***

Смотрите, какая матрёшка,
в матрёшке матрёшка поменьше,
а в той, что поменьше, матрёшка
чуть меньше матрёшки поменьше,

а вот плодовитый писатель,
крупнее писателей прочих,
в котором писатель чуть меньше,
но прочих немного крупнее,

и в том, кто крупнее чуть меньше
того, кто крупнее чуть больше,
найдётся писатель крупнее
того, кто крупнее чуть меньше,

и если из крупной матрёшки
матрёшек убрать, что поменьше,
матрёшка останется крупной,
но будет матрешка пустой.

2020 г. #стихи #дмитрий_артис2020 #поэзия #poetry #poems

Анна Жучкова (литературовед) в рубрике «Лёгкая кавалерия» журнала «Вопросы литературы» бросила реплику за сохранение и преумножение русской культуры. Объектом для рассмотрения позиции людей, выступающих за «перелицовку» русской культуры, стала Галина Юзефович (тоже литературовед) и её реплика в тг-канале. Затрону только одну сторону литературного конфликта, наиболее на мой взгляд сейчас актуальную.

Галина Юзефович выстраивает понятную для обывателя логическую цепочку: Автор – Офицер – Убийца. То есть, если автор служил в армии или высказывался в защиту армии, значит, он милитарист, разрушитель и убийца. Таким образом, под удар Юзефович попала практически вся русская классика. Притом, что очередное сбрасывание с корабля у Юзефович, по мнению Жучковой, происходит не в открытой форме, принятой у радикалов: «долой русскую культуру», а в скрытой, работающей на подсознание через определённым образом построенные фразы, да ещё и под прикрытием антивоенных лозунгов.

Формат рубрики «Лёгкая кавалерии» не предполагает глубокого погружения. Она строится на принципе «реплики с места», отсюда некоторая поверхностность и кажущаяся придирками аргументация Жучковой. Но, по сути, она права.

В сегодняшнем мире тема требует внимательнейшего рассмотрения и анализа. Думаю, что современные литературоведы обязательно отработают её в ближайшее время, и скорее всего, придут к выводу, что с корабля надо сбрасывать не русскую классику, а тех, кто пытается «перелицевать» её. Ведь в логике Галины Юзефович, а так же сторонников её точки зрения, существует подмена конечного звена. В нормальном не вывернутом виде цепочка будет выстраиваться таким и только таким образом: Автор – Офицер – Защитник

Защитник Отечества, земли русской, национального самосознания, защитник детей наших и жён, защитник той самой русской культуры, которую пытаются «перелицевать» люди в белых пальто. Армия – это не монстр, вытаптывающий поля. Армия – это та стена, за которой мы – мирные люди, можем спокойно спать и рассуждать о значении литературы в современном мире. Поэтому любой, бросивший камень в её сторону, попадает в самого себя, в ребёнка, жену, мужа, словом, в свой собственный огород, что предполагает новые смерти и разрушения.

Вся русская классика насквозь пропитана горячей любовью к Отечеству. Убери это чувство и не будет у нас классики, не будет у нас Отечества, и вряд ли мы останемся в живых. Как можно поменять проверенный временем взгляд на литературу, который сохранил нам жизнь и землю под ногами?

Опять вспомнилась история, произошедшая со мной на мероприятии одного из легендарных журналов, когда я высказал негодование по поводу стихотворения новоиспечённого нациста. В стихотворении говорится о том, что надо убивать всех русских. Собеседник выслушал меня, пожал плечами и дополнил непонимание моего гнева фразой: - А мне-то что, я же не русский.
#литпроцесс
https://voplit.ru/column-post/o-tom-kak-kenselit-russkuyu-literaturu-by-galina-yuzefovich/

***

Кровью эпоха смывает грехи.
С танков девчата читают стихи.
Бледные хлопцы со взором горящим
Русь очищают в бою настоящем.

Новым героям великая честь.
Можно о каждом в газетах прочесть.
Над сельсоветом обласканный снами
Бог поднимает победное знамя.

Дети – в песочницах, в парке – фонарь,
в ранце у школьника русский букварь.
Враг уничтожен, повержена хунта,
пьёт и гуляет прилепинский хутор.

В поле – пшеница, а белка – в лесу
носит бельчатам грибы на носу.
Спрыгнули с танков лихие девчата,
постят стихи в эротических чатах.

На дискотеках подростки в прыщах.
Деда и баба толстеют на щах.
Бледные хлопцы мурлыкают зверем:
– Броники снимем и порозовеем.

Радость слепая и светлая грусть –
вот она матушка – чистая Русь.
Ради такого на утреннем вдохе
стоило кровью умыться эпохе.

2022 г.

#стихи #дмитрий_артис2022 #поэзия #poetry #poems

25% книжной индустрии посвящена ЛГБТ-теме. Сам не считал. Информация от Галины Юзефович, которая переживает, что после ужесточения закона о гей-пропаганде Россия потеряет 25% новой русской литературы. 

Человек я не злобливый, но сейчас мне очень хочется злобно посмеяться. 

25% книжной индустрии отдано не семейным ценностям, не любви к отеческим гробам, не материнству и детству, не воинской славе, не родине, не науке, не искусству и культуре, не великой истории, а педерастам. 

25% своего времени человек вынужден отдавать не семье, не мужьям и женам, не материнству и детству, не воинской славе, не родине, не науке и искусству, не образованию, а педерастам. 

25% людей, чтобы обратить внимание общества на свои проблемы, обречены стать не мужьями и женами, не отцами и матерями, не воинами на службе Отечеству, не людьми науки, искусства и культуры, не учителями, а педерастами.

25% населения нашей страны поставлены в условия быть педерастами, даже если они не имеют к этому никаких склонностей. 

25% полноценного, умного и целеустремленного населения, способного читать и воспринимать мир через книги, учится по ним быть педерастами. 

25% здоровых людей не оставляет после себя потомства. 

Двадцать пять процентов! 

Господа, да мы на грани исчезновения… 

А это вам на закуску информация от Культурного фронта: https://t.me/kultyrni_front/737

***

Куриную лапку
повесил на дверь
и мимо проходят
болезни теперь,
бегут без оглядки,
как мухи по тапку,
заметив гвоздями
прибитую лапку.

Медвежье здоровье
и сила быка
растут между делом
во мне на века,
удача сама
прилетает на шапку,
а все потому что
куриную лапку…

Я был в магазине
приветлив и мил,
немного продуктов
со скидкой купил,
и там продавщица,
прижавши к прилавку,
вручила мне даром
куриную лапку.

Сказала, катая
в руке колесом:
- Куриная лапка
поможет во всем!
Уж больно похож ты
на вялую тряпку,
а все потому что
куриную лапку…

Я женщинам верю,
но ходит молва:
не раз был обманут
и даже не два.
Любил и носил им
цветочки охапкой,
да все, как одна,
помахали мне лапкой.

Вернулся домой
бела света бледней,
схватил молоток я
и пару гвоздей.
За долю секунды
пошёл на поправку,
а все потому что
куриную лапку…

Андрей Недавний. Поэт. Ставрополь. Подписчиков мало. Ловите, пока не убежал.
https://t.me/escshyonetitry/199

Милейшая Фаина Гринберг, мой дивный друг, боец за семейные ценности, отстаивающая и защищающая истинную природу мужчин и женщин, за что не раз была осмеяна людьми среднего рода.

Милейшая Фаина Гринберг показала сегодня два текста (стихотворения) Льва Николаевича Толстого. А я решил показать вам. Вот они:

Лев Толстой

... Люблю я ее,
когда ночью или утром
я проснусь и вижу:
она смотрит на меня и любит.
И никто — главное, я
не мешаю ей любить, как она знает, по-своему.
Люблю я,
когда она сидит близко ко мне,
и мы знаем, что любим друг друга, как можем,
и она скажет: „Левочка, — и остано­вится, —
отчего трубы в камине проведены прямо?“
или: „лошади не уми­рают долго?“ и т. п.
Люблю,
когда мы долго одни и я говорю: „
"Что нам делать? Соня, что нам делать?“
Она смеется.
Люблю,
когда она рассердится на меня,
и вдруг, в мгновение ока, у нее и мысль и слово иногда резкое:
„Оставь. Скучно“.
Через минуту она уже робко улыба­ется мне.
Люблю я,
когда она меня не видит и не знает,
и я ее люблю по-своему.
Люблю,
когда она девочка в желтом платье
и выставит нижнюю челюсть и язык.
Люблю,
когда я вижу ее голову,
закинутую назад,
и серьезное, и испуганное, и детское, и страстное лицо.
Люблю,
когда…

***

Теперь началось»,—
как будто сказал ему какой-то торжественный голос.
И дорога, и вдали видневшаяся черта Терека, и станицы, и народ —
все это ему казалось теперь уже не шуткой.
Взглянет на небо —
и вспомнит горы. Взглянет на себя, на Ванюшу —
и опять горы.
Вот едут два казака верхом,
и ружья в чехлах равномерно поматываются у них за спинами,
и лошади их перемешиваются гнедыми и серыми ногами;
а горы...
За Тереком виден дым в ауле;
а горы...
Солнце всходит и блещет на виднеющемся из-за камыша Тереке;
а горы...
Из станицы едет арба,
женщины ходят красивые, женщины молодые;
а горы...
Абреки рыскают в степи,
и я еду, их не боюсь,
у меня ружье, и сила, и молодость;
а горы...

***

Ничего, что мне скучно и скучно? И скучно, и ску…
Я в таком состоянии выпить уже не рискну,

потому что есть опыт, известны последствия, кои
превращают в животное, сам понимаешь, какое.

Это возраст, а, может быть, мир пресыщения тем,
что когда-то вселяло надежду возвышенных тем,

и комменты, как взмахи совсем не спортивной рапиры,
и на шее небес очевидны ожоги крапивы.

Это возраст и всё, что к нему прилагается, вот:
почерневшие руки и дьявольски белый живот,

что-то вроде семьи, (здесь три точки), не раны героя,
а срамные болячки: то язва, то зуд геморроя.

Нет, не возраст, скорее усталость, депрессия, страх
оказаться ненужным на пару с роялем в кустах.

Не обрящет осла никогда не слезающий с пони,
но блаженны забытые, ибо никто их не вспомнит.

Извини за сентенции, религиозную муть.
С детства комплекс величия мне помогает уснуть.

Получилось почти, я зевнул, потянулся и снова
так зевнул, что могла бы во рту поместиться корова.

2012 г.

#стихи #дмитрий_артис2012 #поэзия #poetry #poems

Вот, интересно Юрий Буйда пишет о классиках. Кстати, найдите его книги, почитайте. Лучшие образцы прозы. В телеге его не увидел, поэтому копипастом:

Несколько слов о классике и классиках

В июле по деревне нашей,
Спеша домой в жару дневную,
Брели два брата:Коля с Яшей,
И встретили свинью большую.
-Смотри, свинья какая с поля
Идет! - заметил Коле Яша. -
Она, пожалуй, будет, Коля,
Толстей на вид, чем наш папаша.
Но Коля молвил:-"Полно, Яша,
К чему взболтнул ты эту фразу,
Таких свиней, как наш папаша,
Я не видал еще ни разу!"
Классик

Совершенно случайно наткнулся здесь, в ВК, на это стихотворение, которое сочинил мало кому сегодня известный поэт Алексей Федорович Иванов, писавший под псевдонимом Классик. Иванов-Классик — так он подписывался. Этот стишок вспоминает Катаев в «Волшебном роге», а одно время его публиковали как самое раннее стихотворение Хармса, поскольку было оно обнаружено в его детских тетрадках.

Как видим, уже в XIX веке понятие «классик» иногда употреблялось и безо всякого почтения, в качестве иронической автохарактеристики.
Поначалу классиком считался только Гомер, признанный первым среди лучших еще во времена Солона и Писистрата — по их приказу все гомеровские песни были собраны «под одной обложкой» и исполнялись в установленном порядке.
Именно понятие порядка вдохновило римлян, которые слово classis — флотский порядок – стали употреблять применительно к Гомеру.

Римляне вообще в смысле культуры (литературы) очень долго следовали по стопам греков, которые восхищались Гомером, рассказавшем в «Илиаде» лишь об одном эпизоде Троянской войны, а «Одиссею» начал с отплытия Улисса от нимфы Калипсо, остальное поведал устами героя, находившегося на Корфу у Алкиноя. Кстати, первое литературное произведение в Риме возникло спустя 900 лет после Ромула и Рема, и это был перевод на латынь отрывка из «Одиссеи».

Римские критики — вроде Квинтилиана — требовали от авторов, чтобы они подражали классику, начиная свои произведения с середины или с конца, и это требование держалось чуть не тысячу лет, до эпохи Возрождения, эпохи Скалигера и Драйдена, когда Лукану отказывали в звании настоящего поэта, поскольку он изложил историю Фарсальской войны в прямой последовательности, от яйца до яблока.

К тому времени круг классиков расширился — в него входили не только Гомер с Платоном и Аристотелем, но и Вергилий с Горацием и Овидием. Гении Возрождения считали, что они возрождают наследие Греции и Рима, не более того, и посчитали бы сумасшедшим любого, кто назвал бы классиком Рафаэля, Шекспира или Сервантеса.

С конца 18 века (эпоха Великой французской революции) культура стала стремительно превращаться в массовый продукт. В условиях товарной конкуренции неизбежно стало возникновение зазывал — их стали называть критиками. Некоторые из них — Белинский, Сент-Бев, Мэтью Арнольд, Т.С. Элиот — сделали для литературы больше, чем требовала торговля.

Неизбежным же стало и «падение богов»: понятие классики все чаще употреблялось в смысле сухого академизма, а вскоре и вовсе обрело смыслы, которые сегодня фиксирует словарь: крупный, общепризнанный/общезначимый писатель, музыкант, ученый и т. д.

Когда говорили о Гомере или Вергилии, было понятно, что речь идет об образцах. Когда говорят «крупный» или «общепризнанный», речь идет о вкусах и предпочтениях (а еще о большинстве и меньшинстве, как принято при демократии). Причем в уже в 20 веке эти вкусы и предпочтения раздробились и обособились, «специализировались». Появились «классики жанра». В рамках этого зыбкого термина уютно и темным ангелам поп-культуры вроде Томаса Харриса, Стивена Кинга, и детективщикам, и контркультурщикам, и создателям женской прозы, и киберпанкам, и фэнтезийщикам...

Однако и критики, и издатели отдают себе отчет в том, где проходит граница — колеблющаяся, зыбкая, но реальная — между Фолкнером, Фланнери О'Коннор, Доном де Лилло, Кормаком Маккарти и «классиками жанра». 👇👇👇

👆👆👆Я намеренно не беру русские примеры (хотя они очевидны).

Лет двадцать назад я думал, что понятие «высокая литература» давно всеми осмеяно и вышло из употребления, и как же был удивлен, когда именно это выражение — haute littérature — употребил самый известный и самый авторитетный французский издатель, зарабатывающий на Гарри Поттере и десятилетиями публикующий Набокова и Роже Кайуа.

Борхес в эссе «По поводу классиков» пишет: «Классической... является не та книга, которой непременно присущи те или иные достоинства; нет, это книга, которую поколения людей, побуждаемых различными причинами, читают все с тем же рвением и непостижимой преданностью».

На смену золоту давно пришла медь, культура «для понимающих» давно превратилась в культуру «для всех», божественная истина забыта в пользу миллионов «своих правд», но парадокс заключается в том, что культура хранит все — и золото, и иерархию, и Бога. И если сегодня они не востребованы, то это не значит, что они останутся невостребованными завтра или послезавтра.

Быть может, наше предназначение только в том и заключается, чтобы понять, что в традиции мертво, а что готово возродиться к новой жизни.

В конце концов, культура прекрасно совмещает демократизм, уравнивая сына перчаточника с герцогом, и аристократизм, подразумевающий безусловное превосходство гения над посредственностями...

23 июня. Всероссийский день чтения вслух.

Сегодня весь день пробегал и, наверное, ещё побегаю до вечера, поэтому нового ничего не запишу. Но вот есть прекрасная ссылка на передачу Сергея Круглова «Порядок слов». Эфир 14 мая 2015 мая. Записей на радио было много до этой и после неё. Но именно она мне больше всех нравится. Получилась спокойной, легкой, доброй. Можно слушать и заниматься своими делами.

Единственная поправка, я там говорю, что живу в Санкт-Петербурге и не собираюсь покидать его. Но буквально через полгода после очередного предательского случая был вынужден чуть ли не бежать из него, прихватив лишь дорожную сумку со сменным нижним бельём да парой книжек. С тех пор я в Санкт-Петербург не ездил.

Хотя вру, буквально накануне #сво, то есть, в этом году, спустя семь лет, был там три дня на Конференции Международного гуманитарного проекта «Минская инициатива», как переводчик поэзии с украинского и белорусского языков.

https://smotrim.ru/audio/1335237

Даю ссылку на себя, но внизу на странице можно увидеть записи с другими современными авторами. Ещё раз с праздником, с Днём чтения вслух.

#литповестка