***

Не скулишь
и не пишешь прошений,
просто служишь Отчизне своей.
Здесь на каждую сажень траншеи
по десятку великих людей.

Нервно курит
столичная роскошь,
где под вечер, шагая с крыльца,
обязательно локтем порвешься
о фарфоровый бок подлеца.

Хорошо здесь.
Окопная копоть
петербургского снега белей.
Только свистнешь, увидишь укропа
в обоссатом от страха белье.

Натянув
керамический панцирь,
за бабахом услышишь бабах.
Здесь великие мысли роятся
у великих людей в головах.

Бедолага
с жетоном на шее,
рядом с теми, кто лучше и злей,
не скулишь и не пишешь прошений,
просто служишь Отчизне своей.

Если честно, я был шокирован тем, как работает с внешним пространством Игорь Караулов.

Ему удалось внешнюю музыку, бит настраивающегося ансамбля, подчинить себе. Создалось впечатление, будто ему подыгрывают.

Игорь иногда размахивает рукой, пытаясь удержать ритм. Сегодня он был статичен. Ритм отбивали настраивающиеся Лампасы.

Даже знакомые тексты звучали, как открытие.

Ещё надо отметить выступление Кати Годвер. Я в ней не сомневался. Теперь в ней никто не сомневается. Отличная работа.

Вы не открытие, Олег. Вы тот, кто предал открытие.

Это не переход, а констатация после твоего наезда на воюющих парней, что они как были в заднице, так там и останутся.

Если ты думаешь, что у тебя все на мази и за парней некому заступиться, то ты глубоко заблуждаешься.

***

Две тысячи двадцать четвертый.
Россия. Санкт-Петербург.
Средняя школа. Шестой класс.
Предмет «Обществознание».

Родители пожаловались на то,
что учительница травмировала детей,
показав на одном из уроков фильм
о немецких концентрационных лагерях
в период Второй мировой.
Великой Отечественной.

Теперь учительница осторожна.
Она ведь любит свою работу.
Не потерять бы...

Тема нового урока:
«Защитники Отечества».
Надо написать сочинение,
рассказать своими словами
об истории подвига,
какого-нибудь такого...

Учительница поясняет,
в скобочках поясняет,
что можно рассказать
об учёном или спортсмене.

В скобочках уточнение.
Важное уточнение.
Вслух не произносится,
но является ключом
для правильного понимания
школьного задания.

Вслух не произносится,
только она произносит –
какого-нибудь такого –
в скобочках поясняет,
подчеркивая, говорит,
что можно... чего боится.

Инфантилизм – это вирус.
Передается капельным
через мозг от родителей к детям,
от детей к учителям.

Зарази страну инфантилизмом
и делай с ней, что хочешь.
Она сама для себя построит
концентрационные лагеря
из уважения к немцу.

Кап-кап. Кап-кап. Кап-кап.
Вода камень пробьёт,
а голову и подавно.
Не так страшно.
Живут же люди
с пробитыми головами,
не помня прошлого,
не замечая настоящего,
не имея будущего.

Живут же люди,
да только те здравствуют,
у кого с иммунной системой
всё хорошо.

Да здравствует
девочка-шестиклассница,
которая в две тысячи
двадцать четвертом
выведет в заголовок
школьного сочинения
последние слова
настоящего защитника Отечества:
«Встречайте, суки, папу!»

Из Нашего современника, 2024, 5

Вячеслав КУПРИЯНОВ

***
Приходит учить Иуда,
Что нет ни добра, ни зла,
Что движет миры не чудо,
А точная власть числа.

Явление Бога-Слова
Вовсе не благодать,
Для жадного и скупого –
Лишь повод – его продать,

И каждый раз подороже,
Так частный ваш интерес,
Число всесильное множа,
Работает на прогресс.

Вечно идёт на смену
Тому, чему нет цены,
То, что имеет цену.
Все мелочи учтены.

И всё утвердит в итоге
от имени цифр и сект
стоящий у вас на пороге
искусственный интеллект!

Иркутск-Ангарск

И это правильно!

Опять про Игоря Караулова не сказали. Непорядок. :)

Война для своих. Фоном. Она не является ключевым поворотом в судьбах людей, или переломным моментом в истории. Война - это то, что не задевает. Не беспокоит. Где-то там. Прошел дождь. Выглянуло солнце. Началась война. Какая разница? Погибло в приграничных поселениях под завалами после прилета пара сотен мирных граждан. В том числе, дети и женщины. Русские парни освободили несколько деревень. Из опорника выбили превосходящие силы противника. Полевой врач ценной своей жизни - прикрыл собой - защитил палатку с раненными бойцами. Это даже не метафора. Так, ни к чему необязывающая пустяковина.

Скажите мне, это нормально? Насколько надо быть бесчувственной, простите, сволочью, чтобы так относиться к происходящему? О какой такой русской литературе говорит г-жа Юзефович? В какой такой русской литературе равнодушие считается нормой?

Скептически-реалистически относился к мнениям, будто что-то сдвинулось, дескать, поэтов русской победы пригласили даже на Красную площадь выступать и так далее.

О том, что все это, мягко говоря, далеко от действительности, свидетельствуют особенности нынешнего фестивального движения.

Чуть в сторону в регион, и что мы получаем: например, предстоящий «Белый июнь» в Архангельске. Ничего связанного с происходящими глобальными событиями, меняющими Россию и весь мир. В лучшем случае намек на войну, которая тот самый фон Галины Юзефович.

Какие у нас там поэты русской победы? А их попросту нет.

Будут ли там представлены авторы, отражающие в книге свой боевой опыт? Риторический вопрос.

Просто нам навязывают параллельную реальность бройлерной и всяческих инкубаторов. Реальность индустрии на гормонах роста и усилителей вкуса, но никак не русской жизни.

А ведь литературные фестивали у нас закатаны под один каток. Они транслируют общую литературную политику, пытаясь мимикрировать под реалии, скрепя зубами выделяя малую квоту своим оппонентам.

То есть вот тот самый образ малого шатра, выделенного Прилепину на Красной площади, вернее, огромному количеству его читателей, очень показателен. Кого-то они загоняют в подобного рода шатры, других попросту выдавливают на маргинальную периферию параллельной реальности, на которую можно закрыть глаза и сделать вид, что ее не существует.

И так будет, если не сменим этот вектор. Если будем предаваться временной эйфории и радоваться брошенным косточкам. Надо гнуть свою линию. Оппонент подл, нагл и в силе.

О «ПЛОХИХ» СТИХАХ ЛИДИИ ЧУКОВСКОЙ И О ПОСТУПКЕ ЖЕНЩИНЫ С РАКОМ ЧЕТВЕРТОЙ СТЕПЕНИ

Однажды Чуковской передали мнение Межирова о ее стихах. «В них нету звука».
Чуковская не обиделась.

«Я – не поэт, это правда», – записала она в дневнике. Потом и в даре прозаика себе отказала. «Я – что-то другое, по-видимому, к искусству отношения не имеющее».

Среди людей, гордящихся своим словом (и по праву), быть таким человеком – доблесть и сложность. Еще большая сложность – сказать про себя же: «На плохого читателя, т. е. читателя не специалиста, мои стихи всегда имели действие и будут иметь. Если бы сейчас я выпустила книжку стихов в Самиздате – она имела бы успех и распространение среди людей, плохо разбирающихся в поэзии».

И всё равно их писала.

Это как инициация. Однажды ее пройдя – ты навсегда останешься воином или охотником. Пусть даже плохим.
Как мы навсегда останемся школьниками, хотя пора уже в гроб ложиться. Мы все помним это: ряды голов и плеч, мы в большом зале или перед школой, в сентябрьском первом дне, первая школьная линейка, где-то на возвышении директор, как правило, директриса (как богиня).
Так мы навсегда останемся пишущими – даже если перестанем писать.
Чуковская не могла перестать писать стихи, даже зная, что все их считают плохими.

… Всегда со мной
Моя бессонница, моя тревога,
Мой труд – и дом и вечная дорога,
Сквозь шумный мир, смиренный тишиной
Мир отпустил, мир отступил немного,
И есть и нет. Тень ветра у порога.
Иль смутный «чижик пыжик» за стеной.

Этот «чижик пыжик» почти Ходасевич. А само стихотворение помечено 1960 годом.

Уйти от этого – от бессонницы, тревоги и труда – не удастся. Это как в армии. Или, не дай бог, как в тюрьме. Стихи и есть армия и тюрьма. Добровольный ритуал.
Раскачивающийся ритм, вечный «чижик пыжик», обряд. Который если и не должен ввести человека в транс (хотя и это должен: сам поэт туда впадает, рифмуя – ой с – ой), то все равно показать: вот он, твой переход на следующую ступень.

Стихи – это всегда следующая ступень, даже если вдруг оказывается, что ступеньки стали складываться и ползут под металлические неострые зубья: выяснилось, ты ехал на эскалаторе.

Неслучайно стихи многие люди читают занудным голосом. Так и жрецы читают свои мантры. Стихи – это магия. Даже если это магия волшебника-неудачника.

… Недавно я прочел где-то в Сети историю. В американском маленьком городке до сих пор живет немолодая женщина. Ей где-то под шестьдесят, дети давно выросли, с мужем она разошлась, и вот на одном дежурном обследовании врач определяет у нее неожиданный рак четвертой степени. В принципе, можно было попробовать химию, но надежд на хороший исход мало, остался один год. (Даже собирается консилиум – и все равно объявляют: четвертая стадия.)

И тогда женщина совершает странное.

Она возвращается от врачей домой, звонит детям и говорит: «Я никогда нигде не была, кроме Мексики и Канады. Мучать себя химией я не буду. Я продам дом и уеду в путешествие». Дети, понятно, возмущены, но она все равно поступает по-своему.
Она уезжает в Европу, живет в Риме, в Венеции – где захотелось. И везде тратит свои деньги, полученные за дом.

Но через полгода с удивлением замечает, что ее здоровье совсем не ухудшилось.

Тогда она возвращается на родину, поселяется у подруги (дом-то продан), идет к врачу – и тут выясняется, что никакого рак нет.
Ошиблись в диагнозе: то, что приняли за новообразование, — это зарубцевавшиеся очаги воспаления. То есть она больна, но не терминальной стадией рака, а вполне излечимо. Я не знаю, придумана эта история или реально была – но она потрясающая.

Жизнь разрушена, с детьми ссора, в памяти – ненужные и неприятные теперь картинки Рима и Венеции.

И вот наступило молчанье.
И снова рекой потекло,
Как будто второе дыханье,
От рук твоих это тепло.
Отдать им грехи и потери
И слезы ночные отдать?
Но юности нет, чтобы верить.
И жалости нет, чтобы лгать.

Это опять Чуковская.

У меня всегда интересуются, что подготовить к моему приезду и какой гонорар заплатить, когда зовут отработать на мероприятии в другом городе.

В зависимости от того, кто зовет, запрашиваю, допустим, частный самолет с пятизвездочным отелем или чартерный рейс с посуточным клоповником.

В двухтысячном зале могу отработать на безгонорарной основе.

Но если зовет какая-нибудь забегаловка на десять посадочных мест, запрашиваю крупную сумму, которая покроет издержки моего самолюбия.

В целом я не требовательный. Легко пересаживаюсь из такси эконом-класса с водителем мигрантом в десятиметровый лимузин, за рулём которого афроамериканец.

Я не замечу разницы между банкой паштета на неделю и трехразовым шведским столом. Только попрошу добавить к банке паштета автомат, а к шведскому столу пару красивых женщин.

Гримёрку в ряде случаев может заменить лисья нора, а двусолодовый виски на гримерном столике - мятая пластиковая бутылка с набранной из лужи водой.

Центральная библиотека имени Паустовского. Санкт-Петербург.

👆👆👆Александр Пелевин, обращаюсь к вам как к первому советнику мэра Санкт-Петербурга. Организуйте, пожалуйста, свой творческий вечер в Центральной библиотеке им. Паустовского. Специально навещу ваш родной город ради такого случая.

Проводится конкурс на лучший вопрос к сотрудникам библиотеки, касающийся поддержки наших доблестных.

У Полины есть дом. Муж Геннадий и сын Артём.
Деревенская жизнь не нуждается в городском:
Есть корова, овца, огород, есть чуть-чуть курей,
И хватает ей.

У Полины родители умерли год назад.
Говорят, что Полине в августе пятьдесят.
Говорят, что Полина бытует сейчас одна —
А вокруг война.

Муж звонит иногда, говорит, что бои идут,
Что Артём оказался крут, да и сам он крут.
Никуда не уедет Полина, покуда ждёт.
Скоро будет год.

До деревни ни Богу ни дьяволу дела нет:
Только небо порой полосуют хвосты ракет…
А Донецкое солнце приходит пожечь поля.
Не болит земля.

У коровы телёнок родился и мать догнал…
Вспоминает Полина, как сын её обнимал,
Наклонялся над ухом и тихо шептал «Вернусь».
Отметает грусть.

Если в сторону дома посмотрит её Артём,
То наполнится воздух процеженным молоком,
Если фото Геннадий достанет и поглядит —
Победит.

13.06.2024, Донецк

Значит так, гражданскому вечеру в библиотеке имени Паустовского быть. Мы с Яной Яжминой представим там свои новые сборники.

А сегодня концерт в Есенин-центре, куда всех и приглашаю.

Вход свободный.

Один из главных аргументов, которым прикрываются ответственные чиновники, говоря о невозможности передачи литературы из ведения Минцифры в Минкульт, является падение тиражей бумажной книги и ставка на электронную.

Об этом, в частности, говорится в ответе заместителя министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ Бэллы Черкесовой на запрос депутата Госдумы Дмитрия Кузнецова.

В ответе отмечается: «На фоне падения показателей традиционного книгоиздания самым динамично развивающимся сегментом книжного рынка России является именно рынок электронных книг, объем которого в 2023 г., по данным АСКР, достиг отметки в 12,57 млрд руб., что почти на 20% больше, чем в 2022 г. Очевидно, что рост электронного книжного рынка в России будет наблюдаться и в дальнейшем.
С учётом сложившихся реалий очевидно, что именно электронная книга, особенно в отдалённых регионах, может «компенсировать» нехватку бумажной, а её агрегаторы – обеспечить «покрытие» нашей страны книжными ресурсами по примеру «покрытия» территории страны телевизионным сигналом и сетью «Интернет».
Количество литературных, научных и образовательных текстов (включая оцифрованные источники), содержащихся в Интернете, уже превышает количество книг, издаваемых в бумажном виде. Чтение литературных произведений, а также освоение человеком научного и профессионального знания все больше происходит посредством электронных устройств. Чтение с экрана является сегодня одним из основных способов освоения письменной информации и одной из основных форм развития цифровой грамотности человека.
С учетом вышеизложенного, передача полномочий по реализации государственной политики в области книгоиздания и литературной деятельности из Минцифры России в ведение Минкультуры России представляется излишней».

«Союз 24 февраля» не согласен с такими выводами. Электронная книга – производное от бумажной. Основные проблемы, в том числе, падение тиражей бумажной книги, связаны с весьма печальными особенностями организации литературной деятельности в России. Например, с монополизмом на рынке книгоиздания и книгораспространения, а также отсутствием должного внимания государства к литературной деятельности.

Минцифры аргументирует желание не допустить воссоединение литературы с остальными отраслями культуры результатами своей целенаправленной политики по удушению бумажной книги, попутно игнорируя творческий компонент литературной отрасли и привычно сводя её к производству и бизнесу.

«Союз 24 февраля» отмечает, что, например, наличие электронной записи в поликлинику не является поводом передачи здравоохранения в Минцифру. Это же касается и кинематографа, который пишется на электронные носители и представлен публике на интернет-платформах.

Напомним, ранее патриотическое литературное движение «Союз 24 февраля» опубликовало открытое письмо премьер-министру России Михаилу Мишустину, а также спикеру Госдумы Вячеславу Володину. В нем российские литераторы настаивали на переводе книжной индустрии и литературы из ведения Минцифры России в Министерство культуры.

Фрагмент будущей книги Евгения Журавли "На линии соприкосновения".

Фрагмент для понимания, до какого сумасшествия киевский режим доводит людей перед заходом наших доблестных.

Людей убивают, грабят, при этом говорят, мол, придут русские и вы поймете, какие мы милосердные.

Русские приходят...