📖 В 2016 на основании диссертации, защищенной в Йельском университете, К.Миллер опубликовал весьма оригинальную и крайне дискуссионную книгу «The Struggle to Save the Soviet Economy».

Автор осмыслял место ведомств крупнейших секторов экономики в процессе перестройки. Приходя к весьма общему выводу, что ВПК, аграрные и энергетические институты пытались максимизировать пользу от перемен, Миллер ставит ряд вопросов о функционировании и борьбе лоббистских групп в позднем СССР.

Но основной мотив книги вызывает сомнения. Рассуждая об экспериментах Дэн Сяопина, Миллер заключает, что Китай стал источником сборки идеологического и экономического проекта обновления СССР. Этот довод видится исключительно интуитивным, поскольку в книге не приводятся материалы о том, как китайские преобразования влияли на обсуждение и реализацию перестройки. Миллер ограничивается тем, что в 1986 Горбачёв рассуждал о необходимости сближения с Тихоокеанским регионом, но совершенно игнорирует идею «общего европейского дома».

Вчера, на 90-м году жизни, не стало режиссера Глеба Анатольевича Панфилова.

📷 На фото: Г. Панфилов и М. Агранович на съемках фильма «Мать» [«Мосфильм», 1990].

💬 Литературовед И. Вайнберг по поводу картины отмечал:

«Надо постараться заглянуть внутрь фильма и понять, почему Панфи­лов обратился именно к этому роману Горького, который все мы проходили в школе как образец социалистического реализма. Школа сделала все, чтобы отвратить нас от этого замечательного, ве­ликого произведения…
Несколько лет тому назад, где-то в начале перестройки, было предпринято юбилейное издание «Матери». В преди­словии я писал, что это роман о диссидентах. Главная его тема – воскрешение души человека из народа (Ниловна, Павел Власов) – связана как раз с тем, что они стали инакомыслящи­ми. Такой подход к роману я увидел и у Панфилова» [Советская культура, 16 июня, 1990].

🎬 Продолжая разговор о творчестве Г. Панфилова, стоит отметить, что ранее мы уже писали про его полочный фильм «Тема» (снят в 1979, а премьера состоялась только в 1986). Сценарий картины, а также отснятый и смонтированный материалы проходили многократные этапы идеологической корректуры в Госкино СССР. В качестве иллюстрации цензурирования этой ленты публикуем финальные требования киноведомства, направленные на «Мосфильм» в январе 1980 г.

📷 Цифровое воображение по-перестроечному.
Московская правда, 10 февраля, 1990.

🍷 Крайней формой адаптации советских граждан к ограничениям антиалкогольной кампании стало потребление различных заменителей спиртного. Подобные действия были показателем пассивного недоверия непопулярным мерам, что заметно по динамике роста продажи клея на спиртовой основе: с 760 до 1000 тонн в период с 1985 по 1987 годы. Продажи стеклоочистителей за тот же период выросли с 6500 до 7400 тонн.

В воспоминаниях о потреблении суррогатов с особенностью подчёркивается непоколебимость перед любыми повседневными трудностями. Учёный и работник областной администрации из Томска А.Я. Петров вспоминал:

💬 «В один из вечеров стоя в очереди я сильно волновался, потому что по моим прикидкам не успевал заполучить желанные бутылки. Рядом стоял откровенный алкаш, который начал меня успокаивать: «Ну что ты парень волнуешься, ну не хватит нам водки, эка беда, пойдём в универмаг и там похмелимся синявкой». При всём своём высшем образовании я был полным идиотом, так как не понимал элементарных слов алкаша. Оказалось, что синявка это стеклоочиститель синего цвета, который продаётся в хозяйственном отделе. Мне была прочитана целая лекция, какие настойки из аптеки годятся для потребления, какие парфюмерные средства, включая даже кремы, идут в дело, но апофеозом народного «просветительства» явился рецепт, как извлечь драгоценную жидкость из клея БФ-2 наматывая на отвёртку густую субстанцию. Стало совершенно ясно, чтобы не творили с народом партийные бонзы, он всё равно извернётся, но выпьет…».

📖 Аналогичную особенность при общении со столичными алкоголиками обнаружила антрополог Нэнси Рис, отметив, что в разговорах о подобных формах потребления чаще всего замечалась «смесь отвращения, веселости и гордости за своих, за русских, идущих на рискованные эксперименты ради привычной хмельной услады» (Рис Н. Русские разговоры. Культура и речевая повседневность эпохи перестройки. М., 2005. С. 126).

Ю. О. Домбровский – крайне знаковая фигура для советской литературы, но не самая известная. Начав свою литературную карьеру после ссылки в Казахстан в 1932 г. (аккурат после окончания Высших государственных литературных курсов), Домбровский прошел сложный путь многократных арестов, лагерей и бюрократической цензуры своего творчества.

В 1964 г. в «Новом мире» был опубликован его роман «Хранитель древностей», в котором археолог и хранитель музея в Алма-Ате, Г. Зыбин, сталкивается с реалиями 1937 г. В изначальной рукописи герой был осужден и попал в мир лагерной жизни, знакомый Домбровскому не понаслышке и поэтому детально описанный. Но как доброжелателями, так и противниками романа в мире советской идеологической цензуры, эти фрагменты были вычеркнуты перед публикацией. [Подробнее о судьбе издания романа см. в: Jones P. Myth, Memory, Trauma. Rethinking the Stalinist Past in the Soviet Union, 1953–1970. New Haven–London, 2013, pp. 161–166].

Сложности в «идеологической подготовке» «Хранителя древностей» определили и реакцию критики на произведение – только в «Сибирских огнях» была напечатана пространная рецензия, в которой смело подчеркивалось, что «[Домбровский в первую очередь утверждает, что] деспотизм не может иметь высоких целей; он прикрывается этими целями, но не имеет к ним никакого отношения. Они лишь составные его лицемерия…» [Золотусский И. Говорящая древность // СО, №10, 1965].

В годы перестройки роман был переиздан в журнале «Подвиг» (№4, 1988). Но «Хранитель древностей» остался менее заметной работой в ряду других текстов Домбровского, с которыми советские читатели знакомились впервые (об этом подробнее позже). Тем не менее, фигура Зыбина в критике была встроена в судьбу самого Домбровского:

«По всем понятиям 1937 года поведение [Зыбина, как и самого Домбровского] не назовешь иначе как отчаянным до бесшабашности: идет большой террор…, а Зыбин... шагу не может ступить без того, чтобы вступить с кем-нибудь в конфликт. Но дело не в амбициях…, а о желании развеять морок, который обступает его, не дает дышать» [Спивак П. Устоявший в бурю // Московский комсомолец, №295, 1988].

📝 Письмо Шавката Акрамова – уникально. В нём есть все элементы перестроечной «драматургии» видеодела: приобретение видеомагнитофона и открытие салона, столкновение с правоохранителями, а также искреннее непонимание того, почему «плохо» показывать фильмы со Сталлоне, Брюсом Ли и др.

* О. В. Уралов – генеральный директор Всесоюзного производственно-творческого объединения (ВПТО) «Видеофильм» с 1986 г.

[По материалам фонда «Госкино» (РГАЛИ. Ф. 2944)]