Борис Рыжий

Нагой, но в кепке восьмигранной, переступая через нас, со знаком качества на члене, идет купаться дядя Стас. У водоема скинул кепку, махнул седеющей рукой: айда купаться, недотепы, и — оп о сваю головой.
Он был водителем «камаза». Жена, обмякшая от слез. И вот: хоронят дядю Стаса под вой сигналов, скрип колес.
Такие случаи бывали, что мы в натуре, сопляки, стояли и охуевали, чесали лысые башки. Такие вещи нас касались, такие песни про тюрьму на двух аккордах обрывались, что не расскажешь никому.
А если и кому расскажешь, так не поверят ни за что, и, выйдя в полночь, стопку вмажешь в чужом пальте, в чужом пальто. И, очарованный луною, окурок выплюнешь на снег и прочь отчалишь.
Будь собою, чужой, ненужный человек.

#стихи

Андрей Ханжин

Колдун

Как лист осенний ветру благодарен
За то, что перед смертью смог взлететь!
Сидит, пригнувшись, киевский татарин
И молится в бумагу, как в мечеть.

Осенний месяц виснет ятаганом
Над пропастями сгинувших недель;
И кажется, что истина обманом
Поэта завлекла к себе в постель.

Крещатика брусчатые мотивы
Прописаны в словесные ковры.
На заводях днепровского разлива
Ордынские покоятся миры.

Следы копыт и конские бунчуки,
Наложницы урусских городов...
Откуда в этом местечковом юге
Такая россыпь мистики и снов!

Из копоти невыносимой "Примы"...
Из залитого ливнями двора,
Где сдутый мяч гоняет шаловливо
С коленками в зеленке детвора...

Из ругани с прыщавой продавщицей,
Что пива в долг не хочет отпускать...
Оттуда эта конница примчится
В тяжелую амбарную тетрадь!

Ссутулится нахохленный татарин,
Прошепчет ночь до самого утра,
И ни единой рукописной твари
Сегодня не сползет с его пера...

#стихи

Андрей Ханжин

Москау-сити

Вот город - младенец с душой старика,
И с выходками ловеласа.
Вот город пуховые прячет бока
В железобетонных каркасах.

Он снится афишам концертных программ,
Грохочущим чешским трамваям,
Жопастым девицам интимных реклам,
Цыганам на Курском вокзале.

На Трубной у ДОТа пивного ларька,
Стоящего меж туалетов,
По поводу цезуры в белых стихах
Бухие дерутся поэты.

У Пресненских бань, где Отари пришит,
Клошаров от вшей отмывают.
Вот город молдавским портвейном першит
И "Шипром", как шлюха, воняет.

Высоцкий торчит на бульваре Страстном,
Разинув луженую глотку,
С гитарой, как баба с цементным веслом,
Подбившим советскую лодку.

Шатается город по дням выходным
С хоругвями и пузырями.
То вдруг Патриаршие крушит пруды,
То с ксивами рожи сверяет.

И рвут его толом в утробе метро,
И мочат в кровавых купелях.
Вот город - прожженная карма миров,
Истлевших в ментовских шинелях.

Вот город - наколка на веках "не спи",
Заплаканная институтка,
Транзитная хата Бутырской тюрьмы,
Сто долларов стойкой валюты.

Обгаженный Пушкин, обсаженный панк,
Рязанский лимитчик Есенин.
Вот город - бензиновый токсикоман
В тяжелом психозе осеннем.

ДК Горбунова - вот город ревет
Чертанова псиное регги.
Георгия Победоносца копье
Торчит в его трепетной вене.

Течет из копья новостроек раствор -
Бараков расселенных глюки.
Вот город одет, как рассеянный вор,
Во фрак и пижамные брюки.

И все же - родня вавилонам другим,
Гниющим на свалке столетий...
Вот город - надежд погребенных олимп,
Алмазный плевок на планете.

#стихи

Андрей Ханжин

Им

Они листают глянец новых книжек.
Я сам не знаю, кто это - "они".
В Урюпинске каком или в Париже
Гламурные свои проводят дни.

Они живут в журналах и экранах,
В анонсах развлекательных газет.
"Форелей" поглощают в ресторанах
И ходят в позолоченный клозет.

В них не звереет жуть похмельной мыши
Реакцией души на "чимергес".
Для них, прости Господь, писатель Ницше -
Такой себе, обыкновенный бес.

Наверное, их кто-то осуждает...
Я знаю, знаю, слышал в толкотне
Воняющего родиной трамвая,
Как граждане желают их к стене...

Романтика... В тоске по славе спился.
Возненавидел падчериц Кремля,
Как-будто бы в подметки им годился,
Жизнь заложив в фольклорных три рубля,

Как-будто бы они ее прожили...
О, этих слов нет зависти черней!
История в бессмысленном режиме
Содержит своих лучших звонарей.

История в бессмысленном порядке
Вручает свои ордеры на свет...
А мы не больше, чем играем в прятки
В Барвихе иль в Матросской тишине.

И я не знаю, кто "они" такие.
Но сигареты с хлебом разделю,
Когда их беспощадная закинет
В прокуренную камеру мою.

#стихи

Андрей Ханжин

Танго

Ничего не будет, ни войны, ни мира.
Старая пластинка стонет на игле.
В сигаретном дыме съемная квартира
Лижет подоконник солнечным желе.

В сигаретном дыме мотыльки и проза,
Талия и слезы, первая тетрадь.
Бестолковый лепет крапчатой березы.
Время ненавидеть. Время танцевать.

Ничего не будет, ни дождя, ни лета.
Лужи разобьются каблуком зимы.
В пальцах у майора тлеет сигарета.
Пепел вместо света. Кончено. Увы.

Черная Зарема, белая Земфира.
Клавиши и клешни, небо и вода.
Окнами на Мекку съемная квартира
По девичьим венам тянет провода.

Черная Земфира, белая Зарема.
Ангелы по лужам бегают, смеясь.
Не берется нота, не контачит клемма,
Выползает жизни подлая змея.

Танго Сержень-Юрта, реквием Буйнакска,
Вальсы Волгодонска, яблочко Москвы.
На пластинке крови точечные кляксы.
Пепел вместо сердца. Кончено. Увы.

Ничего не будет, ни мужчин, ни женщин,
Ни песка, ни снега, ни любви, ни сна.
Истина - forever, изложенье - fashion.
На пластинке неба кружится Беслан.

На пластинке ретро - стены Палестины,
Паузы Земфиры, кошки в парандже,
Мания Заремы, проруби в крестинах...
Пепел вместо песен. Кончено уже.

#стихи

Андрей Ханжин

Владивосток

Свинцовых цеппелинов облака
В Японию несет амурский ветер.
Весна так безнадежна коротка...
Скажи мне, есть ли смысл жить на свете...

В одной квартире - списанный старпом,
Художница и китайчонок Витя.
В одной квартире, за одним столом,
Свои мечты предписано прожить им.

Забытый край на кончике земли,
Где улицы то под гору, то в гору;
Где сваленные в бухту корабли
И есть тот самый крайний русский Город.

Как-будто морю все подчинены...
Да вот же и на бабушке тельняшка!
И небо цвета масляной волны.
Один и тот же день всегда - вчерашний.

Грохочет дискотекою ДК -
Служивые вернулись из похода.
Вот край земли, где праздник моряка
Приходится на каждые полгода.

Страна икры, женьшеня и "Тойот",
Причалов и бичей в собольих шубах.
Здесь в бархате октябрьском гниет
Буденовец, поставленный на тумбу,

Трубою возвещающий рассвет
Для беспробудно пьющего старпома...
И кажется, что смысла в жизни нет.
Но и для смерти жизнь эта не повод.

#стихи

Андрей Ханжин

После падения

Вот лежит, как расколотый идол,
На балтийском кресте Петроград.
Фоторобот Абу аль Валида
Обещает прохожим джихад.

Здесь еще не копались в руинах
Подрывного искусства спецы...
Это просто расколотый идол
На петровские рухнул дворцы.

Нам достаточно Марсова поля,
Нам блокадных не вытравить дней
Из мензурки целебного горя,
Что роднит обреченных людей...

Курит девушка под трафаретом
Стороны, где "опасен обстрел",
Сходит в море балтийское лето,
Небо выбелил утренний мел.

Слышен смех из окошка квартиры,
На Садовой дымят пирожки,
Ленинградского бита мотивы
Не выходят никак из башки.

Курит девушка, пепел роняя
На асфальтовый панцирь болот.
Снова вечер пришел с фонарями
Просвещать бесшабашный народ,

Что рассыпался глиняный идол.
От него - только бабки и Гимн.
И теперь фоторобот Валида
По-арабски хохочет над ним.

И теперь фоторобот надежды
Собирает народ по штрихам,
И не верит, что будет он прежний -
Вертухай, перекупщик и хам.

#стихи

Андрей Ханжин

Ю. А. Ю.

В дорогу друг меня позвал,
Мой старый друг, один на свете.
Шнырял Савеловский вокзал
В цыганских черномазых детях.

Перрон в окурках и плевках,
В разбитых дворниками лужах.
От паровозного гудка
Вцепилась тетка в руку мужа.

Мы отправлялись в никуда...
Билет до станции конечной
Нам отпечатали года,
Пробив компостерами печень.

И было грустно уезжать
Из этой мглы московских улиц.
И каждый думал, что опять
Сюда мы вряд ли бы вернулись.

Здесь все не так. Рассвет встает
По вечерам, когда от суток
Одних лишь сумерек тряпье
Ломает лампою рассудок.

И сигарета в щель окна
Уносит дым в сырую осень,
И листьев сыпь на проводах
Стряхнуть себя под ноги просит.

Мы уезжали насовсем
От магистралей и бульваров,
От неживых кремлевских стен,
От перегара винных баров,

От проституток и бомжей,
От тополей в надрыве ситца
Мы уезжали... И уже
В вагон вбежала проводница!

В дорогу друг меня позвал.
Я наблюдал, как в ливне тонет
За дверью тамбура Москва...
А он остался на перроне.

#стихи

Андрей Ханжин

Одиночка

Я к самому себе приговорен.
Прокурена до пятен одиночка.
Из лампы электрический бульон
Сочится в нацарапанную строчку.

Раскрещено решеткою окно,
И тень креста на стенах проступает.
В нем вечера простуженного дно
Наполнено безбожными стихами.

Не хочется ни радости, ни зла.
Не то живу, не то мечтаю выжить.
И в памяти разбитого стекла
Не клеится теперь четверостишье.

И сигареты бесполезный яд
Надеждой растекается в тетради.
И кажется, что сам я у себя
Давно и безвозвратно был украден.

#стихи

Андрей Ханжин

Безвременье

Долго пишутся добрые книги.
Не один нужно срок отмотать
В пересыльных бараках ГУИНа,
Чтобы их научиться читать.

Время-каторжник мается с нами
По задворкам буржуйских портьер,
Где лежат штабеля с именами
Граждан бывшего СССР.

Номер жизни пробит на подкладке -
Непрерывного строя печать.
Но какой механический ангел
Станет людям живым отвечать...

Рассмеялся Союз Нерушимый
Над сраженным "Лавандой" бомжом.
И мужчины в бушлатах мышиных
Политес довершили ножом.

И мужчины в мышиных бушлатах,
Из подгузников спящей страны
Не спеша откачали "Лаванду"
Мандарином берлинской стены.

Время-каторжник пялится в Тору,
С "Капиталом" сверяет Коран.
Время-каторжник, по приговору,
Ковыряет в Ираке Иран.

Время-каторжник пестует волка
На крови ичкерийских руин.
И на шкурах выводит осколком
Боевые свои псалтыри.

Время-каторжник свяжет шахидов -
Конституцию и короля.
Время-каторжник выколет шилом
Государственный профиль нуля.

И очнутся в ГУИНе расстриги,
Вырубая кайлом свою честь.
И появятся добрые книги,
Только мы их не сможем прочесть...

#стихи

Андрей Ханжин

Август.

И дождь пощады не принёс,
И тень от пекла не укрыла,
И вечер, как бульварный пес,
В кипящих выпачкан чернилах.

Сижу на парковой скамье,
Один, в песок бросая крошки
Для хладнокровных голубей,
От крошек отогнавших кошку.

Один... И хочется уйти
По волнам радиоэфира...
И город в летний карантин
Посажен до скончанья мира.

Один... Кого благодарить
За лаконичную разлуку,
За то, что светят фонари,
За то, что вечер полон звуков...

За то, что вечная печаль
Рассталась с повседневным богом...
Что нет покоя по ночам
В московском августе жестоком.

#стихи

Андрей Ханжин

Грусть

Закончился бы срок в один нарез...
Истек, как молоко в бутоне мака.
Сгорел травой... И я бы с ним исчез
На тропике прокуренного Рака!

Хиляют в грезах девки Живанши
По улице Бакинских комиссаров...
Уплыть бы вместе с дымом анаши
На чернокожий пляж Мадагаскара...

Московский непрерывный декаданс
На лестницах Бутырского централа.
По клавишам стучит проклятый Ганс.
Я умер от контрольного бокала.

А мог бы мацать целочек Готье,
Или священных местных прошмандовок.
Кукушкино гнездо искать во тьме
Своих шизофренических наколок.

Закончился бы срок в один глоток
От димедрола кактусовой водки...
Я подавал бы Йовович пальто
И целовал бы тень ее походки...

Роман бы написал, как Керуак,
О железнодорожных перегонах,
Где менестрели магаданских саг
Гадали на созвездия в погонах.

О, дамы преподобного Карден!
Я ваш, подбитый опером, попутчик.
Я остров всех покинутых елен...
Хотя, конечно, остров - невезучий.

#стихи

Андрей Ханжин

Бессонница

Ступени в окурках. За окнами пакля
Гремучих небес. Камуфляж тополей.
В витрине фанерная барышня чахнет
С чернильной ценой на спине.

Любовь - не наркотик. Москва - не Россия.
Тайванчик не выдаст. Басаев не съест.
Фанерная барышня чахнет в витрине
С чернильной ценой на рифленой спине.

Столицефилия - болезнь гастролеров.
Фальшивая радость - тоска подлеца.
Особо опасная нравственность вора.
Поэт Башлачев был из Череповца...

Играйте, играйте, мои клавесины,
Ноктюрны горстями кислотных дождей!
Любовь - не наркотик. Москва - не Россия.
Поэт Башлачев - не "один из людей".

Басаев не съест и Тайванчик не выдаст.
Плевать мне на ваш "депутатский запрос"!
Поэты душою торгуют на вынос
За банку портвейна и жмень папирос...

Болезнь налегала - столицефилия.
Тоска подлеца - молодая вдова.
Москва, как наркотик - любовь, как Россия -
Прислушался - дышит, пощупал - мертва.

Играйте, играйте, мои гондольеры,
Я вашу гондолу и сам доведу
К зачахшей невесте моей из фанеры,
Что плачет в витрине у всех на виду.

Поэт Башлачев перебрал эфедрина...
Ступени в окурках. Плевать на запрос.
За окнами пакля. Разбита витрина.
За банку портвейна... За жмень папирос...

#стихи

Андрей Ханжин

Диалектика

Музыка будней рабочих окраин -
Группа "Любэ", аргументы цепей.
На лобовом - подтушеванный Сталин
И первозванный апостол Андрей.

Церковь в руинах Дворца пионеров,
Лагерь для беженцев в ЦПКО.
Нет ни царя, ни героя, ни веры.
Кажется, больше уж нет ничего.

Кажется, что без войны расселились
Ужасы мира на всех этажах,
Словно создатели нации были
С нацией этой на вечных ножах.

На лобовом - разукрашенный Ленин
Тычет чугунной ручищей во мглу.
И перед ним до сих пор на коленях
Люди стоят в этом красном углу.

Люди стоят в этой алой гуаши
Одноименных вождей-маляров.
Лениниана читается дальше,
Без запятых уже, даже без слов,

В музыке будней рабочих кварталов,
В новых иконах распятых реклам...
На лобовом - рукотворный Зюганов
И первозданный придурок Иван.

Кажется, время в насмешку скрестило -
Автопортретом над нами смеясь -
Павку Корчагина и Буратино,
Ворот крахмальный и шейную грязь.

Церковь в накрытом ментами притоне.
Курсы ГО и ЧС в кабаке.
На лобовом - сталинисты по крови
С пачками биржевых акций в руке.

Группа "Любэ", назиданье тротила,
Кухонных узников тихий мятеж...
Кажется, что без войны наступила
Эвакуация наших надежд.

#стихи

Андрей Ханжин

Сон

Мне на рассвете виселица снилась.
Болтался в ней букетик хризантем,
Подобранный у Маркса на могиле
В эпоху бесконечных перемен.

Я падал в явь... Тянулся к сигаретам,
Названивал беспомощным друзьям
И понимал, что жить на свете этом
С такими сновиденьями нельзя.

Бежать! Иначе - все непоправимо,
Как протокола треснутый сургуч,
Как сделанный на паспорт фотоснимок,
Как приговор, как августовский путч...

Как мой настольный рукописный демон,
В народе именуемый стихом...
Бежать из униформенного тела!
Бежать от самого себя тайком!

В пустыню, где ослепшие дворняги
Обглоданные буквы стерегут
Заляпанной поэзией бумаги...
Бежать, хоть в предыдущую строку.

И за собой улики заметая,
Несказанное тиснуть в переплет...
И вот тогда душа моя пустая,
Отчаявшись, действительно умрет.

Тогда и станет все непоправимо,
Как менеджмент, как галстук на груди,
Как после десяти реклама пива,
Как рейв на фестивале "Казантип".

И виселица больше не приснится
В лиловых гематомах хризантем...
И марксовы безумные арийцы
Биллгейтсовцам придут сдаваться в плен.

#стихи

Андрей Ханжин

Суета и шоу

В Америке - Мэнсон, в России - Чубайс.
Андрей Вознесенский и Ozzy.
Нью-Йорк предъявляет Москве аусвайс,
Подписанный городом Грозным.

Так слякотно здесь... как в вирджинской глуши...
Ньюсмейкеры давят на разум
Трактовкой событий не очень больших,
Незначимых, но безобразных...

В Америке - штаты, в России - углы.
Андрон Кончаловский и Choplin.
Нью-Йорк с Петербургом берут топоры
И рубят просеку на Запад.

Так холодно здесь... замерзает Гудзон
У храма лужковского Спаса...
Прайм-тайм бытия переходит в сезон
Коммерческого конферанса.

В Америке - негры, в России - мордва.
Хотя, все мы здесь из Гарлема...
Качает Нью-Йорк Магадану права
Еловым колымским поленом.

Sylvester Stallone и Гребенщиков,
Никита Хрущев и De Niro.
Ядро расшаталось от временщиков
Земной коммунальной квартиры.

Так пусто теперь... в миллиардной толпе
Топ-менеджеров и ковбоев,
Что хочется встретиться на Колыме
С последним тамбовским героем.

#стихи

Андрей Ханжин

Русский Ганг

Смешалась кровь, запутались дороги,
Последние полпачки "Lucky Strike"...
От пристани забытой Богом Волги
Трамвайчик отплывает, может, в рай.

В душе, как на смотринах, неуютно.
Вчерашнее пульсирует в висках.
Карандашом вишневым проститутка
Подводит уголочки на губах.

Трамвайчик в путь оркестрик провожает,
С утра дудевший на похоронах.
Течет река с водою цвета ржави,
По руслу собирая города...

А может то не ржавчина, а маки
На сталинградском щебне запеклись,
Или Орды казанские байсаки
Пустили юшку яблочной Твери,

Или Свияжск швырнул свои гвоздики
Венками погребальными в поток...
Трамвайчик отплывает, как по Стиксу,
За Господом на северо-восток.

Прихорошилась жрица Кали-Юги,
Стрельнула сигаретку "Lucky Strike".
По бубырям прибрежной колеюги
"КАМАЗ" прополз, наверно, тоже в рай.

Течет река по пяткам Бодхисаттвы,
Что здесь бродил под именем Христа...
Оркестрик извывается надсадно...
И жизнь вокруг досадна, но чиста.

#стихи

Андрей Ханжин

Карма

Когда меня по снегу волокли
Четыре краснокожих конвоира,
Я думал: как ничтожны мы, одни,
Перед подошвой кирзового мира.

И пыром когда бил меня в живот,
Водяру чесноком зажравший прапор,
Мне видился вселенский некомфорт -
Седьмого неба выдувшийся клапан.

И кто-то мне Оттуда просопел,
Не то Дали, не то Иолло Пукки,
Суровый шлягер вымерших земель
Рецидивистов чтения и скуки.

Когда в меня кололи димедрол
И галоперидол в четыре точки,
Я корчился и верил, что нашел
Сиюминутный отдых в одиночке.

Но кто-то вновь Оттуда прошептал,
Коверкая нарочно тексты песен,
Что закреплен за мною пьедестал,
Как говорят, в "не столь далеком месте".

Метался я, судьбы пытаясь рвать
Под кожею затянутые вязки!
Надеясь, что бетонная кровать
Увязла не в решетках, а в саргассах...

Надеясь, что когда-нибудь и мне
От веры Джонатана Ливингстона,
Достанется лирический куплет
Без яда в голове засевшей зоны.

Но подло так Оттуда хохотал,
Водяру чесноком зажравший прапор,
Что будет мне сколочен пьедестал
Из шпал нижегородского этапа.

#стихи

Андрей Ханжин

Дачники

Так жили Боги, Господи, прости,
За чашкой кофе с утренней газетой,
С полуденным графином "Rasputin"
И терпкою французской сигаретой.

Китайская обыденность текла
По дачам переделкинских сиделок,
И за столом клевали господа
Пшеницу слов с обеденных тарелок.

Веками измерялась благодать
Мгновения с пера скользнувшей рифмы,
И русская лирическая знать
Свои цитаты вписывала в мифы.

Не будь ее, той вечной череды
Классически оформленных созвучий,
Мы не смогли бы верить молодым -
Отчаянным, безбожным, невезучим...

Мы не смогли бы время проверять
По перечню свершенных с миром сделок,
Когда бы отменили руну "ять"
Китайцы подмосковных переделок.

Так жили боги. Тем они нужны,
Чтоб весом часовые двигать стрелки
И сыпать крохи замыслов ржаных
Наследникам в бездонные тарелки.

#стихи

О забастовке крановщиков в Казани

А в Казани вдруг сказали
"Баста! Стоп!" крановщики.
Вниз сошли по вертикали.
Что?! Теперь бунтовщики?

Нет, не бунт, а забастовка —
Спорят труд и капитал.
Всей работе остановка,
Ей причиною скандал.

Опоздал один рабочий
На почти что целый час…
После этих многоточий
Будет тут для вас рассказ.

Как начальник озверевший
Сразу начал мордобой,
Оборзевший да имевший
Там охрану за спиной.

Бьют по морде, как когда-то
Били крепостных крестьян.
Пьян пастух — лупцует стадо.
Барин — бьёт так россиян.

И теперь бьют, не стесняясь.
Ведь тогда рабочий — раб,
Сам когда не защищаясь,
Ждёт какой-то гандикап.

Ведь теперь такое дело:
Жить захочешь — выплывай,
Ведь твоё утопнет тело —
Значит, сам себя спасай.

Крановщик не на стакане,
Вовсе он не хулиган.
Да вот бьют его ногами,
Будто барин — россиян.

Незатейливо и просто
Отлупили — будь уж рад.
Было б дело в девяностых —
Закопали бы, как клад.

Но теперь же чуть иначе:
Пролетарий поумнел,
Чтоб давать немножко сдачи,
Не позволить беспредел.

Сговорились, чтобы сразу
Разом все, за друга друг
По единому приказу:
"Баста! Стоп!", —
И кверху крюк.

Кран — на тормоз, на захваты,
И рубильник — на замок.
Чтобы были результаты,
Забастовка — наш клинок.

Вот, на этот раз сумели,
Не прогнулись, не сдались,
Проявили себя в деле,
На посул не повелись.

Только рано расслабляться,
Рано праздновать успех.
Если только защищаться,
Жизнь — латание прорех.

Максимальная лишь ставка:
Власть народу! А затем
Очень важная поправка,
Что касается систем.

Ну, конечно же, про частный
Снова этот капитал.
Про великий и ужасный
Власти столп и пьедестал.

Невозможно быть свободным
В отчуждении труда,
При котором ты голодный,
А вокруг тебя еда.

Значит, смело стройте дело,
Защищайтесь, а потом
Уж пора седлать умело
Демократии фантом.

Чтоб с достоинством и честью
В мир свободного труда
Шли трудящиеся вместе,
Паразиты — никогда!

Нет, не бунт, а забастовка —
Спорят труд и капитал.
На пути лишь остановка —
Этот ветхий пьедестал.

22.07.2024 г.


#стихи


Подробнее о забастовке по ссылке