На выходных ездили с дочкой в Казань.

Поехали мы туда не просто так, а потому что у дочери вот уже полгода устойчивый интерес — изучение татарского языка. Не то, чтобы у нас корни какие-то были особые. На вопрос: "Почему татарский?" дочь ответила, что он третий по распространенности в России. И этого ей оказалось достаточно, чтоб завести телеграм канал на татарском и читать на нем сказки.

С дочерью, конечно, непонятно, откуда она такой полиглот. За последние два года у нее, кроме обязательного английского и немецко-французского, в активе появились токипона, эксперанто, японский, а теперь еще и татарский. Надо сказать, что все это на уровне "читаю - пишу - слегка говорю", т.е. совсем не глубоко.

Теперь, когда минутка материнского хвастовства прошла, я вернусь к Казани.

Там меня поразили три явления.

Первое — это сколько там едят. Мой друг Руслан угостил меня в первый же день лапшой с эчпочмаком, кыстыбы и губадией. Это не все, что я запомнила, потому что количество блюд не поддавалось никакому разумному объяснению. Как и количество магазинов с чак-чаком на местном Арбате — улице Дзержинского.

Второе — это мечеть Кул Шариф, которую построили всем миром всего за 400 млн рублей. Я туда пришла без экскурсии и аудиогида, села на скамеечку под изображением Мекки и Каабы, и так заслушалась чтением Корана, что могла бы сидеть не один час. Нетерпеливо ерзающая дочь вернула меня к реальности. Но я точно знаю, что эти пять минут и были тем самым, ради чего я в Казань приехала.

Третьим явлением оказался Дворец Земледельцев. Построенный лет десять назад за 2,2 млрд рублей венский замок - на самом деле административное здание, в котором сидит министерство сельского хозяйства Татарстана. Дворец красив, но совершенно не гармонирует с Кремлем рядом, хотя стоит впритык к его охранной зоне. Похоже, что нет относящихся к изысканному зданию равнодушно — ему вручают то премии, то антипремии. До сих пор пытаюсь понять, как я к нему отношусь.