ТАЁЖНАЯ ТРИЕННАЛЕ | ландшафты памяти
20 декабря в Томске в Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД» открылась первая «Таёжная триеннале». «Таёжность» в названии указывает не только на принадлежность художников к Сибири, но и на то, как представление о ландшафте формирует локальную идентичность и специфику территории. Собственно, подзаголовок выпуска – «Ландшафты памяти» – определил фокус на выявление взаимосвязей между пространством и временем, а также на работу с историей, памятью и наследием региона.
Первая часть материала стала результатом разговоров с продюсером проекта Павлом Унрайном, куратором Лукией Муриной, а также с художниками – участниками выставки: Анной Бакшаевой и Николаем Исаевым. Произведение Анны – артист-бук – работает с детской памятью о ГУЛАГе в региональном контексте. Проект Николая о побеге Евфросинии Керсновской – это визуально-антропологическое исследование иконографии движения сквозь таёжный ландшафт.
https://teletype.in/@difficultheritage/triennale
20 декабря в Томске в Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД» открылась первая «Таёжная триеннале». «Таёжность» в названии указывает не только на принадлежность художников к Сибири, но и на то, как представление о ландшафте формирует локальную идентичность и специфику территории. Собственно, подзаголовок выпуска – «Ландшафты памяти» – определил фокус на выявление взаимосвязей между пространством и временем, а также на работу с историей, памятью и наследием региона.
Первая часть материала стала результатом разговоров с продюсером проекта Павлом Унрайном, куратором Лукией Муриной, а также с художниками – участниками выставки: Анной Бакшаевой и Николаем Исаевым. Произведение Анны – артист-бук – работает с детской памятью о ГУЛАГе в региональном контексте. Проект Николая о побеге Евфросинии Керсновской – это визуально-антропологическое исследование иконографии движения сквозь таёжный ландшафт.
https://teletype.in/@difficultheritage/triennale
Teletype
Таёжная триеннале: Ландшафты памяти
20 декабря в Томске в Мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД» открылась первая «Таёжная триеннале». «Таёжность» в названии...
❤22👍11⚡3🕊3❤🔥2💔1
«ДОЛЕВАЯ НИТЬ» | художественной проект Янины Болдыревой
Вторая часть материала о «Таёжной триеннале» посвящена проекту Янины Болдыревой «Долевая нить».
Художница Янина Болдырева с подросткового возраста знала, что ее прадед был депортирован из Молдовы в Сибирь, но у нее не было представлений о подробностях: бабушка неохотно отвечала на вопросы о судьбе своего репрессированного отца. Спустя годы, уже после смерти бабушки, Янина совершит путешествие в Молдову, где ее будут ждать довольно болезненные открытия. Она обнаружит повагонные списки, следственные дела и письмо бабушки на имя К. Ворошилова, в котором та отрекается от отца. Она также найдет дом прадеда, в котором после депортации жила партийная элита, и архивные документы, в которых член семьи предстанет совершенно не таким, каким его представляли описания бабушки. Картину дополнят воспоминания Евфросинии Керсновской, в которых упоминается прабабушка. Так постепенно из разрозненных свидетельств станет проявляться образ – утраченная субъектность, достоинство и голос – родственника, стертого как из истории страны, так и семейных воспоминаний.
В проекте «Долевая нить», визуально закрепляющем пройденный художницей путь, элементы подлинности (семейные фотографии и документы) соседствуют с их эрзацами и субститутами, предметными и визуальными протезами, художественными реконструкциями, воплощающими утрату и стремящимися заполнить провалы и зияния памяти. Скольжение взгляда по последовательности тондо не может обрести точку устойчивости. Оно напоминает алеаторный и мерцающий визуальный опыт при движении состава вагона: общая картина формируется из последовательности размытых и нестабильных фрагментов. Сшитые разрозненные изображения, вероятно, никогда не обретут целостность: картина произошедшего всегда будет неполной, лоскутной и обрывочной.
Этот материал, основанный на интервью с художницей, важен не только как частный случай жизни конкретной семьи, но и как поддерживающий пример того, как усилия одного человека могут привести к установлению (пусть и небольшого) фрагмента правды о репрессиях, затронувших миллионы советских граждан. Глубоко личная и чувствительная история Янины повествует о том, как не проговариваемое наследие репрессий проложило бесчеловечные и практически непреодолимые границы молчания и забвения между разными поколениями родственников. И о том, каких невероятных усилий и мужества требует работа как по восстановлению памяти, так и по прощению и примирению даже в масштабе одной семьи.
https://teletype.in/@difficultheritage/boldyreva
Вторая часть материала о «Таёжной триеннале» посвящена проекту Янины Болдыревой «Долевая нить».
Художница Янина Болдырева с подросткового возраста знала, что ее прадед был депортирован из Молдовы в Сибирь, но у нее не было представлений о подробностях: бабушка неохотно отвечала на вопросы о судьбе своего репрессированного отца. Спустя годы, уже после смерти бабушки, Янина совершит путешествие в Молдову, где ее будут ждать довольно болезненные открытия. Она обнаружит повагонные списки, следственные дела и письмо бабушки на имя К. Ворошилова, в котором та отрекается от отца. Она также найдет дом прадеда, в котором после депортации жила партийная элита, и архивные документы, в которых член семьи предстанет совершенно не таким, каким его представляли описания бабушки. Картину дополнят воспоминания Евфросинии Керсновской, в которых упоминается прабабушка. Так постепенно из разрозненных свидетельств станет проявляться образ – утраченная субъектность, достоинство и голос – родственника, стертого как из истории страны, так и семейных воспоминаний.
В проекте «Долевая нить», визуально закрепляющем пройденный художницей путь, элементы подлинности (семейные фотографии и документы) соседствуют с их эрзацами и субститутами, предметными и визуальными протезами, художественными реконструкциями, воплощающими утрату и стремящимися заполнить провалы и зияния памяти. Скольжение взгляда по последовательности тондо не может обрести точку устойчивости. Оно напоминает алеаторный и мерцающий визуальный опыт при движении состава вагона: общая картина формируется из последовательности размытых и нестабильных фрагментов. Сшитые разрозненные изображения, вероятно, никогда не обретут целостность: картина произошедшего всегда будет неполной, лоскутной и обрывочной.
Этот материал, основанный на интервью с художницей, важен не только как частный случай жизни конкретной семьи, но и как поддерживающий пример того, как усилия одного человека могут привести к установлению (пусть и небольшого) фрагмента правды о репрессиях, затронувших миллионы советских граждан. Глубоко личная и чувствительная история Янины повествует о том, как не проговариваемое наследие репрессий проложило бесчеловечные и практически непреодолимые границы молчания и забвения между разными поколениями родственников. И о том, каких невероятных усилий и мужества требует работа как по восстановлению памяти, так и по прощению и примирению даже в масштабе одной семьи.
https://teletype.in/@difficultheritage/boldyreva
Teletype
«Долевая нить»: художественной проект Янины Болдыревой
Вторая часть материала о «Таёжной триеннале» посвящена проекту Янины Болдыревой «Долевая нить».
❤21❤🔥14🕊5🔥2
С расширенным, но более лаконичным описанием экспозиции «Таёжной триеннале» можно ознакомиться в материале, опубликованном на «Артгиде»
https://artguide.com/posts/2833
https://artguide.com/posts/2833
Артгид
Память ландшафта | Артгид
Новая художественная инициатива в Томске и ее герои.
❤14🔥12👍6
КОНФЛИКТОРИУМ и МУЗЕЙ КОНФЛИКТА | «музей без объектов» как пространство примирения и «восстановления»
Конфликториум расположен в Ахмадабаде (Индия) – в регионе постоянных столкновений и противостояний городских сообществ. Он стал не только местом, где посетители узнают об истории конфликтов в Индии и разрывах, которые сформировали социальное пространство Ахмадабада, но и местом, где они могут делиться своими личными историями разногласий.
Конфликториум поддерживает идеалы ненасилия, которые продвигают «музеи мира», но при этом не скрывает деликатную тему конфликта, а подчеркивает его потенциал для понимания социальных различий и многообразия, подходит к конфликту как к необходимой части общественной жизни и важному фактору изменений в сторону равноправия и справедливости. Признавая важность трансформации конфликтов, он не производит их медиацию, а скорее вовлекает посетителей в процессы обучения и размышления. Вместе с постоянными экспозициями Музея он открывает среду здорового, ненасильственного диалога посредством художественной практики, чтобы разные группы посетителей могли найти способ принять свои различия. Поощряя многообразие как ценность, Музей способствует построению более инклюзивного и гармоничного общества.
Ряд инсталляций Музея также обучают посетителей базовым жестам примирения. Как говорят кураторы, «извинение и прощение, возможно, являются наиболее глубокими из всех человеческих поступков, способными преобразовать судьбы будущих поколений».
В этом материале мы расскажем о структуре экспозиции Музея, пространствах соучастия – Лаборатории памяти и Дереве извинений, а также о важности и значении программы арт-резиденций. Конфликториум также станет поводом для разговора о таких концепциях как: «восстановление» («repair»), «музей без объектов» и «зона неловкого взаимодействия».
#примеры #музеи
https://teletype.in/@difficultheritage/conflictorium
Конфликториум расположен в Ахмадабаде (Индия) – в регионе постоянных столкновений и противостояний городских сообществ. Он стал не только местом, где посетители узнают об истории конфликтов в Индии и разрывах, которые сформировали социальное пространство Ахмадабада, но и местом, где они могут делиться своими личными историями разногласий.
Конфликториум поддерживает идеалы ненасилия, которые продвигают «музеи мира», но при этом не скрывает деликатную тему конфликта, а подчеркивает его потенциал для понимания социальных различий и многообразия, подходит к конфликту как к необходимой части общественной жизни и важному фактору изменений в сторону равноправия и справедливости. Признавая важность трансформации конфликтов, он не производит их медиацию, а скорее вовлекает посетителей в процессы обучения и размышления. Вместе с постоянными экспозициями Музея он открывает среду здорового, ненасильственного диалога посредством художественной практики, чтобы разные группы посетителей могли найти способ принять свои различия. Поощряя многообразие как ценность, Музей способствует построению более инклюзивного и гармоничного общества.
Ряд инсталляций Музея также обучают посетителей базовым жестам примирения. Как говорят кураторы, «извинение и прощение, возможно, являются наиболее глубокими из всех человеческих поступков, способными преобразовать судьбы будущих поколений».
В этом материале мы расскажем о структуре экспозиции Музея, пространствах соучастия – Лаборатории памяти и Дереве извинений, а также о важности и значении программы арт-резиденций. Конфликториум также станет поводом для разговора о таких концепциях как: «восстановление» («repair»), «музей без объектов» и «зона неловкого взаимодействия».
#примеры #музеи
https://teletype.in/@difficultheritage/conflictorium
Teletype
Конфликториум и Музей конфликта: «музей без объектов» как пространство примирения и «восстановления»
Конфликториум расположен в Ахмадабаде (Индия) – в регионе постоянных столкновений и противостояний городских сообществ. Он стал...
❤13❤🔥5🔥4🕊2
«ПРОЩАНИЕ С БУДУЩИМ»
В документальном фильме «Прощание с будущим» (2018, режиссер Лев Вахитов, 26 минут) Татьяна Слинкина, научный сотрудник Обско-угорского института прикладных исследований и разработок, манси, автор более пятидесяти научных работ по мансийской филологии, возвращается в родной дом в деревне Хошлог. С собой она взяла съемочную группу и сотрудника Музея природы и человека Ларису Поршунову.
Татьяна Дмитриевна открывает дом и начинает рассказывать. Как родилась у этого окна. Как бабушка не хотела выбрасывать этот платок. Как ходила с этими туесками с детьми в лес.
За отдельными семейными предметами мансийского быта стоит история. Одежда. Берестяная люлька. Самовар. Сундук. Обувь. Коса.
Каждый раз после очередной истории Татьяна Дмитриевна передает семейные предметы музейному сотруднику.
Каждый раз, когда сотрудник выходит из дома с предметами, кажется, что что-то обрывается.
Татьяна Дмитриевна объясняет в кадре, почему на это решилась: «Для меня это всё дорого. А как сохранить, когда тебе всё дорого? Только вот так вот [отдав в музей]». Дети не появляются в деревне, и могут не сохранить предметы. Но когда-то они придут в музей, «на каком-то этапе до их сознания дойдет. Мы с ними и по ягоды ходили с этими кузовочками…».
Фонды музея пополнились более 130 предметами. В то время, когда сотрудница музея выносит предметы на улицу, вдруг понимаешь, что этот фильм – не про обретение наследия, а про совершенно невосполнимую утрату, происходящую прямо на наших глазах.
Звук упаковочного скотча.
Татьяна Дмитриевна ушла из жизни 28 августа 2020. Ей было 73 года.
#рекомендации #музеи
В документальном фильме «Прощание с будущим» (2018, режиссер Лев Вахитов, 26 минут) Татьяна Слинкина, научный сотрудник Обско-угорского института прикладных исследований и разработок, манси, автор более пятидесяти научных работ по мансийской филологии, возвращается в родной дом в деревне Хошлог. С собой она взяла съемочную группу и сотрудника Музея природы и человека Ларису Поршунову.
Татьяна Дмитриевна открывает дом и начинает рассказывать. Как родилась у этого окна. Как бабушка не хотела выбрасывать этот платок. Как ходила с этими туесками с детьми в лес.
За отдельными семейными предметами мансийского быта стоит история. Одежда. Берестяная люлька. Самовар. Сундук. Обувь. Коса.
Каждый раз после очередной истории Татьяна Дмитриевна передает семейные предметы музейному сотруднику.
Каждый раз, когда сотрудник выходит из дома с предметами, кажется, что что-то обрывается.
Татьяна Дмитриевна объясняет в кадре, почему на это решилась: «Для меня это всё дорого. А как сохранить, когда тебе всё дорого? Только вот так вот [отдав в музей]». Дети не появляются в деревне, и могут не сохранить предметы. Но когда-то они придут в музей, «на каком-то этапе до их сознания дойдет. Мы с ними и по ягоды ходили с этими кузовочками…».
Фонды музея пополнились более 130 предметами. В то время, когда сотрудница музея выносит предметы на улицу, вдруг понимаешь, что этот фильм – не про обретение наследия, а про совершенно невосполнимую утрату, происходящую прямо на наших глазах.
«Это все ваше. Это все не мое уже…».
«Как все было недавно… 70 лет… Как быстро пролетел момент… И сиротство это душевное… Домики осиротели окончательно…».
Звук упаковочного скотча.
Татьяна Дмитриевна ушла из жизни 28 августа 2020. Ей было 73 года.
#рекомендации #музеи
RUTUBE
Прощание с будущим
Смотрите видео онлайн «Прощание с будущим» на канале «Телеканал Югра» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 31 марта 2022 года в 15:46, длительностью 00:26:16, на видеохостинге RUTUBE.
💔22❤🔥13❤5🦄1
«СЕРЬЕЗНЫЕ ИГРЫ» | виртуальные реконструкции травмы
Современные практики терапии постравматического стрессового расстройства ветеранов боевых действий основаны на идее виртуальной реконструкции вызвавшего травму события. Новое и неоднократное переживание событий, но в безопасных и контролируемых условиях, позволяет восстановить контроль над своими воспоминаниями и, в свою очередь, над тем, как эти воспоминания влияют на жизнь.
Сходным образом симуляция применяется и в процессе обучения солдат посредством моделирования боевых задач. Кадры, с помощью которых тренируются и готовятся к бою американские солдаты, очень похожи на те, которые были сделаны, чтобы вызвать воспоминание о травме. В приближении ничего парадоксального нет: в обеих процедурах используется один и тот же процесс денсенсабилизации – тренировки нечувствительности и невосприимчивости.
В этом материале на примере работ Харуна Фароки «Серьезные игры I-IV» мы поговорим о VR, симуляциях и реконструкциях травмы, а также о военном опыте в эпоху его виртуальной воспроизводимости.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/farocki
Современные практики терапии постравматического стрессового расстройства ветеранов боевых действий основаны на идее виртуальной реконструкции вызвавшего травму события. Новое и неоднократное переживание событий, но в безопасных и контролируемых условиях, позволяет восстановить контроль над своими воспоминаниями и, в свою очередь, над тем, как эти воспоминания влияют на жизнь.
Сходным образом симуляция применяется и в процессе обучения солдат посредством моделирования боевых задач. Кадры, с помощью которых тренируются и готовятся к бою американские солдаты, очень похожи на те, которые были сделаны, чтобы вызвать воспоминание о травме. В приближении ничего парадоксального нет: в обеих процедурах используется один и тот же процесс денсенсабилизации – тренировки нечувствительности и невосприимчивости.
В этом материале на примере работ Харуна Фароки «Серьезные игры I-IV» мы поговорим о VR, симуляциях и реконструкциях травмы, а также о военном опыте в эпоху его виртуальной воспроизводимости.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/farocki
Teletype
«Серьезные игры»: виртуальные реконструкции травмы
Современные практики терапии постравматического стрессового расстройства ветеранов боевых действий основаны на идее виртуальной...
✍10❤5🔥3
«МОЛНИЕНОСНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА» | поэзия, песни и показания как свидетельства в видеоработах Амара Канвара
«Голуби наших слов – все погибли…
Даже ветер в алькове – шпион – запечатал твои губы…
Наши раны лишены голосов».
Амар Канвар — автор видео и многоканальных инсталляций, заявленной темой которых является насилие в контексте Южной Азии. Как говорит сам художник: «У меня есть компас, который постоянно загоняет меня в зоны конфликта». Размышляя об истоках насилия, Канвар под влиянием Ганди и буддизма видит возможности остановки его воспроизводства в эмпатии, интерсубъективности и поиске гармонии. Используя в основе своих работ показания, а также стихотворения и песни как способ говорения о травматическом опыте, он создает видеоэссе, структура и ритм которых выстроены в соответствии с индийскими поэтическими и музыкальными правилами.
В этом материале на примере трех произведений – «Сезон снаружи» (1997), «Ночь пророчества» (2002) и «Молниеносные свидетельства» (2007) – мы поговорим об использовании автором в качестве руководящего метода диегезиса — приема художественного повествования, в котором рассказчик предлагает зрителю свой взгляд на события.
Метафора «молнии», которая появляется в изображениях «Молниеносных свидетельств», иллюстрирует, как трудно найти следы некоторых из самых важных событий, интенсивно и моментально разрушающих жизнь. Инсталляция, исследуя шрамы минувшего, подчеркивает, что прошлое не закончилось. Оно возвращается, если не брать его в расчет. То, что предлагает нам Канвар, чтобы прервать вспышки и молнии насилия, – это искренняя чувствительность к чужой боли.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/kanwar
«Голуби наших слов – все погибли…
Даже ветер в алькове – шпион – запечатал твои губы…
Наши раны лишены голосов».
Амар Канвар — автор видео и многоканальных инсталляций, заявленной темой которых является насилие в контексте Южной Азии. Как говорит сам художник: «У меня есть компас, который постоянно загоняет меня в зоны конфликта». Размышляя об истоках насилия, Канвар под влиянием Ганди и буддизма видит возможности остановки его воспроизводства в эмпатии, интерсубъективности и поиске гармонии. Используя в основе своих работ показания, а также стихотворения и песни как способ говорения о травматическом опыте, он создает видеоэссе, структура и ритм которых выстроены в соответствии с индийскими поэтическими и музыкальными правилами.
В этом материале на примере трех произведений – «Сезон снаружи» (1997), «Ночь пророчества» (2002) и «Молниеносные свидетельства» (2007) – мы поговорим об использовании автором в качестве руководящего метода диегезиса — приема художественного повествования, в котором рассказчик предлагает зрителю свой взгляд на события.
Метафора «молнии», которая появляется в изображениях «Молниеносных свидетельств», иллюстрирует, как трудно найти следы некоторых из самых важных событий, интенсивно и моментально разрушающих жизнь. Инсталляция, исследуя шрамы минувшего, подчеркивает, что прошлое не закончилось. Оно возвращается, если не брать его в расчет. То, что предлагает нам Канвар, чтобы прервать вспышки и молнии насилия, – это искренняя чувствительность к чужой боли.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/kanwar
Teletype
«Молниеносные свидетельства»: поэзия, песни и показания как свидетельства в видеоработах Амара Канвара
«Голуби наших слов – все погибли…
❤8❤🔥3⚡2😢1
«АЛБАНСКАЯ ТРИЛОГИЯ: СЕРИЯ КОВАРНЫХ УЛОВОК» | художественный проект как воплощение вытесненной памяти
Художественные произведения Армандо Лулая, объединенные в триптих «Албанская трилогия: серия коварных уловок», представляет собой исследование периода Холодной войны в Албании. Работы выстроены вокруг историй причудливых памятных вещей и трофеев социалистического периода, символизирующих море (скелет кашалота), воздух (самолет) и землю (геоглиф на склоне горы). «Албанская трилогия» – это своего рода капсула времени, состоящая из полузабытых фрагментов – останков режима, связанных с навязчивыми идеями о представляющих ему угрозу врагах.
Проект, объединяющий архивные материалы, музейные объекты и интервенции, предлагает неожиданные сценарии осмысления и переприсвоения трудного наследия страны. Трилогия бросает вызов абсурдности коммунистической и посткоммунистической реальности Албании, демифологизирует социалистическое прошлое и позволяет мемориальным местам стать пространствами перформативных актов, в которых албанский народ может вновь обрести свободу действий и контроль над собственной историей.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/lulaj
Художественные произведения Армандо Лулая, объединенные в триптих «Албанская трилогия: серия коварных уловок», представляет собой исследование периода Холодной войны в Албании. Работы выстроены вокруг историй причудливых памятных вещей и трофеев социалистического периода, символизирующих море (скелет кашалота), воздух (самолет) и землю (геоглиф на склоне горы). «Албанская трилогия» – это своего рода капсула времени, состоящая из полузабытых фрагментов – останков режима, связанных с навязчивыми идеями о представляющих ему угрозу врагах.
Проект, объединяющий архивные материалы, музейные объекты и интервенции, предлагает неожиданные сценарии осмысления и переприсвоения трудного наследия страны. Трилогия бросает вызов абсурдности коммунистической и посткоммунистической реальности Албании, демифологизирует социалистическое прошлое и позволяет мемориальным местам стать пространствами перформативных актов, в которых албанский народ может вновь обрести свободу действий и контроль над собственной историей.
#примеры
https://teletype.in/@difficultheritage/lulaj
Teletype
«Албанская трилогия»: художественный проект как воплощение вытесненной памяти
Художественные произведения Армандо Лулая, объединенные в триптих «Албанская трилогия: серия коварных уловок», представляет собой...
❤9🔥5❤🔥3
#ДАЙДЖЕСТ | Реконструкции
Материалы канала о практиках реэнактмента, реконструкциях, моделировании и симуляции событий прошлого
«ПРОГРЕСС В ДОЛИНЕ НЕВЕДЕНИЯ» и «МОЯ СТРАНА САМАЯ КРАСИВАЯ» - реконструкция как способ обращения к объединяющим воспоминаниям для преодоления дезинтеграции сообществ в настоящем
«БИТВА ПРИ ОРГРИВЕ» - реконструкция как утверждение собственной версии истории
РЕГИНА ХОСЕ ГАЛИНДО – реконструкция как прием реактивации памяти
РЕКОНСТРУИРУЯ ЧАУШЕСКУ – реконструкция как симптом незавершенного прошлого и способ осмысления произошедшего
«СЕРЬЕЗНЫЕ ИГРЫ» - реконструкция как средство терапии
«КОНТЕЙНЕР» - реконструкция как инструмент медиализации события
«NEVER» - реконструкция как возможность возращения контроля над собственной историей
«ЖИВОЙ МЕМОРИАЛ РОРБАХА» - о принципиальной разнице между сверхидентификацией и эмпатической идентификацией в реконструкциях
Материалы канала о практиках реэнактмента, реконструкциях, моделировании и симуляции событий прошлого
«ПРОГРЕСС В ДОЛИНЕ НЕВЕДЕНИЯ» и «МОЯ СТРАНА САМАЯ КРАСИВАЯ» - реконструкция как способ обращения к объединяющим воспоминаниям для преодоления дезинтеграции сообществ в настоящем
«БИТВА ПРИ ОРГРИВЕ» - реконструкция как утверждение собственной версии истории
РЕГИНА ХОСЕ ГАЛИНДО – реконструкция как прием реактивации памяти
РЕКОНСТРУИРУЯ ЧАУШЕСКУ – реконструкция как симптом незавершенного прошлого и способ осмысления произошедшего
«СЕРЬЕЗНЫЕ ИГРЫ» - реконструкция как средство терапии
«КОНТЕЙНЕР» - реконструкция как инструмент медиализации события
«NEVER» - реконструкция как возможность возращения контроля над собственной историей
«ЖИВОЙ МЕМОРИАЛ РОРБАХА» - о принципиальной разнице между сверхидентификацией и эмпатической идентификацией в реконструкциях
🆒6❤5