Честно скажу, не люблю писать отзывы о художественных произведениях, а в этот раз меня ещё и, кажется, победила лень.
Но поделюсь забавным моментом. Залез на сайт Livelib, любопытства ради почитать отзывы о книге. В общем, некоторые индивиды ругают там Пруста за то, что у него слишком медленно развивается сюжет.
А "Евгений Онегин" им, наверное, не нравится из-за того, что там всё в стихах.
P. S. Возможно, выскажусь, когда ещё дальше продвинусь в освоении эпопеи "В поисках утраченного времени", но это произойдёт не скоро.
Но поделюсь забавным моментом. Залез на сайт Livelib, любопытства ради почитать отзывы о книге. В общем, некоторые индивиды ругают там Пруста за то, что у него слишком медленно развивается сюжет.
А "Евгений Онегин" им, наверное, не нравится из-за того, что там всё в стихах.
P. S. Возможно, выскажусь, когда ещё дальше продвинусь в освоении эпопеи "В поисках утраченного времени", но это произойдёт не скоро.
Казалось бы, где я и где Италия, и что вообще вынудило меня читать этот огромный трэвел-блог на 800 с лишним страниц?
Нет, дело вовсе не в моих сложных отношениях с заграницей, сводящихся к фразе «когда-нибудь, когда я заработаю много денег…». Мне было крайне любопытно, как автору удалось совместить путевые заметки с увлекательным рассказом об истории и культуре Италии, где великие живописцы и скульпторы чередуются с интриганами, убийцами и меценатами, да так живо и красочно, что поневоле чувствуешь пресловутый genius loci. Интересно, конечно, можно ли привить творческий метод автора на нашу российскую почву, или же после двух мировых войн, революции и 70 с лишним лет советской власти окружающий нас мир забыл о слишком многом из своего прошлого?
Ещё понравилось в книге то, что автор концентрирует внимание читателя не на т. н. «титанах Возрождения», о которых уже и так написаны тысячи томов, а на иных мастерах, которые либо также причислены к сонму великихно в честь них не называли черепашек-ниндзя (Ботичелли, Джотто, Веронезе и пр.) или же таковыми, может, и не являются, но имеют свою узнаваемую манеру и органично передают дух своей эпохи, своего города.
Нет, дело вовсе не в моих сложных отношениях с заграницей, сводящихся к фразе «когда-нибудь, когда я заработаю много денег…». Мне было крайне любопытно, как автору удалось совместить путевые заметки с увлекательным рассказом об истории и культуре Италии, где великие живописцы и скульпторы чередуются с интриганами, убийцами и меценатами, да так живо и красочно, что поневоле чувствуешь пресловутый genius loci. Интересно, конечно, можно ли привить творческий метод автора на нашу российскую почву, или же после двух мировых войн, революции и 70 с лишним лет советской власти окружающий нас мир забыл о слишком многом из своего прошлого?
Ещё понравилось в книге то, что автор концентрирует внимание читателя не на т. н. «титанах Возрождения», о которых уже и так написаны тысячи томов, а на иных мастерах, которые либо также причислены к сонму великих
The Mixer – редкий пример действительно ИНТЕРЕСНОЙ книги о спорте. Не мемуары очередного футболёра (вспоминается шутка: «Уэйн Руни написал уже две книги. На одну больше, чем прочитал»), а полноценная история элитного английского дивизиона с момента основания (1992 год) и до наших дней. Что важно, эта история рассказана не заурядно, в духе сухой статистики, а оформлена концептуально. Майкл Кокс рассматривает историю этого турнира как череду сменяющих друг друга трендов, влияний, заимствований и футбольных открытий. И на протяжении всей книги автор не забывает поругивать соотечественников за консерватизм – почти все футбольные новшества пришли в АПЛ из-за рубежа.
Прежде всего, эта книга – о тактике. Это вы, наверное, и так уже поняли. Автор детально и со знанием дела рассказывает, как в разные годы английский футбол меняли техничные защитники, юркие, открывающиеся между линиями форварды, новые подходы к спортивному питанию и физподготовке, тики-така, гегенпрессинг и, конечно, «Лестер». Но не менее (а я бы сказал, что и более) важно другое: эта книга ещё и о людях. В истории АПЛ было много ярких личностей – и тренеров, и футболистов, которые своей индивидуальностью и харизмой определяли образ английского футбола не меньше, чем разные тактические изыски. И, конечно, следить за тем, как в разные годы менялась на поле роль Стивена Джеррарда, или как Рио Фердинанд изменил представление о центральных защитниках, куда интереснее, чем изучать скучные безликие схемы.
Разумеется, The Mixer намешал для читателя ещё и целую россыпь интереснейших фактов. Что-то просто пойдёт в копилку и, возможно, когда-нибудь пригодится на спортивных квизах, а кое-что может и вовсе повлиять на укоренившиеся в сознании стереотипы. Например, я совершенно не представлял, каким судьбоносным для развития футбольной тактики стал запрет вратарям брать мяч в руки от своего игрока. Оказывается, это случилось лишь в 1992 году, когда этот повсеместно используемый способ затяжки времени стало совсем уж невозможно терпеть! И, да, я немного пожалел, что не рос в то время и не видел многочисленные ляпы вратарей и защитников, которые последовали за этим новшеством.
А ещё, оказывается, Петер Шмейхель первым из вратарей АПЛ умудрился попасть в оффсайд!
А Сэм Эллардайс, живое воплощение примитивного британского футбола в стиле «бей-беги», на самом деле лютый гик футбольной статистики и компьютеризации! Вот цитата: «Самое поразительное проявление его одержимости цифрами – оборудованный прямо на базе «Болтона» оперативный центр. Там Эллардайса и членов его штаба окружали плазменные экраны, на которых выводились информационные графики – уровень физической готовности, точность передач, средний пробег, количество рывков, единоборств и перехватов». Впрочем, одно другому не мешало.
Отдельная история – о смене футбольных приоритетов (и отчасти – об исторической несправедливости). Несправедливость эта коснулась Пола Скоулза, о котором заговорили как о действительно великом игроке, лишь когда его возраст стремился к цифре 40, а большая часть карьеры осталась позади. Другими словами, тогда, когда под влиянием успехов «Барселоны» и сборной Испании гораздо больше, чем прежде, стали цениться культура паса и видение поля. Тогда же заговорили и о рекорде Тьерри Анри, который в сезоне 2002/03 оформил 20 голевых передач за сезон. В сезоне 2019/20 это достижение повторил Кевин де Брёйне. Видимо, раньше подсчёт голевых передач был уделом совсем уж упоротых гиков.
Там ещё много всего было. Тут перечислил только то, что успел отметить в заметках.
P. S. И, наконец, удивительное достижение: в этот раз меня даже не бесят присущие издательству «Бомбора» редакторско-переводческие косяки! Это не значит, что их не было: в какой-то момент переводчик на протяжении нескольких страниц подряд путал тренера Конте и футболиста Канте. Но, видимо, в этот раз для меня куда увлекательнее оказалось читать книгу, чем заниматься ловлей блох.
Прежде всего, эта книга – о тактике. Это вы, наверное, и так уже поняли. Автор детально и со знанием дела рассказывает, как в разные годы английский футбол меняли техничные защитники, юркие, открывающиеся между линиями форварды, новые подходы к спортивному питанию и физподготовке, тики-така, гегенпрессинг и, конечно, «Лестер». Но не менее (а я бы сказал, что и более) важно другое: эта книга ещё и о людях. В истории АПЛ было много ярких личностей – и тренеров, и футболистов, которые своей индивидуальностью и харизмой определяли образ английского футбола не меньше, чем разные тактические изыски. И, конечно, следить за тем, как в разные годы менялась на поле роль Стивена Джеррарда, или как Рио Фердинанд изменил представление о центральных защитниках, куда интереснее, чем изучать скучные безликие схемы.
Разумеется, The Mixer намешал для читателя ещё и целую россыпь интереснейших фактов. Что-то просто пойдёт в копилку и, возможно, когда-нибудь пригодится на спортивных квизах, а кое-что может и вовсе повлиять на укоренившиеся в сознании стереотипы. Например, я совершенно не представлял, каким судьбоносным для развития футбольной тактики стал запрет вратарям брать мяч в руки от своего игрока. Оказывается, это случилось лишь в 1992 году, когда этот повсеместно используемый способ затяжки времени стало совсем уж невозможно терпеть! И, да, я немного пожалел, что не рос в то время и не видел многочисленные ляпы вратарей и защитников, которые последовали за этим новшеством.
А ещё, оказывается, Петер Шмейхель первым из вратарей АПЛ умудрился попасть в оффсайд!
А Сэм Эллардайс, живое воплощение примитивного британского футбола в стиле «бей-беги», на самом деле лютый гик футбольной статистики и компьютеризации! Вот цитата: «Самое поразительное проявление его одержимости цифрами – оборудованный прямо на базе «Болтона» оперативный центр. Там Эллардайса и членов его штаба окружали плазменные экраны, на которых выводились информационные графики – уровень физической готовности, точность передач, средний пробег, количество рывков, единоборств и перехватов». Впрочем, одно другому не мешало.
Отдельная история – о смене футбольных приоритетов (и отчасти – об исторической несправедливости). Несправедливость эта коснулась Пола Скоулза, о котором заговорили как о действительно великом игроке, лишь когда его возраст стремился к цифре 40, а большая часть карьеры осталась позади. Другими словами, тогда, когда под влиянием успехов «Барселоны» и сборной Испании гораздо больше, чем прежде, стали цениться культура паса и видение поля. Тогда же заговорили и о рекорде Тьерри Анри, который в сезоне 2002/03 оформил 20 голевых передач за сезон. В сезоне 2019/20 это достижение повторил Кевин де Брёйне. Видимо, раньше подсчёт голевых передач был уделом совсем уж упоротых гиков.
Там ещё много всего было. Тут перечислил только то, что успел отметить в заметках.
P. S. И, наконец, удивительное достижение: в этот раз меня даже не бесят присущие издательству «Бомбора» редакторско-переводческие косяки! Это не значит, что их не было: в какой-то момент переводчик на протяжении нескольких страниц подряд путал тренера Конте и футболиста Канте. Но, видимо, в этот раз для меня куда увлекательнее оказалось читать книгу, чем заниматься ловлей блох.
В эфире рубрика "Новое - хорошо забытое старое".
На многих людей, решивших прикоснуться к истории и почитать что-то о петровской эпохе, большое впечатление производит Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший собор Петра I, который явно пародировал церковные обряды, оскорблял всевозможные чувства верующих и, казалось бы, шатал духовные скрепы так, что после этого они неминуемо должны были рассыпаться.
Тем удивительнее, что Пётр в этом деле вовсе не был первым, а история и до него знала подобные шутовские перфомансы.
Было, например, такое:
На многих людей, решивших прикоснуться к истории и почитать что-то о петровской эпохе, большое впечатление производит Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший собор Петра I, который явно пародировал церковные обряды, оскорблял всевозможные чувства верующих и, казалось бы, шатал духовные скрепы так, что после этого они неминуемо должны были рассыпаться.
Тем удивительнее, что Пётр в этом деле вовсе не был первым, а история и до него знала подобные шутовские перфомансы.
Было, например, такое:
Религия была неотъемлемой частью жизни, и церковь не противилась, когда ежегодно в рождественскую неделю её церемонии – какими бы священными они ни были – пародировались на Празднике дураков: это народное праздненство вреда церкви не приносило.
Устроители праздника из священников низкого ранга – кюре, викарии, иподьяконы – избирали в храме короля дураков, нарекая его папой, аббатом или епископом. Этому человеку брили наголо голову, а потом облачали его в вывернутую наизнанку ризу. Церемония сопровождалась сквернословием и непристойными жестами, по храму участники этого своеобразного праздника расхаживали с кадилами, сделанными из поношенных башмаков и испускавшими смрадный дым. Другие играли в кости на алтаре или со смаком угощались кровяной колбасой. Одни были одеты как женщины, другие как менестрели, третьи были в звериных шкурах. Король дураков принимался благословлять всех присутствующих в бессмысленных выражениях, в ответ неслись улюлюканье и непристойные песни. Наконец король дураков выходил из церкви и призывал всех следовать за собой. Его усаживали в повозку, которую тащили по городу сквозь собравшуюся толпу. Король дураков раздавал фальшивые индульгенции, что сопровождалось всеобщим свистом и гиканьем. За ним следовали повозки с навозом, и голые мужчины, их волочившие, бросали этот помёт в толпу под хохот зевак. Шествие не обходилось без танцев и обильных возлияний. Весь этот праздник являлся пародией на хорошо знакомые, но утомительные и часто не имевшие смысла церковные ритуалы.
(Барбара Такман. Отдалённое зеркало: пагубный XIV век. М., 2024. С. 61-62)
Устроители праздника из священников низкого ранга – кюре, викарии, иподьяконы – избирали в храме короля дураков, нарекая его папой, аббатом или епископом. Этому человеку брили наголо голову, а потом облачали его в вывернутую наизнанку ризу. Церемония сопровождалась сквернословием и непристойными жестами, по храму участники этого своеобразного праздника расхаживали с кадилами, сделанными из поношенных башмаков и испускавшими смрадный дым. Другие играли в кости на алтаре или со смаком угощались кровяной колбасой. Одни были одеты как женщины, другие как менестрели, третьи были в звериных шкурах. Король дураков принимался благословлять всех присутствующих в бессмысленных выражениях, в ответ неслись улюлюканье и непристойные песни. Наконец король дураков выходил из церкви и призывал всех следовать за собой. Его усаживали в повозку, которую тащили по городу сквозь собравшуюся толпу. Король дураков раздавал фальшивые индульгенции, что сопровождалось всеобщим свистом и гиканьем. За ним следовали повозки с навозом, и голые мужчины, их волочившие, бросали этот помёт в толпу под хохот зевак. Шествие не обходилось без танцев и обильных возлияний. Весь этот праздник являлся пародией на хорошо знакомые, но утомительные и часто не имевшие смысла церковные ритуалы.
(Барбара Такман. Отдалённое зеркало: пагубный XIV век. М., 2024. С. 61-62)
И снова о хорошо забытом старом.
В XIII веке церковь издала ряд указов, направленных на изоляцию евреев от христианского общества, обосновав свои установления тем, что контакт с евреями приносит христианству дурную славу. Евреям было запрещено нанимать слуг из христиан, оказывать христианам медицинскую помощь, вступать с христианами в брак, продавать муку, хлеб, вино, масло, одежду и обувь, а также строить новые синагоги. Евреев не принимали в гильдии рудокопов, ткачей, портных, сапожников, мельников, пекарей, плотников, ювелиров. Чтобы подчеркнуть их отчуждение, Иннокентий III в 1225 году предписал евреям носить опознавательный знак в виде круглого лоскута жёлтого цвета, который, как считалось, символизировал деньги. Позднее к этому опознавательному знаку добавили шляпу с острием наподобие рога, считавшуюся принадлежностью дьявола. Еврейским детям от семи до четырнадцати лет – как мальчикам, так и девочкам – полагалось носить на одежде зелёный или красно-белый лоскут. Церковь также учредила опознавательные значки для мусульман, осуждённых еретиков и женщин лёгкого поведения.
(Барбара Такман. Отдалённое зеркало: пагубный XIV век. М., 2024. С. 168-169)
В XIII веке церковь издала ряд указов, направленных на изоляцию евреев от христианского общества, обосновав свои установления тем, что контакт с евреями приносит христианству дурную славу. Евреям было запрещено нанимать слуг из христиан, оказывать христианам медицинскую помощь, вступать с христианами в брак, продавать муку, хлеб, вино, масло, одежду и обувь, а также строить новые синагоги. Евреев не принимали в гильдии рудокопов, ткачей, портных, сапожников, мельников, пекарей, плотников, ювелиров. Чтобы подчеркнуть их отчуждение, Иннокентий III в 1225 году предписал евреям носить опознавательный знак в виде круглого лоскута жёлтого цвета, который, как считалось, символизировал деньги. Позднее к этому опознавательному знаку добавили шляпу с острием наподобие рога, считавшуюся принадлежностью дьявола. Еврейским детям от семи до четырнадцати лет – как мальчикам, так и девочкам – полагалось носить на одежде зелёный или красно-белый лоскут. Церковь также учредила опознавательные значки для мусульман, осуждённых еретиков и женщин лёгкого поведения.
(Барбара Такман. Отдалённое зеркало: пагубный XIV век. М., 2024. С. 168-169)
Нечасто читаю книги по зарубежной истории. Может, и зря. Барбара Такман считается классиком исторического научпопа, в основном, благодаря «Августовским пушкам» - увлекательной книге о начале Первой мировой войны.
В «Отдалённом зеркале» мы вслед за автором вступаем на куда менее привычную нам средневековую почву. XIV век это время Столетней войны, чумы, папской схизмы и прочих увлекательных вещей. Англо-французское противостояние составляет ядро книги, но и прочим событиям тоже уделяется внимание. Замысел такой: показать этот бурный век через историю одной семьи, а именно знатного французского рода де Куси и в особенности его яркого представителя – Ангеррана VII де Куси, видного французского политического деятеля, военачальника, дипломата.
На мой взгляд, задумка не удалась. Тот случай, когда с одной стороны хочется рассказать побольше о де Куси (такое ощущение, что, говоря о его положительных качествах, писательница слишком полагается на знаменитого хрониста Жана Фруассара, которому французский вельможа покровительствовал), а с другой – дать более масштабную и всестороннюю картину эпохи, рассказать не только о войнах и придворных интригах, но и о внутрицерковных распрях, народных волнениях, эпидемиях, представлениях о рыцарстве, особенностях быта и семейной жизни. В результате повествование теряет стержень, расслаивается, становится рыхлым, и мы (я уж точно) вслед за автором вязнем в деталях и… начинаем скучать. На всякий случай замечу, что в книге 800 с лишним страниц, да. И если скучная научная монография – это в порядке вещей, то скучный научпоп – это приговор.
В «Отдалённом зеркале» мы вслед за автором вступаем на куда менее привычную нам средневековую почву. XIV век это время Столетней войны, чумы, папской схизмы и прочих увлекательных вещей. Англо-французское противостояние составляет ядро книги, но и прочим событиям тоже уделяется внимание. Замысел такой: показать этот бурный век через историю одной семьи, а именно знатного французского рода де Куси и в особенности его яркого представителя – Ангеррана VII де Куси, видного французского политического деятеля, военачальника, дипломата.
На мой взгляд, задумка не удалась. Тот случай, когда с одной стороны хочется рассказать побольше о де Куси (такое ощущение, что, говоря о его положительных качествах, писательница слишком полагается на знаменитого хрониста Жана Фруассара, которому французский вельможа покровительствовал), а с другой – дать более масштабную и всестороннюю картину эпохи, рассказать не только о войнах и придворных интригах, но и о внутрицерковных распрях, народных волнениях, эпидемиях, представлениях о рыцарстве, особенностях быта и семейной жизни. В результате повествование теряет стержень, расслаивается, становится рыхлым, и мы (я уж точно) вслед за автором вязнем в деталях и… начинаем скучать. На всякий случай замечу, что в книге 800 с лишним страниц, да. И если скучная научная монография – это в порядке вещей, то скучный научпоп – это приговор.
Потянуло на экзотику. А если без шуток, то действительно захотелось побольше почитать о культуре и религии всяких древних цивилизаций и начать, конечно, с Египта. Под рукой была монография советского египтолога М. А. Коростовцева. Вышла она очень давно, в 1976 году, то есть почти 50 лет назад. Подозреваю, что за это время наука шагнула далеко вперёд, к тому же исчезла необходимость держаться в строгих рамках исторического материализма.
Тем не менее, это действительно важный и ценный труд по истории древнеегипетских верований. Здесь есть всё: представления египтян о загробном мире, религиозная роль фараона и восприятие его как божественной сущности, пирамиды (куда без них!), основные религиозные центры Древнего Египта. Политеизм, конечно, любопытнейшая вещь: хоть Египет взять, хоть Древнюю Грецию, хоть дохристианскую Русь (о Руси я более подробно говорил в подкасте). Одновременно признаётся и почитается множество богов, но иерархия меняется в зависимости от времени и места: там почитается Амон-Ра, тут – Тот (простите, не удержался), в другой части Египта когда-то почитался Хнум… А потом вдруг является Аменхотеп IV (Эхнатон), объявляет старых богов ложными и заставляет всех почитать единого бога Атона. Но ненадолго: после его смерти традиция снова взяла своё.
Отдельная важная тема, поднятая в исследовании, - влияние. Древнеегипетская религия повлияла, как показывает автор, не только на Древнюю Грецию и Древний Рим (о популярности культа Осириса и Исиды всем известно, а про практически общеимперский культ Сераписа, конечно, любопытно), но и на иудаизм с христианством, и даже на ислам! Автор приводит параллели между древнеегипетскими религиозными текстами и фрагментами Ветхого Завета, а заодно отмечает, что в древней христианской литературе «догмат о воскресении умерших изложен техническими терминами, заимствованными из терминологии египетских бальзамировщиков».
Тем не менее, это действительно важный и ценный труд по истории древнеегипетских верований. Здесь есть всё: представления египтян о загробном мире, религиозная роль фараона и восприятие его как божественной сущности, пирамиды (куда без них!), основные религиозные центры Древнего Египта. Политеизм, конечно, любопытнейшая вещь: хоть Египет взять, хоть Древнюю Грецию, хоть дохристианскую Русь (о Руси я более подробно говорил в подкасте). Одновременно признаётся и почитается множество богов, но иерархия меняется в зависимости от времени и места: там почитается Амон-Ра, тут – Тот (простите, не удержался), в другой части Египта когда-то почитался Хнум… А потом вдруг является Аменхотеп IV (Эхнатон), объявляет старых богов ложными и заставляет всех почитать единого бога Атона. Но ненадолго: после его смерти традиция снова взяла своё.
Отдельная важная тема, поднятая в исследовании, - влияние. Древнеегипетская религия повлияла, как показывает автор, не только на Древнюю Грецию и Древний Рим (о популярности культа Осириса и Исиды всем известно, а про практически общеимперский культ Сераписа, конечно, любопытно), но и на иудаизм с христианством, и даже на ислам! Автор приводит параллели между древнеегипетскими религиозными текстами и фрагментами Ветхого Завета, а заодно отмечает, что в древней христианской литературе «догмат о воскресении умерших изложен техническими терминами, заимствованными из терминологии египетских бальзамировщиков».
Хотел вставить в текст ссылку на тот выпуск подкаста, где я рассказываю о древнерусском язычестве. Но забыл, ха-ха.
Поэтому делюсь отдельно, даже не одной ссылкой, а сразу двумя. Первые две части выпуска о крещении Руси очень плотно затрагивают эту тему.
https://music.yandex.ru/album/17799742/track/99929310
https://music.yandex.ru/album/17799742/track/101958833
Поэтому делюсь отдельно, даже не одной ссылкой, а сразу двумя. Первые две части выпуска о крещении Руси очень плотно затрагивают эту тему.
https://music.yandex.ru/album/17799742/track/99929310
https://music.yandex.ru/album/17799742/track/101958833
Яндекс Музыка
Выпуск 2. Кресты и капища. Как Владимир Русь крестил. Часть 1 слушать онлайн на Яндекс Музыке
Слушайте на Яндекс Музыке
Немного об авторских симпатиях:
В 385 г. н. э. в Александрии был разгромлен храм Сераписа и сожжена часть александрийской библиотеки. Во всех этих делах чувствовалась жёсткая рука александрийского епископа Кирилла, христианского догматика. Во времена правления Феодосия II в Александрии была зверски растерзана толпой фанатичных и невежественных монахов знаменитая Ипатия, учёный и философ. Её дружба с епископом Кирены Синесием показательна как для языческой интеллигенции Александрии того времени, так и для прогрессивных лидеров христианства. Убийству Ипатии, как и одного из её друзей, префекта Александрии Ореста, безусловно способствовало фанатически негативное отношение епископа Кирилла к языческой интеллигенции. Последним оплотом язычества (культ Исиды) был храм на острове Филэ, куда стекались толпы паломников, нобатеев из Нубии. В середине VII в. н. э., во время правления императора Юстиниана, храм был ликвидирован, а идолы богов доставлены в Константинополь.
(Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. М., 1976. С. 288-289)
В 385 г. н. э. в Александрии был разгромлен храм Сераписа и сожжена часть александрийской библиотеки. Во всех этих делах чувствовалась жёсткая рука александрийского епископа Кирилла, христианского догматика. Во времена правления Феодосия II в Александрии была зверски растерзана толпой фанатичных и невежественных монахов знаменитая Ипатия, учёный и философ. Её дружба с епископом Кирены Синесием показательна как для языческой интеллигенции Александрии того времени, так и для прогрессивных лидеров христианства. Убийству Ипатии, как и одного из её друзей, префекта Александрии Ореста, безусловно способствовало фанатически негативное отношение епископа Кирилла к языческой интеллигенции. Последним оплотом язычества (культ Исиды) был храм на острове Филэ, куда стекались толпы паломников, нобатеев из Нубии. В середине VII в. н. э., во время правления императора Юстиниана, храм был ликвидирован, а идолы богов доставлены в Константинополь.
(Коростовцев М. А. Религия Древнего Египта. М., 1976. С. 288-289)
Есть такое ощущение, что эта книга аргентино-французского исследователя К. Ингерфлома несколько проиграла из-за решения адаптировать её первоначальную версию под научпоп. Автор рассматривает феномен русского самозванчества во всех его проявлениях и выдвигает любопытные способы его интерпретации, но для «широкого круга читателей» они могут оказаться слишком сложными, а без должного уровня аргументации, подкреплённой ссылками на источники, ещё и надуманными. Хотя теоретическая база крепкая: там и Э. Канторович с его «двумя телами короля», и наработки московско-тартуской семиотической школы. Ингерфлом отходит от столь любимого школьными учебниками утверждения о «наивном монархизме» народа как главной причине популярности самозванчества. То есть, дело не в том, что люди (сделайте глубокий вдох) тупыыыые, а в самых разных причинах, среди которых не последнее место занимают представления о царской власти, божественной сущности монарха и её «телесном» воплощении и так далее.
Вот что пишет сам автор: «В этой книге я опровергаю два тезиса. Первый: самозванство было возможно благодаря миропониманию «наивного» народа, его вере в природную доброту царя и вследствие общей «отсталости» страны. Соответственно, самозванство исчезло, как только Россия преодолела «феодальную стадию» развития и встала на путь капиталистического развития. Второй тезис: захват власти большевиками знаменует полный разрыв с прошлым. Этот тезис равно близок двум диаметрально противоположным историографическим традициям: адепты одной приветствуют Октябрьскую революцию, сторонники другой – отвергают её, ища в ней корни тоталитаризма. Между тем самозванство – сам термин, обозначаемые им практики и особенно вся совокупность факторов его зарождения и формирования – не исчезло ни в 1861, ни в 1917, ни в 1991 году».
Из минусов: не хватает некоего сравнения с зарубежным опытом. Может сложиться впечатление, что самозванчество – сугубо российский феномен, что, конечно, не так. Своя специфика, безусловно, есть, но я считаю, что стоит говорить не только об особенностях, но и о неких общих чертах самозванчества в разных странах и культурах. Второе: на мой взгляд, приведение к единому знаменателю претендентов на царский трон и жуликов-самозванцев вроде книжного Остапа Бендера выглядит довольно странным. Это, скорее, явления разного порядка. Об оформлении библиографического аппарата я ещё выскажусь отдельно.
Вот что пишет сам автор: «В этой книге я опровергаю два тезиса. Первый: самозванство было возможно благодаря миропониманию «наивного» народа, его вере в природную доброту царя и вследствие общей «отсталости» страны. Соответственно, самозванство исчезло, как только Россия преодолела «феодальную стадию» развития и встала на путь капиталистического развития. Второй тезис: захват власти большевиками знаменует полный разрыв с прошлым. Этот тезис равно близок двум диаметрально противоположным историографическим традициям: адепты одной приветствуют Октябрьскую революцию, сторонники другой – отвергают её, ища в ней корни тоталитаризма. Между тем самозванство – сам термин, обозначаемые им практики и особенно вся совокупность факторов его зарождения и формирования – не исчезло ни в 1861, ни в 1917, ни в 1991 году».
Из минусов: не хватает некоего сравнения с зарубежным опытом. Может сложиться впечатление, что самозванчество – сугубо российский феномен, что, конечно, не так. Своя специфика, безусловно, есть, но я считаю, что стоит говорить не только об особенностях, но и о неких общих чертах самозванчества в разных странах и культурах. Второе: на мой взгляд, приведение к единому знаменателю претендентов на царский трон и жуликов-самозванцев вроде книжного Остапа Бендера выглядит довольно странным. Это, скорее, явления разного порядка. Об оформлении библиографического аппарата я ещё выскажусь отдельно.
🔞🔞🔞
«Всешутейший и всепьянейший собор» Петра Великого с его вакханалиями принадлежит прошлому, а вот Габор Риттершпорн узнал из архивных источников, что в одной деревне на Северном Кавказе все жители в возрасте от 22 до 28 лет собирались в «Центральном комитете», где имела место практика коллективного секса и где каждый носил имя одного из высших руководителей партии. Об «антисоветской и контрреволюционной порнографии» этих самозванцев систематически доносили, но дело осложнялось фактом присутствия на оргиях настоящих членов партийного руководства.
(Клаудио Ингерфлом. Аз есмь царь. История самозванства в России. М., 2021. С. 390)
«Всешутейший и всепьянейший собор» Петра Великого с его вакханалиями принадлежит прошлому, а вот Габор Риттершпорн узнал из архивных источников, что в одной деревне на Северном Кавказе все жители в возрасте от 22 до 28 лет собирались в «Центральном комитете», где имела место практика коллективного секса и где каждый носил имя одного из высших руководителей партии. Об «антисоветской и контрреволюционной порнографии» этих самозванцев систематически доносили, но дело осложнялось фактом присутствия на оргиях настоящих членов партийного руководства.
(Клаудио Ингерфлом. Аз есмь царь. История самозванства в России. М., 2021. С. 390)
Этот юзер обещал докопаться до мышей высказаться об оформлении библиографического аппарата — этот юзер высказывается.
Скажу честно: за годы учёбы в университете (сегодня, страшно сказать, ровно 10 лет с момента выпуска) я так до конца и не выучил правила оформления сносок и библиографии. Такое ощущение, что не все преподаватели заморачивались с этим в равной мере. Более того, читаю разную научную и научно-популярную литературу и вижу, что разные издательства подходят к этому вопросу по-разному.
Но. Раз уж придерживаешься каких-то правил, топозорься придерживайся до конца. А тут мы видим, что в научно-популярной книжке, где список литературы в принципе не так велик, происходят разброд и шатания. Издательство то указывают, то нет (как карты лягут, видимо), а академик А. М. Панченко превращается в некоего Паненко. Кто за этим следит вообще? Ужас.
Скажу честно: за годы учёбы в университете (сегодня, страшно сказать, ровно 10 лет с момента выпуска) я так до конца и не выучил правила оформления сносок и библиографии. Такое ощущение, что не все преподаватели заморачивались с этим в равной мере. Более того, читаю разную научную и научно-популярную литературу и вижу, что разные издательства подходят к этому вопросу по-разному.
Но. Раз уж придерживаешься каких-то правил, то
Forwarded from Раньше всех. Ну почти.
❗️Вся опубликованная до 1 августа 1990 года литература, в том числе авторства Артура Конан Дойла, Михаила Булгакова, не будет подпадать под закон о пропаганде наркотиков — депутат Крашенинников