у моей любимой драгоценной ненаглядной сюзанны кларк выходит новой книжкой с картинками часть продолжения вот этого всего про джонатана стренджа и мистера норелла!!

там что-то 60 страниц, и если придётся целого нового романа ещё десять лет ждать, будем ждать, но какие хорошие новости. и ньюкастл, и король ворон, и лес зимой, ну

upd: the wood at midwinter такая же замечательная, как и ожидалось! коротенький очень рождественский рассказ про не то святую, не то блаженную девушку в английском-уэльском-шотландском лесу, в котором для неё нет разницы между человеком и паучихой на ветке, где деревья такие же люди, где ей очень хочется ребёнка — как деве марии.

он подтверждённо существует в той же вселенной, что джонатан стрендж и мистер норрелл и читается так же — как одна из тех самых моих самых любимых сносок к роману.

в послесловии кларк немножко рассказывает про своё письмо

про рассказы Борхеса — The Library of Babel & The House of Asterion — которые проступили в Пиранези

про то, как она обсессивно слушала Кейт Буш и сколько её в джонатане стрендже

про персонажей, которые на самом деле мечты между разными мирами, пытающиеся соединить непримиримое, любовь как что-то, что должно распространяться гораздо шире. про любовь такую сильную, что на sanity не остаётся места.

ну и конечно про спектры безумия, ненормальности и нормальности, и проделки фейри.

Схватила на барахолке Анни Эрно, а она оказалась с пометками предыдущего владельца — для меня приятно вдвойне, я очень люблю читать чужие записи в книгах, смотреть, какие кусочки человек подчеркнул. Сразу читаешь две вещи — и смотришь на книгу и своими, и чьими-то ещё глазами. Подсматриваешь из чужих зрачков.

Сюзанна Кларк тоже это чувствует — истории, которые пометки на полях и постраничные сноски к другим историям, и так до бесконечности в глубину (и по всем частям света).

Я раньше боялась оставлять в книгах пометки, начиная со всяких школьных правил о том, что в учебниках писать нельзя ни за что, его потом сдавать, и книги портятся. А потом выяснилось, что я люблю писать на полях — всегда карандашом, правда — и важные себе места выделять, и дописывать рядом мысль, даже если потом к этой книге ни разу не возвращаешься, мысль всё равно остаётся (можно ещё говорить себе, что продолжается).
У меня это не какие-то целые предложения, скорее разбросанные ассоциации, а вот моя предшественница с Анни Эрно даже альтернативное название для книги предлагает в своих записях.

Как вы — никогда ни за что или у вас поля тоже исписаны впечатлениями?

upd! я ещё иногда вкладываю листочки с записями в книгу, если мысль внезапно разошлась до чего-то, не помещающегося на полях. никогда их не вынимаю, если отдаю в буккроссинг или друзьям почитать — это письма в бутылке.

у саймона кричли вышла книжечка Your Life Is Not a (Fucking) Story, где он хейтит автофикшен, а я как хейтер автофикшена теперь всем её радостно советую.

разбирались недавно с ученицей с мотивационным письмом в университет, превращая эпизодические жизненные приколы, из которых состоит классная настоящая жизнь, в “красивый” нарратив, и обо всём этом как-то особенно думалось.

оливия лэнг, кстати, тоже не любит термин автофикшен — для неё слишком личные истории уводят на задний план всё политическое, а значит общее.

и оба они — кричли и лэнг — соглашаются в том, что наше время слишком уж одержимо мемуарами, ну реально.

i suspect that those of us who tell and endlessly retell stories of our lives — keeping diaries, constantly journaling (which at some point became a verb) and imagining future memoirs — are simply engaged in an act of self-serving self-absorption. Even worse, this self-absorption often masquerades as a moral lesson.

весь декабрь перечитывала фрея и макгрея, очень довольна этим решением, кроме того, что мне совсем-совсем не понравилась последняя книжка, но мои чюваки все ещё мои чюваки

за год всё-таки начитала свою сотку, но по факту читала меньше, чем в прошлом году — отчасти потому что у меня большую часть года не было ни подписки на аудиокнижки, ни покетбука, который погиб смертью храбрых прошлой зимой в поезде спб-мск — отчасти потому что просто читать было сложнее.

перечитала всех муми-троллей, снова полюбила хорроры, книга года — “дракула” (е-е), отдельно горжусь тем, что из-за моих рантов его почитало больше человек!

делитесь своими любимыми (и не любимыми) книгами в этом году, хвастайтесь гудридсом 👀

год новый, посты про хорроры тоже — The Final Girl Support Group Грейди Хендрикса супер книжка, где под сборищем тропов из слешеров на самом деле лежит очень детальное описание последствий травмы в людях, переживших непереживаемое, девчачий опыт силищи с одной стороны и монстра-мира вокруг с другой стороны.

и немного лайфхаков — смотреть на ботинки, а не на одежду, переобуться преследователю сложнее, чем переодеться.

на самом деле бодрый триллер, где героиня убегает от убийцы и пытается выяснять, кто же затеял эту сложную ловушку. ничего такого, что тыкает тебя в лицо и кричит посмотри как больно. можно мимо пройти и это тоже будет валидно. а потом ты читаешь эти мысли про то, что я же всё предусмотрела, почему это со мной происходит, и сидишь сто часов.

всё как мы любим.

прочитала за ночь три разных “Антигоны” — i was having a moment.

изменило ли меня это как человека, да наверное нет, потому что антигона изменила меня как человека сильно раньше, когда я там в первый раз её читала на первом или втором курсе.

а может быть и тогда уже не изменила, только подтвердила уже существующее, потому что она для меня такая родная, как она просто хочет, чтобы все это скорее уже закончилось. креонт тянет время, какие-то подробности хочет, а ей просто надо делать дело, выбора нет, надо идти закапывать, а почему надо? потому что его снова откопали.

hamlet is never cast young enough, и антигона, кажется, тоже. я полистала адаптации, посмотрела скрины, везде она такая взрослая. если у вас есть любимые постановки или адаптации, расскажите, пожалуйста.

#кинореки потому что я наконец-то посмотрела eighth grade бо бёрнема.

когда бо бёрнем уже подустал от стендапа, но ещё не отрастил бороду и не написал inside, он снял фильм про подростков — очень очень бобёрновский, трогательный и заставляющий загибаться от кринжа одновременно. я даже какое-то время хотела посоветовать его своим сиблингам-подросткам, но потом поняла, что без достаточной временной дистанции это будет невозможно смотреть.

подростки там не отретушированные, сутулые, к р и н ж о в ы е, как ну подростки. и главная героиня — тринадцатилетняя Кейла проходит этот восьмой класс, монтирует видео на ютуб с жизненными советами, испытывает весь ужас подростковых вечеринок, горящие глаза от того, что тебя пригласили на тусовку старшеклассников, страгглится разговаривать с отцом (так же как отец страгглится разговаривать с ней). всё это снято с такой любовью и нежностью, надеждой и сочувствием. и тот факт, что главная героиня это девочка тоже гениально избавляет нас и его от лишних проекций и дампов, бо бёрнем гений, в общем, if you know you know.

пока гуляла глазами по интервью с ним, прочитала, что ‘восьмой класс’ был в том числе вдохновлён рассказом дэвида фостера уоллеса ‘Forever Overhead’ — там весь рассказ тринадцатилетний мальчик первый раз прыгает с трамплина в бассейн, и это одно маленькое событие превращается в такую бурю всего, потому что тебе тринадцать лет, весь мир огромный и шумный, а ты просто стараешься поменьше думать и ощущаешь каждый момент собственного существования как звон гонга.

и это не то чтобы какое-то революционное открытие, просто и уоллес, и бёрнем это как-то особенно хорошо поняли.

нагоняя посты о прочитанном, закончила «зачем смотреть на животных» джона бёрджера — сборник эссе, отвечающий на этот вопрос, рассматривая непреодолимую дистанцию между животным и человеком, несмотря на близость наших днк, человеческие и животные языки и раскидывающийся в вольерах зоопарков театр, где все зрители и все актёры.

есть на русском у ад маргинем, очень хорошо читать вместе с animals strike curious poses элены пассарелло, она как раз часто его там референсит.

про театр мне, наверное, понравилось больше всего, но это потому что я читала по дороге в театр.

в основе театра — одновременное физическое существование двух времен: часа представления и момента драмы. при чтении романа покидаешь настоящее; в театре настоящее никогда не покидаешь. прошлое становится настоящим, притом единственным возможным способом. эта уникальная возможность и есть театр.

коротко влетаю рассказать про “портрет лукреции” Мэгги О’Фаррелл, которую я нежно люблю.

если честно, я ждала, наверное, ещё одного “хамнета”, но история о том, как пятнадцатилетнюю лукрецию выдали замуж совсем другая.

портрет лукреции — в оригинале the marriage portrait — небольшая и очень клаустрофобная книга. лукреции сначала тринадцать, потом пятнадцать, у лукреции умерла сестра — старше, красивее, любимее лукреции, теперь лукреция выходит замуж за жениха сестры, потому что контракт уже заключён, отказаться не вариант.

лукреция умирает спустя год после брака — когда написан её портрет.

книга читается медленно и всю дорогу ощущается, как будто ты смотришь фильм, смонтированный только из крупных планов. лукреция не видит, не может видеть общий план — она ребёнок, она фигурка в большей игре, и читатель вместе с ней видит только отрывки, максимально приближённые к глазам. горящие глаза тигрицы у отца в подвале, мёртвая птичка, беспричинная жестокость и такая же беспричинная нежность мужа, абсолютная уверенность — он меня убьёт.

совсем не хамнет, но очень хорошая.

кстати, дорогой друг Джонатан Харкер поехал в командировку третьего мая и уже написал два письма!

dracula daily всё ещё горячо любимый мной проект и хороший повод почитать Дракулу, если вы ещё вдруг не

дочитала People in the Trees Янагихары, и она мне как будто понравилась больше двух остальных??

очень классная обманка с супер-очевидно ненадёжным рассказчиком — мы читаем вымышленные мемуары обвинённого в растлении детей учёного, отредактированные и аннотированные его коллегой и соратником (не по растлению и на том спасибо).

вся эта история так мастерски собрана, от тошнотворно-клаустрофобных описаний микронезийских джунглей до аккуратных сносок, вовлекающих тебя ещё больше, что в процессе книги поинт, известный с самого начала забывается, затуманивается — чтобы потом как обухом.

дайте мне книгу, которая использует сноски как полноценную часть истории, и я уже люблю её с огромной вероятностью.

тот самый жанр “очень круто, никому не советую”.

после того как “до самого рая” мне не понравилась настолько, что дочитала я её исключительно из принципа, было приятно (если, конечно, можно использовать это слово по отношению к опыту чтения янагихары в целом) снова её увидеть.

продолжая спонтанный марафон книг, которые все обсудили 10 лет назад, наконец-то прочитала самую vacation-coded Gone Girl Gillian Flynn

я её наконец-то открыла, когда готовилась к встрече клуба по йеллоуфейсу — куанг в интервью сравнивала голос джун с голосом эми данн — а потом читала отзывы на гудридс в содержанием вроде die-bitch и финал несчастливый, где отмщение.

финал мне понравился, но я и ника ненавижу больше, у меня bias в ту сторону склонился.

а вообще это всё, и йеллоуфейс тоже, это интересный вопрос о хейтвочинге / хейтридинге — и где эти границы между i hatewatch for fun — i am emotionally invested — i am invested so much it’s hurting me
в чём эта привлекательность голосов, от которых ощущение как от ногтей по стеклу, а перестать ты не можешь

(если вы тот человек, который не позволяет себе таких гилтиплежер, я в восхищении, потому что я них скатываюсь с какой-никакой регулярностью, которую ещё и тут же подхватывают алгоритмы, и каждый раз одёргиваю себя в итоге на фазе this is getting a bit too much)

хорошая книжка, короче

ещё я на днях испытала urge™ и перечитала “Овода” Войнич

я его читала классе в восьмом и тогда эта душевная мясорубка переживалась легче, конечно.

моральное уничтожение (мне третий день плохо) вы и так знаете. но!

во-первых, тот факт, насколько она читается современно для книги, написанной конце 19 века.
мне жизненно необходим модерн ретеллинг, где Овод работает в газете, вейпит и всё так же критикует церковь и испытывает все те же самые чувства, i swear

во-вторых, мы снова про тот самый троп, где изначально чистый юный незамутненный персонаж после the horrors превращается в кошмарный адский ужас и только где-то под ста слоями вулканической пыли и пепла можно увидеть мутное отражение того, кем он был сначала. как с Артуром, как с Энакином, как с (извините) Магнето

i fall for it every time

хочется написать что-то про книги, но я как будто бы не читаю ничего, стоящего целого поста, у меня период перечитывания и дочитывания давно откладываемого. трилогию голодных игр перечитала и читаю “бредовую работу” гребера.

“голодные игры” на удивление неплохо перечитались даже во взрослом возрасте, а про гребера столько всего сказано и написано, что мне как будто нечего сказать, кроме того, что я его всё ещё очень люблю и ”бредовую работу” в формате хотя бы эссе стоит почитать всем.

ещё интересно, как ад маргинем и литературный перевод разделяют bullshit jobs и shit jobs на бредовую работу и дерьмовую, хотя сами признают, что бред и bullshit это не совсем одно и то же.

расскажите вы тоже, как у вас с голодными играми и гребером??

Слушаю аудиокниги сейчас только пока гуляю с собакой, но поскольку мой пёс не большой фанат долгих прогулок, теперь это занимает порядочно времени. Энивей, я наконец-то дослушала Penance (2023) by Eliza Clark —

финального босса ненадёжного рассказчика, мета-комментарий феномена тру-крайма и суперскую книжку-обманку, до сих пор сложно разъединить, где была выдумка, а где правда.

В маленьком английском городе происходит жесткое убийство — три девочки-подростка убивают и сжигают свою одноклассницу. Это событие находится в центре, пока вокруг складывается паутина связей — заметок в местных газетах, тру-крайм подкастов, тамблер-постов, свидетельств очевидцев и главного — вымышленной тру-крайм книги об этом вымышленном убийстве — автор которой, такой же ненадёжный, как и интервью с его героями.

Его героини — каждой выделена отдельная секция — тонут в собственных показаниях, вкидывают каждая свои детали, Кларк суперски добавляет в нарратив очень узнаваемый тамблер, тру-крайм фандом с анонками, от чего всё выглядит ещё более реалистичным. Потому что я её слушала в аудио, мне это ещё сильнее добавило ощущения тру-крайм подкаста, хотя я их и не частый (вообще никакой) потребитель.

Можно советовать тем, кому нравится тру-крайм, и тем, у кого к нему есть вопросы. А особенно тем, кто провёл какое-то время в тамблер-культуре. И просто любителям детективов-триллеров, конечно, тоже.

Очень хорошая.

твёрдо решила не смотреть Good Boy, потому что хоррор-фильм от лица собаки, которая наблюдает за зе хоррорс, происходящими с владельцем, это больше, чем моё сердце может выдержать. энивей, мне тут же подкинули книгу, в которой собака тоже проходит всякие дистёрбинг события.

кто-то в моей районной библиотеке очень любит Мэтта Хейга, он всегда на дисплее рядом со стойкой, так что я периодически подбираю его в нагрузку к чему-то, с чем уже пришла. в этот раз там было “Последнее семейство в Англии” — очень тревожная книга, написанная от лица лабрадора, пытающегося спасти свою семью от всех возможных человеческих несчастий.

Labrador Pact в американском издании, этот самый пакт обязывает лабрадоров ставить долг защиты семьи превыше всего, предугадывать все возможные негативные сценарии, не поддаваться желанию понюхать что-то ради удовольствия — только по делу. и бедный Принц всю книгу мечется и пытается удержать в воздухе сто вещей, ни одна из которых ему на самом деле не подконтрольна.

несмотря на young adult-ish описание, книга совсем взрослая, с неожиданно большим количеством обсценной лексики, изменами, попыткой суицида и просто смертями.

вот так я не посмотрела Хорошего мальчика, а над собаками всё равно погрустила.