуденной тишины
в комнате, где наши дни
шли, сложившись в восемь
лет, и солнечная наступает осень.

Как спокойно, как помимо
нас все то, что с ними
происходит, мы с тобой — они —
в комнате, где солнечные гаснут дни.

И любовь помимо нас —
нам не надо ей мешать сейчас,
пусть останется, как остается свет
в комнате, где нас с тобою нет.

Владимир Гандельсман

#гандельсман

Продлёнка

И когда она говорит себе,
что полгода живет без драм,
Что худеет в неделю на килограмм,
Что много бегает по утрам и летает по вечерам,
И страсть как идет незапамятным этим юбкам и свитерам,
Голос пеняет ей: «Маша, ты же мне обещала.
Квартира давно описана, ты ее дочери завещала.
Они завтра приедут, а тут им ни холодка, ни пыли,
И даже еще конфорочки не остыли.
Сядут помянуть, коньячок конфеткою заедая,
А ты смеешься, как молодая.
Тебе же и так перед ними всегда неловко.
У тебя на носу новое зачатие, вообще-то, детсад, нулевка.
Маша, ну хорош дурака валять.
Нам еще тебя переоформлять».
Маша идет к шкафам, вздыхая нетяжело.
Продевает руку свою
В крыло.

Вера Полозкова

#полозкова

* * *

Иди за мной, когда земля в зените –
Твоих занятий и твоих событий
Редеет лес, прибой ослабевает –
С тобой соединенья не бывает,
Но и разлуки – тоже не предвидим;
Тобой любим, тобою ненавидим,
Тобой забыт и, стало быть, зарыт
В фундамент твоего ночного дома,
Я снова рядом – ты не упадёшь –
Иди за мной, не зная, что ведомый,
Не зная, что идёшь.

Михаил Гронас

#гронас

* * *

написать себе на лбу справа налево:
несмотря на то что никто никому никто

никогда не отнимать своего света

не позволять обиде

не пытаться согреться в нежном снегу

не не смотреть через не могу

не говорить рыбе:
давай договоримся на берегу

Кира Фрегер

#фрегер

* * *

Наблюдать, как краснеет, горит как и зреет рябина,
и каштаны щетинятся, тёмно твердея внутри.
Это лето на спад повернуло, я раньше любила
наблюдать охлажденье воды, и небес, и зари.

Кто любил меня, тот теперь счастлив, и это прекрасно,
и холодное лето, и дети играют в квача.
Проступает закат темно-алый на небе контрастном.
Ничего, ничего.
Я смотрю, как рябина становится красной,
как она изнутри горяча.

Возле детской площадки у кошки в коробке котята,
Продолжается жизнь.
Кто любили меня, те прошли,
как проходят дожди.
Занавеска балконная чья-то
так дрожит, словно хочет совсем улететь от Земли.

Лемерт
(Анна Долгарева)

#лемерт
#долгарева

* * *

Как чудесно утром, на рассвете
Застилать уставшую кровать.
Расскажи мне о последнем лете!
Где шептались море и вокзал...

Расскажи о том, в какие бухты
Заходил, мой смелый капитан!
Видел интересные ли судьбы,
И каких людей ты повстречал?

Слышал ли, как ветер студит горы?
И под вечер чаек крик вдали?
Как двойным по улицам узором,
Оставляют след свой фонари?
____________________________
Лето вдруг застыло на пороге...
Календарь сама переверну.
На последнем августовском вдохе
Отпуская,
Снова в гости
Жду.

Валерия Сильченко

#сильченко

* * *

Как бы там ни было, скоро придёт гроза,
Смоет к чертовой матери города.
Всю колоду от джокера до туза,
Бубны, трефы, козыри - всё туда.
⠀
Зашатает небо уставший Бог,
Бросит белую молнию как копьё,
Не останется улиц, больниц, дорог,
Не останется их, да и нас вдвоем.

Но пока мы живы и далеки,
Гладим море вёслами животов,
Солнце греет воздух, куда ни кинь -
Сине-огненное плато.

Пена мажет ноги, кладёт в кровать,
Соль ложится сахаром, размешай.
Радость лечит сердце, мешает спать,
Кожу щёк натягивает к ушам.
....
Этот вечер тот же для остальных:
Для земли, для неба, для автострад,
Мы в преддверьи холода, мы больны,
Мы боимся крадущего костра.
⠀
"Эта осень близко", поёт пустырь,
"Эта осень рядом", молчит трава.
За концовку лета летят тосты,
И на грудь опускается голова.

Я сегодня даже чуть-чуть пожил,
Ел, ленился, пачкался, хохотал,
Прочитал страницу, точил ножи,
Рассчитал обиды на весь квартал.

Я воткнулся в море, как крокодил.
И отдался течению - пусть несёт.
Очутился там же, где заходил
И наверное, это всё.

Сестра Карамазова

* * *

Слушай, у меня дела -
умираю постепенно.
Даже жаль, что ты ушла,
несвятая Магдалена.
Хочешь - выгляни в окно -
это я стою в парадном.
Сыро, холодно, темно
в этом мире необъятном.
Фиолетовые лужи
под оранжевой луной.
Если я тебе не нужен,
ты не смейся надо мной.
Магдалена, Магдалена,
цвета высохшего сена
были волосы твои.
Спас, который на крови,
возвышался над каналом.
В свете утренней зари
ты меня поцеловала.

Тело Невского проспекта,
крылья серых площадей,
окна, лестничная клетка,
несколько счастливых дней
в городе невероятном,
в городе невероятном -
блеск закатного огня.
Звуки музыки в парадном,
там, где больше нет меня.

Дмитрий Мельников

#мельников

* * *

Уходит тихо Лето,
одетое в листву.
И остаются где-то
во сне и наяву:
серебряная мушка
в сетях у паука,
не выпитая кружка
парного молока.
И ручеёк стеклянный,
И тёплая земля,
и над лесной поляной
жужжание шмеля.

Приходит тихо Осень,
одетая в туман.
Она с собой приносит
дожди из разных стран.
И листьев жёлтых ворох,
и аромат грибной,
и сырость в тёмных норах.

А где-то за стеной
будильник до рассвета
стрекочет на столе:
" До бу-ду-ще-го ле-та,
до бу-ду-ще-го ле..."

Тим Собакин
(Андрей Иванов)

#собакин

* * *

а мы жили тогда легко: серебро и мёд
летнего заката не гасли ночь напролёт
и река стояла до крестовины окон
мы спускались, где звёзды, и ступни купали в них
и под нами берег как будто ткался из шерстяных
и льняных волокон

это был городок без века, с простым лицом,
и приезжие в чай с душицей и чабрецом
добавляли варенья яркого, занедужив;
покупали посуду в лавках, тесьму и бязь
а машины и лодки гнили, на швы дробясь
острых ржавых кружев

вы любили глядеть на баржи из-под руки,
раздавали соседским мальчикам пятаки:
и они обнимали вас, жившие небогато.
и вы были другой, немыслимо молодой,
и глаза у вас были - сумерки над водой,
синего агата.

это был июнь, земляника, копчёный лещ,
вы носили, словно царевич, любую вещь
и три дома лишили воли, едва приехав
- тоня говорит, вы женаты? - страшная клевета!
а кругом лежал очарованный левитан,
бесконечный чехов

лестницы, полы в моей комнате, сени, крыльцо, причал -
всюду шаг ваш так весело и хорошо звучал,
словно мы не расцепим пальцев, не сгинем в дыме,
словно я вам еще читаю про древний рим
словно мы еще где-то снова поговорим,
не умрем молодыми

кажется, мы и теперь глядим, как студеной мглы
набирают тропинки, впадины и углы,
тень пропитывает леса и дома, как влага.
черные на фоне воды, мы сидим вдвоём
а над нами мёд, серебро и жемчуг на окоем,
жатая бумага.

уезжайте в августе, свет мой, новый учебный год
дайте произойти всему, что произойдет, -
а не уцелеет ни платья, ни утвари, ни комода,
наша набережная кончится и гора, -
вы пребудете воплощением серебра,
серебра и мёда.

Вера Полозкова

#полозкова

КОЛЬЦЕВАЯ

Мы стоим и качаемся
Стоим и качаемся
Два плеера, черный и белый
Качаются между нами
Свободных поручней нет
Держимся друг за друга губами

Качается черный вагон
И мы качаемся в нем
И между нами плееры

Вынутые из-за пазух
Ты поцелуй прерываешь
Рот кулаком прикрываешь, зевая
Потерпи, дорогая
Следующая – кольцевая
Все выйдут, мы сядем,
Увидим небо в алмазах
Мы отдохнем

Нежность моя изнаночная
Щелочь моя лицевая
Как одиноко и страшно
Давай никогда не ссориться
Ты на губах у меня уснула
А у меня бессонница
Сплю по два часа в сутки
И, как правило, днем
Потерпи, дорогая
Люди черствы и нечутки
Но следующая – кольцевая
Все Встанут Выйдут Пойдут Поедут
эскалаторы пересадки остановки пробки
подземные переходы зебры
светофоры с цифрами и без
посты охраны и гибдд
проезды улицы переулки тупики
домофоны кодовые замки и дверные
лифты лестничные пролеты перила ключи

Мы Сядем и Отдохнем

Анна Русс

#русс

Вся поэзия в ушах слушающего.

Фредди Меркьюри

#меркьюри
#цитата
#поэзия

* * *

На таком расстоянии пространство становится временем.
Думать о тебе означает напрягать память.
Напрягаю. Изображение серое и неуверенное.
Бью себя в грудь, пытаясь это исправить.
В долгой разлуке время становится расстоянием,
непреодолимым по причине усталости и бездорожья,
а то, что было сказано при расставании,
становится последней правдой и первой ложью...

Вера Павлова

#павлова

* * *

Уходит лето. Ветер дует так,
Что кажется, не лето - жизнь уходит,
И ёжится, и ускоряет шаг,
И плечиком от холода поводит.

По пням, по кочкам, прямо по воде.
Ей зимние не по душе заботы.
Где дом её? Ах, боже мой, везде!
Особенно, где синь и пароходы.

Уходит свет. Уходит жизнь сама.
Прислушайся в ночи: любовь уходит,
Оставив осень в качестве письма,
Где доводы последние приводит.

Уходит муза. С клёнов, с тополей
Летит листва, летят ей вслед стрекозы.
И женщины уходят всё быстрей,
Почти бегом, опережая слёзы.

Александр Кушнер

#кушнер

ИНТЕРЕСНОЕ О ПОЭТИЧЕСКИХ ОПЫТАХ В ЖАНРЕ READY-MADE И FOUND POETRY

(из статьи Максима Алпатова)

На примере стихотворений Марии Галиной, Андрея Черкасова, Лидии Юсуповой и Василия Ломакина, относящихся скорее к сфере современного искусства, чем к поэзии как таковой.

В массовом сознании поэт до сих пор воспринимается как создатель уникальных текстов, независимый и самодостаточный. На пространстве русской поэзии от «Когда б вы знали из какого сора» Ахматовой до «Главное иметь нахальство знать, что это стихи» Сатуновского процесс превращения «материала» в стихи считался авторским и управляемым.

Концептуальный поэт не «сочиняет» тексты, а извлекает их из окружающей действительности. Тем не менее и в этой роли автор может обозначать свою уникальность как способность увидеть поэтическое в непоэтическом.

Сегодня наиболее популярной формой авторства в поэзии стало прямое высказывание – лирическое, документальное, интимное. Но - в какой момент рождается авторское в стихотворении и чем оно ограничено? Где проходит граница между присвоением и переосмыслением?

С этой точки зрения особенно интересны поэтические жанры, построенные как раз на присвоении: ready-made и found poetry («найденная поэзия»).

В ready-made автор объявляет чужой объект своим, меняя его смысл при помощи контекста. Вмешательство в структуру исходного объекта при этом минимально, а иногда и вовсе отсутствует – как в случае с книгой Вагрича Бахчаняна «Стихи разных лет», в которой поэт опубликовал как собственные стихотворения Пушкина, Лермонтова, Маяковского, ставшие классическими, «народными», а значит – принадлежащими всем (что Бахчанян и продемонстрировал).  

Found poetry, помимо присвоения, предполагает активное вторжение в исходный текст, переработку его первоначального замысла и логических связей.

Поэзия как критика изнутри чужого текста

Мария Галина, «Препарируя Брема»

Болотная камышевка
В отличие от большой
Гнезда над водой не строит

Питается горихвостка
Исключительно насекомыми
И приносит большую пользу…

Стихотворение Галиной представляет собой переписанные в столбик отрывки из классического труда немецкого зоолога и путешественника Альфреда Брема «Иллюстрированная жизнь животных» – так происходит необходимое для ready-made присвоение.

Трудный жест извлечения поэзии из документа

Андрей Черкасов, «Домашнее хозяйство. Избранное из двух колонок»
                                                                          пальто        наиболее подходят

                                                                               под         игрушки больного

                                  Срезать у самого основания        лицо

                                                          залить красным        папиросы
…
                                               
Стихотворения Черкасова представляют собой страницы энциклопедии, на которых выбелено все, кроме нескольких слов, будто случайно оказавшихся в соседних колонках на одной строке и вступающих в ассоциативное взаимодействие.

Переосмысление чужого стихотворения

Лида Юсупова, «отражение стихотворения Риты Джо "Мой брат Родди исчез, потом нашелся"»

28 ноября 1980 года брат Риты Джо исчез
               Родди, о чем ты думал?
               что чувствовал?
               ты боялся?
25 августа 1988 года Родди нашелся на горе
               Скайя
              он был жив?
              или мертв?
              он это или не он?
…

Говорить о технике ready-made в том случае, когда в роли готового материала выступает чье-либо стихотворение, следует очень осторожно. В стихотворении Юсупова не так много меняет в исходном тексте, но добивается удивительного преображения его сути и этим обнаруживает себя.

Собственное стихотворение как чужое

Василий Ломакин, «Резаны́»

Резаны́
пылают в желтом небе Нквы

Крыланинградь
огни съемные
надо, вода пианин
лакомой труп…

Ломакин при помощи компьютерной программы меняет свои стихи до неузнаваемости и превращает в новые, причем логика программы читателю неизвестна и из текста не очевидна.

#поэзия
#техника
#какпишетпоэт
#галина
#черкасов
#юсупова
#ломакин

* * *
М. К.
 
Не «месяц» никакой и не «медовый» —
скорей, черничная неделя.
Но ты в глаза мне смотришь,
закидываешь руки мне на шею
и по утрам поешь.
 
Смотри-ка, двадцать лет прошло.
И как тогда, в Эстонии, у моря —
черника, молоко и творог
у нас на завтрак.
 
Протяжно шелестит треста,
по ветру вытянувши длинные листы,
склонивши в ту же сторону метелки.
 
Серебряный, стальной, небесно-синий
вокруг песчаных кос и островов
далёко разбежался Селигер
заливами и плесами на север.
 
Купаемся.
И в местном магазине
(на улице Рабочей, 32)
в пакетах итальянское вино
берем на ужин…

Vino secco bianco!
Аllora, come va, signora Margarita?*
Ну, дай Бог счастья нашей дочке!
А кстати, ей ведь скоро двадцать лет.

*летняя песня

Михаил Кукин

#кукин

* * *

В серебряных сумерках — огни,
ещё они не нужны,
но уже зажигаются...
Это мои любимые
полчаса.

Обхожу Заячий.
За мостом
терраса с рестораном.
И мне так хочется, чтобы люди
бесполезно жили.

Под ногами
булыжники,
розовые нагло,
на песке влюблённые
и велосипедисты...

И чтобы — празднословили,
И чтобы — прожигали.

Наталия Михайлова

#михайлова

* * *

Я лежу под кустом,
не убитый, не раненый.
Куст ракитовый —
дом,
только формы неправильной.
В дырьях — между листвы —
облака белокожие.
И куски синевы,
как весёлые рожицы.

Завтра осень.
Вот-вот
занесёт меня листьями.
Я встаю. Я живой.
Это всё ещё
истина.
Паучок на скуле
что-то делает вежливо.

Всё на этой земле
симпатично по-прежнему.

Глеб Горбовский

1970

#горбовский

"Адмирал Нахимов"

Мой капитан, выдающееся было лето,
где наши шлюпки, спасательные жилеты,
нижние палубы, двери, проходы, трапы?
Мой капитан, мой капитан, куда ты?

Чёрное — море, и ночи черны, и ночи,
Новороссийск оставим и курс на Сочи,
как тяжела вода, глубина, гибель,
мой капитан, останься и помоги мне.

У пассажиров кинопоказ и танцы,
детям в каютах аквалангисты снятся,
молодожёны ловят влюблённо звёзды,
мой капитан, ещё ничего не поздно.

В бухту идёт сухогруз, ячменя полный,
Чёрное — море, черны в темноте волны,
— «Пётр Васёв», пропу́стите «Адмирала»?
— Справа идёт сухогруз. Сухогруз справа.

Мой капитан, не покидай рубки,
клёпаный корпус на деле такой хрупкий,
"малый вперёд", "полный назад", скрежет,
«ад» в адмирале прописан и неизбежен,

хватит шести секунд и пройдём мимо,
восемь минут и прощай, пароход «Нахимов»,
вязкий мазут, поднявшийся ветер, стоны,
Чёрное — море, черны в темноте волны.

Слава спасателям и докторам — слава,
лёг «Адмирал Нахимов» на борт правый,
запрещено на якорь вставать рядом…
Да и не надо,
да и не надо.

Анна Сеничева

#сеничева

* * *

Носить в себе солнце, когда всё погасло,
наверное, сложно, наверное, страшно,
а вдруг украдут, или вытечет маслом,
а вдруг уничтожат, решив, что не важно,
а вдруг посмеются - уж больно ты светлый,
набросят на шею колючую петлю,
прикажут померкнуть и стать чем-то серым,
убить в себе творчество, мудрость и веру,
велят оставаться на нижней ступеньке,
любить только вещи, знакомства и деньги,
играть в милосердие ради оваций,
гореть лишь мечтой - подороже продаться.
А солнце...
Да бог с ним, оно нам некстати,
долги и кредиты оно не оплатит,
не ляжет на плечи хорошей одеждой,
не сделает умным глупца и невежду,
но ты его носишь...
В себе как в шкатулке,
смеешься так ярко, что свет в переулке,
становится тоже безудержно ярким,
как листья деревьев в октябрьском парке,
как летние волны балтийского моря,
что бродят по пляжу под шепот историй
и пены, блестящей как первые звезды.
Ты, даже ступив на клыкастые гвозди,
Горишь, не сгорая как глупые свечи,
А ярко как солнце, тепло и беспечно,
смеясь над упреками всех скоротечных,
привыкших, что свет -
Только старый подсвечник.

Deacon
(Дикон Шерола)

#deacon