В работе с психотическими субъектами, особенно объемно и контрастно, проявляются феномены «таинственной пустоты», пустого значения смысла и уверенности в значении (смысле).
Часто в момент развязывания психоза они испытывают некое «озарение» - знание, которое невозможно вербализовать, облечь в слова, которое может принять форму бредовой интерпретация этого «нового знания».
В детстве невротик так же сталкивается с загадкой значения - (х) материнского желания. Лакан предлагает универсальный ответ посредством «метафоры Имени Отца», когда Закон (запрет) Отца заступает на место материнского наслаждения и отвечает на загадку материнского желания - мать желает фаллос. То есть мать не обладает фаллосом, у нее в этом нехватка - это то, что желает она.
Невротик, таким образом, ставится в позицию выбора, каким способом отвечать на материнское желание (нехватку) - быть фаллосом для матери, восполнить собой её нехватку, или иметь фаллос самому. В любом случае невротик признает, что мать кастрирована и Другой с брешью, нецельный (неидеальный).
Психотику приходится изобретать свой ответ, как быть тем фаллосом, который недостает Другому абсолютному, без изъяна. Лакан интерпретирует бредовый ответ Шребера - это быть самому женщиной, которой недостает Богу.
В практике часто встречаемся с мегаломанической позицией психотического субъекта - он и есть Бог - абсолютный Другой, который без нехватки и знает ответы на все загадки. Поэтому такие субъекты не обращаются к специалисту из позиции незнающего, как невротик, не предполагают в аналитике субъекта якобы знающего, они приходят «поговорить на равных».
Часто в момент развязывания психоза они испытывают некое «озарение» - знание, которое невозможно вербализовать, облечь в слова, которое может принять форму бредовой интерпретация этого «нового знания».
В детстве невротик так же сталкивается с загадкой значения - (х) материнского желания. Лакан предлагает универсальный ответ посредством «метафоры Имени Отца», когда Закон (запрет) Отца заступает на место материнского наслаждения и отвечает на загадку материнского желания - мать желает фаллос. То есть мать не обладает фаллосом, у нее в этом нехватка - это то, что желает она.
Невротик, таким образом, ставится в позицию выбора, каким способом отвечать на материнское желание (нехватку) - быть фаллосом для матери, восполнить собой её нехватку, или иметь фаллос самому. В любом случае невротик признает, что мать кастрирована и Другой с брешью, нецельный (неидеальный).
Психотику приходится изобретать свой ответ, как быть тем фаллосом, который недостает Другому абсолютному, без изъяна. Лакан интерпретирует бредовый ответ Шребера - это быть самому женщиной, которой недостает Богу.
В практике часто встречаемся с мегаломанической позицией психотического субъекта - он и есть Бог - абсолютный Другой, который без нехватки и знает ответы на все загадки. Поэтому такие субъекты не обращаются к специалисту из позиции незнающего, как невротик, не предполагают в аналитике субъекта якобы знающего, они приходят «поговорить на равных».
Невротический субъект всегда предполагает ответ на свой вопрос, расположение знания в месте Другого.
Невротик зависит от Другого, потому что предполагает, что у Другого имеется недостающий ему объект-причина желания, объект-а. Он обращен к Другому своей нехваткой.
В любовном переносе, невротик любит Другого, потому что предполагает в нем своё недостающее означающее.
Для психотического субъекта знание всегда уже находится в реальности и не зависит от Другого. Поэтому в случае с психотическим устройством мы имеем дело с эротоманическим переносом, всегда связанным с преследованием.
В эротомании субъект становится объектом любви Другого. Он сам стремится воплотить собой нехватку Другого в реальности, самому быть недостающим элементом Другого. Как указывает Лакан, в случае Шребера, не имея возможности восполнить материнский фаллос, он сам становится истинной Женщиной «La Femme », которой не достает мужчинам и в бредовой конструкции он жена Бога.
Эротоманический перенос, как в жизни анализантов, так и в аналитической терапии, имеет три последовательных такта:
1. Идеализация Другого, как объекта любви, который должен занимать «высокое положение»; т.е помещение его в позицию Идела-Я.
2. Досада, разочарование на отсутствие воображаемого ответа и признания любви от Другого.
3. Обидная злоба, агрессия направленная на место идеала, с возможной атакой и трансгрессией.
В любом случае эротоманический перенос превратится в негативный персекуторный перенос.
Невротик зависит от Другого, потому что предполагает, что у Другого имеется недостающий ему объект-причина желания, объект-а. Он обращен к Другому своей нехваткой.
В любовном переносе, невротик любит Другого, потому что предполагает в нем своё недостающее означающее.
Для психотического субъекта знание всегда уже находится в реальности и не зависит от Другого. Поэтому в случае с психотическим устройством мы имеем дело с эротоманическим переносом, всегда связанным с преследованием.
В эротомании субъект становится объектом любви Другого. Он сам стремится воплотить собой нехватку Другого в реальности, самому быть недостающим элементом Другого. Как указывает Лакан, в случае Шребера, не имея возможности восполнить материнский фаллос, он сам становится истинной Женщиной «La Femme », которой не достает мужчинам и в бредовой конструкции он жена Бога.
Эротоманический перенос, как в жизни анализантов, так и в аналитической терапии, имеет три последовательных такта:
1. Идеализация Другого, как объекта любви, который должен занимать «высокое положение»; т.е помещение его в позицию Идела-Я.
2. Досада, разочарование на отсутствие воображаемого ответа и признания любви от Другого.
3. Обидная злоба, агрессия направленная на место идеала, с возможной атакой и трансгрессией.
В любом случае эротоманический перенос превратится в негативный персекуторный перенос.
В структурном психоанализе выделяется несколько видов психоза, но в основе их лежит форклюзия (исключение, отбрасывание) означающего Имени Отца, без которого три регистра Воображаемое, Символическое и Реальное, увязываются особым образом или распадаются.
В случае «королевы» психозов - шизофрении, происходит ранняя массивная форклюзия, поэтому речь, дискурс шизофреника значительно диссоциирован, разорван. При шизофрении означающее (слово) равнозначно вещи, а конкретные предметы принимают абстрактный характер.
В логике структурного психоанализа S1 - главное означающее связано с другим означающим S2(n), в результате возникает эффект смысла, а смысл представлен связан с воображаемым. Все словесные цепочки проходят через логический оператор А (Другого) в котором происходит связывание смысла.
В случае шизофрении S1 не отсылается к S2, оно отсылает напрямую к органам, поэтому в клинике мы встречаем феномен вербальных галлюцинаций которые исходят из тела.
S1 связан с объектом а непосредственно: S1=а.
Эти же эффекты мы наблюдаем и в фрагментированном образе тела шизофреника, которое не поддерживается символическим.
Дискурс шизофреника радикально откреплен от Другого. Слова = вещь.
Речь шизофреника утрачивает смысл и зациклена на самих словах и их звучании (фонемах).
В случае «королевы» психозов - шизофрении, происходит ранняя массивная форклюзия, поэтому речь, дискурс шизофреника значительно диссоциирован, разорван. При шизофрении означающее (слово) равнозначно вещи, а конкретные предметы принимают абстрактный характер.
В логике структурного психоанализа S1 - главное означающее связано с другим означающим S2(n), в результате возникает эффект смысла, а смысл представлен связан с воображаемым. Все словесные цепочки проходят через логический оператор А (Другого) в котором происходит связывание смысла.
В случае шизофрении S1 не отсылается к S2, оно отсылает напрямую к органам, поэтому в клинике мы встречаем феномен вербальных галлюцинаций которые исходят из тела.
S1 связан с объектом а непосредственно: S1=а.
Эти же эффекты мы наблюдаем и в фрагментированном образе тела шизофреника, которое не поддерживается символическим.
Дискурс шизофреника радикально откреплен от Другого. Слова = вещь.
Речь шизофреника утрачивает смысл и зациклена на самих словах и их звучании (фонемах).
Порой истерический симптом, без знания множества деталей случая, можно квалифицировать как психотический феном.
Как известно, Лакан не часто представлял для примера свои клинические случаи. Но есть интересная виньетка, описание необычного симптома его анализантки.
Речь идет о даме, которая при встрече с объектом, необязательно сексуальном, ощущает «набухание влагалища», при этом она думает о взгляде Лакана.
И этот симптом не является реакцией возбуждения, а реакцией тревоги, на что именно, она не знает.
Мы имеем случай, где тело встречается с чем-то реальным, и через тело реальное проявляется, плюс есть объект взгляд.
Но при этом анализантка рассказывает о повторяющемся феномене. Это может быть попытка вписаться в желание Другого, желать взгляд аналитика, но при этом не знать, чего она хочет сама.
Бессознательная позиция истерического субъекта, быть объектом в нехватке Другого, теряя при этом свою субъективность.
Сегодня на чтениях о формах мужской и женской любви разберем этот загадочный случай.
Как известно, Лакан не часто представлял для примера свои клинические случаи. Но есть интересная виньетка, описание необычного симптома его анализантки.
Речь идет о даме, которая при встрече с объектом, необязательно сексуальном, ощущает «набухание влагалища», при этом она думает о взгляде Лакана.
И этот симптом не является реакцией возбуждения, а реакцией тревоги, на что именно, она не знает.
Мы имеем случай, где тело встречается с чем-то реальным, и через тело реальное проявляется, плюс есть объект взгляд.
Но при этом анализантка рассказывает о повторяющемся феномене. Это может быть попытка вписаться в желание Другого, желать взгляд аналитика, но при этом не знать, чего она хочет сама.
Бессознательная позиция истерического субъекта, быть объектом в нехватке Другого, теряя при этом свою субъективность.
Сегодня на чтениях о формах мужской и женской любви разберем этот загадочный случай.
Некоторые тезисы семинара «Метафора любви»
Любить - это давать свою нехватку, то чего нет, кастрацию, поэтому в любви люди уязвимы, потому что открываются своей нехваткой партнеру. Тревога связана с кастрацией.
Любить - предполагать свой объект (агальму) в Другом.
Метафора любви - это стремление вызвать в Другом нехватку, кастрировать, чтобы желающий стал на место объекта желания Другого.
Другой в любви всегда идеализирован, фикция, поэтому предъявляется требование в том, что всегда он не соответствует ожиданиям, фантазии.
Любовь превращается в ненависть и обвинение партнера, потому что тот не берет ответственность за мою кастрацию, неполноту.
Субъект смотрит на мир через рамку, призму своего фантазма. Если невротика не устраивает реальность, он её исправляет в фантазии, поддерживает с помощью своего фантазма.
В анализе происходит пересечение фантазма, и субъект сталкивается с отсутствием Другого, со своей сингулярностью и одиночеством.
Субъект берет ответственность за свою кастрацию, за сознательное и бессознательное. Не винит Другого и не требует от него быть кем-то.
Любить - это давать свою нехватку, то чего нет, кастрацию, поэтому в любви люди уязвимы, потому что открываются своей нехваткой партнеру. Тревога связана с кастрацией.
Любить - предполагать свой объект (агальму) в Другом.
Метафора любви - это стремление вызвать в Другом нехватку, кастрировать, чтобы желающий стал на место объекта желания Другого.
Другой в любви всегда идеализирован, фикция, поэтому предъявляется требование в том, что всегда он не соответствует ожиданиям, фантазии.
Любовь превращается в ненависть и обвинение партнера, потому что тот не берет ответственность за мою кастрацию, неполноту.
Субъект смотрит на мир через рамку, призму своего фантазма. Если невротика не устраивает реальность, он её исправляет в фантазии, поддерживает с помощью своего фантазма.
В анализе происходит пересечение фантазма, и субъект сталкивается с отсутствием Другого, со своей сингулярностью и одиночеством.
Субъект берет ответственность за свою кастрацию, за сознательное и бессознательное. Не винит Другого и не требует от него быть кем-то.
С днем рождения Жака Лакана! 🥂
Лакан подчеркивал, что в жизни людей есть три страсти : любовь, ненависть и невежество.
Я бы добавил оглядываясь на жизненный путь Лакана четвертую - это страсть, увлечение психоанализом, его тайнами и постижением непостижимого - реального.
Лакан, вслед за Фрейдом, не переставал на протяжении всего периода исследования бессознательного, искать ответ на загадку любви и «Что такое Женщина?»
Начиная с его психиатрической диссертации «О паранойяльном психозе в его отношении к личности», в которой он описал клинический случай «Aimée» - «Любимой», где рассматривается трагические страсти любви и ненависти, желание и убеждение быть объектом любви.
Его Семинар 8 «Перенос», посвящен механизмам, и метафоре любви в психоаналитическом поле.
Семинар 10 «Тревога» о желании, тревоге, наслаждении и связи с кастрацией.
Семинар «Encore» о загадочном женском наслаждении.
Впрочем как и в каждом семинаре он касается вопроса любви, женственности и женского наслаждения.
К тому же Лакан считал, что женщины лучшие психоаналитики, так как «Простота отношений с желанием Другого позволяет женщине, избравшей нашу благородную профессию, обращаться с этим желанием свободнее…Свобода это дается потому, что связь её с Другим, особенно в том, что касается наслаждения, не носит столь принципиального, wesentlich, как у мужчин, характера».
Лакан подчеркивал, что в жизни людей есть три страсти : любовь, ненависть и невежество.
Я бы добавил оглядываясь на жизненный путь Лакана четвертую - это страсть, увлечение психоанализом, его тайнами и постижением непостижимого - реального.
Лакан, вслед за Фрейдом, не переставал на протяжении всего периода исследования бессознательного, искать ответ на загадку любви и «Что такое Женщина?»
Начиная с его психиатрической диссертации «О паранойяльном психозе в его отношении к личности», в которой он описал клинический случай «Aimée» - «Любимой», где рассматривается трагические страсти любви и ненависти, желание и убеждение быть объектом любви.
Его Семинар 8 «Перенос», посвящен механизмам, и метафоре любви в психоаналитическом поле.
Семинар 10 «Тревога» о желании, тревоге, наслаждении и связи с кастрацией.
Семинар «Encore» о загадочном женском наслаждении.
Впрочем как и в каждом семинаре он касается вопроса любви, женственности и женского наслаждения.
К тому же Лакан считал, что женщины лучшие психоаналитики, так как «Простота отношений с желанием Другого позволяет женщине, избравшей нашу благородную профессию, обращаться с этим желанием свободнее…Свобода это дается потому, что связь её с Другим, особенно в том, что касается наслаждения, не носит столь принципиального, wesentlich, как у мужчин, характера».
В лакановской логике присутствие объекта для женщины всегда избыточно, тревожно. В отличие от мужчин, у которых присутствие объекта связано с нехваткой объекта-причины желания (-ф).
Мужская тревога связана с возможностью «не смочь» в случае приближения к объекту желания, которым является женщина.
Женщина для мужчины сфабрикована из утраченного объекта и всегда вписана в его фантазм. Лакан определяет мужскую тревогу, как тревогу собственника.
Женщину наоборот, интересует желание Другого. Для нее любовь - это продукт идеализации желания. Поэтому женщины получают наслаждение даже в мужском фиаско, т.к. это проявление желания тоже.
У нее нет проблемы «не смочь».
Женская тревога усиливается, когда чувствует себя объектом сфокусированного на ней желания.
Мужская тревога связана с возможностью «не смочь» в случае приближения к объекту желания, которым является женщина.
Женщина для мужчины сфабрикована из утраченного объекта и всегда вписана в его фантазм. Лакан определяет мужскую тревогу, как тревогу собственника.
Женщину наоборот, интересует желание Другого. Для нее любовь - это продукт идеализации желания. Поэтому женщины получают наслаждение даже в мужском фиаско, т.к. это проявление желания тоже.
У нее нет проблемы «не смочь».
Женская тревога усиливается, когда чувствует себя объектом сфокусированного на ней желания.
Лакан интерпретирует образ Дон Жуана в качестве объекта женского фантазма. При это он не вызывает у женщины ни тревоги, ни желания.
Он со стороны самозванца, воплощает всегда другого для женщины.
Лакан характеризует персонаж Дон Жуана исключительно как женский и лишенный кастрации, нехватки. Он не нуждается в женщине, она не является для него объектом-причиной желания.
Является ли он тогда частью её симптома? Фрейд утверждал, что истеричка идентифицируется с симптомом другого, с определенной чертой связанной с наслаждением другого.
Истеричка может обходиться со своим симптомом не имея знания о нем.
То, как она обходится со своим симптомом, так же она обходится и со своим сексуальным партнером.
Останется всегда открытым вопрос : «Кем является истинный сексуальный партнер и партнер любви?»
Он со стороны самозванца, воплощает всегда другого для женщины.
Лакан характеризует персонаж Дон Жуана исключительно как женский и лишенный кастрации, нехватки. Он не нуждается в женщине, она не является для него объектом-причиной желания.
Является ли он тогда частью её симптома? Фрейд утверждал, что истеричка идентифицируется с симптомом другого, с определенной чертой связанной с наслаждением другого.
Истеричка может обходиться со своим симптомом не имея знания о нем.
То, как она обходится со своим симптомом, так же она обходится и со своим сексуальным партнером.
Останется всегда открытым вопрос : «Кем является истинный сексуальный партнер и партнер любви?»