не нам в тумане светят маяки. для нас им жаль протянутой руки. не нам зажгут на подоконнике фонарь, не нам не дозвонится пономарь.
нам остаётся осень, насморк, тёмные дворы, нам достаются самые поганые миры, про нас напишут диккенс, андерсен и цой — малютка в рождество подох, замёрз босой. пока ты из груди извлечь пытаешься топор, не нам положат дополнительный на стол прибор, не нас ждёт мясо, суп и тыквенный пирог, мы те, кого и в дождь не пустят на порог. быть вечным сиротой без ёлки, крова и щенка, вот мой удел. и твой. а вот моя рука. нам ничего не нужно, пусть не предлагал никто, разделим вместе старое дырявое пальто, спасём друг друга, тем сегодня и живём, как хорошо, что мы с тобой теперь вдвоём.

2020

очень хочется стать живым:
по аллеям бродить всю ночь
очень хочется слушать дождь,
шелестящий по мостовым

и, цепляя за окна взгляд,
знать, что где-то кого-то ждут
и что души живых не болят,
что у каждого свой маршрут

чтобы жизни сплести узор,
а не таять в полях, как дым
я твержу себе, как заговор:
очень хочется быть живым

побежать, задышать, гореть
таять нежностью, воском свечи,
птицей к небу, лисой в норе,
толстой круглой луной в ночи

и немного прошу теперь:
сохрани, оживи, спаси
я мечусь меж теней, как зверь
и набатом звучат часы

я проснусь лисицей в норе,
птицей к небу, огнём свечи,
побежать, задышать, гореть,
и светить вам луной в ночи

2021

измятой тряпкой цвета грязного белья
устало облака колышутся над нами
в такие дни мне кажется, что ты и я
и остальное — были только снами

усталость, осень, вестники простуд,
гора неважных дел, пустые письма,
меня, объяв в водоворот, несут
не нужно ничего. но ты приснись мне

как стаи резких фраз врезаются дожди
и оставляют мокнуть душу в нежном теле
когда-нибудь проснёмся, подожди
и обнаружим, что мы есть на самом деле

2016

вот лечу по жизни нелепым клубком уткнувшись то в книгу то в телефон то в твои глаза обжигаясь немного то уставясь в небо и ничего не вижу другого

и ничего не желаю отныне и впредь ни замечать ни видеть ни просто смотреть ни обонять ни трогать ни прикасаться вот такая нелепая круговерть вот такие странные танцы

вот лечу по жизни нелепым клубком болею то гриппом то этой улыбкой то этой осенью а то твоими глазами господи дай нам сил а дальше мы как-нибудь сами

2016

есть ветер дымный, есть туманный, есть ветер страстный и живой, когда задуют — станет странно. за умирающей травой придут дожди, прилягут листья, и запах снега поутру. и эта осень будет длиться. в такую точно не умру. задует смелый дымный ветер, закружат листья, спляшет тень. нам будет лучше всех на свете, а завтра будет новый день.

бывает, что внутри выключается свет.
и хоть тысячу лампочек съешь —
не поможет, не спасёт.
и кажется: всё.
миллионы несделанных дел, планов, свершений летят в Тартар.
и вокруг суета,
а внутри — НИ-ЧЕР-ТА!
а внутри — темнота.
а внутри — тишина.
время года — тошнота.
принесите кота,
уберите людей!
уберите меня. не герой, не злодей.
от себя так устал, и хочу помолчать, я хочу тишины, не буди до весны, дай мне просто поспать, я никто и никак, я нигде никогда, пропаду в ноябре, утону в янтаре, света нет, не оплачено. чек за осень:
_____
потрачено.

2014, раритет

Сентябрь. Красиво звучит. Как имя какого-то принца. Он приехал издалека, на нём корона из листьев. Щедро сыпет золотой осенней листвой же, дождем приправит. Царственно раздаёт остатки тепла. Укутывает дымными туманами, мягко дует на последние костры ушедшего лета, вместо леденца дарит уютные сны. Принц с нами ненадолго, но он добр и щедр, а за плечом стоит мать его — Осень.

звонила папе, хрипела в трубку. простуда, кашель, но всё в порядке. ну ломит лапы, валяюсь трупом, холодный кафель, стихи в тетрадке.

звонила другу, рыдала в трубку. да что рыдала, опять хрипела. и всё по кругу: валяюсь трупом, я заебалась, и всем нет дела.

звонила брату, гудки в мобильном, потом второму, не отвечает. за неуплату в тиши могильной отключен номер, а я скучаю.

звонила грише, а номер продан, шесть лет вот будет, как абонент ваш лежит всё тише, над ним сугробы, не ходят люди, всё в чёрных лентах

звонила богу, он не доступен, а так хотелось хоть раз услышать, что за порогом треклятых будней ему есть дело до тех, кто ниже

звоню тебе, ну возьми же трубку, садится чёртова батарея. ну что ж теперь... я валяюсь трупом. и смерть не греет

ничто не греет

ты встаёшь поутру, а в кухне сидит покойник
— ещё раз не умру, — говорит и хохочет горько
— ты садись, — говорит, — нет, чаю совсем не буду
а тебе вон, уже налит. я помыл посуду
заглянул смотреть, как живёшь ты теперь и дышишь
смерти нет и есть смерть, выбирай - что ближе
на денёк к живым погулять послали
скоро стану дым — поминай, как звали
поминай меня иногда, помни имя, облик
смерть придёт всегда, жизнь ей как любовник
станешь тоже дым, оторвёмся знатно
не умри молодым. ну ладно, пора обратно
---------------
я смотрю, как в чашке кружат чаинки.

он пришёл отметить свои поминки.

2023

Этот сентябрь соткан из снов, яблок, варенья, и сотни дымов — с юга и с севера; печки, костра. Это — сентябрь. Так зябко с утра. Этот сентябрь расшит бездной звёзд. С севера где-то крадётся мороз. Но не сейчас, не пугайся, малыш... видишь, как листья падают с крыш? Землю лоскутным пледом укрыв, сентябрь напоследок уходит в отрыв.

2018

суетно медвежонку: ёжик опять болит. призрачный стал и тонкий, иголки поникли на вид. смотрит в окно, вздыхая, чай не идёт попить. ёжик — не умирает, ёжик — не может жить. лес не манит и речка, ягоды и грибы, не тянет к кострам и свечкам, и лапки его слабы. солнце зашло за крышу, и собирается ночь. ёжик тревожно дышит, и в ночь выходит прочь. тени кружат у дома, сплетаясь, танцуют вальс. сумрачно, незнакомо, в небе луна налилась. пляшут и пляшут тени, беззвучно смеясь в ночи. ёжик сидит и тленит. ёжика надо лечить. хлопнут тихонько дверцы, явится лучший друг, просто обнимет сердцем, станет тепло вокруг. чай и таблетки, малина, много света и слов — будет дорога длинной, но всех нас спасёт любовь.

2021

Аля сидит на корточках, курит свою цигарку. Дует ужасно в форточку, к вечеру будет жарко. Стол, и кровать, и тумбочка — тесно, ужасно тесно. Аля наденет юбочку. Але нигде нет места. Муж её горько колется, шприц — и давай до завтра. Алечка хорохорится, Алечке это надо. Дочерь придёт из школы и мрачно захлопнет двери. Аля кружит по комнате и ничему не верит. Завтра настанет истина, утро раздвинет шторы. Аля молит неистово, бог запускает вторник.

Осень — время уюта. Буду тушить лечо и жарить картошку. А коты пусть мягенько лежат тут и там, а ветер носит палые листья, и запах их врывается в открытое окно. Однажды я, устав тушить лечо и жарить картошку, обернусь палым листом, и ветер будет носить меня мимо вас в сумерках.

вышел из «пятёрочки», оставил душу в луже. тишины внутри нет, как и нет снаружи. и шуршишь пакетом, и несёшь молочку, колбасу, конфеты, киндеры для дочки. а душа промокнет, завтра зачихает.... свет зажжётся в окнах, и прохожих стаи обойдут украдкой вымокшую душу
миллион «пятёрочек», возле каждой — лужа.
2020

скоро льдом покроются дороги, запоют холодные ветра, обрастают валенками ноги, пёс в избу запросит со двора. утром в темени оттай горячим чаем, звёзды с неба сыпятся в карман. мы её который год встречаем
ну привет,
красавица-зима.

Предыдущая часть

Смотритель хлопнул в ладоши и я оказался в землянке Мухля-Тохля.

— Эхехе, — сказал он и зажевал гриб, — Нашим будешь, чужим не станешь, эхехе. Избёнку тебе справим, кикимору сосватаем, — тут Мухль-Тохль совершенно неприлично захихикал.

— Ну а пока… пока. Отпущено тебе взор кинуть да попрощаться.

Я кивнул и пошёл, распинывая лисьи листья и не оглядываясь.

На краю деревни месяц лукаво ухмылялся в ставни, а звёзды сыпались горошком в карманы всем желающим.

Я подкрался к окну и заглянул в него. В доме сидел ничуть не тронутый годами дед и пил чай.

И тут я вспомнил, как меня хоронили, рассмеялся и

Когда мёртвые смеются — на другом конце деревни начинают лаять собаки.

Каминг сун

Каждый из нас, дорогой читатель, рано или поздно задаёт себе вопрос «а не хуйнёй ли я занимаюсь?» Меня он настиг сегодня, где-то между изучением объектно-ориентированного подхода в программировании и знакомством с типами данных в атрибутах. Вы сейчас тоже подумали, что я хуйнёй занимаюсь, да? Так вот, поскольку я девушка взрослая и немного умненькая, то я пошла и положила холодную котлету на хлеб, и съела её и стало мне если не хорошо, то приемлемо. А хуйнёй мы занимаемся все (и можем себе это позволить). Пойду к атрибутам.

Котик Серыш 💚