Люблю истории, в которых герои вынужденно оказываются в одном пространстве и должны коммуницировать. Возможно, «должны» — не то слово, но речь в этом посте пойдет про рейс в Тель-Авив, вы когда-нибудь видели, что бы там молчали?
Полет из Лондона занимает 4,5 часа, но еще полтора мы сидим в самолете, ждем, когда в напряженном авиатрафике появится окошко для нас. За это время половина пассажиров меняется друг с другом местами: один парень поближе к своей девушке, другой — подальше от нее, дети в проход, религиозные евреи прочь от женщин. С последними, кстати, интересно вышло: после глобальной перетасовки один из них оказался рядом с двуми тель-авивскими подростками, другой — с хайтекистами.
— Что это? — спрашивают подростки седого еврея в черной шляпе.
— Это мой mp3-плеер.
— Там есть интернет?
— Нет.
— Но откуда ты берёшь там песни?
— Мне их загрузил сын через компьютер.
— Но как ты узнаешь, что у твоего любимого исполнителя вышло что-то новое? Сюда приходят уведомления?
— Нет, у меня уже есть все мои любимые песни тут, мне больше не надо. Вот, послушай.
— Это что за язык?
— Идиш.
— Ниче не понял!
Британка рядом со мной уговорила бутылочку бейлиса еще до взлета, продолжила вином. Израиль в ее представлении был полон ужасов.
— Это нормально, что я блондинка? На меня будут смотреть? Может, покрыть голову? А как быть, если протесты начнутся по всему городу? На сайте посольства сказали избегать их в целях безопасности. А в Тель-Авиве есть террористы? А в Иерусалиме? А на Мертвом море? А в Назарете? А где нас могут похитить бедуины? А что будет, если перекреститься в мусульманском квартале?
Два с половиной часа, две бутылочки вина и — вуаля — мы проработали почти все ее страхи, связанные с Израилем, как раз к моменту посадки. На соседнем ряду подростки угорали над словом «мешуге», которое узнали от своего соседа. «Ата мешугэ, йа, бен зона!», — звонко кричал один другому. «Они не опасны?», — спросила меня британка. «Зависит от ситуации», — многозначительно ответила я. Как-то так вышло, что такую серьезную опасность, как израильские дети, эта женщина при планировании путешествия не учла.
Полет из Лондона занимает 4,5 часа, но еще полтора мы сидим в самолете, ждем, когда в напряженном авиатрафике появится окошко для нас. За это время половина пассажиров меняется друг с другом местами: один парень поближе к своей девушке, другой — подальше от нее, дети в проход, религиозные евреи прочь от женщин. С последними, кстати, интересно вышло: после глобальной перетасовки один из них оказался рядом с двуми тель-авивскими подростками, другой — с хайтекистами.
— Что это? — спрашивают подростки седого еврея в черной шляпе.
— Это мой mp3-плеер.
— Там есть интернет?
— Нет.
— Но откуда ты берёшь там песни?
— Мне их загрузил сын через компьютер.
— Но как ты узнаешь, что у твоего любимого исполнителя вышло что-то новое? Сюда приходят уведомления?
— Нет, у меня уже есть все мои любимые песни тут, мне больше не надо. Вот, послушай.
— Это что за язык?
— Идиш.
— Ниче не понял!
Британка рядом со мной уговорила бутылочку бейлиса еще до взлета, продолжила вином. Израиль в ее представлении был полон ужасов.
— Это нормально, что я блондинка? На меня будут смотреть? Может, покрыть голову? А как быть, если протесты начнутся по всему городу? На сайте посольства сказали избегать их в целях безопасности. А в Тель-Авиве есть террористы? А в Иерусалиме? А на Мертвом море? А в Назарете? А где нас могут похитить бедуины? А что будет, если перекреститься в мусульманском квартале?
Два с половиной часа, две бутылочки вина и — вуаля — мы проработали почти все ее страхи, связанные с Израилем, как раз к моменту посадки. На соседнем ряду подростки угорали над словом «мешуге», которое узнали от своего соседа. «Ата мешугэ, йа, бен зона!», — звонко кричал один другому. «Они не опасны?», — спросила меня британка. «Зависит от ситуации», — многозначительно ответила я. Как-то так вышло, что такую серьезную опасность, как израильские дети, эта женщина при планировании путешествия не учла.
Фейсбук напомнил, как два года назад я сходила в бассейн в Москве. Совершенно забыла эту историю, а сейчас прочитала и испытала смесь восторга и ужаса. В качестве исключения продублирую сюда. Все же сегодня Шабат — другие правила.
Решила вечером скрыться от всех новостей в бассейне «Чайка». Единственный контент, который там до меня доходит, — обрывки разговоров бабушек Хамовников, которые плещутся на соседних дорожках.
Прихожу за 20 минут до начала сеанса, иду в кассу. Из кассы меня отправляют на ресепшн. Там оказывается, что это не тот ресепшн, я покорно иду на второй. На втором ресепшне я стою в очереди минут 10, там молодой человек долго оформляет двух девушек, которые оказались в этом бассейне первый раз — теперь они проходят какой-то неведомый контроль безопасности. Наконец очередь доходит и до меня.
— Добрый вечер! Вы у нас первый раз?
— Нет, последний раз была зимой.
— Давайте проверим вас по фамилии.
Долго стучит по клавишам компьютера, потом снимает трубку стационарного телефона: «Алло, да-да, первая Ф. Эф как Федор. Да, хорошо, сейчас проинформирую». Понижает голос:
— Алина Алексеевна, дело в том, что во время своего последнего посещения «Чайки» 5 декабря 2020 года вы нарушили правила. Не волнуйтесь, ничего серьезного, но сейчас придет наш сотрудник, вам нужно будет подписать акт.
— Что я сделала?
— Наш комплекс работает до 23:00, а вы покинули его в 23:04. Ничего серьезного, вы не волнуйтесь, вам нужно будет подписать бумаги. Просто у нас правила, мы не хотим, чтобы их нарушали.
В голове проносятся мысли про 51 статью Конституции и рассказы Зощенко. Но я молчу. Я же пришла не думать о новостях и расслабиться.
Через две минуты появляется женщина с папочкой и Актом о нарушении Правил спортивно-оздоровительного комплекса «Чайка». Женщина предлагает «ознакомиться» и «принять во внимание».
Делаю все что нужно и... нет, не плыву. Снова иду в кассу, чтобы заплатить за медицинскую справку. Плачу за справку, прохожу в медкабинет, там врач смотрит на мои ладони, потом пристально в глаза и говорит: «Все, Алина Алексеевна, спасибо, вы в системе».
Решила вечером скрыться от всех новостей в бассейне «Чайка». Единственный контент, который там до меня доходит, — обрывки разговоров бабушек Хамовников, которые плещутся на соседних дорожках.
Прихожу за 20 минут до начала сеанса, иду в кассу. Из кассы меня отправляют на ресепшн. Там оказывается, что это не тот ресепшн, я покорно иду на второй. На втором ресепшне я стою в очереди минут 10, там молодой человек долго оформляет двух девушек, которые оказались в этом бассейне первый раз — теперь они проходят какой-то неведомый контроль безопасности. Наконец очередь доходит и до меня.
— Добрый вечер! Вы у нас первый раз?
— Нет, последний раз была зимой.
— Давайте проверим вас по фамилии.
Долго стучит по клавишам компьютера, потом снимает трубку стационарного телефона: «Алло, да-да, первая Ф. Эф как Федор. Да, хорошо, сейчас проинформирую». Понижает голос:
— Алина Алексеевна, дело в том, что во время своего последнего посещения «Чайки» 5 декабря 2020 года вы нарушили правила. Не волнуйтесь, ничего серьезного, но сейчас придет наш сотрудник, вам нужно будет подписать акт.
— Что я сделала?
— Наш комплекс работает до 23:00, а вы покинули его в 23:04. Ничего серьезного, вы не волнуйтесь, вам нужно будет подписать бумаги. Просто у нас правила, мы не хотим, чтобы их нарушали.
В голове проносятся мысли про 51 статью Конституции и рассказы Зощенко. Но я молчу. Я же пришла не думать о новостях и расслабиться.
Через две минуты появляется женщина с папочкой и Актом о нарушении Правил спортивно-оздоровительного комплекса «Чайка». Женщина предлагает «ознакомиться» и «принять во внимание».
Делаю все что нужно и... нет, не плыву. Снова иду в кассу, чтобы заплатить за медицинскую справку. Плачу за справку, прохожу в медкабинет, там врач смотрит на мои ладони, потом пристально в глаза и говорит: «Все, Алина Алексеевна, спасибо, вы в системе».
В Молдове почему-то отказываются воспринимать, что большую часть жизни я прожила в России. Как бы я ни объясняла, всё разбивается о тот факт, что приезжаю я в составе израильской делегации.
— А вот это называется хрущевки, — говорит наш водитель, показывая на пятиэтажку.
— Да-да, я знаю.
— Это был когда-то в России такой главный их, Хрущев, он вот такие дома строил по всему СССР.
— Да, я жила в такой.
— Ого, ничего себе, то есть это он даже в Израиле строил?
***
— А вот Алина, она очень хорошо говорит по-русски, почти без акцента, — представляет меня коллегам сотрудница местной НКО.
— Да я же в Москве жила…
— Вот Алина пожила в Москве и так хорошо там русский выучила. У нее даже «здравствуйте» получается произносить.
***
— Ой, вы из Израиля? Тогда вам надо увидеть это, — говорит работница спа.
— Что это?
— Это машина, которая производит снег. Можете его потрогать, не бойтесь! Когда снега много вот так, то это уже сугроб получается, понимаете?
— А вот это называется хрущевки, — говорит наш водитель, показывая на пятиэтажку.
— Да-да, я знаю.
— Это был когда-то в России такой главный их, Хрущев, он вот такие дома строил по всему СССР.
— Да, я жила в такой.
— Ого, ничего себе, то есть это он даже в Израиле строил?
***
— А вот Алина, она очень хорошо говорит по-русски, почти без акцента, — представляет меня коллегам сотрудница местной НКО.
— Да я же в Москве жила…
— Вот Алина пожила в Москве и так хорошо там русский выучила. У нее даже «здравствуйте» получается произносить.
***
— Ой, вы из Израиля? Тогда вам надо увидеть это, — говорит работница спа.
— Что это?
— Это машина, которая производит снег. Можете его потрогать, не бойтесь! Когда снега много вот так, то это уже сугроб получается, понимаете?
Смеюсь, что люди вокруг меня разделились в основном на две категории:
1. У нас есть 10 лет, чтобы уехать из Израиля.
2. Уезжаем сейчас/уже уехали. Лет через 10 можно будет вернуться в Израиль.
Спасибо всем причастным за круговорот израильтян в природе.
В остальном смешного мало, но что-нибудь,наверное, придумаем.
1. У нас есть 10 лет, чтобы уехать из Израиля.
2. Уезжаем сейчас/уже уехали. Лет через 10 можно будет вернуться в Израиль.
Спасибо всем причастным за круговорот израильтян в природе.
В остальном смешного мало, но что-нибудь,
Я тут студенткой была последние месяцы, на наделе выпускной будет.
Больше всего мне понравилось занятие по английскому — от полного курса меня освободили, но на один урок сказали, что прийти нужно всем обязательно.
В расписании его назвали Business English, на деле — израильская учительница с копной черных кудрявых волос и поставленным американским акцентом учила нас, как общаться с людьми с Большой Земли, чтобы не ударить в грязь лицом и не опозорить страну. За последнее, правда, можно не переживать — за нас и другие бецалели хорошо стараются.
В начале урока учительница вывела на доске несколько фраз: к каждой нужно было придумать ответ — такой, как в том самом Приличном Обществе с Большой Земли.
«Ваш коллега Дэниэл Левайн просит у вас компьютер, но вы сейчас не можете ему его дать. Как вы ему об этом скажете?»
Пол-класса хором: Сорри, ахи! («Прости, братишка», — Прим.ред)
«Клиент Бен Шапиро просит скидку. Вам нужно ему отказать. Что вы скажете?»
Студент 1: Почему отказать?
Студент 2: Что за клиент? Я его знаю?
Студент 3: У нас есть какие-то общие знакомые?
Студент 4: Сорри, ахи!
Разобравшись с культурой вежливых отказов, перешли к профессиональным смолл-токам. Для начала определили темы, которые в разговорах с малознакомыми людьми лучше не затрагивать.
Учительница: Например, религия, политика, сплетни, деньги. Насчет последнего: можете обсудить, как выросли цены в мире, как поднялся в цене газ. Но если ваш коллега говорит, что снял квартиру в Тель-Авиве рядом с вами, это не повод спрашивать его, сколько он платит.
Студент 5: И как я тогда узнаю, кто из нас бОльший фраер?
Наконец, перешли к общению с зарубежными гостями. Тут учительница объяснила, что достаточно уточнить, как прошёл полет и все ли устраивает в гостинице. «Если же гостю что-то не нравится в его отеле, посочувствуйте, но не пытайтесь решить за него эту проблему. Да, даже, если вы знаете владельцев гостиницы или там работает кто-то из близких», — пояснила она.
Тут даже я возмутилась — все же нельзя убивать в людях все хорошее вот так, за один урок.
Больше всего мне понравилось занятие по английскому — от полного курса меня освободили, но на один урок сказали, что прийти нужно всем обязательно.
В расписании его назвали Business English, на деле — израильская учительница с копной черных кудрявых волос и поставленным американским акцентом учила нас, как общаться с людьми с Большой Земли, чтобы не ударить в грязь лицом и не опозорить страну. За последнее, правда, можно не переживать — за нас и другие бецалели хорошо стараются.
В начале урока учительница вывела на доске несколько фраз: к каждой нужно было придумать ответ — такой, как в том самом Приличном Обществе с Большой Земли.
«Ваш коллега Дэниэл Левайн просит у вас компьютер, но вы сейчас не можете ему его дать. Как вы ему об этом скажете?»
Пол-класса хором: Сорри, ахи! («Прости, братишка», — Прим.ред)
«Клиент Бен Шапиро просит скидку. Вам нужно ему отказать. Что вы скажете?»
Студент 1: Почему отказать?
Студент 2: Что за клиент? Я его знаю?
Студент 3: У нас есть какие-то общие знакомые?
Студент 4: Сорри, ахи!
Разобравшись с культурой вежливых отказов, перешли к профессиональным смолл-токам. Для начала определили темы, которые в разговорах с малознакомыми людьми лучше не затрагивать.
Учительница: Например, религия, политика, сплетни, деньги. Насчет последнего: можете обсудить, как выросли цены в мире, как поднялся в цене газ. Но если ваш коллега говорит, что снял квартиру в Тель-Авиве рядом с вами, это не повод спрашивать его, сколько он платит.
Студент 5: И как я тогда узнаю, кто из нас бОльший фраер?
Наконец, перешли к общению с зарубежными гостями. Тут учительница объяснила, что достаточно уточнить, как прошёл полет и все ли устраивает в гостинице. «Если же гостю что-то не нравится в его отеле, посочувствуйте, но не пытайтесь решить за него эту проблему. Да, даже, если вы знаете владельцев гостиницы или там работает кто-то из близких», — пояснила она.
Тут даже я возмутилась — все же нельзя убивать в людях все хорошее вот так, за один урок.
В детстве мне всегда говорили, что нужно учить иностранные языки — точно пригодятся.
Сегодня с утра я пошла на рынок и продавец в лавке попросил меня перевести список овощей с английского на иврит.
После этого он взял все мои покупки — три огурца и два лимона — положил в пакет и с благодарностью в голосе сказал: «Тебе — бесплатно».
Не обманывали, получается. Пригодилось.
Сегодня с утра я пошла на рынок и продавец в лавке попросил меня перевести список овощей с английского на иврит.
После этого он взял все мои покупки — три огурца и два лимона — положил в пакет и с благодарностью в голосе сказал: «Тебе — бесплатно».
Не обманывали, получается. Пригодилось.
Давно ничего не писала.
Хотела прервать молчание каким-нибудь веселым постом про новости района. Но события сейчас другие, а в районе второй день такая тишина, что давит не меньше новостей. Казалось бы, еще пару дней назад мечтала, чтобы хоть у кого-то перестал работать перфоратор, а девочка из дома напротив вырубила свое караоке.
Вчера мне написало очень много друзей, знакомых, бывших коллег со всего мира. Это было внезапно приятно и важно, спасибо.
Я в Тель-Авиве и в порядке. Испытала вчера спектр эмоций от злости до страха и отчаяния. К вечеру, вроде, пришли в себя и вернулись даже какие-то жалкие попытки иронизировать (моя личная Армия Обороны Кукухи).
Выводов никаких не будет, диванной аналитики, пламенных речей и ссылок на новости тоже — вам этого хватит в других местах.
Пишу сегодня здесь в первую очередь для тех, кто тоже в Израиле, чтобы сказать и показать, что я рядом. Берегите себя и пишите, если как-то могу помочь.
Хотела прервать молчание каким-нибудь веселым постом про новости района. Но события сейчас другие, а в районе второй день такая тишина, что давит не меньше новостей. Казалось бы, еще пару дней назад мечтала, чтобы хоть у кого-то перестал работать перфоратор, а девочка из дома напротив вырубила свое караоке.
Вчера мне написало очень много друзей, знакомых, бывших коллег со всего мира. Это было внезапно приятно и важно, спасибо.
Я в Тель-Авиве и в порядке. Испытала вчера спектр эмоций от злости до страха и отчаяния. К вечеру, вроде, пришли в себя и вернулись даже какие-то жалкие попытки иронизировать (моя личная Армия Обороны Кукухи).
Выводов никаких не будет, диванной аналитики, пламенных речей и ссылок на новости тоже — вам этого хватит в других местах.
Пишу сегодня здесь в первую очередь для тех, кто тоже в Израиле, чтобы сказать и показать, что я рядом. Берегите себя и пишите, если как-то могу помочь.
Как дела? Все продолжают спрашивать. Особенно те близкие, которые не в Израиле и не в контексте.
Поймала себя на том, что каждый раз, получая сообщения «как ты?»/«что происходит?», невольно отрываюсь от чтения новостей, останавливаюсь и отвечаю себе на эти вопросы. Попробую сформулировать для всех.
⚫️ Описать происходящее так, чтобы тот, кто здесь не находится, прочувствовал ситуацию, трудно. Я вижу, как сми и паблики пытаются привести аналогии, цифры, факты, самые жесткие кадры. «Самый кровавый день в истории Израиля»; «Последний раз столько евреев за один день умирало во время Холокоста» итд. За этим стоит крик — «нет времени обсуждать, просто посмотрите».
⚫️ Произошедшее в субботу — не «обострение арабо-израильского конфликта», не «серия терактов», не «борьба за освобождение Палестины» и не «неожиданное нападение». Это резня и геноцид, приправленные привычными ракетами. Этому не может быть оправдания.
⚫️ Наблюдаю за реакцией так называемого западного сообщества. Например, Франция — важная и близкая мне страна. Эйфелева башня в цветах израильского флага? Фото из Израиля на первой странице Либерасьон? Неужели они стали, эм, лояльнее к Израилю, который, кажется, никогда не поддерживали? Или это значит, что масштаб трагедии настолько огромный? Думаю, увы, последнее. В то же время риторика многих текстов строится на «терроризм — конечно, плохо, осуждаем, но давайте поговорим про оккупацию». Вроде, ожидаемо, и да, давайте обсудим, но пусть хотя бы сначала остынут тела. (Вот и я тоже кричу, чтобы объясниться)
⚫️ Я в порядке. Все мои близкие живы. Количество погибших, пропавших, раненых, которых я знаю через (!) одно рукопожатие перевалило, кажется, за 10. При этом я бы не сказала, что у меня широкий круг знакомых в Израиле — как минимум, потому что я не была тут ни в школе, ни в армии.
⚫️ Я плохо. Воспринимаю это как личную трагедию, которую переживаю особенно остро по многим личным причинам.
⚫️ Одна из них — любовь к Израилю. Очень и очень больно за него; за всех нас; за тех, кто пытается опознать своих детей по видео; за тех, кто обращается к террористам в слезах с просьбой отпустить заложников; за расстрелянные семьи; за 18-летних детей, которые уходят воевать; за тех, кто приехал сюда работать, веря, что тут безопасно, и погиб на чужой земле. Я хочу выть. Орать. Реветь. Я не могу смотреть на это. Я не могу не смотреть.
⚫️ Вера в людей — главное. Ни одна власть не так страшна, если есть, с кем разговаривать и жить вместе, а не рядом. Весь этот год я много переживала из-за того, что в Израиле это теряется, и общество просто раскалывается на глазах. Я искренне надеюсь, что эта трагедия докажет обратное. Специально опускаю в этом посте все вопросы про политику, правительство и виновных — потом поговорим об этом.
⚫️ Все три дня Тель-Авив был пустой. Трагедия случилась в шабат. На пляжах, обычно усеянных людьми в этот день, не было никого. На улицах — тоже. В воскресенье — первый рабочий дань в Израиле — не открылась ни почта, ни рынок, ни школы и детские сады, ни кафе, ни некоторые супермаркеты. Никогда еще не было так жутко от тишины.
⚫️ На прогулке с псом вместо привычных пацанов-собачников встречаю их мам и сестер — парней мобилизовали. Из каждого второго окна доносятся звуки новостей по телевизору. Многие лавки на рынке не открылись или продают остатки с пятницы — не все могут доставить новый сбор.
⚫️ Вчера ближе к вечеру в магазинах случился ажиотаж: служба тыла рекомендовала запастись вещами первой необходимости, поэтому все ринулись скупать все, что предписано ею (воду, консервы), а также сердцем и психикой (алкоголь и бамбу).
⚫️ Если вы не в Израиле и вам хочется что-то почитать о произошедшем на английском, посмотрите, например, материал Vox или NYT. (Мнение авторки канала может не на 100% совпадать с мнениями редакций).
⚫️ Если вы в Израиле и вам надоело думскроллить, подписывайтесь на канал Hopescrolling. Там мы с ребятами собираем новости, которые вселяют веру в людей.
Сколько это будет продолжаться? Не знаю. Как будет выглядеть Израиль дальше? Не знаю. Но прежним уже вряд ли будет.
Поймала себя на том, что каждый раз, получая сообщения «как ты?»/«что происходит?», невольно отрываюсь от чтения новостей, останавливаюсь и отвечаю себе на эти вопросы. Попробую сформулировать для всех.
⚫️ Описать происходящее так, чтобы тот, кто здесь не находится, прочувствовал ситуацию, трудно. Я вижу, как сми и паблики пытаются привести аналогии, цифры, факты, самые жесткие кадры. «Самый кровавый день в истории Израиля»; «Последний раз столько евреев за один день умирало во время Холокоста» итд. За этим стоит крик — «нет времени обсуждать, просто посмотрите».
⚫️ Произошедшее в субботу — не «обострение арабо-израильского конфликта», не «серия терактов», не «борьба за освобождение Палестины» и не «неожиданное нападение». Это резня и геноцид, приправленные привычными ракетами. Этому не может быть оправдания.
⚫️ Наблюдаю за реакцией так называемого западного сообщества. Например, Франция — важная и близкая мне страна. Эйфелева башня в цветах израильского флага? Фото из Израиля на первой странице Либерасьон? Неужели они стали, эм, лояльнее к Израилю, который, кажется, никогда не поддерживали? Или это значит, что масштаб трагедии настолько огромный? Думаю, увы, последнее. В то же время риторика многих текстов строится на «терроризм — конечно, плохо, осуждаем, но давайте поговорим про оккупацию». Вроде, ожидаемо, и да, давайте обсудим, но пусть хотя бы сначала остынут тела. (Вот и я тоже кричу, чтобы объясниться)
⚫️ Я в порядке. Все мои близкие живы. Количество погибших, пропавших, раненых, которых я знаю через (!) одно рукопожатие перевалило, кажется, за 10. При этом я бы не сказала, что у меня широкий круг знакомых в Израиле — как минимум, потому что я не была тут ни в школе, ни в армии.
⚫️ Я плохо. Воспринимаю это как личную трагедию, которую переживаю особенно остро по многим личным причинам.
⚫️ Одна из них — любовь к Израилю. Очень и очень больно за него; за всех нас; за тех, кто пытается опознать своих детей по видео; за тех, кто обращается к террористам в слезах с просьбой отпустить заложников; за расстрелянные семьи; за 18-летних детей, которые уходят воевать; за тех, кто приехал сюда работать, веря, что тут безопасно, и погиб на чужой земле. Я хочу выть. Орать. Реветь. Я не могу смотреть на это. Я не могу не смотреть.
⚫️ Вера в людей — главное. Ни одна власть не так страшна, если есть, с кем разговаривать и жить вместе, а не рядом. Весь этот год я много переживала из-за того, что в Израиле это теряется, и общество просто раскалывается на глазах. Я искренне надеюсь, что эта трагедия докажет обратное. Специально опускаю в этом посте все вопросы про политику, правительство и виновных — потом поговорим об этом.
⚫️ Все три дня Тель-Авив был пустой. Трагедия случилась в шабат. На пляжах, обычно усеянных людьми в этот день, не было никого. На улицах — тоже. В воскресенье — первый рабочий дань в Израиле — не открылась ни почта, ни рынок, ни школы и детские сады, ни кафе, ни некоторые супермаркеты. Никогда еще не было так жутко от тишины.
⚫️ На прогулке с псом вместо привычных пацанов-собачников встречаю их мам и сестер — парней мобилизовали. Из каждого второго окна доносятся звуки новостей по телевизору. Многие лавки на рынке не открылись или продают остатки с пятницы — не все могут доставить новый сбор.
⚫️ Вчера ближе к вечеру в магазинах случился ажиотаж: служба тыла рекомендовала запастись вещами первой необходимости, поэтому все ринулись скупать все, что предписано ею (воду, консервы), а также сердцем и психикой (алкоголь и бамбу).
⚫️ Если вы не в Израиле и вам хочется что-то почитать о произошедшем на английском, посмотрите, например, материал Vox или NYT. (Мнение авторки канала может не на 100% совпадать с мнениями редакций).
⚫️ Если вы в Израиле и вам надоело думскроллить, подписывайтесь на канал Hopescrolling. Там мы с ребятами собираем новости, которые вселяют веру в людей.
Сколько это будет продолжаться? Не знаю. Как будет выглядеть Израиль дальше? Не знаю. Но прежним уже вряд ли будет.
Vox
Why did Hamas invade Israel?
The assault on southern Israel exposed the reality of the Palestinian conflict.
Поговорила на прошлой неделе для «Службы поддержки» с украинками, которые из-за войны уехали с детьми в Израиль.
Добавлю от себя пару мыслей.
💭 Последние полтора года я мало работаю с медиа, но если и беру интервью, то на болезненные темы (есть сейчас другие?). Я благодарна спикерам, что они соглашаются со мной говорить — это не само собой разумеется, журналисты почему-то часто про это забывают.
💭 Я отказалась писать тексты про войну в Израиле для нескольких проектов, потому что не вижу смысла и не понимаю, как могу говорить про эту страну что-то «отстраненное», «общее», «объективное» (особенно умиляет последнее слово).
💭 Я согласилась сделать текст для «Службы поддержки», потому что мне казалось важным рассказать эти истории от первого лица, максимально сохранив настоящую речь героинь.
💭 К слову, про речь. В первой истории, героиня говорит слово «выбух». Я настояла, чтобы его оставили — мне кажется, это важная деталь: лексику, связанную с войной, ты используешь на языке того места, где все происходит. (Например, в Израиле вместо «сирена» говорят «азака» даже те, кто иврита толком не знает). В редакторском комментарии к «выбуху» написано, что «так в Украине называют взрыв». Стоило бы этот коммент поменять на «"взрыв" на украинском». Пустячок, но со смыслом. Правда, кажется, меня это расстроило больше, чем самих героинь.
💭 Гонорар от этого текста пойдет в один из фондов/волонтерских центров, которые помогают украинцам в Израиле. (Кстати, если у вы лично знаете кого-то, напишите в комментариях/в личку).
P.S: Очень скучаю по работе с текстами, историям, журналистике. При этом, все кажется каким-то бессмысленным, устаревшим, а то и вредным. Что с этим делать не знаю, но пишу это лирическое пи эс на случай, если кому-то захочется обсудить со мной это.
Добавлю от себя пару мыслей.
💭 Последние полтора года я мало работаю с медиа, но если и беру интервью, то на болезненные темы (есть сейчас другие?). Я благодарна спикерам, что они соглашаются со мной говорить — это не само собой разумеется, журналисты почему-то часто про это забывают.
💭 Я отказалась писать тексты про войну в Израиле для нескольких проектов, потому что не вижу смысла и не понимаю, как могу говорить про эту страну что-то «отстраненное», «общее», «объективное» (особенно умиляет последнее слово).
💭 Я согласилась сделать текст для «Службы поддержки», потому что мне казалось важным рассказать эти истории от первого лица, максимально сохранив настоящую речь героинь.
💭 К слову, про речь. В первой истории, героиня говорит слово «выбух». Я настояла, чтобы его оставили — мне кажется, это важная деталь: лексику, связанную с войной, ты используешь на языке того места, где все происходит. (Например, в Израиле вместо «сирена» говорят «азака» даже те, кто иврита толком не знает). В редакторском комментарии к «выбуху» написано, что «так в Украине называют взрыв». Стоило бы этот коммент поменять на «"взрыв" на украинском». Пустячок, но со смыслом. Правда, кажется, меня это расстроило больше, чем самих героинь.
💭 Гонорар от этого текста пойдет в один из фондов/волонтерских центров, которые помогают украинцам в Израиле. (Кстати, если у вы лично знаете кого-то, напишите в комментариях/в личку).
P.S: Очень скучаю по работе с текстами, историям, журналистике. При этом, все кажется каким-то бессмысленным, устаревшим, а то и вредным. Что с этим делать не знаю, но пишу это лирическое пи эс на случай, если кому-то захочется обсудить со мной это.
Не знаю, что смешнее: тот факт, что после всех поездок в Молдову вчера меня впервые задержали на таможне за провозку вина.
Или то, что на израильской таможне мне пришлось посреди ночи торговаться. Ну, то есть как: я почти засыпала на стуле, а они торговались сами с собой. В итоге постановили, что дивин не считается — это папе. Еще одна бутылка вина тоже — вообще не моя. Шкалики, которые я уважаю, тоже не пошли в счет: «Это что вообще за размер?». Еще одна бутылка была списана за «тяжелые времена», другая — в честь наступающего Шабата.
В итоге я получила штраф в 21 шекель. И две шоколадки — чтобы не грустила.
Или то, что на израильской таможне мне пришлось посреди ночи торговаться. Ну, то есть как: я почти засыпала на стуле, а они торговались сами с собой. В итоге постановили, что дивин не считается — это папе. Еще одна бутылка вина тоже — вообще не моя. Шкалики, которые я уважаю, тоже не пошли в счет: «Это что вообще за размер?». Еще одна бутылка была списана за «тяжелые времена», другая — в честь наступающего Шабата.
В итоге я получила штраф в 21 шекель. И две шоколадки — чтобы не грустила.
Я пришла на еврейское кладбище в Кишиневе, и меня попросили передать брынзу
С этой просьбой ко мне обратилась работница кладбища через три минуты после того, как я зашла на его территорию и рассказала, что приехала из Израиля. Выяснилось, что ее знакомый в Тель-Авиве тяжело болен раком и постоянно спрашивает, не летит ли кто из Молдовы в Израиль: говорит, кусок брынзы — буквально последнее, что ему хочется. В Молдове этот человек никогда не жил, но из Кишинева его родители, там они и похоронены. Несколько лет назад работница кладбища начала ухаживать за могилами его родителей, так они познакомились. Эту женщину зовут Марианна и сегодняшний текст про нее.
Марианне 48 лет, из них 44 она жила на территории кладбища, а работает на нем же уже почти 30.
Полный текст по ссылке и мне очень хочется, чтобы вы его прочитали https://telegra.ph/YA-prishla-na-evrejskoe-kladbishche-v-Kishineve-i-menya-poprosili-peredat-brynzu-11-13
С этой просьбой ко мне обратилась работница кладбища через три минуты после того, как я зашла на его территорию и рассказала, что приехала из Израиля. Выяснилось, что ее знакомый в Тель-Авиве тяжело болен раком и постоянно спрашивает, не летит ли кто из Молдовы в Израиль: говорит, кусок брынзы — буквально последнее, что ему хочется. В Молдове этот человек никогда не жил, но из Кишинева его родители, там они и похоронены. Несколько лет назад работница кладбища начала ухаживать за могилами его родителей, так они познакомились. Эту женщину зовут Марианна и сегодняшний текст про нее.
Марианне 48 лет, из них 44 она жила на территории кладбища, а работает на нем же уже почти 30.
Полный текст по ссылке и мне очень хочется, чтобы вы его прочитали https://telegra.ph/YA-prishla-na-evrejskoe-kladbishche-v-Kishineve-i-menya-poprosili-peredat-brynzu-11-13
Услышала, как русскоговорящая кассирша в супермаркете Тивтам жалуется своей коллеге: «Они ко мне все подходят и спрашивают: а есть у вас красная икра, а есть у вас красная икра. Просто заладили. У меня эта красная икра уже вот здесь стоит. Я последним сейчас сказала: “Имею я красную икру, да. Но продавать ее вам уже сил никаких нет, поэтому делать я это сегодня отказываюсь. С Новым годом вам и Шабат шалом”».
Желаю вам, чтобы в этом году у вас была и красная икра, и силы, и отзывчивые люди, и, конечно, шалом.
Желаю вам, чтобы в этом году у вас была и красная икра, и силы, и отзывчивые люди, и, конечно, шалом.
🤓 Коллеги написали сентиментальные посты о том, как начинали вести свои каналы и знакомились друг с другом.
Я же на этот раз буду кратка: по ссылке вы найдете подборку каналов моих израильских братьев и сестер https://t.me/addlist/lb9NoUGbuBdjOWNi
Я же на этот раз буду кратка: по ссылке вы найдете подборку каналов моих израильских братьев и сестер https://t.me/addlist/lb9NoUGbuBdjOWNi
Telegram
Недорогая
Лев Гольдорт invites you to add the folder “Недорогая”, which includes 23 chats.
🎙️ Своего подкаста у меня нет по причине лень. Зато я с удовольствием бываю в гостях.
Вот ходила к Маше и Максу в подкаст «Народ, книги». Это было ответственно. Во-первых, люди уважаемые, умные и в отличие от меня не ленятся, а ведут аж несколько подкастов.
Во-вторых, мне, как и многим, кто рос на свеженьком постсоветском пространстве, все еще периодически стыдновато за то, что и читаю я мало, да и, наверное, не то вообще — там же столько великого и мудрого на полке пылится.
Победив все предрассудки, я все же пошла — обсуждать сборник рассказов Николь Краусс «Быть мужчиной». Кстати, смотрите, как красиво закольцевалось: я узнала про Краусс из подкаста Two Jews on the News. Она там была в гостях у двух евреев — прям, как я, у Маши с Максом.
Ну, и краткое описание нашего выпуска: великая русская культура, евреи, евреи, евреи, Израиль, гендерные стереотипы, ибольшой член .
В медиа верят, что такие подводки приносят много кликов, а мы их хотим — разговор классный вышел.
➡️ Слушайте подкаст
https://unilink.us/narodknigi
https://youtu.be/Ue8_0iXMhCQ
🎤 Подписывайтесь на Макса
https://youtube.com/@maks_sotnikov
💫 Подписывайтесь на Машу
https://t.me/azokh_wei
Советуйте подкасты, книги и делитесь мнением в комментах 💅
Вот ходила к Маше и Максу в подкаст «Народ, книги». Это было ответственно. Во-первых, люди уважаемые, умные и в отличие от меня не ленятся, а ведут аж несколько подкастов.
Во-вторых, мне, как и многим, кто рос на свеженьком постсоветском пространстве, все еще периодически стыдновато за то, что и читаю я мало, да и, наверное, не то вообще — там же столько великого и мудрого на полке пылится.
Победив все предрассудки, я все же пошла — обсуждать сборник рассказов Николь Краусс «Быть мужчиной». Кстати, смотрите, как красиво закольцевалось: я узнала про Краусс из подкаста Two Jews on the News. Она там была в гостях у двух евреев — прям, как я, у Маши с Максом.
Ну, и краткое описание нашего выпуска: великая русская культура, евреи, евреи, евреи, Израиль, гендерные стереотипы, и
В медиа верят, что такие подводки приносят много кликов, а мы их хотим — разговор классный вышел.
➡️ Слушайте подкаст
https://unilink.us/narodknigi
https://youtu.be/Ue8_0iXMhCQ
🎤 Подписывайтесь на Макса
https://youtube.com/@maks_sotnikov
💫 Подписывайтесь на Машу
https://t.me/azokh_wei
Советуйте подкасты, книги и делитесь мнением в комментах 💅
YouTube
#3 Николь Краусс: "Быть мужчиной" и Алина Фукс / Народ, книги
Алина Фукс:
https://t.me/dizengoff
Маша Литвен:
https://twitter.com/sh_fitzwalter
https://podcasters.spotify.com/pod/show/singularnostpravednikov
Макс Сотников:
https://www.tiktok.com/
https://twitter.com/makcua
Таймкоды:
00:00 - Что мы читали в последнее…
https://t.me/dizengoff
Маша Литвен:
https://twitter.com/sh_fitzwalter
https://podcasters.spotify.com/pod/show/singularnostpravednikov
Макс Сотников:
https://www.tiktok.com/
https://twitter.com/makcua
Таймкоды:
00:00 - Что мы читали в последнее…
Стою сегодня на светофоре, вдруг чувствую, кто-то подходит совсем близко сбоку и смотрит на меня. Поворачиваюсь — там парень лет 25 в очках физика из 80-х, советской лыжной шапке и с тележкой в руках.
Снимаю наушник:
— ?
— Можно вопрос?
— Да.
— Готова ли ты помогать НКО?
— Зависит. Что за НКО?
— Мы помогаем справиться с тревожностью.
— Как?
— С помощью йоги.
— С тревожностью от чего?
— От мира, войны, тяжелого ритма города, капитализма…
— Капитализма?..
— Ну, его побочных эффектов.
— И как вам помочь?
— Можешь пожертвовать денег?
The End.
Снимаю наушник:
— ?
— Можно вопрос?
— Да.
— Готова ли ты помогать НКО?
— Зависит. Что за НКО?
— Мы помогаем справиться с тревожностью.
— Как?
— С помощью йоги.
— С тревожностью от чего?
— От мира, войны, тяжелого ритма города, капитализма…
— Капитализма?..
— Ну, его побочных эффектов.
— И как вам помочь?
— Можешь пожертвовать денег?
The End.
🇲🇩 А помогите мне найти молдован для одного проекта про первых постсоветских взрослых! Молдован с историей.
Заранее прошу прощения за степень размытости запроса, но это то, что есть сегодня.
— Родился/родилась в Молдове в 1985-1995 гг. (плюс-минус год простим)
— Открыт(а) к общению с журналистом.
Дальше я фантазирую и набрасываю примерные возможные направления таких историй/разговора/типажей.
— Активный гражданин: выступал за то, что Молдова — независимое государство; основал первое медиа на румынском; участвовал в Революции Твиттера в 2009-м; итд
— Активный гражданин, но в другую сторону. Активно поддерживал пророссийские настроения; выступал за коммунистов в 2009-м; принципиально не говорит на румынском и боролся за право учиться на русском; итд
— Вечный трудовой мигрант: сразу после окончания школы уехал на заработки за границу, большинство времени провел там, но домом считает Молдову.
— Ребенок трудового мигранта/мигрантов: вырос в Молдове в полной семье, но большую часть времени не видел родителя или даже обоих родителей, потому что те были на заработках.
— Человек, который уехал из Молдовы, но вернулся, чтобы что-то менять.
— История семейного конфликта на почве того, как должна выглядеть жизнь в Молдове после развала СССР.
— История человека, который родился и вырос в Ромашке.
— Другая история человека, родившегося в 85-95 гг в Молдове.
Если это вы; у вас есть кто-то, кто соответствует этим примерам; вам пришла в голову другая мысль о том, чья история, на ваш взгляд, подходит под описание «первые постсоветские взрослые», напишите мне, пожалуйста, в личку. Я буду очень благодарна.
🇲🇩
Заранее прошу прощения за степень размытости запроса, но это то, что есть сегодня.
— Родился/родилась в Молдове в 1985-1995 гг. (плюс-минус год простим)
— Открыт(а) к общению с журналистом.
Дальше я фантазирую и набрасываю примерные возможные направления таких историй/разговора/типажей.
— Активный гражданин: выступал за то, что Молдова — независимое государство; основал первое медиа на румынском; участвовал в Революции Твиттера в 2009-м; итд
— Активный гражданин, но в другую сторону. Активно поддерживал пророссийские настроения; выступал за коммунистов в 2009-м; принципиально не говорит на румынском и боролся за право учиться на русском; итд
— Вечный трудовой мигрант: сразу после окончания школы уехал на заработки за границу, большинство времени провел там, но домом считает Молдову.
— Ребенок трудового мигранта/мигрантов: вырос в Молдове в полной семье, но большую часть времени не видел родителя или даже обоих родителей, потому что те были на заработках.
— Человек, который уехал из Молдовы, но вернулся, чтобы что-то менять.
— История семейного конфликта на почве того, как должна выглядеть жизнь в Молдове после развала СССР.
— История человека, который родился и вырос в Ромашке.
— Другая история человека, родившегося в 85-95 гг в Молдове.
Если это вы; у вас есть кто-то, кто соответствует этим примерам; вам пришла в голову другая мысль о том, чья история, на ваш взгляд, подходит под описание «первые постсоветские взрослые», напишите мне, пожалуйста, в личку. Я буду очень благодарна.
🇲🇩
За углом от моего дома живет Рахель, крохотная йеменская бабушка лет 75. Каждый раз, когда я прохожу мимо нее, она в зависимости от настроения либо просто желает хорошего дня, либо делает комплимент мне или собаке. А в самые счастливые для нее дни — когда лимоны с дерева во дворе не бьют ее цветы, а погода позволяет долго сидеть на солнце — комплименты достаются и мне, и Дранику. По мнению Рахель, я ношу платья так, как уже никто сегодня не умеет, но даже, когда надеваю шорты, я все равно не выгляжу, как фреха. Собака же моя — ну тут, вообще, сплошные таланты, даже начинать не будем. Пару месяцев назад Рахель принесла мне мешок с одеждой своих внучек, чтобы я отдала, «тем, кому нужнее, но только не арабам». С последними соседка категорична.
Дальше по улице живет Мати. Внимательный читатель заметит, что его имя в канале встречается не первый раз. Мати работал раньше в безопасности («Ну, ты понимаешь»), а сейчас познал дзен, нашел мудрость в Индии и медитации. Иногда, впрочем, летает куда-то по работе, «но только по большой просьбе». Обычно я кричу Мати что-то в стиле «Куда ты пропал? Я думала, ты бросил район». А он отвечает: «Нешама, в такие времена я тебя не брошу». Еще иногда я кричу ему: «Как дела?». А он: «Тебе какое дело?». Несколько раз я приходила к Мати пить кофе с кардамоном, как у нас, людей востока, принято. Он рассказывал мне про свои работы, женщин, а потом спрашивал, что для меня любовь и свобода. После 7 октября Мати пытался сделать группу быстрого реагирования в нашей шхуне, но ничего не вышло: участники — сюрприз — не смогли договориться. А жаль, я должна была быть кем-то типа разведчицы.
Еще выше по улице есть отель. На букинге написано, что он только для взрослых. Наверное, поэтому там всегда достаточно пусто. В отеле работает Ади, она везде ходит со своей собакой Луной, а в свободное от работы в отеле время настраивает денежные потоки за небольшую плату. Однажды она встретила меня у входа в коворкинг, где я стояла с компьютером в руках и обеспокоенностью на лице. Ади сказала, что эти волнения лишние, как, впрочем, и работа — внутри меня уже есть деньги, их нужно только направить. Не знаю, каким навигатором пользуются мои финансы, но, кажется, gps отправил в Ливан и их.
А на первом этаже в доме напротив живет какая-то бабушка. «Какая-то», потому что я не уверена, видела ли ее на улице, но зато слышу регулярно. Часто она сидит около открытого окна и звонит своим детям — судя по разговорам, они уехали то ли в Америку, то ли в Канаду. Больше всего времени она уделяет разговору с внуком, думаю, ему года три: «Бабушка звонит сделать тебе муа, муа, муа! Целую! Целую! Бабушка купила тебе бамбу, но съела сама! Но ты прилетишь и я куплю тебе еще бамбу! Муа муа муа!». Позавчера, когда звучала вечерняя сирена в День памяти, я видела, как она одна ровно стоит посреди своей кухни.
Где-то среди них всех — маленьких йеменских бабушек, бывших разведчиков, ровесниц с денежными потоками, шумных пацанов из синагоги напротив, роскошных эфиопских женщин из соседнего ресторана — стою я, которая в этой стране впервые оказалась только 12 лет назад. Я благодарна Израилю за очень многое, но больше всего за то, чего я до приезда сюда не знала, — за счастье и возможность жить вместе с людьми, а не рядом. Особенно сейчас.
С днем рождения 🇮🇱
Дальше по улице живет Мати. Внимательный читатель заметит, что его имя в канале встречается не первый раз. Мати работал раньше в безопасности («Ну, ты понимаешь»), а сейчас познал дзен, нашел мудрость в Индии и медитации. Иногда, впрочем, летает куда-то по работе, «но только по большой просьбе». Обычно я кричу Мати что-то в стиле «Куда ты пропал? Я думала, ты бросил район». А он отвечает: «Нешама, в такие времена я тебя не брошу». Еще иногда я кричу ему: «Как дела?». А он: «Тебе какое дело?». Несколько раз я приходила к Мати пить кофе с кардамоном, как у нас, людей востока, принято. Он рассказывал мне про свои работы, женщин, а потом спрашивал, что для меня любовь и свобода. После 7 октября Мати пытался сделать группу быстрого реагирования в нашей шхуне, но ничего не вышло: участники — сюрприз — не смогли договориться. А жаль, я должна была быть кем-то типа разведчицы.
Еще выше по улице есть отель. На букинге написано, что он только для взрослых. Наверное, поэтому там всегда достаточно пусто. В отеле работает Ади, она везде ходит со своей собакой Луной, а в свободное от работы в отеле время настраивает денежные потоки за небольшую плату. Однажды она встретила меня у входа в коворкинг, где я стояла с компьютером в руках и обеспокоенностью на лице. Ади сказала, что эти волнения лишние, как, впрочем, и работа — внутри меня уже есть деньги, их нужно только направить. Не знаю, каким навигатором пользуются мои финансы, но, кажется, gps отправил в Ливан и их.
А на первом этаже в доме напротив живет какая-то бабушка. «Какая-то», потому что я не уверена, видела ли ее на улице, но зато слышу регулярно. Часто она сидит около открытого окна и звонит своим детям — судя по разговорам, они уехали то ли в Америку, то ли в Канаду. Больше всего времени она уделяет разговору с внуком, думаю, ему года три: «Бабушка звонит сделать тебе муа, муа, муа! Целую! Целую! Бабушка купила тебе бамбу, но съела сама! Но ты прилетишь и я куплю тебе еще бамбу! Муа муа муа!». Позавчера, когда звучала вечерняя сирена в День памяти, я видела, как она одна ровно стоит посреди своей кухни.
Где-то среди них всех — маленьких йеменских бабушек, бывших разведчиков, ровесниц с денежными потоками, шумных пацанов из синагоги напротив, роскошных эфиопских женщин из соседнего ресторана — стою я, которая в этой стране впервые оказалась только 12 лет назад. Я благодарна Израилю за очень многое, но больше всего за то, чего я до приезда сюда не знала, — за счастье и возможность жить вместе с людьми, а не рядом. Особенно сейчас.
С днем рождения 🇮🇱
Стала случайной свидетельницей дейта американца и американки, присевших у меня под окнами вчера вечером.
Он: К 30 годам у меня было все, что нужно: хорошая работа, друг-юрист; раввин, который мне тоже как друг; достойная медицинская страховка.
Она: Это круто!
Он: Да, и ты знаешь, сейчас мне 32, и я понял, что мне не хватает только одного…
Она, понизив голос: Чего?..
Я, прижавшись ухом к окну: 🥹
Он: Уверенности в том, что мои демократические свободы будут защищены в США так, как действительно должны быть. Чувства, что президент моей страны…
Она, перебивая: А, да, конечно, понимаю…
Я: 🤦♀️
Он: К 30 годам у меня было все, что нужно: хорошая работа, друг-юрист; раввин, который мне тоже как друг; достойная медицинская страховка.
Она: Это круто!
Он: Да, и ты знаешь, сейчас мне 32, и я понял, что мне не хватает только одного…
Она, понизив голос: Чего?..
Я, прижавшись ухом к окну: 🥹
Он: Уверенности в том, что мои демократические свободы будут защищены в США так, как действительно должны быть. Чувства, что президент моей страны…
Она, перебивая: А, да, конечно, понимаю…
Я: 🤦♀️
Последние несколько лет организую свою жизнь так, что любая поездка дальше 2 км от дома — уже путешествие. Вот вчера, например, посетила город Бат-Ям по важному делу еще довоенных времен — сделать прививку от ковида. В 2024 году такое выдают только по записи и в местах не столь отдаленных от Тель-Авива.
По дороге в Бат-Ям моей попутчицей оказалась русскоязычная женщина лет 60. Я беспардонно пялилась в ее телефон и черпала новую для себя информацию: яблоки для пирога лучше красные; как сэкономить время на засоле огурцов (не до конца уловила, попахивало читтерством). Дальше было нечто невообразимое: знали ли вы, что пластиковые стаканчики с трубочками пригодятся для разведения рассады? Женщина вышла на остановку раньше меня, испарившись в бат-ямском голден ауэр и оставив без ответа повисший мой в воздухе вопрос про этот лайфхак садоводства.
Выйдя на следующей, я тут же уперлась в надпись на заборе на русском, предлагающую запрещенные вещества. Сразу за поворотом неоновая реклама агрессивно призывала продать рубли. Воздержавшись от обоих предложений, я проследовала в поликлинику, чтобы быстро разобраться с целью поездки.
На обратном пути в Тель-Авив в трамвай зашла приятная женщина эпохи безвременья — в нее попадают многие граждане постсоветского пространства, уехавшие оттуда и куда-то недоехавшие. Женщина села рядом и я снова уставилась в ее телефон (извините, я так жизнь познаю!). Лента ее была как раз очень современной: посты про Львов на украинском, посты про Львов на русском, новости про заложников в Израиле; фотографии с 1 сентября в чьей-то школе. Без особых эмоций она пролистала все страшные кадры с окровавленными телами, разрушенными домами, плачущими матерями и остановилась на ссылке «Топ 50 анекдотов про Рабиновича». Каждый анекдот доводил ее до громкого хохота, слез, буквально истерики. Трамвай медленно полз в сторону Тель-Авива, Рабинович тем временем шел к раввину, ругался с Сарой, жаловался на жизнь, здоровье, а моя попутчица просто разрывалась от смеха, игнорируя все осуждающие взгляды.
Я хочу закончить этот текст тем самым анекдотом про Рабиновича, после которого старый грузин в трамвае не выдержал и сказал этой женщине: «Ты больной».
«— Скажите, Рабинович, эта моя черная полоса когда нибудь закончится?
— Конечно, Додик! Ты же не вечный»
Не уверена, хохотали ли вы так же, как она, но надеюсь, хотя бы не заплакали — по сегодняшним меркам уже неплохо.
Шабат Шалом!
По дороге в Бат-Ям моей попутчицей оказалась русскоязычная женщина лет 60. Я беспардонно пялилась в ее телефон и черпала новую для себя информацию: яблоки для пирога лучше красные; как сэкономить время на засоле огурцов (не до конца уловила, попахивало читтерством). Дальше было нечто невообразимое: знали ли вы, что пластиковые стаканчики с трубочками пригодятся для разведения рассады? Женщина вышла на остановку раньше меня, испарившись в бат-ямском голден ауэр и оставив без ответа повисший мой в воздухе вопрос про этот лайфхак садоводства.
Выйдя на следующей, я тут же уперлась в надпись на заборе на русском, предлагающую запрещенные вещества. Сразу за поворотом неоновая реклама агрессивно призывала продать рубли. Воздержавшись от обоих предложений, я проследовала в поликлинику, чтобы быстро разобраться с целью поездки.
На обратном пути в Тель-Авив в трамвай зашла приятная женщина эпохи безвременья — в нее попадают многие граждане постсоветского пространства, уехавшие оттуда и куда-то недоехавшие. Женщина села рядом и я снова уставилась в ее телефон (извините, я так жизнь познаю!). Лента ее была как раз очень современной: посты про Львов на украинском, посты про Львов на русском, новости про заложников в Израиле; фотографии с 1 сентября в чьей-то школе. Без особых эмоций она пролистала все страшные кадры с окровавленными телами, разрушенными домами, плачущими матерями и остановилась на ссылке «Топ 50 анекдотов про Рабиновича». Каждый анекдот доводил ее до громкого хохота, слез, буквально истерики. Трамвай медленно полз в сторону Тель-Авива, Рабинович тем временем шел к раввину, ругался с Сарой, жаловался на жизнь, здоровье, а моя попутчица просто разрывалась от смеха, игнорируя все осуждающие взгляды.
Я хочу закончить этот текст тем самым анекдотом про Рабиновича, после которого старый грузин в трамвае не выдержал и сказал этой женщине: «Ты больной».
«— Скажите, Рабинович, эта моя черная полоса когда нибудь закончится?
— Конечно, Додик! Ты же не вечный»
Не уверена, хохотали ли вы так же, как она, но надеюсь, хотя бы не заплакали — по сегодняшним меркам уже неплохо.
Шабат Шалом!